Вчера я выбрался из дома, который в центре города и ехал по дороге имени Джона Белла. Странное дело, что переименование не коснулось этой дороги. Белл был у истока изгнания индейцев и сторонник расовых различий. У нас ещё в 1978 году горели костры ККК. Правда часть дороги среди гор стала бульваром Старого Орешника, подражание индейским названиям, а равнинная её часть, осталась историческим напоминанием, хотя Белл, можно воспринять, как Колокол.
Нещадно палило солнце и вторая бутылка воды подходила к концу. Я уже устал от жары за последние недели, а прогноз даже дождя не обещал. Датчик температуры показывал, что на улице 38 градусов тепла. Аэро кондиционер непрерывно жужжал, обдувал лицо и ноги холодным воздухом, а через стёкла машины пробивалось тепло. На следующий сезон поставлю тонировку с максимальной защитой. Пока времени нет, очередь у хорошего мастера два дня и живёт он в Ла Верне, а это 20 миль от моего дома. Он уже мне три машины делал. Дотрагиваться можно было только до руля, а на приборной панеле можно и семечки жарить. Три часа дня, самый пик жары и тут меня посетила мысль, свернуть в церковь Святого Игнатия. Не зря же господь доставляет мне такие страдания, а там благодать и прохлада, тем более, что спешить мне некуда. Да и сворачивать не надо, она на пути.
Подъехал, смотрю, что много машин и поставил свою рядом. Захожу и осознаю, что сегодня церковное новолетие. Не зря страдания господь послал. День Рождения Богородицы, без неё ничего бы не изменилось в мире, это настоящее начало современной истории. Конечно пришел к шапочному разбору, когда все начали расходиться, но суетиться не стал и прошёл в соседнее здание, где есть маленькая молельня.
Там остыл немного и стал припоминать свою жизнь. И дома того нет и девушки моей уж нет. Туман был всегда, в тумане жил и в тумане работал. И конца пелене на глазах не было. Так было легче делать своё дело и не замечать ничего вокруг. Туман не мог рассеяться по определению. Туманом было светлое будущее нашей страны. Потом пришла боль и провалился в забытье, которое перешло в сон.
Наступило отторжение реальности на подсознательном уровне. Жизнь всех людей была за окном, но она не менялась, а была впечатана, словно вытравлена фтористой кислотой, рисунок был фильтром моего бытия.
Потом появился Мастер Ли и открыл третий глаз, который видел правду жизни. Красивый цветок лотоса появлялся всегда, когда я начинал его вызывать. Он прилетал из ниоткуда и туда же исчезал, если я отвлекался. Позже, я привык жить с лотосом, но это был другой туман, я начал понимать события, а контролировать их не мог. Наконец, появился Лама Танг и увеличил мою жизненную энергию. Это был туман высшего класса, но он оставался туманом, за которым скрывалась моя жизнь на стекле. Именно, на стекле, а не за стеклом, она туда переместилась. Вокруг были люди, они обращались ко мне и старались перекричать друг друга, но их голоса не проходили через стекло. Преодолеть картинку на стекле я не мог. Я продолжал видеть мир глазами того, кто её нарисовал. Она была вечной, поскольку художник умер, а я остался с незаконченным рисунком. Что-то видел хорошо, что-то видел расплывчато, как тень. Я понял, что это виртуальная игра в жизнь. Мой мир превратился в мираж.
Вдруг, я почувствовал запах кухни и появилась новая картинка. Бульон закипел и маленькие кружочки жира плавали по кругу, словно танцевали казахский танец камажай. Рядом на тарелке лежал лист красного кимчи и ароматно пах, а сверху находился обжаренный в масле кусок грудинки курицы. Потом на столе оказались тигровые креветки с соусом и с корнем лотоса. Я превратился в блудного сына, который вернулся после долгого безрезультатного странствия и теплая, как кровь слеза, скатилась из глаза в тарелку.
На смену кухни пришло видение, что я иду в темноте и полном одиночестве по берегу озера Онтарио, а когда начало светать, то оказался на берегу Балтийского моря. Опять пришла мысль об отношениях с женщиной, которая приготовила бульон и рис. Вкус стал ярче, а женщина так и не появилась, хотя кто-то дал палочки, точнее они сами возникли в руке. Лист кимчи, на нём мясо, появилась ложка с рисом и чашка с бульоном. Бред, нет, это рисунок на стекле, он поменялся. Последним появился камень, который из белого медленно превращался в серый, потом в коричневый и как стал чёрным, наконец треснул. Он разлетелся на тысячи осколков, каждый из которых был годом моей жизни. Осколки всё умножались и превращались в десятилетия и тысячелетия одиночества, а я оставался один на берегу, но уже Каспийского моря в Дербенте.
Десять тысяч лет прошли, как миг перед глазами.
Все эти годы, я словно спал и не видел чудес.
Где то маячила кошка, перебежавшая дорогу перед нами
И твои ресницы превратились в непроходимый лес.
До моего плеча кто-то дотронулся. Я открыл глаза и увидел перед собой пастора Рина.
— Я знал, что ты придёшь и ждал.
— Это само так получилось, я не помнил о празднике.
— Я знаю, что ты только по голосу с неба появляешься, как в первый раз шесть лет назад. У тебя есть такой дар, приходить во время своих проблем, находить успокоение и исчезать до появления новой проблемы.
— Но я ведь ничего ни у кого не прошу, никого не беспокою. Я появляюсь и в церкви Марии в центре Нэшвилла и в церкви Христа на Старом Ореховом бульваре, когда у меня возникает сомнение в жизни. А сегодня я приехал к вам потому, что мне стало плохо на душе.
— Как в тот раз?
— Вы помните?!
— Ко мне настоящие сумасшедшие редко заглядывают, как я могу тебя забыть?
— Спасибо за комплимент. У меня есть конверт с деньгами, которые я собирал почти год, точнее точно год с последнего визита, я его сегодня автоматически взял из сейфа. Даже не зная зачем, а теперь понял, что надо заменить искусственные цветы в молельне на настоящие, у нас тёплый климат, за исключением трёх дней заморозков, которые бывают всего два раза. Возьмите конверт дорогой пастор, мне будет приятно здесь иногда появляться и представлять, что это цветы, которые я не успел подарить одной девушке в молодости.
— Ты говоришь о Гельсем?
— Да.
— Цветы в память о несостоявшейся любви?
— Да, это так.
— Так она уже …на небе.
— Я знаю и собираюсь с ней там встретиться.
— Рано или поздно, ты там её найдёшь, но сам не спеши, ты пока нужен тут и не только мне.
— Да, я не собираюсь накладывать на себя руки. И без этого горя у всех хватает. Но я её встречу, я это чувствую.
— Хорошо, в этой маленькой молельне всегда будут стоять живые цветы, я внесу в статью расходов, это не обременит бюджет, а пока эти цветы будут покупать на твои деньги.
— Спасибо, пастор, за этим я и пришёл. Извините, что задремал.
— Что ты видел во сне?
— Окно с вытравленным рисунком, который вдруг изменился и невидимая женщина меня кормила очень странным обедом из корейской кухни и детского бульона с рисом. Вы знаете, что сказать по этому поводу?
— У тебя появился внук с раскосыми глазами.
— А..?
— Не всё так просто было в то время, ты неправильно её понял.
— Теперь уже поздно исправлять старые промахи.
— Не всегда, ты её скоро встретишь, поверь моему слову.
— Спасибо, как всегда дали надежду, мне пора, уже темно становится, а вам пора закрывать бизнес.
— Вот тебе ключи, сиди здесь, сколько потребуется, а завтра привезешь.
— Пожалуй, я тут и останусь до утра, мне тут хорошо.
Мы распрощались и я остался, вспоминал и дождался пока не догорит последняя свеча, свет зажигать не стал и быстро уснул.
Я ходил под Богом шестьдесят восемь лет.
Многое произошло за эти годы и хорошее, и плохое.
Прошлой ночью во сне я попал на небо,
Где был обжигающий лицо ледяной ветер.
Между темными тяжелыми облаками были только тени ангелов.
Я дрожал от холода и только мое сердце согревало меня,
Как крошечное пламя.
Внезапно я услышал голос, который любил.
«Почему ты попал сюда так рано?»
Я не удивился, потому что жизнь после смерти не сказка.
«Я искал встречи с тобой.”
“Зачем?”
“Чтобы встать перед тобой на колени”.
“Появился повод?”
“Внук с раскосыми глазами”.
Только люди сами могут превратить
Холодные облака небес в цветущую долину.
«Знаешь, дорогой, ты выбрал путь,
Но он не самый лучший».
«Я знаю, у меня был выбор между любовью и страданием.
И я выбрал эту возможность, чтобы воскресить старую любовь.
Я был создан по образу Адама,
Который познал и добро, а не только зло”.
«Я рада тебе, мой дорогой, я все еще люблю тебя».
Так любовь воскресла в моих глазах
После многих лет разлуки.
«Спасибо, дорогая, я искренне рад
Воссоединиться здесь с тобой
И пусть пока только во сне».
Еще почитать:
Вещий сон
Пифагореец — Глава 28. Сон рождает чудовищ.
Расплата
Пока, аисты!
«
»
17.09.2019
