Земли Богов

В теттра вселенных, существуют различные планеты, миры, они бывают ужасными, средними, высшими или святыми. Мы же, живем на высшей планете Цветаре в созвездии Яралея. Наш народ, называется Краманаги, реже нас называют Цветарцы или Цветарии.
Цветара — живая, цветущая планета. Здесь каждое творенье, каждое существо, от могучих растений, до мелких силидов, обладают коллективным, семейным сознанием. Язык на этой планете один и это язык любви, его разумеют все.
Я как всегда, вернулся в свои телеса от чудесного пения сверилги, она своим звонким, но нежным голосом, дарила тепло и любовь, которое разгоралось, подобно Ярме внутри меня. Утро на Цветаре благодаря Ярме, было светло-фиолетовым, нежным, оно длится мгновения для нашего сознания, для телес же, около 16 частей от часа, один час равен 108 частям, день равен двум жариям, каждый жарий равен 3 часам. Первые 3 часа, выходит Ярма, следующие 3 часа Арец. Навь, также делится на две сивы, первые 3 часа, выходит Сияра, следующие 3 — Сивар. Каждое мгновение на планете святое, оно придает сил телесам и душе. Водопад из младаны, взбодрил мой дух, знакомая радость, радужными волнами разлилась по всем телесам. Вот и Ярма, начала пылать и пригревать мою душу. Душа запела, глас задыл:
— Ой за сверклами могучими,
Да за радужными тучами,
Разгулялась воля,
Зародилась доля…
Из рощи, послышался глас:
— Агнияр, свято-здраво будь！
Это был мой отец, который постоянно прибывает в бодрости и редко смыкается со своим я, блуждая своим сознанием в различных пространствах и мирах.
— Будьмо тятько！- отголосил я.
— Ты памятзнай, сегодня Соверла и твоя очередь лететь.
— Опять? Куда? Зачем?
— Сей раз на Семлю.
— На Семлю? Это где?
— Семля — это СЕМья ЛЮдей, которая находится на краю галактики Ладаарии.
Соверела, будет в начале первого часа второго жария, так что у тебя есть див, собрать все свои телеса и явится на совет. Я тут же, в сей миг, переместился в Свелес к своим братьям и сестрам, все они ярились, пылали — играли друг с другом.
— Здраво！ — кликнул я.
— Будь Агнияр！ — шептали они.
Тайные игры, не должны прерываться, интерес и пыл, нельзя тушить, так разгорается дух. Я выждал 3 части часа, пока они закончили.
— Родные, лечу на Семлю в Ладаарию, кто что знает？
— Ох, тебя и угодило! — сияли Лана и Светана.
— Да братец, повезло тебе! — сказал Благомир.
Чуйство малости света в их словах, меня удивило.
— Наиграешься — вымолвил Весвет.
— Хорош жарить！ — окрикнул я.
— Там мрак, там бесы！ — ответил Весвет.
— Что прям Скидры пленью пеленят？
— Братец-Весвет, ну что ж ты жарицу-жаришь！ — сказал Благомир.
— Там чудеса, там леший бродит…- засмияла Светана.
— Там грубая оболочка у этих людей, причем как внутри, так и снаружи. Не на основе Света, а на основе младаны, но не той что ты знаешь. — сказал Весвет.
— Младаны? Так она же мысли и разум ладит, силу здравую вливает, значит поладим мы с ней！ — сказал я.
— Там она грязная, опороченная, смешанная, ее вибрации, почти у всех низкие и скованные. — сказала Лана.
— Тебе нужно быть, очень сторожным Брат！Нужно с детства, скопить силу телесную и младанную. — сказал Благомир.
— Сварог говорил, что там различными способами и методами, сковывают твой дух и тело, даже память всю жизнь среди туч, представь какой ум? Тебе нужно полагаться только на дух, душу, а то растопчут！ — прошептал Весвет.
— Точно, тебе надо к Сварогу, он последний там был. — подхватила Лана.
— Благодарю, Родичи！Узримся на Соверле！Я в сей миг, растворился и помчался к Сварогу в темны гущи, в дымни пещеры.
Сварог — это имя, которое дали ему люди, он не захотел ему изменять, и просил всех кликать его так, а кто же назовет и вымолвит иначе, пеплом станет. А по-нашему его звали Агневий. Этот вий пылкий, жаркий малый！Запалить, может каждого. С тех пор, как вернулся с Семли, замкнулся в пещерах Агненых, никто его не видит, никто не слышит. Появившись в этом жареве, я воскликнул:
— Здраво будь Сварог！ Огня Творец！
— Будь и ты, Агнияр, Огнем Ярым, Светом Дивным! Знаю за чем пришел, да только в почине я, печали гневной. Иди, пока не пригрел.
— Сварожич, сил мне надо, скрав твоих！
— Не дивно, яростью моею миловаться! Ступай！
— На Семлю я лечу, уже как через жар！- не выдержав вскличал я.
Глаза у Сварожича засияли, запылали радостью загрелись, но в тот же миг печалью задались.
— Ты на Семлю? Ну, наконец, дождался часа！
— Поведай мне Сварожич о Семле. — сказал я.
— Ну, слушай, не туши. Мир тот, дивный , не такой как наш, там звери дикие по лесу бродят…
— Звери？ Кто это？
— Не туши!Как наши сваги, но только кровожадные！
— Крово.. что？
— Младану пьют друг друга, телеса жрут друг друга, стареют и гнеют！
— О смрад какой! Представить не могу такое,ты точно выжил из ума.
— Тсссс! Но могут быть это зверье, прекрасным, верным другом, любовью сердца, полони, но не людскою, а глубинной чаростью родной.
— Не понял смысла твоих слов, чаростью родной？
— Потом поймешь, коли вспомнишь, а нет, сам одичаешь и помрешь！Аха-ха！
— Сварожич, как помрешь？
— Сгинишь, грешить начнешь и не вернешься сюда вновь! Таков закон Млечного пути！
— Какого пути？
— Люди Ладаарию, кличат Млечный Путь из-за звездной пыли. Я помню все！Как народилась Русь, и как Огонь, принес я им, как со своим отцом ковал железо и смело воевал, а как любил…. Но вы же, разорвали цепь！Гнев и пыл посыпался из глаз Сварога, жгучие искры падали и прожигали все насквозь, меня.
— Сварожич, удружи, дай сил, совет！
— Ты Агияр, потомок Агни, держись ты только Русов, их много на земле, узнаешь их по языку, который даровал Перун, так кличат Сверкуна на той планете, узнаешь по огню — по духу моему.
— Сверкун же не вернулся! А что, помимо Русов, есть другие？
— Сверкун, не смог сдержать свою свирепость, озлоблен был и воевал, да так, что полыхала вся земля, поэтому и не вернулся. Кто знает, где он сейчас? Наверно в пелене, в мрачной пелене. Тогда было народов 5, сейчас миллион, но все, то Русы. Весь мир един, как наш.
— Само путешествие происходит как?
— Ты сам себе, выбираешь долю, род, глас будет твой внутри тебя, снаружи будет искажаться, и лишь не многие добившись сверхчистоты той оболочки, могут передавать свой глас, за ним ты будешь там скучать. Эх, интересно, что там происходит, давно не слышал трез…
— Трез？
— Трезы, как и язык, подобный нашему гласу, принес Перун, се чарослов, связь с нами.
— Что нужно знать еще мне？
— Запомни, грех и горе, страх и злоба, ненависть, разрушает мир, твою оболочку и сковывает душу, не позволяя ей вернуться на Цветану и другие Миры.
Самый страшный грех — это убийство существ, участие и соучастие в этом, ненависть и злоба, даже внутренняя, мгновенный путь к старению и смерти всех миров и оболочек.
— Внутренняя? Это как？
— Оказавшись в теле, тебе будет уютно и тепло, пока оно чистое, здравое, ты будешь чувствовать его нутро, его нужды.
— Нужды？
— Да, за ним нужно следить, оно будет постоянно просить младану, пищу и много еще чего.
— Просить младану? А напитывать себя счастьем я и так умею.
— Напитывать себя, придется и материальными частями.
— Благодарю Сварог, мне нужно лететь, мало часу осталось.
Сварог, хотел еще много чего рассказать, про людей, про их повадки, про жизнь.
— Агнияр, помни ты — Агни, Огонь на руськом! Святись, Пылай! Знай, Люди — ЛЮбовь Деют, поэтому они люди！Ты, обладаешь огнесловом и чарословом!
И я вновь, растворился и улетел, чтобы встретится с отцом и мчать на Соверлу. Уже через миг, я появился перед отцом.
— Агнияр, нужно торопиться, через миг все будет готово — строго сказал он.
Я, молча, подошел к отцу и мы с огромной скоростью, меньше чем за миг, оказались на вершине горы Алтырь, там находилась Соверла. Она, представляет собой народное братство, коло старейшин, которые с помощью чарослова, открывают пространства в различные миры, как высшие так и низшие. В коло, входит 16 старейшин творцы миров. Мои светоносные телеса, озарили народ. Мое сияние и лад, ощутили все, сия сила пронизывала все пространство. Так я утвердился в их сердцах. Заиграли гусли, тихо зазвенела звонница, чудесная атмосфера, пронизывала все вокруг, каждый пылал, каждый дивился. В одно мгновение, я очутился в центре кола, первый ко мне прикоснулся Велимудр, различные знания о людях и планете, мелькали в моем сознании и запечатывались во мне. Затем подошел Остромысл, различные учения землян, проникали и запечатывались во мне. Следом подошел Святослов, все языки землян, запечатывались во мне. За ним Чародий, Справий, Великосил, Благодар, Радосвет. После полу-кола, каждый мог подойти ко мне и передать свои силы, мой отец, братья и други. И тут появился Агневий, наш Сварог, которые никогда после возвращения не выходил из своих пещер. Дотронулся до меня, я ощутил неведомое мне, тайное, оно запечаталось. Он шептал:
— В баню сходи, мое творенье. Травы, как у нас скравы, каждая дает силу, но они же и отравы, потом поймешь что такое яды, будь всегда сторожен. Русь богата, но манят всех златом, злато не должно тебя пленить, ты будешь чувствовать к нему тягу, схожий тон с нашим Светом, зларным блеском. Будь друже！Он крепко, обнял меня и испарился. Далее ко мне подошла Светана, я узрел все благие качества души землян. Далее ее сестра Цветара, Любава, Яскрава, Мара, Армада, Паланья, Светия. Затем мои сестры и подруги, и наконец, моя мать — Живица. После всего, гусли замолчали. Чародий, начал проговаривать чарослов, все начали танцевать, я ощущал легкость и дивность, я медленно начал погружаться в глубокую навь. Звуки и образы родных, начали исчезать, словно в огне. Мое я расплывалось, его тянуло к солнцу в новой для меня галактике. Солнце было, очень ярким и долго не отпускало мое огненное я. Вскоре я, оказался в поле Земли. Своим сознание, я начал изучать планету, ее глас, вопил, разрывал мои цвета, мне не хватило бы всех моих сил, чтобы исцелить ее, постоянно, как из костра, сверкали тяжелые, страшные, незнакомые мне тона. Люди, оказались совсем маленькими, схожие на наши силиды, которые кипят в хаосе. Меня тянуло к одному месту, к северу земли, я знал, что где-то здесь та самая Русь. Я начал подбирать себе семью.

Поиски, продолжались. Я искал, подходящую семью. Во время слияния пар, я мало ощущал любви, той самой родной, знакомой каждому Краманагу, ощущал неведомые низкие вибрации и чувства, похоть и страхи, отталкивали меня, прямо вышвыривало из домов, целых селений землян. Наконец, ближе к югу, я нашел подходящую пару, их внутренняя чистота и мгновенная искренность, притягивала меня, но вот их мысли и желания, привычки, отталкивали меня. Все же, я решил пробиться к ним.
Уже какое-то время, нахожусь внутри человека, слышу их голоса, мне не уютно, не привычно, я летаю как в космосе. Еще, через мгновение, я увидел людей в масках, они меня напугали, все мое новое тело сжалось от страха, от боли в груди я начал кричать. Так я, появился в этом миру. Родители, назвали меня Мирослав. Обладая ясным сознанием, я помнил многое, но после постоянных уколов, мой ум и память блокировалась, сковывалась. Я не понимаю, зачем люди это делают, я кричал, хотя внутри себя я говорил своим же голосом:
— Не надо, я прошу….
До трех лет, я видел различные, очень не приятные сущности в этом мире, также видел людей, которые были прозрачными, как облако, но за мной всегда стоял огромный великан, который молча, наблюдал. Последний раз я видел его в 5 лет в зеркале, я не боялся его, но какая-то скованность ощущалась от него. Родители, пытались кормить меня мясом, но я его не ел и говорил, нельзя их есть и убивать. Меня поражал этот мир, он был и очень интересным, но очень странным. Я не понимал таких вещей, как убийства животных, причинение боли, ложь, обман. Я сторонился таких вещей и людей. Лет до 13, у меня были чистые чувства, которые не заглушались. Но позже, из-за экологии, машинного прогресса, обозленного общества, которое постоянно находилось в стрессе и депрессии, мои чувства становились грубее. Моя семья, жила в большом городе на берегу моря. Лес, море, оставшаяся нетронутой природа, была для меня спасением. Уже с 16 лет я убегал в горы, там мне было уютно. В это же время я увлекся травами, начал их изучать, это было мое творчество, мне казалось, что я мог слышать растения, но что-то замыкало мозг. Мне ни как не удавалось, узнать язык растений, я решил общаться с ними языком любви, ухаживать за ними. К 18 годам, я считал себя специалистом в области растений и деревьев. Уже в 20, я стал лесником и проводником по различным прекрасным местам. Дома, была целая война, так как родители считали, что мое место в армии или в медицине. Все это, шло в разрез с моим видением мира. Поэтому я полностью стал жить в лесу. Они редко приезжали ко мне. Виктор Палыч, опытный лесник, обучал меня всему, но иногда уходил в двух недельный запой, поэтому все оставалось на мне. Он уходил во времянку, закрывался там и пил, потом буянил, дрался с врагами и даже один раз, умудрился взорвать гранату, которую нашел в лесу после войны. Причиной его запоев, была война в каких-то южных странах, где он и еще 17 человек выжили, еще 300, полегли на поле брани. Я же, испытав один раз на себе самогонку, чувствовал себя ужасно, голова стала тяжелая, сознание замутненное, потом притупленное, больше никогда так и не пил. Я вновь был в недоумении, зачем люди сами себя травят? Палыч, сигарету не выпускал из рук, и однажды даже загорелся, хорошо во время вынес его из дымящего сруба. Когда же Палыч был трезвым, он был замечательным человеком. Он выдрессировал меня, каждое утро в 4 утра, в дни его ясности и трезвости, мы бегали к источнику, там была купель, мы окунались там, затем наступали упражнения с цепями, так мы укрепляли сухожилия, затем тренировались своим весом, отжимались, подтягивались на ветках деревьев. Раз в неделю, мы с Палычем, практиковали один корейский комплекс, который он выведал у одного корейского спецназовца. Раз в месяц, Палыч заставлял меня драться с ним один на один, мы дрались разумно, осторожно, как говорится до первой крови. Мне долго не удавалось его победить, но когда я это сделал, Палыч вначале рассмеялся, потом похвалил. Мне показалось, что он даже испугался. Затем мы шли, сажали и подрезали деревья, кормили животных, занимались хозяйством, следили за порядком в лесу. Я собирал травы, часто отпаивал Палыча, чистил его печень. Иногда мне казалось, что вот-вот справился с его алкоголизмом, а он снова в запое, приходит ко мне и говорит:
— Ты думал, я не буду пить, щенок?
Я человек терпеливый, смирный, но моя молодая кровь кипела, и мне хотелось дать ему тумаков. Но Палыч, меня учил тому, что старший всегда прав, пусть он дурак, пьяница, но ты должен уважать, тогда и тебя тоже будут уважать, когда станешь старшим. Все же я иногда, устраивал ему легкую разминку, давал ему пинка, и мгновенно убегал, прятался за деревьями. Однажды он меня так достал, что пришлось сделать ему ловушку, в которой он проспал до утра. Я вырыл очень глубокую землянку, настелил сена туда и заманил пьяного Пылыча, который просидел там 3 дня, так я выводил его из запоя, конечно, мне потом влетало, и он еще долго со мной не разговаривал. Однажды за обедом он сказал.
— Тебе 25 год уже, молодой, здоровый, тебе только по бабам гулять, веселиться, гулять, а ты со мной тут в лесу за эти копейки сидишь.
Я молчал, меня не интересовали женщины, хотя и тянуло к ним, но многие из них мне казались слишком вульгарными, ненастоящими, пустыми что ли. Когда я молчал, Палыч знал, что мне не по душе такие темы, иногда он прекращал эти разговоры, а когда был зол на меня, постоянно трезвонил:
— Сходи в город, да расслабься, сними бабу и т.д.
В такие моменты, мне всегда хотелось, поколотить его. Во-первых, я ко всем существам относился одинаково, с уважением и любовью, всегда прощал людей, я считаю, что так я упрощаю свою жизнь, не уподобляюсь им, их злу. А к женщинам, я относился с особой теплотой, хоть и считал их немного странными. Торговля своим телом, меня вообще вызывало недоумение. Я чувствовал, что деньги это низший уровень взаимодействия между людьми, они определяли цену не только вещам, но и многим душам. Поэтому, деньги никогда у меня не вызывали какие-то чувства, я мог выжить в любых условиях, я мало ел и пил, и то это только по нужде, три камуфляжа, нож, это все что у меня есть. Я даже не касался валюты, вся моя зарплата перечислялась моим родителям.
Однажды утром в свой выходной, я пошел высоко в горы, собрать чабрецу, железницы и земляники, и там встретил деда, который собирал травы на моем месте. У деда, был суровый взгляд, пронизывающий и смотрящий вглубь меня.
— Здраво будь！- сказал дед.
— И вам здравия！- ответил я, и в голове у меня промелькнуло, как будто это уже было или я это слышал, дежавю или сон.
— Чабрец, собираете? Заболел кто? Или так? — спросил.
— Тебе собираю. — ответил дед.
— Мне？ — удивленно спросил я?
— Да, жарю. — улыбнулся дед.
— Трава любит тишину. — ответил он.
Мы, молча, собрали чабрец.
— Будь！ — сказал дед и ушел в лес.
Я вернулся в лагерь. Палыча нигде не было. Рацию, он тоже оставил. Где-то, через час, он явился с двумя дамами, с целым рюкзаком мяса и еды. Я язык проглотил.
— Ну что смотришь, помогай！ — сказал Палыч.
Я просто растерялся.
— Милый у него день рождение, пусть отдыхает. — сказала одна женщина, глядя на Палыча.
Я строго посмотрел на Пылыча, я ведь знал, когда у меня на самом деле день рождение.
— С днем Рождения! — закричала вторая женщина и повисла у меня на шее.
— Палыч, пойдем поговорим, есть что тебе рассказать. — сказал я.
Как только я обернулся, у меня резко потемнело в глазах. Мне привиделся тот старик с поляны, он что-то мне говорил, я помню только слово Сварог. Очнулся я уже в бане, совсем голый, одна голая женщина, начала меня пробуждать. И все произошло естественным путем, я не смог сдержать свои эмоции и новые ощущения. И до самого утра, мы парились с ней. Мне казалось, что я влюбился и готов был, женится на ней, но позже я понял, что она была дамой легкого поведения, а я очередной клиент. Все это меня раздражало, но слабый ум шептал другое. На рассвете, я убежал к купеле, где уже разминался Палыч.
— Вот теперь ты мужик, а не сопляк. — сказал Палыч.
— Да, но я как-то представлял, все иначе, я думал, это будет встреча, любовь, романтика, и вообще я клялся себе, что полюблю одну на всю жизнь! Это правильно и верно я считаю！ — говорил я.
— Нее, все-таки, ты еще сопляк! Где ты понабрался этой ванильной гадости? Будь мужиком！- сказал Палыч.
— Да ну тебя, Палыч. Не нравятся мне такие понятия о мужике, это грязно, мерзко！ — крикнул я.
После тренировки, я предложил подраться. На что Палыч сказал:
— Иди к бабе, и выпусти пар, хоть с двумя！
После этих слов, я врезал ему в морду, да так сильно, что выбил зуб, его голубой берет, улетел метра на два, а сам Палыч даже не колыхнулся. Тут я, почувствовал страх, и начал просто убегать. Палыч догнал бы меня за секунду, но он достал пистолет и выстрелил вверх. Я замер.
— Стоять！- крикнул он.
Я чуть не наложил в штаны.
— Ко мне！- сказал он.
— Я не собака！- дерзнул я.
— Ты щенок！- выкрикнул он.
Во мне резко, пропал страх, я почувствовал силу, азарт, как будто не я жертва, а он.
— Стреляй! Стреляй!- сказал я.
Это, была моя ошибка. Палыч, хоть и с прибабахом, но я знал, что он не выстрелит. И вдруг, раздался выстрел, пуля пролетела прямо у меня над головой. За моей спиной, что-то упало с дерева. Я замер.
— Откуда она взялась тут! — закричал Палыч, забежав мне за спину.
Я окаменел. Но все же обернулся. На земле лежала крупная рысь. Я был в шоке, все знают, что у нас нет рысей в лесу и вообще каких-то крупных, опасных хищников.
— Надо Степанычу сказать, чтобы он нам ошейники с шипами вез.
— А вдруг она сбежала? Это точно этого чокнутого миллиардера, с его угодий удрала. Нужно ее закапать. — сказал я.
— Надо Степанычу показать, и шкуру себе забрать. — сказал Палыч.
— Палыч, подумай потом у нас такие проблемы будут, мало того тут девушки, они уже на выстрел могут прибежать, Степаныч нам устроит, так еще этот миллиардер, точно тут в лесу закапает, он же не нормальный！ — сказал я.
— Тут, ты прав сынок, сделаем значит так, я беру ее иду в 13 квадрат, ты идешь в лагерь, берешь лопаты, дамам говоришь, чтобы они сматывались, скажи губернатор или мэр едет. Да и если за выстрелы будут спрашивать, скажи, готовим дичь для начальства.
— Хорошо. — сказал я. И начал идти в сторону лагеря.
— Но мы, не закончили. — с ухмылкой сказал Палыч.
Придя в лагерь, я разбудил дам, и указал им дорогу, взял лопаты и побежал в 13 квадрат. Палыч, сидел над трупом кошки.
— Ну что, все нормально? Девки не обиделись？
— Вроде нормально, ушли быстро. Что ты делаешь? — спросил я.
— Да хоть по ноготку на шею нам возьмем. Оберег так сказать. — ответил он.
— Не, мне не нужно. — сказал я.
— Точно?
Точно！- кивнул я.
— А я себе возьму.
— Ну я тебе скажу, рысь эта не похожа на домашнюю, подушечки стертые, как будто от скал, причем твердые, да и шерсть не ухоженная. — промолвил он.
— Может ему, ее только привезли, а она удрала, это же рысь！ — сказал я.
— Может. Ладно, че гадать, капай！- кивнул в сторону лопат.
Я принялся капать. Пока я капал, я вспомнил про деда.
— Палыч, а я когда за травами ходил, встретил деда на своей поляне, он похоже травник, причем опытный, ты видел его? — спросил я.
— Дед? Что за дед? Травник? Точно дедов не встречал, вроде всех тут в округе знаю. — ответил он.
— Да такой, приметный дед с бородой и длинными волосами, и лицо такое светлое-светлое, как будто молодое. — проговорил я.
— Не таких точно не припоминаю. Сейчас же понаехало, хрен разберешь. Это все там наверху виноваты, все под общую катушку катимся — сказал он.
Я что-то разошелся, и выкопал огромную яму.
— Ты смотрю, мастер землянки, ловушки рыть? — сказал Палыч.
— Да земля, хорошая просто. — ответил я.
— А я ту, твою тюрьму, закапаю.- сказал он.
Палыч, взял рысь и кинул в яму.
— Мирик, глянь, она дергается！
— Не может быть！- ответил я.
— Да глянь！- пробормотал он.
Я подошел к краю ямы, и в этот момент Палыч, дал мне смачного пинка, что я упал рядом с рысью. Палыч, достал свой именной пистолет, направил на меня и сказал:
— Бух, ты убит. Один — один пацан！
Я онемел, но не растерялся.
— Палыч, она шевелится！- крикнул я.
Палыч, развернулся и уходя сказал:
— Я на такое не куплюсь! Он громко рассмеялся.
Я вылез из ямы и закапал рысь. Мне было ее жалко. Мы вернулись в лагерь, стали завтракать.
— Палыч, на счет деда, чувство у меня такое, что он не отсюда, там от плато, до ближайшего поселка, очень далеко. — проговорил я, откусывая корку хлеба.
— Ты в следующий раз, как встретишь его, разузнай, что да как, а то мало ли, всякое бывает. — сказал Палыч.
— Да, обязательно. — ответил я.
Я догадывался, что Палыч, сотрудничает с какими-то спецслужбами, так как он, человек военный, опытный. Да и многое ему сходило с рук. В лесу много кто ошивается.
— Палыч, так что случилось, что я упал и потом оказался в бане？ — спросил я.
— Мясо жрать надо, силы тогда будут, мышцы, а то сейчас бабы придут в город, и всем растрындят, что лесничок та слабачок！- сказал он.
— Палыч, трупы животных, я есть не стану, и сил ты знаешь у меня сколько, а с ней мы до утра…- тут я остановился.
— Да ты ешь, ешь, свою травушку, козлик ты мой！ — ухмыльнулся Палыч.
Через две минуты, он взглянул на меня и проговорил:
— До утра значит? — через секунду еще громче рассмеялся. Я сам начал улыбаться.
Дни летели, работы было много, туристов стало приходить много, палить костры, мусорить. Но с Палычем, разговор короткий, ни какие деньги его не интересовали, он человек уставной, да еще и боевой. Порой мне казалось, что он сам провоцировал людей, всяческими способами, вплоть намекая на вятку, и сам за нее заряжал по носу. Особо одаренных, заезжих мажоров, он привязывал вверх ногами к ветке над скалой, конечно потом отпускал. Степаныч, постоянно расхлебывал. В общем Палыча, знала вся округа. Где-то в мае, я снова пошел на плато за травами и снова встретил старика, он снова собирал травы, но уже в вышиванке и с посохом из можжевельника.
— Здраво будь！ — сказал он.
Старик, сиял как солнце, от него исходило тепло, мне стало уютно и комфортно.
— И вам доброго света！ — вырвалась у меня. Я не понял, почему так сказал, автоматически вылетело. Старик, улыбнулся и мы, молча, начали собирать травы. И тут старик, шепотом сказал:
— Не хорошо братьев наших меньших убивать, ой не хорошо.
— Откуда вы знаете？- сказал я.
Старик, ухмыльнулся.
— Ясно зри сынок！ — вымолвил дед.
— А как это？- спросил я.
— Чистыми твои мысли должны быть, как Дана-младана. — показывая мне на ручей. — Чистые чувства должны быть, как Стрий. — указывая на ветерок, на воздух.
— Чистое сердце, должно быть в груди, как Агни. — сказал он.
От слова Агни, у меня что-то щелкнуло внутри, резко в районе сердца и солнечного сплетения, я почувствовал тепло, жар. Я начал думать над словом Агни, я понял, что это Огонь, но почему Агни, это что-то из Индии, йоги, Рерих, крутилось в моей голове. Внутренний жар, сразу же исчез. Дед, снова улыбнулся.
— А как вас по имени？ — спросил я.
Дед промолчал.
— Меня Мирослав. — проговорил я.
Дед, снова молчал.
Затем проговорил:
— Ты как травы творишь？- спросил он.
— Я сушу, бывает настойки, вытяжки делаю. — проговорил я, хотя сам думаю, давно я их уже не делал.
— По новому значит. — ответил дед и сел на пенек, опершись на посох.
— А как по старому？- смекнул я.
— Верно, траву брать с богатых полян, да и по-трошку, приэтом гутарить с ней нужно, но не гласом, а душой. Лучше брать на рассвете или когда месяц, светит ярко, так меньше яду в них, они ведь отравы. Лучше руками брать лагидно, не любит трава резу. Треба на бересту ложить, дати изсохнуть, но не долго где-то с часа два, потом можно резать, и у короба ложить, чтобы воздуху ни було, можно сыворотку класть, и медом прикормыть. 7 дней и 7 ночей в землю, или погреб положить, чтобы света не було, потом в печь, але не жарить, но сушить, потом в коробку и на полку, через пяток лет, такой чай душу раскроет.
— Очень интересно, первый раз такое слышу, надо попробовать. — проговорил я.
— А се, завтра приходь сюды , пойдем ко мене, да я покажу, науку дам.
— Добро. А как вас все таки зовут？А то не удобно. — спросил я.
— Зови меня дед！- ответил он.
— Добро. — ответил я.
— Ну, тогда будь！- сказал он и бодро ушел в лес.
— Будь дед！- сказал я и пошел в сторону лагеря.
По дороге в лагерь, я шел и радовался, но позже я начал думать, рассказать Палычу или нет. Во-первых, я ничего не узнал, во-вторых, он начнет как всегда это эти родноверы — они сектанты, их гнать нужно, весь лес нам спалят своими кастрищами, еще тебя затянут. С другой стороны врать не хорошо, и я особо не умею. Я шел и решал эту задачу, как тут мой голос, так уверенно сказал у меня внутри словами деда: Будь чистым, как Агни！Я пришел в лагерь, а Палыча снова нет. Я пошел сразу же в сруб, а он уже готовый.
— Палыч, Палыч — проговорил я. Вчера видимо с дамой пил, вот опять развязался, подумал я. Взял и уложил его на кровать и пошел к себе, думать, как же я завтра одного его брошу, и рабочий день, еще и минус один человек, еще и чувство такое, что Степаныч завтра примчится, а тут ни меня ни Палыча. Может не идти, а хочется, по душе мне старик, опыт богатый у него. Всю ночь, я нормально не спал, не знал что делать, да и Палыч буянил, то приходил, то уходил, то выл как собака, то валялся с нашими лайками, то у него война, то мир. Не выдержав, я заманил Палыча в землянку, принес одеяло, кинул термос ему и пару бутербродов, сам пошел к деду, думаю там его подожду и наверное попрошу краткое занятие или вообще перенесу, чует сердце начальство едет. Я подошел к плато, совсем скоро начнется рассвет. Я услышал, игру гуслей, дед сидел на краю плато и играл на них, это было чудесное утро, необычное утро, я просто забыл обо всем, моя душа успокоилась, и как будто начала оживать, как завядший цветок, которой только что полили. Дед, еще немного поиграл, и повернулся ко мне и сказал, таким звонким здравым, как будто богатырским, молодым гласом:
— Здраво будь Мирослав！Снимай лапти, босо будим ходить траву собирать, пока Ярило не вышло.
— Будь дед！- сказал я и начал разуваться.
Мы, молча, принялись аккуратно и нежно собирать травы, ногам от росы, было холодно, но я свыкся. И тут я вспомнил, что хотел, попросить ускорить урок.
— Не хвилюйся, вспиешь. — сказал дед.
Я окончательно, успокоился. Мы собрали травы, обулись и пошли вглубь леса, причем вскоре я понял, что здесь я иду впервые, хотя я знаю тут каждый куст. Мы шли долго, без привалов. Вдали виднелась поляна, тут дед остановился, осмотрелся по сторонам, затем посмотрел на деревья, на одном сидел огромный ворон, он спокойно себя вел. Дошли до поляны, на поляне стоял огромный, не то что дом, а дворец с резными элементами, коловоротами, животными, огнями и все это пестро, ярко и красиво, во дворе стоял колодец и не большая кузня, также стояла баня, рядом с ней пруд кристальной чистоты. У меня отпала челюсть, я не мог поверить, я думал это сон или сказка Пушкина.
— Не девись молодец, дивно было, когда я красы красил на дому, внучка красоты захотела. — сказал дед.
— Что за чудеса в нашем лесу? — сказал я.
— Проходь в хату, не стой — сказал дед.
Дед еще раз оглянулся и посмотрел на сову, которая сидела на ветке, она была спокойная.
Внутри было уютно, светло. Все было из дерева, стол, стулья, перила, лестницы, ложки, почти вся утварь. На полу лежали пестрые, полуковры я бы так их назвал, на печи, спал кот, но я таких не видел, черная, крупнее камышового кота кошка, ее взгляд был глубокий.
— Мара, мыць! — раздался женский голос.
Я увидел не женщину, а почти двух метровую богиню в пестрых платьях, с косами которые лежали на полу, ее округлое лицо сияло, ее глаза цветом неба, были такие чистые, что я даже не замечал ни ее серьги, ни цепляшки, ни дажее ее тела, я смотрел в ее глаза словну в глубину космоса или океан. В этот момент, отказали чувства, мысли исчезли, но я не ощущал пустоты, я был в раю. Она улыбнулась мне и сказала:
— Царевич, до столу.
На столе, стояли фрукты, овощи, корнеплоды, мед, орехи, грибы, различные травы, печенья с узорами жарптицы.
Я растерялся, засмущался.
Она прелестно засмеялась, все было, как в сказке, я даже начал щупать себя.
— Щипни меня — сказала она и начала хохотать.
— Хорош яриться！ Млека дай！ — подсев сказал дед.
Тут же, она из кувшина налила деду молока и достала из печи хлеб. Хлеб источал, такой аромат, что аппетит стал звериным. У каждого стояла миска с травами, они окунали туда руки и потом ели. Я сделал тоже самое.
— Кушай, кушай сынку на здоровье. — сказал дед.
— Приятного аппетита. — сказал я.
Она снова засмеялась, дед строго взглянул на нее. Я ел печеную репу, это лучшее что я пробовал в жизни. Чуть-чуть поев, я только хотел спросить, как зовут внучку. Он, ответил:
— Мила. — прошептал дед.
Мила, услышав это, немного покраснела.
После знатного завтрака, дед повел меня по дому, второй этаж — это просто царские палаты, я никогда, ничего подобного не видел, даже в кино. Мне казалось, что Палыч, меня опять стукнул, а я просто без сознания лежу. Дальше дед, все также, молча, повел меня вниз в свои погреба и чайные подсобки. Я усвоил правило дома и деда, тишина. Я увидел около 10 коробок для чая, о котором он говорил. Мы принялись за работу. В процессе я понял, что это целое искусство, творчество и мастерство. И вот мой первый чай, мы положили на готовку. Затем дед, повел меня в погреб, там было, очень темно, я хотел было, достать огниво, как дед стал светиться, тем самым освещать комнату. Этот мягкий свет был, очень приятным, он утолил мои старые травмы, они утихли. Я понял, что дед очень не простой, у меня закралась мысль, что он пришелец. В погребе много чего хранилось, но больше всего там было чая в деревянных коробках.
— Ну, пойдем чаю, отведаем. — сказал дед.
Мед, пряники, печенья, видов 15 варенья, все было живым в этом доме, даже варенье.
Я выпил дедов чай, раз 10 пропотел, душа улетела, я прям почувствовал себя лучше, что как будто выпил эликсир.
— Чудеса да и только. — сказал я.
А сам любуюсь Милой и чувствую, она аж, разгорается, как огонь. Дед, очень сильно любил ежевичное варенье, и ел его ложками, приговаривая:
— Жива, здрава, здесь！
И тут, я вспомнил что мне нужно бежать, я уже здесь пол дня.
— Не колебись, вспеешь. — сказал дед. И тут же добавил:
— Травы нужно знать, как Скравы！
И тут вновь у меня что-то внутри запылало, а сознание, чувствовало что-то такое знакомое и родное в этих словах.
— Скравы, что это? — спросил я.
— Твои нутрение огни, они сплетают тебя и твои телеса. — сказала Мила.
— На днях, приди на гору, будем продолжать — сказал дед.
— А когда точно? — сказал я.
— А ты почуешь — сказал дед.
Я начал собираться, дед протянул мне три маленькие коробочки с какой-то мне не ведомой травой.
— Это для друга, от его беды, это для Владимира, это для тебя. — сказал дед. Какого Владимира, подумал я? Но не стал спрашивать. Я ощущал от этого дома и от них, что-то родное, очень глубинное. Милу мне хотелось обнять, но я засмущался, и вдруг она подошла и обняла меня, мне стало так тепло, это было лучшее мгновение в жизни.
— Доброго пути — сказала она.
Дед оделся, и собрался меня проводить, мы вышли из дома, на встречу нам шла Мара, она остановилась прям перед нами. Дед, поднял голову, совы не было. Я смекнул, что-то не так. Дед сказал:
— Айда я тебе баню свою покажу.
Мы, посмотрели баню, вышли. Дед глянул, птицы нет и Мара все там же.
— А давай попаримся, все одно вспеешь! — сказал он.
Я уверенно, согласился, так как дед ясновидящий. Баня знатная, но последние фрагменты в ней, мучили меня, как какие-то клещи. Дед, напоил меня медовым чаем и начал парить, парил так, вначале вениками дубовыми, затем березовыми, и в конце можжевеловыми, я а пищал, все мои мысли исчезли, я на миг как будто вышел из тела. Хорошо прогревшись, мы пошли в пруд, в пруду вода была кристальная, я нырнул перед глазами слайдами пролетала моя жизнь, различные воспоминания, события. Вынырнув и выйдя из воды, я ощутил, что я начал светиться, невидимый свет выходил изнутри меня. Дед, сделал тоже самое. Еще два раза, мы попарились, взбодрились и вышли, все время пили чай. Родниковая вода, очищала меня, я это уже знал. Мара, ушла в дом, сова прилетела на место.
— Вот теперь можно идти — проговорил я вслух, как будто все понимал и знал. Дед, кивнул головой.
— Благодарю тебя！- сказал я.
— Иваныч. — ухмыльнулся дед.
— Благодарю Иваныч！- кричал я прощаясь. Я шел по тропе, ворон был на том же месте, я долго шел до плато, мне показалось, что я иду кругами.
Я не мог поверить, по солнцу было часов 6 утра, неужели я там был час или полтора, а может сутки? Нет, я же часов 5-6 там был. Перед поворотом на плато, я заметил следы от машины, причем, судя по следам от не наш уазик. Я начал бежать в лагерь. В лагере на удивление было все тихо, Палыч дрых в яме, даже еще не притронувшись к чаю. Я начал скучать по тому чудесному месту. У меня появилось такое чувство, что я не на своем месте. Я прилег отдохнуть и уснул, проснулся часа через два от рации, Палыч звонил.
— Мирик, доставай меня из своего капкана, звонили Степаныч едет. Я вытащил Палыча, он мягко говоря, был никакой. Мы стали, приводить его в чувства и я вспомнил, про траву, которую дал Иваныч.
— Палыч, сейчас я тебя приведу в чувства. — сказал я.
Я заварил чай, он выпил, и стал как стеклышко трезвый.
— Мирик, это что за трава такая чудесная?
Я даже, забыл спросить, что это.
— Это, это папоротник, особый папоротник. — сказал я.
— Мне надо много этой травы. — сказал Палыч.
— Кстати, Палыч я гулял утром, не мог уснуть, видел следы от машин, похожие на джипи. — сказал я, чтобы сменить тему.
— Надо выловить, разберемся. Че, я спать не давал? — сказал Палыч.
— Ну немного шумел. — сказал я
— Все надоело, не пью больше, честное командирское！- сказал он.
— Молодец Палыч！- подхватил я.
За спиной, уже слышно, как в дали, несутся машины, это Степаныч на своей ниве. Через пять минут, Степаныч, стоял возле нас.
— Здорово мужики！Дело серьезное, времени нет трындеть, завтра приедет президент, губернатор будет показывать заповедник, спецслужбы будут здесь в течение часа. — сказал нервно Степаныч.
— Что сам царь едет? — спросил Палыч.
— Сам. Палыч, я прошу тебя без номеров твоих. Мирослав, если начнет буянить, привяжи его к дереву. — сказал Степаныч.
— А я больше не пью. — сквозь зубы сказал Палыч.
— Слышал я уже эту песню. Не опозорьте меня мужики！ — сказал Палыч.
— Слово даю. — уверенно сказал Палыч.
— Хорошо, так ладно Палыч, ты со спецами по лесу, покажи окрестности, все позиции для охраны. Мирослав, ты в лагере, сейчас прилетят эти театралы, развернут здесь свои лагерь, за ними военные, так что, чтобы все было на высшем уровне. Ты за лагерь, отвечаешь головой. Палыч, если царь или губернатор, захочет охотиться или еще что, обеспечь！ — судорожно сказал Степаныч. Он, оставил нам кучу различных рабочих, а сам пошел в баню.
— Твою мать, это не баня, а гадюшник！- кричал Степаныч.
Через двадцать минут, прилетела бригада и до ночи собрала огромную, шикарную баню и еще два уютных домика. За ними приехали, спецслужбы, 9 автобусов. Палыч, среди них, встретил своего товарища, и они пошли по тропам, изучать местность, кругом жужали дроны, в метрах 30, развернулся особый лагерь спецслужб, туда даже нас не подпускали. Через час, приехали военные с собаками, прочесали весь лес, выставили посты, даже саперы прошли весь лес и нашли пару военных снарядов и вывезли их. Суета кипела в лесу, по итогу я насчитал 7 колец, различной охраны, это простые военные, какие-то без обозначений в камуфляже, полиция, росгвардия, сами спецслужбы, частная секретная охрана, и спецы в гражданском, которые маскировались под грибников и местных жителей. К вечеру приехали фуры, одни с телевидения, другие с провизией для всех людей. Ночь, естественно мы не спали, Палыча я так и не видел, он видимо с товарищем был все время. Степаныч, бегал и суетился, тоже не спал. Под утро, приехали люди губернатора, тоже начали принимать участие в нашем муравейнике. Среди них, был и наш миллиардер, который с важным видом ходил по лагерю, как будто все готовится для него. Я вспомнил о рыси, и старался сторониться его. Все же мы встретились с ним, я его поприветствовал, он тоже что-то профыркал и ушел, смотреть баню вместе со Степанычем. Все люди, были действительно специалистами, работали быстро слаженно, от них не чувствовалась суета, они были вежливыми и осторожными со мной. Часов в 6 утра, я встретил Палыча, который был взволнован.
— Мирослав, представляешь я и ты, должны сопровождать губернатора с президентом и министром обороны еще. — сказал Палыч.
— Здорово. — сказал я.
— Да что ж хорошего? Светить своим лицом по каналам не хочу, а то Люська моя, узнает, где я и кирдык！- сказал Палыч.
— Какая такая Люська? — спросил я.
— Да там, была одна история, короче жена. Поэтому на камеру, придется отдуваться тебе, я с майором Кречетовым договорился, а за мной не заржавеет, ты же знаешь. — сказал Палыч.
— Ну хорошо Палыч, тогда у меня будет просьба, после всей этой компании, я хочу взять выходной! — сказал я.
— Заметано！Че, в город пойдешь? — спросил он.
— Да, нужно сходить. — сказал я.
Ровно в 8 утра к нам примчался кортеж, все посторонние люди рассосались, остались только журналисты, Степанач и я с Палычем. Президент с губернатором, в камуфляже вышли первыми, за ними появился и министр обороны. Мы с Палычем, замерли и проглотили языки. Такие люди, и как с ними говорить, о чем, лучше будем молчать и отвечать по существу. Степаныч, суетился вокруг губернатора, это было так смешно, как будто собака, пляшет вокруг своего хозяина. Губернатор был сосредоточен на президенте, рассказывал про наши края и заповедник. Камеры все время снимали. Степаныч, кивнул нам подзывая. Мы пошли в сторону кортеджа. Я впервые, увидел президента в живую, он на удивление выглядел, очень хорошо. Он был в хорошей физической форме, но что меня поразило, у него сияло лицо, как у Иваныча, мне на миг показалось, что они очень похожи. Степаныч, представил нас гостям.
— Доброе утро, уважаемый Владимир Владимирович, приветствуем в наших угодиях? — сказал Палыч.
— Здраво будьте！ — вырвалось у меня от волнения.
Президент, оглядел меня и улыбаясь кивнул.
— Так вы говорите ваши угодья? — подстебнул президент . Палыч растерялся. Степаныч подхватил:
— Угодья русского народа！
— Пробежимся, Владимир Владимирович. — улыбаясь предложил губернатор.
— Товарищ президент, Олег Павлович, служил в десантных войсках, воевал в горячих точках, приготовил для вас маршрут и беговую тропу. — говорил Степаныч, показывая нам за спину.
У меня и Палыча, чуть не отвисла челюсть. Злобный взгляд, поедал Степаныча. Ну, какая пробежка, за спиной скалы, а до долины очень далеко, на нас не та обувь. Министр обороны был суров, его взгляд и манеры напоминали мне грозного медведя, который по команде, разорвет любого. Но он добро и спокойно, точнее уравновешенно показал на тропу, расспрашивая, где служил Палыч, где воевал. Президент, подметил, что бегать будем позже, где-нибудь в долине и вдвоем с губернатором. Заходя в лес, я заметил, что президент остановился и поднял голову, на дереве сидел орел, он увидел его и спокойно пошел в лес.
Я не мог поверить, я шел и думал, неужели сокол, охранник президента, как у Иваныча, неужели он такой же особенный. Эти мысли меня не отпускали. Степаныч, показывал водопады, горы, рассказывал губернатору и президенту историю нашего края, Палыч с министром, нашли общий язык и шли медленно вдвоем позади нас, а я шел впереди, уверенно и чуть быстрее всех. Все журналисты остались в лагере, и только один человек шел постоянно рядом, то снимал, то фотографировал. В лесу я замечал позиции солдат и даже снайперов на деревьях. Они были не заметны для обычного глаза, но я очень хорошо знал свой лес. Вскоре мы подошли к долине, здесь президент и губернатор, побежали уже вдвоем, роса еще не успела сойти, солнце только начинало палить. Мы догнали их, они остановились у ручья, где испили воды. Губернатор, плотный мужчина, бежал с президентом наравне и даже не запыхался.
— Красота, мало мест таких осталось, вот и поручение мое губернатору, я свое высказал, беречь и следить за этим местом, а на той стороне дороге, сделать сад ботанический, ну и вам чтобы зарплату подняли, я проверю лично. — сказал президент.
— Сделаем, Владимир Владимирович. — утвердительно кивнул губернатор.
Степаныч, услышав за зарплату, тоже засиял, чуть ли не запел. Президент, присел и огляделся вокруг, вверху кружил орел, он взглянул на то плато, где я со стариком собирал травы.
— Напомните, как вас зовут? — обратился ко мне президент.
— Мирослав. — ответил я.
— Я хотел бы, подняться на то плато. — сказал он.
— Пойдем те конечно. — сказал он.
Палыч со Степанычем, мне что-то подмигивали, кивали, но я не понимал. Тут, министр обороны, подошел к президенту и что-то шепнул. Я знал, что у плато, уже было меньше охраны, кольцо заканчивалось, прям перед ним. Министр, отошел довольно далеко, достал что-то похожее на телефон, но это не был телефон, точнее, какой-то особенный, и кому-то что-то сказал. Минут через 10-12, он кивнул президенту.
— Ну видите. — обратился ко мне президент. Мы все, начали двигаться в сторону плато, как он сказал:
— А вас, я попрошу остаться. — обратился он к губернатору, Степанычу и Палычу.
Я, президент и министр двинулись вперед. Орел долетел до плато и сел на скале. Подъем был не простой . Наши фляги были пустыми, всем хотелось пить. Мы, взобрались вверх и я решил повести их на поляну где мы собирали траву. Только мы, начали к ней подходить, президент разулся и начал ходить по росе, которая вот-вот исчезнет.
— Ляпота. — сказал он, вдыхая полную грудь.
Я начал, показывать и рассказывать про травы, как тут президент меня остановил.
— Заладил ты, Владимир Владимирович, можно просто Владимирович.
Я обомлел, все повторяется, как с Ивановичем. Я принялся, собирать траву для чая, который мы будем пить на банкете. Тут министр, проговорил:
— Вода закончалась, а есть тут не далеко источник? — спросил он.
— Тс！Трава, любит тишину. — сказал президент. Я побелел, но кивнул министру. Собрав чая, я повел их к купели, по рации, сообщил Палычу, что встречаемся у купели. Когда мы, подошли к купели, возле нее стояло кучу журналистов, губернатор рассказывал ее историю. Президент, подошел и попил с источника, умылся, за ним губернатор, я хотел пить, но решил не обращать на себя внимание.
— Попей, попей — сказал президент.
После этого президент, министр и губернатор дали интервью, и я кстати тоже. Мы двинулись в лагерь. В лагере нас ждала такая “поляна”, такие столы, мы такое только в кино видели. Обед был знатный, президент ничего почти не ел, выпил немного соку. Министр обороны, уехал до банкета, видимо по службе. Я вспомнил про чай, подошел, хотел предложить чаю, у меня забрал охранник, шепотом сказал:
— Этого не надо.
Но в этот момент, президент поймал меня глазами:
— Что там с нашим чаем? — спросил он.
Охранник, стоявший за спиной президента, показал мне кулак. Вот я стаю и думаю, что делать.
— Сейчас будет.- уверенно ответил я.
Я вспомнил, что была коробочка чая для Владимира от Иваныча. Достал и заварил их, так как учил дед. Я взял чайник с кипятком, в него вставил посуду по меньше с холодной водой, положил чай в нее, постепенно вода нагревалась, и чай не так стремительно разрушался, отдавал всю свою силу, сохраняя все свои качества. Президент, выпил моего чаю вместе со мной и вновь засиял:
— Сам делал? — спросил он.
— Мой учитель. Я только учусь.- ответил я.
— Чувствуется рука мастера！- сказал он.
В это время охранник, мне показывал жест, что отрежет мне голову, за это чаепитие. Президент спокойно пил чай, и вдруг резко развернулся и сказал:
— Я тебе сам башку оторву！
Охранник, замешкался:
— Извините, Владимир Владимирович.
— А что ты передо мной извиняешься? — сказал он.
— Извините Мирослав Сергеевич — сказал он. Ничего себе, даже отчество мое знают, подумал я.
— Все в порядке, работа….- я не успел договорить.
— Распоясались. — сказал он. Тут он, мне показался очень строгим и суровым. И в этот момент он сказал:
— Каждый уважающий человек, должен обладать строгостью, особенно по отношению к себе, тогда будет обладать сильной волей, здоровым духом.
Я точно утвердил в себе, что он ясновидящий, как Иваныч и что между ними есть какая-то связь. Но с другой стороны, мой ум говорил, он же из кгб, он, наверное, сквозь дерево все видит, ни то что за спиной. Он допил чай и сказал:
— Все по коням！
Он крепко пожал мне руку и сказал:
— Бывай богатырь! Иванычу привет！
У меня мурашки побежали по телу. Мне так не хотелось, чтобы он уезжал.
Садясь в машину, он сказал:
— Еще увидимся！
Президент уехал, губернатор и Степаныч, еще были в лагере. Я услышал, что Степаныч сказал губернатору:
— Ну что он в этом пацане нашел?
— Хороший человек, и лесник значит. Поверь, у него глаз наметан. – сказал губернатор.
После этих слов, Степаныч все время бегал за мной как собачка. Палыч, позвал меня за столом, запихивая все себя:
— Мирослав, ешь с царского плеча, смотри икра, фрукты.
Я подсел к нему.
— Вот теперь, мы зажевем！ — сказал Палыч, запихивая в себя морепродукты.
— Это точно! Посмотри на Степаныча, как верный друг, бегает за всеми！- сказал я.
— Та, что нам этот Степаныч теперь, тьфу. Министр обороны к нам приедет в баню на следующей недели, нормальный мужик, мне бы такого министра в мое время, мы бы не только Афган взяли. А ты, смотрю, с сами В. В. подружился? Вы как отец и сын выглядите. — засмеялся Палыч.
— Я тебе помнишь, про старика говорил, травника? — напомнил я.
— А про этих сектантов? — сказал Палыч.
— Владимирович, попив дедов чай, сказал, чтобы я Иванычу, передал привет, я сам удивился.
— Да ну? А значит дед, тоже оттуда или из кремля или из кгбешных！- сказал Палыч.
— Уезжая сказал, что мы еще увидимся. — промолвил я.
— У нас теперь баня, у нас теперь домики, министр и президент в друзьях ходят. Мне кажется, что это сон. — сказал Палыч.
Мы увидели, что губернатор, отсчитал за что-то Степаныча, Степаныч крестился, божился, чуть ли не на колени падал. Губернатор, сел в машину и уехал. Все стихало. Степаныч, подошел к нам, он был не в духе, походу его очень сильно отчитали за что-то.
— Че сидим дармоеды, за работу, концерт окончен！- крикнул он.
— Это ты зря! Ты знаешь, что лично ко мне, министр обороны, приедет в баньке париться? А к Мирославу, сам В.В.. Да мы тебя в порошок растопчем. — ответил Палыч.
— Серьезно? — спросил он. Я утвердительно кивнул.
— Братцы, родненькие, вы кушайте, пейте, работу Васька сделает. — запел хитрый Степаныч.
Палыч встал, подтянулся и промолвил:
— Мирослав, эти пол долины будут твои, а эта моя, ты себе какой котедж хочешь? – издеваясь сказал Палыч.
— Я хочу, как у миллиардера. — подхватил издевку я.
— Во точно, прям его и заберай, а он пусть в избе пока поживет. — сказал Палыч
Степаныч, аж на колени встал и запел:
— Братцы, а можно я с вами в баньку, попарю вас, я же банщик в 7 поколении.
— Та что там банщик, там модели со всей России едут к нам в баню. — издеваясь продолжал Палыч, подкуривая и горда уходя в сторону срубов, кивая головой, чтобы я шел за ним. Степаныч, снял кепку, и выпил сто грамм, грустно посматривая на графин с водкой. Мы с Палычем, зашли за угол дома и начали смеяться.
— Вот это денек, Мирик! Хоть книги пиши, хоть фильм снимай. — сказал Палыч
— Это точно. — сказал я. Мы сходили по нужде и вернулись к столу.
— Ладно, Степаныч, не хныч, возмем тебя в баню, но с тебя должек, да такой！ — сказал Палыч.
— Все что угодно. — сказал Палыч.
-Как помощь твоя понадобится, я скажу — сказал Палыч, подливая ему водочку.
— А ты？- показывает на стакан.
— А я все ни-ни. — сказал Палыч.
Смеркалось. Все наконец стало тихо, все уехали и Степаныч тоже, уже совсем готовый. Мы уже собирались идти спать, как прогремел выстрел, потом еще один и еще один, наши собаки залаяли.
— Еперный театр! — крикнул Палыч.
Он достал свой пистолет, потом засунул его назад.
— Собак привяжи и за мной. — сказал Палыч.
— А доложить. — сказал я.
— В жопу доклад, вдруг убивают кого. — крикнул Палыч.
Раздался еще выстрел, потом автоматная очередь где-то в 11 квадрате. Но Палыч, побежал совсем в другую сторону.
— Палыч, ты куда？ — спросил я.
— За мной！
Мы пробежали метров двадцать-тридцать, Палыч открыл тайник. Это был схрон оружия: гранаты, пистолеты, автоматы, рожки, даже рпг и пулеметы, взрывчатка и всякая мелочь, вроде ножей, каких-то шомполов.
— Ого, это откуда здесь！ — сказал я.
— Потом. Держи.
Он кинул мне Свд, дал две гранаты и пистолет. Раздался еще выстрел, еще. Мы побежали на звук, за 5 метров до 10 квадрата, Палыч сказал ложись, он достал бенокль и смотрел, смотрел. Я ничего не видел в прицеле. У него было прекрасное чутье, война выдрессировала его.
— Вот уроды, ну сейчас я вам покажу. — сказал Палыч. Мы осторожно, поползи в ту сторону, куда он глядел. Мы снова затаились, Палыч жестами, показал мне, смотри в прицел. Я увидел двух офицеров, похожих на пьяных, которые стреляли по мишеням. Палыч, приказал мне оставаться на позиции, и в случаи опасности, стрелять им по ногам. Палыч знал, что я хорошо стреляю, он часто гонял меня, давал стрелять из его именного пистолета. Палыч, медленно пополз и скрылся с виду. Потом в прицеле, я увидел, как он выскочил из темноты, но враги нанесли ему удар, от которого он был сбит с ног. По их реакции я понял, что они совершенно трезвые, я прицелился в ногу и почти нажал на курок, как почувствовал опасность, я через кувырок, отскочил с позиции вместе с Свд и увидел человека, одетого во все черное, похожий на ниндзю. Больше я ничего не помню. Очнулся я, когда двое этих ниндзь, волокли меня за ноги куда-то. Прейдя в себя, я понял, что у меня ничего не болит, но тело меня не слушается, как будто не мое. Я догадался, что меня парализовало. Я с трудом вспомнил, что где-то, остался Палыч. Я не мог пошевелиться. Они остановились и начали, оглядываться в лесу. Я сам, почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Из темноты вышли волки, очень много волков, я почувствовал дикий страх, я ни разу не видел волков в дикой природе, их у нас нет, очень редкие случаи, когда они забегают к нам, а тут их больше двадцати, это целая стая. Волки, взяли нас в кольцо, поэтому деваться нам было некуда, мои враги замерли, как не живые, отпустив меня, я лежал на земле. Один волк, начал бегать по этому кругу, и в прыжке откусывал от каждого ниндзя кусок мяса, ниндзя даже не пискнули. Волки продолжали, откусывать у их жертвы куски, это было похоже на игру или ритуал, они начали бегать по кругу, как бы гипнотизируя своих жертв, из этого колеса выскочил один, огромный волк и разорвал этих ниндзя в клочья. Я лежал на земле, смотрел на небо, мне было не страшно, но почему-то я наслаждался прохладным лесным воздухом. Этот волк, подошел ко мне и облизнул, и в это же мгновение передо мной появился Иваныч. Он, положил мне в рот, какой-то гриб. Я снова заговорил.
— Иваныч, это ты！Там Палыч！- крикнул я.
— С ним все добре！ — сказал он.
Я встал, волков не было. У ниндзя были странные черные глаза, без белков и не было крови.
— Это не люди, нам нужно торопиться！- сказал Иваныч. Мы, прямо побежали в сторону плато и дома Иваныча. Ворон сидел на месте, все было спокойно. Забежав в дом. Он сказал:
— Разводи Огниво！
— Здрав будь！ — сказала Мила.
— Будь. — задыхаясь сказал я.
Мила, сложила поленья и подожгла их рукой, без спичек. Резко, задул ветер и разгорелся костер.
— У тебя забрали Жар, твою силу, гриб на время дал тебе огню, от него потом будет тошнить, будут виденья, сейчас мы вновь зажжем твое Огниво, они еще лявр поселили в тебе — сказал Иваныч. Костер догорел, Иваныч сказал, чтобы я разулся и пошел по углям, я осторожно пошел по ним, мне не было больно, я чувствовал жар, который поднялся, прям до головы и вот-вот, вырвется из нее. Иваныч начал петь:
— Ярило, царю семной….
Мила, достала бубен и тихо начала бить.
Я начал танцевать, плясать на углях, я понял, что больше не контролирую свое сознание, как будто глубокое опьянение с каким-то трансом и сном одновременно. Я пытался сконцентрироваться, но звук тянул меня за собой. Меня тошнило. Я видел виденья, я видел Цветару и вспомнил все, кто я. Я очнулся в замкнутой пещере, видимо меня изолировали, чтобы сильно не буянил. Через некоторое время, Мила пришла меня проведать и выпустила меня. Иваныч, взглянув мне в глаза, приклонился передо мной. Я перед ним.
— Ты быстро оправился, Агнияр — сказал он.
— Благодарю тебя старче, за твою заботу！- сказал я.
— Да я не про грибы, я про память твою глубинную, пробудилась, наконец, а то я утомился на плато ходить！- улыбался старик.
— Весело у вас тут, что за сущности такие？
— С миров дальних, давно к нам прилетели, лет так 600 назад, не дают люду покоя！- сказал старик.
— Ничего Агни моего отведают. — сказал я
— Да не просто буде. Купу в коле разорвали, коны позабыли, Сварога не знают в рабстве прибывают. — сказал дед.
— А что ж Владимир？ — спросил я.
— А что? На нем все держится, если бы не он, так вообще срань да вонь была.
— Мне нужно идти. — сказал я.
— Агнияр, ты не показывай себя людям, и говором их говори, вот тебе жарник, он поддержит твой Огонь. — сказал он.
— Жарник, родной！- сказал я.
— А ты мне все на инородном «календулэ», «календуле» — усмехнулся дед.
— Даже забыли названия трав, сказала Мила.
Я взглянул на нее и без стеснений, уверенно сказал:
— Хорошо девка! Ой, внучка у тебя Иван！
Мила покраснела, потом засияла от счастья.
— Так без мужняя ведь, уже лет так 300, перевелись молодцы на Руси. — намекнул дед.
Я хотел сменить тему, но тем самым бы, обидел деда, раз уж он начал говорить.
— За меня пойдешь？ — спросил я.
Она немного, растерялась, но уверенно сказала:
— Пойду！- крикнула Мила.
— Во, душа руська все по-простому！Обрадовался дед.
— Ну, жди меня люба-родная, я вскоре вернусь.
— Подожди, другу своему масло репейника возьми, раны залечи, и муру из жаб для горла.- строго сказала Мила.
— Ты за рысь свою прости его. — сказал я.
— А вот и не прощу！ — отвернулась обидчиво и улыбается. А я это знаю и сам улыбнулся.
— Иван, вы как защищаете место сее？ — спросил я.
— Да все по-старому, с помощью Коловрата！
— Коловорота? — сказал я.
— Нет, коловорот это кон, по которому по колу все возвращается, так Сварог и Перун учили. А коловрат, это врата круглые, открывающие пространства и миры, мой после последней битвы чуть сломался, поэтому мы только можем спрятаться в пустоте и нас не видно. — сказал он.
— Добре, буде час, поладую！- сказал я.
— Ладно, родные, мне пора！ — сказал я.
— А сколько тебе лет? — спросила Мила.
— Чуть больше, чем вашей вселенной！- ответил я.
Дед, побледнел и удивился. Я зашел в рощу, двигался в сторону лагеря и еще слышал, как Иван говорил:
— Вот видишь, Боги все слышат. И Агнияр, уже тут. Значит будет Русь！Значит будет Мир！Я дошел до лагеря. Там кругом, шерстили спецслужбы и военные. Раненый Палыч, бегал по лагерю и всеми командовал. Увидев меня, закричал:
— Братцы, да вот он! Живой！- закричал Палыч.
— Здарово！- сказал я！
— А мы то думали. — сказал Палыч.
Впереди меня ждала, длительная беседа с органами, в которой я говорил, все то что говорил Палыч, так как, я уже обладал ясновидением. Я в точности, повторил, что ничего не помню, скорей всего меня вырубили, оружия у меня не было. Найденное оружие, видимо было нападавших.
— Почему сразу не доложили? — спросил капитан.
— Мы, услышали звук, похожий на выстрел и пошли проверить！- сказал я, строгим голосом.
— Почему вдвоем? — спросил он.
— Вдвоем безопаснее, и шансов больше. — сказал я.
— Почему не взяли собак? – спросил оню
— Утомились. – ответил я.
Позже все утряслось. Палыч даже рассчитывал на орден. Кречетов, сказал Палычу, что министр все равно приедет в баню, скорей всего, будут и они или вояки. Оставшись вдвоем с Палчем, я намазал его раны репейником, и дал ему порошок из шкуры жабы, чтобы он вылечил воспаление горла.
— Мирослав, я тебе говорю, это была ловушка, они были трезвыми, причем профи, меня ударом в горло, под кадык выключили мгновенно? Ты ничего не хочешь мне сказать? И кто эта дама, которая появилась ниоткуда и сказала, что с тобой все хорошо. Кстати, когда я пришел в себя, этих подонков, клевали вороны. И еще, приезжали твои родители, увидели тебя по телевизору с президентом, хотели пообщаться, а тут ты пропал, позвони им. — говорил Палыч. Я дотронулся до Палыча, и через касание, показал ему, как фильм, все о себе, своей планете, своем народе, о Миле, Иване, до данного момента.
Палыч, выглядел испуганно.
— Грех не выпить, грех не выпить — шептал Палыч. Через миг, он снова заговорил.
— Нет, это мы тут в игры, войнушки играем, а вы в другие миры, летаете? Живете по триллион лет, обладаете всем. Будем знакомы Агнияр! — удивительно и настороженно, говорил Палыч.
— А как мне теперь называть тебя? — спросил он.
— При людях, лучше пока Мирослав. — ответил я.
— Ты же, хотел выходной? — спросил Палыч.
— Я думаю, он мне уже не нужен. — сказал я.
— Отдохни, развейся. — сказал Палыч.
— Нет времени. — ответил я.
— Что ты будешь делать? — спросил он.
— Пока жар свой нужно накопить. — проговорил я и вспомнил о жарнике, который дал Иван, целиком взял и съел один цветок, мне стало лучше.
— Они снова, придут за тобой！- крикнул Палыч.
— Вряд ли, теперь они знают, что я не один, и что я пробудился, они не знают кто я, и могут лишь предполагать, судить по тем предыдущим кто приходил на Землю. Перун им нанес молниеносный разгром, что лишь единицы остались, и прятались тайно, центр их, со вреиенем усовершенствовался, он подобен грибнице. Грибы, даже самые основные, могут стареть и умирать, их могут уничтожать, срывать, а грибница всегда будет жить, от жары, она будет уходить все глубже в землю, мрак и влагу. Скорее всего, они будут изучать меня, стараться договорится.
— Я вот, что подумал, раз это ловушка, значит крыса, была здесь, министр не может быть, он нормальный мужик, может это губернатор? Нет, это Степаныч, точно. Тварь！- начал уверенно говорить Палыч.
— Ты сейчас, удивишься и разозлишься и даже не поверишь мне, но это не он. — сказал я.
— Ну, кто тогда еще？- спросил я.
— Ну, кто больше всего интересовался всем произошедшим и был все время с нами и президентом?- спросил я.
— Не может быть, не верю. Вот сука этот Кречет, он тварь , наверное и в Афгане нас сливал, а пацаны гибли. Я его в порошок сотру. — кричал Палыч.
— Тут кругом камеры и жучки, и еще двое за нами постоянно следят. — сказал я.
— А мне срать！Сучара, выходи побазарим！- Палыч, начал бегать по лесу и орать.
— Через минут 15, прилетело четыре микроавтобуса, три из них с бойцами, из четвертого вышел Кречет и ниндзя. Ниндзя, открыл кейс, он был набит золотом. Это был дешевый трюк, но меня слегка манило золото, я был слаб, не мог обладать с собой, я нашел силы в себе и показал излюбленный грубый жест Палыча. Кречет, дал команду “фас”. Грибник и снайпер в лесу, были тоже на готове. И тут вышла Мара к нам, встала между нами, начала шипеть на врагов. Я, использовал последние силы и просто сделал так, чтобы все они замерли, кроме нас. Палыч, подошел к спецназовцу и потеребил за нос, они были, как застывшие статуи, но глаза их все видели и были живые. Палыч, подошел к Кречету, и плюнул ему в лицо.
— Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю за пацанов? — громко сказал Палыч.
Он замахнулся.
— Палыч, не стоит！Никто не должен, пострадать, они не виноваты, я потом все тебе объясню. — сказал я. Тогда Палыч, снял штаны с Кречета, и скомандовал лайке по имени Берлин, команду фас. Я остановил собаку. От потери сил, мое сознание ослабло, мне казалось, я вот-вот вырублюсь.
— Ну, хрен с тобой, тогда лизать！- крикнул Палыч！
Я не смог остановить собаку, но враги еще стояли столбом, нам нужно было уходить.
— Палыч, идем！- сказал я.
Мара, повела нас в сторону плато, у Ивана, было лучшее убежище. Кречет, со своей Армией, уже шел по пятам, вдруг все звери леса, даже насекомые, начали нападать на врагов. Мы,значительно оторвались от них, но я не мог уже идти, тогда Палыч, следуя за кошкой, донес меня до Иваныча.

Мила, увидев коготь рыси на шеи у Палыча, дала ему пощечину и забрала его.
— Но, я не знал. — сказал Палыч, потом добавил с ухмылкой:
— Бьет, значит любит！
— Дурацкая поговорка, придворных Петрушки. — сказала Мила.
Иван, приводил меня в чувства своими травами, потом парил в бани, но результата не было. Прошло несколько дней, ко мне подбежал Палыч, и говорит:
— Тебе, помолиться просто надо, мне всегда помогало！
— Так точно. Как я несмекнул. — сказал Иван.
— И мы пошли к небольшому камню, алтарю, где горело огниво. Иван, посадил меня в удобную позу и начал читать особые трезы Сварогу. Силы начали примыкать ко мне. Силы, которые запечатал во мне Сварогр, открывали различные способности, я сливался с планетой и знал все о ней, прошлое, будущее и настоящие, дальше было больше, моя любая мысль, слово могло творить все сказанное мной, и это был тот самый чарослов. Успешная практика была завершена. Связь с Сваргой, как говорят на Руси, была отлажена.
— Иван, а я вот плохо сплю. — сказал Палыч.
— Спи на спине, она же тебе подсказку дает, спи — на, спи — на ней, тогда добре будешь спать и здоровый всегда будешь.- ответил Иван.
— Точно, я постоянно на боку засыпаю.- сказал Палыч.
— Иван, давай свой коловрат, я поченю. — сказал я.
— А есть ли теперь нужда? — спросил он.
— Точно все теперь наладится. Да и я по привычке, все хочу руками сделать. Раз и готово, щелкнул я пальцами, сделав коловрат, который выглядел, как медальон и весел всегда на шее у Ивана.
Он, обрадовался.
— Палыч, те люди не виноваты не в чем, это все лярвы и смервы, затуманили их разум. Они заселили эту землю, прилетев из смерклы, да и они особо ни виновны, ищут себе миры от одиночества и скуки. Прям, как мы на Цветаре, только наоборот от радости и созидания, ищем братские планеты. — подметил я.
— Коли робиш у купе, не болит у пупе. — подметила Мила.
— Верно！ — воскликнул я.
— А что будет дальше? — спросил Палыч.
— Лярвы и смервы, вернутся к себе в смерклу. Люди, вспомнят свое предназначение, любовь начнут деять. Будут делиться друг с другом прекрасной своей долькой и частью, так обретут прекрасную Долю и Счастье. Они начнут, умножить, легко смогут умножить любое здравое благо. Природа, наконец, восстановится, вновь оживет. Слава о Владимере, нашем старом знакомом, пронесется по всему Миру. Я женюсь на Миле, она родит мне шесть мальчиков и десять девочек, мы будем жить дружно. Ты, вернешься к своей жене и детям. Русь, вновь станет Светлицей Земли. Так все и случилось, так и произошло！И еще долго Иван, рассказывал эту быль своим внукам！