Глава 7

 

Мои эмоции растворились внутри меня, где-то на пути от комнаты брата до этой лавочки. В моей руке до сих пор горел мобильник и напоминал о том, что выбило меня из колеи. Оскорбления Илеса в мой адрес давно не имеют никакого эффекта – я привыкла к ним, смирилась и не принимала близко к сердцу. Только вот я никогда не смогу привыкнуть к его гадостям, если они будут касаться Кэти.

Я безмолвно таращилась на зеркальную поверхность озера. Проходящие мимо люди изредка ненадолго останавливались, чтобы понаблюдать за мной, но спустя какое-то время просто шли дальше. Меня охватывало легкое оцепенение, тело функционировало в привычном режиме, но мозг – его будто и вовсе не существовало. Внешне я вполне напоминала обычного человека, а внутри была плюшевой игрушкой без говорящего механизма.

Хотелось бы мне научиться делать так – отключить эмоции в нужный момент, чтобы не проливать слезы и не мучиться от душевной боли.  

Погода хмурилась сильнее, тяжелые облака заполонили все небо. Утреннее солнце и свежесть сменила удушающая дурнота. Воздух казался спертым, я даже дышала через раз, чтобы не чувствовать этого. Такое приятное оцепенение постепенно растворялось в воздухе с моей невидимой стеной, которая удерживала когда-то рвущийся поток горьких слез.

К горлу подступал комок, и я изо всех сил начала глотать дурной воздух ртом, чтобы не дать себе разреветься в людном месте.

Люди сновали туда-сюда, будто заводные моторчики. Жизнь шла своим чередом, пока я пыталась собрать себя и просто смириться с тем, что самая обычная шутка смогла всколыхнуть во мне надежду на то, что предыдущие два года моей жизни были не больше, чем сном. Глупо надеяться, когда в этой реальности ты точно знаешь, что похоронила свою сестру, когда тебе исполнилось пятнадцать.

 Жизнь продолжается независимо от тех, кто умер. Правда, я сама едва соглашаюсь с этими словами, ведь полностью вернуться к прежней жизни нельзя. Все знают, что всё изменится – жизнь продолжится, но в ней не будет важного составляющего звена.

[11:02] Пол: Ана, может, зайдешь ко мне сегодня?

Телефон ободряюще завибрировал в моей руке. Я с улыбкой прочитала сообщение, но не спешила отвечать. Меньше всего на свете мне хотелось досаждать другу своими постоянными проблемами, которые стали вполне привычными. Я думаю, что без них меня трудно представить более живой Анной. Мне очень хотелось провести с Полом еще несколько лучших часов в моей жизни, но они не будут по-настоящему искренними. Я просто не могу вывалить на него все это.

Я не стала игнорировать предложение и просто вежливо отказала, скрасив серый текст смайликами, с сердечками вместо глаз. Пролистывая контакты в телефоне, я несколько раз зацепилась взглядом за «неизвестного абонента». Эдриан наверняка занят, да и звонить ему с просьбой приехать с моей стороны не правильно.

Здравый смысл кричал во все горло, чтобы я не смела даже думать о чем-то подобном. Но кому нравится соблюдать собственные установки больше, чем их нарушать?

Я сделала пару взмахов по экрану в поисках его номера. Занесла палец над иконкой трубки и сильно зажмурилась. Сердце и без того билось, как птица в клетке, а теперь застучало с еще большей силой. Вибрация в руке нарастала с каждой секундой, оповещая о входящем вызове. Я приоткрыла один глаз, чтобы проверить, кому я понадобилась в этот момент. Неизвестный абонент.

Прошла одна секунда. Затем вторая, а я по-прежнему сидела в ступоре, с гулко колотящимся сердцем и пересохшими губами. Ответить или сбросить вызов? Словно в детском садике, я мысленно сыграла в считалочку. Ответить.

Очень по-взрослому с моей стороны позволить принимать решение какому-то стишку. Но деваться некуда. Я быстро ткнула на кнопку и ответила на звонок, не позволив самой себе все испортить.

— Да, – никогда не любила отвечать на звонки. Что ни скажи: «алло», «да»,  – все равно, звучит глупо.

— Привет, – голос Эдриана звучал слишком громко. Мне пришлось немного оторвать телефон от уха, чтобы не оглохнуть.

— Привет, – улыбка так и лезла на лицо, – ты по делу или просто так звонишь?

— Вообще, хотел спросить, не голодна ли ты, но, в самом деле, это лишь повод не выглядеть глупо, – горечь и щепотка надежды пропитывали каждое слово. Не сомневалась, что он не из робкого десятка. Теперь в этом я точно уверена.

Я тяжело вздохнула, поднимая глаза к небу. Правда, что я там хотела найти – непонятно.

— Ну, мистер, Неизвестный абонент, в этот раз я не откажусь от такого предложения.

— Черт, ты все еще не записала меня, – разочарованно пробурчал Эдриан.

— Не думаю, что из-за такой оплошности ты отменишь свое предложение, – маленькая девчонка внутри меня сгорала от любопытства и предстоящей неловкости, которая будет щекотать мои нервы при встрече.

— Как бы сильно мне не хотелось затаить обиду, я, пожалуй, отложу это до лучших времен. Все-таки мое имя в твоем телефоне лишь формальность, которую легко можно исправить, – Эдриан был более чем убедителен.

Я подавила свою улыбку и постаралась быть менее заинтересованной в обеде с ним:

— Так, куда мне подойти?

— Я сам тебя отвезу, только адрес назови.

— Тогда, мне адрес называть не нужно. Я на месте нашей первой встречи, если ты еще не забыл, где это.

Мне только кажется, или я начала флиртовать?

— Терзают воспоминания? Или стой, дай угадаю! Ты сидишь на лавочке и о чем-то думаешь, – благодаря его интонации прозвучало это довольно пугающе. Кажется, Эдриан был точно в этом уверен.

— Ты за мной следишь что ли?

Я несколько раз оглянулась, чтобы уверить себя в нагрянувшей в гости паранойе.  

— Я не маньяк, Анастейша. Для чего мне следить за тобой? Если бы хотел, то не позволил убежать в тот вечер. Тем более, для меня ты слишком очевидна, – ну вот, опять все упирается в тот вечер. Будто он стал началом чего-то. А чего, я не совсем пока понимаю.

— Я Ана, Эдриан, – пробрюзжала я и отключилась.

До чего же нравится людям действовать на нервы. Я ничего не имею против своего имени, но когда его произносит этот человек, то внутри чувствуется некое давление, сменяющееся здоровой безотказностью. Мне, как человеку, построившему свою личность на непокорности, трудно принять данный факт. Сразу же возникает ощущение запертой бабочки в помещении.

Вот, ты летишь на свет, потому что тебе кажется – там и есть выход, а, в самом деле, ты натыкаешься на стену и бьешься об нее так долго, пока самой не надоест. Я вижу, что выход близко, но натыкаюсь на своеобразную преграду, которая ограждает меня от свободы. Ты полностью зависишь от обстоятельств и людей вокруг тебя. Каким-то образом Эдриан вогнал меня в свои рамки. Я пытаюсь сопротивляться, бороться с его напором, но, в конце концов, сдаюсь и подчиняюсь.

Черный «Мустанг» небыстро ехал по незнакомым мне улочкам. Казалось бы, вот, я здесь живу, я должна знать о своем городе все – но я никогда не была здесь. Все вокруг отличалось от района, в котором я выросла. Асфальт местами полностью истрескался, по жилым домам путешествовали глубокие расщелины; в воздухе пахло бедностью. Люди так же сновали по улице, общались, смеялись; они жили так, как получается. Удивительно и странно – я будто бы могла наблюдать две картинки одновременно; здесь все дышало жизнью и надеждой, а в моем мире все протухло деньгами, алкоголем и ядом. В этом главное отличие меня от моей семьи – если бы мне выпал шанс, я бы провела свою дальнейшую жизнь в подобном месте, где бурлит жизнь, несмотря на материальные трудности.

Я недолго просидела на лавочке, Эдриан приехал почти сразу же. Кажется, он находился неподалеку. Сегодня он улыбался, его нестандартное лицо смотрелось забавно. Эдриан выглядел довольно обыденно; на этот раз никаких брюк и джинсов, исключительно черные спортивные штаны, кроссовки и расстегнутая фланелевая рубашка. Мужчина явно не собирался впечатлять меня разнообразным меню самого дорогого ресторана. По крайней мере, я до последнего на это надеялась.

— Это пекарня моей мамы, – уточнил Эдриан, заглушая мотор «Мустанга».

Небольшое строение больше напоминало домик для мифических существ. Стены здания, полностью обвитые плющом и девичим виноградом[8], волшебно растворялись в зелени. Покатая крыша покрыта потрескавшейся керамической черепицей цвета кофейных зерен. Издалека пекарню можно принять за самую обычную заброшенную избушку. Деревянная вывеска гласила, что это «Пекарня Ривера. Сладкое счастье».

— Так ты Эдриан Ривера? – С восхищением поинтересовалась я и не торопясь, приблизилась к входу.

— Ты даже не записала мой номер, а имя запоминала еще дольше. Боюсь, такая информация тебе не по зубам, – с издевкой ответил Эдриан.

— Прекрати упрекать меня, – я развернулась лицом к нему, чтобы выразить свое недовольство не только словами. — Мне незачем было запоминать твое имя, и вообще, мы приехали есть или вспоминать то, что уже прошло.

Мужчина едва не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки. Да уж, для него я не больше чем маленькая девочка, которая отважилась противостоять взрослому дяденьке.

— Пошли, мама уже ждет.

Встреча была точно спланирована. Он даже маму вплел в это!

Внутри все было еще красивее. Даже здесь посетителя не оставляли сочные лозы и состаренные деревянные панели – все гармонично смотрелось вместе, создавая некую иллюзию сказки.

Яркие картинки мифических существ висели на каждой стене, даже над крошечной барной стойкой порхала одинокая лесная фея. Прямо на выходе висел амулет, больше напоминающий ловец снов. Длинные и невесомые перышки колыхались при каждом дуновении ветерка. Я в полном восторге.

В самом дальнем уголке сидела молодая пара влюбленных. Они держались за руки. Я понимаю, чем именно цепляет это место посетителей – эта пекарня своеобразная Нарния; переступая порог, ты как будто бы попадаешь в другое измерение. От приятного восторга и переполняющего волнения внутри все трепетало.

Я вертела головой из стороны в стороны, пока Эдриан вел меня к маленькому деревянному столику. Глаза разбегались даже когда я наконец-то уселась на плетеном стульчике. Его спинка была выполнена тонким сплетением ветвей, будто своеобразный природный декор. Все выглядело невероятно удивительным. Я буду в еще большем восхищении, если дизайн этого места полностью ручная работа.

— Эдриан, – из-за барной стойки показалась женщина невысокого роста с темными волосами, на свету отливающими медным оттенком. Даже издалека ее широкая белозубая улыбка навевала желание непременно с ней познакомиться. Я была уверена, что это мама Эдриана. И смогла окончательно в этом убедиться, когда в тусклом свете пекарни разглядела ее серые, отливающие сталью, глаза.

— Мама, это Анастейша, – ну вот, опять он за старое.

— Миссис Ривера, рада с вами познакомиться, – взволнованно пролепетала я, чувствуя, как мои щеки наливаются румянцем.

— Брось, Ана, я же могу вас так называть? – Женщина задорно хохотнула и положила ладонь на плечо сыну.

— Да, конечно, миссис Ривера.

Даже внутренне я ощущала, как все вибрирует от моего волнения. Пальцы немного подергивались в воздухе, когда я попыталась заправить выбившуюся прядку волос.

— Ана, зови меня Робин, – улыбаясь, попросила женщина, – я не так стара, как ты думаешь.

Я подавила нервный смешок и опустила глаза на свои колени.

— Эдриан много о тебе болтает, – продолжила Робин.

— Спасибо, мам.

— Прости меня, я просто хотела проверить, как на это отреагирует Ана. Судя по всему, ты не равнодушен к ней, мне интересно, как к тебе относится она.

Щеки заалели еще больше, потихоньку превращаясь в маленькую грелку. Эта женщина желает своему сыну только счастья, я понимаю, но готова провалиться сквозь землю, потому что не знаю, что ответить.

— Мама, мы друзья, все хорошо, – Эдриан будто заметил мое замешательство и решил взять ситуацию под свой контроль.

— Ладно, – Робин громко вздохнула, – может, я принесу меню?

Я не выдержала напора этой ситуации на мою нервную систему, поэтому быстро выпалила:

— Да, спасибо.

Робин кивнула и будто нехотя отняла ладонь с плеча Эдриана. В ее взгляде проглядывалась материнская любовь, такая сильная, какая только существует. Однажды мне пришлось наблюдать проявление чувств миссис Манчестер к Полу. Однако даже ее любовь не была такой всепоглощающей.

Меня кольнули в самое сердце зависть и отчаяние. Мне тоже хотелось узнать какого это, когда тебя окружают безмерной заботой, любят тебя и дорожат тобой, будто ты самое ценное, что у них есть. Мне стало обидно; пожалуй, я никогда не смогу насладиться этим ощущением, когда что-то незримое сочится по твоим венам прямо к сердцу, от этого оно бьется чаще и ровнее. Когда каждая клеточка тела кричит о том, что ей хорошо. Женщина ласково потрепала волосы Эдриана и легкой походкой направилась за стойку.

Я уставилась ей в след, стараясь проморгаться. Слезинка собралась в уголке глаза, готовая вырваться на волю и влажной дорожкой скатиться по моей щеке.

— Ана, ты чем-то обеспокоена? – Спокойно спросил Эдриан, касаясь пальцами моих рук.

— Нет, просто, у тебя потрясающая мама. Если честно, раз мы уже друзья, я завидую тебе в самом хорошем смысле. Я никогда не имела возможности так хорошо общаться с матерью, – в голове не возникает никаких воспоминаний о моей матери Зои. Все покрыто паутиной и стекающей по ней сыростью. Даже неприятное и печальное оставалось за пределами моей памяти – где-то на самых дальних полках запретных секций.

— Ты права, у меня отличная мама, но ведь, тебя тревожит не только это. Ана, я могу уверенно сказать, что в парке ты не воздухом дышала. Ты о чем-то думала, скорее, пыталась забыть. Расскажи мне.

Именно этого я опасалась. Я всю свою сознательную жизнь старалась избегать проявления чувств в окружении посторонних. Однако сложившаяся ситуация иная – Эдриан стал свидетелем происходящих в моей жизни странностей и необъяснимых вещей. Он первый, кому я рассказала, хоть и боялась быть отвергнутой и высмеянной. И я хочу, чтобы Эдриан знал.

— Сегодня утром, когда я вернулась с пробежки, пришло сообщение с телефона Кэти. Если ты не забыл, то она мертва уже два года. Знаешь, я была уверена, что это выходки Илеса, но что-то не сходится, – я выложила все, что хотела разом, практически не запинаясь.

— Хочешь сказать, что этот Илес…

Я перебила прежде, чем он закончит:

— Он мой брат.

— Твой брат решил просто подшутить над тобой? Почему ты подумала на него, Ана?

— Все было бы не так очевидно, не будь Илес мерзким и отвратительным человеком. Я знаю его давно, и поверь мне, такое в его проспиртованную голову точно могло придти.

— Если все так очевидно, то почему ты просто не спросишь его? – Он нежно провел указательным пальцем по моей руке, будто отвлекая от раздумий.

— В том-то и проблема, что он не сознается. Ил отпирается, как может, – раздраженно ответила я.

— Ана, прости, я решила, что сама выберу что-нибудь из меню. Вы так мило болтали, не хотела вмешиваться и отвлекать. Выпечка остывает, налетайте, пока она горячая, – Робин плавно скользнула мимо других столиков, оставляя нам небольшой деревянный поднос.

Я с удовольствием втянула носом аромат свежих булочек с корицей и свежезаваренного чая.

— Твоя мама умеет удивить, – я аккуратно подхватила булочку и откусила кусочек. — Мм-м.

— Пожалуй, я схожу за водой.

Эдриан откашлялся и скрылся из поля моего зрения. Мягкое тесто таяло во рту, а не растворившийся сахар хрустел на зубах.

— Они потрясающи.

— Знаю, мама готовила их в детстве на каждые выходные.

Тоненький звон колокольчика раздался по всей пекарне, отражаясь от стеклянных бокалов на барной стойке. В пекарню зашел мужчина средних лет с букетом полевых ромашек. Эти цветы в нашем городе редкость; многие часами бродят, чтобы отыскать хоть парочку.

— Это Генри, – уточнил Эдриан, – он ухаживает за матерью несколько месяцев.

— Он нравится Робин?

— Мама мало о нем говорит, но эти несколько месяцев с ее лица не слезает радостная улыбка. Я знаю, что она счастлива. После расставания с отцом, она ни с кем не встречалась; мама все свое свободное время посвящала нам и своему маленькому саду.

— Твоя мама садовод?

— Можно и так сказать, возможно, я даже покажу тебе.

— Здорово.

Попивая свою воду из стакана, Эдриан с любопытством наблюдал за Робин и Генри. Они выглядели смущенными и одновременно влюбленными друг в друга. Робин с удовольствием приняла цветы, и они вместе с Генри скрылись от посторонних глаз в помещении для персонала.

— Ну, так, что там с братом? – Неожиданно вспомнил Эдриан, отставляя в сторону наполовину заполненный стакан.

Я как раз дожевывала оставшийся кусочек булочки, запивая остатками вкусного чая.

— Хочу пить, – выдала я, протягивая свои руки к его стакану.

— Это же мой стакан, Анастейша, – возразил он.

— Уже нет. Это моя месть за то, что ты называешь меня Анастейшей.  

Я сделала два жадных глотка воды и с наслаждением откинулась на плетеную спинку стула. Эдриан, подражая мне, развалился за столом, упираясь своими кроссовками в мои вытянутые ноги.

— Ты, наконец, ответишь на мой вопрос?

— Я уверена, что Илес мог сделать это, но тут есть маленькая несостыковка. Пока я сидела в парке, то вспомнила одну вещь. Сообщение было отправлено с телефона Кэти, значит, ему пришлось бы его взять. Комната стоит закрытой все это время, даже я не осмелилась зайти туда после ее смерти. Все ее вещи стоят там, в том числе и мобильник. Думаешь, он мог незаметно забрать телефон, чтобы все выглядело не так подозрительно?

— Если все, что ты рассказала о нем правда, то вполне такой исход возможен. Только зачем ему так поступать?

— Он ненавидит меня, – ответила я.

— Я поговорю с ним, может, он оставит тебя в покое. А теперь, поднимайся, я отвезу тебя домой, – Эдриан уверенно поднялся с места, подхватил пустой поднос и оставил меня одну.

Мой телефон завибрировал в заднем кармане джинсов. Я облизала сладкие пальцы и поспешила к барной стойке, чтобы расплатиться.

[14:15] Крис: Ты же не забыла о предстоящей вечеринке?

[14:15] Я: Конечно не забыла.

Я быстро напечатала ответ и попробовала найти хоть немного денег. Ни в одном из карманов не было ни намека на бумажные купюры.

[14:17] Крис: Приводи с собой кого-нибудь, скучно не будет,  я тебе обещаю. Время и место ты уже знаешь.

Эдриан вернулся вместе с Робин. Женщина была на две головы ниже его; она выглядела маленькой и хрупкой. Обычно такие люди сильны духом.

 Она вежливо улыбнулась мне и, потрепав сына за плечо, вышла вперед, становясь рядом со стойкой.  

— Кажется, я не взяла с собой денег, – бессвязно пробормотала я. — Я обязательно заплачу, как доберусь до дома. Мне так неловко.

— Ана, ты можешь не беспокоиться. Друзья моего сына мне не чужие люди, так что я, пожалуй, откажусь от оплаты. Считай, что это обычное знакомство у нас дома, – голос Робин звучал низко и нараспев. — Буду рада, если однажды ты заглянешь к нам на полноценный ужин, – добавила она.

— Спасибо мисси, – я оступилась и поспешила исправить ситуацию, – Робин. Мне было приятно с вами познакомиться.

— Взаимно, Ана.

По дороге домой Эдриан завернул на стоянку у парка. Он, молча, вышел из машины и махнул мне рукой, чтобы я присоединилась к нему.

— Ты не возражаешь, если мы прогуляемся? – Поинтересовался он, когда я смогла подстроиться под его шаг.

— Никогда не была против прогулок. После поглощения такого количества сахара мне просто необходимо пройтись, – усмехнулась я.

Погода постепенно налаживались. Парк кишел гуляющими парочками и пожилыми людьми. Солнце все же выкатилось из-за тяжелых дождевых облаков, заливая светом асфальтированную дорожку. Я приложила ладонь к глазам, чтобы разглядеть противоположный берег озера. Там тоже сновал народ. Из душных квартир многоэтажек людей выманило появившееся солнышко.

— Ты была на том берегу? – Поинтересовался Эдриан, зажмурено всматриваясь вдаль.

— Нет. Иногда мне кажется, что я нигде не была, – ответила я и убрала ладонь от глаз, подставляя лицо солнечным лучам.

— Ана, при рождении тебя поцеловало солнышко.

— Что? – не расслышала я.

— Твои веснушки, – вновь повторил Эдриан, – считается, что их обладатели были поцелованы солнцем.

Тук. Мое сердце сделало один кульбит и замерло, будто ожидая продолжения. Губы растянулись так широко, что скулы начало сводить.

— Я не знала.

— Теперь знаешь, – он улыбнулся и пошел дальше.

Легкий ветерок трепал мои волосы и охлаждал покрасневшие от смущения щеки. Мне раньше не приходилось выслушивать комплименты, тем более из-за веснушек. Я никогда особо не считала их изъяном. Так, небольшая изюминка. Никто из моих знакомых не дразнил меня и не обзывал, может, благодаря этому я приняла их как данность.

Мы шли вперед в абсолютном молчании, наслаждаясь радостными возгласами маленьких ребят и всплесками воды от катамаранов. Я старалась держать небольшую дистанцию от Эдриана, чтобы однажды не наткнуться на него. Мои ноги шли по абсолютно запутанной траектории. Меня успевало заносить в разные стороны – то влево, то вправо.

— Слушай, у тебя нет планов в конце следующей недели? – Поинтересовалась я.

— К чему ты клонишь, Ана?

— На следующей неделе, в субботу, моя подруга устраивает вечеринку. Она слезно умоляла привести кого-нибудь с собой. Вот я и подумала, вдруг ты захочешь развеяться и весело провести время, – на самом деле я даже подумать не успела. Идея пригласить Эдриана на ту вечеринку была совершенно спонтанным решением.

— Значит, школьная вечеринка, – уточнил он.

— Да, – на выдохе ответила я.

— Ана, ты не думала, что я вырос из таких мероприятий?

— Ты не выглядишь старым, значит, нет. Просто, если я не приведу хоть одного человека, то мне придется целую неделю ходить по единственному торговому центру в нашем городе. Я не переношу любой шопинг, если он подразумевает выход из собственной комнаты.

— Бедняжка, – без тени ухмылки сказал Эдриан, – я даже вспомнить не могу, когда в последний раз был на вечеринке. Наверное, потому, что я никогда там не был.

— Ты сейчас шутишь, Эдриан? – удивленно провозгласила я.

Я не была любителем вечеринок. Только благодаря Кристине и Кэт я вообще знала, что это такое.

— Просто Иан, Ана, – поправил он, – и я не шучу. После ухода отца мне было не до развлечений. Я все свободное время от учебы был дома; помогал маме и пытался воспитывать Коди.

Мне вспомнился кусочек его рассказа о смерти брата. Раньше мне казалось, что никто, кроме меня не мог почувствовать эту боль потери. Только вот его потеря нанесла ему более глубокую рану. Он потерял того, о ком заботился; кому отдавал все свое время и силы. С этой болью сравнится, разве что, ножевое ранение. Сначала боль острая и обжигающая, затем она притупляется, и рана начинает ныть, каждый раз напоминая о случившемся, пока не заживет.

— Я всего лишь предложила, ты не обязан соглашаться.

— Ана, я приду. Скинь мне время и место сообщением, – ответил Иан.

— Здорово.

Эдриан отвез меня домой и, попрощавшись, попросил позвать Илеса. Я не стала подслушивать их разговор, полностью положившись на Эдриана. Мне хотелось упасть на свою кровать и глупо улыбаться. Теперь я с нетерпением буду ждать нашу встречу на той вечеринке, витая в самых сумасшедших фантазиях.

Я досматривала второй сезон сериала, когда ко мне в комнату зашел брат. Он даже не стал прикрывать за собой дверь, начал говорить сразу с порога:

— Нашла себе рыцаря на белом коне. Извиняюсь, на черном «Мустанге», – его ехидство вызывало во мне рвотные позывы. — Где же ты его откопала-то?

— Не твое дело. Закрой дверь с другой стороны, я из-за твоего ехидства ничего не слышу.

— Я до последнего не хотел принимать, что моя любимая сестренка нажалуется какому-то мужику. Как ты вообще на него наткнулась?

— Для таких слабоумных, как ты, специально уточню. Я никому не жаловалась, а если тебе хочется так думать, то это не моя забота, – еще чуть-чуть и мой старенький ноутбук полетит прямо в его тупую голову.

— И все-таки наябедничала, сестренка, – продолжал надоедать Ил.

— Скройся с моих глаз. От тебя меня начинает мутить. Проспись, когда в следующий раз приспичит со мной поговорить по душам, – я поставила сериал на паузу, все равно уже ничего не понимаю.

— Я уже говорил, что не присылал никаких сообщений. Ты можешь сомневаться во мне сколько угодно и подсылать этого мужика. Я его не испугался, потому что не сделал ничего такого, – я уселась на кровати, скрестив ноги, и пыталась просто не обращать внимания на его тираду.

Перед тем как выйти, Илес обернулся:

— Спасибо, что дотащила до кровати.

Дверь глухо захлопнулась, и я осталась наедине с шумно работающим ноутбуком.

Еще почитать:

Битва за пепел. Сумасшедший ставит на кон все.

Любовный плен — Глава 6. Председатель Студ. Совета. 

СЕМЕЙНЫЕ УЗЫ — ГЛАВА 5. ИСПЫТАНИЕ

Школа шиноби. Книга первая.  — Глава 31. Старые знакомые с новой стороны.