Глава 6

Окна в автомобиле запотели от нашего частого дыхания. В этом было что-то романтичное и довольно волнующее. Я вымокла с ног до головы и, кажется, прилипла к своему сидению. Вода была повсюду; она капала с волос, лица, рук и ног. Я стала одной большой лужицей.

Своим ерзаньем на месте, я привлекла внимание Эдриана. Он с невозмутимым видом включил обогреватель, настроил радио, правда, нормально насладиться музыкой мешали помехи; завел «Мустанг» и еще не один десяток раз спросил, не голодна ли я. Возможно, все было бы куда проще, скажи я ему правду. Желудок действительно неприятно сводило, но мне хотелось поскорее избавиться от его компании и скрыться за дверью собственной комнаты. Все-таки время, проведенное с ним, наталкивает на мысли, которым вообще не нужно появляться в моей голове. Я уверена, что так будет лучше.

По дороге домой, я старалась не рассматривать своего товарища по несчастью. По большей части я была занята своей футболкой; ткань сильно намокла и теперь плотно прилипла к коже, очерчивая каждую деталь моего тела. Через полупрозрачную ткань виднелись чашечки моего бюстгальтера – довольно неловко, учитывая то, что в машине я не одна. Шорты врезались в мои бедра, слегка окрасив кожу в бледно-синеватый цвет. Еще лучше.

Дождь постепенно переставал беспощадно биться о лобовое стекло, а ветер стих. Гроза потихоньку уступала место гармонии и тишине – все, как я люблю. В приоткрытое окно сочился свежий воздух с нотками прошедшего дождя, эфирных масел, растений, травы и влажной земли. Аромат наполнял легкие небывалой эйфорией, заставляя растворяться в этом удовольствии снова и снова. Вдыхать и ощущать, как по венам сочится этот воздух, так необычно. Создавалось странное чувство свободы и спокойствия. Хотелось тихонько сидеть где-то в парке на лавочке и слушать заливистое пение птиц, пока свежесть не проберет до костей, а пальцы не начнут неметь и немного болеть.

— О чем задумалась? – Спросил Эдриан, разрушая тонкую материю тишины. На ее фоне посторонние звуки звучали иначе, чересчур громкими и агрессивными.

— Да так, просто наслаждаюсь вечером, – намного тише ответила я, вполоборота повернувшись в его сторону.

Мужчина сосредоточенно вглядывался вдаль и уверенно держал спину идеально ровной. Мощные руки, покрытые густой светлой растительностью, выглядели по-настоящему сильными. Меня всегда отталкивало это, но от него исходила странная энергия. Я хотела смотреть на него и не отводить глаз до тех пор, пока он не обратит внимания на меня. В тоже время, я безумно хотела, чтобы он не разглядывал меня дольше нескольких минут. В голове образовалась полная неразбериха: я начала противоречить самой себе, путаться в своих чувствах и совершать совершенно необдуманные поступки.

— Я чувствую, что ты меня разглядываешь.

Я громко сглотнула образовавшийся комок и стремительно отвернулась. Неловко вышло.

— Мы почти у твоего дома, – заметил Эдриан, умело поворачивая руль вправо.

Черный «Мустанг» тихонько остановился у входной двери. Мужчина заглушил мотор и молчаливо опустил свои руки на колени. Опять молчание. Я думала, что все куда проще – мне казалось, что я смогу спокойно уйти, не застряв на месте, будто меня удерживают силками. Я втянула носом приятный аромат и уже хотела покончить со всем этим: попрощаться так быстро, как срывают пластырь с раны. Вот только я все еще продолжала сидеть на месте.

С каждой секундой мне казалось, что мое сердце выполняет наисложнейшие кульбиты, затем молниеносно гонит кровь по венам. Делает огромный прыжок и останавливается. Замирает. Будто, кто-то ставит видео на паузу.

Эдриан неподвижно сидел на месте, изредка перебирая свои длинные пальцы и ремешок от часов. Никогда не обращала внимания на то, что он носит наручные часы.

Капли на моем окне медленно стекали вниз, оставляя за собой влажную дорожку. Дождь уже кончился, лишь изредка небо разрезала новая вспышка молнии. На улице стало немного светлее; тучи угнал ветер, теперь на небе виднелись маленькие светящиеся точечки – звезды. Я довольно улыбнулась, представив себе, как было бы здорово оказаться на крыше дома, лежать на покрывале и наблюдать за звездами.

— Ана, – в его исполнении мое имя звучало иначе. Сначала мягко тянулось, как нуга в карамельной конфете, а затем резко обрывалось.

Не говоря ни слова, я обернулась и перевела взгляд на свои сцепленные в замок руки. Я не видела, но точно чувствовала, что он тщательно вглядывается в мое лицо. От его взгляда кожа на руках покрылась мурашками. Или от прохлады.

Что он хотел сказать, когда позвал меня?

Безумно долгая пауза заставляла томиться в ожидании. За окном машины, на улице, громко защебетали птицы. Клянусь, что боковым зрением видела, как одна из них быстро-быстро пронеслась мимо нас. Она так шустро махала крылышками, что разглядеть ее казалось просто невозможно.

— Посмотри на меня, – тихонько попросил Эдриан, указательным пальцем приподнимая мое лицо за подбородок.

Я сильно зажмурила глаза, стараясь не смотреть на него. Этот мужчина рушит все мои барьеры. Ломает их на маленькие кусочки. Читает меня, как открытую книгу в библиотеке. Все это неправильно.

« — Нужно сосредоточиться и попытаться противостоять этому, – мысленно утвердила я и медленно открыла глаза».

Он внимательно разглядывал меня своими ледяными серыми глазами. Его зрачки то сужались, то увеличивались, полностью заполняя радужку вокруг себя. Я попыталась улыбнуться, но получилось что-то вроде кривой ухмылки с едва приподнятыми уголками губ.

— Спасибо, что подвез. Мне уже пора, – невнятно промямлила я, все ближе наклоняясь к его лицу. Его подбородок, больше напоминающий перевернутую трапецию, зарос колючей щетиной. Я почему-то была уверена, что если дотронусь до нее, то непременно уколюсь.

— Погоди, – он заботливо взял мою руку, медленно двигаясь мне навстречу.

Я чувствовала это. Чувствовала, как меня к нему тянет, будто магнитом. Атмосфера с каждым мгновением накалялась чуточку больше. Воздух буквально излучал электричество. Между нашими губами оставалось несколько десятых сантиметров. Я отчетливо чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Еще чуть-чуть и я точно не смогу противостоять напряжению.

Сердце замедлилось до нескольких ударов в минуту. Кровь едва текла по моим венам. Мои пальцы онемели, и я совсем не удивлюсь, если они посинели.

Прошла секунда.

Еще одна.

От тягучего и взрывного напряжения все внутренности сводило, желудок болезненно отозвался громким урчанием и я отпрянула.

Конец.

Пришло время уместной неловкости, смущению и замешательству. Мы сидели все это время рядом друг с другом, с ног до головы промокшие. Мои щеки вспыхнули, словно спичка. Я громко откашлялась. Эдриан инстинктивно подался назад и отвел глаза в сторону, словно испытал вину за почти случившийся поцелуй.

Мне удалось осторожно выдернуть свою руку, она была холоднее любого айсберга.

— Еще раз спасибо, Эдриан. Спокойной ночи, – быстро выпалила я, собираясь открыть дверь и выйти из машины. Он толком ничего не ответил, только незаметно кивнул головой и вернул обе руки на рулевое колесо.

Я последний раз оглядела салон. Бесшумно втянув воздух, дернула за ручку двери и оказалась на улице. Прохлада пробралась под еще мокрую футболку, вынуждая посильнее обхватить себя руками и поскорее зайти в дом. Двигатель «Мустанга» громко заурчал. Машина, скрипя тормозами, шустро развернулась и понеслась по гравию подъездной дорожки к выезду. Вот так.

Входная дверь была открыта. На кухне и в столовой было темно, лишь у лестницы едва горел светильник. Я щелкнула замком и направилась наверх. Было тихо. Никто и не думал переживать за меня. То же самое случилось и с Кэт – никто не переживал из-за ее долгого отсутствия, все сочли это совершенно привычным.

На пути в свою комнату я наткнулась на Илеса. От братца несло сильным перегаром. Он трезвым то никогда не бывает дружелюбным, а в таком состоянии полный кретин. Ил стоял у своей двери, подпирая бедром косяк.

— Ты решила в фонтане искупаться, сестренка? – Этот человек больше не вызывал во мне никаких светлых чувств. Мерзкий, гнусный, надменный, неуравновешенный и отвратительный парень, который случайно достался мне в родственники. Сколько не придумывай гадостей, они все идеально ему подойдут. Он сплошной «минус». Не припомню ничего хорошего.

— Тебе нечем заняться, братик? – Съязвила я, стараясь уподобиться его же манере.

— А ты не ответила на вопрос.

— А тебе какое дело? Даже если бы и искупалась, тебя это не должно волновать. Проспись, а потом лезь со своими расспросами. А лучше вообще не подходи ко мне, – внутри меня уже разгорались угольки ненависти и злобы к этому человеку. Еще небольшое усилие и я взорвусь, как граната без чеки.

— А ты злая, сестренка.

Видимо, таким, как он, мало, просто объяснить, нужно показать. Из-за таких, как Ил, у меня начинали чесаться кулаки. Мне так сильно хотелось вмазать ему по его противной роже, даже лицо сводило. Наверное, стоит записаться в секцию по рукопашной борьбе, чтобы бить точно и со знанием дела. Не хватало еще, потом отсиживаться в отделении полиции за случайную смерть.

— Вся в тебя, а теперь отстань от меня и отправляйся спать. Мне противно с тобой говорить, когда от тебя за милю тащит спиртным.

— Вряд ли, ты унаследовала это от меня, – неразборчиво пробурчал Илес, едва не валясь с ног.

Как бы сильно мне не хотелось бросить его здесь на прохладном полу, моя совесть этого поступка не простит.

— Вставай, пьяница, – я постаралась подхватить его так, чтобы он смог полностью опереться на меня. — Тяжелый же ты, – пробрюзжала я, стараясь не рухнуть вместе с ним. Что-то я не помню, когда в последний раз он вообще ходил на тренировки. Только вот, несмотря на это, он оставался таким же неподъемным, как и раньше.

— Может, я и ошибся. Ты совсем не похожа на невыносимую злыдню, – в полусонном состоянии, брякнул Илес.

— Не спеши с выводами. Господи, помоги мне хотя бы открыть дверь. Ты и без того тяжелый!

Ил медленно поднял свою руку. Прежде чем нормально провернуть ручку, он умудрился несколько раз промахнуться. Вот до чего доводят ежедневные пьянки. Я буквально излучала раздражение: все внутри меня клокотало от нетерпения, когда я наконец-то смогу уложить его и принять душ. Кажется, я пропиталась его перегаром не хуже, чем он сам.

Илес совершенно мне не помогал. Повис на мне, как мешок с костями, и ждал, пока я смогу дотащить его до кровати. В его комнате было темно. Окна зашторены. Не проходил даже лунный свет. Я старалась ступать как можно аккуратнее, чтобы вдруг не навернуться вместе с братцем. На один из пластиковых стаканчиков, валяющихся на полу, мне все-таки пришлось наступить. Пластик негромко треснул и смялся под моей ногой.

Когда до постели оставалось несколько шагов, я постаралась поставить Ила перед собой. Он совершенно не поддавался манипуляциям, руки болтались вдоль тела, словно веревки, а ноги все время подкашивались.

— Попытайся простоять на прямых ногах хотя бы пару минут, – прошипела я, стараясь не привлекать внимание наверняка спящих родителей.

— Я не уверен, что получится, – запинаясь через каждое слово, промямлил Ил.

— Тогда будешь спать в одежде.

Не знаю как, но я успела стянуть с брата штаны с футболкой, до тех пор, пока он не свалился взад себя. Жаль, что ему было мягко. Я включила светильник на тумбе возле кровати и ужаснулась:

— Ну и свинарник у тебя. Хоть бы прибрался ради приличия.

— Ана, прости, что напугал тогда ночью, – забираясь под теплое одеяло, Ил отвернулся от меня в другую сторону и громко зевнул.

— Ты о чем? – В недоумении переспросила я, собираясь выключить свет и уйти к себе.

— Ну, тогда, – он еще раз зевнул и продолжил, – я стоял за тобой, ты еще вскрикнула. Просто не шатайся больше ночью по дому, жутко слышать, что кто-то ходит.

Последние слова я практически не расслышала и просто списала на пьяный бред.

— У тебя бред, проспись. А то на тебя страшно смотреть.

Я прикрыла за собой дверь и, стараясь не топать, прошла в свою комнату. Без зазрения совести по пути в ванную разбросала свои вещи в разные стороны, а пока горячая вода медленно наполнялась, я решила взглянуть на себя в зеркало.

— Страсть божья.

Волосы высохли и превратились в грязно-оранжевые сосульки. Лицо в нескольких местах ужасно шелушилось, глаза немного припухли, наверное, из-за стресса, а губы выглядели так, будто их беспощадно обкусывали снова и снова. Даже веснушки не выделялись так сильно на фоне всего этого. Вся эта картина в общем виде напоминала мне девушек из подворотни, только в приличной одежде – в нашем городе тоже есть парочка кварталов, где пытаются выживать любыми способами. Эти люди, не только девушки, носили грязные тряпки из мусорных баков, питались объедками из ресторанов и кафе, спали в заброшенных зданиях, если повезет. По большей степени спать под крышей считалось роскошью для них, не каждому она была по зубам, поэтому все – кому не повезло, находили укрытие под не большими навесами в переулках, где такие, как моя семья, не ходят. При одном лишь виде на них хотелось броситься наутек, чтобы избежать всего ужаса, который творится у правительства города прямо под носом.

Никогда не видела, чтобы этим людям была предоставлена помощь. Никто не хотел видеть всю картинку в целом, потому что они видели то, что им хочется. Гадкие и надменные, такие же, как мой брат, считали, что эти люди не должны осквернять улицы этого города. Их старались не трогать совсем, пока те не становились причиной скандалов и неприятностей.

Горячая вода сантиметр за сантиметром охватывала каждую мышцу. Я буквально растворялась в томительной неге и окружающей меня густой белоснежной пене. В детстве мне больше всего нравилось принимать ванну, пока Кэти кривлялась рядом со мной, чтобы мне было не так скучно. Она так смешно строила рожицы, показывала мне языки, всячески пыталась занять меня, и это растягивалось на долгие часы. Когда я вылезала из ванны, моя кожа была больше похожа на протекторы. Она сморщивалась, скукоживалась так, что выглядела вполне отвратительно.

Я пролежала в воде больше часа. Вся усталость за прошедший день медленно исчезала и мной постепенно овладевала сонливость. Рот без конца открывался и закрывался, а в придачу ко всему этому мне жутко хотелось есть. Желудок сводило от неприятных спазмов, к горлу начала подкатывать рвота. Я сделала пару глубоких вдохов прежде, чем попыталась забрызгать всю раковину противной жижей.

Оставив всякую возможность привести себя в полный порядок, я глотнула немного воды прямо из-под крана и переоделась в пижаму. Легкая ткань непривычно холодила кожу и приятно соприкасалась с ней при каждом моем движении.

Сегодня луна спряталась за облаками, будто чего-то стыдилась. Какая ирония, сейчас она мне больше напоминает Эдриана. Он тоже спрятался в тот момент, когда я отстранилась так и не позволив случиться тому поцелую. Не знаю, чем я думала в тот момент, но точно не головой.

Ноги едва держали меня в вертикальном положении. До кровати оставалось несколько шагов, и я безумно хотела дойти до нее без происшествий. Я успела только занести ногу над постелью, согнув ее в колене, когда в глазах запрыгали белые мушки, и меня повело в сторону. Чудом мне удалось схватиться за тумбу, чтобы не рухнуть затылком назад себя. Следом за моей рукой, на пол с шумом свалился светильник. Стеклянный абажур с красивыми висюльками разбился о паркет на множество мелких кусков, а лампочка целая и невредимая лежала рядом на ковре.

«— Еще не хватало наступить и пораниться, – подумала я, с еще большей осторожностью залезая на кровать».

В глазах по-прежнему летали мушки – правда, теперь их стало еще больше. На стенах, на потолке, везде, где только можно, прыгали светящиеся точки, будто назойливые мухи. Голова шла кругом. У меня уже создавалось впечатление, что моя кровать вертится вместе со мной на барабане в одну и ту же сторону против часовой стрелки. Как бы ни стошнило.

Сонливость быстро настигла меня, несмотря на мои попытки держаться. Веки тяжелили, мне было трудно даже моргать. С каждым разом все тяжелее и мучительнее. Перед тем, как я окончательно сдалась, надо мной нависла густая белая пелена с едва заметным очертанием. Даже под одеялом моя кожа покрылась мурашками, а волоски встали дыбом. Из последних сил я громко чихнула, глаза произвольно закрылись, и я забылась в мягкости подушки на целую ночь.

***

Свежий воздух яростно пропитывал мои легкие, пока я бежала по обочине рядом с лесом. Кроны вечнозеленых деревьев с громким гулом шумели от внезапных порывов ветра. Вокруг не было ни души. Спокойное раннее утро, когда все, кому не лень, нежились в своих теплых постелях в обнимку с любимым человеком. Единственный, с кем мне удалось пообниматься в это прекрасное начало дня, это белоснежный унитаз. Я проснулась от рвотных позывов, подступающих прямо к горлу. Благодаря собственной ванной, мне не пришлось нестись по всему дому, зажимая рот рукой. Все же, мне стоит больше есть, иначе таких сюрпризов не избежать.

Возвращение обратно заняло куда больше времени, чем обычно. На обратном пути я перешла на шаг, когда ощутила легкое покалывание в левом боку. Перерыв в несколько месяцев сказался на моей выносливости. Раньше я могла спокойно пробежать туда и обратно, даже не делая передышек, но не сегодня. На какой-то минуте мне показалось, что к моим семнадцати годам добавилось еще пять.

Беспорядок в моей комнате исчез. Наверняка мама подослала свою уборщицу, чтобы та убралась. Я не переношу, когда посторонние люди находятся в моей комнате, если даже это касается элементарной уборки. Мы обговаривали это много раз… В ванной комнате тоже все блестело от чистоты, а вот за это могу поблагодарить. Облевать собственный унитаз и забрызгать пол, несложно, но сложно убрать за собой, вновь не запачкав все вокруг от одного только запаха.

Я быстро приняла душ и без особого желания спустилась вниз. К моему счастью столовая оказалась пуста. В огромном холодильнике можно найти все, что твоей душе угодно, кроме любимого вишневого сока. При виде «горячего», салатов и прочего снадобья мой желудок довольно заурчал. Я схватила первое, что попалось под руку: молоко и яйца для блинчиков, шоколадную пасту, куриную грудку и овощную смесь из морозилки.

Мне удалось съесть все. Блинчики еще были горячими, пока я дожевывала последний, густо обмазанный в шоколадной пасте. Пол в это время строчил мне сообщения, жалуясь на скуку и безделье.

[09:45] Пол: Скорей бы эту вечеринку, а то я начинаю забывать, каково веселиться. Кристина начала раздавать приглашения за месяц до ее начала. Надеюсь, что это того стоит. Давненько мы не собирались вместе.

[09:47] Я: Да уж, для нее это повод посмотреть на новые мордашки, хотя откуда им взяться в нашем-то городе. Даже не помню, когда в последний раз у нас был кто-то нашего возраста, по-моему, если кто и переезжает сюда, то определенно люди не большого ума.

Обжигаясь горячим чаем, я сделала несколько глотков, чтобы притупить чрезмерную сладость во рту. Тарелка с блинчиками опустела, осталась только паста. Я почерпнула целую ложку и отправила в рот, не выпуская телефон из рук.

[09:51] Пол: А ты там, чем занимаешься? По-прежнему перебираешь книжки в библиотеке?

[09:52] Я: А я по-прежнему стараюсь просто не нагрести на свой горб еще больше проблем. В последнее время мать странная, то рвется накричать, то втирает про то, что ей не все равно, как я себя чувствую.

[09:54] Пол: Может, она действительно беспокоится. Люди меняются. Я думаю, что такое вполне может быть.

Я перечитала это сообщение пару раз, чтобы точно удостовериться, что Пол сказал именно это. В моих мыслях неоднократно всплывал вопрос: «А что, если она действительно пытается быть лучше?» Только вот здравый рассудок отметает их, даже не рассматривая. Я уверена, что одних попыток мало – ей не хватит и остатка жизни, чтобы загладить все неровности, заполнить пропасть и заткнуть все расщелины в наших отношениях.

[09:59] Я: Такие люди, как моя мать, не меняются. Они могут раскаиваться, просить прощения и убеждать, что изменились, но это будет очередной попыткой взять все под свой контроль и подчинить себе всех, кто отбился от рук.

Я выключила мобильник сразу, как нажала кнопку «отправить» и решила не задумываться над своими словами, чтобы сильнее не запутаться в собственных убеждениях.

Горка немытой посуды грустно смотрела на меня из раковины. Никогда не любила мыть посуду. Я смочила губку в воде и уже собиралась нанести моющее средство – я почти сдалась и твердо решила помыть посуду хотя бы за собой. Из-за шумящей воды звук нового уведомления раздался тише обычного. Мной двигало чистое любопытство и дикое нежелание делать то, что задумала несколько минут тому назад. Я выключила воду, насухо протерла руки и поскорее схватила телефон.

[10:15] Кэти: Ты же знаешь, что я здесь. Прекрати делать вид, будто не замечаешь моих попыток связаться с тобой.

Сообщение пришло с телефона сестры. Я перечитывала его снова и снова, будто надеялась, что это все галлюцинация, но и через пять минут текст сообщения ярко высвечивался в нашей переписке с сестрой. С гулко колотящимся сердцем и входящим сообщением, я понеслась наверх к Илесу. Я даже не думала – сразу направилась к нему, потому что только он может так ужасно подшучивать надо мной.

Я ударила в дверь ногой. Та с грохотом раскрылась и шумно ударилась о стену, наверняка оставляя небольшой след. Братец с самого утра был не один. Кучка таких же отвратительных и мерзких парней рубились в приставку – кто кого быстрее обгонит. В комнате стоял очевидный запах крепкого алкоголя.

— Тебе вчера мало что ли было? – Стараясь перекричать галдящих ребят, выплюнула я. Но на меня никто толком не обратил внимания. Поэтому я сделала по-другому. Нагнулась к розетке и дернула на себя все провода, какие там только были. Наконец-то стало тихо.

Пять удивленных лиц, включая Ила, уставились на меня.

— Сестренка, ты могла бы зайти позже, – попросил братец, стараясь изобразить мину «уйди отсюда по-хорошему».

— Если тебе так хочется поиздеваться надо мной, то валяй, – вновь крикнула я, стараясь задержать подкатывающие к глазам слезы.

— Ты выпила что ли?

— Я нет, а вот, ты успел надраться с утра, – я нагнулась за полупустой бутылкой виски, приподнимая ее так, чтобы видели все. Мерзко улыбнулась, даже для самой себя, и с таким печальным лицом отпустила палец за пальцем, пока не послышался звон битого стекла. – Где ты взял телефон Кэти?

— Не брал я его, – отпираясь, возмущенно пробурчал Илес и отодвинулся чуть дальше от меня.

— Да?! А с какой же мочалки, даже извиняюсь спросить, отправил мне сообщение от ее имени?

Злость клокотала во мне, заглушая все остальные чувства. Мне хотелось, чтобы он признался в этой подлости и доказал, что я никогда не ошибалась в своих выводах насчет него.

— Ана, ты обкурилась что ли? Я не брал ее телефон, даже не знаю, где он лежит.

— Тогда кто прислал мне это сообщение? – Не унималась я.

— Ты ненормальная! В больницу съезди, может там тебе помогут, а то последнее время твоя крыша едет намного дальше тебя. Продолжай бегать по утрам, может, догонишь однажды, – всплескивая руками, выплюнул Ил.

— С твоей стороны это низко. Ты знал, как дорога мне Кэт и решил насолить, – я развернулась и поспешила покинуть этот балаган идиотов, пока слезы не хлынули по моим щекам. Еще не хватало проявить слабость перед этим человеком. Моя семейка еще хуже, чем мне казалось.

Напоследок я услышала немного:

— Брат, даже с твоей стороны это смотрится подло. Она твоя сестра, зачем ты так с ней?

— Заткнись, Нейт. Лучше оторви свою задницу и включи эту чертову игру!