Глава 16

 

Ана стояла на пороге того самого дома, скрестив пальцы за спиной. Она снова и снова заносила руку над головой, чтобы постучать, но бессильно опускала, продолжая мерить шагами небольшое крыльцо. Я стоял неподалеку и молчаливо ждал.

Небо затянули темно-серые облака, крыши домов были чуть влажные от утреннего тумана, будто по ним провели влажной тряпкой, чтобы смахнуть налипший пух и грязь. Улицы Хилтона пустовали, сегодня выходной: многие проводят это время с семьей за застольями, кто-то предпочитает ходить в походы, а кто-то мы.

— Я не могу так.

Ана шумно сбежала вниз по лестнице и остановилась рядом со мной, натянув на глаза капюшон серой толстовки.

— Не можешь постучать? Ана, ты сейчас серьезно? За этой дверью нет никого опаснее тебя в данный момент, ты просто оттягиваешь неизбежное, – сдерживая нахлынувшую ярость, ухмыльнулся я.

— Почему у тебя все так легко и просто? Не тебе же приходится натыкаться на призрак умершей сестры и получать от нее сообщения с того света! Ты не имеешь никакого понятия о моих чувствах.

Она озлобленно шипела в мою сторону и постоянно тыкала пальцем на дом, каждый раз нагибаясь вперед:

— Я не представляю, что ждет меня за этой чертовой дверью и как это повлияет на мою дальнейшую жизнь. Я даже не знаю – плакать мне или смеяться.

— Я буду здесь столько, сколько понадобится, рядом с тобой, но не могла бы ты прекратить тыкать мне каждый раз в одно и то же? В этой ситуации нет моей вины: не из-за меня ты видишь Кэти, не из-за меня ты сорвалась в этот город!

Мое терпение лопнуло, и я сорвался. Мне прекрасно известно: сейчас я обижу Анну, но ей необходимо меня понять, как я пытаюсь понять ее. Я чувствую, как жилка на шее задергалась быстрее, будто заяц, побежавший трусцой от серого волка.

 В голове всплывают слова матери:

— Ты же не хочешь быть похожим на своего отца, Эдриан? Постарайся потушить этот огонек внутри себя, пока он не стал катализатором чего-то большего. Тогда ты уже не сможешь ничего исправить, проблему нужно уничтожать в зародыше. Я потеряла Коди, не хочу потерять и тебя. Ты справишься – ты сильнее любого в этом мире.

Ее слова эхом прокатились по всему телу, въедаясь в мозг, будто самая сильная кислота. Но это меня не отрезвило.

— Ты не представляешь, какого мне видеть твои глаза, наполняющиеся слезами, когда тебя начинает трясти, будто в лихорадке, и твое лицо источает ужас. Но ты продолжаешь упорно молчать и улыбаться потому, что вновь можешь видеть ее. Ты права: мне не понять твоих чувств так, как тебе самой, но ты не оставляешь мне выбора – держишь в себе все это и продолжаешь твердить раз за разом, что я тебя не понимаю. Так расскажи, черт возьми, доверься мне.

Я шумно выдохнул и поднес ладони к лицу.

— Ты впервые накричал на меня.

— Прости, это случайность, – делая шаг вперед, извинился я.

Зубы сводило от отвращения к самому себе. Мне нужен воздух, много воздуха и желательно время, чтобы прийти в себя. Сердце бешено гнало кровь по сосудам, насыщая каждую клетку моего тела омерзительной эйфорией от случившегося срыва. Как бы трудно ни было это осознавать – ее вкус и ощущения посылают дрожь по позвоночнику и приносят удовольствие.

— Ничего, я сама виновата, – полушепотом возразила Ана.

Она обхватила себя руками за плечи и тихонько посчитала до десяти. Потом робко шагнула ко мне навстречу и бросилась на шею, стискивая в отчаянных объятиях. Я уткнулся носом в мягкую ткань ее толстовки и сладко втянул манящий аромат. С силой прижимая ее к себе, я мысленно отчитывал себя за каждое сказанное слово, наслаждаясь исходящим от нее теплом. Она должна быть сильной, как и я.

Одинокие капельки застучали по крышам домов, будто сотни маленьких песчинок в раз свалились нам на головы. Они капали нам на лицо, одежду и волосы, пока мы, обнявшись, стояли у крыльца и не могли надышаться. Воздух заканчивался в легких потому, что оба дышали чересчур часто. Умиротворенное постукивание по асфальту мелкой дрожью отдавалось где-то в области шеи.

Ана дрожала в моих объятиях, как осенний лист, подхваченный злобным и холодным ветром с обочины. Несмотря на едва начинавшийся полдень, все вокруг стало еще мрачнее, когда входная дверь дома тихонько скрипнула и распахнулась. Я поднял голову и уставился на крыльцо.

На пороге, придерживая дверь рукой, стояла светловолосая женщина. Даже издалека я смог рассмотреть маленькие точечки на ее носу – веснушки.

— Молодые люди, почему вы мокните под дождем? – обеспокоенно спросила она.

На звук ее негромкого мягкого голоса Ана вздернула голову с моего плеча и, стянув с себя капюшон, вытаращила глаза на незнакомую женщину.

— Простите, – начал я, прерывая образовавшуюся тишину. — Мы можем войти?

Женщина ошарашено вглядывалась в лицо Анастейши, будто пыталась отыскать в ней знакомые черты. Стискивая подол своего домашнего платья, она будто растерялась: ее глаза бегали вверх-вниз, от Анны ко мне и снова возвращались на одинокое зеленеющее растение у себя на крыльце.

Необъяснимые обмены долговременными взглядами создали ощутимую оболочку между нами – своеобразный купол энергии. Один удар с одной из сторон и тогда между нами ударит молния. Ана схватила меня за локоть, продолжая тиранить взглядом женщину. От ее частого дыхания ее щеки заалели, брови нахмурились, а плечи напряглись. Я видел, как незнакомка сглотнула и выдавила из себя улыбку.

Уголки ее губ дрогнули прежде, чем она ответила:

— Да, конечно, вам не стоит мокнуть под дождем. В наше время это не так безопасно.

***

Я сверлила незнакомую женщину взглядом, стараясь уловить что-то знакомое, будто встречалась с ней ранее. Прилив чего-то теплого и успокаивающего растекся по всему телу, мне стало не по себе, и я настороженно напряглась, в ожидании худшего.

Эдриан был так близко, но мне так совсем не казалось. Я старалась прижаться еще сильнее, но в таком случае, пришлось бы лезть прямо на него. Незнакомка вежливо предложила чашку горячего чая и лимонного печенья, усевшись прямо напротив нас.

— Ана, вас ведь так зовут?

— Анастейша, – поправила я.

— А вас, молодой человек?

— Я Эдриан, миссис.

— Отбросьте формальность, зовите меня Джина, – она неловко улыбнулась, вокруг ее глаз собрались крохотные морщинки. — Анастейша, я знаю, это может прозвучать очень странно, но вам случайно не семнадцать лет?

Я подавилась чаем, случайно вдохнув носом жидкость.

— Простите,  я не хотела так ошарашить вас этим вопросом, – выпалила она, подав со стола чистую салфетку и отбросив в сторону неряшливые светлые кудряшки с лица. 

Дрожащими пальцами мне удалось промокнуть остатки чая на своем лице и ответить:

— Да.

Женщина встрепенулась, потеребила тонкие пальцы, покусала костяшки и довольно улыбнулась. Ее глаза заблестели от застывшей в них влаги. Глубокая печаль пронзила ее искаженную улыбку и каждую морщинку на лице. Извинившись, она покинула нас, исчезая в других комнатах.

— Ты в порядке? – спросил Иан.

Я не знала ответа на вопрос, поэтому просто пожала плечами и задумалась. Странная реакция на мое появление поселила в моей голове череду немыслимых вопросов. Десятки фоторамок вмещала поверхность одинокого камина в другом углу просторной гостиной. И на каждой из них мелькали одни и те же лица, за исключением одной, где вместо трех счастливых людей, оказалось четверо. Маленькая девчонка с горящими глазами и вьющимися волосами схватилась за брючную ткань отца, прячась от своей сестры.

Я вытаращила глаза и, поднявшись с мягкого дивана, осторожно стиснула в руках рамку. Сестры были похожи до невозможности: одинаковая текстура рыжих волос, веснушки, платьица и выражение лица, лишь небольшое отличие в цвете радужки глаз подсказывало – это две разные девочки, а не один человек. На следующей, где было всего лишь три человека, на лице этой женщины промелькнула горькая обида, неизмеримое отчаяние и боль в бездонных зеленых глазах.

Виски сдавило от предположений, меня замутило. Я поставила фото на место и пошатнулась, Иан успел подловить меня и усадить обратно на диван, напоив чаем. Беспокойство всколыхнулось где-то в области живота, а сердце стукнулось о ребра, активировав кнопочку «надежда».

— Дорогой, я готова утверждать об этом так долго, пока ты не поверишь мне, – из другой комнаты послышались шаги и голос этой женщины.

— Джина, мы достаточно настрадались, прекрати мучить и себя и меня, столько лет прошло. Неужели ты все еще надеешься, что все может вновь стать, как раньше? – сухо ответил мужчина, появившийся вместе с Джиной в проеме гостиной.

— Просто, поговори с ней и хорошенько вглядись. Я чувствую, что это она.

Джина умоляюще взглянула на мужа и сильнее стиснула в руках снимки. Высокий мужчина с поседевшими висками потер пальцами глаза, всунул широкие ладони в карманы домашних штанов и со вздохом развернулся к нам. В его глазах отражалась вся холодность и ожесточенность этого мира.

Я вжалась в Иана, будто напуганная девчонка с того фото, пока тяжелый взгляд сурового мужчины не смягчился и не стал похожим на растопленное мороженое. Словно толстенная корка льда с его невозмутимого и уставшего лица, наконец, стала таять. Произошла глобальная разморозка, по его щеке скатилась одинокая слезинка, по пути закрадываясь в небольших складочках.  

Его глаза вспыхнули, он выхватил один из снимков у Джины из рук и на расстоянии приставил к моему лицу. Никогда мне не приходилось видеть настолько обширный букет сменяющихся эмоций: недоверие, безразличие, удивление, грусть, шок, радость и умиротворение.

— Ана, что здесь происходит? – тихонько шепнул мне на ухо Эдриан.

Я непонимающе покосилась в сторону хозяев и помотала головой, встречаясь с взволнованными глазами парня. Он с невероятной нежностью поглаживал меня по спине, едва сдерживаясь, чтобы не поцеловать меня прямо сейчас.

Какая же я дура! Этот человек столько нервов истратил и сил, чтобы на жалкие сантиметры стать ко мне ближе, а я так холодно и сурово с ним обходилась. Какой ненормальный в этом несправедливом мире станет связываться с такой бесчувственной и недоверчивой, как я?

Я тяжело вздохнула, прочувствовав табун мурашек и приятной волнующей искренности где-то в месте несуществующей души. Наконец, в моем завядшем саду душевного удовлетворения наступила самая настоящая ранняя весна.

Джина заплакала, опустившись передо мной на колени. Она взяла меня за руку и посмотрела так, будто я являлась самым ценным камнем в мире для прожигающего эту жизнь за стопкой дешевого пойла в поисках подходящего шанса на счастье.

От ее слез внутри все разом перевернулось и затрепетало. Целый мир приобрел затхлую отдушку с примесью сырости – именно так пахнет то самое разочарование и злость. Мне хотелось все рвать и метать вокруг себя в радиусе пяти километров, пока не станет легче, но я все равно не знала всей правды.

— Джина, объясните, что здесь происходит?!

Соскакивая с дивана, я нервно отбросила руку Иана в сторону, чтобы схватиться за горящее горло с поступающими слезами. Звуки вокруг приглушились, картинка размылась по бокам – в фокусе остались только двое.

— Гарри, разве ты не видишь? Она так похожа на нас, – сдерживая поток льющихся слезинок, воскликнула Джина.

Мужчина шаркающими тяжелыми шагами подошел ближе, поднял жену на ноги и сам встал напротив меня. Поседевшие виски выглядели забавно, будто кто-то случайно просыпал сахарную пудру во время готовки на темные волоски.

Его глубокий задумчивый голос отразился от стен и только потом дошел до меня:

— Ты так на нее похожа.

Я вздрогнула от хлопка входящей двери и собачьего лая. Мне будто ударили по затылку чем-то тяжелым, из глаз посыпались искры. Я сильно зажмурилась и представила, что это один длинный сон.

— Мам, – прокричал девичий голос. — Там такой хлынул дождь, Райан едва успел убежать домой, Камилла отложила встречу, а Миди так сильно скулила, что мне пришлось вернуться домой. Промокла насквозь, хочу принять душ. 

Первой в гостиную забежала мокрая, с почерневшей от грязи шерстью, собака с высунутым языком, а потом и девушка. Миди, видимо это кличка собаки, радостно подбежала ко мне, обнюхала низ толстовки и смачно лизнула мою болтающуюся руку, потерлась своей мокрой головой и, виляя хвостом, уселась рядом.

Рыжеволосая девушка в промокшем летнем платье и с поводком в руках выглядела в точности, как и я. Я снова дернулась в поисках фотографий на каминной полке, наткнулась глазами на двух маленьких сестер и снова обратила все свое внимание на Гарри, Джину и эту девушку.

— Эби, ты так быстро вернулась? – удивилась Джина, смахивая влагу с лица.

— Мам, – протянула девушка. — Что здесь происходит? Ты не говорила, что у нас будут гости.

— Давайте все вместе сядем за стол, – вмешался Гарри.

Эдриан непонимающе поднялся на ноги и тихонько поцеловал меня в макушку, пальцем стирая соленые дорожки на щеках и подбородке. Я и не заметила, что расплакалась. Мне до сих пор непонятно, что здесь происходит. Он не задавал мне лишних вопросов, просто находился рядом, пока вся сложившаяся неурядица не обрела какой-то смысл.

Овальный дубовый стол ломился от домашней еды и различных напитков. Джина усадила нас на стулья, подала всю необходимую посуду и залпом опустошила свой стакан с несколькими капельками успокоительного. Эби таращилась на меня во все глаза, совершенно не стыдясь этого. От неловкости я нервно улыбалась и отводила взгляд в сторону. А Гарри не переставал сравнивать меня с фотографией в руках.

Иан сел рядом. Я чувствовала его поддержку, его тактильные прикосновения к моим запястьям под столом, пока никто не видит. Сидя за этим столом в окружении незнакомых людей, я ощущала себя нужной и желанной. Что-то необъяснимое покалывало мои кончики пальцев, заставляя верить, что все будет хорошо.

— Мы в любой момент можем уйти отсюда, – прошептал Эдриан, пока никто не видит.

— Знаю.

На самом деле, я не рвалась уходить отсюда в ближайшее время. Грудину распирало от чувства уюта и идиллии, все кричало мне о том – здесь твое место, здесь твой истинный дом.

— Постой, – воскликнула Эби, резко облокотившись на кромку стола. — Я знаю, кто ты!

Она радостно вскочила на ноги и, стараясь не спугнуть, приблизилась ко мне настолько, что наши носы вот-вот соприкоснутся.

— Два года назад, Кэти Дэниелс показывала мне твое фото и утверждала, что ты моя родная сестра.

— Эбигейл Морис, что такое ты говоришь?! – сердито провозгласил Гарри, поднявшись из-за стола.

— Дочка, – вмешалась Джина. — Почему ты нам ничего не сказала?

— Это в прошлом!

У меня отвисла челюсть. Эбигейл схватила меня за руки, нежно улыбнулась и притянула меня в свои крепкие объятия. От нее пахло лавандовым гелем для душа и травами. Я поглубже втянула носом аромат и поджала губы.

— В жизни ты выглядишь куда лучше, чем на той фотографии, – по-доброму ухмыльнулась она. — Мам, пап, можно, я расскажу ей все сама?

Джина подняла подбородок к потолку, зажмурила глаза и что-то промолвила. Гарри лишь одобрительно кивнул головой и уселся на свой стул, хватаясь за поседевшие виски. Эти люди многое пережили, на их лицах видна усталость, а потускневшие глаза смотрели не так, как на тех фоторамках с камина.

Перед тем, как Эби потащила меня вверх по винтовой лестнице, я взглянула на Эдриана. Он выглядел счастливым и растерянным. Я лишь молчаливо умаляла его не скучать и поторопилась за девушкой. Что-то подгоняло меня взбежать по крутой лестнице, вдохнуть полной грудью и остаться тут навсегда.

Мы проболтали о всякой ерунде в ее комнате около полутора часов, пока Эбигейл, наконец, не рассказала мне всех подробностей. Я и не знала, что она пишет собственные книги и настолько на меня похожа – это выяснилось, когда мы встали перед огромным зеркалом без рам. Все точно так же, как и на том фото, только мы повзрослели.

— Тебя украли, когда нам едва исполнилось два года, – перебирая забавный фонарик, начала она. — Я практически ничего не помню с того времени, но мама много о тебе рассказывала, отец всегда старался держаться подальше от этой темы. Для него твоя пропажа стала больной мозолью, мама не раз оказывалась под горячей рукой отца, когда дело касалось тебя, Ана.

— Это мое настоящее имя? – затаив дыхание, спросила я.

— Да, к счастью, та женщина оставила тебе имя. Правда, Анастейша это явно придуманное имя. Ты родилась Анной, дорогая.

Я облегченно выдохнула, будто сбросила в огонь ненужные отягощающие тряпки. Плюхнувшись назад себя, я позволила своим волосам разметаться по мягкой постели.

— Как именно это произошло?

Эбигейл отложила в сторону забавную штуковину и уселась рядом со мной на кровать.

— Все случилось так, будто ты потерялась, – печально усмехнулась она. — Мы были в парке, те фотографии на камине, они были сделаны в тот самый день. Знаешь, иногда мне так стыдно, что я не бросила все свои силы на твои поиски, – виновато произнесла Эби. — Родители не сдавались до последнего, но та женщина сумела все провернуть так, будто никакого похищения не было. Ты просто испарилась, будто тебя никогда и не было.

Дождь зашумел сильнее, отбивая дикую дробь на подоконнике распахнутого окна. За всеми разговорами я даже не заметила, что начало темнеть. Хрупкие отрывки забытого детства, словно видения, всплывали в моей памяти и тут же растворялись. Это было так давно.

— Маму тогда срочно вызвали в больницу, отцу пришлось возиться с нами одному.

Эбигейл счастливо зажмурила глаза, наморщила нос и с удовольствием предалась воспоминаниям.

— Джина работает врачом?

Глаза оттенка темной стали, с черным ободком по краям распахнулись и задорно взглянули на меня. Маленькая ямочка возле левого уголка губ углубилась и стала чуточку заметнее. Эта девушка явное совершенство.

— Мама всю свою сознательную жизнь провела в больнице, пациенты ее обожают так сильно, что порой не хотят отпускать домой. На Рождество наш стол ломится от приятных благодарностей от старичков. Кажется, я знаю, кто большую часть своего времени проводил с нами и не спал неделями, – хихикнула она.

— А Гарри? – вновь спросила я.

Мне так было необходимо знать каждую деталь упущенного времени. С каждым фактом я чувствую, как мой внутренний мир обретает приятный зеленый окрас травы, небо наливается голубым, а волнующееся озеро купается в теплых солнечных лучах.

— Папа работает на местном радио и иногда печатает статьи в газете.

Я помотала головой, пытаясь сдернуть тоненькую пленочку сна и вновь вернуться в прежний дом, где все это покажется обычной сказкой – где я никогда не могла сполна ощутить родительскую любовь. Но я распахнула глаза и также четко увидела перед собой Эби, она грустно всматривалась в мое лицо.

— Тебе сложно и трудно, – понимающе пробормотала Эбигейл, дотронувшись до моего плеча. — Столько времени упущено, я даже представить не могу, какого тебе пришлось вдалеке от родного дома и любящих родителей.

Вокруг снова стало тихо. Частый стук дождя по крыше все сильнее усиливался, постепенно превращаясь в самый настоящий водопад. Снизу доносился смех Эдриана – такой необычный, но узнаваемый из сотен, и громкие восклицания моих родных. Эби нервно спрыгнула с кровати, обхватила себя за плечи и задумчиво уставилась на свое отражение, будто готовясь рассказать что-то гораздо печальнее, чем все есть на самом деле.

— Тогда, – нерешительно протянула она. — Я не уверена, что тебе стоит знать то, что мне придется однажды тебе рассказать. Не сейчас, не в ближайшее время.

— Постой, Эби, ты о чем?

Внутренности неприятно свело, желудок недовольно заурчал, и я вся сжалась в ожидании. Я чувствовала, что грянет что-то ужасное.

Она пыталась противостоять моему упорству, ходила из одного угла комнаты в другой, но сдалась и аккуратно, смакуя каждое слово, начала:

— Два года назад, со мной связалась твоя названная сестра. Я была в ужасе, когда она рассказала мне обо всем и попросила приехать к какому-то каньону. Я без всякого на то желания сорвалась с места, взяла машину своего парня и со всех сил бросилась на встречу, даже не рассказав об этом матери. Мне так хотелось верить, что все это правда – я искренне проращивала внутри себя семя облегчения и счастья, когда давила педаль газа в пол. Тогда мы увиделись впервые, она была такой красивой, – Эби вздохнула.

— Ты знаешь, что Кэти умерла? – удивленно спросила я, до сих пор запинаясь за обрывки мутных воспоминаний из детства.

— Я не рассказала самого важного, Ана.

Она замолчала.

— Ну, не тяни же, Эби, скажи все как есть, что тогда произошло?

— Ана, тебе это не понравится, – возразила она, скоропостижно развернувшись ко мне лицом. На лбу пролегли небольшие полосы, она прикусила внутреннюю поверхность щек и сделала шаг назад, упираясь ладонями в стену. — В тот день в каньоне были не только мы с Кэти. Она обещала связаться со мной еще раз, чтобы привезти тебя в Хилтон, дала мне свой номер телефона, а сама осталась там.

Я затаила дыхание, заперев стучащее сердце под замком. Пульсация распространилась по сосудам и ударила прямо в затылок, я вытянулась, будто струна и больно сжала нежную кожу на запястье.

— Я не стала торопиться, решила перекусить прямо там, чтобы не делать лишних остановок по пути к дому. Спортивная машина, я не запомнила ее марку, подняла дорожную пыль и чудом остановилась у самого края каньона. Кэти была там. Оттуда вышли двое высоких парней. Я сразу же заподозрила неладное, водитель вел себя агрессивно и вызывающе. Твоя сестра держалась уверенно, – Эби сжала виски тонкими пальцами, будто пыталась вспомнить все, что ей удалось увидеть. — Она знала этого человека и разговаривала с ним на равных, водитель размахивал руками, кричал и неестественно подергивал плечом, будто нервный тик или побочный эффект от наркотиков. Я в ужасе наблюдала за происходящим, стараясь не высовываться. Но, когда водитель поднял на нее руку, отвесив пощечину, она не удержалась и спиной повалилась вниз. Все закрывал второй парень, мне было не разглядеть, но, кажется, она успела схватиться за футболку водителя. Тот в ответ хватил ее за протянутую руку.

Я ничего не соображала. Все сказанное проносилось мимо моего слуха, никак не желая отпечатываться на затворках сознания. Это же бред, ну не может такого быть!

— Второй парень заприметил мою машину и сказал об этом своему дружку, тот отвлекся, тогда рука Кэти выскользнула из его ладони и она исчезла. Я испугалась и сбежала оттуда, будто трусливая лань, мне так жаль, Ана, – неистовая боль отпечаталась на ее выражении лица и она заплакала.

Не совсем осознавая, я подошла к Эби и вплотную прижала к себе, поглаживая по собранным волосам. Я повторяла одно и то же:

— Все хорошо, ты не виновата, это было давно.

Знаете это чувство, когда ты не можешь ничего принять и осознать, а слепо надеешься, что все это глупый розыгрыш. Сейчас из-за угла появится Кэти, и мы все вместе завалимся на кровать, будем смотреть сопливые мелодрамы и обсуждать парней. Но этого не происходит, вокруг лишь стук капель плачущих облаков и мы.

— Т-ш-ш, – шептала я, стараясь прекратить рыдания Эбигейл.

Ее плечи дрожали и подпрыгивали вместе с ней, когда та громко всхлипывала. Эту правду я не смогу принять: она такая горькая на вкус, что проще запить это дрянное послевкусие сладкой ложью, чем всю оставшуюся жизнь плеваться в надежде, что оно исчезнет.

Я сдалась и позволила тихим рыданиям вырваться из груди, позволила своему сердцу жалостливо сжиматься от боли, а глазам пухнуть от соленой влаги. Все скоро закончится, скоро все пройдет.

Еще почитать:

Прекрасной юности момент. — Глава 5: Я буду в порядке, просто не сегодня. И, вероятно, не завтра.

Смерть — Осколки прошлого

Против течения — Первая часть

"Двойное измерение" — 4 глава