Глава 15

Мы въехали в каменную арку, увитую зелеными виноградниками. Тонкие стебельки вцепились в строение, будто изначально были единым целым. Небольшой указатель утверждал, что мы приехали в Хилтон. Впереди все еще виднелась полупустая асфальтированная дорога.

Я обмахивалась бейсболкой Иана, стараясь охладить пылающее лицо. Солнце действительно решило свести нас с ума, когда достигло высшей точки. Перед глазами все расплывалось от жары, даже асфальт медленно расползался под колесами «Мустанга».

— Забери волосы, станет легче, – посоветовал Иан, с силой проводя по лицу, чтобы избавиться от влаги.

— Если бы, мне нужен прохладный душ, – ответила я. — Забранные волосы не спасут. Я скоро начну истерить, эта дорога никогда не закончится.

— Смотри, я вижу крыши домов.

Я все же скрутила волосы в тугой жгут, свернула в пучок и закрепила на макушке.

— Тебе мерещится, из-за такой жары у меня мозги плавятся. Я уверена, что у тебя тоже.

Я прищурилась. Вдалеке и вправду что-то переливалось коричневым.

— Увидим, – ответил Иан и утопил педаль газа, как можно сильнее.

Машина дернулась и тяжело помчалась вперед. Мотор зашумел, как в у старой телеги. Здания показались раньше, чем Иан успел выкрикнуть:

— Съела?! У меня еще не совсем плохо со зрением.

На что я недовольно закатила глаза и высунулась в окно, под поток теплого ветра.

Одинокие домики, будто в виртуальной реальности, хаотично выросли по обе стороны от нас. Безликие, скучные и совсем не примечательные – скорее похожи на небольшие будки сторожей, чем на жилые дома. Я усмехнулась, представляя их жителей гномами из шахт. Эдриан так же удивленно озирался по сторонам.

— Довольно хмуро, – высказался он.

— Если я правильно поняла, то это всего лишь небольшой пригородный поселок. Жители этих домиков чем-то напоминают мне сказочных полуросликов.

Мужчина хмыкнул:

— Хоббитов что ли?

— Да нет, я о гномах.

— А, ну, может, и так, – сказал Иан.

Извилистая дорога привела нас к единственному в городе отелю с комфортными условиями. Пришлось долго всматриваться в вывески с названиями, чтобы хоть как-то ориентироваться. Мы сделали два больших крюка, объехали несколько кварталов, пока не наткнулись на мигающую вывеску в форме гарцующей лошади на крыше старенького «Мустанга».

Ворчливая пожилая дама умудрилась потребовать мой паспорт, когда надела очки и взглянула на Иана рядом со мной.

— Молодая леди, я вынуждена потребовать ваш паспорт. Наше заведение не приемлет подобных отношений, – она неодобрительно зыркнула в нашу сторону и громко цокнула языком, будто ее отягощала собственная работа.

— Уважаема, – вмешался Эдриан. — Мы возьмем два одноместных номера, – уточнил он. — Буду вам очень признателен, если все это произойдет в ближайшие минуты, мы очень устали.

Пожилая дама поправила очки на носу, растянула губы в улыбке и небыстро кивнула. От постоянного зуда в области шеи, я была готова пришлепнуть эту дамочку прямо тут и прямо сейчас. Мне срочно нужен душ.

— Вот, – она протянула ключи. — Здесь от восьмого и двенадцатого номеров. Я надеюсь на вашу порядочность, мистер Ривера.

— Не беспокойтесь, – фыркнула я, выхватив из ее руки один из ключей, и направилась к скрипящей лестнице.

— Куда ты так бежишь, Ана? – Сзади послышался тяжелый топот.

— И как ты вообще умудряешься быть таким вежливым, она же монстр в обличие старушки, – раздраженно спросила я, замедляя темп. — Я не удивлюсь, если эта вломится в номер, в надежде застукать нас в одной постели.

— С людьми, вроде нее, нужен особый, вежливый подход.

— Тебе это удалось.

Я задыхалась. Сильная одышка взяла верх на предпоследней ступени между вторым и третьим этажом. Упершись руками о колени, я сделала два глубоких вдоха и выдоха.

— И кто же тебя так подгонял сзади? – усмехнулся Иан, становясь рядом со мной.

— Заткнись, я бежала лишь для того, чтобы побыстрее принять душ.

— Останешься в своем номере или в моем?

— Не мечтай, – от представленного выбора едва не выросли крылья за спиной. — Я жутко устала, приму душ и сразу лягу спать.

— Я всего лишь спросил, – Иан отмахнулся, вытирая пот со лба низом от футболки. — Если что-нибудь понадобиться, то просто постучи в дверь.

Он тепло улыбнулся и зашагал направо по коридору.

После бодрящего душа меня сморило, я плюхнулась на кровать в одном белье и заснула. От внезапно возникшей тревоги и страха неизвестности я шумно подпрыгивала на тонком матраце односпальной кровати и переворачивалась на другой бок. Темные тяжелые шторы перекрыли ход солнечному свету – в номере царили мрак и легкая прохлада, которой так не хватало ранее.

Живот крутило от ожидания, хотелось тут же вскочить и бежать по адресу, чтобы быстрее узнать, в чем весь сыр бор. Я перевернулась на спину, крепче зажмурила глаза и попыталась представить, о чем так сильно хотела рассказать Кэти.

Мысли выстраивались в ровную цепочку, но последующие, как шар для боулинга, жестоко разбивали ее. Я остро ощущала, как шевелится каждый волосок на моей голове, как сильно пульсирует в висках и как профессионально сердце танцует чечетку на моих ребрах. Нервы натянулись, как струна – одно неосторожное движение, и меня поглотит вселенское раздражение, приправленное громким плачем.

Мое терпение лопнуло. Стены одиночного номера давили со всех сторон. Я недовольно поднялась на ноги и отыскала в дорожной сумке, заботливо доставленную Эдрианом, пока я была в душе – длинную и широкую майку-платье. С этой вещью у меня связаны особые воспоминания.

Я обула ноги в мягкие белые тапочки при выходе и на цыпочках юркнула в коридор. Потрескавшийся паркет скрипел так же, как и лестница, издавая не душе приятные звуки. Хотелось бы мне высказать администратору этого заведения, что я думаю об этом месте.

По пути к номеру Иана я успела наткнуться на одинокого мужчину за сорок и молодую женщину. Они приветливо улыбались и кивали головой, будто китайские болванчики на неровной дороге. Я оглянулась пару раз им вслед прежде, чем тихонько пробарабанить в дверь. Все-таки та дамочка с ресепшена не вызывает у меня приступы радости и доверия.

Вокруг пусто и тихо. Готова предположить, что половина номеров в этом заведении пустует, наверняка, кровати и полочки в душевой покрылись толстенным слоем пыли. А вторая, где поселились люди, помирает от жары и духоты, как мы с Эдрианом, пока сюда добирались.

Прислушавшись, я ничего не услышала. Вновь постучала костяшками пальцев, теперь чуть громче. Снова никаких передвижений и намеков на присутствие живого человека по ту сторону двери. Тогда я дернула ручку, дверь распахнулась. Он совсем бесстрашный? На его месте, я бы заперлась на все прилагающиеся замки, лишь бы та невыносимая старушка не ворвалась ко мне среди ночи.

Номер Иана был немного больше моего, в плане кровати уж точно. Здесь пахло зеленым яблоком и грушей. Я втянула носом воздух и расслабилась. Интерьер чем-то напоминал готику и углубленную старость, вся комната была выполнена в мрачных тонах. Иан лежал поперек абсолютно черного постельного белья с голым торсом в одних боксерах.

Я зажмурила глаза и мысленно отпустила себе подзатыльник за несанкционированный взлом. Развернувшись, я решила тихонько ретироваться, пока Иан благополучно спал и не имел возможности застукать меня.

— Опять бежишь?

Ну вот. К лицу прилила краска, меня бросило в жар.

— Ты опять притворялся?

— Не совсем, ты громко дышишь, Анастейша, – он шумно зевнул, закинул руки за голову и скрестил ноги, даже не пытаясь прикрыться. Щеки покраснели еще больше.

— Это комплимент или оскорбление?

Иан пожал загорелыми плечами и похлопал ладонью по матрацу рядом с собой.

— Ты же не надеешься, что я улягусь с тобой, пока ты в одних трусах? – потирая вспотевшие ладони, я нервно рассмеялась.

— Шутишь?

— Нисколько, та старушка вот-вот заявится на пороге твоей распахнутой двери с фоторужьем и нарядом полиции нравов.

— Прекрати все сваливать на ту милую женщину, просто сядь рядом. Я же не прошу станцевать стриптиз передо мной.

Он так широко улыбнулся, что его узкие глаза с озорным огоньком и вовсе исчезли.

— Шутит тут только один человек, она вовсе не милая, – запротестовала я. — Прекрати так улыбаться, я совершенно не вижу твоих глаз. Правда, со стороны смотрится ужасно.

— Ужасно, говоришь?

Эдриан неуклюже слез с кровати и ринулся ко мне, громко топая по полу босыми ногами. Я встала, как вкопанная, лишь сильно зажмурила глаза и взвизгнула, когда он легко перекинул меня через свое плечо и звонко шлепнул по ягодицам.

— Ты ужасная девушка, Анастейша, – опуская меня на кровать и переводя дух, сказал он.

— Ты так стар, что тебе нужна передышка? – не обратив внимания на задравшуюся майку, спросила я.

***

Она лежит передо мной в шаговой доступности и смеется, пока ее лицо медленно покрывается алыми пятнышками от смущения. Приятная на ощупь ткань собралась бороздками на ее бедрах, приоткрывая кусочек ткани нижнего белья.

— Смотря, о чем ты думаешь.

Я взобрался сверху, зажимая бедрами ее худые, немного обгорелые колени. Растягивая каждый момент, как вкусную конфету-тянучку, я мягко коснулся губами выступающей ключицы. Указательным пальцем, чуть касаясь, провел по углублению между грудей, затем по рукам и вновь вернулся к ключицам.

Ана ахнула, стискивая пальцами черную простыню. От такого количества поцелуев перед глазами плыло, будто мираж, но мне по-прежнему хотелось большего. По позвоночнику прокатилась заряженная волна возбуждения, разлилась по венам и прилила к паховой области. Сердце гулко стукнулось о грудную клетку и притихло в ожидании.

Бурлящее жжение на губах побудило действовать решительно. Я осторожно прикусил нижнюю губу Анны и с шумом вобрал в рот. Девушка томно выдохнула мне в лицо и прикрыла глаза, вцепившись тонкими пальцами в мои руки.

Она легонько отпихнула меня назад, стянула с себя майку и умело расстегнула застежку бюстгальтера. Ана чуть настойчивее повалила меня на лопатки. Я даже оторопел от такого поворота событий, растеряв по крупицам свой контроль.

Без капли стеснения, она пригвоздила мои руки по обе стороны кровати, когда я попытался обхватить ее за бедра. Она активно поерзала взад-вперед, принимая удобную для себя позу.

— Кто ты такая и что сделала с той девушкой? – спросил я, сглатывая накопившуюся слюну.

— Неужели ты и сейчас вздумаешь болтать? – возмущенно проворчала Ана, приклоняясь к мочке моего уха.

Ее влажная от пота грудь коснулась моей кожи, будто лезвием по нервам прошлась. Ана приподнялась на коленях, качнулась вперед к моему лицу, небрежно поцеловала в пульсирующую жилку выше ключицы и расставила свои руки по обе стороны от моего торса.

Она пригнулась, будто готовилась к финишному прыжку. Ана облизала кожу в месте соединения шеи и предплечья, несильно прикусила, затем обвела укус кончиком языка и сладко облизнулась, как кошка. Место укуса горело, пекло и покалывало. Я практически дрожал под ней, пока она манипулировала мной самыми извращенными способами.

Ана почти растеряла свою власть, потому что мои руки оказались на ее талии. Я смог повалить ее обратно на спину, раздвигая коленом ее ноги. Она ошарашено смотрела мне в глаза – могу поспорить, что там плясали бесенята. Они резвились вокруг ее расширившихся зрачков, будто маленькие проказники, натворившие пакость.

Все закончилось не успев начаться, когда по ту сторону двери послышался противный голос той самой дамочки:

— Мистер Ривера, вы не могли бы выйти, мне неудобно входить самой, у меня есть парочка вопросов.

Хотелось бы мне сейчас накостылять этой старушке-обломщице так сильно, чтобы не смогла вообще по номерам ползать. Не терплю людей, которые так «случайно» решили заглянуть к вам в гости.

— Будьте так любезны, подождите, мне нужно одеться, – повышая тон, ответил я.

— Я как в воду глядела, этот монстр в бабушкином обличии действительно заявился к тебе на порог, – поспешно сползая с кровати, Ана натянула на себя майку и скрылась в душе.

— Это ты накаркала.

— Я? – раздраженно прошипела девушка. — Твоя вина, что сразу не поставил ее на место, вот теперь сам с ней и разбирайся.

Она захлопнула за собой дверь.

— Прошу прощения, что беспокою, – начала старушка, натягивая свои старомодные очки на макушку. — Я заходила в номер к вашей спутнице, чтобы предложить отужинать, но ее там не оказалось. Может, вы знаете, где она сейчас?

Назойливая дама, нисколько не скрывая этого, спокойно выглядывала из-за меня, стараясь что-нибудь интересненькое увидеть. Я откашлялся и прикрыл дверь так, что кроме моего живота и груди ничего не было видно.

— Вы всем еду в номер предлагаете?

Она помялась, видимо, пыталась придумать какую-нибудь ересь:

— Ну что вы, в нашем отеле не так часто бывают гости издалека, я решила, что вам не помешает подкрепиться.

— Уважаемая, – я слышал, как Ана тихо хихикает в номере. — Моя спутница в полном здравии сейчас у меня, сомневаюсь, что нам сейчас до еды.

Дамочка вытаращила глаза, теперь она напоминала окуня. Я закусил нижнюю губу, почесал чуть выше резинки от штанов и облизнулся. Ее реакция была ожидаема – из ушей вот-вот повалит пар, морщинистое лицо покрылось крапинкой, а очки спали на лоб. Я не стал дожидаться конца этого спектакля и просто захлопнул дверь перед ее носом.

— Кто ты и что ты сделал с мистером «вежливость»? – шутливо спросила Ана, бедром подпирая дверной косяк душевой.

— Моя вежливость так же не вечна, как и эта дама. Теперь я уверен, что она совсем не будет возражать, если ты останешься у меня.

Мы проболтали о всякой ерунде, пытались разобраться со стареньким телевизором, но тот лишь фыркнул нам в лицо и булькающим звуком отключился. Анастейша хохотала от моих попыток разобрать его составляющие, чтобы выяснить причину такой быстрой кончины.

— Ты так хорош во всех сферах? – протянула она.

— Конечно, – подыграл я.

— Тогда почему эта железяка до сих пор не работает?

— Потому что рядом со мной одна вредная девчонка.

— Тебе следует быть аккуратнее со словами, дорогой. Я могу и повторить свой приемчик, как в первый день нашего знакомства в парке.

Мне хотелось верить, что Ана действительно может причинить мне вред, но что-то плохо получается. Все равно хочется кататься по полу от смеха, когда она с такой уверенностью, задрав подбородок вверх, это говорит. Эта девушка может все, но не причинить вред дорогому человеку. Я уверен, что любой здравомыслящий человек не посмеет поднять руку на человека, пусть и незнакомого. Все-таки, проблемы по большей части решаются разговорами, а не кулаками.

— Ты решила, когда мы отправимся? – спросил я, отставляя в сторону безнадежный ящик с микросхемами.

Ана переменилась в лице, прежнее озорство, игривость и щепотка серьезности бесследно исчезли. Теперь она неуверенно потирала локоть левой руки и нервно закусывала губу.

— Я не думала об этом, — наконец ответила она. — Мне даже страшно представить, чем вся эта история закончится. Может, я просто сошла с ума, раз вижу призрак собственной сестры, получаю от нее странные сообщения и вообще верю во всю эту ерунду?

Она пожала плечами.

— Мы можем просто прогуляться, устроить себе мини-экскурсию по этому чудному городку. Сейчас лето, в конце концов, я заслужил отдых.

— Хоть в чем-то я оказалась полезной.

На Хилтон давно спустились сумерки. Мне едва удалось подняться из-за столика в ближайшей закусочной после плотного ужина, не то чтобы сходить на прогулку. Ана в большей степени отпустила ситуацию и больше не возвращалась к теме собственного саморазрушения ложными выводами. Ее плечи расслабились, и на лице вновь появилась беззаботная улыбка.

Она переплела свои пальцы с моими, радостно подпрыгивая всякий раз, как находила что-нибудь удивительное. Городок оказался не таким большим, как мне показалось. Широкие прямые улицы, узкие темные переулки, сотни горящих фонарей, небольшие магазинчики и палатки-островки с различными сладостями. Дети вместе с родителями выстраивались в длинные очереди, чтобы заполучить вкусные леденцы, сладкую вату и разноцветное мороженое.

Жители города радовались наступлению вечера, здесь вовсю кипела ночная жизнь, в то время, пока в Роки не каждый отважится покинуть свое жилище, чтобы насладиться такими прекрасными мгновениями.

Пока Ана выглядела счастливой, мне было спокойно. Прохожие радостно улыбались, хлопали по плечу и невнятно приветствовали нас. Наши переплетенные руки удостаивались одобрительных взглядов, иногда удивленных и открытым восхищением.

— Можно нам один пломбир и клубничное мороженое, – обратился я к женщине в розовом фартуке и забавном колпаке.

Она шустро кивнула головой и уже через пару минут протянула нам два больших рожка.

— У вас всегда так здорово вечерами? – поинтересовался я, протягивая Анне рожок с клубничным мороженым.

— Сколько себя помню, уже и не представляю жизнь без этого искреннего веселья.

Пышные каштановые кудряшки женщины задорно подпрыгнули под колпаком и разметались по плечам.

— Теперь я серьезно подумываю переехать.

— Не шути так, иначе я тоже поселюсь здесь и негде больше. Впервые чувствую себя такой живой и такой счастливой, – высказалась Ана, слизывая заостренную верхушку с мороженого.

Женщина таинственно подмигнула, перегнулась через прилавок и прошептала:

— Хилтон всегда рад новым лицам, мои дорогие. Кушайте мороженое и обязательно возвращайтесь.

— Вы случайно не знаете, как пройти к 438 Роуз стрит? – неуверенно спросила Ана, крепче сжимая мои пальцы.

— Так это же здесь, неподалеку, мои хорошие! – Воскликнула женщина. — Я вам сейчас на салфетке карту черкану.

От нее веяло той недостающей простотой и открытостью. Такой искренности в людях мне еще не доводилось встречать до этого дня.

Она вернулась с клочком белой салфетки и ручкой в зубах.

— Вот, – протянула она. — Я постаралась максимально доступно объяснить, чертила прямо от своей палатки. Если даже захотите заблудиться, то ничего у вас не выйдет. Удачи вам, мои сладкие.

Ана скоропостижно ухватилась за салфетку и сунула ее в карман своего сарафана, даже не взглянув.

— Спасибо вам, – поблагодарила она, уводя меня под один из фонарей.

— Все хорошо? – спросил я, умело слизывая с вафельного рожка тающее мороженое.

— Да, конечно.

Шум городского веселья ничуть не утомлял морально, насколько это ощущалось физически. Ноги почти отваливались, когда мы заняли единственную свободную скамейку в небольшом парке подальше от галдящих воплей маленьких детей и громкого говора их родителей. Я с удовольствием откинулся на спинку скамьи и закинул на нее руку.

— Устала?

— Если не принимать во внимание стертые в мозоли ноги, то я могла бы пробежать еще километр, – шумно выдохнула Ана.

— Ненавижу бег.

— С ума сдурел? Бег – это своеобразный амфетамин, ты бежишь так далеко, пока тебя не захлестнет чувство эйфории, пока твоя голова не очистится от надоедливых мыслей, пока, в конце концов, не остановишься, чтобы выплюнуть свои легкие, – возразила Ана, не прекращая тяжело дышать.

Она с таким упоением рассказывала о своих ощущениях, что мне стало дурно. Мне даже больно представлять себя бегущего по какому-то пролеску в наушниках и раскрасневшимся лицом, сразу начинает сводить колени, икры схватывает судорога, а легкие наполняются тяжелым воздухом. Брр.

— Ты можешь сколько угодно говорить, какой это кайф, но меня не переубедишь, – хмыкнул я.

— Я и не пыталась.

— Ана, скажи, что у меня галлюцинации от усталости, – я дернул ее за плечо, пальцем указав чуть дальше на север. — Если ты сидишь здесь, то кто тогда идет там?

Девушка, как две капли похожая на Анастейшу, шла за руку с высоким брюнетом и с небольшой собакой пароды Шелти. Они мило ворковали, перекидывались обожженными взглядами так, что с расстояния виднелись небольшие искорки в пространстве между ними.

— Ты настолько мной бредишь, что видишь в каждой прохожей девушке? Дорогой, тебе нужно лечиться, – с сарказмом выдала девушка, закидывая ногу на ногу.

Может, мне, действительно, кажется? Может, Ана права, и я просто брежу, выдумываю себе то, чего на самом деле и нет. В мире достаточно похожих друг на друга людей. Не знай, я всех членом семьи Дэниелс, я бы точно утверждал, что эта девушка-двойник Анны.

— Ана, отключи свою функцию «колючки».

Я вздохнул. Она опустила глаза на свои сцепленные руки, зажмурилась и невнятно выругалась, будто совершила ошибку. Громко сглотнув, она придвинулась ко мне чуть ближе, положила голову мне на плечо и тихонько прошептала:

— Прости.

Я по себе знаю, как сложно доверять людям, но Анне это дается еще тяжелее. Я поцеловал ее в лоб, чтобы избавить себя от лишних слов и просто насладиться моментом, пока она рядом. В этом мире нет ничего постоянного – трудно сказать, что будет завтра, а что будет с нами, когда это все кончится? Сможет ли она полностью перебороть себя и быть счастливой рядом со мной? На данный момент я понял лишь одну вещь – независимо от происходящего, я должен наслаждаться каждым проведенным вместе моментом, ведь каждая секунда в дальнейшем заглушит боль и не даст завладеть сердцем, как когда-то.

Эта девушка часть меня и моего существования. Без нее все вновь потускнеет, меня изнутри сожрет чувство вины и жуткая боль.