Завтра не наступит

Я Владимир Пуккало. И это моя история.

Мне кажется, что жизнь всегда меня берегла. Я редко болел простудой, в садике меня не обижали, в школе тоже. Я не был отличником, но и двоечником не был. Так, с тройки на тройку учился, но это помогло избежать проблем. Учителя на меня не обращали внимания, да и одноклассники тоже. Я всегда сидел на задней парте и радовался своей незаметности. Так, я и закончил школу. С такими оценками я не мог никуда поступить, да и не очень-то хотел. Я был так рад, что школа закончилась и началась свободная жизнь.

Моя мама, Ольга Тарасовна работала вахтёршей в ПТУ. Она очень уговаривала поступить в это училище, но я не мог. Ну, представьте себе, что я буду учиться среди сверстников под надзором строгой вахтёрши. Ужас! Я не хотел, чтобы надо мной смеялись. Мама очень на меня обижалась и пыталась хитростью и шантажом заставить меня учиться, но я был твёрд… Пока она не поставила ультиматум: «либо учёба, либо обеспечивай себя сам». И я решился! Но не учиться дальше, я просто устроился на работу. Мама надеялась, что это сломает меня и заставит передумать, но, как ни странно, мне понравилось работать. Это позволило мне самостоятельно решать, что купить, что одеть, куда пойти. И, хотя маму сначала это расстраивало, но после первой зарплаты, которая оказалась намного больше, чем у вахтёрши, она успокоилась и смирилась.

Вот так, я пытался избежать проблем и излишнего к себе внимания. Не очень-то мне и нравилась такая жизнь. Она была размеренной и счастливой, только я этого не понимал тогда. Я не хотел скандалов, не хотел случайных связей, не хотел фальши и обмана. Я старался избегать ЛЮБЫХ проблем. И моя работа на автомойке мне очень в этом помогала. Там не особенно найдёшь друзей. Я не любил алкоголь и никогда не ходил после смены за пивом. После смены я шёл уставший домой и ложился спать. В свои выходные я помогал матери по дому, делал ремонт, ходил за продуктами. Больше всего я обожал кинотеатры. Кино – это моя самая большая любовь, а кино на большом экране – это райское наслаждение. Кино мне заменяло все те чувства, которых я в жизни избегал. В кино я любил, ненавидел, предавал, защищал, был героем и злодеем. Я перепробовал на себя все роли. И мне казалось это нормальным. Я был доволен жизнью. Но…

10 лет прошло с того дня, когда я окончил школу. 10 лет я просыпался и шёл на работу. 10 лет я смотрел фильмы везде, где только мог. 10 лет я был образцовым сыном. 10 лет я мечтал быть кем-то. Просто я не сразу понял, что о чём-то мечтаю.

Однажды утром я проснулся и понял, что это утро такое же, как и всегда. Завтрак такой же, как и всегда. Работа такая же, как всегда. И на меня нашла тоска. Жизнь проходит, а я, по-прежнему, мою машины и живу с мамой. В моей жизни совершенно ничего не происходит. Меня перестали радовать фильмы, ведь там, у героев жизнь кипела ключом. А у меня всё монотонно, всё одинаково. Никаких событий, никаких ярких моментов. Все дни до ужаса одинаковы, даже можно было подумать, что время для меня остановилось. Но это не так. Время шло, он бежало, оно утекало сквозь пальцы, и я стал это физически ощущать.

Вот от чего всё и произошло. Я не перетерпел душевный зуд перемен, а, как мотылёк бросился на огонь. И это была самая большая ошибка в моей жизни.

Сегодня я работал в дневную смену. День на автомойке начался, как всегда. Приехал постоянный клиент — серебристый «Мерседес». Я, запомнил его, потому что он приезжал на мойку каждое утро. Ну… Я так думал. Вот и сегодня приехал «Мерседес», который и замараться-то не успел. Я, как обычно, намылил машину. «Мерседесом» управляла женщина. Я никогда не обращал на неё внимания. Да и зачем мне было это делать? Но сегодня, протирая лобовое стекло, я посмотрел на неё. Мой взгляд сошёлся с её взглядом и в сердце что-то кольнуло. Боль была такой острой, что я выронил тряпку в ведро. Я думал, что у меня случился сердечный приступ, однако, боль как неожиданно появилась, так неожиданно и исчезла. Но она оставила в душе непонятный трепет. Когда я снова стал тереть стекло, я заметил, что мои руки мелко дрожат, будто я только, что проехался на страшном аттракционе.

Я закончил работу под пристальным взглядом девушки. При чём, очень симпатичной девушки. Не красавицы, но симпатичной. На вид девушке было лет 25. Это была худенькая девушка, рыжая. Волосы прямо сияют. Глаза большие, зелёные. Особенно мне понравилась родинка над губой. Вот только с зубами было что-то не так. У меня было ощущение, что её зубы больше чем нужно. Буд-то они не совсем вмещались. Это, конечно, не портило девушку, но как-то бросалось в глаза. С другой стороны я сам не красавиц.

У меня самая заурядная внешность. Таких, как я невозможно запомнить. Я до ужаса обычный. Я не хилый, всё-таки работа тяжёлая и это укрепило мои мышцы и торс, но при этом я не стал похож на Шварценеггера. Под футболкой даже и не было видно, что у меня есть мускулы. Стрижку я делаю короткую. Не потому что это модно, а потому что удобно работать. Хорошо, когда волосы не лезут в глаза. На мойке всегда высокая влажность и волосы вечно полу мокрые, и кажется, что ты голову месяц не мыл. Поэтому очень хорошо помогает армейская стрижка. Я к такой уже привык за 10 лет. А всё остальное красотой не блещет. Уши слишком большие, но меня это не особенно волнует. Глаза у меня карие. И цвет такой, каким обладают миллиарды людей на земле. Никакого золота или бархатного перелива в цвете глаз. Просто обычные карие глаза. Брови у меня очень уж кустистые, но это помогает придать себе гордый и неприступный вид. Благодаря таким богатым бровям, мне удаётся строить из себя злого мужичка, к которому не стоит цепляться. Они помогают мне быть более уверенным в себе. На самом деле, в моей внешности мне больше всего нравятся брови. Я даже люблю эту часть лица. А далее обычный нос, не картошкой, ни большой, ни маленький, и не курносый. Просто нос. И просто губы. Обычные губы, какие у всех мужчин. Может быть, поэтому мы к друг другу потянулись. У неё всё привлекательно, кроме зубов, а у меня наоборот нет ничего привлекательного кроме бровей.

Когда я закончил работу, она ждала меня на парковке, рядом с мойкой. Она стояла, облокотившись на капот, и читала какой-то медицинский журнал. Может она медсестра?

Когда я проходил мимо, она подошла ко мне, улыбаясь и сказала:

— Привет.

Вот так просто. И я кое-как промямлил:

— П-привет.

— Я Оля. А ты?

— Вла… Воло… Вова… — я не мог сосредоточиться и даже не знал, какое имя лучше назвать. Владимир – слишком официально, Володя – как-то по-детски, меня так мама зовёт. Я решил, что Вова лучше всего. Но все мои мысленные стенания сорвались с моих губ. Я почувствовал жар на щеках. И мне захотелось убежать. Я уже не хотел с ней знакомиться. Чувство дискомфорта меня пронзило насквозь и мне даже показалось, что я её ненавижу.

— Очень приятно, – деловито продолжила она. – Вы простите, что я на вас вот так неожиданно налетела. Просто я постоянный клиент на мойке и заметила, что вы очень серьёзный и честный человек. Я много раз оставляла наличность в машине, а вы не взяли. Я даже папку оставляла, но вы не любопытный. Я нахмурился. Как сказать ей, что я вижу её в первый раз? По-настоящему я увидел её только сегодня. И что ответить мне на её признание?

— Вова, вы меня простите, но можно пригласить вас на кофе? – спросила она. Вот так сразу. Это я должен приглашать её, а не она меня. И вообще, может у меня есть девушка?! Что она себе позволяет. Возможно, мои мысли отразились у меня на лице, но Оля добавила. – Вы не подумайте, я не пристаю к вам. Я приглашаю вас на деловое кофе. У меня к вам выгодное предложение. На самом деле я в вас сильно нуждаюсь… в вашей помощи. Мне очень нужна помощь.

На её последних словах я невольно взглянул ей в глаза и увидел, что это не шутка. В глазах было отчаяние, и на щеках играл румянец. Может быть, её этот разговор смущал даже больше, чем меня. Возможно, у неё действительно не было выбора. И мне вдруг стало интересно. Любопытно, просто ужасно любопытно. Я никогда ни к чему не проявлял любопытства, а сейчас мне нестерпимо захотелось узнать, в чём же здесь дело. Я кивнул.

Мы пошли в ближайшее кафе. «По дороге» — так называлась сеть дешёвых кофеен, которые располагалось рядом с СТОшками и мойками. Они, как плесень, прилеплялись рядом с такими заведениями. Внешне, это был дешевый киоск. Заходишь внутрь, а там стоит вонь: забродившим хлебом, кислой капустой, уксусом и дешёвым кофе. Мы взяли два обычных кофе из пакетика «3 в 1». Усталый продавец засыпал эту дешёвую смесь в стаканы и залил кипятком. За этот кошмарный кофе он взял 30 рублей. Да этот пакетик стоит 5 рублей от силы. Кипяток за 25 рублей это наглость! Но я не стал говорить этого вслух. Молча, взял два пластиковых стакана с жуткой жидкостью и поставил на грязный замусоленный столик.

Она придвинула стакан к себе, он был очень горячим, невозможно даже глотка сделать было. Мы встали за столик и молча, мешали сахар в кофе. Оля о чём-то напряжённо думала. Она мешала кофе и смотрела в центр кофейного водоворота. Молчание затянулось. Мне нечего ей было сказать, это она меня позвала на кофе. И вновь я почувствовал себя героем розыгрыша со скрытой камерой. Всё происходящее мне казалось не реальным, подстроенным.

— Извини, Вова, — вдруг нарушила молчание моя собеседница. Я поймал себя на мысли, что смотрю в её стакан с кофе и с трудом оторвал взгляд от сероватой жидкости. Я посмотрел на неё. – Я просто думала с чего начать. Как тебе объяснить, чтобы ты меня понял правильно. Мы, в общем-то, чужие люди друг другу. И ты не обязан помогать, просто… Не знаю… Мне понадобилась помощь, а попросить её оказалось не у кого.

Как мне это знакомо! Ты живёшь, встречаешь людей, знакомишься с ними, здороваешься каждый день, но когда тебе требуется в чём-то помощь, люди перестают быть твоими знакомыми. Некоторые даже делают вид, что не узнают вас.

Оля достала фотографию и положила на столик передо мной.

— Это я и моя сестра – Настя. На фотографии были две рыжие девушки. Одна из них без сомнения Ольга. Её рыжие кудри золотились на летнем солнце. Она смеялась, сидя на траве, а рядом с ней была другая девушка. Девушка от одно взгляда на которую, захватывает дух. Оля была симпатичной рыжей девушкой, а её сестра Настя была Незабываемой девушкой! От неё невозможно было отвести взгляд. Её рыжий цвет был более насыщенным, красочным. Волосы были объёмные и потрясающе оттеняли её белоснежную кожу. Глаза были ярко-серые. Не просто блёклые серые, а яркие серые глаза, бьющие энергией! Цвет был настолько насыщенный, что не мог сравниться даже с голубым цветом глазом. Все черты лица девушки были тонкими, нежными, аристократичными. Милые губы, маленький носик, потрясающие глаза, правильный овал лица.

Невозможно описать, что творилось у меня в душе, когда я увидел её. Оля даже померкла, но наваждение быстро прошло, и здравый смысл заговорил. Зачем она мне показывает это? За кого она меня принимает? Что она от меня хочет? Видимо эти вопросы отразились на моём лице, потому что Оля начала быстро объяснять, будто боялась, что я сейчас уйду.

— Это моя сестра Настя. Она, как ты видишь, потрясающая девушка. Мы вообще то, погодки. Я старше её на год. Она всегда привлекала к себе взгляды противоположного пола. Даже в школе, все мальчики смотрели только на неё. А она никогда не могла найти себе подходящую пару. Она слишком доверчивая, слишком добрая и всегда от этого у неё были одни проблемы. Может быть, в далёкие советские времена, доброта и помогала жить, но не сейчас. Наивность и доброта – верный путь к неприятностям. Настя училась в медицинском институте и встретила на стажировке одного врача… Хирурга… В общем он ей так вскружил голову, что она ни о ком думать больше не могла. А потом она вдруг пропала.

Оля остановилась и судорожно сглотнула, как будто пыталась подавить неожиданный всхлип. Потом, она немного помолчала и продолжила.

— Понимаешь, мы с Настей всегда были близки. Перед исчезновением, она стала скрытной, грустной и постоянно плакала. Будто сердце её разбито. А потом, однажды я вернулась домой из института – а её нет. Пустая комната и всё. Это было 2 года назад. Сначала её искали, родители ночами не спали, всё ждали, что она вернётся… Я и тогда и сейчас уверена, что во всё виноват тот доктор, в которого она влюбилась. Но никто не хочет меня слушать, а я не могу это оставить. Я засыпаю с мыслями о Насте и просыпаюсь с её именем на устах! Я должна узнать, что с ней произошло!

Признаться, здесь я запутался окончательно: сестра, исчезновение, злобный доктор… При чём тут я?!

— Мне больше никто не верит. Никто не верит, что её больше нет и виноват в этом её ухажёр. Вот только доказать я это не могу. Да и тела Насти так и не было найдено.

Когда Оля замолчала, я решился спросить:

— А причём тут я?

— Конечно, не причём. Но, тот, кого я подозреваю в исчезновении моей сестры, моет у вас машину раз в неделю. Белая Тойота Приус. Помнишь такую?

Я нахмурился, и сразу в памяти всплыла та самая Тойота. Та самая, потому что владельцем был мужчина и он действительно, мыл машину каждое воскресенье ночью. А ещё я вспомнил, что однажды Тойота ужасно воняла. Протухшим мясом… Блиин… Сейчас будет казаться подозрительной каждая помывка этого «автомобиля смерти». Причудилось, может…

Оле надоело ждать моего ответа, и она нетерпеливо продолжила.

— Ну, это не так важно. Просто у тебя была бы возможность немного следить за ним, возможно, ты мог бы даже незаметно обыскать его машину.

Я закачал головой, этого мне ещё не хватало!

— Он клиент, я не могу воровать у него.

— И не нужно воровать. Ты просто сфотографируй на телефон его салон авто и багажник зафотай. Ничего больше не нужно!

Мне не понравилась эта затея. За такое можно было вылететь с работы. И тут же накатило разочарование. Не я ей понравился, а мои возможности. На моём месте мог быть любой… Мне ещё меньше захотелось ей помогать.

— Я не могу…Почему именно я? У нас на автомойке ещё 6 человек работают. Почему ты обратилась именно ко мне?

— Ну… Просто, наверное, ты меня не помнишь… Мы в классе 9-ом ходили в один шахматный кружок на Октябрьской. Помнишь?

Мляяяя… Кто бы мог подумать. Позор-то, какой. Этот кружок был самой большой ошибкой моей подростковой жизни. Я чувствовал себя таким тупицей, среди очкариков и умников. Я не вписывался в этот кружок, но мать хотела, что-то сделать для меня и мне пришлось целый год унижаться каждую среду. И, оказывается, Оля была свидетелем моего позора. К тому же я её совсем не помню.

— Много лет, конечно, прошло, — усмехнулась она. – Да и я ненавидела это кружок. Это была папина идея. Настя ходила в балетную школу, а я не хотела быть похожей на сестру и строила из себя заучку. Родители подумали, что шахматный кружок принесёт мне удовольствие. Разумеется, даже нехотя, я научилась играть, но звездой шахмат не стала. Я помню, что ты ходил только один год. Тебе повезло, мне пришлось ходить до окончания школы туда.

Я усмехнулся, действительно мучение. И хотя Олю я так и не вспомнил, но почему-то почувствовал некое родство. Будто шахматный кружок это наша тайна, то, что нас сближает. Я наклонил голову и посмотрел на Олю, она сидела и усмехалась. Вспоминала Романа Устиновича, который вёл шахматный кружок и вечно над ним все ржали. То оденется неправильно, то потеряет что-то. Она вспоминала и рассказывала, а я даже не вслушивался в смысл историй. Солнце вдруг заиграло на Олиных волосах. Я любовался отсветами в её волосах, её улыбкой, её робкими взглядами. И тут, я как со стороны услышал, как с моих губ слетело:

— Ладно, я помогу тебе, — услышал я свой приговор. Это ж надо, вот дурак! Зачем я на это подписался? Чёрт!

А Оля заулыбалась и облегчённо вздохнула. Пальчиками постучала по столу и сказала:

— До воскресения ещё много времени. А ты знаешь, что Леонид живёт напротив твоей автомойки?

— Что? Какой Леонид? – когда мы успели заговорить про какого-то Леонида? Что за?

Ой, — спохватилась Оля. – Я же даже не сказала тебе. Того мужчину, в которого влюбилась Настя, зовут Леонид Елистратов. Он работает в хирургом в больнице, что на Богаткова.

Я кивнул и понял, что Оля уже погрузилась в поиски сестры. Может быть, если я ей помогу, она успокоится и обратит внимание на меня? Герой и всё такое…

Все 3 дня из моих выходных мы с Олей тесно общались. Будто общая тайна нас сблизила. Я, никогда не бравший в руки смартфон, вдруг перестал выпускать его из рук. СМС, за СМС. Оля могла позвонить и в 6 утра и в полночь. Для неё время текло иначе, и она искренне верила, что и у всех оно идёт также.

Её имя вдруг впечаталось в моё сердце и при каждом звуке телефона оно трепетало от нетерпения. Видя её СМС с безумным количеством смайликов, я чувствовал, как у меня перехватывает дыхание. Пожалуй, я впервые не был один. Я почувствовал тепло её души: она рядом, она здесь. Всего лишь 3 дня, а казалось, что прошёл год. Мы за это время настолько привыкли к друг другу, что даже мыслили одинаково: писали одновременно СМС, заканчивали предложения друг за другом. Это было потрясающее чувство.

Ну, и моя мама, конечно, заметила, что я стал другой. Она даже сначала подумала, что я под действием наркотиков. Всё это случилось настолько неожиданно, что выбило и меня, и маму из привычной колеи. Мы впервые за всю жизнь поссорились из-за девушки.

Ах, если бы я тогда прислушался к маминым доводам, всё было бы иначе. Но любовь и правда похожа на наркотик, она не позволяет думать объективно и разумно. И я летел, как мотылёк на огонь. Я был так счастлив, что отказывался замечать что-либо ещё.

Мы с Олей ходили в кафе, прогуливались по парку, но всегда поблизости от мест обитания Леонида. Оля настолько выучила его расписание, что совершенно точно знала, где он в какой-то определённый момент времени. Я Леонида впервые увидел в сквере, где мы с Олей гуляли. Он шёл через сквер к нам навстречу. Этот момент впечатался в моё сознание навсегда. Леонид был обычным красавчиком. Действительно красив. Он высокий, широкоплечий, и у него настоящие мускулы. У него было настолько мужественное и красивое лицо, что я почувствовал себя жалким гномом, идущим рядом с Белоснежкой, а он – Леонид, это и есть самый настоящий прекрасный принц. Скулы, подбородок, нос, губы… всё было привлекательным и запоминающимся. Вот только его глаза, его взгляд не сочетался с образом мужчины. Его глаза были какого-то блёклого цвета. Безжизненные, цепкие, колючие. Когда мы встретились с друг другом взглядом, я почувствовал дикий страх! Это даже не просто страх, а ужас на уровне генов и инстинктов. Я почувствовал себя кроликом, который попался на глаза удаву. Секундный взгляд, а я уже затаил дыхание и потерял всякое мужество. Я даже почувствовал, что у меня затряслись мелко руки. Я каким-то образом понял, что он меня УВИДЕЛ. Именно МЕНЯ. И это взгляд был не случаен. Он всё знал, и все действия Оли были заранее обречены на провал. А я оказался не вто время и не в том месте. В тот момент, когда он на меня посмотрел, а заглянул в глаза ему, обратного пути уже не было. Это было начало конца. С этого момента, часы моей жизни были на исходе. Но я ещё об этом не знал. Я всё ещё наивно думал о будущем и о том, как я стану героем.

Чёрт! Так обидно! Так обидно, что я попался на крючок. Обидно, что я не предпочёл свою любимую размеренную и скучную жизнь, этому решению стать героем и добиться Оли. Как глупо!

И вот настал последний день моей жизни. Очень рано он настал. В тот день я проснулся рано утром. Мне позвонила Оля, чтобы напомнить, что сегодня я по плану должен обыскать машину Леонида. Брать ничего не нужно, лишь сфотографировать. Всё очень просто. Клиенты пригоняют машину на мойку, ставят её в бокс, а сами ожидают в уютном офисе, с чашечкой кофе. В этот момент машина полностью во власти мойщиков. Всё должно пройти легко, и самое приятное, что никаких неожиданностей быть не могло.

Я вышел на кухню, мама хмурилась, потому что ей не нравилось, то, что я вдруг нашёл девушку и был очень занят. Но она приготовила мне самый вкусный завтрак за всю жизнь. Это были блинчики, которые я обильно смазывал вареньем, заворачивал конвертиком и ел. Я обожаю блинчики, которые делает моя мама.

Я поел, обнял маму, но она и слова не сказав, отвернулась от меня. Я глубоко вздохнул и пошёл на работу. Всё утрясётся. Она познакомится с Олей и тоже будет от неё в восторге. Так я думал, когда шёл в последний раз на работу. В тот день всё было ярким и ароматным. Лето выдалось красочное. Все оттенки зелёного, на клумбах, кустах и деревьях. Даже обочина вдоль дороги была изумрудной. То там, то здесь мелькали яркие одуванчики и кустистые ромашки. В воздухе пахло озоном, как перед грозой, и даже пар от земли шёл. Я наслаждался каждой секундой. И не потому, что это был последний день моей жизни, ведь тогда я об этом не знал, а потому что я был молод, влюблён и счастлив.

А вообще мой последний день был такой же. Как и все другие. Меня не посетила неожиданная удача, по дороге на работу меня обрызгала машина, которая моет асфальт и пыль прибивает. Окатила меня с ног до головы. Я пришёл на работу и молча, переоделся в сухую рабочую форму. И впервые она мне была приятна, после сырой рубашки и джинс. И смена была такой же, как всегда. Машина одна за другой сменялись в боксе и всё было, как всегда, до того момента, пока в боксе не оказалась белая Тойота. Машина Леонида. Моя последняя машина.

Я сразу узнал эту машину, и адреналин ударил мне в голову. Краски казались ярче, ароматы острее, а я нервничал, даже руки снова мелко задрожали. Я старался держаться, как обычно, но в глаза Леонида я боялся посмотреть. Я молча прошёл мимо него не глядя. Ах, если б я тогда посмотрел на него, если б я поймал тот взгляд, я бы НИКОГДА не подошел к его чёртовой машине! Но, как я уже сказал, моя судьба была предрешена в тот момент, когда мы встретились с Леонидом в парке. Он уже тогда продумал всё до мелочей, а мы с Олей и не ведали, что творим.

Я сел в машину и сделал вид, что мою салон. Я сделал штук 10 фотографий салона и отправил Оле по бесплатному чату «Wапка». Из подозрительных вещей в салоне я обнаружил только карту. Там было обведено всего одно место. Я перефотографировал всё и отправил Оле. Она написала, что я ещё должен внимательно осмотреть багажник. И я пошёл сам мыть багажник. Я так увлёкся осмотром багажника, что не замечал ничего вокруг. Внимательно осматривая багажник, я увидел, что в самом дальнем углу за коврик зацепилась женская серёжка. Я её вытащил и сфотографировал на смартфон для Оли. Отправив сообщение по вапке, я думал о том, как в фильмах упаковывают улики. Может и мне стоит упаковать её. Какой же я осёл! Я тогда не понял, что это была ловушка. Что серьга не просто так оказалась в багажнике. Я понял это через секунду, когда получил удар по голове. Всё померкло перед глазами…

Я очнулся через какое-то время и был всё ещё жив, но это было ненадолго. Как же я сглупил! Я лежал в багажнике, связанный. Перевернувшись на другой бок, я увидел свой телефон, дисплей загорелся, потому что пришло сообщение от Оли. «Боже, Вова, не трогай ничего, уходи оттуда! Это серьга моей сестры!». А я, знаешь ли, уже догадался, разозлился я. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Хотелось плакать, как маленькому, ведь умирать я не хотел!

Я вспомнил, как мне нравилась моя скучная, размеренная жизнь. Я вспомнил, как мне хорошо было, без всего этого… без неё… Не знаю, может на самом деле я не любил её… Все говорят, что за любимого человека отдашь жизнь не думая, и не сожалея. А я не хотел отдавать за неё жизнь! Я даже готов был обменять её жизнь на мою, но точно знал, что этому человеку, который украл меня прямо на работе, ничего не стоит отнять жизнь у нас обоих. Более того, я уверен, что чуть позже придёт очередь и Оли.

Машина остановилась, я не знал, сколько она ехала и где мы, но знал, что это конец моего пути. И снова глаза сильно защипало, и по щекам скатились горячие слёзы. Багажник открылся, и мне в глаза ударила такая масса света, что я просто ослеп на какое-то время. Когда зрение сфокусировалось, я увидел ЕГО… Моего убийцу.

Мне было стыдно, ведь я мужчина, а лицо зарёванное, как у ребёнка. И мне было так страшно, больно и обидно, что хотелось кричать. Мне хотелось броситься в к нему в ноги, и молить о пощаде. Я отчаянно желал жить! И все мои силы уходили на то, чтобы этого не сделать. Он вытащил меня из багажника и просто бросил меня на землю, как мешок картошки.

— Не думал, что этим закончится? А? – Светским тоном спросил Леонид. – Да… Чтобы заниматься тем, чем занимаюсь я, нужно заранее всё продумывать. Нужно делать несколько шагов опережая соперника. Ты , конечно, не соперник, да и подружка твоя тоже не соперник. Она думает, что следит за мной.

Леонид засмеялся, очень искренне, и смех его не был зловещим. Даже смех его был очень обычным, как у всех людей. Но, несмотря на смех, его глаза совсем не смеялись. Его ужасные белёсые глаза смотрели на меня без всякого выражения.

— Я люблю играть в кошки-мышки. Приятно дать жертве думать, что охотник она. Хотя на самом деле охотник здесь только я. А ты парень не обессудь, но просто средство для достижения цели.

Он был очень доволен собой, а я в тот момент понял – «Карта».

— Ага, догадался? – обрадовался Леонид. – Верно, карта не настоящая. Я надеялся, что ты сфотографируешь и отправишь своей подружке. Конечно, она обязательно поедет проверить то место, которое я указал на карте. Там-то мы с ней и сыграем в нашу последнюю игру. И что самое замечательное, она сама приедет ко мне. Я просто буду, как настоящий охотник, ждать её в засаде.

Я закрыл глаза, как мне было на всё это начихать. Я хотел только одного – Жить! Но у меня не было ничего, чем бы я мог выкупить свою жизнь. Губы пересохли, и дико хотелось пить, как с похмелья. Во рту был кляп, который не позволял мне говорить. Да я и не смог бы. Я был переполнен жалостью к себе и своей беспомощностью.

— Мне жаль, парень, что вот так придётся от тебя избавляться, но это моё единственное нерушимое правило – никаких свидетелей. Конечно, сейчас ты можешь думать иначе, но спроси себя, чтобы ты сделал дальше? После обыска моей машины? Ты бы продолжил слежку за мной? Конечно, продолжил бы. И не потому что тебе интересна моя личность, тебе интересна девушка, которая тебя во всё это втянула. Поверь, ты бы сделал всё, чтобы впечатлить её, и всё равно рано или поздно, пришёл бы к такому же итогу. Но вот, в чём проблема – Оля не испытывает к тебе ничего. Все её мысли – обо мне. Нет-нет, не о сестре, как тебе могло сначала показаться, а именно обо мне. Признайся, что о сестре вы говорили лишь один раз, а потом вас объединили мысли обо мне!

Я смотрел на своего убийцу молчаливым взглядом и понимал, что он прав. Я думал об Ольге, а она действительно говорила лишь о нём. Она одержима была поимкой именно Леонида. Они никогда не рассматривала других подозреваемых. Конечно, сейчас, на исходе жизни мне понятно, что она чутко уловила ноты хищника в Леониде, но почему она не думала о безопасности?

— Я тебя ещё больше огорчу парень, — вдруг сказал Леонид, который, вероятно, следил за мной всё это время. Он уже не копал, он воткнул лопату в землю и облокотился на неё, улыбаясь. — Дело в том, что Оля видела, что с тобой произошло, но она не пожелала тебе помочь. Она принесла тебя в жертву, только для того, чтобы доказать свою правоту. Она не позвонила в полицию, тебя никто не ищет и я уверен, что заявление о пропаже подаст только твоя мать.

Я не очень-то ему поверил, но он показал на смартфоне кадры с регистратора, который снимал багажник, а не как у всех людей дорогу перед автомобилем. Хотя может быть у него не один регистратор в машине. Однако, Леонид указал на машину, в которой сидела Ольга. На экране я видел, как Леонид подошёл ко мне сзади и смотрел, как я нахожу женскую серьгу. Леонид дождался, пока я отправлю фото Ольге, а после ударил меня по голове. Признаться, очень странно было смотреть на то, как тебя похищают со стороны. Очень неприятное чувство, будто это всё происходит не с тобой, будто это всё нереально. Однако он был прав, Ольга проверила моё сообщение с серьгой, написала предостережение и продолжала следить за Леонидом. Оля испугалась, когда увидела похищение, но не взяла в руки смартфон, она жадно следила за Леонидом. А когда машина Леонида, с моим телом в багажнике проехала мимо Ольги, она завела машину и поехала в противоположном направлении. Наверно, поехала по адресу с карты, который я ей отправил. Мой убийца был прав, Ольга принесла меня в жертву. Пока Леонид убивал меня, она поехала искать свои ответы по тому адресу. И вот в ту секунду я её возненавидел. Я сам захотел её убить! Сука! Я был для неё пустым местом! Шутом, который отвлекал убийцу, пока она выискивала его тайны. Во мне всё вскипело, я хотел закричать, но кляп не позволил мне этого сделать. Из моего рта вырвалось лишь жуткое отчаянное мычание. Как я её ненавидел! Как я его ненавидел! Как я ненавидел их обоих! Для них это всё игра, а я лишаюсь самого дорого – жизни! И я заплакал, я больше не мог сдерживаться, я рыдал так горько и неистово, что забыл обо всех своих чувствах. Я помнил только одно: Я ХОЧУ ЖИТЬ!

Леонид толкнул меня грубо ногой и я, перевернувшись, упал прямо в яму. И всё замерло во мне от ужаса! Казалось, я летел на дно ямы в замедленном темпе. Казалось, что я забыл как дышать, но упав на дно ямы, я невольно выдохнул. Леонид даже и не подумал, что-то делать со мной. Он выбрал другой путь. Он решил меня заживо закопать. И всё. Никакой жалости, никакой крови, ничего лишнего. Просто толкнул меня в яму и засыпал меня землей. Сказать, что я в этот момент уже не боялся, значит солгать. Я всё ещё отчаянно надеялся на помощь извне. Я всё ещё хотел жить и пытался выбраться из пут. Но ничего не получалось: земля попадала в глаза, в нос и я уже не мог дышать. Перед глазами пошли яркие пятна, как после долго взгляда на солнце. Земля полностью забила мне нос, и дышать я не мог.

Перед глазами начали разворачиваться образы, истории из моей жизни. Время текло всё также медленно, но исход уже был понятен. Моё сознание угасало, я умирал. Огонь охватил мои лёгкие, мне казалось, что я плавлюсь изнутри, как фотоплёнка на яркой лампе. И в ту секунду я подумал: «Вот он я. Один из тех несчастных людей, для которых завтра больше не наступит».