Заноза

Мистер Гудвиндс грохнул своим огромным волосатым кулаком об стол.

— Вы испытываете моё терпение, господин де Витт! – рявкнул он. – Я пригласил вас сюда не для того, чтобы вы упражнялись на мне в остроумии!

Я поднял брови и театрально вздохнул:

— Разве?.. А зачем же?

Гудвиндс схватил со стола газету и швырнул её мне на колени:

— Вы обязаны написать опровержение на свою лживую статью!

— Должен? С каких это пор вы заделались моим шефом?

— Если вы этого не сделаете, я подам иск в суд! Вас арестуют как клеветника, а вашу дешёвую газетёнку пустят по ветру!

— «Нью-Йорк Пост» — не дешёвая газетёнка. А вы, я гляжу, ещё не оставили своего военного прошлого, полковник…

Удар попал в цель. Гудвиндс застыл с раскрытым ртом, и я воспользовался этим моментом:

— Я имею ввиду вашу манеру раздавать приказы. Даже тем, кто не является вашим подчинённым. Я вот, например, не являюсь. И мне скучно и досадно слушать ваш рёв в такой прекрасный денёк. Лучше я пойду прогуляюсь.

Смахнув газету на пол, я встал и направился к двери.

— Стой, мерзавец! – заорал Гудвиндс. – Стой!..

— Всего хорошего, полковник, — спокойно сказал я, открывая дверь. – Хочется верить, что ваш бизнес не пострадает из-за этой статьи. Я имею ввиду ваш легальный бизнес. Что до контрабанды, о которой рассказала наша газета… Очень надеюсь, что заморские партнёры отвернутся от вас, и вы перестанете таскать в наш город всякую дрянь.

— Де Витт!.. – повысил было голос Гудвиндс, но вдруг осёкся и более спокойным голосом попросил:

— Пожалуйста… Пожалуйста, не уходите. Мы с вами ещё не всё обсудили.

— Разве? – Я не отпускал дверную ручку.

— Да. Я бы хотел сделать вам… деловое предложение.

Бросив ещё один взгляд за дверь, я улыбнулся хорошенькой секретарше, мисс Шарлотте Грей, испуганно вжавшуюся в свой стул. Она ответила робкой улыбкой, от которой на её щёчках появлялись очаровательные ямочки, и я на миг представил, как целую это личико.

— Что ещё за предложение? – спросил я, с сожалением закрывая дверь.

— Я… Я знаю, как мало платят честным репортёрам, вроде вас, — заговорил Гудвиндс, глядя прямо мне в глаза. – Навряд ли ваше расследование относительно моих грузов было… м-м-м… должным образом вознаграждено. И я готов, м-м-м… Готов улучшить ваше материальное состояние в том случае, если вы решите признать выводы в своей статье излишне… поспешными.

— Вы предлагаете мне деньги за опровержение статьи?

Гудвиндс вынул из ящика стола толстый конверт и положил его на стол перед собой. Из конверта выглядывали отдельные красные купюры. Красные – то есть, самые крупные, достоинством в сотню долларов.

Не хочу изображать себя героем. Конверт с деньгами завладел моим вниманием, и я всерьёз задумался над тем, чтобы принять его предложение. Всего-то и надо, что публично извиниться за ошибку в расследовании. Да, газета бы потеряла в репутации, но ведь всякое бывает, не так ли? Опровержений у меня уже давно не было, так почему бы разок не вымарать ручки? А на эти деньги… О, можно много чего сделать на такую пухлую пачку купюр…

Но потом я оторвал глаза от денег и столкнулся со взглядом Гудвиндса. И вот этот обмен взглядами решил всё. Бизнесмен смотрел на меня так, словно я давно уже был в его кармане. Словно всё моё расследование было лишь попыткой подзаработать. Взгляд говорил: ты в моём кармане, весь с потрохами, потому что я могу набивать твои потроха такими купюрами до тех пор, пока ты не лопнешь, пока не растворишься в деньгах целиком. Ну же, говорил взгляд, бери деньги, бери и катись назад к своим дерьмовым занятиям. Тебя нет, есть только мои деньги – и моя воля. А чужая воля имеет свою цену.

— Знаете, мистер Гудвиндс, — медленно начал я. – То, что с вашими кораблями в город прибывает огромное количество запрещённых здесь магических предметов – не такая уж и беда. Люди, наверное, сами виноваты, что ищут подобное, ведь если бы не было спроса, не родилось бы и предложение.

Гудвиндс довольно закивал, выпрямляясь и принимая горделивую осанку. Он счёл, что уже купил меня, и теперь снисходительно выслушивал мои оправдания, которые никого уже не убедили бы в своей искренности.

— Но что меня действительно раздражает, — продолжал я, — так это ваша убеждённость в своей неприкосновенности. До отставки вы повидали мир и очерствели, я понимаю. Ваши связи, как военного, помогли вам проложить нужные тропинки, а ваше равнодушие к судьбам простых людей смело все моральные преграды с пути. Но… Неужели вы и правда думаете, что такой бизнес не повлечёт последствий?

Гудвиндс насупился.

— Мы оба знаем, — заговорил он, — что те предметы – нелегальные предметы, изъятые полицией у каких-то бродяг и не имеющие, повторюсь, ко мне никакого отношения – это ведь просто безвредные побрякушки. Не магическое оружие, а всего лишь безделушки. У кого-то нашли, я помню, кольцо с приворотным эффектом – тоже мне, велика от него опасность!..

— Велика. Например, шпион может использовать его, чтобы получить влияние над чиновниками Нового Света. А уже если подобные предметы попадают в руки мага или ведьмы… Да бросьте, Гудвиндс! Будем честны: вы бы не узнали магическое оружие, даже если б нашли такое у себя на столе!

— Мистер де Витт! – Гудвиндс снова повысил голос, уже безо всякого почтения подталкивая пачку с деньгами в мою сторону. – Я сделал вам деловое предложение, и вы, как джентльмен, обязаны…

— Что? Что я вам обязан, полковник? Принять это предложение?

— Да!

— Нет. Нет, и оставьте уже эти попытки задавить меня авторитетом или напугать. На какую-то долю секунды, мимолётное мгновение, мне показалось, что вы тоже человек. Но нет. Теперь вы бизнесмен.

Сказав это, я отвернулся и вышел из кабинета. И пока дверцы лифта не закрылись, я слышал за спиной яростный вопль:

— Де Витт! Стой! Де Витт!..

***

Погода и правда была отменной. Конец июня радовал жаркими днями и тёплыми вечерами. Я с удовольствием сунул в зубы сигарету и запалил её от спички. Втянул в себя дым и постоял, наслаждаясь ощущением маленького триумфа. А потом не спеша зашагал в редакцию.

На рынке я столкнулся с Джо, грузчиком-огром, достававшим из кузова старенького «Форда» ящики с овощами.

— Привет, Джо! – окликнул его я.

— Привет, писака, — басом ответил мне огр. – Ну как?

Я протянул ему сигареты и он осторожно, стараясь не помять пачку, вытащил одну сигарету толстыми зелёными пальцами.

— Гудвиндс был не очень-то счастлив — ответил я. — Для счастья ему не хватало сделать мне подарок в виде пачки купюр.

— И? Ты принял предложение?

— Нет.

— Ну и дурак.

— Сам знаю, дружище…

Джо не был моим другом как таковым. Как-то раз его недюжинные мышцы вытащили мой зад из передряги, и после того случая я пару раз нанимал его телохранителем, если события развивались печальным образом. Однако постоянно я платить ему не мог, так что большую часть времени Джо работал грузчиком.

Затянувшись сигаретным дымом, я огляделся и увидел серо-рыже-коричневую дворнягу, сидевшую неподалёку от грузовика. Она грустно смотрела на нас, потом увидела мой взгляд и пару раз робко махнула хвостом.

— Привет, дружок! – сказал я собаке.

Та встала и, пригибая голову, сделала ко мне несколько шагов.

— Твоя? – спросил я у Джо.

— Неа. Пару дней тут ошивается. Кто-то один раз покормил, вот она и вернулась за добавкой.

Я протянул собаке раскрытую ладонь, и она уткнулась в неё носом. Обнюхала, лизнула, дала почесать себя за ухом.

— Ты голодная, да? – Я повернулся к Джо. – Где тут мясная лавка?

— Чуть подальше. Вон, там лотки с апельсинами видишь? За ними налево. Только ты не прикармливал бы эту псину. Она, как видишь, прилипчивая.

— Ничего, справлюсь. Ну что, — обратился я уже к собаке, — пойдём?

Собака словно поняла меня и радостно завиляла хвостом. Пока я шёл к лавке, она не отставала ни на шаг, бежала справа и заглядывала мне в глаза. Наконец, у дверей мясной лавки я сказал ей:

— Сиди тут! Тебе со мной нельзя.

Собака уселась у дверей и вывалила наружу ярко-розовый язык, словно улыбаясь. Я толкнул дверь лавки и шагнул в прохладное помещение.

— Добрый день, сэр! – поприветствовал меня паренёк лет десяти, торчавший за прилавком в широченном фартуке.

— Добрый. Что у вас тут самое дешёвое?

— Пожалуйста, сэр! Колбаса «Особая»! Всего двадцать центов!

— Идёт. А из чего она сделана?.. Нет, нет, пожалуй, я не хочу знать. Вот твои монеты.

Мальчик ловко сгрёб две мелкие монетки и через мгновение уже протягивал мне завёрнутую в жёлтую бумагу колбаску. По бумаге медленно расползалась клякса жира.

Двумя пальцами я взял края бумаги и, стараясь не выронить угощение, вынес его на улицу. Собака вскочила, голодными глазами следя за бумажным свёртком. Едва я наклонился, чтобы положить еду на землю, как у моей руки клацнули зубы — я даже подскочил от неожиданности. Но, глядя на то, как собака рвёт зубами колбаску, я простил ей нетерпение.

— Приятного аппетита, собака, — улыбнулся я и направился редакцию.

***

Здорово вновь оказаться за своим столом. Откинувшись на спинку стула, я положил ноги на столешницу и вытряхнул из пачки очередную сигарету.

— Подыми мне тут! – грозно сказала миссис Ланкастер, входя.

— Я у себя в кабинете, дорогуша.

— И я у тебя в кабинете, вот беда. Попробуй затянуться хоть раз, и я вырву твои прокуренные лёгкие. И скинь уже ноги со стола, пока я их не переломала.

Нехотя я уступил её требованиям.

— Можно мне кофе, миссис Ланкастер? – спросил я жалобно.

— Кофе… — пробурчала она и резко выпалила:

— Можно! И ещё. Сними трубку, там твой миллионер на линии ждёт.

— Гудвиндс? – удивился я.

— Он самый. Надеюсь, когда я вернусь, то не застану ни твоих ног на столе, ни табачного дыма в воздухе!

Она ушла варить кофе, а я протянул руку к чёрному аппарату и снял трубку, снова закинув ноги на стол.

— Джон де Витт слушает.

— Мистер де Витт! – Голос и впрямь принадлежал Гудвиндсу. – Мне нужно, чтобы вы срочно приехали ко мне.

— Издеваетесь? Я же только от вас.

— Мне нужна помощь, мистер де Витт. Помощь человека, который не продаётся. И, как это ни смешно, из всего моего окружения у меня такой есть только вы.

— Я не из вашего окружения. Я написал про вас довольно мерзкую статейку, и теперь вы хотите поставить меня на место. Может быть, даже убить. Так что нет, я к вам снова не поеду.

— Мистер де Витт! Джон. – Он впервые назвал меня по имени. – Пожалуйста, Джон. Прошу вас, приезжайте. Хоть с полицией, хоть с армией. Мне нужна ваша помощь.

Что-то в его голосе дало мне понять, что он говорит правду. Наверное, сработала интуиция журналиста — я нутром чуял, что ни запугивать, ни убивать он меня сегодня не собирается. Похоже было, что ему и впрямь была нужна помощь.

— Хорошо, — ответил я, внутренне удивляясь своему согласию. – Когда мне лучше всего приехать?

— Прямо сейчас, мистер де Витт. Мне нужна ваша помощь прямо сейчас.

На выходе из редакции я чуть не налетел на собаку, терпеливо сторожившую у двери.

— Это ты? – удивился я, узнав собаку с рынка. – Ты меня, что ли, ждёшь?

Собака встала и завиляла хвостом.

— Это… Эм-м-м, очень мило, но прости, мне нужно спешить. – Я махнул рукой, останавливая такси. – А ты иди по своим собачьим делам.

Рядом тормознул «Фиат» с шашечками. Я залез в машину, захлопнув дверь прямо перед собачьим носом, и сказал:

— Сперва рынок на Ист-Виллидж, потом поедем на Хайтс. И поскорее.

— Постараемся, мистер, — добродушно ответил таксист, сдвинув фуражку на затылок.

Машина тронулась, и я повернулся, чтобы ещё раз посмотреть на собаку. Тут меня ждал сюрприз – она бежала за машиной!

— Какого ж чёрта? – пробормотал я. – Да куда же ты бежишь? Иди, иди отсюда! Гуляй!

— Я вас не понимаю, мистер, — отозвался таксист.

— Да я не тебе.

— Тогда ладно.

Машина свернула в средний ряд, и собака побежала следом. Чудом не попала под колёса грузовику, но продолжала бежать. Вокруг раздавалось гудение клаксонов – водители едва успевали затормозить, чтобы не размазать животное по асфальту.

— Говорил же мне Джо, — простонал я.

Такси остановилось на светофоре, и собака нас догнала. Встала на задние лапы и заскребла когтями по дверце. Тогда я не выдержал и впустил собаку внутрь.

— Эй, мистер, вы что это делаете? – возмутился было таксист, но я сунул ему бумажку в пять долларов, и он перешёл от громкого возмущения к тихому бурчанию. – Ну, ладно… Ладно… Просто с животными нельзя, мистер, но для вас – так и быть, одно исключение, только одно… Только чтобы когтями обивку не поцарапала, мистер, а то вам придётся заплатить…

Я глядел на собаку со смешанным чувством негодования и восхищения.

— И что мне с тобой делать? – спросил я, почёсывая псину за ухом. – Чёрт с тобой, пойдём вместе.

***

Джо я застал на том же месте, где мы и расстались. Грузовик стоял пустой, а огр сидел на бочке и потягивал сигарету. Не поздоровавшись, я вкратце обрисовал ему ситуацию и попросил помощи.

— Десять долларов, — задумчиво сказал Джо.

— Идёт.

Втроём – я, Джо и собака — мы втиснулись в такси и отправились на Хайтс, к зданию Гудвиндса. «Голден Эмпайр», величественная серая башня, была символом той самой торговой империи, основанной бывшим полковником. Взбегая по ступенькам, я думал, где лучше мне оставить собаку, как вдруг задел плечом спускавшуюся девушку. Она ойкнула и замахала руками, теряя равновесие. Благо, я успел вовремя схватить её за восхитительную талию и удержать в вертикальном положении, а вот сумочка упала на ступеньки, разбросав содержимое.

— Прошу прощения, мисс, — воскликнул я.- Тысячу раз виноват… Мисс Грей?

— Да, — неуверенно откликнулась секретарша Гудвиндса, нагибаясь за бумагами. – Откуда вы меня знаете?

— Мы виделись пару часов назад, разве не помните? – я поспешил ей помочь. — Я приходил к вашему боссу.

— Да, наверное, мистер…

— Де Витт, — с готовностью ответил я, подбирая документы со штампом «Голден Эмпайр», билеты с надписью «Ла Палома» и плитку шоколада «Херши». — О, вы тоже любите шоколад, мисс Грей?

— Да, верно. Мистер де Витт, я спешу. Не переживайте, вы совсем меня не ушибли…

— Скажите, ваш босс ещё у себя?

— Н-нет, не думаю… То есть, я его не видела перед уходом, но он часто остаётся допоздна или возвращается позже, так что я, право, не знаю.

— Тогда мне нужна ваша помощь. Будьте добры, мисс Грей, составьте мне компанию. – Я улыбнулся ей самой своей очаровательной улыбкой. – Если он там, но между нами будут запертые двери, я окажусь в затруднительном положении.

— Но… — Девушка замешкалась. – Разве мистер Гудвиндс назначил вам встречу?

— Назначил, да. Но не официально, так что в вашем расписании моего визита нет. Пожалуйста, поднимитесь со мной. Всего на минуту! Если он у себя, я тут же вас отпущу. С меня станется ужин!

Мисс Грей неловко улыбнулась, заливаясь румянцем:

— Вы очень добры, мистер де Витт, но у меня уже есть жених.

Джо за моей спиной прыснул.

— Есть? Вот это печальная новость, — продолжал я, игнорируя огра. – Значит, мне придётся выбрать другой способ вас отблагодарить. Итак, идём?

Мисс Грей открыла было рот, но тут же закрыла его, глянула на Джо, на собаку, широко улыбнулась и пожала плечами:

— Что с вами поделаешь, — сказала она. – Прошу за мной.

В холле мы миновали охранника, разложившего на стойке перед собой ассортимент пончиков и попытавшегося спрятать их при нашем появлении.

— Всё в порядке, мисс? – спросил он, глядя на нашу пёструю компанию.

— Да, Нолан. Я просто сопровождаю мистера де Витта к нашему боссу.

— Я понял, мисс. Если что – зовите.

На лифте мы поднялись на нужный этаж и вышли в пустой коридор. От царившей тут тишины мне вдруг стало неуютно.

— Как его зовут? – спросила мисс Грей, открывая двери.

— Джо, — представился огр.

— О… Я имела ввиду собаку.

— Ах, этого… — Я ухмыльнулся Джо. — Его зовут… Собака.

— Собака по имени Собака?

— Именно так.

Мы прошли в приёмную, включили свет. Дверь в кабинет Гудвиндса была приоткрыта, оттуда не доносилось ни звука.

— Может, он вышел? – неуверенно сказала мисс Грей.

— Может быть.

Я толкнул дверь и прошёл в кабинет. В глаза мне тут же бросился торчащий из-за стола ботинок. Обойдя стол кругом, я увидел обладателя ботинка целиком.

— Мисс Грей? – крикнул я.

— Да? – ответила девушка из приёмной.

— Вам лучше вызвать полицию. И быстро.

— Почему? – спросила она, быстро заходя в кабинет.

Подошла ко мне и, прежде чем я смог её остановить, увидела тело своего босса. Вскрикнула и отвернулась, уткнувшись лицом мне в грудь.

А вот я отвернуться не мог. Гудвиндс лежал в огромной луже крови, пропитавшей дорогой ковёр, и почему-то напоминал мне заколотую свинью.

***

Полиция прибыла на удивление быстро. В пустом коридоре звуки их шагов казались слишком громкими. Неприлично так топать, когда рядом покойник, рассеянно подумал я.

В приёмную уверенным шагом вошёл высокий тип в тёмно-синем костюме. Покосился на меня, на огра в рабочей одежде, потом заметил мисс Грей, снял шляпу и пятернёй зачесал волосы назад.

— Лейтенант Холлистер, — представился он, прижав шляпу к груди.

Он прошёл мимо нас в кабинет, обвёл его взглядом, увидел тело и осторожно, мягким шагом, подошёл ближе. Присел рядом с трупом, достал из кармана платок и аккуратно откинул полы его пиджака. Наблюдая за ним, я не сразу заметил, что в приёмной появилось ещё несколько полицейских в синих мундирах.

— Бедняга, — сказал, наконец, Холлистер, возвращаясь к нам. – Ещё одна жертва демона.

— Демона? – невольно переспросил я.

— Именно. Видите эти раны на его груди?

— Как от когтей.

— Именно. Из-за таких, как Гудвиндс, вызвать демона в наше время может любой кретин. Какая ирония – убит из-за своих же товаров…

— Так вы в курсе скандала со ввозом артефактов?

— Ещё бы. – Он глянул на меня внимательнее. – А ведь я вас знаю. Это ведь ваша статья разворошила улей. Гудвиндс ввозил в страну магические артефакты, запрещённые конгрессом. Многие это понимали, но вслух до вас никто не высказывался. А теперь, когда его грязное бельё вытащили на свет, прежние заказчики оказались недовольны. Быть может, кто-то испугался, что Гудвиндса арестуют, и он сдаст всех своих подельников? Вот и нанесли удар первыми.

— А вы не спешите с выводами? – спросил я.

Лейтенант поморщился и смерил меня взглядом.

— Отнюдь. Конечно, нам стоит дождаться заключения эксперта, но я и так вижу, что форма ран не отличается от таковой при прежних убийствах. Это уже четвёртая жертва демона за последние три месяца.

Я присвистнул:

— Зачастили демоны в Большое Яблоко. Хоть кого-то поймали?

— Нет. Пока нет. Но, кто знает, быть может, именно после этого убийства мы нападём на след.

— Пожалуйста, перестаньте, — всхлипнула мисс Грей. Она сидела, прижав к лицу платок. – Вы должны… Должны уважать мёртвого… Ещё и часа не прошло, как я видела его живым…

Она разрыдалась. Я набрал в грудь побольше воздуха, чтобы утешить секретаршу, но Холлистер меня опередил:

— Прошу, простите нас, — сказал он, шагнув к мисс Грей. – Мы позволили себе лишнего. Вам принести воды?

— Спасибо, я сама… Всё-таки, это я здесь работаю… Или работала…

Я отвернулся, предоставив Холлистеру утешать девушку. Когда мисс Грей вышла в соседнее помещение, лейтенант подошёл ко мне:

— Ну, а вы как?

— Я? Шокирован, конечно, но переживу.

— А угрызения совести?

Против воли я издал смешок:

— Вы это серьёзно?

— Конечно. Как я уже сказал, это ваша статья разворошила улей. Видимо, вы и сами не понимаете, несколько сильно.

— И всё же, вы слишком торопитесь с выводами, — отрезал я.

— Вам бы, конечно, этого не хотелось, — продолжил лейтенант. – Конечно, ощущать себя виновным в чьей-то смерти непросто… Хотя, я слышал, у журналистов к такому вырабатывается иммунитет. Сперва трудно, а потом…

— Перестаньте, — сказал я уже резче, чем собирался. – Нет, я не считаю себя виновным в смерти Гудвиндса. Человек, который связывает себя по рукам и ногам криминальными связями, должен быть готов к любому исходу. К тому же, его смерть может иметь и вовсе другую причину.

— Я буду на это надеяться, — мягко сказал лейтенант, помолчав. – А теперь, если вы не против, я должен задать вам и мисс Грей несколько вопросов.

***

Когда я вышел на улицу, уже стемнело. Джо отпустили куда раньше, Собака же следовала за мной – похоже, её ни капли не расстроила смерть одного из богатейших людей этой страны. Мимо проезжал, рассеивая темноту, дребезжащий трамвай. Я хотел было вскочить на его подножку, но вспомнил о собаке и стал ловить такси. Однако в этот раз водители наотрез отказались пускать в салон животное, так что мы отправились домой пешком. Я купил хот-дог на углу и скормил его своему новому другу.

Было уже слишком поздно, чтобы возвращаться в редакцию, так что я перенёс все дела на завтра. Часа через полтора пешей прогулки мы наконец-то оказались у высокого дома с горгульями, в котором я снимал квартиру. Поднявшись на пятый этаж, я отпер своим ключом квартиру и сказал Собаке:

— Ну, заходи. Не знаю, что будет завтра, но эту ночь ты можешь провести у меня.

Я налил ей воды в миску и поставил её у порога. Собака вылакала почти всю воду и уставилась на меня. Тем временем я плеснул себе в стакан виски на два пальца и плюхнулся в кресло. Свет я включать не стал, меня вполне устраивали отблески розового неона с улицы.

Незаметно для себя я уснул. Разбудило меня рычание Собаки. Выпрямившись в кресле, я потянулся к столу, выдвинул нижний ящик и выудил оттуда короткоствольный кольт тридцать восьмого калибра. Едва я направил дуло пистолета на дверь, как круглая ручка повернулась, и полумрак квартиры прорезал луч жёлтого света из подъезда.

Собака вскочила, залаяв, и дверь распахнулась на полную ширину. Мужчина в пальто и шляпе, нахлобученной на глаза, начал поднимать пистолет…

— Опусти оружие, приятель, — громко и отчётливо посоветовал я ночному гостю. – Или мистер тридцать восьмой оставит в тебе несколько дырок.

Ночной гость замер, настороженно глядя в мою сторону. Его рука с пистолетом так и не поднялась. Тень, падавшая от шляпы, разрезала его лицо по диагонали, отчего я видел только один льдисто-синий глаз, часть носа и сжатые в прямую линию губы.

— Сидеть! – крикнул я Собаке, не зная, послушает она меня или нет.

Она послушала и перестала рычать, облизнув пасть. Однако взгляда с незнакомца не спускала.

— Разумно, мистер де Витт, — сказал кто-то.

Из-за мужчины с пистолетом показался другой гость – на голову ниже первого, с крупными залысинами на большой голове, в очках с толстой роговой оправой и в коричневом костюме в клетку.

— Разрешите представиться, — сказал он, входя. – Джон Ховер. Я представляю Бюро расследований.

— А разве в Бюро не учат стучаться?

— Простите, мистер де Витт. Мы имели основания полагать, что вам грозит опасность, и поэтому поспешили. А оружие Фред взял отнюдь не против вас или вашего пса. Убери оружие, Фред.

Голубоглазый здоровяк убрал пистолет под плащ, пропуская второго мужчину вперёд. Ховер огляделся и спросил:

— Куда здесь можно сесть?

Я протянул руку и включил стоящий рядом торшер. Свет выхватил из темноты мою небогатую мебель.

— Там диван, — сказал я, махнув пистолетом.

— Не уберёте ли и вы оружие, мистер де Витт?

— Нет. Пока что я не убедился в ваших добрых намерениях.

Медленно и осторожно Ховер достал из внутреннего кармана удостоверение и показал мне. Я такое видел впервой, так что не мог сказать, настоящее ли оно, или это была подделка. Тем не менее, я кивнул – если это игра, я подыграю. Если же нет, то новых проблем я себе не хочу.

Ховер сел на диван, а Фред закрыл за собой дверь и остался стоять у входа. Собака не двигалась с места, внимательно глядя то на одного гостя, то на другого. Я скользнул взглядом по кобуре, выглядывавшей из-под пиджака Ховера, задержал взгляд на дорогих часах на его запястье и снова посмотрел ему в глаза. В затянувшемся молчании я вспомнил, что где-то рядом был стакан с виски, нагнулся, на ощупь нашёл его на полу и поднял. На дне ещё оставалось немного ароматного напитка.

— Итак, — спросил я, отпив. – Чем обязан?

— Думаю, вы и сами догадываетесь, мистер де Витт.

— Я в курсе, что все дела, в которых задействована магия, передаются полицией в Бюро. Судя по всему, Вы здесь из-за убийства Гудвиндса.

— Именно так. Вы, судя по всему, были последним, с кем он разговаривал перед смертью. Наши криминалисты ещё работают на месте преступления, ну а мы, узнав, что вы сегодня дважды были в кабинете Гудвиндса, поспешили навестить вас дома. А теперь я перейду от учтивости к делу и попрошу подробнейшим образом описать мне ваш разговор с покойным.

— Я уже всё рассказал полиции.

— От вас не убудет. – Ховер снял очки, и откинулся на спинку дивана так, что я перестал отчётливо видеть его лицо. — Не заставляйте меня повторять свою просьбу.

Я покосился на молчаливого Фреда и решил не играть в кошки-мышки. По крайней мере, сейчас. Не убирая пистолета, я пересказал им события минувшего дня. Заняло это несколько минут, и всё это время я чувствовал на себе внимательный взгляд Ховера.

— Спасибо, мистер де Витт, — сказал он, надевая очки и вставая. – Думаю, это всё.

— Всё? Вы просто выслушали меня, и вам этого достаточно? Не поймите меня неправильно, я вовсе не желаю оказаться в застенках Бюро, но… Не будет даже проверки на детекторе лжи?

— Нам не нужен детектор, — сказал Ховер, мягко улыбнувшись.

Он повернулся ко мне и снова снял очки. Радужка его глаз словно светилась зелёным.

— Вы – сатори! – удивлённо воскликнул я.

— Лишь наполовину. – Он надел очки, и его глаза погасли. — Чистокровных сатори сейчас в городах не встретишь.

Выходит, пока я говорил, этот тип спокойно проник ко мне в голову и перебрал мои мысли.

— Вы уже всех свидетелей проверили, или только меня?

— Только вас. К сожалению, у меня ограниченные возможности, и мне приходится выбирать, кто важнее на данный момент. Вы мне показались интереснее прочих, ведь именно вы написали ту статью, которая, возможно, и положила начало данным печальным событиям.

— Я скажу вам то же, что говорил полиции: вы слишком торопитесь с выводами.

— Пока что я не сделал никаких выводов. Это лишь одно из предположений. В любом случае, вам беспокоиться не о чём.

Он повернулся, чтобы выйти, но я не смог удержаться, чтобы не спросить:

— Это вы расследуете убийства, которые совершил демон?

— Увы, я забыл, что общаюсь с журналистом, — усмехнулся Ховер. – Во-первых, что бы вы ни слышали, у нас до сих пор нет ни одного серьёзного довода полагать, что убийства были совершены демоном. Это лишь один из вариантов случившегося. А во-вторых, без комментариев.

Сказав это, он вышел. Фред последовал за ним, аккуратно притворив за собой дверь. Выждав, пока шаги на лестнице не стихнут, я встал и закрыл дверь на цепочку, прекрасно понимая, что, в случае взлома, такая мелочь никого не остановит. Да и заинтересуется ли мной кто-то ещё, помимо сотрудников Бюро?

Доковыляв до кровати, я рухнул в постель и мгновенно провалился в сон.

***

Проснулся я от того, что кто-то назойливо вылизывал мне лицо. Спрятав лицо в подушку, я поднял руку и оттолкнул что-то лохматое, тычущееся мне в щёку холодным носом.

— И тебе доброго утра, — пробормотал я в подушку, вспомнив о Собаке.

За последующие полчаса я принял душ, выпил оставшегося со вчерашнего дня холодного кофе, оделся и в целом стал похож на человека. Ещё через пять минут мы с Собакой уже вышли на улицу. На лестнице курил незнакомый мне тип в сером костюме; ещё один, в таком же костюме, читал газету на скамейке внизу.

— Держите собаку на поводке, мистер! – сделала мне замечание девочка, сурово взиравшая на то, как моя четвероногая подруга справляет нужду.

Мужчина на скамейке скользнул по мне взглядом и снова уставился в газету.

— Учту, маленькая мисс! – ответил я девочке и зашагал прочь от дома.

Летний город наполнился клубами дыма и пыли. Люди спешили куда-то, толкаясь локтями и наступая друг другу на ноги. Мне бы тоже нужно было поспешить, но я отнюдь не дисциплиной получил своё место в редакции.

Едва я перешагнул порог «Нью-Йорк Пост», как натолкнулся на миссис Ланкастер.

— Доброе утро, дорогуша! – поздоровался я.

— Скажи это той, кого оставил в постели.

— Увы, но в постели со мной была только она. – Я кивнул на Собаку.

— Сочувствую.

— Да ничего, бывало и хуже.

— Я ей сочувствую. А теперь шагай в кабинет, не заставляй этих мерзких джентльменов тебя ждать.

— Каких ещё джентльменов?

— Они из полиции. Ждут тебя в кабинете. И, при всей своей любви к животным, я настоятельно не советую тебе бродить по редакции с этой псиной.

День начинал потихоньку портиться. Кивнув, я показал Собаке на пол рядом с собой и сказал:

— Сидеть!

Собака послушно села, вывалив язык и ожидая от меня дальнейших команд.

— Жди, я скоро вернусь, — сказал я и отправился к своему кабинету.

Зал с десятками столов был своего рода муравейником, в котором верные сотрудники звонили, писали, чертили, спорили и творили ещё чёрт знает что. До своих кабинетов эти трудяги ещё не дослужились, их разделяли только низкие деревянные перегородки и кипы бумаг, высившиеся на столах. В конце зала был закуток, из которого вели несколько дверей, и одна из них – в мой кабинет.

Едва я вошёл к себе, как в мою сторону повернулись три головы. Двое мужчин сидели в креслах и курили, а третий присел на краешек моего стола, разглядывая бумаги под пресс-папье.

— Доброе утро, господа, — поздоровался я. – Чем могу помочь?

— Мы из полиции, мистер де Витт, — без обиняков сказал тот, что сидел на столе. Он, кстати, даже не сделал попытки встать. – Возникли новые вопросы по вчерашнему делу, и сейчас требуется ваше присутствие в участке.

— Вот как.

Я мельком окинул взглядом мужчин – крепкие, с зачёсанными назад волосами. Золотые запонки у того, что сидел на столе, и сапфировая брошь у другого. У третьего галстук завязан виндзорским узлом. И, конечно, обувь – на всех троих были оксфорды, не меньше пятидесяти долларов за пару.

— Можно взглянуть на ваши жетоны? – невинно поинтересовался я.

— Конечно. – Сидевший на столе достал из внутреннего кармана пиджака латунную жестянку и показал её мне.

Вот в это не поверил бы ни один журналист. Значок, конечно, был похож на настоящий – хотя, мой взгляд и тут различил фальшивку – но ни один коп в Нью-Йорке не будет носить жетон в кармане пиджака.

— Одну минуту, господа, — улыбнулся я. – Я только разберусь с делами.

Однако и они были не так просты. Едва я повернулся к двери, как за моей спиной щёлкнул взводимый курок.

— Стоять, — приказал мне тип у стола.

— Или что? – Я развернулся, мысленно поздоровавшись с хромированным «Кольтом». — Пристрелите меня в редакции посреди бела дня?

— И не такое бывало. Сейчас мы с тобой тихо выйдем, сядем в машину и немного прокатимся. И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость.

Он достал из кармана какой-то серый камень. Кто-то другой, может, и не понял бы, что перед ним, но только не журналист, месяцами расследовавший контрабанду магических артефактов. Приглядевшись, можно было различить бледные красные искорки, пробегавшие по контуру «камня». Однако, что делает магический артефакт, я не знал.

— Что это?

— То, что превратит ваш зал в сплошную мясорубку. Повторюсь: без фокусов. – Мужчина встал и убрал пистолет в карман пиджака. – А теперь пошли.

Ситуация была неприятная. Не хотелось ставить под удар ребят, но и садиться в машину к этим головорезам я тоже желанием не горел. Оставалось лишь надеяться на то, что какой-нибудь план долбанёт меня, как молния с небес.

Никто не обращал на нас внимания, пока мы проходили зал. Сотрудники в зале уткнулись каждый в свою работу, мир для них сузился до перегородок.

Мы уже почти вышли в фойе, когда путь нам преградили миссис Ланкастер и Собака. От неожиданности мы все остановились.

— Я же сказала, джентльмены, — сквозь зубы процедила секретарша, — никаких сигарет в редакции.

Оглянувшись, я увидел, что один из моих конвоиров всё ещё сжимает зубами недокуренную сигарету. Он раздражённо глянул на миссис Ланкастер и буркнул:

— С дороги, старуха.

Секретарша приподняла бровь и посмотрела на меня. Собака зарычала, и здоровяк сзади ткнул мне в спину пистолетом, а я невольно подался вперёд.

— Когда вас ждать, мистер де Витт? – непривычно вежливо поинтересовалась миссис Ланкастер.

— Даже не знаю. Дела, знаете ли, буквально тычутся мне в спину.

— Пошёл, — процедил человек с пистолетом. – А ты не мешай, старуха.

Это были его последние слова. Тощая, белая, многосуставная рука сжала его голову, и в следующее мгновение он уже отлетел в сторону, выронив пистолет. Двое оставшихся потянулись было за оружием, но не успели ничего сделать. Первого миссис Ланкастер схватила за шею, приподняла и опустила на ближайший стол с такой силой, что столешница разломилась надвое, как плитка шоколада. Другому, уже поднимавшему пистолет, пришлось ещё хуже – ударом одной руки миссис Ланкастер выбила у него оружие, второй рукой схватила его за лицо и сжала. Голова лопнула, как упавший с пятого этажа арбуз.

Миссис Ланкастер была по-своему прекрасна, хоть и не все могли оценить такую красоту. В таком обличье я видел её всего два раза: когда к нам залезли грабители, и когда приходили из налоговой. Снежно-белая кожа, белые глаза без зрачков или радужки, длинные, не умещавшиеся в пасти клыки – всё это было мелочью по сравнению с руками. Длинные, с несколькими суставами каждый, они могли вырастать в длину на несколько метров, и при этом оставались не только гибкими, но и дьявольски сильными. Поговаривали, что в жилах миссис Ланкастер текла кровь вендиго, но саму её спрашивать боялись. Однако лучшего охранника, как и лучшей секретарши, у редакции никогда не было.

Об этом всём я думал уже потом, а тогда, зажмурившись от брызнувшей во все стороны крови, я ткнул в сторону первого, упавшего в зале, бандита, и крикнул:

— У него бомба!

Миссис Ланкастер взвилась в воздух, оттолкнувшись своими мощными руками. Лежавший в центре зала гангстер никак не мог попасть сломанной руку в карман, где лежал артефакт, когда белое чудовище приземлилось на его грудь и оторвало ему обе руки по самые плечи.

Работники, напуганные моим криком о бомбе, вскочили и, давя друг друга, бросились наружу. Некоторые, не знакомые с такой стороной нашей горячо любимой секретарши, попадали в обморок на месте. Она же втянула в себя руки и зубы и снова приняла вид морщинистой леди в годах с седым пучком на голове.

Я подбежал к потерявшему сознание головорезу, чьи руки миссис Ланкастер пренебрежительно бросила на пол, и обшарил его карманы. Артефакт я нашёл сразу и, показав его фыркнувшей миссис Ланкастер, сунул его в свой карман.

— Этот камень? – пренебрежительно спросила секретарша.

— Именно. Спасибо, дорогуша, ты мне очень помогла.

— Будешь курить в кабинете – я с тобой то же самое сделаю.

— Договорились. А теперь мне пора.

***

В телефонной будке я опустил десятицентовик в прорезь, достал из кармана визитку и попросил соединить меня с Ховером.

— Добрый день, мистер де Витт, — услышал я его голос.

— Меня только что пытались увезти с собой какие-то головорезы.

— Я так понимаю, у них не вышло.

— Они мертвы, но не об этом речь. Есть идеи, почему я им понадобился?

— Нужно было спросить их, прежде чем убивать.

— Не я их убил. Но, опять же, речь не об этом. У меня есть предположение касательно смерти Гудвиндса.

— И вы мне его озвучите?

— Конечно. Но только при личной встрече.

— Боюсь, сегодня это навряд ли получится. Вы чудом застали меня на месте, я как раз отправляюсь по срочному делу.

— Это ведь вы занимались расследованием контрабанды, ввозимой Гудвиндсом?

— Не стоит говорить о таких вещах по телефону, мистер де Витт. Иначе какая-то прелестная молодая телефонистка может лишиться работы. И не только работы.

— Мне нужно срочно увидеться с вами. Это безотлагательно.

Несколько секунд трубка молчала. А потом Ховер спросил, где меня можно подобрать.

***

Вскоре у телефонной будки остановилась большая чёрная машина. Задняя дверца открылась, и я увидел Фреда, а за ним – Ховера. Напротив, лицом к ним, сидел ещё один мужчина в плаще.

— Прежде всего, хочу вас поблагодарить, — начал я, забравшись в салон.

— За что же? – улыбнулся Ховер.

— Тем гангстерам, которые пришли за мной в редакцию, куда проще было бы забрать меня из дома. И единственная причина, по которой они этого не сделали, состоит в том, что меня охраняли. Я так понимаю, вы оставили тех людей в моём подъезде?

— Это была вынужденная мера.

— Ещё раз: я благодарен. Если бы они не спугнули бандитов, меня бы уже и в живых-то не было.

— Вы можете отблагодарить нас, рассказав, что с вами случилось сегодня.

Я рассказал. Ховер улыбнулся:

— У вас есть идеи, кому вы могли бы помешать?

— Возможно, тем же людям, которые убили Гудвиндса.

— По телефону вы сказали, что у вас есть какие-то соображения по поводу этого дела.

— Да, верно. По-видимому, всё и правда упирается в мою статью. Я как минимум испортил отношения Гудвиндса и одного из его партнёров. Однако убили Гудвиндса, я думаю, не из-за самой статьи. По итогу убили Гудвиндса из-за вас.

— Из-за меня? – удивился Ховер.

— Вы прибыли в Нью-Йорк из Лэнгли, Ховер. Вы не из Бюро, Вы из Центрального Управления.

— Интересное предположение.

— Когда вы пришли ко мне, была половина одиннадцатого вечера. Но ваши часы показывали половину восьмого. Я так понимаю, вы прибыли в Нью-Йорк только вчера, и прямо из аэропорта отправились на место преступления. Ваши часы показывали время в Лэнгли, потому что вас отвлекли новые обстоятельства, и вы забыли их перевести. Такое случается с занятыми людьми. Как я думаю, в Нью-Йорк вы прибыли с иными планами, но смерть Гудвиндса смешала карты и заставила вас действовать быстрее. Однако, как я уже сказал, прибыли в Нью-Йорк вы отнюдь не из-за убийства – это лишь совпадение.

— Зачем же я, по-вашему, прибыл в Нью-Йорк?

— Чтобы допросить Гудвиндса. Из-за резонанса, который вызвала моя статья, Гудвиндс начал нервничать и наверняка стал совершать ошибки. Вы решили, что настало время прижать его к ногтю. И правда, это был отличный шанс выйти на его заокеанских партнёров. Скорее всего, вы давно следили за Гудвиндсом. Допросив же его с вашими… способностями, вы получили бы массу полезной информации. Я предполагаю, что в какой-то момент Гудвиндс перешёл черту, и его контрабанда стала угрожать национальной безопасности.

Ховер, по-прежнему улыбаясь, склонил голову набок и спросил:

— Вы хоть понимаете, чем рискуете, высказывая такие предположения?

— Понимаю. Но таков уж мой язык.

— Чего ради вы ищете правды? Хотите написать очередную статью? Боюсь, нам придётся взять с вас подписку о неразглашении. В лучшем случае.

— Во-первых, меня пытались убить, а это выходит за рамки стандартного расследования…

— Я вас умоляю. Хотите сказать, что во время того расследования о контрабанде Гудвиндса вам ничего не угрожало? Свою жизнь вы ставите под угрозу с незавидной регулярностью, но это ваш выбор. Да, мы кое-что о вас знаем. За одиннадцать лет, которые вы так или иначе работаете в журналистике, в вас три раза стреляли, один раз пытались утопить, а однажды даже пытались сжечь в собственном доме.

— Во-вторых, — продолжал я, не желая останавливаться на замечаниях собеседника, — я считал, что поставил точку в своём расследовании, когда опубликовал статью в «Нью-Йорк Пост». Однако смерть Гудвиндса дала мне понять, что расследование не окончено.

— Ах, понимаю. Любопытство. Для вас это теперь нечто вроде занозы в… пальце?

— Нечто вроде.

— Тем печальнее, что финал этой истории будет вам недоступен. Разве что у вас найдутся весомые доводы.

— Вы проверили звонки Гудвиндса в день его убийства?

— И какой смысл мне вам отвечать?

— Бросьте, Ховер! Я всё равно связан по рукам и ногам! Ну же, — нетерпеливо сказал я. – Это важно.

— Проверили, — вздохнул Ховер. – По нашим расчётам, с того момента, как вы покинули Гудвиндса, был совершён только один звонок – в редакцию «Нью-Йорк Пост».

— То есть, мне. Таким образом, получил ли он письмо, или к нему был совершён визит – об этом должна была знать секретарша Гудвиндса. Вы ведь допросили её?

— Нет. Вчера на месте преступления её уже не было. Полицейские сказали, что её забрал в участок лейтенант Холлистер. Мы решили, что вам угрожает опасность, поэтому навестили сперва вас. Когда же мы прибыли в участок, то ни лейтенанта Холлистера, ни мисс Грей там не оказалось. Мы проверили их квартиры, но они как под землю провалились.

Что-то щёлкнуло в моей голове. Я попытался уцепиться за эту мысль, но у меня не вышло.

— А куда вы едете сейчас?

— Наши люди проверяют вокзалы, аэропорты и причалы. Есть основания подозревать их в злом умысле. Соответственно, мы думаем, что они попытались скрыться. Возможно, уже скрылись. Сейчас мы направляемся в аэропорт.

И снова – этот щелчок в голове. Что-то я видел, на что не обратил должного внимания сразу. Но это что-то не исчезло из моей головы, оно просто было отложено в долгий ящик…

— Мне нужна газета, — сказал я. – Срочно!

— Хотите похвастаться качеством печати «Нью-Йорк Пост»?

— Я не шучу, Ховер! Это важно! Достаньте мне чёртову газету!

Он задумчиво потёр висок и кивнул мужчине напротив. Тот повернулся к перегородке, отделявшей нас от водителя, и три раза по ней постучал. Открылось небольшое окошко, и мужчина сказал:

— Нужна свежая газета, быстро.

Окошко захлопнулось. Через несколько секунд мы остановились, и я услышал, как водитель покупает газету у мальчишки:

— Всего десять центов! – крикнул мальчуган. — Не пожалеете, мистер!

Звякнула монета, снова открылось окошко, и в нём показался свежий номер «Нью-Йорк Пост», ещё пахнувший типографской краской. Я схватил его и раскрыл на последней странице. Щелчки в моей голове учащались по мере того, как я приближался к разгадке. И через несколько секунд я её нашёл, когда мой взгляд уткнулся в объявление по отправлению кораблей в порту Нью-Йорка и Нью-Джерси:

— «Пятнадцать тридцать пять, седьмой причал, судно «Ла Палома», — прочитал я. – Вот куда нам нужно.

— Почему? – серьёзно спросил Ховер.

— Я только сейчас вспомнил. Вчера вечером, когда я столкнулся с мисс Грей, она выронила сумочку. Там были билеты на «Ла Палома». Правда, тогда я не придал этому значения.

— Седьмой причал, — сказал Ховер, глядя на часы. – У нас ещё есть время.

— А вы перевели часы?

Ховер улыбнулся и ничего не ответил.

***

Мы высадили мужчину, сидевшего в машине рядом со мной, после чего уже на всех парах рванули в порт. Прибыли на причал мы в начале третьего. Расталкивая локтями провожающих, зевак и торговцев хот-догами, мы пробились к трапу. Охрану миновали быстро, Фред только махнул удостоверением у них перед лицом.

— Разделяемся, — сказал Ховер. – Фред, ты на входе, ждёшь ребят. Патрик – ты на третью палубу. Встречаемся на второй. Де Витт… составите мне компанию, раз уж оказались здесь.

— Разве не должен быть журнал учёта? – спросил я. – Можно было бы найти их каюту куда быстрее.

— Можно, если они настолько глупы, что не путешествуют по поддельным документам. А с чужими именами найти их будет не так-то просто. Сейчас нужно просто осмотреть корабль.

Мы с Ховером стали проходить каюту за каютой, заглядывая в каждую и извиняясь перед пассажирами. Многие каюты были заперты, и мы не знали, то ли в них никого не было, то ли нам просто не хотели открывать. В каждой из таких могли находиться Холлистер и мисс Грей, но на этот случай у трапа и караулил агент.

Была уже половина третьего, но корабль и не думал отправляться, о чём я немедленно сообщил Ховеру.

— Мы задержали рейс. Тот агент, которого мы высадили прежде, чем поехать в порт – его задачей было задержать корабль и направить к нам подкрепление.

— Но ведь Холлистер догадается, что корабль задерживают неспроста.

— Естественно. – Ховер постучал в очередную дверь. – И тогда они попытаются сбежать.

Нам открыл пожилой мужчина в майке и трусах. Окинув нас взглядом, он велел нам убираться и захлопнул дверь.

— А у корабля есть спасательные шлюпки? – спросил я.

— Хорошая идея. Идём. Шлюпочная палуба на самом верху.

Запыхавшись от быстрой ходьбы, мы выбежали на третью палубу и двинулись к корме. Шлюпки, вопреки опасениям, стояли зачехлённые, людей в этой части корабля не было. Осмотрев внимательно палубу, Ховер указал на закуток между двумя шлюпками:

— Спрячемся здесь. Если они придут сюда, мы будем готовы.

Мы затаились в тени, и Ховер вытащил свой кольт. Посмотрев на него, я вдруг вспомнил, что безоружен. Но не успел я сказать об этом, как раздались шаги. Приближались двое, и один из них громко цокал каблуками. Когда шаги стали громче, Ховер выглянул из укрытия, подняв пистолет:

— Стоять, Холлистер.

Я тоже выглянул. Лейтенант полиции, в сером костюме, застыл над шлюпкой, начав снимать брезент. Мисс Грей стояла рядом, бледная от страха.

— Кто вы такой? – высокомерно спросил Холлистер.

— Объясню вам позже. А теперь поднимите, пожалуйста, руки вверх.

Холлистер, усмехнувшись, неторопливо поднял руки вверх. И в этот момент нас с Ховером толкнул в грудь мощный порыв ветра. Мы потеряли равновесие и покатились кубарем. От падения за борт нас остановили лишь перила, в которые мы врезались. Глянув на Ховера, я заметил, что на груди и животе пиджак и рубашка были порваны, а из ран сочится кровь. Я тотчас узнал эти раны – такие же были у Гудвиндса. Что ж, промелькнула у меня мысль, по крайней мере, перед смертью я узнал, кто убил миллионера.

Мисс Грей, бледнее прежнего, с чёрной плёнкой, застилавшей глаза, стояла, широко расставив ноги и вытянув руки в сторону Ховера. Ведьма, промелькнуло у меня в голове. Её скрюченные пальцы словно скребли воздух, и от каждого нового движения у Ховера появлялись новые раны. Холлистер тем временем опустил руки и достал пистолет. Внезапно я вспомнил об артефакте, который забрал у гангстера в редакции. Сунул руку в карман, достал серый камень и швырнул его в ведьму.

Сверкнуло, повеяло жаром, и ветер наконец-то стих. Проморгавшись ослеплёнными глазами, я увидел, что правая часть шлюпочной палубы отсутствует напрочь. Словно кто-то откусил кусок корабля.

Однако Холлистер и его ведьма были живы. Видимо, мисс Грей как-то отразила удар, но это далось ей не слишком легко. Она стояла, прислонившись к одной из уцелевших шлюпок, едва держась на ногах. Сквозь кожу, ставшую почти прозрачной, просвечивали чёрные вены.

— Не могу больше… — с трудом выговорила она.

— Ничего, дорогая, — сказал Холлистер, поднимая пистолет. – Ты уже молодец.

Мелькнула тень, и что-то впилось в его руку с пистолетом. Холлистер вскрикнул и выстрелил, но пуля ушла в сторону. Я моргнул от удивления: на руке у него повисла Собака! Я оставил её в редакции «Нью-Йорк Пост» и до сих пор о ней не вспоминал, но она меня нашла!

Холлистер взревел от боли и злости и ударил Собаку левой рукой, но та не разжимала челюстей. Мисс Грей, взяв себя в руки, снова выпрямилась и подняла руки к Собаке. Я бросился к ней, понимая, что уже слишком поздно…

И тут раздались хлопки выстрелов. Тело мисс Грей дёрнулось от ударивших в неё пуль, а потом её ноги подкосились, и она рухнула на палубу. Холлистер выпустил пистолет, и только тогда Собака разжала челюсти.

Я ещё успел увидеть льдисто-синие глаза Фреда и агентов за его спиной, прежде чем отключился.

***

— Вижу, вы поправляетесь, — сказал Ховер, заходя в мою квартиру.

Собака вскочила, но тут же снова легла, успокоившись. Вслед за Ховером в комнату вошёл Фред – закрыл за собой дверь и остался у входа.

Я развернулся в своём кресле-каталке и кивнул на печатную машинку:

— Вы об этом?

— Да. Уже набираете новую статью?

— Не волнуйтесь, я помню о подписанных документах. Все острые углы я обошёл.

— Волноваться стоит не мне. Как ваше здоровье на самом деле?

— Ничего. Оказывается, я сломал ногу и несколько рёбер, но это всё не смертельно. Ещё пару недель, и я вернусь в редакцию. А вот вы поправились куда быстрее. Помня о тех ранах…Удивительно, что вы вообще ещё живы.

— Будь я человеком, не выжил бы.

— Кровь сатори, — кивнул я. – Завидую вам. Человеком быть труднее.

— А любопытным человеком – ещё труднее.

— Именно.

— У вас, тем не менее, это неплохо получается.

— Быть любопытным?

— Быть человеком.

Ховер подошёл ближе и протянул мне руку. Я ответил на рукопожатие и улыбнулся:

— Приятно было оказаться полезным.

— Взаимно. Надеюсь, вы вытащили свою занозу, и наши пути никогда больше не пересекутся.

— Будете распутывать клубок дальше?

— А как же.

— Куда же ведёт эта нить?

— В Европу. Подробностей вам лучше не знать, а то слишком трудно будет удержаться от новой разоблачающей статьи.

— Мисс Грей была лишь посредником, не так ли?

— Простым исполнителем. Следила за Гудвиндсом, а когда поступил приказ – казнила его. Её боссы сидят слишком высоко, чтобы взять их нахрапом, но мы и до них доберёмся.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Что ж, удачи вам.

— Вам тоже. Скорее вставайте на ноги, пока не посадили себе новую занозу.

Улыбнувшись, он вышел, и Фред последовал за ним, не удостоив меня даже взглядом. Вздохнув, я убрал в стол пистолет, который незаметно сжимал всё это время в левой руке. А потом повернулся к машинке и продолжил набирать текст.