Заметки из психбольницы.

Я не спеша бежал трусцой на беговой дорожке в спортивном зале Planet Fitness, когда мой телефон завибрировал и показалось извещение с номером 784. Такие короткие номера обычно имеют телефонные компании и разные агентства. Они без всяких вирусов и мой фильтр их пропускает, поскольку этот абонент имеет официальную регистрацию. Не сбавляя темпа бега, дотрагиваюсь до экрана и читаю следующее:

-FOX 17.

Я человек послушный и переключил телевизор на этот канал. На экране показывается погоня за плотным мужчиной моего возраста. Вертолёт телеканала Fox 17. У мужчины великолепная физическая форма и он ловко преодолевает заборы, кустарники посёлка Four corners и выбегает на автомобильную дорогу 171. Другая камера показывает, как с обеих сторон на большой скорости ему на перехват летят с воем патрульные машины, одна со стороны парка Long Hunter, а вторая со стороны парка Mill Ridge. Это с вертолёта кажется, что они близко, а на самом деле, у мужчины достаточно времени добежать до моста над бурной речкой Savage Branch и спрятаться под ним от вертолёта. Весна, все реки и ручьи переполнены водой.

Интересное дело, это мой район. Я тут всё пешком исходил. И почему мне прислали? Никто из рядом бегущих не получил извещения. Я подумал, что у беглеца под мостом спрятана маска с маленьким баллоном для воздуха, такой миниатюрный акваланг. Несколько секунд требуется, чтобы надеть и нырнуть, а под водой по течению можно быстро добраться до Harricane Creek, а там скрыться нет проблем.

Смотрю дальше. Через некоторое время патрульными машинами всё взято в плотное кольцо, но перестрелки нет, как нет и беглеца. Растерянные лица полицейских и журналистов. Работа высший класс. Ролик ещё несколько раз показали, а потом пояснили, что беглец в местном придорожном кафе расстрелял семь человек без всякой видимой причины и все скончались на месте. Показали плохого качества запись камеры наблюдения внутри кафе и с места парковки автомобилей. Мужчина появился в кафе из мёртвой зоны наружной камеры и определить приехал ли он на машине или прибыл другим способом не представляется возможным. Сами ранения были не смертельные, но люди погибли от шока разрывной пули калибра 0.38.

Интересное дело, таких пуль я не видел в продаже в нашем оружейном магазине. Нет их на полках Walmart, который тоже имеет оружейный отдел. Там охотничьи и спортивные заряды. Тёмное дело. Думаю, стрелец и сам не знал, какие у него заряды. И умел ли он пользоваться винтовкой Ar 15? Как быстро провели экспертизу зарядов! Такое впечатление, что рядом с полицейскими были эксперты, врачи и журналисты.

Переключил канал на CNN и там Андерсон Купер уже выкладывает то, что ещё не знает полиция, а именно, что преступление совершено душевнобольным выходцем из Ближнего Востока и скорее всего по заказу, но явной связи между ним и убитыми и земляком хозяином кафе нет. Хозяина он убил первым.

-О боже, два араба повздорили. Такое бывает, но в другом варианте. А этот ролик с американской погоней и преследованием. Голливуд и только, никакой фантазии у авторов сюжета и преждевременных комментариев. Откуда Куперу известны детали иммиграционного ведомства, если по изображению на камерах даже распознавания лица не сделать.

Я закончил разминку после уничтожения 650 калорий своего жирка и направился в душ, чтобы помыться, а потом отдохнуть в кафе при клубе до начала занятий аэробикой. Остаток вечера провел с друзьями в сауне и к 9 вернулся домой. Налил себе полстакана бренди и устроился с планшетом в кресле посмотреть новости друзей на Фейсбук.

Куда делся беглец меня не интересовало. У меня были две версии, первая, что Бог есть и он ему помог. Вторая, что этим дело не кончится, так как всё организовано, даже с прямой трансляцией по федеральным каналам, а беглец был всего в миле от места преступления, когда его поймал прожектором вертолёт. Цирк. Убивал один, а удирал через посёлок другой. Зачем делать крюк и бежать в посёлок. Рядом светофор, через полторы минуты включит зелёный сигнал и иди в супермаркет Publix, который через дорогу. Вошёл в одну дверь, а вышел через другую, сел в машину и уехал. Значит убегающий делал ненужными проверки на дороге. А если его поймают, то он скажет, что испугался вертолёта, а на камере в кафе явно не его фигура. Там какой-то рахитичный идиот стрелял. Любой адвокат обвинение опрокинет.

Как только включил интернет, раздался звонок по телефону. Скорее всего звонили через мой wi fi из машины недалеко от дома. Абонент был тот же, значит будут записывать наш разговор.

— Понравился сюжет?- спросил уверенный мужской голос.

— Нет, сэр.

— Почему?

— Исчезнувший похож на меня, сэр.

— Не хочешь пройти психиатрическое лечение?

— Мне выбирать между лечением и алиби ?

— Алиби у тебя уже нет, выходи, ознакомься с документами.

Пришлось согласиться, хорошие деньги на дороге не валяются. Иногда полезно сменить обстановку. Комфорт сбрасывания излишков жирка в хорошем спортивном зале надо отрабатывать. Общество развивается само по себе, а я сам по себе, а когда наши цели могут совпадать, тогда и есть возможность заработать. Работа с 9 до 5 это минимум, который тебе позволяет общество, чтобы ты не бунтовал и не умер с голоду, одним словом, это существование по взаимному согласию в ущерб личному времени жизни.

“Меня зовут Дженин. Когда-то у меня было другое имя, но я его не помню. Я и сам себя зову Дженин по месту своего рождения. Это название лагеря палестинских беженцев. Страшное место, из которого Аллах слышит чаще всего крики и стоны народа без собственной земли. Когда-то ООН занималась этим лагерем, а потом ответственные люди отвлеклись на другие дела и сейчас мало кто помнит это название. Молодые люди из этого лагеря долго не живут, их убивают либо на войне, либо внутри лагеря из-за отказа идти на войну.

Мне повезло и после ранения я попал в плен к израильтянам. Я лежал в Emek Medical Center, куда и пришли сотрудники Красного Креста. Большую часть времени я проводил в молельной комнате. Там есть помещения и для евреев и для арабов. Никакой дискриминации при лечении не было. В больничной часовне mustashvaa меня и нашли гуманитарии ООН. Наблюдающий за мной доктор Ицхак сам сказал, что лечить меня бесполезно. Так я и перебрался в Америку с помощью гуманитарной миссии,”- я замолчал и сказал, что больше ничего не помню.

В комнате никого не было, стояла тишина, которая нарушалась лишь тиканьем часов под потолком. Я эти фразы говорю каждый день много раз и медперсоналу психбольницы и облакам, которые представляю в небе через мною нарисованное на стене окно с решеткой. Но чаще всего, меня слушают только стенные часы. Они ещё слушают молитвы, которые я пять раз в день произношу. Я попросил санитара написать на стенах названия сторон света, чтобы молиться на Восток. Санитар выполнил мою просьбу, но перепутал стены. Потом пришёл доктор Джонсон и определил ошибку, но изменять написанные названия никто не стал. Так я и молился в направлении стены, на которой было написано слово Север.

Однажды Ангел Габриэль явился мне во сне и сказал написать кровью слово Восток поперек слова Север. Я прокусил зубами кожу на руке и пальцами вывел арабскую вязь кровью, как велел Ангел. После этого случая меня стали ремнями привязывать к кровати на ночь.

Одну из медсестер лет тридцати звали Дженан, что означает Райский Сад. Её родители давно приехали из Египта и она родилась в Миссури. Я очень к ней привязался, но разговаривали с ней только по-английски, так как доктор Джонсон никому не доверял. В больнице она работала недолго, пришла всего за неделю до того времени, когда меня туда перевели из тюремного госпиталя. Первое впечатление было, что она из федерального ведомства, но оно быстро рассеялось. Она была просто специалист, которого ещё никто не выделил из толпы для своих нужд. Дженан часто улыбалась мне и даже подмигивала, считала меня не опасным. Мне нравился овал ее лица, карие глаза и когда она меня сопровождала на терапию, то разрешала плечом касаться её халата, так как мои руки были связаны ремнями. Она курила сигареты Виргиния и этот запах приятно щекотал мне ноздри в моей “белой” жизни.

Стены перекрасили в белый цвет, а до этого они были бледно-бежевые, моя одежда из бежевой тоже стала белой. Потом доктор сделал очередной эксперимент и все цвета стали ярко-синие. Я ненавидел доктора за такое лечение, но протестовать не имело смысла, иначе бы я стал официально вменяемым и меня перевели бы в учреждение с более строгим содержанием.

Другой медсестрой была Бет, требовательная особа, которая меня презирала. За что, я не знаю, но с первого дня она ни разу не отступала от строгих правил больницы. Доктор Джонсон под гипнозом выпытывал у меня мелочи моего детства и, таким образом, пытался со временем добраться до заказчика расстрела в кафе. Я не знал этого заказчика и не знал своего детства, а говорил, то что сам видел в Ливане, а видел я много.

Я проснулся от лихорадки и кошмара во сне и стал кричать. Охранники выкручивали мне руки как резину. Санитары пытались мне помочь, но их отогнали. Я открыл глаза и увидел, что лежу в крови, кровь текла по моему лицу и я облизнул её. Она была солоновата, но это была не моя кровь, вкус своей крови я знаю. Наконец я пришёл в сознание и понял, что меня связали за убийство, очередное убийство. Но кого и как я мог убить в камере одиночке, мне никто не говорил. Подумав немного, я решил, что это очередной эксперимент доктора Джонсона.

После укола моя душа вновь покинула меня и я слышал голос доктора Джонсона, который снова начал уточнять детали моего детства. На этот раз я вспоминал, как мать сильно била меня, до крови и не обращала внимания на мои крики. Потом отец стал избивать мать и меня оставили в бессознательном состоянии. Когда я очнулся, то увидел, что мать воткнула в отца два кухонных ножа и он умирал в конвульсиях. Я подбежал к нему и обнял ступни его ног, которые бились о пол в судорогах. Поднял глаза на мать и увидел, как она вложила пистолет отца себе в рот и нажала курок. После этого я два года не разговаривал, потерял дар речи. Мне было двенадцать лет в то время.

Никому на свете я не был нужен. Меня время от времени кто-то брал из жалости в дом, но тоже издевались и я убегал от них. Не стоит сомневаться, что стал я воином Аллаха жестоким и без капли страха. После ранения на Голанах я оказался в Америке, жизнь была на пособии после долгого лечения психического расстройства. Гуманная страна, я заслужил тысячу казней, а меня пытались сделать человеком из зверя.

Сегодня доктор Джонсон ковырялся в моей памяти и пытался узнать, чем мне не понравилось кафе и чем не понравились люди. Он утверждал, что это из научных побуждений, а не криминалистических. И я должен ему верить, так как только под его науку меня сюда и поместили, а не приговорили к смертной казни. Что виноват не я, а кто-то другой, кто манипулировал моим сознанием. И буду я в больнице долго, вполне возможно, что всю жизнь. Но поскольку я уже имею некоторые улучшения, то он мне разрешает давать читать старые газеты. За газеты я ему выразил искреннюю признательность, хотя понимал, что их содержание подобрано специальным образом для пробуждения моей головы в нужную ему сторону.

Газеты мне в руки не давали и их вслух читала Дженан. Меня содержание статей не интересовало и я спрашивал название типографии, фамилии редакторов, адреса и телефоны, которые там были указаны и старался их запомнить. После очередного вопроса о номере телефона Дженан меня спросила:

— Ты кто?

Ответил:

— Не знаю и сам пытаюсь вспомнить.

Она доложила доктору об этой моей причуде и тот велел читать мне научно-популярные журналы с целью определения уровня моего образования. Но и в журналах меня интересовали только адреса и телефоны.

Сколько времени продолжался эксперимент не знаю, окон не было, везде горел свет 24 часа в сутки. Но меня свет никогда не тревожил, я люблю светлые помещения и светлые часы дня, на окнах не держу штор, так как живу на этаже рядом с облаками. Тут доктор дал маху, в темноте я бы быстро сломался. Это проблема его образования, а не мой недостаток.

Удивительно, но сегодня охранники вели себя, как служащие дома престарелых, были учтивы и внимательны. Первый признак появления адвоката. Не хотят иметь жалоб. А я и не собирался жаловаться, сам такой, двуличный, мне их поведение понятно, а значит и не обидно.

После обеда вошел приятного вида мужчина и представился, но я никак не мог запомнить его имя и фамилию, как ни старался, поэтому говорил обращаясь к нему:

— Señor abogado.

На помощь пришла Дженан и отвечала вместо меня на все вопросы, за что я ей очень благодарен. Когда представитель защиты удалился, Дженан мне шепнула на ухо:

— Тебя завтра потащат в суд.

Я сделал вид, что ничего не слышал, только сказал:

— Вам очень идет эта помада от Диор, настоящий Addict Stellar Shine, но наносить ее лучше на губы после обработки сахарным скрабом от Диор, тогда ультра сенсорные масла смягчают губы на целый день.

Дженан внимательно посмотрела мне в глаза сказала;

— Это только для моих ушей?

— И губ тоже,- ответил я и первый раз за все время улыбнулся.

Суд меня полностью оправдал, адвокат не зря столько времени изучал мое дело, на плохой видеозаписи его эксперты выделили в темноте несколько пожелтевших листьев на кустах возле моста, а в соответствии с обвинением, была ранняя весна. Сотрудники адвоката не поленились и сами сделали весенние вечерние видеозаписи дороги 171 и моста. Потом провели анализ и оказалось, что дело сфабриковано, как минимум в феврале.

Компенсация психической травмы меня приятно удивила. Когда адвокат мне протянул чек с положенной суммой, я попросил положить всю сумму на сберегательный счет с его и моим именем. И выступить гарантом выплаты мне только процентов, остальное в его распоряжении, так как я невменяем.

— Очень интересный шаг,- сказал юрист.

— Я же психически неуравновешен, сэр и, к тому же, обеспечен достаточно, а эту сумму налоги располовинят, а остальную часть гуманитарии всех сортов цыганить будут, зачем подкармливать чужих людей?

— А в какой банк?

— Сити банк, отделение которого в Смирне. Пожалуйста, положите лестницей равными частями через каждые три месяца сроком на год, мне положенные два процента. А потом через год, опять все повторить.

— А если вы поправитесь?

— Не стоит волноваться, сэр, я такой же профессионал, как и вы, только в смежной области, поэтому мы хорошо и заработали в этом деле. После двух лет, когда всё забудется, можете пользоваться всеми деньгами, я подпишу бумаги в банке. Надеюсь, я вас не обидел?

— Нет, ха, ха..

На этом и порешили, опытный адвокат, приятно с такими людьми иметь дело.