Замена 

— Скотт, ты только посмотри!
      Скотт оторвался от книги, обратив внимания на свою жену — Еву. Та держала в руках странного вида куклу; с испачканными волосами и измазанным не пойми чем лицом. В некоторых местах видны были трещины, из-за рта торчали два больших зуба, сильно напоминающие человеческие. Порванная и мятая одежда, совсем маленькие конечности с кривыми пальцами. Эта кукла будто сбежала из фильма ужасов, при том самого дешёвого, в которых обычно такие игрушки делают максимально страшными и уродливыми, чтобы хоть как-то нагнать страху.
— Какой-то он… некрасивый? — ответил Скот более менее мягко, чтоб не обидеть.
— Ничего ты не понимаешь, — Ева прижала к себе куклу, крепко обняв.
— Ну да, ну да…
      Уже как год прошёл с того момента, как умер их пятилетний сын. Родители не досмотрели, мальчик перебежал дорогу, чтобы посмотреть на собак, а тут… Свора не проявила дружелюбия, накинулась на ребёнка и загрызла насмерть. И чем-то лицо куклы напоминало лицо их сына в тот момент. Красное, покорёженное, с двумя торчащими большими зубами среди мяса. Только кукла будто окунула лицо в кучу дерьма, и после этого радуется.
— Разве ты не рад? Наш малыш вернулся…
— Конечно, дорогая. Я очень рад.
      Ева пристально смотрел на мужа, поглаживая куклу. Скотт вернулся к книге. Конечно, ему было больно от потери сына, но уходить в такие крайности — это не по его части. От этого становилось ещё хуже, будто сковырнуть старую рану, а от мысли, что любимая жена сошла с ума, делало обстановку не из приятных.
— Ты не рад, Скотт. На самом деле тебе всё равно.
      Он не обратил внимания, как она ушла. Просто прислушивался к громким шагам и всхлипам. Затем хлопок двери. И тишина. Скотт отложил книгу и зажмурил глаза. Слёз уже не осталось, но плакать хотелось. В скором времени он лишиться и жены.

      Через неделю Ева всё-таки вышла из комнаты. Она всё ещё держала куклу при себе. Скотт старался не смотреть на столь жуткую «замену» сына. Просто мирно поговорили о том, как проведут выходные. Лето в самом разгаре. Почему бы и не устроить пикник? Давно не выезжали на природу, чтобы немного освежиться, отдохнуть от городской суеты. Скотт хотел сказать бы про куклу, но не стал поднимать разговор. Не хотелось вновь расстраивать жену. Может, немного наиграется, а потом всё пройдёт. По крайней мере, Скотт надеялся, что так и будет.
      Когда наступили выходные, они собрались все вместе: Скотт, Ева и «сын». Весьма странная картина получается; парочка смеётся, общается, ест вкусную еду, как и положено делать на пикнике, но рядом сидит жуткого вида кукла и наблюдает. Наблюдает за радующей парой, за птицами и мелкими зверушками. Слушает, что говорят, пение и шелест травы. Чувствует мгновения ветра. Кукла будто живая. Или делает вид, что такой является?

      Жизнь постепенно налаживалась. Ева смогла успокоиться благодаря кукле. Скотт перестал раздражать на такое поведение возлюбленной, даже порой сам подыгрывал жене, играясь с «сыном». Вот оно — счастье. Семья в полном составе, если так можно считать, теперь жизнь не кажется такой серой. Но всё только начинается.
      Только всё наладилось, как вдруг появилась другая напасть — Ева слабеть. С каждым днём становилось всё хуже и хуже. Скотт даже взял отгул, чтобы быть рядом с больной женой. Доктора лишь разводили руками, прописывали какие-то лекарства, никак не помогающие выздороветь Еве. Всё это время кукла была рядом. Она наблюдала за страданием бедной девушки. И единственным лекарством, держащий Еву в рассудке и чувствах. Скотт рад этому был, хоть как-то любимая цеплялась за жизнь.
      Вскоре Ева начала бредить. Звала сына, громко кричала и стонала. В такие моменты её тело скрючивалось. Тогда Скотт и заметил нечто странное на теле своей жены. Над пупком идеально круглая рана, покрывшейся твёрдой коркой плоти и слегка выпуклая. Можно было заметить, как под коркой что-то пульсировало. Скотт осторожно коснулся раны, но жена вмиг остановила его, крепко взяв за запястье, что удивило Скотта. Ева на мгновение стала нормальной, зло смотрела на мужа, и сквозь зубы проговорила:
— Не трогай!
      После вернулся серый цвет кожи и больной вид жены. Скотт не поверил произошедшему. Чутье подсказывало ему, что тут точно что-то не так.

      Теперь жизнь стала походить на фильм ужасов. Скотт уволился с работы, целыми днями сидел дома. Всё ради того, чтобы вернуть свою жену. Она не та Ева, которую он знал. Она стала ополоумевшей, худой и серой, словно чумная. Жалкое подобие человека. И та кукла. Ева не расстаётся с ней ни на секунду. Скотт пытался отнять жуткую игрушку, но Ева не давала ему этого. Слишком поздно стало, чтобы предпринимать попытки избавиться от куклы. Обратиться к особым «специалистом» Скотт не хотел. Не был готов признать того факта, что всё происходящее — вне любых законов человеческих. Может, чутьё его обманывает? Может, это всё страшный сон? Если бы…
      Скотт уже опустил руки. Он в растерянности, не знал, что делать. И сам постепенно превращался в жалкое подобие человека, ведь с начала всех этих событий стал потихоньку выпивать. Единственное решение всех его проблем стало дешевое пойло. Скоро и оно закончится, ведь бюджет не бесконечный, чтобы тратить на выпивку.
      Временами все вместе: Скот, Ева и «сын», собирались вместе, как в старые добрые времена. Сидели в гостиной, в полной тишине, каждый в своей проекции. Свет давно не включался, а еды практически не осталось. Лишь пустые бутылки, экскременты и блевотина. Запах мочи настолько застоялся, что стал аналогом освежителя воздуха. Ева игралась с «сыном», рассказывала ему различные истории. Скотт не обращал на это внимания. Забыл даже, что не один живёт.
      И во время очередных таких посиделок, Скотт кое-что заприметил. Когда он посмотрел на куклу, то ему показалось, что игрушка стала обрастать нечто подобием плоти. Даже не так… Пластмасса, или из чего состояла эта кукла, крошилась, а из-под открытых мест стало появляться голая плоть. Даже черные глаза отпали, вместо них теперь настоящие, человеческие глаза мутного цвета. Стали виднеться зубки, и волосы заметно подросли. И сама кукла стала чуть больше. Самое забавное, Скотт на это никак не реагировал. Свали всё на то, что допился до такой степени — куклы стали в настоящих детей превращаться.
      В один прекрасный день Скотт услышал весьма странные звуки, пробудившие его ото сна, будто кто-то жадно всасывал остатки сока. Скотт решил проверить, не кажется ли ему. В качестве защиты взял рядом стоящие стул. Крепко держа в руках своё «оружие», Скотт вышел в гостиную. Звуки раздавались из комнаты жены. Направившись туда, Скотт аккуратно приложил ухо к двери. Рука медленно легла на ручку двери. Слегка надавив и открыв дверь, Скотт влетел в комнату, готовый к атаке, но стул выпал из его рук. Та самая кукла сидела на Еве, высасывая из неё всё своим длинным хоботком, словно комар. Плоть пульсировало, выделяя прозрачную слизь. Мутные глаза бегали по комнате, пока не обратили свой взор на только что вошедшего Скотта. Хоботок оторвался от тела жены, теперь это самый настоящий кожаный мешок с костями. Из-под хоботка показалась широченная улыбка. Нечто, походившее на гротескное подобие мухи и человека, громко запищала, подпрыгнув на месте.
— Теперь твоя очередь, папочка. Надеюсь, что ты такой же вкусный…