Яга

Первая часть.

Был прегнусный осенний вечер. Плакал мелкий дождик и уже начинал потрескивать морозец. У полусотни людей ожидавших вместе с ними было только одно «интересное» занятие — наблюдать как блестящий в заходящем солнце асфальт медленно, но уверенно покрывается совсем уж зимними кристалликами льда. Рядом был лес, листья ещё не опали и пестрели всеми цветами радуги. Но яркость красок уже не радовала глаз, это были цвета увядания и конца. Ни у кого не было сомнений что сегодняшние заморозки эта пестрота не переживёт.

Они тоже оказались в этой пробке. Она и он. Случайные пассажиры в случайной попутке. На дороге была какая-то страшная авария и было очень похоже что до утра поток машин уже никуда не двинется. Водила сначала натужно шутил, потом гадко ругался, жаловался что опаздывает. А сейчас уже мирно спал как ребёнок. Они почти одновременно открыли двери и вышли на морозный воздух. Водила заворочался, видимо на него тоже пахнуло этим самым воздухом. Зато теперь у него была возможность дрыхнуть на двух сиденьях сразу. Они всю дорогу молчали, но сейчас он решился на первую фразу:

— Извините, а когда мы вернёмся вы разрешите его не будить, а сесть на заднее сиденье вместе с вами?

Но кажется такое высказывание не сильно подходило для завязывания знакомства.

— Я не вернусь.

— Извините, я не хотел быть бестактным. Конечно Ваше заднее сидение будет по прежнему Вашим. Это я уже наверное тоже наполовину заснул и болтаю глупости, — оправдывался он.

— Нет, я не о том, я уже приехала, — то ли извинилась то ли отмахнулась она и медленно пошла вдоль шоссе.

Её поведение интриговало. «Если действительно уже приехала то почему вышла только сейчас, почему уж битые пол часа слушала отборную ругань шофёра? И куда приехала? Если бы она собиралась идти пешком то уж точно делала б это не таким шагом будто прогуливается по Пикадилли. Да и в таких туфельках по такой погоде… А может она просто в туалет вышла, а я её дурак смущаю…»

— Извините, — это сказала уже она заметив что он растерялся и собирается садиться обратно в машину, — А не могли бы вы меня проводить. Тут недалеко, вы успеете вернуться если машины тронутся.

Он огляделся по сторонам. Куда проводить? Сколько видел глаз не было и признаков жилья. Небольшой лесок и за ним до бесконечности чистое поле. Может она сумасшедшая? Но он пошёл. Метров через несколько обнаружилась еле заметная тропинка. В сторону леса. «Странная всё-таки женщина. Даже если не сумасшедшая всё равно странная. Всё время молчит. Непонятно о чём с ней и заговорить, на водителя с его шутками смотрела как на дурака. Может он оттого и ругаться начал. И зачем ей в лес? Как-то жутковато делается, вот-вот же стемнеет», — думал он, но шёл.

— Ой, смотрите — огонёк! Страшные лесные разбойники жарили мясо и пили вино!

Но она не улыбнулась, теперь посмотрела на него как на идиота.

— Да это из «Бременских музыкантов». Неужели незнакомо?

Она ничего не отвечала. А огонёк впереди действительно был. Мелькнула мысль что это может быть какой-то развод, или не дай бог похищение. Глупости, он ведь не олигарх. Да и в любом случае отступать уже поздно. Огонёк приближался. И уже практически совсем стемнело. «Эх, зря я не предупредил водилу, с моим счастьем точно сейчас поток тронется и я не успею добежать! А она?.. И что ж, я её брошу вот так одну посреди леса?» Но вдруг мысли его прервались совершеннейшей необычайностью увиденного. Огонёк был уже совсем близко и можно было рассмотреть источник света. Это был огромный живой светляк висящий на ветке. Червь приветливо пялился в их сторону и заискивающе улыбался, а когда они подошли ещё ближе то совсем человеческим голосом сказал:

— Рад Вас приветствовать, герцогиня! Сегодня Вы как никогда прекрасны!

«Какая герцогиня? В двадцать первом веке, в средней полосе России, в лесу? И светляк… Бред.»

— Прекрасна для тысячелетней старухи или тридцатилетней дамы?

То что она тоже может шутить было для него не меньшей неожиданностью чем светляк на ветке.

— Вы как всегда минута в минуту! Ещё никого нету, — продолжал светляк проигнорировав вопрос.

— Разгильдяи, — слегка вздохнув промолвила герцогиня, — Вот не приму у них отчёт за осенний период. А что сегодня на дороге? Опять Леший?

— Опять… На этот раз цистерну с молоком перевернул…

— Зачем?!

— А Леший его знает. На меня не ругайтесь, я ему говорил… И так молока в этом году мало.

— Да на тебя-то за что… Но ты ведь согласен со мной что на дороге ему делать нечего. Ему доверили лес — вот пусть лесом и занимается.

— Да, но на кого тогда дорога? Тех двух чертей что Вы туда поставили вчера видели в Рио на пляже Капа Кабана. Класть они хотели и на нашу дорогу и на Ваш приказ. Надо что-то решать. Может Кикимора справится, она здесь всегда рядом.

— Ты б ещё Лихо Одноглазое посоветовал. Представляешь себе тину болотную на асфальте. Это ж не дорога будет, одно убийство.

— Ну тогда Соловья. И будет он зваться не Соловей Разбойник, а Соловей Гаишник!

— Я с тобой как с другом советуюсь, а тебе б всё дурачиться. Ладно, придётся выносить этот вопрос на совет, дорога это дело серьёзное… Как там вообще у всех настроение? Рабочее? Горыныч как?

— А что Горыныч? Одно слово — змей. Сытый и довольный.

— Значит опять всё дело завалил…

— А что вы от него крокодила трёхголового хотели? Помните что было когда он делами молодёжи заведовал? Девок ему приводили на завтрак, обед и ужин. Вот сейчас то же самое с коровами. Потому и молока мало. Чья была идея его на сельское хозяйство поставить, Ваша или Кощеюшки?

— Ну, так совет решил…

— Ой, не рассказывайте сказки, знаю я наш совет. Вы да Кощей, остальные все вам в рот смотрят.

— Но ведь посевы же он собрал, и неплохие.

— Понятно, значит Вы рекомендовали. А я Вам сразу говорил — нельзя.

— Ну и что я должна была делать? Представляешь если этот проглот будет слоняться по России без дела? А так хоть чем-то занят.

— Да хоть поставили б его границы охранять! Ни один наркокараван не прорвался бы!

— Да ты что, опять шутишь? С его-то пузом летать каждый день из Прибалтики на Дальний Восток?

— Ничего-ничего, вот как раз ему-то полезно.

— А если кокаином обожрётся? Он же лопает всё подряд!

— Ох как Вы за него беспокоитесь! Как за родного! Может купить Вам три большие соски и будете с ним нянькаться? Представляю Вас в паре с вот этим вот мужчиной и с Горынычем на руках, прямо семейная идиллия.

Тут герцогиня наконец вспомнила что пришла сюда не одна и он до сих пор стоит за спиной.

— Ой, простите меня пожалуйста! Вы оказали мне услугу, а я сразу с головой в дела и о Вас забыла! …И завела я Вас наверное далеко, не дай бог опоздаете. Может вам коня дать чтоб скорее вернуться?

— Нет, к сожалению я на коне ездить не умею. Да и конский запах… Думаю меня не поймёт даже наш водила, а уж тем более те люди к которым я еду.

— Не волнуйтесь, запаха не будет. И ездить на нём несложно. Он сам не позволит Вам свалиться, очаровательное и умнейшее животное, — герцогиня махнула руками и непонятно откуда появился конёк. Маленький, ростом с осла и с большой свисающей гривой.

— Ой, ты! Действительно какой очаровашка! Ну и кто ты — Сивка Бурка или Конёк Горбунёк?

Да, мы все иногда разговариваем с животными, но услышать ответ было как-то неожиданно:

— А ты сам-то кто? Герцогиня, Ваша рассеянность сегодня превысила все допустимые пределы. Вы не только никому не представили своего спутника, но и сами забыли с ним познакомиться. А вдруг он враг? Из «Обллесзаготовхоза» например.

— КЛБ! Комитет Лесной Безопасности! Вот что надо срочно создавать и вот кто его возглавит! — снова юродствовал светляк. А герцогиня сказала:

— А пожалуй конь прав, хотя бы на прощание нам надо познакомиться.

— Я Павел. Прохоров, — поклонился он — Не из «Обллесзаготовхоза».

— А я Анастасия. Герцогиня Ятаганская. Но друзья меня называют просто — Яга. В неофициальной обстановке.

— Друзья это наверное вот эти двое?

— Да, но не только. Теперь и Вы мой друг. Заходите когда не будите никуда спешить, я Вас со всеми познакомлю. Не разочаруетесь — все милейшие люди.

— Но куда заходить? Искать в чаще лесной избушку на курьих ножках?

Она наконец улыбнулась. Да, видимо всё же Баба Яга не Снежная Королева.

— Действительно я сегодня рассеянная, приглашаю гостя неизвестно куда… Вот моя визитка, с телефоном и мейлом. Но лучше приходите сюда же в это воскресенье, обещаю грандиозный шашлык. И не бойтесь замёрзнуть — не позволю.

Последняя фраза прозвучала завлекающе, хотя в виду герцогиня имела скорее всего не это. Павел заметил что вовсе не чувствует мороза. Кругом шуршали опадающие листья, а вокруг полянки, где они находились, деревья стояли зелёные как летом, под ногами поскрипывала свежая весенняя травка и температура была значительно выше нуля. Павлу в его осеннем пальто было определённо жарко.

Через минуту Павел уже трясся на коньке. Вернулся мороз, стало видно машины. Они по-

прежнему стояли и видимо уже примёрзли к асфальту.

— То молоко разлилось, теперь гололёд. А через пол часа начнётся снег, и опять будет нельзя никуда ехать… А чертям всё-равно! — возмущался конёк.

— А как же мне быть? Не подскажешь? Мне ж ехать надо.

— Ну до города я тебя не повезу, я даже герцогиню вожу только до трассы, и то только когда она очень спешит. Но есть один волшебный способ.

— Ну, ну. И какой?

— Пройди сто метров до Лешиевого поворота, на ту сторону аварии, и там возьми такси. Неужели так трудно догадаться.

Павел попрощался с коньком, забрал из машины вещи и пошёл к Лешиеву повороту.

В тот же день днём Павел уже возвращался обратно. Цистерну наконец убрали, но снег действительно летел нешуточный. Движение вполне могло остановиться вновь, и снова в том же месте. Павел ещё раз взглянул на знакомый лес и не узнал его. Ни одного листочка! Зато все деревья были одеты белым мехом снега и из под него свисали сосульки, как хрустальные подвески и алмазные серёжки. Новый период. Сегодня осень стала зимой. «Интересно, а кто же отвечает за украшение леса? Буду на шашлыках обязательно спрошу!».

Часть вторая.

Павел вышел во двор. Да, сегодня зима окончательно утвердилась в своих правах. На всём что представляло из себя хоть более-менее горизонтальную поверхность лежала большая пушистая шапка снега. А вчера казалось что мороз дал слабину, уже и капель закапала. Но оказывается всё это было лишь для того чтоб сегодня создать такие удивительно огромные сосули. Да прямо над головой у подъезда. Не покрыты снегом были только кошки, но они и без того пушистые. Его, Павла, кот Марсик довольно грубо обнимался под пожарной лестницей с соседской Муркой.

— Ну разве ж можно так неинтеллигентно даму за загривок. Марсик, ты ж джентльмен, — шутливо ляпнул Павел и уже совсем собрался идти дальше как вдруг услышал:

— И какого чёрта ты всегда суёшь нос в наши кошачьи дела! Мы ж в человечьи не лезем!

Где-то его одно животное уже ошарашивало вполне человечьим способом общения, но чтоб собственный родной домашний кот!.. Нет, он вовсе не забыл, но… Последние дни были настолько офисно-неромантичными что он уже совсем было утвердился во мнении что и Яга и приглашение на пикник в разгар морозов ему всего лишь приснились. Когда долго стоишь в пробке и не такое приснится. Но разговор с котом… И именно сегодня, в воскресенье… Павел быстренько привёл себя в презентабельный вид и отправился в назначенное место.

Лес тоже был весь в снегу. Красиво, но передвигаться трудно. Ноги вязнут и за шиворот сыплется. «Как в сказке про Двенадцать Месяцев, — подумал Павел, — Только вместо маленькой девочки молодой идиот. Ну пришёл я на поляну и..? Ах, да! У меня ж есть номер Яги! Хотя что-то подсказывает что её здесь и близко нет! Сейчас я наберу номер и надо мной посмеются! И почему я не позвонил из дома? Действительно идиот!» Павел ещё раз оглядел поляну. Пень посредине, торчащие вразнобой сухие ветки и остатки крупных бурьянов. И снег, снег, снег, снег… Ничего больше.

Но набрать номер он не успел. Посреди поляны вдруг открылась дверь. Дверь в никуда, с поляны на поляну. Поляну и эту и… совсем не эту. Посреди той поляны вместо пня горел костёр, прямо на нём жарились шашлыки. У костра стоял стол, за ним сидели люди, и снега совсем не было. Вдали виднелся даже фонтан как во дворцах в стиле барокко. Из двери играла музыка и доносился приятный жареный запах, а на переднем плане стоял отворивший её знакомый Павлу светляк.

— Приветствую Вас, Павел Александрович! А Настя уже за Вас спрашивала… Но не волнуйтесь, в гости принято немножко запаздывать, — и улыбка до ушей. Но что это был за светляк! Не червяк каким его прошлый раз увидел Павел. Сегодня это был вполне человеческого вида господин. Что-то среднее между новым русским бандитом и старым английским дворецким, — Эй, герцогиня! Подъём и на выход! Ваш гость пожаловал!

Обращение было уж сильно фамильярным, слово «герцогиня» звучало скорее как издёвка чем как официальный титул. Павел подумал что любая начальница бы обиделась и одёрнула своего подчинённого. Но Анастасия появилась как ни в чём ни бывало, с приветливой улыбкой и бокалом шампанского в руках. Выглядела она просто фантастически, в вечернем платье блестяще-бежевого цвета, как на приёме в каком-нибудь посольстве, и с причёской если не из Парижа, то уж точно из Москвы, чем-то напоминающей одну из причёсок Аллы Пугачёвой.

— Здравствуйте, Анастасия. Вы сегодня так красивы.

— Здравствуйте, Павел, спасибо! Это вино для Вас, штрафную по русской традиции! — и практически сразу без перехода огорошила фразой, — А я только о Вас и думаю с того самого дня, наверное влюбилась Яга на старости лет.

Павел улыбнулся в ответ, но напрягся. Как расценивать её слова? Как приветственную шутку? Или девушка уже успела хильнуть шампанского и теперь у неё что на уме то и на языке? Девушка? Или тысячелетняя старуха? На старости лет? Ведьма? Павлу показалось что ему кажется уже пора начинать бояться. Анастасия по-видимому заметила что смутила гостя и попыталась как возможно ситуацию исправить:

— Давайте я Вас сначала со всеми познакомлю, чтоб Вы случайно не подумали что попали в логово к разбойникам. Ведь мы действительно жарим мясо и пьём вино, как в «Бременских». Уверена Вам с нами будет интересно. Вот, знакомьтесь, Ярило Перунович, солнышко наше лесное, — светляк нижайше поклонился, но Павлу снова показалось что он скорее издевается. «Я же ничего про них по сути не знаю, сила нечистая. А вдруг они меня на шашлык пригласили в качестве мясного поросёнка? Или я зря, и мой начальник в офисе гораздо большая нечисть? Ну на руку нечист точно». Сравнение было явно не в пользу начальника, даже пьяные рожи сидящие у костра были милашками по сравнению с ним. Павел считал что в людях разбирается, поэтому такая мысль его в значительной мере успокоила. «Раз нахожу общий язык с таким вурдалаком то здесь уж мне точно будет отдых и расслабуха».

— Извините, Настя. А вурдалаки тоже у Вас в подчинении? И они тоже здесь?

— Нет, Павел. вот их как раз и нет. Есть в лесу существа которых не принято приглашать в приличную компанию. Леший например никогда ноги не моет, неприятно. Я ему так и сказала — на полянку не пущу. Вроде не обиделся, но и ноги не помыл. И вурдалаки такие, любой отдых испортят. У них рацион особый — гости едят мясо, а они едят гостей. Но вот они обиделись когда я их с полянки попёрла, в город переехали. Ну и бес с ними… Тот что раньше со зверями жил. Тот расфуфырится как павлин, наодеколонится, и жалуется что кроме нас его здесь никто не видит. А он — звезда. «Я, — говорит — в шоке!» Известным, кстати, парикмахером там стал, вот причёску по знакомству сделал.

На полянке не было много людей, но несмотря на дневное время освещена она была довольно необычно — в центре день, а к её краям всё темнее и темнее, так что границ не было видно вовсе и создавалась иллюзия бесконечности. И в этой бесконечности судя по голосам тоже кто-то находился, но не стремился показываться. Яга заметила настороженный взгляд Павла и произнесла прервав свой рассказ:

— Я Вас познакомлю с теми кто у костра, а остальным просто представлю. Захотят — выйдут, ну а коль нет то уж Вы их простите, народ лесной, нелюдимый. Трудно с людьми сходятся.

Тем временем они подошли к центру полянки. За столиком у костра сидели трое. Герцогиня не успела открыть рот как поднялся и протянул через весь стол руку толстенный дитина в камуфляжной форме:

— Горыныч! — небрежно представился он не переставая жрать шашлык прямо с шампура, — А Вы конечно Павел? Наслышаны, наслышаны, очень приятно!

Павел пожал толстому замасленную руку, а герцогиня сказала:

— Слушай, Змей. Вот ты считаешь что ты прав, да? А я должна просто стоять сзади и улыбаться?

— А чё такого? Я теперь генерал, а генерал должен быть напористым и агрессивным. И предвосхищ… ик… предвосхищать атаку врага.

— Значит я теперь враг? Ну, Горыныч, спасибо!

— Ну Настя… Ну я вовсе не то имел ввиду, — забубнил толстый уже извиняющимся голосом, — Просто быть генералом это такая ответственность…

— И чувствуя ответственность генеральскую ты ужрался как прапорщик не дожидаясь прихода гостей?

— Хорошо! Уела! Был неправ! Помилуй и не казни!

Герцогиня безнадёжно махнула рукой и перевела взгляд на двух других сидящих рядом.

— Знакомьтесь, это Павел. Прохоров. А это Кикимора Кикиморовна Болотная и Чуд Юдович Водяной.

Оказывается одна из сидящих была дамой. Только в мужском плаще и широкополой дырявой шляпе. Водяной тоже гораздо больше походил на бомжа чем на царя водных глубин. Они оба довольно безучастно кивнули в ответ и заговорили с герцогиней о своём:

— Анастасия, ну когда ты нам наконец содержание повысишь?

— А вот когда работать начнёте тогда и повышу. В твоих водоёмах такая грязища что уже и рыбы совсем не осталось, а в твоих болотах наверное уже и лягушек нет.

— Есть! Клянусь матерью есть! — вдруг оживилась Кикимора.

— Ну хорошо, в общем-то к болотам особых претензий нет, но если уж вы с Водяным решили жить вместе то нужно болота поднимать до уровня озёр, а не озёра заболачивать.

— Да что ты от нас хочешь! Мы уже старые, нам бы пенсию.

— А кто-то здесь молодой? Я? Или кто другой вашу работу делать будет?

— Ага… Ты вон какая вся из себя красивая…

Павел вмешался:

— Настя, а может правда Вы от них слишком многого хотите? Вон им даже в культурное место одеть нечего.

— Это у водяного царя-то нечего? Нет, Вы, Павел, его просто плохо знаете. А я хорошо, и мне неприятно когда меня столь неталантливо разводят. Перед своими понтуйтесь, так и быть, но сейчас приедут европейцы и что о нас подумают? А ну быстро домой и переодеваться!

Водяной нехотя поднялся и потащился к фонтану на другом конце поляны, Кикимора побрела за ним. За столом остался один Горыныч.

— Ну вот, Вы моих друзей разогнали. Теперь присаживайтесь и развлекайте меня сами.

— Ага, Горыныч, будем сейчас перед тобой в бубенчиках плясать. Расскажи лучше как на новом месте? Осваиваешься?

В ответ Горыныч ещё раз икнул и запел гнусным фальшивым голосом:

— Мы трудную службу сегодня несём вдали от России, вдали от России… Ик… Эх, хоть бы кто берёзового сока налил…

— Извините, Горыныч, — решился спросить Павел, — А я вот раньше слышал что у Вас три головы. А я вот вижу одну.

— Дресс-код! — толи зло толи торжественно промолвил Горыныч и поднял вверх палец, — Настя требует чтоб когда у нас гости мы все выглядели как люди. И приличные люди.

— Горыныч одну голову в Варшаве забыл, а другую в Кандагаре, — внесла ясность Анастасия.

— И ничего я не забыл, нарочно оставил. За горячими участками присматривать… Эх, необъятна ширь длины наших границ…

— А по-моему всё не так. Всё же напился и забыл.

— Настя, ну что ты напраслину возводишь! Как можно напиться в Кандагаре, там же все мусульмане.

— Значит не напился, а накурился. Со своими супротивниками снюхался.

— Обидеть хочешь? Да? Чтобы я тоже встал и ушёл как они?

— Ладно, успокойся. С тобой я на планёрке поругаюсь, живи пока.

Присевшая было на край скамейки Настя поднялась и повернулась в сторону наибольшего скопления любителей темноты:

— Минуточку внимания! Хочу всем представить моего друга Павла. Прошу любить и жаловать. И впредь он здесь не гость, а свой человек. Кто не очень ленив и не сильно труслив подходите знакомьтесь.

Первый желающий поприветствовать Павла подошёл сзади:

— Привет, Паша! Мы-то в принципе знакомы, но официально представлены небыли. Тебя нам сейчас представили, а меня зовут лорд Хорс Де Жеребьон…

— Постой, постой, конь, — прервала говорящего Анастасия, — В прошлый раз ты был бдительным оком спецслужбы, вчера революционером, а сегодня решил заделаться аристократом?

— Не дала даже представиться! Это ты второго аристократа рядом с собой терпеть не хочешь, да?! Конкуренции за власть боишься?!

— Это я тебе вчерашнего простить не могу, всему же меру надо знать! Конь, ты что — голубой? Я же точно знаю что не голубой.

— Но я за справедливость! За что бедных зайчиков обидели?

— Зайчики — это из «Плейбоя», ты снова всё перепутал. Гей-парад который ты затеял — это другое, совсем. И какого чёрта ты вообще в моих журналах копаешься? Съезди в город и купи свои.

— Не престало такому жеребцу как я покупать женские журналы.

— Ну покупай мужские, вот проблему нашёл.

— А как я тогда про голубых узнаю?

— Никак. Не надо тебе про голубых.

— А гей-парад!?

— Не будет твоего парада, чтоб ещё и у нас в лесу демографические проблемы начались!

— Ты злая сегодня!

— Да… Ну извини… Это меня Горыныч раздраконил…

— А чё сразу я? Ты вон сначала на водный мир оторвалась.

— Э — нет, я сначала поговорила с тобой, потом с водяными, а потом опять с тобой — аж два раза. И ты меня довёл.

— Кстати о демографических проблемах. А он тебе сказал что его дочка Горына Змеёвовна замуж собралась? — конь резко перешёл из разряда аристократов в деревенские сплетники.

— Не сказал… Не поняла? Ты чего, Горыныч?

— Это ещё вопрос не решённый! Сплетни! — Горыныч косо посмотрел на Горбунка, — Какой-то, блин, королевич! Разве пара он моей Горыноньке, — и шёпотом закончил, — Говорят он раньше с Белоснежкой тёрся и у неё от него семеро детей!

— А я видел, — таким же заговорщицким шёпотом взахлёб продолжил конь, — Я видел что Горына уже беременная, с пузом ходит.

— А вот что беременная не факт, может она просто съела чего-нибудь. Того же Елисея например если надоел. Кстати, а конь дресс-код не соблюдает!

— Ну, Горыныч, смотри! Если из Европы придёт жалоба что вы с дочкой оставили сиротами аж семеро деток то не посмотрю что ты генерал! На лопату и в печь!

Возможно в этот раз добрая герцогиня Анастасия окончательно бы превратилась в злую Бабу Ягу если бы не пришёл гость.

— Уважаемый гость из Европы, победитель орков и гоблинов, советник Маркизокарабасского двора Кот В Сапогах, интеллигент и джентльмен! — торжественно объявил Ярило Перунович.

Гость вошёл. Это действительно по всем признакам был дипломат высшей кондиции и аристократ благороднейших кровей. Но и было одно «но» — это был Павлов кот Марсик который не путешествовал никогда в жизни дальше соседской помойки, да и родился там же. Павел остался у костра и встречать гостя с Анастасией не пошёл, не хотел ей портить настроение ещё и разоблачением самозванца. Поначалу он старался даже не смотреть в их сторону наблюдая как на костре невесть откуда появляются новые шампуры с мясом, а прожарившиеся невесть куда исчезают. А герцогиня нацепив дежурную улыбку уже минут пятнадцать о чём-то оживлённо с котом беседовала. Было заметно что ей и отказывать гостю неудобно и согласиться она никак не может. Наконец, в четвёртый раз проходя мимо стола, гость заметил Павла. Смятение было коротким — на секунду забегали глазки. И всё, ни Анастасия ни шествующий рядом конь никаких изменений в поведении европосла не заметили. Переговоры продлились ещё минут пять, потом Ярило Перунович объявил ещё кого-то. Анастасия раскланялась и пошла очередного гостя встречать, кот же стремглав бросился к Павлу:

— Хозяин! Только не выдавай! Пожалуйста!!! Яга меня съест! Буду каждый день мыть тебе посуду! Тапочки в зубах приносить! Только не выдавай, дома всё объясню!

— А ты попробуй объяснить сейчас. Анастасия пока занята, другие тоже тебя не слушают, — Павел показал на закемарившего рядом Горыныча, — Если пойму что ты какую гадость приготовил моим друзьям то не обессудь — сдам с головой.

— Какую гадость, что ты. Я ж несу всем только добро. Ну немножко рыбки попросил для голодающих котов Евросоюза. Невозможно же существовать только на Вискасе и Китикете.

— Тебе Китикет разонравился? Учту, будешь у меня чёрный хлеб с огурцами трескать.

— Издевайся, издевайся, хозяин, ты сейчас король. А я хотел только помочь бедным кошечкам из соседнего двора.

— Ну и сколько ж рыбы ты попросил что у бедной Насти аж лицо перекосилось? Только не вздумай врать.

— Ну-у-у… Десять тонн.

— Десять тонн?! А не лопнут соседские кошечки?

— Ну-у-у… Я не только для одного двора, я для всех дворов. Я альтруист и хочу чтобы все были счастливы. Ты знаешь когда наши, я имею в виду человеческие, пенсионеры в последний раз ели рыбу?

— И у тебя родилась гениальная благотворительная мысль кормить пенсионеров вместе с кошками на помойке, человечный ты мой.

— Ну это уж они сами виноваты — раз нас опустили до уровня помойки то пусть теперь к нам и присоединяются.

— Да ты опупел, кто тебя опускал! Жрёшь то же что и я, потом Вискас, потом Китикет, а потом ещё и бежишь к друзьям на помойку.

— Вот именно — к друзьям. Разве приличный кот может оставить друзей в беде!

— Ну извини, ещё и им Вискаса я покупать не буду, не могу.

— Вот! — торжествующе воскликнул кот — Вот потому я и здесь! Ты не можешь, а Яга может. Ну хоть не Вискаса, но рыбки даст.

— А зачем так много-то? Чтоб не заподозрили что это всё плутовство? И только ради этого ты поставил хорошую женщину в столь неловкое положение? Не надо мне приносить тапочки, пойди и признайся Анастасии во всём. А я обещаю тебе рыбы купить.

А Анастасия тем временем уже возвращалась к ним:

— Господа, рада что вы уже познакомились. А я хочу представить вам ещё одного гостя. Африканский дух Га-Гориб собственной персоной.

Дух был одет в бусы и трусы из пальмовых листьев и в глазах его блестело что-то настолько неконтролируемо дикое что подавляло всякое желание находиться к нему хоть сколь-нибудь близко. Оказывается и такие экземпляры тоже захаживали на эту поляну.

— Извините, дух, я на минутку уведу от Вас герцогиню. Тут кот ей хочет что-то важное сказать, наедине, — произнёс Павел сразу после того как представился.

Как только они отошли в сторонку и Кот уже потупил взор и открыл рот чтобы оправдываться, Павел вдруг неожиданно заговорил на совершенно другую тему:

— Настя, а Вы давно этого духа знаете? Что-то не очень он вписывается в круг «милейших людей», один взгляд чего стоит.

— Павел, вообще его не знаю. И пришёл он без приглашения. Но не прогонять же его, он ко мне пришёл и явно издалека.

— Ну тогда надеюсь Вы не будете против если я поприсутствую на ваших переговорах.

— Не буду, Паша, не буду. И давай уже наконец на «ты».

Когда они обернулись чтобы возвратиться к столу то увидели уже совсем не ту картину от которой минуту назад отвернулись. Оказывается за столь короткое время дух уже успел познакомиться с Горынычем.

— Я козёл?! — кричал удивлённый невиданной наглостью Змей, — Да я тебя… Ух! — и кулак свистел в очередной раз мимо разрисованной чёрной морды. Тогда Горыныч вытащил кирпич из-под одной из ножек стола, — На!!!

На этот раз попал. Но кирпич вместо того чтобы сбить духа с ног с удвоенной силой отпружинил от него и угодил Змею в лоб. Дух засмеялся, запрыгал и скрылся где-то в сумеречной зоне.

— Ой-ой-ой-ой, по голове! Да по самой болючей! Теперь терпеть и мучиться буду! — запричитал Змей садясь за стол и уже забывая о своём противнике. В травмированной голове билась лишь одна мысль — надо выпить. Он навалился всей тушей на стол дотягиваясь до единственной ещё не пустой бутылки, стол перекосился и рухнул. Раздался звон битого стекла. Когда подоспели Настя и Павел главный военный Российских лесов лежал на перевёрнутом столе задницей вверх и наверное уже плакал.

— Как ребёнок, честное слово! — в сердцах произнесла Настя, — Вставай, генералиссимус.

— Не встану! Незачем мне вставать! Так и подохну в горе!

— Это в смысле раком? Ну-ну, давай-давай!

Змей понял всю нелепость своего расположения и смиренно попросил:

— Охранников позови…

Настя обвела глазами поляну, но охранников не увидела.

— Илья, Добрыня, Алёша! — в ответ тишина.

— Ярило Перунович, где охрана?! И где Кощей?

Светляк услужливо был тут как тут:

— Кащей предупреждал что опоздает. И охрана с ним. Там какой-то митинг возле его офиса. Голые русалки кажется.

— Да, скорее всего они нескоро вернутся… Что ж делать…

— Настя, я всё-таки мужчина. И у меня разряд по самбо. Давай сами разыщем этого, блин, гостя заморского и я тебе обещаю спровадить его на мороз.

— Да я не про духа — Горыныча поднять. С духом наши сами разберутся.

Дворецкий был несогласен:

— Не! Надо сначала с духом разобраться. А Горынычу спешить некуда, да он кажется уже и уснул, — со стороны Змея раздавался нарастающий богатырский храп, — И дайте молодому человеку возможность проявить себя!

— Не успеет, — ответила Настя глядя как из темноты что-то вылетело и брякнулось на середину поляны, — Хотя почётную миссию «спровадить на мороз» ты, Павел, ещё осуществить можешь.

Из темноты появился Конёк-Горбунок:

— Настя, надеюсь ты на меня не в обиде? Это всё-таки твой гость… Он на меня заругался и я не сдержался.

— Э, конь! А ты чего конь? Я ж просила сегодня всех быть людьми!?

— Ну прости, ну какой из меня человек… Я лучше спрячусь в стороночке и никто меня не увидит…

— А ну стой! Ты знаешь что я тебя прощу, но наглеть-то не надо!

— А я когда человек у меня удар левой задней не такой сильный, вот пришлось срочно превращаться.

— Врёшь, нагло и в глаза. Мы ещё когда с Горынычем беседовали ты ходил хвостом вилял.

— Да что ты прицепилась, займись лучше своим чёртом, а то он опять в кусты убежит! Сделал ей доброе дело, а она… — и конь побрёл в сумерки. На этот раз Настя не стала его останавливать. Она подошла к шатающемуся, но уже поднявшемуся духу. За ней и Павел.

— Ну что, уважаемый Га-Гориб, объяснили Вам как не надо вести себя в гостях? Надеюсь Вы догадались что теперь никаких переговоров с Вами не будет? Изучайте этикет.

Дух не сказал ни слова, возможно он и не понимал по-русски. Со всех языков мира он знал только ругательства чтобы дразниться. Он уныло вздохнул и растворился в воздухе.

— Вот он оказывается как перемещается, телепортацией. А я волновалась — как же он по морозу в одних трусах и бусах. Ладно, Павел, давай и мы отойдём куда-нибудь во тьму. Я так устала от всего… Блин! Я ж за кота забыла! Где он!?

— А… А он ушёл… Почему-то…

— Наверное я его обидела. Он ждал ответа, а я совсем за него забыла.

— Зато на рыбе сэкономишь.

— Какая рыба, ты ж видел нашего Водяного… Ну да ладно, ушёл и ушёл…

— Ну что? Мы успели? — вдруг послышался от фонтана голос лёгкого на помине водного владыки. Настя и Павел обернулись. Царь был в короне и камзоле из золотой чешуи, со шпагой и в ботфортах. Рядом носатая Кикимора в белом подвенечном платье, — Где европейцы? Кого поражать красотой?

Когда уходишь из центра поляны в сумерки то делается видно что же там происходит. Вот расположившаяся на траве компания играет в карты. Чем занимаются их соседи вообще невозможно понять, скорее всего просто пьяны и страдают фигнёй. А дальше располагаются кабинки для желающих уединения. Настя и Павел вошли в одну из них. Там стоял кафешный столик со свежеприготовленным шашлыком и большая кровать.

— Вот так и живём, — сказала Настя усаживаясь за столик, — Пьём, грызёмся… А была как-то во Франции — там эльфы танцуют с дюймовочками, фавны на дудках играют… Красота и романтика. А наш символ — пьяный Горыныч дрыхнущий кверху задом…

— Но тем не менее их европейские Елисеи едут к нашим девкам свататься.

— Елисей бабник, и Змеева дочка нужна ему лишь для коллекции. Может и правильно будет когда она его в конце сожрёт.

— А я вот всё хочу спросить — Илья, Добрыня и Алёша это ж богатыри былинные? Как получилось что они под Кащеем ходят? Они ж раньше в контрах были.

— Всё расскажу позже, о нас о каждом хоть сказку пиши хоть кино снимай, и каждый сам себе король. А держаться вместе всё-равно приходится, иначе б сгинули давно. Ну, выпьем за единение? — Настя подняла бокал.

Дальше уже не было ни змеев, ни котов, ни злых духов, были только они с Настей. Было хорошо и спокойно. Не хотелось задумываться кто старше кто младше, кто она и кто он и зачем он ей и она ему. Всё было просто хорошо и даже неважно что будет потом. Павел точно знал только одно — что никогда больше не назовёт это милое создание Ягой.