Что-то тяжелое оглушило его. Искры забили вокруг. Мир потерял свою ясность и четкость. Лежа на полу пьяница видел лишь размытую картинку, как на абстрактной фотографии. Полная тьма коридора, какие-то желтые огоньки с кухни и комнаты Антонины Ивановны, кремовый цвет обоев, белая плитка на потолке, темный силуэт нависающий с чем-то над ним.

Что-то стекало с его головы застилая взор. Такое липкое, теплое. Попадая на губы чувствовался горьковатый привкус железа. Расплывчато слышались дыхание, шуршание куртки, крики жены с кухни. Голова так сильно болела.

Еще один удар раздался по черепной коробке. Он был таким тяжелым, молниеносным, выталкивающим из сознания. Удары продолжали настигать цель. Они градом обрушивались на голову жертве, издавая каждый раз глуховатый, немного чавкающий, звук. Лицо мужчины все больше становилось похоже на отбитый молотком кусок мяса. Лицевая кость и череп сначала трескались от ударов. При повторных попаданиях начинали проваливаться чуть глубже внутрь. Отовсюду сочились теплый струйки крови, которые превращались в небольшие брызги летящих капель при новой травме. Сквозь разбитую ударами кожу можно было заметить небольшие острые бугорки, расколотые обломки костей. Губы и десны разорвались, полопались от ударов, зубы вылетели, как домино.

Хищник выпрямил свою спину гордо кинув взгляд на жертву сверху вниз. Его тяжелое, сбившееся от порыва, дыхание никак не восстанавливалось. Во время своих действий он нисколько не обращал внимания на все что творилось вокруг. Был полностью погружен в процесс.