Я вас отпускаю...

Написанная часть, еще не написанной книги…

ОНА

— «Всё. Я вас отпускаю. Хороших вам праздников».

ОН

— «Постойте. Пару минут. Пожалуйста».

Чертов Новый Год! Это нужно сделать сейчас! В последний день уходящего года. Это символично и все такое… Давай же! Не бойся. Господи, как же давно я этого не делал! А к ней так чертовски тянет и в груди кипяток. Не не не не не не не!!! Дыхание сейчас собьется! Только б голос не дрогнул!

Подарок, подаренный им, в начале приема она, не раскрыв положила на стол. Она волновалась. Старалась вести себя по-деловому строго и тем лишь подчеркивала свое волнение.

Красивая! Господи, до чего же она красивая. И с чего, она такой родной сердцем чувствуется?

******

Знакомы семь месяцев. Пару, тройку раз в месяц ходил к ней на прием. Даже разговаривали не много. Он тогда не видел женщин вокруг. Как приведения. Прозрачные. Не потому, что женщины плохие, нет. Просто ресурс в тот период был на нуле. Не хотел никого знать, видеть, да и сам показываться никому не хотел. Вот и стало для него все женское человечество, невидимым. И её не видел сначала. Даже лица не запоминал. Приятная вроде. Создалось впечатление, что знает свое дело, профессионал. А лица вот, не запомнил. Не помнил он и того, в какой момент думать о ней начал… Но однажды, пришел в клинику утром, чуть раньше назначенного, случайно. Ждал, когда пригласят. Услышал её голос… С администраторами здоровалась. Пришла только. Он глаза в коридор украдкой. Ее увидеть. И чтоб она не увидела, что он заранее смотрит! Аккуратно так… Периферическим зрением. Увидеть движение и только после повернуться, вроде случайно… И чтоб она первая увидела, его. Идет! Так пауза… Ага… Еще мгновение… Все поворачивайся!

Он повернулся. Волосы красивые какие, черт! И черты тонкие, острые! О скулы порезаться можно. Не помнил он в чем одета она была. Даже не поздоровались вроде… Она шла и смотрела в пол, а он смотрел на нее.

— Подними глаза. Подними. Прошу подними.

И она подняла…. Мгновение… И улыбка.

В груди стало, сначала тепло, потом жарко, после горячо. Это же улыбка Мне! Прям мне! Не, серьезно! Это именная улыбка! И на ней, прям мое имя! Да быть того не может! Я нравлюсь ей! Я нравлюсь ей? Я нравлюсь ей! Серьезно? Так, стоп! А с чего я вообще об этом думаю…

Она перестала быть прозрачной, перестала быть приведением. В одно мгновение она стала Женщиной. Женщиной, которую он уже Любит.

******

Первая волна карантина. Та в которую все еще всерьез боялись вируса и старались не высовывать носа из своих жилищ. Удаленная работа, домашние тренировки, освоение новых навыков. Он, отпустил усы. Хорошие такие. Нравились ему. Хотя один из друзей и называл его за них, председателем колхоза или директором ЖЭКа. Он привык к одиночеству еще до карантина, хотя и считал его, весьма болезненным и не естественным для человека, однако добровольно-принудительная самоизоляция, мало что изменила в его жизни. Он всегда много работал. Фактически, работой он заменил все пустые сегменты своей жизни. Стресс, недосып, в свои 35 как ему казалось он выглядел как старик, хотя был в отличной физической форме. Хорошая знакомая давно настаивала на том, чтобы он занялся своим здоровьем и в том числе, обратился к косметологу, однако он по свойственной мужчинам привычке считал весьма правильным и безусловно достойным истинного джентльмена, игнорировать врачей до тех пор, пока не стоит вопрос экстренной госпитализации. Однако, в начале лета, когда карантинные меры были ослаблены, он все же записался на прием к косметологу. Пришел в усах, а там она. Не заметил. Просто врач. Первичный прием, она определила план процедур, рассказала о повседневном уходе, графике визитов и отпустила. Виделись два, три раза в месяц. На приемах всегда не громкая, приятная музыка и тихая, не броская Она. Когда прием заканчивался она всегда давала распоряжения администраторам о следующей записи его к ней, прощалась и он уходил. Выходные он проводил на стройке своего дома, а визиты в клинику превратились в ту часть жизни, которую принято именовать досугом. Чего-то приятного для себя он делать не привык, развлечениями жизнь не очень-то наполнял, поэтому возможно, через какое-то время эти визиты превратились в отдушину.

Лето клонилось к закату. Он стал замечать, что ждет любого следующего визита. Ему стало хотеться, приходить в клинику. Он был умен, все и всегда он был способен себе объяснить, разложить на молекулы и выявить причинно-следственную связь. И своё желание появляться в клинике он объяснял тем, что на визитах о нем заботятся, гладят его, ухаживают. Ему не хватало элементарного физического контакта. Несмотря на то, что он был востребован в глазах противоположного пола, физической близости с женщиной у него не было больше года. Это не было стечением обстоятельств, скорее это было его выбором. И все врачебные процедуры, стали для него единственным источником физического контакта с другим человеком. Наверняка у психологов есть какое-нибудь жуткое определение данного «отклонения», возможно что-то вроде «Сублимация имени Фрейда», но факт останется фактом… На встречах он чувствовал себя менее одиноким.

Продолжение следует…