Мне всегда внутри шестнадцать… Где-то так, или даже девять, и я жду возвращения их, нормальных и любящих, но я знаю ,что этого не будет…(эпиграф). Дочка удивилась точкам на бумаге, не поняла, что это… А это своеобразный дневник Тани Савичевой, но только с живыми родственниками, которые живут сами по себе, своей отдельной жизнью и им на меня наплевать. Набралось ни много, ни мало шесть человек, в целом. С моей тороны и со стороны супруга. Мы стали жить как в Америке. Не говорю за всех… это такое образное «мы», когда не стало существовать уже очень давно ничего святого, и родная сестра, как получилось в случае с моей мамой берет и продает комнату в центре, по факту материнский капитал, воспользовавшись ее инвалидностью, сейчас я бы ее сдавала за девять-десять тысяч рублей, но, видимо, не судьба. И этот человек внушал мне в мои тридцать, что причиной продажи было то, что они якобы устали платить за коммуналку. Да, просто невероятно устали, как… Печное отопление (в комнате никто не проживал), светом и водой не пользовались. Однако, какая большая коммуналка набежала, все-таки а! Смешно… И грустно одновременно от того, что человек, с которым раньше ты ела шашлыки, и который ездил на Ладе девятке потом купил себе машину за миллион, а потом стало мало за миллион и купил еще дороже… И при этом как-то жаловался мне, что вот якобы завидует людям с детьми, якобы причиной бесплодия являлась свинка мужа, перенесенная в детстве, и что детей-то с детского дома лучше не брать, ведь там же есть неудачный опыт своих знакомых… Я помню, как пришла в детстве в их двушку в евроремонте и тогда еще ребенком не умела пользоваться ни ножом ни вилкой, и она надо мной смеялась… Вообще моя бабка и тетка, ее дочь вели себя со мной, несмотря на то, что одевали и кормили периодически как злые старшие подруги… В нашей семье было не принято обниматься, целоваться, от всей души… Мать ушла в религию — там была иллюзия человеческого тепла давали просфорки после того, как отстоишь службы после причастия, а дома, дедушка, даже шоколадки не подарил ,когда я стояла для него натурщицей с кувшином очень долго… Когда как-то я пыталась поцеловать бабушку в школе она сказала мне «Ты что лесбиянка что ли?» Вот и вся любовь… Очень хочется не выместить вот это все теперь на дочке. Очень хорошие воспоминания у меня о прабабушке… Она меня любила. Вынянчила по жизни много детей — это было ее работой. Если б не она, даже не знаю, узнала б я что такое ласка или нет… Мать без мужчины постоянно писала исповеди и меня приучала к этому вместо того, чтобы играть со мной в мячик во дворе… Помню, как заставила ее накрасить губы и мы пошли к ларькам, я тогда была еще очень маленькой, и ничего не понимала… Я сказала ей, что хочу, чтобы мы нашли папу… Но она была уже в своем предсходовом состоянии… Перед отключкой мозга. Сходы с ума у матери, которые мне приходилось видеть, случались по два раза в год, и самым моим большим разочарованием стало то, что однажды врачи пообещали, что этого не повториться больше, что есть надежда, что поможет новый препарат, и мне наконец-то не придеться ездить в больницу к матери возить туда соки, печенье и нюхать запах лекарств, а она, будет выходить ко мне словно шатающаяся наркоманка, но я буду рада и этому, и буду потом словно собачка ждать ее целый месяц без общения про телефону — потому что там нельзя… Я думаю, если б моя мама не ударилась бы в религию, как мать-одиночка, этой болезни, вполне было бы можно избежать… потому что для психики, которая итак не получила нужной поддержки во время беременности, все эти посты, молитвы и вечное покаяние, что это ж блуд — без мужа родить ребенка, это стало ударом… первый раз мать попала в больницу сразу после моего рождения, грудного молока я не получила… Она просто начала пеленать меня с булавками… А ее родители вместо поддержки и, чтобы вовремя заметить начало болезни, посылали ее гулять на свежий воздух… Они все время гордились своим здоровьем, отпало желание приходить в свою бывшую квартиру окончательно когда бабушка при мне сказала, что молодежь сейчас долго не живет — ага, ага — с такими то вампирами, конечно. Они просто живут в своем мире, мире самолюбия, в мире, где моя тетка тащит дедушке новенький телевизор, работающий от интернета, и сидит одновременно на двух квартирах, а они еще на одной, когда мы снимаем жилье, и можем умереть с голода. Вот такие вот у нас родственнички. Я бы подошла бы обняла их, но взамен я услышу снова, что я не как Маша, как Глаша и т.п. Поэтому общение невозможно… Два раза я уходила, один точно помню, с мокрой головой, так как мой дедушка просто не дал мне вымыться в гостях у мамы… И против этих людей, которые в целом ненавидят молодежь, не только меня, абсолютно нет никакой управы… За границей и у нас также люди добровольно или недобровольно уходят в дом престарелых, но тут эта ситуация практически невозможна. Когда мой дед пьяный, которому было за восемьдесят, разбил об пол мультиварку, естественно его никто не упрятал в вытрезвитель… А я уже и звонить решила не буду больше в полицию… Потому что один раз трое ментов приехало, и очень сильно удивились, что там дедушка… А дедушка угрожал всех отправить на тот свет… Потому что это бесполезно, и в нашей стране законы не работают толком-то… (продолжение следует)
Просто маленькая феечка
