Часть первая. Нью-Йорк
В пятницу вечером мы сидели с Кэти за столом и планировали недельный отпуск. Когда ты ещё не стар и рядом женщина, которая тебя искренне любит, совместный отдых всегда в радость. Тем более, что мы не так часто можем проводить отпуск вместе. А любить неуклюжего и плотно сложенного, как дикий кабан, мужика, довольно сложно. Ей нравится, когда прохожие пялят на нас глаза. Такая красивая женщина и с таким мужчиной! Да ещё как она на своего мужчину смотрит, как на ангела в церкви. Хотя Кэти уже и много лет, но её фигура вызывает завистливые взгляды даже у молодых женщин. Морщины у неё есть, она их не скрывает, даже седину не закрашивает. За это я её боготворю. Она для меня, как Ева из Райского сада.
Кэти очень деловая. Особенно не вникает в мои дела, знает, что это опасная работа. Но я получаю чек, с которого плачу налог. Это показатель честности дохода, который она инвестирует в недвижимость в Латинской Америке. И всегда просит привезти из той или иной страны информацию об аптечных товарах и часто заключает с ними договор о поставках каких то мазей или микстур, на основе местных растений. Её третья аптека так и называется Ecuatorial Rx. Испаноязычных сейчас много и торговое помещение не пустует. Люди покупают то, к чему привыкли в своей стране. Аптека стоит на 5-й авеню в мексиканском квартале. Так же популярны и русские магазины и аптеки, где есть привычный товар.
Вы знаете, мне нравится моя работа и я люблю возвращаться домой. Я получаю такое удовольствие от объятий Кэти, о котором ни один фильм или любовный роман, не повествует. Она моя богиня и мой талисман удачи с первого дня, как я её увидел. Самое страшное в моей жизни, это потеря отношений с ней. Жизнь лишится смысла. По моему, бог людей и создал для таких отношений, а не флирта или насилия. Почему она рассталась с мужем, я никогда не спрашивал. На мой вопрос
— Может нам пожениться,- она на меня посмотрела, поцеловала и сказала:
— Тебе без этого со мной плохо?
— Нет, нет, знаешь Адам ведь тоже не играл свадьбу с Евой. Может мы продолжаем их человеческие привязанности?
— Может быть, я на эту тему ещё не думала. Мне так приятно, что ты такое сравнение сделал. Ты уникум.- И потрепала меня за уши и щёки.
Это у неё высшая форма проявления ласковых чувств. Я уже привык к этому и меня это не шокирует. Когда она так делает, то это первый признак, что ночь будет феноменальной. От её ласк даже не стоит отбиваться, устанешь. Она ведущая в нашем тандеме. Зазвонил мой мобильник. Это Грег, он координирует работу по безопасности туристов за границей. Я извинился, встал из-за стола и прошёл на балкон.
— Привет, Джевелин, не хочешь в Прагу поехать?
— Кого из наших взяли?
— Нет, твои соседки сёстры поедут в понедельник, старшая на свидание, которое было назначено через сайт по интернету, а младшая за компанию. Мать тур им купила.
— Отговорить Микаэлу нельзя?
— Поздно, она влюблена в того парня.
— Грег, любовный треугольник не моя специальность.
— У нас никого сейчас свободных нет.
— Понял, под каким именем там буду?
— Милан Довгич, серб. Оплата по вашим стандартам. Документы получишь на месте. Только без фокусов, это Европа, мы там гости.
— Окей.
Я вернулся на кухню и увидел настороженное лицо Кэти. Она спросила:
— Отдых переносится?
— Да.
— А куда едешь?
— В понедельник в Прагу.
— Я не люблю Европу, узкие улицы, толпы раздевающих рот. Это же не твоя работа.
— Соседские сёстры едут. Старшая закрутила интернет роман с юнцом, а младшая за компанию. Мать сдалась и купила тур, может это девушку и образумит. А я еду присмотреть. Сейчас во всех странах у американцев такого рода проблемы, которые печально кончаются.
— Что ни случится, влюблённая девица будет обвинять тебя! Тебя там посадят! А обо мне ты подумал, Альварес! Последняя поездка, понял? У нас бизнес, три аптеки, мне нужен помощник. Вопрос закрыт. Почему их отчим не едет?
— Я не знаю. Даже не подумал об этом. Ты права, пусть это будет последня поездка. Только жди меня, ладно? Ты мой единственный талисман удачи. Мне нет смысла жить без тебя. Я сам там сдамся.
— Только не это. Ты мне нужен как воздух. Я могла и в Нью-Джерси иметь одну аптеку и жить спокойно. Но мне нужен твой восхищённый взгляд, я им живу. Тебе нравится мой бизнес подход и я стараюсь. Стараюсь для тебя, понимаешь? В общем так, я продаю все три аптеки и уезжаю на нашу виллу в Томариндо. Там меня и ищи по возвращению.
Это была наша первая размолвка, я такой реакции от Кэти не ожидал. Оказывается, я её совсем не знаю. Она собрала сумку и не прощаясь уехала к маме в Лонг Бич. Плохое начало предвестник плохого конца, Мой нервы напряжены до предела, я точно там сяду и на долго. Есть за что.
В понедельник вечером я был в аэропорту JFK. Как всегда, без вещей. И как всегда на паспортном контроле задержали и отвели в комнату для досмотра. Вошёл Вильсон.
— Добрый вечер, Альварес, зачем в Прагу собрался?
— Добрый вечер мистер Вильсон. Позвонил Грег, вы его знаете и предложил небольшую работу по наблюдению за двумя девицами, моими соседками. Старшая влюбилась без памяти на сайте знакомств с чехом. Истерики, обещание убить себя и мать сдалась, купила тур. У Грега нет свободных людей.
— У него нет свободных дураков. Это первое. Девочку встретят, посадят в машину, может в кафе отвезут, подсыпят порошок, она отключится. Возьмут сумочку с документами и деньгами. Ты ничего не сможешь сделать, кроме, как сесть в тюрьму. Второе. Не езжай, гиблое дело. Тем более, что до выборов в конгресс осталось два месяца. Кто будет председателем профильного комитета не известно. Я тебе в Чехии помочь ничем не смогу, а вот задержать в Америке могу. Я на все КПП твою физиономию поставлю — most wanted.
— Значит эта поездка будет конец моей карьеры.
— Я предупредил.
— Спасибо. До свидания, мистер Вильсон. Да, руку то пожмёшь мне на прощанье?
— Нахал, пожму конечно, берегись.
Часть вторая. Прага.
Документы получил, передвижение в ЕС с сербским паспортом много свободнее, чем с американским. Программа тура девочек мне известна, номер в отеле Garni напротив их номера. Отель всего три звёздочки, $32 в сутки. Переспать день-другой можно, а жить там не стоит. Проходной двор. Но на глаза девочкам не попадался. Вечером старшая вышла из номера одна и я за ней увязался. Кафе оказалось рядом Kiki World Music Bar, всего в двух кварталах в очень людном месте. Всё ясно, подпоят, положат отдыхать, а сами уйдут. Вильсон был прав. Ничего я не смогу сделать. Не уберечь без применения силы. Будет ли Микаэла меня слушать, сомневаюсь. Влип. Зашел, нашёл эту пару. Сидят в толпе, мило болтают. Рядом мини диванчик, он ей там предложил место. Сейчас подсыпет зелье и оставит на диване. У них камеры работают и я сам записываю на телефон происходящее, так, на всякий случай. Минут через 15 девочка отключилась, он нежно её прислонил к спинке дивана, поцеловал, взял сумочку и направился к выходу. Никто ничего не заметил. Эта простота меня взбесила. Когда красавец проходил мимо меня я сделал ему подсечку, да ещё с подбросом. Парень челюстью влетел в стол. Народ загудел, вызвали полицию. Пацан замахнулся на меня, я отвёл его руку и подставил локоть, вся его динамика погасилась на локте, сотрясение мозга. Сидеть, так за дело. Челюсть у парня сломалась, он застыл, как вкопанный, потом рухнул. Пришли полицейские, я им видео с телефона показал и попросил посмотреть записи камер слежения в зале. Девушку увезли в госпиталь, а меня и парня в полицейский участок Dopravni на Краковской улице.
Всё было хорошо, поехали в отель, забрали сестру и отвезли в госпиталь Na Frantisku для опознания сестры, которая ещё была без сознания.
— А я вас знаю,- сказала мне младшая сестра,- вы живёте в соседнем доме.
— Я тебя тоже знаю, Мариам. Красивое имя, как у сестры Моисея.
— Выбудете мой Моисей, а я ваша сестра, да?
— А мама разрешит такую дружбу?
— Я ей всё расскажу, она разрешит.
Я оставил Мариам в госпитале, а сам направился к выходу. Там дежурили два полицейских, которые нас привезли/ Только собрался с ними попрощаться, как возник тощий мужик и представился адвокатом.
— Мне адвокат не нужен, вы ошиблись,- и сделал шаг в сторону.
Мужик меня дёрнул за плечо и я посмотрел на полицейских, они всё видели.
Я резким ударом правой руки в левую сторону груди уложил адвоката, с переломом ребер и остановкой сердца. Первый полицейский наставил на меня пистолет, но меня уже понесло. Перехватил руку и прикрылся его телом, второй полицейский стрельнул в меня, а попал в коллегу. Он оторопел. Я не выпуская перехваченной руки сделал разворот тела, сжал пальцы трупа и сделал три выстрела. Второй полицейский упал. Надо уходить. Вышел и пошёл на мост через реку Влтава. Спустился на остров Ставнице и нанял такси до Карловых Вар. Деньги отдал вперёд, что бы мужик не волновался. Ехали долго. Наконец, приехали к фонтану, я ему ещё дал сверху и приложил палец к своим губам. Тот кивнул и мы расстались. На улице Масарика зашёл в магазин одежды Premiun outlet. Копия американского магазина. Взял плащ, сумку дорожную и шляпу, так как на улице к вечеру стало прохладно. Уже пора было закрывать магазин, но кассир меня решила обслужить. Провела кредитку и на меня странно посмотрела. Тут я понял, что кредиткой платил за отель и она уже в розыске.
— Пипец, полный пипец,- сказал я.
— Вы русский? — Спросила кассир.
— Да, дорогая. Не судьба. Идиот старый. Сейчас копы приедут.
— Берите, я дам пустой чек и упакую. Идите на парковку Е5, там моя машина, я вас отвезу в Германию в Bad Brambach, а там уж сами. Давайте быстрее, мы закрываем. Меня зовут Марта.
Машину нашёл сразу, женщина села и поехала, как выбрались за город она остановилась и сказала:
— Я сейчас сидения отодвину и вы полезайте в багажник. Примерно час будете там ехать. Как границу проедем, я вас посажу на пассажирское место.
— Спасибо, вы либо ангел, работающий на бога, либо классный агент ГРУ.
— Спасибо за комплимент, я агент и сильно рискую. По телевизору показали, что вы натворили в госпитале. Коллег надо выручать.
Границу проехали без проблем и досмотров. Женщина меня выпустила из багажника и сказала:
— Поедем на автостанцию, я куплю билет, а вы сядете в автобус. Наденете плащ, а билет воткнёте в паз своего сидения и спите. Контролёр вас будить не будет, он посмотрит билет и вставит в паз обратно. Куда брать билет?
— На Берлин.
Она усадила меня в автобус перекрестила и помахала рукой:
— Вы мне сказали неправду, вы работаете на бога, Марта.
Она заулыбалась и сказала:
— Когда прихватит, идите к нашим и сошлитесь на Марту в Карловых Варах. Вам помогут. Мы агенты всех стран одна большая семья.
— Спасибо сестра. Меня зовут агент Альварес.
— Поезжайте в Хельсинки, зайдете в наше посольства, вас там будут ждать, у второго секретаря.
— Меня там завербуют, ха, ха.
— На сколько фирм вы работаете?
— На три.
— Теперь будет четыре.
— Понял, вопросов не имею.
Часть третья. Берлин.
Утро в Берлине было серое. Целый день бродил по городу. Денег наличных мало, кредитка засвечена. Надо криминалом заниматься. Нет прохожих грабить или магазин себе дороже, банк брать себя погубить. Остались инкассаторы. После смерти Гимлера немцы стали плохой копией англосаксов, дух их истребили. К вечеру я проголодался, но кредитку не засвечивал. Добрёл по Haubstrasse до турецкого ресторана Ruam Gemuse и стал ждать инкассаторов. Те приехали перед закрытием, ух как кебаб щекотал мне нос, но я терпел. Инкассатор принял выручку и вышел с небольшой сумкой и стаканчиком кофе в руке. Я сделал вид, что иду мимо и открыл ему дверь, когда услышал щелчок нажатия кнопки, который сделал водитель. Парень удивился и дал мне стаканчик, а сам полез. Одно движение руки и он перелетел через сидение в грузовой отсек. Водитель оторопел. Я сел и показал рукой ехать прямо. На развилке повернуть на Dudenstrasse и остановиться. Стаканчик кофе вернул парню в грузовом отсеке. Они поняли, что я не простой грабитель.
— Давай две сумки,- сказал я по-английски.
Парень меня понял и достал две сумки через окошко. Я посмотрел, там было не очень много денег и попросил ещё две сумки. Тот долго тянулся, но достал. Содержание двух сумок я переложил в свою дорожную, а на остальные две показал, что даю им. Они не поняли.
— Скажете, что вооружённый грабитель взял 4 сумки, ясно.
Парни закивали.
— Две мне, а две вам. Но рот на замок.- и я приложил палец к губам.
Парни заулыбались и закивали.
— А теперь в аэропорт Tempelhofer, Luftsshloss. — посадочное поле.
Те кивнули и мы поехали, всего несколько минут езды. Приехали. Я их поблагодарил и пожал руки. Они сразу стали делить деньги, а я прошёл на поле и направился мужчине, который обслуживал легкомоторный самолёт. Сказал, что надо быстро попасть в Финляндию и что я заплачу. Тот отказался, сказал, что топлива не хватит, а через полчаса придёт хозяин Сессны и он отвезёт. Через двадцать минут пришёл дородный дядька и первый мужчина ему пояснил ситуацию. Тот согласился и сказал, что надо заплатить 2 тысячи. Елей на душу, такие честные люди. Я раскрыл сумку и отсчитал ему 4 тысячи и ещё тысячу его коллеге, Потом улыбнулся и показал пальцем на рот. Поладили.
Часть четвёртая. Vantaa.
Я попросил пилота лететь низко, что бы не попасть на радары. Он опытный пилот и сел в аэропорту Хельсинки избежав диспетчеров, на самый край поля. Я вышел и поблагодарил его. Он развернул самолёт и сразу взлетел. Через 40 минут я сидел в кабинете нашего куратора Дугласа.
— Ты откуда взялся? — спросил Барри.
— Босс, я столько наворотил за эти дни, что мне отсидка гарантирована по обе стороны океана.
— Понятно почему Вильсон звонил и интересовался, не тут ли ты.
— Когда звонил?
— Вчера.
— С одной стороны это хорошая новость, он не сомневался, что я уйду от преследования. А плохая заключается в том, что я ушёл, но опоздал на сутки по расчётам Вильсона. Ты меня понимаешь, это конец.
— Он не велел тебя сажать в наш самолёт.
— Я это ожидал. Мне просто надо отдохнуть. Я дико устал и не ел ничего.
— Иди в наш корпус, я позвоню. Как проспишься, заходи, что-нибудь придумаем. Как тебя записать:
— Милан Довгич, других документов показывать не могу. Вильсон это имя знает. Но тут он меня трогать не будет, сказал, что только в Штатах задержит.
— Интересное дело, в самолёт тебя нельзя сажать. Он после посадки в Новой Англии тебя заберёт без проблем. Что он хочет?
— Дать мне шанс уйти, мы же с ним 15 лет работали. Моя физиономия у же на всех КПП — most wanted.
— Похоже на то.
Спал я долго, потом поел основательно, что нашёл в холодильнике и снова улёгся. Барри меня тут не выдаст, он настоящий друг. Надо привести внешний вид в порядок и идти в посольство России. Можно и самому через Таллинн, но будет очень долго, а Кэти обиделась и точно уедет в Тамариндо. Потом надо к Вильсону зайти и попросить убрать листки с моей фотографией. У меня же в Бруклине дом, мне в него надо возвращаться, Не последняя же это работа. Он поймёт, на фото я с другой фамилией, это можно сделать. Вошёл в комнату Барри:
— Пришёл в себя?
— Да.
— Что будешь делать?
— Домой поеду нелегально, а там уломаю Вильсона. Он все понимает, не тупой чиновник.
— Что тебе надо из техники?
— Новый телефон, мой засвечен, как и кредитка.
— Через час дам телефон и новую кредитку, PIN будет тот же, но денег меньше.
— Спасибо, значит через час надо уходить.
— Я об этом и говорю.
И он положил на стул пакет:
— Смени гардероб. Я проверил, Кэти уже в Тамариндо и выставила аптеки на продажу. Решай сам куда ехать.
— Спасибо.
Часть пятая. Чужой среди своих.
Мне дали водителя с машиной, и через полчаса он меня довёз до порта, где я вышел на морском причале. Я поблагодарил парня, а он мне пожелал удачи. Я покрутился некоторое время среди людей и пошёл в русское посольство. Комплекс величественный, постройка сталинского типа, плюс вокруг ограда на целый квартал. Обеденный перерыв уже должен быть закончен. Подумал и решил, что Марта была права, мне тут помогут и без тени сомнения вошёл к дежурному:
— Добрый день, — сказал я дежурному, — мне нужен второй секретарь, мой позывной Альварес.
— Присядьте, пожалуйста, я сейчас свяжусь с его офисом. Вас там ждут?
— Мне обещали, что ждут.
Дежурный взял телефон и что-то тихо сказал. Потом кивнул, мол всё нормально. Вышел молодой человек и пригласил меня войти в переговорную комнату;
— Второй секретарь сейчас не на месте, будет через час. Могу ли я вам помочь.
— Если вам известен позывной Альварес, то можете, если нет, то я погуляю по порту и вернусь через час.
— Хорошо, жду вас через час.
— Спасибо.
Я попрощался с дежурным и пошёл в сторону порта. Надел зеркальные солнцезащитные очки и стал смотреть на красивые корабли, продвигаясь к таможенной зоне. За мной шёл молодой мужчина и делал снимки телефоном. Кто он? Может от русских, нет им это не нужно, они сейчас мой файл изучают. Может местный следак, то это плохо. Он может вызвать полицию. Рядом с корпусом портовых служб был отличный спортзал. У каждого спортзала есть задний двор с контейнерами для мусора. Я обошёл не скрываясь здание портовых служб и пошёл на задний двор спортивного комплекса. Фотограф за мной увязался. Дурак какой-то, зашёл во двор и стал меня искать. Кто его кокнул, он не видел. Телефон я забрал, а тело бросил в мусорный контейнер. Там же вынул батарею из телефона и GPS перестал работать. Батарею выкинул в другой контейнер. Пусть будет два следа. В посольстве покажу, пусть сами разбираются кто он и что делал среди мусорных контейнеров.
Я вернулся в назначенное время и меня сразу провели в комнату для бесед. Там был второй секретарь и молодой человек, который со мной разговаривал час назад.
— Чем мы вам можем помочь? — Спросил второй секретарь?
Я достал телефон и протянул ему:
— Этот тип за мной сегодня следил, вот его телефон.
— А где он сам?
— Если это ваш человек, то вы его сами найдёте, если не ваш, то не стоит и беспокоиться.
— Да, Марта вас точно охарактеризовала. Вас ищет чешская полиция.
— И немецкая и американская.
— Я этого не знал.
— Вы тоже не против со мной поговорить за дела, которые были 30 лет назад в Стамбуле.
— Совершенно верно. Так что вы хотите от нас?
— Поехать в Москву, что бы там меня включили в состав любой делегации, которая едет в Нью Йорк. Макияж, парик, усы, короче театр одного актёра. По прибытии, я вхожу в отель, там переодеваюсь и ухожу, а моё место занимает ваш сотрудник, которому надо покинуть Город Жёлтого Дьявола. Уникальный шанс и для вас и для меня.
— А если я вас отсюда не выпущу?
— Значит Марту постигнет разочарование.
— Это шантаж?
— Нет, страховка, пока я с вами её никто не тронет. Я же не отказываюсь от работы с вами.
— Это уже интересно.
— Когда хотите выехать в Москву?
— Всё в ваших руках, как прикажете, так и будет.
— Понятно, а где вы остановились?
— У вас.
— Михаил, проведи нашего гостя в жилой комплекс. Я подумаю, что нам надо делать дальше.
— Прошу вас, следуйте за мной, тут не далеко.
— Спасибо господа за тёплый приём.
Поселили в одноместный номер. Попросили не выходить. Так прошло три дня. Потом зашёл Михаил и протянул мне телефон, который я им дал:
— Спасибо, мне он не нужен, я даже не смотрел, что там за файлы.
— Это телефон одного нашего стажёра, прощание будет завтра в час дня.
— Его нашли?
— Нет. Повесят на стену фотографию. Вы пойдёте?
— Обязательно, а чей он сын?
— Одного очень влиятельного лица, который завтра прилетит на своём самолёте.
— Говорить со мной?
— Да.
— Эта беседа может поменять наши планы на полёт в Нью Йорк?
— Конечно.
— Печально, сынки блатных работают в посольстве. Кто парня послал? Кто его готовил к работе? Они и есть его настоящие убийцы. С папой мне не о чем говорить, только подставлять ваших сотрудников. Вы меня завтра отсюда выпустите?
— Да.
— Спасибо, до свидания.
Михаил ушёл, но дверь не закрыл. Думает куплюсь на это. Тоже блатной дипсотрудник. Я достал коробку с телефоном, который мне дал Барри, вставил батарейку и послал шифровку, что частный самолёт завтра из России приземлиться не должен. Потом снова вынул батарейку и положил в коробку. Коррупцию надо изводить изнутри, а не сверху.
На следующий день в назначенное время я спустился в холл. Там уже были все не занятые сотрудники. На стене висело фото молодого человека. Когда я вошёл все зашептались. Я подошёл ко второму секретарю и сказал:
— Жаль его маму, потеря за неделю сына и мужа из-за бестолковости системы, может её свести с ума.
— И мужа? — спросил секретарь.
— Да, это карма, от неё не укрыться.
Стояли долго, но никто не приехал. Потом к секретарю подошёл дежурный и сказал, что самолёт разбился при подлёте. Секретарь сказал, что панихида не состоится и все разошлись.
— Альварес, что произошло?
— Я был заперт три дня в комнате и общался только с Михаилом, который приносил мне еду. Когда вылет в Москву? А то я уже толстеть начал.
— Пойдём в мой кабинет.
Мы поднялись на два этажа, дверь была открыта, там сидел мужчина и с ненавистью смотрел на меня.
— Ох, стамбульский знакомый, а где мадам?
— Я тебя хочу спросить.
— После того, как мы с ней переспали в Греции и она меня при всех проводила на самолёт, я её не видел. Правда я получил от неё СМС, будучи в Стамбуле, но она не пришла в мой номер. А я ждал. Вопросы не ко мне, а к МИТ. Успокой свой взгляд, она мне нравилась и я хотел её забрать в Нью Йорк. Это ты начал какую то сеть плести.
Секретарь сидел и внимательно слушал наш спор. Вдруг мужчина сорвался с места и кинулся на меня. Я увернулся от удара и мой локоть вошёл ему в горло.
— Это Айки до, он больше не жилец. Через полчаса умрёт. Вы свидетель и камеры всё писали. Российский суд, самый гуманный суд в мире. Меня оправдают. У вас ещё есть вопросы по моей квалификации или мне уйти не солоно хлебавши из посольства моей великой Родины?
— Ладно, не паясничай, за то короткое время, что ты тут, много трагического произошло и ты ни в чём не виноват. Это карма нынешней системы. Сегодня вечером мы с тобой полетим в Москву. У тебя там есть сёстры, хочешь встретиться?
— Нет, мы переписываемся по интернету. У них своя жизнь, а про свою им мне не хочется говорить, всё выглядит ужасно, даже для меня.
Часть шестая. Столица нашей Родины Москва.
Мне дали три дня погулять по городу. Боже, как красива Первопрестольная. Я из Питера ездил на финалы по хоккею. Гулял на набережной возле Кремля. Покупал билеты в театр, цирк, ходил на выставки. Сейчас тоже захотел сходить хоть в один музей и посмотреть, хоть один спектакль. Об этом я и сказал секретарю;
— Шеф, сделай доброе дело, хочу посетить Третьяковку, Большой Театр и Цирк, а потом, отправляйте, хоть к чёрту на рога. Я люблю этот город, меня крестили в Даниловском монастыре. Я на Ленинском проспекте встречал Гагарина, когда он вернулся из космоса. Я болел за ЦСКА, Торпедо. Я тут получал отзывы на диссертацию! Из Москвы, а не провинции, у меня были три заявки на изобретение по технологии полимеров. Счастливое время было. Вся эта кремлёвская закулиса развалила строй, который я обожал.
— Тебе дать провожатого?
— Провожатую, красивую, длинноногую и длинной косой до пояса. И, что бы говорила чуть окая. У меня была такая любовь в Вологде. Жаль, всё рухнуло.
— А где она сейчас?
— В Париже, я к ней ездил несколько раз. Её зовут Полина, Полечка. Она живёт на улице Пасси. Я с ней там изучал Булгакова на месте.
— Как в тебе это всё уживается?
— Моя жизнь может оборваться в одну секунду, поэтому я наслаждаюсь каждым мгновением. Я не враг вам, просто инстинкт самосохранения развит.
— Я пришлю сегодня вечером тебе настающую красавицу и она поведёт тебя в Большой театр, только не влюбись в неё.
— В каком она чине?
— Лейтенант, правда без косы и не окает.
— Замужем?
— Вдова.
— Ты ей правду обо мне расскажешь?
— Нет, скажу нужный человек из старой эмиграции, соскучился по столице и приехал на три дня. Только осторожно вечером. На улице полно всякой швали. Время сложное, ничего с ними власти сделать не могут.
— У нас тоже, днём одна жизнь, а с заходом солнца, другая. У вас есть служебный клуб, где можно посидеть, потанцевать.
— Есть, она тебя туда после спектакля сведёт. Там будут все свои.
— Я ведь тоже не чужой.
— В общем, да. Ты что хочешь посмотреть “Ромео и Джульета” или “Лебединое озеро”?
— “Лебединое озеро”, когда я учился в музыкальной школе, то разучивал на рояле танец “маленьких лебедей”. Я хочу вспомнить юные годы.
На следующий день перед обедом ко мне постучали в номер. Я открыл, передо мной стояла симпатичная молодая женщина с грустными глазами:
— Меня зовут Вика, а буду вас сопровождать в театр и в наш клуб.
— Проходите Вика, что-то у вас настроения нет для театра.
— Сегодня третья годовщина смерти мужа.
— И вам не дали выходной?
— Никто не помнит эту дату, кроме меня.
— А кто сидит с детьми?
— Мама.
— Сколько детей?
— Двое.
— Поход в театр отменяется, мы поедем к вам домой играть с детьми. Я дедушка и ничего против не имею.
— Спасибо, сэр.
— Ни какой я тебе сэр, я …а как меня тебе представили?
— Альварес,
— Без имени?
— Да, вы майор Альварес.
— Зови меня Алехандро Альварес. У меня несколько имён, работа такая. Поехали в ГУМ, игрушки купим, тут рядом.
— Мне не выделили денег на игрушки.
— У меня есть деньги, не волнуйся. Улыбнись, сегодня мы будем у тебя дома.
Вика вздохнула и кисло улыбнулась. Мы вышли и пешком пошли в магазин. Вика было начала вести экскурсию, а её прервал:
— Дорогая, я крещён в этом городе, тут прошли мои лучшие годы. Я про сегодняшнюю жизнь ничего не знаю, вот про неё и рассказывай.
— Мне такую тему не читали при инструктаже.
Я её обнял по-отцовски и сказал:
— Смотри в будущее, ты молодая и красивая. Всё впереди. Я вон какой старый и имею потери не меньше твоей. Но потеря не должна калечить настоящее время. Понимаешь. Грустное лицо мамы или бабушки, калечит детям жизнь.
— Вдова с двумя детьми ни у кого не вызывает восторга, особенно в нашем ведомстве.
— Я тебя научу сегодня только не торопись, на это надо несколько месяцев. А как погиб твой муж?
— Убили на улице хулиганы, ножом в спину ткнули и бросили в кусты, а сами сбежали.
— Нашли их?
— Нет.
Пришли в магазин и Вика стала выбирать детские вещи.
— На какую сумму купить вещи?
— На любую.
— А можно я и маме кофточку куплю?
— Без проблем.
— Спасибо.
Мы купили вещи и вышли на улицу.
— Вика, далеко ли ты живёшь?
— Пять остановок на метро и двадцать минут пешком.
— Лови такси, поедем на машине.
— Дорого берут.
— Я плачу, сегодня поминальный день.
— Хорошо.
Вика с третьей попытки договорилась с таксистом. Доехали быстро, я рассчитался с ним и через пять минут две кудрявые девичьи головки летали на моих руках. Мама была рада кофточке. Сразу надела и перед нами важно походила, а мы ей хлопали. Так хорошо провели время до поздна. Уложили детей и Вика сказала:
— Постелю вам в большой комнате, а утром после завтрака пойдём гулять по городу.
— Все вместе пойдём и девочки и мама. Не каждый день я к вам в гости прихожу.
— Ох и влетит мне за такую самодеятельность.
— Скажите, что это моё личное желание побыть в семье. Они поймут.
— Спасибо вам за всё, вы хороший, а мне сказали быть на чеку.
— Это они сами плохие. Поэтому плохо о всех и думают.
— А вы потом в Америку?
— Да, сначала в Нью-Йорк, а потом в Коста-Рика. У меня там сердечная привязанность, которая не хочет выходить за меня замуж, но и не прогоняет.
— Пришлите нам фото из Коста-Рика, море и пальмы и мы будем зимой на них смотреть и греться, ха, ха.
Вика засмеялась первый раз за всё время, значит стресс стал отступать. Попрощались и пошли спать.
Утром меня разбудили девочки, они забрались ко мне под одеяло и попросили рассказать смешные истории. Я люблю приврать и мы хохотали так, что проснулись мама и бабушка. Пришли и ахнули. Девчонки лежат по обе стороны и целуют меня в щёку за моё фантазирование. Конечно, попало от бабушки нам всем троим. Потом позавтракали и пошли гулять. Пошли на детскую площадку. Там было четверо качелей, девочек качала бабушка, а я качал их маму. Вика совсем ожила и стала прекрасная, как цветущая ромашка.
Самый разгар веселья подошли два сильно выпивших мужика и стали мешать нам. Я предложил Вике уйти подальше от греха. Мы сняли детей с качелей и пошли обратно, а нам вслед летела брань и хамство.
— Вика, ты иди с мамой и не оборачивайся, хорошо, я их успокою и уберу с площадки.
— Я не могу вас оставить одного даже на минуту. Пойдём вместе.
Мужики вообще распустили языки так, что и остальные люди стали уходить с площадки.
— Ты, старый хрен, чё молчишь, падла.
— Жду, когда ты культурным языком заговоришь, я тебя не понимаю.
— Сейчас поймёшь.
Парень достал нож и подошёл ко мне.
— Вали отсюда старый хрен, а то пырну.
— Не беспокойся, я ножа не боюсь, скажи нормальным языком, что с тобой сегодня?
Подошёл второй и замахнулся. Тут подлетела Вика и уложила его на землю. Первый замахнулся ножом на Вику, но я его удар остановил ногой и нож далеко улетел в сторону.
— Что без ножа страшно к старому хрену подходить?
— Сука! — он кинулся с этим криком на меня и наткнулся горлом на вытянутую мою ладонь.
Кровь хлынула и он упал в конвульсиях. Я подошёл к Вике и сказал:
— Отпусти, я ему сейчас язык поганый вырву.
Вика отошла, а я его поднял и стукнул головой о железную опору качелей, мужик затих. Из виска потекла кровь.
— Вика, вызывай медиков и полицию, звони старшему пусть сюда пришлёт машину или я ещё кого покалечу.
Вика позвонила, приехали медики и полицейские. Полицаев было трое. Первый не разобравшись в чём дело, схватил меня и хотел застегнуть наручники. Второй стоял рядом и улыбался. Наручники я выхватил и продавил горло, потом отбросил кашляющего и сделал с растяжкой удар ногой в подбородок второму. Третий хватился за пистолет. Он у него заклинил. Я взял его руку с пистолетом и вставил ему в рот. Он не снял оружие с предохранителя. Что за полиция. Идиоты сплошные. Я снял с предохранителя и всю обойму его же рукой выпустил вниз горла. Ни один эскулап не соберёт.
Тут приехали старшие товарищи Вики и она им всё пояснила. Серьёзный мужчина в штатском спросил:
— Ты это один сделал?
— Так точно, сам.
— А как мне доложить по инстанции, что произошло?
— Людей культуре давно не учили, так и доложите. Ваши полицейские от хулиганов ничем не отличаются. В крематорий их всех вместе, а прах киньте в Истринское водохранилище.
— Я бы вас сам застрелил, но мне нельзя.
— Вика, кто этот новоявленный Жеглов?
— Сын депутата.
— Я вас понимаю. Вы кабинетная крыса, а я свободный агент. Вы нас ненавидите, а мы вас терпим, поскольку работа наша в ваших руках. Вика, поехали с ним в контору, там протокол напишем. Не грусти, ничего страшного не произошло.
Нас встретил второй секретарь. В его присутствии гражданин в штатском дал маху, ударил меня по плечу рукояткой пистолета и сказала:
— Иди, бандит.
Я промолчал и остановился. Второй секретарь рот раскрыл от такой наглости. Этот молодец, опять выругался:
— Бандит, — и меня ударил в плечо рукояткой пистолета. Я сделал захват руки и бросил его через плечо не выпуская его руку с пистолетом. Как только его башка стала напротив дула, я нажал курок. Пуля попала в основание черепа, спинной мозг умер. Я выпрямился и сказал:
— Извините, это самострел, я пистолета не касался.
Секретарь и ещё трое сотрудником стояли потеряв дар речи.
— Уберите хама от порога комнаты. У вас, дорогой второй секретарь, шваль не только на улице, но и в кабинетах водится.
— Ладно, проходи, он сам нарвался. Камеры слежения всё покажут, плюс я буду свидетелем его хамства.
— И я тоже, — сказала Вика.
— Ладно, в музей экскурсия отменяется. Вика ты свободна.
— Нет, нет я с ней хочу в ваш клуб сходить.
— Ладно, только в Нью-Йорк я тебе её не дам.
— А что были такие планы? Тогда я хочу её взять в Нью-Йирк на три дня. Я ей покажу город, который люблю, нижний Манхэттен. Маленькую Италию, СОХО, Боро Парк. Не лишайте меня такого удовольствия, я потом отработаю. Мы накупим её детям кучу заморских игрушек.
— Вика, ты после всего увиденного сегодня поедешь с ним?
— Поеду. Мне с ним нигде не страшно.
— Идея такая, вы приезжаете. Мы подменяем тебя своим человеком. Это часть твоего плана. Теперь часть нашего плана. Ты идёшь вечером в Манхэттен с Викой в ресторан “Самовар” на встречу с такой же парой. Ты, Альварес, уводишь на пять минут мужика, а Вика с дамой решит это дело. Мужчина не в курсе, чем занимается его супруга. Что должна делать Вика ты не должен знать и не напрягай её.
— Я всё понял. Клуб отменяется. Надо её дочек проведать, попрощаться с ними и с мамой Вики.
— Делайте, что хотите, куда за вами машину прислать?
— Ко мне домой, — сказала Вика.
Мы вышли из конторы и пошли гулять по набережной. Вика держалась за мой локоть и что-то напевала себе под нос. Девочка была в прекрасном расположении духа
— Альварес, а ты не хочешь после окончания дела к нам вернуться?
— А кем я тут буду?
— Дедушкой. Мама говорит, что девочки всё время о тебе спрашивают, когда вернётся.
— Хочу, давно хочу иметь нормальную семью, а не быть сорвавшимся с цепи волкодавом.
— Ты и правда как волкодав. Вика ещё сильнее прижалась к моему локтю.
— Вика, я рад, что ты ожила. Мы в Манхэттене в музей Метрополитен сходим, я тебе экскурсию проведу по древнему миру. Там такие экспонаты! А потом пойдём в музей истории природы на выставку живых бабочек. Они всё понимают и не боятся тех, кто их любит. Они будут пить апельсиновый сок их наших рук. А ты потом девочкам расскажешь, а я видео сделаю, а то не поверят. Пошли купим цветы и коробку конфет.
— Это дорого в подарочном магазине.
— Ты для меня дороже.
— Правда?
— Да.
Так добрели до улицы Новый Арбат. Я остановился у салона красоты Nowe и затянул внутрь свою спутницу. Нам на встречу вышел мастер Анатолий и я сказал ему сделать из моей спутницы настоящую фею. Вика начала отказываться, но я был непоколебим. Очень хороший сервис, я причёску моему лейтенанту сделали фантастическую. От Вики нельзя было отвести глаз, как она была хороша и элегантна. Нам вызвали такси и мы поехали домой, но по пути тормознули на Тверской у цветочного магазина. Вика сидела в машине, я в магазин я пошёл один. Отоварился на свой вкус. Вика была в восторге. Потом поехали домой. Она сидела на заднем сидении и крепко держала меня за руку.
— Я даже не знаю, что сказать маме.
— Скажи, что нам было хорошо.
С таксистом я рассчитался евро, которых было много после Берлина. Парень остался доволен. Зашли домой и мать ахнула:
— Что ты с ней сделал!
— Фею, мама, фею.
Букет был огромный и его разделил на три части. Одну часть поставили девочкам в комнату.
— Им то зачем? — Спросила мама Вики.
— Что бы знали, как ценят их маму.
Про дневное происшествие никто не проронил ни слова. Дело сделано, думаю найдут способ закрыть, а жизнь должна идти своим чередом. Мой девиз, убирай всех, кто на пути, бог сам рассортирует. А в нём у меня никогда не было сомнений.
Часть седьмая. Нью Йорк.
Прилетели в JFK, никаких проблем на выходе не было. Хотя плохо сделанный портрет Милана Довгича был у таможенника на столе. В отеле я смыл грим и мы с Викой поехали ко мне домой. Я попросил таксиста выпустить нас на 5 авеню и 69-й улице, чтобы посмотреть по сторонам. С одной стороны виадуки экспресс вея BQE, а с другой мост Вераззано.
— Ты здесь живёшь?
— Иногда, чаще в разъездах. Пошли к заливу. На третьей авеню зашли покушать в маленькое кафе Petit oven. Официантка меня сразу признала и позвала хозяйку. Мы обнялись и я представил Вику, как коллегу. Все вместе откушали французской кухни, я оставил сумку с евро и попросил поменять на доллары.
— Ого, банк брал?
— Нет, инкассаторскую машину, ха, ха. — все трое посмеялись и мы пошли домой на Бэй Ридж авеню.
Я соскучился по своей квартире. Особенно по виду из окна. Как раз, от причала Байон на другой стороне залива Нью Йорк Харбор, с гудками отплывал круизный пароход, смеркалось, играла музыка и ярко горели огни лайнера. Справа зажглись огни небоскрёбов, а слева засиял мост Вераззано. Мой любимый район, я тут 18 лет жил. Дома было чисто, как в больнице, жена супера знала своё дело. Я позвонил Джиму и поблагодарил за чистоту квартиры. Конечно, работала его жена не бесплатно. Я из Москвы послал СМС с датой прилёта и холодильник был полон продуктов. Мы перекусили и я предложил погулять на набережной. Пошли на пирс. На своём обычном месте рыбака сидел Вильсон. Мы подошли.
— Привет, босс. Как улов.
— Вильсон обернулся, посмотрел на Вику и спросил:
— Неуловимый Билл, ха, ха.
— Босс, может снимешь листовку с КПП, мне же скоро опять уезжать.
— Ладно завтра. Как поездка?
— Смотри какая красавица со мной. Ради неё можно было ещё покуролесить.
— Да, Барри мне рассказал твои приключения в Хельсинки.
— Вы ещё не знаете, что он в Москве сделал, — встряла Вики.
— Ради такой женщины, я бы тоже класс работы показал, завтра прикажу снять фото.
— Спасибо, босс, я отработаю.
— Ладно, идите гуляйте, а я пока порыбачу.
Мы пожали друг другу руки, а Вильсон поцеловал на прощание ручку Вики.
— Он ловелас, и вам изменит, ха, ха.
— Нет, у нас двое детей и он их очень любит.
Я кивнул в знак согласия и у босса полезли глаза на лоб и он замахал на нас руками.
— Идите, а то ты меня тут в гроб вгонишь своими новостями.
На следующий вечер пошли в ресторан. Вышли из дома чуть раньше. Меня что-то насторожило, такое внутреннее беспокойство. Два русских агента встречаются в ресторане “Самовар”.
— Вика. Ты мне веришь?
— А что такое?
— Смотри стоят две машины Тахо, это ФБР. Не блины же они сюда пришли кушать. Я бы даже не зашёл в зал.
— А что делать?
— Как зовут эту женщину?
— Валя.
— Иди в кафе напротив, сиди спокойно. Я найду Валю и скажу, что встреча провалена, везде агенты. Встретимся через час в этом кафе. Как увидишь, что она с мужем подходит, то иди в дамскую комнату. Валя попросит мужа сделать заказ, а сама пойдёт к тебе в дамскую комнату. Получишь микрокарту и выходи через заднюю дверь, там мусорные баки и выход на другую улицу. Я тебя там буду ждать. Иначе тебя в тюрьму, а меня на электрический стул.
— Я всё поняла. Это американская разработка, мы их переиграем и Валю увезём. Она провалена.
— Куда увезём?
— В Торонто.
— А кто поведёт машину?
— Ты.
— А как пройдём КПП на границе?
— На воротах 8 наш человек будет завтра с самого утра. Проходить ворота буду я, он мой одноклассник. Знаем друг друга в лицо.
— А куда Валю денем?
— Оставим на явочной квартире. Там о ней позаботятся.
— А как мы сами?
— Это уже твои вопросы, думай. Ты уже будешь засвечен с Валей, Надо уходить. Они узнают твой адрес. Где-то сидит крот.
— У вас?!
— Да. Он подбросил американский вариант захвата шпионов. Мы с тобой в главных ролях. У тебя есть враг в Москве. Всё так легко тебе с рук сходит, это подозрительно. Операция захвата Альвареса с поличным станет бестселлером на детективном рынке. Значит так, ты идёшь и садишься за нужный столик. Заказываешь себе кофе. Когда они подходят, то здороваешься и очень кратко Вале говоришь, где я. Остальное я ей сама скажу. Любезно попрощаешься и воруешь любую запаркованную машину. Ставишь её туда, куда сам сказал.
— Неплохо, только надо ещё раз машину угнать, а может два раза.
— Это твой раздел задачи.
— Меня из ресторана не выпустят, может даже снайперы есть на крышах. Ты уйдёшь сама и машину угонишь сама. Знаешь как это делают?
— Знаю.
И так, я вошёл в ресторан, заказал кофе, как велела Вика. Подошли нужные люди, я за пять секунд всё пояснил и пошёл к артистам. Дал несколько двадцаток и стал петь песни моей молодости, аккомпанируя себе на фано. Звучали мелодии Раймонда Паулса, Жана Татляна и Магомаева. Кумиров моих студенческих лет. Артисты стали мне подыгрывать, люди подпевали. Веселье было в полном разгаре, когда агенты ФБР ко мне подошли и предложили выйти. Я подчинился. Люди мне хлопали и понимали, кто меня забирает со сцены. Усадили в машину и начали допрос:
— Где ваша девушка?
— Это арест?
— Нет, даже не задержание. Нам нужна девушка с которой вы должны были прийти.
— В моём возрасте в ресторан ходят с бабушкой, а с девушкой, я вижусь только в парикмахерской на 3-й авеню в Бруклине.
— Вот фотография, вы с ней шепчетесь.
— Флирт, кинула меня, денег дал, а секс машина смылась.
— Мы вас можем арестовать.
— Я понимаю, эта ваша работа и вы её делаете отлично. Я не против, только чем могу быть полезен такому могущественному ведомству. Предъявите обвинение, дайте общественного адвоката и койку в тюрьме, может что и вспомню.
— Как вы вернулись в Штаты?
— Я никуда не уезжал.
— Это не вы? — Мне протянули листовку, где было написано Милан Довгич.
— Я Альварес, Алехандро и вы это хороша знаете.
— Куда вас депортировать?
— В Коста-Рика, у меня там Кэти, вы её тоже знаете.
— А в Москву не хотите?
— Сменить тропики на морозы и игуан на медведей, нет спасибо. Я лучше в Африку, если в Коста-Рика закрыта для меня. А который час сейчас, не подскажете?
— Скоро полночь.
— Может добросите меня домой? А то в метро куда-нибудь втянут и посадят за конкретное дело. Пожалуйста, не откажите в этой просьбе старому человеку.
— Хорошо, Майк, езжай к нему домой.
Приехали через двадцать минут.
— Альварес, увидишь эту девушку, дай мне знать. Вот моя визитка.
Я глянул на визитку и обомлел, сам Фолкнер со мной беседовал.
— Да, сэр, виноват за развязное поведение и готов понести наказания. Я же вас в лицо не знал. Извините. Может зайдёте, я вас и водителя хорошим кофе угощу. Сам привёз из Гондураса, сорт Патриа.
— Спасибо за приглашение, в другой раз. До свидания.
— До свидания, сэр.
Я пришёл домой и посмотрел на часы, Вике осталось два часа до канадской границы. Да будет Бог ей в помощь.
Я опять остался один. Без любви и даже без мечты. Через неделю получил на выставленную свою грустную физиономию на инстаграм отзыв:
— Спасибо, мы дома, прости — и улыбающееся лицо.
Я утром поехал в контору к Фолкнеру. Обо мне доложили и разрешили пройти.
Я вошёл в кабинет, как положено, представился и притянул телефон с СМС и фотографией.
— Значит удрала?
— Так точно, скрылась без предупреждения. Теперь я знаю, где она.
— Присаживайся.
— Спасибо, сэр.
— У нас там свой человек. В интернете активен, а на связь не выходит. Может поможешь установить, что с ним, через свою подругу,
— Не откажусь. Могу и сейчас вопрос ей задать.
— Нет, лучше сам поезжай.
— А они на меня браслеты не наденут?
— Есть за что?
— За Грецию и Стамбул.
— Я утрясу этот вопрос.
— Кого искать и надо ли ликвидировать?
— На месте решишь.
— Понял.
— Через неделю вылетишь с журналистским пулом. Будешь представлять газету Гринвич Войс.
— Я её беру в метро, интересная газета.
— Будешь каждый день посылать материал в их стиле. Они оплачивают твою поездку, Не халтурь.
— Понял.
— Теперь смотри на эту фамилию и фотографию, запомнил.
— Так точно, он сын заместителя министра, который курирует строительство трубопровода Сила Сибири 2.
— А ты, оказывается, не простой наёмник.
— Я свободный агент, сэр. Когда лететь.
— Через неделю, а пока мы тебя воткнём в штат газеты.
— Понял. Разрешите идти?
— Идите.
Часть восьмая. Москва.
Приехал с интересными людьми, которые что-то хотели написать о стране. Каждый по своему заказу. У меня заказ был прост. Пиши о том, чего нет у нас. И я писал о хорошем О широких улицах, красивом метро, о том, что много наций много и не сразу поймёшь, кто свой, а кто мигрант. Чувствуется уважение к старшим во возрасту. В первый же вечер поехал к Вике домой. Позвонил, дверь открыла мама Вики и ахнула:
— Какими судьбами?
— С Божьей помощью.
На шум выскочили девочки и повисли у меня на шее.
— Проходи, раз пришёл, а Вики пока нет и там на меня смотрит?
— Что случилось?
— Отстранили за самодеятельность в Америке, никто не давал команды увозить Валю.
— Кто начал расследование, не Коломцев?
— Он.
— Понял, поиграю немного, когда девочки лягут спать, я займусь этим делом. Все скоты.
Поехал в аэропорт и улетел в Хельсинки. К утру был в посольстве. Ждал на стуле возле дежурного. Первым приехал Михаил, но сделал вид, что меня не узнал, да и я не вскакивал к нему с протянутой рукой. Через две минуты вошёл второй секретарь посольства и уставился на меня.
— Проходи, сказал он и дал знак дежурному.
Зашли в кабинет и тут пришёл Михаил со стаканом чая.
— Миша, ты лишний и забери чай, — сказал я.
Михаил глянул на босса, тот кивнул в ответ. Михаил с почтением удалился.
— Ну что?
— У вас крот.
— Я знаю, но ничего не могу сделать. Слишком высокий чин.
— Он не выходит на связь со своим американским куратором. Игнорирует.
— Под тебя копает.
— Я приехал его убрать. Он уже американцам не нужен.
— Как ты собираешься это сделать?
— Я приехал, как журналист и завтра дам в ваши оппозиционные СМИ факты из его работы на американцев. Я подам на него в суд, в ваш, самый оголтелый. Врагов надо уничтожать. Я обещал поработать на благо нашей Родины и я это выполню. Плюс будет флешмоб, я подключу всех, кого мне рекомендовали. Меня можно сейчас застрелить, но почта уже на столе журналистов и моё заявление в суде. Утром будет Бумбараш.
— Сделаешь, хорошо, я не против. А с каким лозунгом будет флешмоб?
— Свободу женщинам патриотам.
— Это кто?
— Вика и Валя.
— Им очень сложно помочь.
— Я помогу.
— Как?
— Его папа сядет за воровство, у меня документы с таймером в облаке майкрософта.
Пожалуйста, сообщи об этом куда следует сейчас. Пока документы на папу не попали в редакцию вещания “Дождь”.
— Ты плохо представляешь нашу систему. У меня нет прямого телефона с нужными тебе людьми.
— Спасибо за откровенность. Я займусь сам. До свидания.
— Береги себя, тут не Штаты.
У посольства я поймал такси и поехал в наш корпус в Вантаа. Полчаса ехать по 45-й дороге. Пришёл к Барри и поговорил о напечатании фактов воровства отца и фактов предательства сына. Сделали быстро и запустили БЛА, который над Питером разбрасывал листовки. Я вернулся в Питер и делал репортаж о реакции граждан на содержание листовок. Город загудел, а питерские сильнее московских. Потом на поезде поехал в столицу. Папу с сыном взяли прямо на работе. Я пришёл к начальнику следственного изолятора и попросил, свидания с Викой и Валей. Мне отказали, я показал информацию об аресте отца и сына и прямую трансляцию с Кутузовской набережной флешмоба о свободе женщин патриотов. Начальник позвонил кому-то и тот сказал выпустить, так как обвинения уже сняли. Через час подруги вышли и уставились на меня.
— Что случилось, Альварес? — Спросила Вика, не веря охранникам.
— Антикоррупционная революция в верхах. Вы свободны.
Я показал флешмоб в их поддержку и разбрасывание листовок над Питером.
— Фантастика.- Сказала Вика.
— Девочка, Россия должна быть чистой и сильной и она ей станет. А теперь по домам.
— А у меня нет дома, в Донбассе разбомбили.
— Вика, возьми Валю к себе.
— А ты?
— Я уже видел дочек и привёз им игрушки.
— Ты читал показания, которые из нас вытянули?
— Они уже не действительны. Потом почитаю.
— Ты будешь меня ненавидеть.
— Глупости, я сам могу заставлять людей писать то, что мне надо. Забудь.
— Товарищ капитан, вы можете дать мне копию показаний этих женщин.
— Сейчас принесу оригиналы, они уже недействительны. Я не виноват.
— Вы не виноваты, есть команда и её надо выполнять. Виноват тот, кто отдаёт команды.
Через десять минут у меня в руках были две папки с допросами.
— Спасибо капитан, вы настоящий патриот.
Мы поехали на Кутузовскую набережную. Там я переговорил с руководителями флешмоба и девочкам устроили овацию. Девочки поехали к Вике, а я в отель. Что-то я очень сегодня раскрепостился, кабы чего не вышло. Я вышел из метро за остановку и стал осматривать местность и крыши. На крыше дома, что напротив моего отеля сидел неподвижно человек.
— Это снайпер, караулит вход, точнее меня в дверях.
Я сделал круг и полез по пожарной лестнице на крышу дома, который стоял впритык. Осторожно перебрался и увидел, что это действительно снайпер. Пополз по пластунски и столкнул его через ограждение. Винтовку трогать не стал и ушёл тем же путём. Несчастный случай на работе. Пора покидать столицу, тут полно профессионалов несчастного случая. Поехал в аэропорт и улетел в Хельсинки. Утром опять сидел у дежурного. Первым заявился секретарь.
— Проходи, поговорим, — и дежурный кивнул в знак согласия.
Вошли в кабинет:
— Чем могу помочь?
— За мной охота, снайперы на крышах. Одного я убрал.
— Я знаю. Там у тебя шансов нет. Но девиц ты спас. Я тебе дам новые документы и ты на теплоходе до Франции доберёшься, а там уж сам.
— Спасибо, у меня в Марселе друзья.
— Что у тебя за документы?
— Подлинники допросов Вики и Вали. Надо Фолкнеру в Нью Йорк отправить дипломатической почтой и сегодня. Прошу вас. В них жизнь двух молодых девиц.
— И твоя смерть, да?
— Да.
— Я пошлю через финского коллегу, он нормальный мужик, поможет. Сам я это не смогу сделать.
— Хороший вариант. Спасибо. Я вас не подвёл, нашёл норку кротов, как и обещал. Когда корабль отходит?
— Я сам тебя посажу, тут все следят друг за другом.
Перед уходом попросили Михаила принести чай. Попили на дорожку.
— Мы пришли в порт, купили билет на новые документы и я попрощался с хорошим честным дипломатом.
Через 10 дней я пролетел в Нью Йорк, весь измотанный и слабый. Видно стресс так сказался. Прошёл турникет и зашёл к Вильсону:
— Что с тобой?
— Подыхаю, босс.
— Не торопись на тот свет. Фолкнер сказал тебя сразу к нему доставить, хоть домой. Я тебя сам отвезу. У тебя руки дрожат.
Через полчаса прибыли, с Вильсоном меня пропустили и не проверили документы. Зашли в кабинет. Фолкнер встал:
— Что с ним?
— Истощена нервная система.
— Спасибо, Альварес, ты отработал, как и обещал. Документы то что надо. Будут в архиве. Как ты сделал, я не спрашиваю.
— Вильсон, отвези его в нашу клинику, пусть приведут в боевой вид.
— Его отравили, так ему сносу нет. Я его 15 лет знаю.
— Тогда на исследование и срочно, я сейчас позвоню и отсюда заберут.
Через месяц я сидел на лавочке в Баттери парке и смотрел на залив. Теперь я живу не у себя дома, а рядом в доме инвалидов, которые себя обслуживать не могут,
Жизнь спасли, но уже я не работник. Еле двигаюсь. Что не сделал снайпер, то сделал Михаил. Он принёс чай.
Ко мне кто-то сзади подошёл и его тень упала через меня на асфальт. Сейчас выстрел в спину и конец, такая мысль мелькнула. Но выстрела не было. Чьи то руки стали гладить мои плечи. Я с трудом повернулся. Это была Кэти. Ей всё сообщил Вильсон.
— Привет, Кэти. Зачем тебе нужен ходячий труп, а не мужчина?
— Я хочу тебя забрать в Тамариндо.
— Я не смогу перенести перелёт. Я почти мертвец. Зачем портить статистику авиакомпании?
— Ты меня ещё любишь, Альварес?
— Кэти, я сам себя не люблю. Сижу тут каждый день и смотрю на воду, Когда соберу силы, то перегнусь через ограду. А пока я только могу сидеть.
— Не падай духом, посмотри вперёд. Видишь яхту?
— Да.
— Давай руку, вместе ближе подойдём.
Доковыляли до яхты.
— Читай, как называется, только громко.
Я посмотрел на носовую часть и ничего не понял.
— Читай по буквам.
— Але… Але. Алехандро Альварес. Это мой позывной. А чья это яхта?
— Твоя.
— На ней сейчас поплывём в Тамариндо. Ты будешь жить в своём доме в Playa Lagarto в экологически чистом районе. Я тебя поставлю на ноги.
Еще почитать:
Бездна — Охота на Бездну
Пупы. Весна или как все пошло не по плану. — Глава 5. Что ни делается — все к лучшему.
Дыхание Первой вселенной — Предвестник
Пристали и изнасиловали
«
»
26.06.2024
