Я брожу возле мора

У меня был сложный психологический период, обычно такое состояние называют депрессивным и даже таблетки прописывают. Но у меня не была болезнь, не кризис старшего возраста, а переход в созерцательное состояние жизни. Я начитался книжек по восточным практикам и начал себя перестраивать. Но заниматься таким делом в Южном Бруклине, с его бурлящей надеждами многоязычной толпой и сияющими глазами всех цветов радуги, бесполезно, отвлекут очередной идеей, которая дает хорошую прибыль на ближайшие несколько недель.

Что же, деньги сами не растут и приходится браться за очередную авантюру. Три месяца круглосуточного труда, убеждения неверующих и идея реализована, деньги получены и лежат в банке и налоги уплачены. Налоги это будущая пенсия и медицинская страховка, поэтому воровать у самого себя, не стоит. Одновременно наступает истощение сил. Кто работает на кого-то, а не на себя, этому не подвержен. Они несчастные люди, им нечего терять и нечего получать, кроме оговоренной почасовой ставки, которая так же скучна, как долгий и холодный Питерский дождь в ноябре.

Большие деньги дают контакты с большим количеством людей, сколько обслужил, столько и получил, это суть сетевого бизнеса. Занятие капитализацией одной идеи долгое время, сродни работы на кого-то. Надо со всеми быть в постоянном общении, все контролировать и помогать расширять сеть. Можно застрелиться от скуки.

Работать надо на одном дыхании, до истощения душевных сил, а когда закончишь. то уезжать в теплые края тратить заработанное. Когда из банка придет предупреждение о состоянии счета, надо возвращаться, искать новую идею и повторять знакомый круг обязательных действий.

Итак, я снова на острове Святого Томаса в состоянии душевного комфорта. Нет, не на курорте все включено, а в лачуге с минимумом удобств. Нет газа, нет кондиционера, одна электрическая розетка, один кран с холодной водой, а остальное во дворе в навесе под пальмой. Там душ, совмещенный с выгребной ямой, а вода нагревается в старом ржавом баке лучами солнца. Еды много, она сама падает сверху, ее выносят на берег волны Карибского моря. Да и самому не грех, с гарпуном на резинке, поплавать среди кораллов.

Абориген Володя, уже тут не первый раз скрывается от зимней слякоти мегаполиса. Бесконечные прогулки по кромке прибоя, солнце, луна и тысячи звезд. Они мне стали родными. Чтобы заработал нетбук, надо далеко идти в город Шарлотт Амалиа, садиться в кафе и через бесплатный wifi узнавать новости от друзей. Просмотр новостных сайтов это бесполезная трата времени, там нет ни единого слова, которое меня непосредственно касается.

Время течет медленно, еще медленнее тает счет в банке. У меня есть расчетный и сберегательный счета. На расчетный изредка поступают переводы от незаконченных дел, а расходуется накрученный процент сберегательного счета. Русский бизнес, ничего не получаешь и ничего не теряешь, финансовая стабильность на минимальном прожиточном уровне аборигена. Для лучших финансовых показателей надо больше работать. Таких хиппи нашего времени там достаточно, но мы друг друга не напрягаем своими заботами, хотя вместе и плаваем, ловим живность и сидим на берегу у костра. У нас общая форма судьбы, а содержание формы разное.

Разница между Питером, Бруклином и островом, только в сезонной температуре воздуха, а солнце, ветер и вода одни и те же. Что же касается музеев, театров и ресторанов, так я уже был раньше в разных странах и все это видел. Лучший оркестр это прибой, а лучшая картина это вид на бухту с горы, лучшая Венера Милосская, это Джил, которая иногда забредает в хижину и остается на пару дней. Весь мир театр и мы сами там актеры. Зачем мне алкоголик Ефремов, когда я сам могу выпить с друзьями и без всяких юридических проблем куролесить на ночном берегу. Зачем нам Киркоров или Майкл Джексон, когда мы сами поем у костра даже без гитары и под шум ветра читаем стихи. Тут все таланты и с ними не скучно.

Я бреду через стену брызг от прибоя

Оставляя череду следов на песке.

Волны их с шумом смывают и ветер воя

Тихо стонет об оставленной стороне.

От ностальгии, от воспоминаний о молодости, никуда не спрятаться. Старый уклад жизни быстро дает о себе знать. Как только усталость проходит, наступает желание, чем-нибудь заняться. Валяться на песке ничего не думая и ни о чем не волнуясь, очень сложно. Надо родиться среди вечной зелени пальм и бездонной бирюзы неба, расти на прибрежном золотом песке и купаться в ласковых водах лагуны Санди Бэй.

Я брожу возле моря

Душа тихо вздыхает.

Ветер сносит последние дни,

И прибоем слезы бросает.

На северной стороне острова есть Петербург, разумеется местный без Невского проспекта и без колоннады Казанского собора, но само название ласкает слух, тем более, что он сказочно красив. Там находится залив Магенс Бей и потрясающий пляж. Жемчужина карибских островов. Разумеется, что бродягам там не рады, со всеми вытекающими последствиями. Поэтому соскучившись по цивилизации, приводишь себя в порядок, надеваешь светло-коричневый костюм от Кельвин Кляйн с белоснежной рубашкой и галстуком Пейсли. Ноги от безделья уже разнесло и туфли Джорджио Брутини изрядно жмут. Сильно похудел за две недели добровольного воздержания и костюм сидит великолепно. Приезжаешь на такси в Стар Гарден, заказываешь номер на двое суток и обратный билет на Нью Йорк. Возвращение в цивилизованный мир должно быть цивилизованным.

Последние дни возле моря

Чайки с криком в небе летают.

И безумные птицы мне вторят

Мужчины тут не умирают.

Бруклин, толпа на улице, телефон присылает СМС без перерыва, опять ад беготни и все без толку, берешь трак в аренду и уезжаешь по стране, колесишь куда пошлет безымянный диспетчер, развозишь грузы, пока не подвернется очередная авантюра с последующим отбытием в рай Святого Томаса.