Холодильник

Всякая материальная вещь мире имеет свойство помнить ….помнить место, время, помнить своих хозяев….

Жил-был я холодильник. Появился я на фабрике вместе с другими холодильниками. Белый, с округлыми формами, созданный для комфортной жизни стандартного советского человека. В советское время жизнь была расписана по часам, дням, годам, пятилеткам, поэтому на складе долго мне залеживаться не пришлось.

Первыми моими хозяевами стала пара молодоженов. Счастливые молодые, полные надежд не долго выбирали меня на витрине, учитывая их скромный бюджет. Мне довелось быть купленным первым среди всех остальных предметов быта. Квартирка моих хозяев была маленькой, но возможность иметь свое семейное гнездышко вдали от родственников, где каждый знает как эту жизнь прожить счастливо и плодотворно, делало мужа и жену воодушевлёнными. Кулинарные способности молодых хозяев были скудными, поэтому внутри меня обычно был стандартный набор продуктов : яйца, сливочное масло, докторская колбаса, бабушкины соленья и варенья.

Со временем яиц и колбасы стало не достаточно, как и стало не достаточно другого в жизни жены, а именно красивой одежды , как у коллег, красивой мебели, машины. В воздухе появилась атмосфера непонимания. И достаточно скоро мои первые хозяева расстались, мебель как и остальные предметы были поделены. Туда, куда переехали бывшие супруги холодильники были, и было принято решение меня продать. Новая моя хозяйка не заставила себя долго ждать, женщина была прижимистая, выторговала хорошую цену, и в тот же день забрала меня.

В новой квартире мне больше понравилось. Хозяйка Зинаида с трепетом выбирала, куда бы меня поставить, хорошенько вымыла. Обнаружив небольшую царапину на двери, она нахмурила брови, закусила губу , глаза ее забегали влево-право, загадочно подняла палец вверх. Через минуту на месте царапины появилась черно-белая фотография Софи Лорен в полный рост. Эта шикарная женщина была идеалом Зинаиды, поедая макароны, борщи, сало, она, чьи родители были выходцы из Кубани, мысленно попадала в фильмы с участием любимой актрисы. «Эх, была бы у меня такая точеная талия, я бы тоже крутила мужиками — думала она, — вот только надо похудеть».

В отличие от молодожёнов, которые большую часть дня были на работе, на танцах, в гостях, с Зинаидой мы виделись чаще. Поесть она любила, как любила и готовить, надо признать кулинарные способности мамы она переняла на сто процентов. Время суток для наших с ней встреч не было преградой. Жила она одна, нравоучения о правильном питании, режиме ей читать было некому. Поводом подкрепиться мог быть тяжелый рабочий день, холодная погода, плохое настроение, хорошее настроение, фотографии блюд в женских журналах, программа о морской фауне по телевизору… Я с радостью мигал лампочкой на тех полках, где стояли ее любимые продукты. В дальнем углу на самый экстренный случай стояла баночка маринованных грибов, экстренным случаем могла быть ностальгия, грусть по детству, родителям, которые и собирали эти грибочки. А вот на верхней полке не переставали пребывать эклеры. Эклеры…. О, они уносили Зинаиду куда-то в Париж, где звучала музыка, где Эйфелева башня. Где бы не находилась она, откусив кусочек любимого лакомства, все вокруг нее останавливалось. Не было слышно дверного звонка, в обеденный перерыв не было слышно коллег, которые то и дело посмеивались над ней за ее страсть к сладкому, зависть к тоненьким молоденьким девушкам, которым были в пору понравившиеся ей платья….Но иногда что-то случалось с Зинаидой. Придя с работы, не разуваясь, она стремительно шла в направлении меня, выбрасывала в пакет, все съедобное, а на это место попадал уродливый кочан капусты. И хозяйка уже не улыбалась мне, как прежде, открывая дверцу. Она нахмурив брови, брала кочан, шинковала его, брала не мудреный салат, как корова, пережевывала его со злостью. Мы переглядывались с хлебницей, в которой раньше были булочки и печенье, и нам оставалось только догадываться, что же сегодня приключилось, что заставило нашу хозяйку пересмотреть свое питание, от которого так зависело ее настроение….

Последняя диета Зинаиды оказалась весьма эффективной и полезной. И не то от отсутствия калорий, не то от стресса, ей удалось немного скинуть вес. Этот факт невероятно поднял ей настроение, улыбка не сходила с ее лица, походка, как ей казалось, стала похожа на походку Софи Лорен. То ли этот факт, то ли дело случая, но нашелся мужчина, который оценил округлые формы женщины с хорошим настроением. Закрутилось, завертелось…

В общем список хозяев моих пополнялся еще несколько раз …

Интересный персонаж-хозяин был писатель, веривший в чудеса. Отселившись от родителей, он надеялся быть в тишине и покое, подальше от навязчивой маминой заботы. Принимавший заботу и все блага родителей, он не был обременен покупкой продуктов, оплатой за электроэнергию, за воду и т.д.. В его сознании не помещалась идея, что чтобы что-то взять из холодильника, нужно туда что-то положить. Когда к нему приходила муза, он с головой погружался в работу над очередным рассказом или романом, находясь там часы, дни, ночи. Желудок периодически давал понять, что не единым духом живет человек. Но этого было недостаточно. Тогда мозг приходил на помощь желудку, они протестовали вместе. Писатель Валерий Иванович напрявлялся ко мне, к шкафам, но ничего не находил. Разводя руками, почесав затылок, он садился снова за работу. И так надеясь на чудо, многократно вставал проверял, не положила ли фея еды что-нибудь съедобного. Иногда он выходил подышать свежим воздухом, купить сигареты, подумать над дальнейшим развитием сюжета, и по возвращении домой улавливал ароматы выпечки, и другого съестного, открывал холодильник, радовался, как ребенок. Это чудо периодически случалось. Роль волшебника исполняла мама, которая тайком приходила к ворчливому сыну в квартиру. Она наводила порядок, забирала грязную одежду, и конечно же наполняла холодильник сорокалетнего ребенка. И на моих полках оказывались первое, второе и третье призовое. Наполненный желудок давал сигнал мозгу, что тот может дальше работать. Валерий Иванович, живущий в полуреальности с героями своего творчества, каждый раз наблюдал это чудо чудное. Пирожки, котлеты, компоты, салаты, супы…..Мама в итого снова настояла жить вместе. У Валерия Ивановича в какой-то момент наступил творческий кризис, наступила реальность….

Самые мои яркие хозяйки были молодые студентки, живущие в комнате общежития педагогического университета. Яркими они были в прямом смысле слова. Приехали в город еще абитуриентками из провинции, и чтобы быть в теме были собраны самые «модные» одежды, волосы покрашены в яркие цвета. Но яркими они были не только поэтому, жизнь также наделила их деревенской находчивостью, опытом, жизненной хваткой. Они поступили, выбили у коменданта самую удобную светлую комнату. Мебели там было для студента достаточно, но вот холодильника не хватало. Пришли ловкие старшекурсники, перепродали меня со небольшим наваром. На моих стенках и двери к тому времени можно было изучать целую эпоху. Были приклеены фотографии Цоя, разных певиц с начесом и кричащим макияжем, наклейки из французского фильма «Элен и ребята», нацарапаны признания в любви и ненависти. На самом почетном месте все еще была фотография Софи Лорен, которая не перестала быть самой из самых. Тонкая талия у моих хозяек присутствовала. Этому способствовала периодическая вынужденная диета. Продукты на моих полках были с периодическими перерывами, от поездок до поездок к родителям, от стипендии до стипендии. Девчонки жили сегодняшним днем, не были жадинами, делились с соседями…За исключением одного случая. Студентки задержались в июне в городе, пересдавали экзамен. В магазинах и на рынке начали появляться фрукты и овощи из средней Азии. Ленка умоляла соседку купить арбуз. Тот оказался невероятно тяжелым, волочить его, будучи на каблуках, было делом не из легких. Но подружки были не теми , кто сдается так сразу. Арбуз наконец-то оказался в комнате, и Люська не удержалась, сразу разрезала пополам. В тот же момент волна сладкой арбузной свежести хлынула по комнате, сквозь щели в двери аромат распространился по коридору. Соседки переглянувшись, занесли обувь внутрь комнаты, дверь закрыли изнутри на ключ. Далее, пока половина арбуза у каждой из них не закончилась, они забыли сколько прошло времени, никого не видели, ничего не слышали. Пока каждая ела ложкой свою половину арбуза, в дверь сначала тихонько стучали, потом громко барабанили, кричали соседи, которым арбузный аромат предательски выдал свое появление. Все хотели вкусить сочную мякоть, но увы… Девчонки объелись и уснули в обнимку с пустым арбузом, в мякоти которого была сделана лунка для косточек. Это был Люськин лайфхак.

Однажды мои хозяйки возвращались мимо проходной в свою комнату. Вахтер баба Фиса, увидев их сразу стала кричать:

— Эй, Петрова, подожди!

— Чего? – удивилась Ленка.

— Тут тебе это, посылки оставили, полдня об них запинаюсь, — вахтерша пожилая женщина, пнула ящик в своей коморке.

— Какие посылки? Я ничего не жду, — Ленка переглянулась с Люськой, заглядывая в коморку. Там на полу стояли ящики, коробки, сумки-авоськи, все это издавало запах подполья. Содержимое их еще больше удивило. Картошка, морковка, свекла, консервы-закрутки, кочаны капусты, варенье …. – Да это не мое! Куда мне столько? От кого? Я каждый месяц езжу к родителям, да и мама не делает такие заготовки…

— Вот, у меня написано «П-е-т-р-о-в-о-й». Петрова ты тут одна такая. Забирай давай….Кстати лифт не работает!

— З-а-м-е-ч-а-т-е-л-ь-н-о! Как мы все это на каблуках потащим на восьмой этаж? – со злостью сказала Ленка.

Переодевшись, переобувшись, в несколько ходок соседки перетаскали «передачу» к себе в комнату. Весь пол был заставлен, пакетами, коробками, банками. Счастливые обладательницы посылки жутко устали, сели рядом со всем этим богатством. Совет, что с этим всем делать, длился не долго. Решили положить немного овощей на мои полки, остальное раздать соседям ребятам, которые ездили домой только раз в год. Довольные соседи, уже пообедали, но с удовольствием приняли подарок, отказавшихся не отказалось.

Уставшие после сложной сдачи зачета в тот день, после не запланированной физической нагрузки с посылкой, девушки вернулись из душевой и уснули глубоким сном. ….В десять часов вечера они вздрогнули от не прекращающегося стука в их дверь. Сонная Ленка, ругнувшись, встала и открыла дверь, прикрываясь одеялом. На пороге стояла запыхавшаяся фифа в красных сапогах.

— Моя фамилия Петрова….

— А……. мы уже все раздали! – хором ответили сонные переглядывающиеся подружки.

— Как раздали?! – еще не отдышавшись, крикнула незваная гостья.

Как оказалось, запыхавшаяся вторая Петрова была студенткой того же университета, зарегистрирована была в общежитии в соседнем блоке. Родители не были в курсе, что дочь давно живет на квартире с кавалером в тайне от родителей. Комнату же она решила придержать, в любви всякое бывает. В общем получилась такая история.

И вот пришлось соседкам в десять вечера вспоминать кому чего раздали. Кто-то уже давно поужинал подарком, кто-то был в процессе приготовления ужина. В общем, что могли собрали и отдали. Потом еще много раз пересказывали эту историю на многочисленных студенческих посиделках.

А посиделки в общежитиях, как говорится, были от сессии до сессии. Позитивная молодежь праздновала все, чему находился повод, святой день студента, день института, дни рождения, которые были почти каждый день. Иногда девчонкам просто хотелось побыть вдвоем, поболтать за бокалом недорого вина.

— У нас ничего градусного не осталось? – спросила как-то Ленка, соседка помотала головой, доделывая контрольную.

— Слушай! Помнишь у нас забродило варенье, я из него пыталась сделать что-то веселящее. — Люська подставила стул, пытаясь достать заветную баночку со шкафа. Перчатка, натянутая на банку, кричала о готовности зелья. Девчонки приняли на грудь пробную дозу, которая вырубила их до обеда следующего дня. Голова трещала, было не до занятий. Похмелье было знакомо бывалым сомелье, но все-таки совместно было принято решение завязать с домашним виноделием, предпочтение теперь отдавалось фабричным производителям.

Я любил Лену и Люсю. В отличие от всех моих бывших хозяев, студентки были людьми, в которых переплетались энергичность, позитив, находчивость, способность выходить из любых ситуаций, гостеприимность, деревенская хозяйственность, умение приготовить шедевры из ничего. Меня в свою очередь они тоже любили. «Давай родной, не хандри! Еще век продюжишь» — говорила Люська, когда я покашливал.

Но здоровье мое холодильное все-таки ухудшалось, как-никак пережил целую эпоху, мотор мой все чаще гремел посреди ночи, течь стал. Студенты-соседи своими силами пытались меня в сотый раз подремонтировать. После окончания института Лены и Людмилы старика-холодильника уже не никто не взял. Но я рад, что все мои хозяева были люди, сохранившие человечность в отношениях к друг другу, в отношениях с вещами. Через это отношение к нам, вещам, передается дух людей разных эпох, любовь, бережливость, история, и есть надежда, что будущие поколения наших хозяев на верном пути жизни.