Хойя - Страница 8 из 10

Лицо Тараса выражало спокойствие, но он пытался понять куда смотрит Эдик, чтоб поймать его взгляд, надеясь найти подсказку в глубине зрачков.

Тут Эдик протянул ему уже знакомый конверт. Закрытый. Оторвав глаза от бумаги, Тарас с вопросом посмотрел на Русаковского, но его лицо оставалось безэмоциональной маской. Отлепив одну руку от рюкзака подруги, который Тарас повесил на руку за лямки, негнущимися пальцами он принял протянутый конверт. Эдик же плавно развернулся и, придерживая лямку сумки на груди, стал продвигаться к кабинету.

А Тарас замер, смотря на свой же закрытый конверт. Собственные пальцы казались чужими, не хотелось верить в происходящее. Его отвергли. Не было никаких «умирающих бабочек», были только осколки стекла и при каждом вдохе и выдохе разрезали тебя изнутри. Сердце всё ещё билось, но тише, и вместо горячей крови перекачивало мерзкую ледяную жижу. Рёбра непривычно сильно давили на лёгкие, не будь дыхание рефлексом, парень бы не дышал. И никаких мыслей, что удивило бы Тараса будь он в нормальном состоянии. Но какое у него «нормальное состояние» Тарас затруднялся ответить.

Парень не понял, как конверт оказался во внутреннем кармане пиджака, тело само двигалось. Поэтому со звуком колоколов, ноги сами направились на пару.

Что пошло не так? Почему конверт закрыт? Неужели он настолько противен Эдику, что тот даже не распечатал бумагу? Почему ни одной эмоции на лице? Что он опять сделал не так? Или любое действие тараса было бы «не тем»?

Были ли это мысли Тараса, или мозг начал сольную жизнь, тоже отвернувшись от парня? Слишком много переменных.

Когда Рина нашла друга за одной из парт в аудитории, то поспешила к нему, извинившись перед Лизой. Из парня словно краски вытянули, даже алая форма казалась тусклее. Ничего хорошего не произошло, это ясно, как день. Темные волосы скрывали лицо, поэтому, сев рядом, девушка аккуратно коснулась плеча друга. На неё уставилось улыбающееся лицо Тараса:

— О, я уж тебя потерял, забрала у Лизы? — Упёр рукой щёку Тарас. — Эй, ты чего?

По щеке девушки скатилась слеза.

Глаза — зеркало души, в очередной раз Рина убеждалась в этом. Она уже поняла, что некоторые на её дворе не только тонко чувствуют магию и её колебания, но и эмоции людей, этакое сборище эмпантов. Поэтому было не сложно увидеть в глубине зрачков друга боль и печаль.

Если вы когда-нибудь видели замёрзшее озеро, льдины которого образуют абстрактные фигуры, а потрескавшаяся гладь напоминает паутину огромного паука, то примерно можете представить, как выглядела душа Тараса.

— Ну-ну, тихо, отшили меня, а расстраиваешься ты. — Тарас придвинул подругу к себе, приобняв. — Помнишь, коты воды боятся, или это твой план отменить пару?

«Когда-нибудь я запомню, что у тебя тоже есть «чуйка», но не сегодня.» — Думал Тарас, поглаживая подругу рукой по плечу.

— И, ты не знаешь, где носит препода? — Пытался сменить он тему.

— Лиза сказала, что наши старшие в столовке подсыпали Ярожору кошачьей мяты. — Шмыгнув носом, ответила Рина. — Он немного задержится.

Парень тихо рассмеялся, вызывая улыбку на лице подруги. Алое пламя, что ранее грело сердце её друга, теперь замораживало, покрывая нутро лазурным инеем изнутри. Поэтому она была рядом, не отдёрнет руку, напротив, примет пламя на себя, не всё к сожалению, только часть, подарив тёплую искру. Не будет жарко, но и не будет холодно, а лёгкую прохладу проще перетерпеть.

Ещё минут десять аудиторию наполнял гул студенческих голосов. Кто-то устроил схватку оживших оригами, кто-то пытался повторять домашний параграф, заткнув уши (безуспешно). Но хорошего понемножку, поэтому, явившийся в разгар третьего тайма бокса бумажек, преподаватель разогнал неугомонных, начав лекцию.

Тарас честно старался слушать магические свойства горного хрусталя, но злосчастный конверт очень неудобно лежал, парень отчётливо чувствовал каждый уголок.

Убедившись, что все начинают посапывать, а подруга совершенно не смотрит в его сторону, пытаясь конспектировать, Тарас достал бумагу.

Тот же конверт, та же печать, что Тарас вчера ставил раз сто, наверное, пока узор , по его «скромному» мнению, не стал идеально виден.

Аккуратно, чтобы, не дай Первородные, кот не услышал, парень поддел сургуч, распечатывая. Только печать не была прикреплена к бумаге, её просто посадили на ПВА, как в обычной начальной школе, обычных «Пустых» людей.

Парень немного опешил, но заглянул в содержимое. Внутри конверта лежала уже другая записка, бумага была белая. Так же тихо, не обращая внимания преподавателя, Тарас достал сложенный лист, сразу открывая.