Хойя - Страница 7 из 10

—Не обобщай, — было нахмурилась она, но тут же улыбнулась — Москва не сразу строилась, вот и Эдик будет твоим. Я уверена, он к тебе не равнодушен, просто… Почему-то сам это отрицает. — вы встречали людей, которые вселяют уверенность одним лишь взглядом? Нет? Вам не повезло. А вот у Тараса камень с души упал, расколовшись на песчинки.

— Так, все-таки, — расцепив руки , девушка резко встала(чем парень был недоволен) и подошла к горшочку, — зачем ты притащил Акалифу? Куда тебе еще мужественней становиться?

Она погладила колосики соцветий и посмотрела на друга, приподняв вопросительно бровь.

— Комплимент засчитан, — прокряхтел Тарас, приподнимаясь на локтях. — Меня выгоняли из теплицы, пришлось выкручиваться, мол, такая-то трава нужна. Ляпнул наугад, а такое растёт. Пришлось забрать.

Рина тихо прыснула в кулак. Способность друга попадать в странные, а порой безвыходные, ситуации, приносила много проблем. Сначала Рина думала, что придется его прикрывать перед учителями и куратором, но то, как Тарас из них выходил сухим из воды, без чьей-либо помощи — отдельный вид искусства.

— Чё все ржут надо мной, а?!

— Смешно же!

— Ах так? Смешно? Щас ещё смешнее будет! — С гаденькой усмешкой, Тарас сжал в руке угол подушки.

— Не смей!..

— Йес! Прямо в цель! — гоготнул Тарас, когда подушка прилетела в лицо девушки.

— Зараза, сейчас получишь! — Рина подняла упавшую подушку и накинулась на лежачего на кровати парня.

— Лежачих не бьют, Рина! — Притворно ужаснулся Тарас, подняв руки вверх, как бы сдаваясь.

— Их добивают! — Последовавший удар в живот выбил из легких парня весь воздух.

После нескольких неудачных попыток придушить лучшего друга, девушка поднялась с кровати:

— Ладно, радужное создание, сейчас ложимся спать, а завтра придумаем что-нибудь. — Посмеиваясь и кое-как поправляя каштановые волосы, которые теперь напоминали гнездо, Рина посмотрела на Тараса.

— Что придумаем, Рин? — Донеслось из-под подушки.

— То же, что и всегда, Тарас… — Девушка подняла подушку с лица друга. — Попробуем завоевать сердце Эдуарда Русаковского.

Отсмеявшись, парень спрыгнул с кровати и обнял подругу:

— Спасибо.

Арина обняла его в ответ и потрепала черную макушку, мягко улыбнувшись:

— Спокойной ночи, отдыхай.

— Угу… — Парень расцепил объятия.

Прежде, чем выйти из комнаты, девушка поставила книгу на одну из полок, что висели над столом.

Когда дверь захлопнулась, Тарас остался наедине со своими мыслями.

Запихнув школьную форму в дубовый шкаф, парень переоделся в подобие пижамы, состоявшее из шорт и футболки с каким-то выцветшим принтом. Выключив свет, Тарас подошёл к окну, чтобы его зашторить, но замер.

Через стекло виднелись сосновые ветви, колышущиеся на ветру, и звёздное небо. В голове всплыли цветки того растения, которого он чуть не «убил» в оранжерее.

«Восковые звезды..» — Всплыли в голове слова. — «Бред какой-то»

Оставив шторы висеть по бокам окна, парень лёг спать.

— Йошкин кот, как всегда! — расталкивая студентов Тарас пробирался к лестнице на второй этаж, ведь на первом свободных мест не осталось.

В столовой было не протолкнуться, даже в выходные никто не хотел пропускать завтрак, не смотря на отсутствие занятий.

— Давай-давай, поднимайся, я вижу свободный столик. — Семенила следом Рина.

Преодолев злополучные ступеньки, ребятам удалось сесть. На столах, как обычно, были постелены белые скатерти, отливающие перламутром, с красной вышивкой по краю.

— Итак, что у нас на завтрак? — Потирал ладони Тарас.

Стоило друзьям положить руки на скатерть, как перед ними появились тарелки с кашей и чай с бутербродами.

— Овсянка? Опять? — Парень помешал кашу.

— Не опять, а снова. Всяко лучше манки с комочками. — Девушка съела ложку.

Тарас фыркнул. Манка, овсянка — каша, есть это нет никакого желания в любом возрасте. Тем не менее, завтракать надо, и «киты» в животе — весомый тому аргумент. С тяжелым вздохом Тарас отправил ложку в рот.

— Придумал что-нибудь? — Рина смотрела, как друг запивает кашу чаем.

— Да, есть идея. — Отставил он чашку. — Если и это не проканает, то я отстану, как он этого и хочет.

— Ты, что, решил сдаться? — Девушка сжала чашку пальцами, сдвинув брови к переносице.

Тарас замотал головой из стороны в сторону:

—Я не буду навязывать свои чувства, против его воли. Вынуждать его ответить взаимностью. — Он отвёл взгляд, водя ложкой в остатках каши. — И… — Противный ком застрял в горле парня, больно признавать, но он должен сказать это вслух.

Рина молчала, она на эмоциональном уровне понимала, что торопить не стоит.

— Я буду рад, если он будет счастлив с другим человеком. — улыбнулся Тарас.

Девушка взяла его за руку, тоже улыбнувшись.

— Поели?

Момент нарушил светловолосый старшекурсник в синем жилете.

— Валите, дайте другим поесть!

— Да, завались ты, уходим уже! — гаркнул Тарас, отодвинув стул.

Он взял подругу за руку, чтобы не потеряться в толпе, и стал продвигаться в выходу.

—Бутеры оставили, блин. Чтоб у него эта каша поносом пронеслась, голубь общипанный. — Парень продолжал возмущаться.

— Успокойся, это же Алконост ещё и сапфир. Сучий характер у них, явно, в критериях распределения на двор. — Рина пыталась успокоить друга, но и в её голосе проскальзывали нотки неприязни.

В любом учебном заведении присутствуют группы, враждующие между собой, например: гуманитарии и технари. Они не ненавидят друг друга, но из-за разности взглядов и способностей случаются конфликты. Аналогичная история с дворами Арысь-поле и Алконост.

— Сейчас не об этом, что ты придумал с Эдиком? Ты так и не успел рассказать.

Толпа «выплюнула» ребят, позволив им продолжить путь по коридорам не боясь потеряться.

— А, в общем, мне понадобится твоя помощь. — С заговорщической улыбкой, парень приобнял девушку за плечи, — Мне нужен один цветок…

На восьмом этаже академии располагался большой балкон. Лучи закатного солнца плясали на белых балюстрадах и маленьких статуях ангелочков, а занесённые ветром, листья шелестели под ногами. Открывавшийся вид на озеро и лес, притягивал взгляд и дарил умиротворение.

Единственное, что могло омрачить пребывание — Фырфырги — маленькие проказливые, но очень правильные духи. Они открывают дверь только, когда получат угощение (куда в гости, да с пустыми руками) или вежливую просьбу впустить тебя. Если же студент проходит сам, позабыв про фырчащий комочек шерсти, то вышеописанные статуи крылатых младенцев будут гримасничать, а может и превратятся в горгулий. Поверьте, фантазия Фырфырг очень богатая.

Эдик знал про данное условие, поэтому войдя на балкон, оставил блюдце с кусочками яблочной пастилы на перилах. Перед понедельником следует разложить по полочкам тонны информации, заученной днём.

Розово-оранжевый закат отражался в глазах, а тёплый ветер играл с пепельными прядями юноши.

— Молодой человек-фыр, — донеслось сбоку. Эдик повернул голову на существо, которое очень стеснялось, держа лапки за спиной.

— Что-то не так? Пастила не понравилась?

— Нет-фыр, тут, як бы… — Фырфырга насупилась, — Вот-фыр!

Рядом с Эдиком, на перила, упала сухая веточка и конверт, перевязанные белой лентой.

Подняв глаза на духа, Эдик увидел только зеленоватую дымку. Мысленно удивившись подобному поведению Фырфырги, совершенно не свойственного, парень сначала взял конверт.

На крафтовой бумаге красивым почерком было выведено имя юноши, а верхний клапан скрепляла белая сургучная печать с веточкой лаванды.

Аккуратно, чтобы не порвать, Эдик открыл конверт. Развернув записку, он прочитал:

«Эдуард, если ты читаешь эту записку, значит, мелкий колтун шерсти не обманул меня, и действительно передал конверт. Но сейчас не об этом.

В последний раз, прочитай пожалуйста, умоляю.

С первого взгляда, можешь не верить, но это так. Не искра, как пишут в девчачьих книжках, а сразу пожар. Дрожь и волнение при взгляде на тебя, никогда не чувствовал себя таким уязвимым, до тех пор. Ни с кем и никогда у меня такого не было. С того момента, как мы случайно встретились с тобой, я не могу спокойно жить.

Я все время мечтаю оказаться в твоих объятиях, чувствовать запах твоего тела, сходить с ума от твоих прикосновений. Хочу держать твои мягкие руки, гладить твою щеку и шептать ласковые слова на ухо.

Мое дыхание учащается, сердце бьется сильнее при мысли о тебе. Ты человек, с которым мне легко, безопасно и комфортно.

Мне всё равно, что было у тебя в прошлом, я приму, если расскажешь.

Если будут проблемы — я их решу. Мы решим. Я подержу тебя во всём, не позволю тебе плакать и сомневаться во мне. Сам изменюсь, только ради тебя.

Прошу, прости меня за навязчивость, я не хочу и не буду больше подходить к тебе со своими чувствами. Если мои чувства не взаимны, то хорошо. Я всё пойму, только будь счастлив, обещай. Я не подойду и не заговорю с тобой больше. Но буду всегда рад помочь тебе, так что, обращайся.

И искренне буду рад, если ты найдёшь своего человека, и это буду не я.

Я люблю тебя. Тарас.

P. S. Возьми веточку, в знак моих извинений.»

Сложив записку, Эдик провёл рукой по горячему лицу. Ощущения будто марафон пробежал: в ушах шумела кровь, все тело била лёгкая дрожь, что пришлось облокотиться на перила. В глазах рябело так, словно неопытный редактор выкрутил яркость фотографии на максимум. Простояв в таком состоянии минут пять парень, будто очнувшись, посмотрел на веточку. Ничего особенного, зачем ему это?

По закону жанра, стоило Эдику взять сучок в руку, как прожилки в коре начали светиться. Светло-голубое сияние окутало веточку, парню пришлось чуть прищуриться. С невероятной скоростью начали вырастать маленькие стебельки, из которых образовывались бутончики. Последние «лопались», образуя большое соцветие миниатюрных звёздочек, будто вылепленных из марципана. Всю композицию завершали четыре крупных листа, расположившихся вокруг цветения.

На восьмом этаже академии располагался большой балкон. Сияние звёзд освещало белые балюстрады и маленькие личики статуй ангелочков, а занесённые вечерним ветром листья спокойно лежали, огибая фигуру юноши.

Он сидел на полу, на щеках виднелись дорожки, оставшихся от тихих слёз. Юноша держал в руках веточку цветов, белых,как украшения на свадебном торте. Пальцы аккуратно поглаживали звездочки, будто запоминая каждый уголок лепестка.

Эдик уверенно мог сказать, что сложившаяся ситуация выбила его из колеи. Подумать только, его ледяную скорлупу смогли разбить, нет, растопить, а розжигом послужило письмо. Лист бумаги, от одной искры, привёл к пожару, сравнимому только с лесным, если не больше. Разумеется, после такого и лужи, от былого льда, не останется. Но..

Была ли эта скорлупа всегда, или её искусственно нарастили?

Множество подобных вопросы кружили ураганами в сизых глазах парня, жаль, ответов на них мы не узнаем.

День, что одним названием наводит ужас на каждого человека — понедельник.

Студенты академии волшебства не были исключением. По закону подлости, за окном светило солнце и пели птицы, а ребята притаскивали свои тушки к кабинетам. Ситуацию ухудшал прошедший обед.

Вот и Тарас старался не разорвать челюсть очередным зевком. Подготовка сюрприза для Эдика забрала много сил, магия никогда не проходит бесследно, поэтому парень чувствовал не только физическую усталость, но и душевную.

— Рот хотя бы прикрывай, и так спать хочется. — Донеслось справа. — Как ты сейчас пару отсидишь?

Подруга была права, магическую геологию вёл Ярожор Яроцапович. Большой кот, в роду которого затесался Кот-Баюн. Несмотря на интересную подачу материала, способности прародителя действовали на учеников, и те клевали носом на занятиях.

— Шо ниуть пиуаю… — Опять зевнул Тарас, стягивая рюкзак с плеч подруги. — Потом у тебя спишу, в первый раз что ли?

— Кофе я кому предлагала? — Разминая плечи, упрекнула девушка.

— Горькая отрава.

— Положи сахар.

— Белый яд.

— Это соль… Да, хватит зевать, держи себя в руках! — Девушка пихнула друга, тот еле устоял на вялых ногах.

— Оно само. И, вообще, я не собираюсь в археологи, геология не первостепенна для меня. — Скрестил руки на груди Тарас.

Рина тихо фыркнула, смотря на собирающихся около дверей кабинета студентов. Пара была совмещена с Индриком, поэтому к алым и синим пятнам прибавлялись серые и зелёные. По мере их увеличения, у парня постепенно нарастала аура нервозности, связанная с одним из этих «копытных». Рина понимала это, как и то, что маленькая дружеская перепалка немного вернула Тарасу самообладание, развеяв тревожные мысли. Девушка переживала не меньше, всё таки она помогала зачаровать веточку в нужный цветок, а значит, если что-нибудь пошло не так, то вина лежала на ней.

От тяжелых мыслей, друзей прервал чей-то кашель. Повернув голову, Рина увидела Эдика. Он в упор смотрел на Тараса, не выражая никаких эмоций, и, кажется, не дыша.

—Я… Я пойду найду Лизу, э-э… Она мне кое-что обещала передать… Ага… — Потихоньку ретировалась девушка.

Тарас не был трусом, но сейчас сработал эффект неожиданности. Как говориться: «Вспомни солнце — вот и лучик».

Нервы натянулись, как гитарные струны, заставив мышцы окаменеть. От сонливости не осталось и следа. Молчала даже «чуйка», от чего Тарасу совсем стало плохо. Внешне он этого, конечно, не показал.

Парень умел скрывать слабость, как и все с его двора, жаль, что это пришлось сделать и сейчас.