Хнюня и Никанор. Продолжение.

Глава 3.
Остывшие волосы.

Читая роман и представляя себя на месте героини, Хню чувствовала, как волосы стынут в ее жилах…
Девушка знала теорию, но реальность отличалась от того, что рисовало ей воображение девственницы в левом, непорочном ещё, ухе.
Реальность оказалась небольшой. Но, твёрдой, как «кузькина мать», которую Никанор пообещал Хню показать и лично познакомить.
У нее закружилась голова при мысли о том, в каком месте эта реальность сегодня с неотвратимостью окажется в конце концов.
В мущщинском мозгу всегда что-то вскипало. Никанор прильнул к девичьим губам так неистово, что Хню потеряла дар речи.
Дева хотела его почти неприлично. Он наблюдал, как у девицы в голове вращаются шарики, и решил помочь.
Глубоко в его груди она услышала смех. А потом твердые губы и язык Никанора вновь нашли хнюнин рот и навсегда оставили на нем свою печать.
Девица билась в конвульсиях с удовольствием. Мущщина всем своим телом вытянулся на Хню, закрывая ее полностью и даже больше.
Одним мощным толчком Никанор вошел в нее, и хнюнино тельце застонало, восхищенное его точностью. Девица почувствовала слезы в носу и в горле.
Мущщина сжал девичью грудь ладонью — испытал высшее мужское наслаждение. Положил руку ей на живот, ощущая толчки и рябь.
Хню не было — она стала просто ответвлением Никанора.
Ей хотелось умереть, но вместо этого она уснула.

Глава 4.
Запах мущщины.

Разодрав глаза, Хню обнаружила, что лежит, обмотавшись вокруг Никанора.
Его язык, ворвавшийся в ее рот, неистово делал то, к чему стремилась другая часть его тела.
«Только дура могла поверить в то, что он целовал ее благодаря ее губам!»
Девушка поймала себя на мысли, что все ее внимание целиком приковано к намокшей темной стрелке волос, утопающей в его плавках, предназначенных явно не для неискушенных женских глаз. Хню одарила его оптимистической, бессмысленной улыбкой.
Приложив ее голову к своей груди, Никанор обнял ее. От него пахло мушшиной.
Он принялся ее целовать.
А целовать было много — она вся! В никаноровых поцелуях не было никакой неуверенности.
Он точно знал, как найти ее губы. Затем их губы разошлись. У них было все: и глубокие вздохи, и закатанные глаза…
Когда мущщина отвалился от её тельца, как насосавшийся крови клещ, хнюнина улыбка показала, что она покинула сей мир и отправилась на небеса от счастья.
Или за ним.
Утром, после бессонной ночи, Хню вышла к завтраку с двумя чайными блюдцами вместо глаз.