Хищные экскурсии

— Вы долго здесь жили? — спросил Денис, задумчиво разглядывая стену из серого кирпича.

— Прилично, — ответил Вадим, безуспешно пытаясь застегнуть своё клетчатое пальто. — Переехал сюда с родителями, когда мне было пять. Тут до восемнадцати. Потом снова переезд. Машин тогда, конечно, было поменьше.

Денис осмотрелся. Полоски асфальта вокруг серой хрущёвки были заставлены припаркованными автомобилями. Неподалёку пустовали ржавые турники заброшенной детской площадки. Серый металлик трансформаторной будки вносил финальный штрих в депрессивную картину.

— А вам, — снова подал голос Вадим. — Нужно что-то конкретное? Чтобы начать.

— Не то чтобы, — вполголоса отозвался Денис, доставая из кармана помятую пачку сигарет. — Огонька не найдётся?

— Нет, — ответ прозвучал немного растерянно. — У меня «дудка».

— У вас что? — Денис поднял на собеседника удивлённый взгляд.

— Вейп, — уточнил Вадим. — По телефону вы просто не сказали что нужно с собой что-то брать… это ничего страшного?

— Ничего страшного, — повторил Денис, мысленно добавив «девиз моей жизни».

Он зажал губами сигарету, попутно достав свою старую «Zippo» и передал её Вадиму:

— Просто лучше когда что-то личное.

— А-а, — протянул тот в ответ, взяв зажигалку. — О, с гравировкой? «Секс был так хорош, что закурили даже соседи»? — прочитал он вслух.

— Пубертатная шутка на день рождения, — отмахнулся Денис и прислонил раскрытую ладонь к стене. Другой рукой он придерживал во рту сигарету, чуть наклонив голову вперёд. — Это нужно, чтобы начать.

Раздался металлический лязг откинутой крышки, следом чиркнуло колесо и язычок пламени скользнул по сигарете.

Денис прикрыл веки. Когда-то он ещё пытался ловить этот момент: моргать редко и быстро, или не моргать вовсе, но итог всегда был один. Как сейчас, когда он откроет глаза…

Двор виднелся словно сквозь лёгкую дымку. Машин больше не было — лишь на углу стояла белая «шестёрка», хозяину которой перемывала кости стая бабок на скамейке. На месте трансформаторной будки разваливалась деревянная беседка с потрескавшимися струпьями краски.

Денис выпрямился, достав дымящуюся сигарету изо рта.

— Всё как обсуждали: вы ограничены по времени, но проводить его можете как угодно. Меня не трогать, иначе я сразу всё прекращу.

Он опустил взгляд на стоявшего перед ним мальчугана, вылупившего удивлённые глаза. От мужчины «слегка за тридцать» Вадима, остался быстро растворявшийся силуэт пресловутой «дымки», так или иначе обрамлявшей всё вокруг.

Мальчуган щербато улыбнулся и пулей рванул в сторону детской площадки. Ржавчины на турниках было значительно меньше, а в паре шагов от них возвышался сложенный из железных блоков макет танка, по которому ползала немногочисленная ребятня. К ней-то с радостным визгом и присоединился маленький Вадим.

Сделав глубокий вдох, Денис скосил взгляд на тлеющую сигарету в руке. Он положил никотиновый гвоздь на выпиравший из стены кирпич и встал рядом, скрестив руки на груди.

Повернув голову, Денис разглядывал дом. Никаких стеклопакетов на окнах — лишь дерево да обычное стекло. Судя по всему, его окружала эпоха жвачек «Турбо» и дешёвого бензина за 2к рублей. Признаться, он и сам захватил это интересное время лишь вскользь.

Его взгляд перебежал к детской площадке.

Маленький мальчик Вадим в полосатых шортах и оранжевой футболке задорно хохотал, отстреливаясь от дворовых ребят из пальца, ловко удерживаясь на обшивке «танка». Легко можно было предсказать, как всё пойдёт дальше.

Из-за угла дома показались двое: мужчина и женщина. Денис взглянул на выпиравший кирпич с сигаретой. В очередной раз глубоко вздохнув, он забрал почти истлевший окурок и направился в сторону парочки.

Маленький мальчик Вадим же тем временем был по уши погружён в игрушечные баталии. Соседский Илюха грозил ему кривой винтовкой, сорванной с ближайшего дерева, а Киря уже слишком давно удерживал выгодную позицию на башне спорного танка. Патроны солдата в оранжевом были на исходе, требовалась перезарядка, но как же мало времени оставалось до коварного выстрела…

— Вадик! — огласил площадку до боли знакомый голос. Такой тёплый, такой любящий и такой… забытый?

Вадим повернулся на окрик и увидел родителей. Они возвращались с работы и заметили сына на площадке.

— Мама! Папа! — радостно воскликнул он и, уже не обращая внимания на ужасы детской войны, соскочил с танка, побежав навстречу родным. Его мать отпустила локоть супруга и неловко присела на каблуках, раскинув руки навстречу ребёнку. Эти руки сулили такие любящие, такие тёплые объятия, всего через пару шагов…

Внезапно Вадима грубо рванула в сторону чужая рука — крепкая и холодная, а следом в шею с шипением впился обжигающий плоть окурок. Мальчик закричал и улицу огласил пронзительный детский визг, за несколько мгновений набравший бас до взрослого мужчины, оказавшегося посреди холодного октябрьского дня. За руку его держал Денис, уже успевший отбросить потухшее орудие.

— Скотина! — кулак взрослого мужчины, еще каких-то пару секунд назад бывшего маленьким мальчиком, с силой впечатался в лицо обидчика, отбросив его на шаг назад. Вадим уже замахнулся другой рукой, но замешкался, поймав строгий взгляд Дениса. Тот держался за подбородок, но выбросил вперёд другую руку, неприлично тыча указательным пальцем в лицо.

— Нет, — прозвучало жёстко и холодно.

Вадим разжал кулак и повалился на стену, зарывшись лицом в ладони.

Денис стоял рядом, периодически ощупывая лицо в месте удара.

— Окурком обязательно было? — сквозь ладони спросил Вадим.

— На две пощечины, ещё на площадке, ты вообще никак не отреагировал, — ответил Денис.

А ему требовалась реакция. Эдакий болевой шок, чтобы выбраться. Клиент в этом плане оказался проблемный, но Денису встречались и хуже.

— Знаешь, я совсем не помню, чтобы в тот день на площадке были другие дети, — сообщил Вадим.

— А твоё «помню-не-помню» здесь никому и не интересно, — сухо ответил Денис, — важно что помнит эта дрянь, — он дважды стукнул костяшками по серому кирпичу.

Вадим молча помотал головой. Денис посмотрел на него с пониманием.

Ну да, бред. «Что помнит дом» — как бред и звучит. Однако же именно дом воздвиг всю эту сцену вокруг них до мельчайших подробностей и отыграл целый спектакль для Вадима. До мельчайших подробностей — как раз потому что помнит, а спектакль — уже потому что знает.

Денис отстранился от стены и подошел ко входу в подъезд. Кусок кирпича возле дверного проёма уже почти вывалился, трещина ушла дальше. Денис ленивыми движениями начал пинать отколовшийся кусок подошвой ботинка.

«Знает кто ты был и когда ты был. С кем ты был. Сколько ты был. Что это было для тебя. Знает что тебе надо показать и что вызовет отклик. Чтоб посильнее да поприятнее. Не знает только как у неё появилась возможность всё это показать. Знает лишь, как сильно ей хочется, чтобы ты здесь остался.

Не здесь, где мы сейчас стоим, а «там-здесь». И дело вовсе не в том, что я такой плохой выдернул тебя из обнимашек с мамочкой. Дело в том, что объятия эти открылись за считанные мгновения до того, как стало бы поздно. В момент, чтобы ты остался, чтобы уже никогда не ушёл!» — он с силой вогнал твёрдую подошву и наконец отколол кусок кирпича от здания.

— Хищная тварь, — процедил он и плюнул на образовавшийся в кирпиче рубец.

Денис повернулся к Вадиму.

— Ну ладно. Я когда подъезжал, на телефоне высветилось что деньги пришли. За удар зла не держу, эмоции, всё понимаю. Как снова соберешь нужную сумму — маякни, обсудим что да как. До встречи, — Денис махнул рукой и отвернулся.

Он успел сделать несколько шагов, когда его окликнул голос Вадима:

— А может… в следующий раз, оставишь меня там?

***

Двери лифта лениво открылись и Денис шагнул в сторону большой цифры «девять» на стене. Мысли крутились в голове, напоминая медленные обороты барабана стиральной машинки. Все эти «оставить там» каждый раз требовали тщательной чистки.

Нет, разумеется такие просьбы были и раньше. Человека легко можно оставить «погостить подольше», вот только в настоящем от него тогда останется лишь оболочка, сродни овощной культуре.

Человек может сидеть, стоять, испражняться, в некоторых случаях даже самостоятельно пережёвывать пищу. Иногда спать. При наличии грамотной сиделки вполне себе существование.

Бывает, что такие разговаривают. Не то чтобы сильно осмысленно, ведь смысл у них теперь там, а не здесь. Это скорее обрывки фраз, на правах пузырьков воздуха, всплывших на поверхность.

Проворно пошуршав ключами в замке, Денис зашёл в свою квартиру и захлопнул дверь. Бросив куртку куда-то в сторону вешалки и уже разуваясь, он услышал приветственный оклик домработницы.

Света — бойкая дама слегка за сорок, с обесцвеченными волосами, гордо оповестила, что еда уже приготовлена и убрана в холодильник. На выходные должно хватить.

Дежурно спросив, как прошёл день, он получил такой же дежурный ответ, что всё хорошо, никаких происшествий.

В зале, на большом кресле, сидела молодая девушка. Она была одета в полосатую водолазку и домашние брюки. Прижатые вплотную друг к другу ступни закрывали аккуратные серые носочки. Жидкие, уже тронутые сединой волосы, были убраны в нелепый мышиный хвост.

Девушка никак не отреагировала на гостей. Она безучастно смотрела перед собой, моргая лишь изредка.

— …стул… чашка… сколько…

— Сегодня у неё что-то вроде чаепития, — поспешила с разъяснениями Светлана. — Днём лепетала рецепт каких-то булочек или типа того, сейчас видимо уже садится за стол.

«Не каких-то», — подумал Денис и взял сестру за руку.

Сиделка юркнула обратно на кухню. Спустя несколько минут, Денис уже помогал ей надевать плащ. Уточнив, поступил ли денежный перевод и вежливо отказавшись от предложения помощи на выходных, он закрыл за женщиной дверь.

Прошелестел поднятый за ручку засов. Слишком большой и гротескный для современной квартирной двери, но Денису так лучше спалось по ночам.

Человеком уникальным он себя никогда не считал. Его сестра — Алина — могла «уходить в дымку» не хуже него. Именно она придумала фокус с прикуриванием. До этого единственным способом было упереться в стену и тужиться, пока лицо не начинало наливаться кровью, а кишечник благодарить, что его опорожнили в более пристойных условиях.

Денис мотнул головой, прогоняя воспоминания и прошёл в зал. Алина сидела на том же месте, время от времени шевеля губами. Он был готов поставить весь сегодняшний заработок, что «там» Алина оживленно с кем-то беседовала.

— Окей, сестрёнка. Давай-ка мы пойдём уже съедим что-нибудь посущественнее твоей тамошней выпечки, — с этими словами Денис помог ей подняться и отвёл на кухню.

Если направлять, Алина сама могла стоять и ходить. Пищу жевала тоже самостоятельно, за что Денис был очень признателен. Тяжёлым случаем она не была. В теории, потому что «в гостях» осталась добровольно.

Слишком уж сильно Алина скучала по маме.

Денис разогрел ужин и сначала покормил сестру. Даже дал попить через трубочку её любимой газировки, хоть доктора и не советовали. Затем он аккуратно вытер ей рот салфеткой и приступил к ужину сам.

«Интересно, — думал он. — Вадим тоже хочет вот так? Чтобы его кормили с ложечки и выносили утку? Ведь все эти твари из кирпича и бетона, вовсе не жаждут одарить кого-то счастливой жизнью в прошлом. Им хочется видеть, как вы разлагаетесь в настоящем».

Денис взъерошил рукой волосы и посмотрел на сестру:

— Знаешь, Лина, я так устал. От всего этого. Никого рядом, ничего вокруг… — внезапно его голос сорвался на крик: — только пара могил родителей, да дохлая прямоходящая сестра, в бетонной коробке!

Он уткнулся лицом в ладонь и захныкал, капая слезами в тарелку с едой. Через минуту он поднял взгляд красных, опухших глаз обратно на сестру.

— Знаешь что? Нет. Сегодня ты не будешь просто сидеть, смотреть и ничего не видеть. Сегодня ты не отмолчишься!

Денис сорвался в коридор, перевернув стул. Послышались приглушённые звуки возни и неумелого мата, а затем он снова вернулся на кухню, сжимая побелевшими руками «Zippo» и сигарету в зубах.

— Сегодня у тебя день посещений, сестрёнка! — процедил он прямо в безучастное лицо и с силой рванул стул, на котором сидела Алина к ближайшей стене. — Давай, не прикидывайся, ты знаешь как это делается, — Денис вложил зажигалку сестре в руку, чиркнул колёсиком и поднёс пламя к сигарете, одновременно ударив раскрытой ладонью в бежевые обои.

— Оу, ты когда успел проскочить?

Подёрнутую лёгкой дымкой кухню наполнял дневной свет и запах свежей выпечки. Алина, забавно подпрыгивая, возилась с кофемашиной. Она выглядела гораздо моложе, с ухоженными волосами и без чертивших утрату морщин на лице.

— Только что, — ответил Денис. Он чувствовал жар солнечных лучей на своих предплечьях до закатанных рукавов рубашки. Лениво дымящая сигарета была крепко зажата между пальцами.

— Опять смолишь в доме, Дэн? — сестра окинула его укоризненным взглядом. — Убирай давай, родители скоро придут.

От этого «скоро» внутри что-то дрогнуло.

— Д-да, конечно, — он смущённо сжал губы и аккуратно положил свой тлеющий таймер на микроволновку. — Приятный запах кстати. Весь день булочки пекла?

— Определённо, — с довольным видом она представила брату целый противень аппетитных румяных завитушек в сахарной посыпке. — Садись давай, я машинку почистила, сейчас сделаю тебе кофе.

Денис сел за стол, ничего не ответив. Он внимательно осматривал залитую светом кухню и не мог понять: куда вся эта гамма, всё это тепло, исчезли потом?

— Держи, — Алина звякнула перед ним тарелкой с двумя булочками и поставила кружку кофе. Выдвинув соседний стул, она плюхнулась рядом. — Чего смотришь? Налетай давай, мне нужно экспертное мнение, пока мама с папой не пришли и не начали перехваливать мою стряпню.

Денис молча подчинился и попробовал угощение. Сахар слегка скрипнул на зубах. Выпечка сестре удавалась всегда, так что он не преминул немного прищуриться от удовольствия.

— Очень вкусно, — беглая похвала была тут же залита глотком кофе. — Не изменяешь себе, сестрёнка.

— А ты, смотрю, тоже, — иронично ответила она. — Всё ещё носишь эту вульгарную штуку.

Из под стола вынырнула зажигалка «Zippo», заботливо оплетённая тонкими девичьими пальцами. Большой и указательный попеременно то открывали, то захлопывали крышку.

«Щёлк-щёлк».

Денис выпрямился и внимательно посмотрел на источник звука: «Секс был так хорош…» — ну да, его вульгарная зажигалка. Сестра внимательно следила за ним с лёгкой усмешкой в глазах. Улыбнувшись в ответ одними губами, Денис кинул взгляд на микроволновку.

Сигареты там больше не было.

— Алин, — сказал он, еще только начав поворачивать голову в сторону сестры.

— М-м?

— Где сигарета?

— Убрала, — её улыбка стала шире, в то время как глаза жадно ловили каждое выражение на его лице.

— Куда убрала? — внезапно дрогнувшим голосом спросил Денис.

Из-под стола выскользнула другая рука с потухшей сигаретой в тонких девичьих пальцах. Раздался новый «щёлк».

— Ох, братец, ты бы себя слышал, — Алина высекла искру поворотом колёсика. — «Куда убрала», говорит, боже.

Раздался звонок в дверь. Денис перестал дышать.

— Твой главный вопрос сейчас должен быть вовсе не «Куда убрала?», Дэн, — сестра поднесла пламя к коснувшейся губ сигарете и с новым щелчком захлопнула крышку. — А «Как давно?»