ХиП

Когда откопали топор войны, я уже знал: есть хорошие, а есть плохие. Есть хорошие ребята, и если они пускают снаряды, то снаряды эти хорошие. А есть плохие ребята, и снаряды их само собою плохие.

Так мне сказали и я не спорил. Спорить с истиной — глупость и предательство. Я не предатель, это точно. Глупым бы себя тоже не назвал. Назвал бы всё же думающим, хотя и не люблю себя нахваливать.

Так вот, когда всё началось, жизнь потекла криво. Раньше я считал, что жил среди хороших и тех, кто всегда и во всём за хороших. Это же логично — живешь на территории хороших, должен быть за них. Просто и честно. Чего тут думать? Но эти… Не хочу звать их людьми, но придется. Эти люди — конченые мрази! Они сомневаются, они не говорят плохого про плохих и не радуются за хороших, когда по нашему единственному общему радио передают про их успехи! Они все тут в раздумьях, знаете ли… Я с ними стол делил, одну кашу с ними ел, у одного костра грелся… Спасался с ними вместе!

Конечно, я даже не пытался им объяснить… Какой толк? «Воспитанник сепаратистской среды априори человеком стать не сможет» — говорили ребята из телека и были чертовски правы. Эту фразу я запомнил на всю жизнь.

На третий день совместной жизни я решил больше не разговаривать с этими животными. Терпеть общение в обществе, где элементарно хорошее от плохого отличить не могут, мне больше не хотелось. И как только я с ними раньше жил? Здоровался, гулял, на работе общался — как? Слеп был, сам тоже придурок. Не такой, как они, ясно, но придурок.

Шли дни. Эти твари пугались любого баха, а я тихо смеялся над ними. Не отличить вылет хороших от прилета плохих — просто смехотворная глупость! Но отвращения смех не заменял. Меня разрывало изнутри, я презирал их, как только мог. А мог я хорошо.

И вот, однажды я больше не смог терпеть. На одном из ужинов один из этих «мыслящих» выкинул из своей пасти что-то вроде: «Вот зачем они их так спровоцировали, а? Вели бы себя тише, было бы сейчас всё в порядке…» Тут я весь вскипел и чуть не сломал вилку. Моей выдержки хватило только, чтобы доесть, встать из-за стола и больше никогда не видеть этих мерзких лиц.

Я собрал вещи и ушел. Я больше не мог. Я должен найти настоящих, разумных людей! Должен найти тех, кто меня поймет и со мной согласится! Они наверняка где-то есть!

Эти мысли подгоняли меня, я бежал. По улицам, мимо разбитых домов и окон, мимо трупов и вони, игнорируя очередной обстрел, я бежал. Бежал навстречу всему хорошему. Надеюсь, кто-то это видел.

Но я устал. Мне нужен был отдых. От всех этих тупых нелюдей, от этого длинного забега.

Холодная землянка, где я лежал уже третий час, казалось, даже согревала. И волновало меня лишь одно: был ли снаряд, убивший меня, хорошим?