Вечное сияние Выступление на дворцовой площади

Принято начинать повествование с начала, но я принимаю решение пойти иным путем. С давних времен всем известен страх смерти и ожидание того, что неминуемый удел настигнет каждого. Смерть, как призрак, блуждает где-то вдалеке, но всегда находится рядом с тобой. Сегодня наступит печальное событие, которое вам по силам остановить. Сегодня кто-то нас покинет.

Глава 1. Выступление на Дворцовой площади.

Жарким погожим днем в небольшом городке с богатой историей девочка, обладающая недюжинным талантом играть на музыкальном инструменте, демонстрировала свое первое в жизни представление. Звук ласкал душу, люди воздевали свои руки к небесам, желая получить ответы на насущные вопросы. Когда мелодия смолкла, наступил покой. Спустя непродолжительное время, скажем, двадцать тысяч неземных лет, вся площадь взревела бурными овациями. Проникая вглубь чрева Василисы, порождая чувство лепетания в груди, звуки аплодисментов наполняли ее счастьем и трепетом свершившегося чуда: девочка, ранее не умевшая обуздать мертвую тишину, теперь руководила целой армией подлинных людских возбуждений. Лицо ее наполнялось такими яркими красками, что ни один художник не сможет описать, ни один поэт изобразить, ни один актер сыграть то удивление и радость, что терзали Василису изнутри. Это был триумф человека над смертью неживой природы. Это было показательно и восхитительно. Это нельзя было повторить вновь. Да Василиса и не сможет больше повторить то восхитительное выступление. Я вынужден вам сообщить, что скоро с девочкой произойдут неприятности, сравнимые с самими жестокими человеческими пытками. Такое не могли себе представить надзиратели советских трудовых лагерей или нацистских лагерей смерти. Такое никогда не сумел бы совершить любой монгольский владыка. Во время опричнины Малюта Скуратов не посмел бы совершить такие изуверства над бедной малюткой. Мне горестно сообщать вам, что поныне не было случая более жестокого обращения с человеческим существом. Только прошу вас, никому никогда не верьте и слушайте меня внимательно.

Это был невообразимо спокойный вечер, когда снаряды с вражеской стороны впервые за долгие дни не летели скопищем, когда на вершине самой высокой башни реял флаг мира, когда красное знамя не было смещено белым с вкраплениями красного и синего. И оттого более неожиданно было лицезреть столь печальное происшествие. Закончив выступление и проведя несколько времени со зрителями и слушателями, Василиса отправилась на покой. Не бойтесь, она еще будет здравствовать, просто малютка малость утомилась. На дороге был виден оживленный поток, когда ручей делает движение вправо, влево, выбивается из пределов мыслимого и немыслимого и возвращается в берега. Он знает свой путь и и летит словно птица, словно ястреб, слово реактивный двигатель. Но на дороге всегда появляется легкомысленный мужчина средних лет, любящий испытывать риск. На этот раз он совершил непоправимое. Набирая скорость выше дозволенной, мня себя самым быстрым бегуном на белом свете, он не заметил прелестную девушку восемнадцати лет отроду с хорошими формами и детским невинным лицом, излучающим радость и трепет, еще сохранившиеся от былого величия. Но скоро все единовременно превратится в груду металла и бренное тело, лежащее на тротуаре. Не бойтесь, это не Василиса, а жалкий водитель автомобиля, что думал превзойти самого Бога в ухищрениях, но тот его покарал за неповиновение. Таким образом, наша история лишается одного непримечательно персонажа. Или не лишается?

Василиса оказывается в госпитале в крайне тяжелом состоянии, граничащим со смертью. Я постараюсь, брошу все силы на то, чтобы уговорить ее остаться. Ее талант, доселе немыслимый, не поддающийся объяснению и осмыслению, должен жить. Доктора мало верят в успех ее борьбы за право существовать на этой планете. К тому же она больше не сможет играть, поскольку лишилась самого ценного, что есть у человека, – видения мира и его понимая. Не описать словами состояние полного отчуждения, в котором она находилась. Это надо было видеть собственными глазами, но она больше не сумеет этого сделать. Не сможет ощутить яркое пламя маминой любви, закат, становящийся то свирепым, то печальным, то угрюмым, то воинственным, то обласканным, то взволнованным, то нелепым. Разумеется, он будет менять свой окрас, как хамелеон. Василиса больше никогда не возбудит свои чувства, увидев озарение своей души, свою любовь, своего идола. Она вновь не повстречает лучшие архитектурные объекты и чуда природы. Она не сможет вообразить себе, что ее окружает, ведь будет жить в своих воспоминаниях, поскольку новую картину собственного мира создать не будет способна. Она не увидит плачь, улыбку, недовольство, счастье, печаль, грусть, отвращение. Василиса спит глубоким и самым ненастным сном в ее жизни, из глаз ее текут ручьи слез, которые огибают ее прекрасной формы и наружности лицо. Вскоре она проснется, но, к моему глубочайшему сожалению, не увидит ничего. А пока она дремлет и осуществляет смертельную борьбу за право жить, я буду с ней говорить. Обещаю вам, я постараюсь ее образумить.

Моя маленькая девочка, моя малышка, ты скоро будешь мертва, уйдешь в мир иной и не сможешь больше показать этому миру своей красоты, своей мелодии, которая одурманивает разум и ропщет о великом, о прекрасном, о живом. Как было весело и нескладно слушать тебя, моя мертвая королева, моя муза. Пойдем же со мной! Поверь, на той стороне тебя никто не обидит.

В ответ я ничего не услышал, лишь смертельно раненное лицо, выражающее боль сотен, тысяч, миллионов душ вперило свой взгляд глубоко в меня. Василиса не была на себя похожа, она была вжата в постель, ее руки и ноги были будто прикованы стальными цепями. Она боролась до сих пор за себя, ведь желала подарить этому миру счастье, воплощающееся в музыке.

Ну что ты милая, пойдем со мной, пойдем. Я тебе обещаю, что ты навсегда увековечишь свою мелодию в сердцах людей. Они тебя никогда не забудут. Они будут благодарны тебе за то, что ты умерла рано. Ты бы не была столь великолепной, если бы отживала свой век. Вспомни Лермонтова, Пушкина, Есенина, Маяковского. Были бы они столь желанны, если бы не скончались скоропостижно…

Ты не прав! Ты абсолютно не прав! Я хочу принести этому свету мир, чтобы моя музыка сплотило людей, а не разразила войну, – меня крайне сильно поразил ее возглас, требовавший жить и только жить.

Позволь, Василиса, люди жалки и довольно глупы. Ты – луч света, озаряющий их души. С тобой они пропадут медленнее. Зачем приносить такую жертву?

Быть может, я желаю быть жертвой человеческого греха. Быть может, я создана, чтобы преподать им урок! Оставь меня, позволь мне завершить мое дело, – я осознаю, что в это раз она была сильнее меня. Предупреждаю, что до нее я еще доберусь. У нас будет еще одна незамысловатая беседа. Она потребует смерти. Я дам ей умереть быстро.

Доктора не могли поверить своим глазам: Василиса восстала из мертвых, она сидела на больничной койке совершенно здорова и не подавала виду, что смертельно ранена навсегда. Она лишилась видения мира. Ее глаза были глубоки, но покрылись пеленой боли и человеческого несчастья. Теперь ей предстоит совершить истинно невозможное — научиться чувствовать мелодию всем своим существом.