Выбор

Выбор.

Это было странное место. В нем не было ни цветов, ни звуков, буквально ничего. Просто пустота, полный вакуум и находящийся в нем Роман. Ничего уже не имело значения, не было каких-то эмоций или желаний, полное спокойствие, а вокруг тьма. Роман не помнил, как оказался тут, последнее, что он видел, был его сын рядом с больничной койкой, монотонный звук больничного монитора, показывающий сердцебиение, а потом негромкий писк и приближение неизвестного ничто. Роман не понимал, сколько он провел в состоянии полного умиротворения в этом странном месте: вроде прошло пара секунд, а вроде они ощущались как целая вечность. Но из ощущения экстаза Романа вытащил до боли знакомый голос, он звучал приглушенно, но слова можно было разобрать.

— Давно я тебя тут жду, Рома, — сказал таинственный голос.

Этот голос был очень знаком для Романа, какой-то очень близкий голос, который он не слышал долгие годы, какой-то призрак прошлого, что остается с человеком навсегда.

— Я здесь, давай я тебе тут все покажу. Я тут уже, так сказать, не первый год ошиваюсь, — голос звучал все громче и громче.

Роман начал слышать шаги, хоть какой-то звук в этом вакууме, это полностью выбило его из своих мыслей и он начал бояться этого места, чувствовать давление пустоты, ощущать приступы клаустрофобии. Роман решил вспомнить, как оказался тут, попытался напрячь всё свое тело, чтобы проснуться, чтобы выйти из этого транса.

— Не пытайся, отсюда не выйти, я пробовал и не раз, — сказал голос, находясь в паре метров от Романа.

Роман начал видеть силуэт: черная тень подростка, парня лет 17-18 со старомодной длинной прической, странной одеждой, будто из 00-ых, с походкой в вразвалочку, напевающая какую-то странную мелодию. Силуэт приближался, и Роман начал разглядывать черты лица этого таинственного юноши, замечая все больше и больше чего-то очень знакомого для него. Парень подошел вплотную к лежащему в пустоте Роману и протянул руку, тогда он понял, кто же это был.

— Ну, привет, Рома, скучал по мне? — сказал друг детства Романа Артем, погибший на глазах у него, когда подросткам было 18 лет.

Артем и Рома были друзьями еще с начальной школы. Никто не знал, почему они так сблизились и не отходили друг от друга ни на шаг, хотя мальчики были абсолютно разные. Артем сын влиятельного бизнесмена, который владел градообразующим заводом в обычном провинциальном городе. Семья Артема была крайне обеспечена, но с самого детства мальчик не переносил того, что и дети, и взрослые относились к нему из-за этого как-то иначе. Дети всегда уделяли ему больше внимания, но лишь для того, чтобы сыграть в его новую приставку, посмотреть на новых роботов или чтобы просто побегать в роскошном огромном доме его семьи. Артем терпеть не мог эту фальшь, он с самого детства знал и понимал, чем занимается его отец, откуда у него такие деньги и откуда берутся все новые игрушки. Артем понял значение денег и влияния его отца еще с дошкольного возраста. Но, на удивление, он не стал пользоваться этим, не возомнил из себя короля и был довольно аскетичен. В игрушки он не играл, приставку включал только тогда, когда его просили это сделать его якобы друзья. Интересовала его только одна игрушка, плюшевый заяц с оторванным глазом, которого ему оставила его мать, перед тем как ушла из семьи. Отец Артема, Александр Максимович, был ветреным, пьющим и гуляющим человеком, за свою жизнь у него было три жены, включая мать Артема, а количество его любовниц росло в геометрической прогрессии с каждым годом. Мать Артема была его первой женой, и той, которую он действительно любил. Но через несколько лет после рождения Артема Александр Максимович стал постоянным гостем в публичных домах и элитных барах, что сказывалось на семье. Каждый вечер проходил в криках, ссорах и довольно часто все доходило до рукоприкладства. Артем молча сидел в своей комнате, так как мама дала ему зайчика и сказала, чтобы он говорил с ним в такие моменты, просил помощи, и зайчик обязательно поможет. Последнюю ссору Артем заполнил на всю жизнь, она была переломным моментом, поделившим все на до и после.

Это был обычный вечер пятницы, когда к полуночи отца так и не было дома, а мать понимала, где он. Артему было 5 лет, он как обычно сделал вид, что идет спать, а сам закрылся в комнате и говорил со своим зайчиком. Вдруг он услышал звук машины во дворе и подошел к окну. Выглянув, он увидел отцовский Mercedes, шофера, вытаскивавшего пьяного отца из машины и мать, выбегающую во двор. Прямо во дворе началась ссора родителей, так как отец уже не видел границ и приехал домой с какой-то женщиной из ближайшего борделя.

— Саша, кто это, ты уже не видишь никаких рамок, ты животное! — не выдерживая слез, сказала мать, — Я не могу этого больше терпеть. Твои тайные измены я могла списать на личную паранойю, но это не лезет ни в какие рамки!

— Закрой рот, шваль! — кричал пьяный отец, — я сам решу, кого приводить в мой дом.

Тогда мать со слезами забежала в дом, устремилась к рабочему кабинету отца и начала переворачивать все папки с документами, бросать мебель на пол. Отец, пошатываясь, дошел до матери, выбив дверь кабинета. Испуганный Артем, держа в руках зайчика, вышел из комнаты и наблюдал из-за угла новую ссору родителей. Он не слышал начала конфликта, но все было понятно даже пятилетнему ребенку.

— Я забираю Артема, и мы едем к моей маме, больше ты нас не увидишь, ты сам виноват в том, что убил человека в себе, закрылся в собственных деньгах и начал заливать все алкоголем и проститутками, — говорила уже спокойно мама. — Моей главной ошибкой было то, что я поверила в тебя и потратила всю свою молодость на то, чтобы поддерживать тебя, но ты сломал свою опору.

— Никого ты не забираешь, он мой сын и он будет со мной. А вот ты сейчас же выметайся из дома, ты давно стала неликвидна для меня, нет незаменимых людей, и мать Артему я найду. А если ты появишься в его окружении еще раз, я порешаю всю твою семью и тебя в том числе. Ты никто, пропади ты и ни один прокурор не будет тебя искать. А знаешь почему? Да потому что они подо мной ходят. — Высказал отец.

После этого родители заметили мальчика стоящего за углом. Мать побежала к нему, но отец откинул ее. Сзади подошла охрана дома, и увели женщину во двор. Последнее, что Артем услышал от своей мамы, был крик, полный слез.

— Сыночек, я заберу тебя, и мы поедем к бабушке, обещаю. Говори с зайчонком, он всегда поможет тебе.

Последующие два года Артем провел сам с собой, не впускаю друзей к себе в дом, не общаясь ни с кем. Когда пришло время для школы, Артем был направлен в лучший лицей своего города, хотя вступительные экзамены он написал далеко не на проходной балл. Там дети были не так лояльны к его материальному состоянию и вместо того, чтоб пытаться втираться к нему в доверие, имитируя дружбу, они начали применять насилие. Артем ничего не говорил отцу и скрывал все следы побоев, но ежедневно он терпел издевательства со стороны одноклассников, они забирали у него карманные деньги и любые школьные принадлежности, которые тот брал с собой. Отцу Артем говорил, что потерял их, но ему особо и не было дела до происходящего у сына в школе. Продолжалось это недолго, так как в первые месяцы учебы Рома, тихий одноклассник Артема решил вступиться за мальчика, которого в очередной раз унижала пара задир. Не то чтобы он был сильным или умел постоять за себя, но он не мог наблюдать за очередным насилием. Конечно, унижения не прекратились, просто Рома добавился к касте изгоев класса, но это имело значение для другого, чего-то большего, чем просто выигранная потасовка, это впервые заставило Артема усомниться в том, что всем вокруг интересен только его социальный статус. Лояльность Ромы к материальному состоянию Артема проявлялась и в другом: мальчик просто не осознавал ценность денег, не понимал и даже не знал о статусе отца Артема. Ему вполне хватало своих игрушек, приставку ему заменяли игры во дворе, а до работы родителей семилетнему ребенку не было дела, он был полностью беззаботен, но имел четкие моральные принципы, в которые входила нетерпимость к насилию. Рома был из семьи среднего класса: отец владел магазином цветов, а мать работала там продавщицей. Он был смышлёным мальчиком и один из немногих поступил в лицей, опираясь только на свои знания. После того дня, когда Рома заступился за Артема, они вместе возвращались домой из школы.

— Почему ты это сделал? — спросил Артем.

— Потому что эти кретины уже не один день издеваются над тобой, кто-то должен был это сделать, а твои родители этого, видимо, не замечают. — Ответил Рома.

— Я не говорил отцу об этом. Если я расскажу, то этих ребят, скорее всего, выгонят с лицея, а они просто сами не осознают свои поступки. — Очень взросло рассуждал Артем.

— Все они понимают, это ты почему-то не понимаешь, что тебя обижают и надо отвечать им, чтоб они отцепились. — Недоумевая сказал Рома.

Когда они подошли к дому Артема Рома был в полном изумлении, такие дома он мог видеть только в фильмах, но виду он не подал, потому что не привязывал дом к личности Артема. Если бы Артем был тем задирой, которого осуждал Рома, то факт наличия огромного коттеджа никак не повлиял бы на отношение мальчика к задирам. Так и сейчас, Рома не провёл связи с тем, что у Артема есть крупное поместье, а значит надо наладить с ним контакт. Артем позвал Рому в гости и уже привычно включил ему приставку, но этот визит в доме у Артема был другим. Впервые гость был заинтересован не в игрушках, не в приставке, а в самом Артеме. Роме была безразлична новая игра, новый конструктор или новый автомобиль в гараже отца Артема. Мальчик общался с Артемом, узнавал его интересы, спрашивал про уроки и давал какие-то советы в выполнении домашнего задания. В тот момент Артем почувствовал, что Роме интересен именно он, а не его отец и это было совершенно новое для него чувство.

— Артем… — Изумленно сказал Роман, увидеть друга детства было пределом его мечтаний, он всегда жил с Артемом в голове, все мысли прокручивал через призму Артема, любой совет просил у него.

— Черт, я тебя лет 30 не видел так, я наблюдал за твоей жизнью, ты многого добился, не то, что я. Я горжусь тобой, брат. — Сказал спокойно Артем.

— Этого не может быть. Где я? Что происходит? Это все сон? Как я сюда попал? — не переставая спрашивал Роман.

— Успокойся, уже ничего не изменить. Ты умер. Вернее, умрешь очень скоро, и все исчезнет. А сейчас у нас есть время поговорить. Пока что твой мозг не окончательно погиб, и ты вынужден находиться здесь, но для земной жизни это буквально секунда, там ты уже погиб. — Продолжал говорить Артем абсолютно спокойно.

— Как умер? Этого не может быть, врачи говорили, опухоль операбельна, и давали мне еще лет 10 минимум. — Говорил Роман в отчаянии.

Роман просто начал плакать. Взрослый, сорокалетний мужчина, опрятно одетый в серый костюм тройку, с небольшими залысинами и легкой сединой уперся лицом в колени и начал тихо плакать. Артем присел, приобнял его и сказал:

— Нет смысла плакать, брат. Ты уже ничего не изменишь, это не так страшно. Пока у нас есть время, можем повспоминать былое, пофилософствовать, как ты любил. Помнишь, как когда в 9 классе на вечеринке у меня, пока все допивали уже третью бутылку виски моего отца, мы сидели в кабинете?

— Чувак, это просто кайф, я впервые такой пьяный. — Очень радостно говорил Артем, явно перебрав с алкоголем.

— Да, весело, но все-таки меня беспокоит, что твой отец не знает о том, что ты весь класс позвал к себе, пока он уехал. Тебе точно не влетит? — Говорил Рома, явно сдерживая панику.

— Братан, ничего не будет даже если он приедет прямо сейчас. Плевать ему на меня и на то, что происходит.

— Ладно, убедил. Сколько я знаю Александра Максимовича, его беспокоит только его кабинет и эти бумажки.

— Его беспокоит только кокаин и проститутки, вот что я могу сказать.

— Не представляю, как ты пережил то, что творилось тут, когда ты был маленький.

— Да я бы и не пережил, если б тебя не было в моей жизни. Вздернулся бы на дверной ручке в ванной или словил передоз от мефедрона. Ты буквально мой спасательный круг и твоя обязанность не дать опустить мне руки.

Рома просто встал в ступор от такого откровения, он был уверен в моральной силе Артема, думая, что он сам смог вылезти из своей ситуации.

— Да шучу, я же пьяный, чувак, не воспринимай сказанное мной в серьез. — Смеясь, ответил Артем.

Некоторое время парни просто молча сидели в кабинете, смотря на происходящее во дворе. Веселье было в самом разгаре: кто-то прыгал в бассейн, кто-то жарил мясо, кого-то тошнило где-то в кустах. В этот момент в кабинете было полное спокойствие и тишина, несмотря на шум со двора.

— Ты думал, что будет дальше? — Резко спросил Рома.

— В смысле? По домам разойдутся все, уборщица уберет дом, приедет отец и закроется в кабинете вместе с дорожкой белого порошка.

— Да я не об этом, о масштабном, сейчас нам 15, но не всегда же так, скоро кончится школа, а мы ничего не знаем о нашем будущем. У нас есть огромный выбор. Выбор, который не должен падать на плечи двух подростков.

— Слушай, отец мог бы засунуть меня хоть в Оксфорд, так что выбор у меня прекрасный. Но надо ли это мне или тебе? Закинул меня отец в лицей, но мне же это было абсолютно неинтересно, зачем я там нахожусь? Если б не твое репетиторство, то и оценки бы мне папа купил. Это абсолютно не привлекает, привлекает выбор не лучший для общества, не выбор элитный, престижный, ну ты понял. Лучший выбор тот, что ты сделаешь сам, даже если его последствия разочаруют тебя во всем. Вот был у меня выбор быть трезвым или напиться в щи, я выбрал второе, и буду жалеть об этом завтра, но его сделал я, так что я не буду жалеть, что не напился. Лучше жалеть о последствиях, чем об упущенной возможности. — Сказал Артем.

— Слушай, я думаю, ты не прав. Если ты будешь действовать только по своему желанию, жалея о последствиях, а не о возможностях, ты жизнь себе испортишь. Ошибка, еще одна ошибка, еще одна и всё, ты выгорел и уже не знаешь, что делать дальше. Лучше идти по протоптанному канону, когда ты не будешь купаться в возможном успехе, но и у разбитого корыта не останешься.

— Да лучше я буду у разбитого корыта, но знать, что я исполнял все свои хотенья, стремился к лучшему результату. Зато где-то в параллельной вселенной я буду, как Скрудж Макдак в золоте купаться, а ты во всех вселенных останешься одним офисным работником.

— Меня мало волнуют параллельные вселенные, мы не в научно-фантастическом фильме живем, меня волнует мое будущее, моя стабильная и уверенная жизнь.

— Я предпочту кардинальные изменения, взлеты и падения, предпочту, чтоб моя жизнь была, как американские горки, но зато пики моей жизни будут такими, какими я их видел в идеальной ее проекции.

— Но твои низкие точки будут такими плохими, какими ты и представить себе не мог. А если закончим универ, пойдем по специальности и будем пытаться продвигаться вперед, как можем, то на это дно не опустимся.

— Но и до таких верхов ты не поднимешься. Слушай, ты думаешь, жизнь мимолетная и надо держаться чего-то одного, будто от одного изменения ты начнешь все с нуля и уже не дойдешь до изначальной точки.

— Так оно и есть же, Артем, если я на 3 курсе решу, что моя специальность мне не подходит, то я не могу уже поменять ее, я не могу просто забить на 3 года моей жизни.

— Да можешь, ты лучше потеряй эти 3 года, но остаток жизни проведи с удовольствием.

— А если этот остаток не такой большой, если я не успею и до уровня 3 курса дойти?

— Рома, на нас может упасть метеорит прямо сейчас, и мы умрем. Завтра на тебя могут напасть, и ты умрешь. Послезавтра твое сердце может остановиться во сне, и ты умрешь. Мы не знаем, когда будет конец, не надо ждать его и бояться. Он все равно настанет, когда нужно. И лучше мой конец настанет тогда, когда я буду стремиться к своему идеалу.

— Думаю, мои родители тоже в идеальном представлении взрослой жизни не видели себя в двушке, с ребенком в 18 лет. Не видели себя как продавцы цветов, они мечтали об успехе. Мать в актерское хотела пойти, но это же слишком неопределенно. Поступи она на актерское, она могла бы стать суперзвездой, могла бы иметь миллионы, а это явно лучше, чем сейчас. А могла бы и не иметь того, что имеет. И уж лучше у меня будет хоть что-то, но без возможности какого-то изобилия, чем не будет ничего.

— А я лучше буду жить мыслью о том, что я что-то смогу, даже находясь на дне, чем буду закован цепью и обделен какой-либо перспективой.

— Ладно, ближе к поступлению решим, что будет с нашей жизнью. Пойдем во двор к остальным.

— Ну и как построил свою жизнь? Шел по канонам или все-таки решил исполнить мечту? — Спрашивал Артем у плачущего Романа.

— После того как тебя не стало я вообще смысла не видел. Я шел туда, куда мне говорили родители. Учил то, что мне говорили преподаватели. Делал то, что сказал сделать начальник.

— Ну как же так, Ром, было то, чем ты хотел заняться по-настоящему?

— Я хотел достатка, хотел обеспечивать семью, хотел быть счастливым человеком. Я выбрал это.

— Это ответ какого-то максималистского мальчика подростка. Тебе столько лет, ты должен понимать, что любой хочет быть счастливым. Важно, каким путем, важно то, что делает тебя счастливым.

— А я смотрю, твои взгляды мало поменялись с 18 лет. — Едко ответил Роман, успокаиваясь

— Так я умер в 18, думаешь, в этом месте меняются взгляды? Нет, тут только полное осмысление пройденного пути и в своем выборе я уверен, я, в целом, мог ждать такого исхода. — Сказал Артем. — Вижу, ты успокаиваешься — это хорошо. Принять такое может не каждый, некоторые проводят тут очень много времени. Хотя и понятие времени тут крайне относительно.

— Так что это за место? Это типа чистилища или что? Все-таки есть загробная жизнь и зря я не ходил в церковь по воскресеньям?

— Нет, Рома, загробной жизни нет. Я же объяснял, твой мозг начал отмирать, ты впал в, своего рода, кому. Для реального мира на секунду до смерти, а здесь хоть на вечность. Пока у тебя есть время потешить свою фантазию, подумать, как бы ты мог поступить и рефлексировать. Если бы у тебя была возможность, чтобы ты изменил?

— Не дал бы тебе купить траву у Димы в 10 классе.

— Ты уверен, что нам нужно это? Меня и алкоголь вполне расслаблял, может, на нем и остановимся? — Очень неуверенно говорил Рома. Он был напуган, боялся последствий, но при этом был крайне заинтересованным в них.

— Чувак, мы уже решили, в жизни надо все попробовать. Это наш выбор и мы этого хотим. А если хотим, значит не надо думать о последствиях. Не понравится, просто больше не будем ее брать. — Уверенно говорил Артем.

Они находились в каких-то дворах, где жил Дима, их бывший одноклассник, отчисленный из лицея в 9 классе за продажу наркотиков. Его отец работал в полиции, был участковым, так что от уголовной ответственности ему удалось уйти. Вдруг прозвучал звук домофона, открылась дверь, и вышел сам Дима, ныне студент местного ПТУ.

— Здорова, парни. Давайте отойдем. — Быстро проговорил Дима, окинув парней взглядом и шустро устремляясь за угол.

Они шли минут 15 до другого двора, где спустились в какой-то подвал, Дима залез в карман и достал сверток с марихуаной, обернутой в изоленту.

— Так, сначала забивайте немного. Обязательно курите в хорошем настроении, если будете употреблять при малейшей тревоге, то накрутите себя до невиданного уровня и это вам точно не понравится. Если что, мы с вами не видели и все такое, поняли? — Быстро прочитал инструкцию Дима.

— Да, чувак, мы тут уже не зеленые, шабили и до этого. — Зачем-то врал ему Артем. Это был их первый раз и Рома был в полной панике, его бросало в пот от одной мысли, что рядом пройдут полицейские.

Дима посмотрел на них взглядом, по которому было четко видно, что он понимает, ложь Артема. Но ему было это безразлично, он дал сверток, Артем дал деньги, и парни разошлись. Парни пошли домой к Артему и закрылись в кабинете у отца, пока тот был в очередных командировках (так он называл свои запои). Школьники забили себе косяк и сделали первые затяжки. Ощущения у обоих превзошли их ожидания, после минимальной дозы их проблемы будто ушли. Уже не заботили ни экзамены, ни семейные проблемы, ни личные. Но эйфория продолжалась недолго, в какой-то момент Рома стал паниковать и загонять себя в паранойю.

— Слушай, может зря мы это. Это же незаконно нифига, если нас спалят, мы сесть можем, ты понимаешь? — Резко спросил Рома.

— Братан, успокойся, никто нас тут не словит. Можешь остаться у меня с ночевкой, а завтра все побочки уже пройдут.

Какое-то время ребята просто играли в приставку, пока Рому не начали мучать тревожные мысли.

— Чувак, экзамены уже через год, мы смогли в 9 класс пройти, но закончим ли 11. Я вообще не знаю, что и как буду сдавать? Я хочу сдать литературу и историю для поступления на что-то творческое, но мать говорит, что это опасно и лучше сдать общество, поступить на юриста. — Сказал Рома.

— Рома, успокойся. Сдавай то, что хочешь. Поступай туда, куда душа твоя лежит.

— А если не сдам?

— И что? На этом что, жизнь закончится? Несданный экзамен не делает тебя тупым, не забирает все твои перспективы. Он просто говорит, что ты не сдал экзамен. Не сдашь в этом году, сдашь в следующем. Главное сдавай и поступай по своей инициативе, а не по желанию родителей.

— Ну а если я поступлю и облажаюсь? Закончу хоть даже с отличием, но работу не найду или в специальности разочаруюсь.

— Тогда найдешь другую работу, другую специальность. Не бойся экспериментировать в своей жизни. Ищи себя и забудь про временные рамки, их просто нет.

— Может ты прав. Чел, я просто хочу, чтобы ты всегда был рядом. Ты помогаешь мне смотреть на мир с другой стороны. Помогаешь сделать правильный выбор.

— Рома, я не отвечаю за твой выбор. Пойми, что выбор только за тобой. Делай то, что ты хочешь делать. Если ты будешь делать что хочешь, потому что я так сказал, а не, потому что это твое желание, то все бессмысленно. Это должно быть твое решение.

— А по-моему мы неплохо проводили время под травой. Знаешь, могу сказать, что я хотел пропускать уроки ради нового косяка. Это было мое желание, и я о нем не жалею. Понимаешь, несмотря на последствия, а они были очень плачевные, я не переживаю, что мог не попробовать. Я сделал свой выбор и получил за него, все честно и меня это устраивает. — Улыбаясь, вспоминал Артем.

— Ты думаешь, что такой твой стиль жизни был твоим выбором? Мы же выбрали самое легкое из возможного. Мы не учились в школе, не готовились к экзаменам, мы же целыми днями курили, пока не начали искать что-то серьезнее.

— Я этого хотел, значит это мой выбор. Ты так говоришь, потому что сам был не уверен в нем и занимался всем отчасти этим из-за меня. Поэтому ты и постоянно ныл насчет экзаменов. Но ты же их сдал, значит, все было не зря.

— Я их сдал, потому что последние полгода учебы после твоей смерти заставили меня закрыться в себе. У меня была, подтвержденная психологами, депрессия и все что я мог – это зарыться в учебе.

— И как? После поступления стало легче?

— Да нихера не стало! Я ненавидел это обществознание, ненавидел юриспруденцию, ненавидел университет и преподавателей. Я столько раз задумывался о твоих словах, о том, что должен был выбрать не путь родителей, а собственный.

— Ну, сейчас уже нет смысла об этом переживать. Ты сделал то, что сделал.

Резко в этой пустоте началась какая-то тряска, по всему телу Романа прошла боль, секундная, но настолько сильная, что он сжался и не мог пошевелиться. Вакуум содрогнулся и залился белым светом. Через мгновение это прекратилось, и Артем снова стоял перед Романом, все так же спокойный.

— Что это было? — В панике закричал Роман.

— Похоже, ты проведешь тут меньше времени. Тебя пытаются откачать, но у них не выйдет. Скоро все кончится, и ты обретешь настоящее спокойствие. — Спокойно говорил Артем. — Черт, последние месяцы моей жизни были настолько быстрые, я даже не помню, как так мы перешли с травы на серьезные препараты.

10 класс кончился, и наступило лето. Оно должно было быть самым беззаботным, потому что экзаменов не было, выпускной еще через год, а пока наступает последнее лето детства, когда ты посвящен сам себе. На тот момент Артем и Рома курили каждый день, и бывало даже не раз. Им не нужно было расслабляться, так как они и не уставали. Трава стала для них каким-то ритуалом, который нужно было исполнять ежедневно. Но свои функции она потеряла из-за привыкания. Тогда Рома и Артем стали искать поставщика с более серьезными наркотиками. Они нашли Алису, девушку 20 лет, ошивавшуюся на вечеринках, куда ходили ребята. Алиса была очень странной, слишком открытой и веселой, будто у нее совсем не было никаких проблем. Причем присутствовала она на каждой вечеринке, отчего создавалось ощущение, что все, чем она занимается – это посещает ночные клубы и бары. Выглядела она не менее странно: покрашенные розовые волосы, яркий макияж и длинные ногти. Она оказывала знаки внимания абсолютно всем, но Роме казалось, что именно его она выделяла из толпы всех парней. Рома был не то чтобы очень популярным среди девочек в школе, если в их компании и появлялась девушка, то она была ближе к Артему. Артем как раз всегда был окутан женским вниманием и нередко этим пользовался. За неделю Артем мог привести к себе 3 девушки, с каждой начать «серьезные» отношения и расстаться после первой совместной ночи. Алиса же Артема игнорировала, ей больше нравилось общаться с более тихими и закрытыми мальчиками, и Рома не понимал почему, но для себя заключил, что связанно это с тем, что он ей крайне понравился. Алиса стала хорошей подругой в компании Ромы и Артема и они оба знали о ее вредных привычках. Она курила с ними и пила, но помимо этого при ней всегда было ЛСД. Химические наркотики парни пробовать боялись, но в какой-то момент граница дозволенного в запрещенных веществах начала стираться и все больше веществ становились для них морально приемлемыми. К середине лета у Алисы и Ромы завязалось очень тесное общение, и они начали встречаться. Алиса была крайне ветреной девушкой и, ходя на вечеринки без Ромы и Артема, могла переспать с каким-нибудь парнем. Рома знал это, но не хотел верить, потому что его чувства к Алисе были слишком сильны, к тому же с ним она вела себя крайне скромно и до интимной близости у них никогда не доходило. На одной из очередных вечеринок в доме Артема Алиса напилась слишком сильно, и они с Ромой закрылись в одной из спален. Это был первый опыт Ромы с девушкой, и он был просто окрылен эйфорией, эмоции переполняли его, причем он не понимал: от самого процесса или осознания того, что он смог. Алиса тогда написалась слишком сильно и когда они с Ромой лежали в обнимки, парень решил узнать ее об изменах.

— Слушай, Артем и пацаны мне все твердят, что ты ходишь на тусы без меня и спишь там с кем-то. Я в это конечно не верю, но мне было бы легче, если бы подтвердила мою уверенность. — Все-таки решил спросить Рома.

— С кем сплю? — Невнятно переспросила пьяная Алиса.

— Ну не знаю, Артем говорит, что слышал, что ты спала с Андреем, который на твоем районе живет. — Уточнил Рома.

— С ним спала. — Ответила уже засыпающая Алиса.

— Чего? Когда? — Возмущенно спросил Рома.

— Да не помню, на днях, только Роме не говори. — Ответила ничего не понимающая Алиса и отключилась.

Рома был в ярости, он почувствовал то предательство, о котором ему говорили все. Он чувствовал себя дураком, полным неудачником, жалким песиком Алисы, которого та использовала. Ему хотелось сделать что-то с собой, хотелось, чтоб все мысли ушли на задний план. Он залез в куртку к Алисе и достал две марки ЛСД, пошел к Артему, еле сдерживая слезы и злость. Артем лежал в гамаке на балконе и уже засыпал, как вдруг пришел Рома и резким движением скинул его.

— Что за херня? — Спросил возмущенный Артем.

— Ты был прав, она мне изменяет. — Злостно сказал Рома.

— О, черт, чувак, ну мы же говорили. Забей, у вас все равно было все несерьезно.

— Несерьезно? Да я ее любил. — Яростно кричал Рома.

— Окей-окей, я понял, чувак, тебе нужно остыть, давай забью косяк.

— Нет, не поможет, я достал ЛСД. Думаю, пришло время переходить на это, только как с травой не заигрываться.

— Если ты этого хочешь, ты должен это сделать.

Рома и Артем снова зашли в кабинет и закинули ЛСД. Этот опыт было не передать с травой, все просто поплыло, уже ничего не имело значение. Роме стало плевать на Алису, на экзамены, на вечеринку. Ему стало весело и радостно, будто у него и не было никаких проблем. Тогда он понял, почему Алиса вела себя так. Через 15 минут Рома уже не помнил ничего что было. Артем утром рассказывал ему, как тот начал оскорблять Алису при всех и та уехала, потом Рома избил какого-то парня, потому что тот не так посмотрел на него. После этого Рому отвели в спальню, и он уснул. С Алисой Рома больше не общался, она заблокировала его везде, и он был не расстроен, он поступил бы так же. После первого приема ЛСД, ребята начали искать новые пути к его покупке, химические наркотики уже заменили им траву, но и тогда Артем говорил, что это их выбор и они должны попробовать все, не должны отказывать себе в новой дозе.

— Тогда мы явно совершили ошибки, я должен был остановить тебя, я должен был прекратить сам. Для себя понимал, что хорошим это не кончится. — Виновато говорил Роман.

— А я не ощущал, что совершаю ошибку. Просто мне хотелось, и я делал это. Рома, сколько раз мне еще повторять про выбор?

— Да какой выбор? В употреблении наркотиков не выбора, мы стали их рабами. За тебя уже говорил не ты, а твоя зависимость. Я понимаю вопрос выбора в жизненном пути, ты даже, наверное, был прав, что я должен был делать то, что сам хочу, но наркотики – это не выбор. Это была главная наша ошибка. Главная моя ошибка! — Кричал Роман.

— Да какая ошибка? Все случилось, как случилось, это лучше чем, если бы ты…

— Нет, не лучше! Лучше бы если я жалел, что не употреблял, чем жалею, что выбрал такой путь и потерял тебя! Да я и не жалел бы, если бы мы остановились! Никогда, понимаешь! — Все громче кричал Рома.

— Рома, в начале 11 класса, когда у моего отца появились проблемы, это и на мне отразилось. Я другого варианта уйти от реальности не видел.

Осенью, когда Артем и Рома попали в 11 класс, у Александра Максимовича плохо пошли дела в бизнесе. Он перешел дорогу местным бандитам и даже его связи никак не помогали. Потому что друзей у него не было, у такого человека их и быть не могло. Поэтому когда к местной прокураторе пришли люди такого же влияния как отец Артема с предложением о сотрудничестве, то органы власти долго не думали. На Александра Максимовича заводили уголовные дела по всевозможным статьям, от взяток и до неуплаты налогов. Он стал все реже появляться дома, пропадая в барах и борделях. Ситуация накалилась к ноябрю, когда суд вынес вердикт о конфискации имущества олигарха, а через какое-то время о его заключении на 15 лет. Артем переехал к Роме и жизнь его кардинально изменилась. Уже не было той роскоши, к которой он привык, не было огромного дома и ощущения полной безопасности, ощущения свободы от ответственности. Артему уже исполнилось 18, поэтому органы опеки не взялись за него. Рома всеми силами пытался помочь Артему, но он видел выход лишь в употреблении новой дозы. Артем стал бледнее, волосы начали ломаться, он чувствовал себя слабым, но все списывал на стресс. Рома так же уже ощущал побочные эффекты наркотиков, но молчал. Денег на ЛСД уже не было, и ребята искали более дешевые варианты, каким стал героин. Он убивал их с каждой новой дозой, но Артем твердил о том, что это его выбор и он готов к последствиям. Все продолжалось до декабря, пока не наступил день, изменивший жизнь Ромы навсегда, заставивший его жалеть о своем выборе, заставивший ощутить вину за то, что он не остановил все еще год назад. Артем и Рома пошли после школы за покупкой новой дозы героина, после ушли за черту города к мосту, где обычно употребляли его. Парни вкалывали героин и отключались от эйфории на часа 2, потом тот, кто проснулся первым будил второго, они добирались до дома, там ложись спать. Первым дозу вколол Артем, даже не смотря, сколько берет в шприц, затем Рома и они заснули. Через несколько часов Рома проснулся и стал будить Артема, но тот не просыпался. Рома подумал, что тот слегка переборщил и ему нужно еще время. Он прогулялся по берегу у моста, наблюдая как утки резвятся в реке, обошел через мост и вернулся. Артем был очень бледный и Рому окутал страх, навязчивые мысли заполнили голову мальчика, и он в панике начал трясти тело Артема.

— Артем, Артем, Артем! Очнись, пора идти домой! — Кричал Рома. — Ну, давай же, это не смешно!

Через пару минут Рома понял, что Артем мертв и впал в ступор. Он не знал, что делать, как реагировать. Рома молча сел, упершись лицом в колени и сидел. К вечеру родители Ромы стали искать его, а ночью уже подключились активисты из города, ищущие мальчиков. Рома все время молча сидел возле тела Артема, не выдавив ни слезинки, он просто не хотел верить, что это произошло. Все, чего желал Рома – это пропасть из этого мира, испариться, исчезнуть. К полуночи мальчиков нашли и вызвали скорую. Смерть Артема зафиксировали, и вскрытие показало остановку сердца. Родители Ромы не кричали на него, не осуждали и не бранили. Мальчика отвезли в реабилитационный центр, где он почти не разговаривал. Мать сообщила Роме о смерти Артема и начала спрашивать, где они брали наркотики. Но Рома молчал, он так и не плакал, его лицо не выражало никаких эмоций. Через пару месяцев Рому выписали, и он полностью избавился от желания употреблять наркотики. Каждый раз перед его глазами всплывал тот последний момент, когда он видел Артема. Рома потерял смысл жизни, он не знал, куда ему двигаться дальше, у него не было ни цели, ни желания к чему-то стремиться. Родители отдали его к репетитору, который подтянул знания Ромы и тот смог поступить на юриспруденцию на коммерческой основе. Учеба так же не придавала ему стимула жить. Какое-то время спустя Рома уже не был таким закрытым в себе, но каждую ночь он вспоминал Артема, тот день, и винил себя.

— Да, тут моя нить кончается. Но ты-то двигался дальше, как прошла твоя жизнь после этого. Уверен, любая травма со временем проходит. — Сказал Артем.

— Конечно, через лет 5 я уже не жил лишь мыслью, что все могло быть иначе. Но это точно оставило след на дальнейшей жизни. Все смешалось в общий котел ненависти к своему выбору, к своей жизни. Твоя смерть, юриспруденция, работа в офисе – это все было будто навязано мне.

— Давай подробнее. Что с университетом? С твоим стремлением к учебе и полным отказом от наркотиков ты должен был отличником все закончить. Если конечно не нашел себе еще друга типа меня.

— После 11 класса я подал документы в городской университет на юриста. Смог попасть на бюджетное место и держался изо всех сил, потому что слети я с бюджета, родителям пришлось бы не сладко. Но учась там, я вообще не понимал для чего. Никогда не видел себя юристом, адвокатом, судебным исполнителем, это все не для меня.

— И когда же ты это понял?

— Окончательно, только сейчас.

Выпускной в университете у Ромы стал первым днем, когда он действительно хотел расслабиться. Учеба позади и можно было забыть о сессии и дипломе. Он впервые с 17 лет хотел выпить алкоголь для того, чтоб отдохнуть и откинуть все злободневные мысли, как они это делали с Артемом. Дипломированные бакалавры юриспруденции собрались на выпускной в большой загородном доме, вроде того, что был у Артема, но слегка меньше. Уже без бассейна, не такой большой лужайкой и без того самого кабинета. Рома не общался с одногруппниками, был очень закрытый, но на выпускном решил открыться, решил сильно выпить и, наконец, начать социализироваться, потому что за время после смерти Артема он этот навык потерял. Но к полуночи, когда веселье было в самом разгаре, Рома так и не подошел ни к одной компании. Он пил, не переставая, и просто молчал, сидя на кухне. С каждой новой каплей алкоголя в его организме депрессивное настроение не уходило, напротив, оно лишь возрастало

— Зачем я здесь? — думал Рома. — Что я делал последние 5 лет. Все будто в тумане, будто я шел по какому-то пути, сам не понимая, куда и зачем. Что бы делал Артем? Если бы все было иначе, где бы сейчас был Артем? Мы бы дружили? Какой бы он дал мне совет? Все в чем я нуждаюсь – это его совет. Это мысли решительного, ни о чем не жалеющего подростка, который сам не понимает свою философию. Да и можно это назвать философией, может это просто безответственность, может это легкомыслие. А может наоборот, это и есть истинный путь жизни, тот путь, благодаря которому я буду счастлив? Мне нужно поговорить с Артемом.

Рома не думал о том, что будет после смерти, но решил, что там он сможет встретиться с Артемом и спросить его обо всем. Он не хотел умирать, но решил, что отключись он, окажись на волоске от смерти, он сможет хоть на минуту спросить у Артема, что делать дальше. Алкоголь сделал Рому слишком решительным, поэтому эта мысль сразу побудила его найти способ, чтобы реализовать эту встречу. Психолог Ромы прописал ему сильные успокоительные на случай панических атак и проблем со сном. Эти таблетки Рома пил крайне редко, так как боялся любого привыкания, но всегда носил их с собой, так как иногда мог полностью погрязнуть в панике. Он достал пачку таблеток и под действием алкоголя выпил все содержимое. Он почувствовал помутнее, все начало плыть, весь громкий шум вечеринки стал отходить на второй план, в глазах начало темнеть и он отключился.

— Серьезно, ты пытался покончить с собой? — Впервые Артем не был так спокоен, в его речи чувствовалась тревога.

— Нет, я не думал умирать, я хотел отключиться, думал, что пока буду в отлючке, увижу тебя.

— Но не увидел, как я понимаю.

— Нет, следующее, что я помню – это больничная койка. Рядом бегают врачи, и стоит пара испуганных одногруппников. Одногруппники быстро нашли меня, валяющимся на полу кухни и повезли в ближайшую больницу. Я пролежал в отключке около 6 часов. Чудом врачи смогли меня откачать, я был близок к смерти, буквально пара часов и я умер бы в 22 года. Сейчас я понимаю, какая это было глупость, какой был риск, но тогда алкоголь убил во мне эти чувства. Я сделал то, что хотел сделать и знаешь, я не жалею. После того случая я окончательно забыл тебя. Ты был где-то в подкорке моего мозга, но я уже жил дальше, не оглядываясь на тот день.

— То есть моя теория выбора все же верна? Не важны последствия желания, которого ты реально хочешь?

— Я до конца не понял этого. Я не жалел о своем выборе тогда, но жалею о выборе с тобой. Может, зависит от того, получают ли близкие тебе люди какие-то последствия за твой выбор? Мой выбор убил тебя, поэтому я сожалею.

— Твой выбор не убивал меня, я сам решил это. Не надо делать из меня твою марионетку.

— Я к тому, что я мог предотвратить это.

— Не переживай, я бы ослушался тебя. Выбор и желания, помнишь же? Сколько мы уже мусолим эту тему.

— Матери я так и не рассказал о том случае. Узнай она, мой выбор бы имел последствия для нее. Умри я тогда, я бы и ее в гроб загнал. Поэтому чувства у меня крайне смешанные, но тот случай явно изменил меня. Я понял, что мне не так уж нужны твои советы, я способен жить сам. По крайней мере, я так думал.

После университета Рома пошел работать в юридическую контору, сначала просто разбирал бумаги, затем спустя пару лет дошел до составления договоров и должности штатного юриста. В офисе он познакомился с девушкой из канцелярии, очень скромной и стеснительной, неуверенной в себе, Дашей. Даше было 25 лет, она всегда носила старый вязаный свитер, который был слишком большой, очки с толстой оправой и старомодные джинсы. Встретив ее, Рома увидел в ней что-то, что помогло ему двигаться дальше, он поставил себе цель узнать побольше о Даше, сблизиться с ней, потому что помимо внешних факторов, его привлекала отрешенность от общества, будто Даша была каким-то изгоем. Однажды, зайдя в очередной раз в канцелярию, он увидел, как начальница отдела отчитывала сотрудницу за ошибку, которую та не могла совершить. Какой-то юрист со штаба неверно составил протокол и отправил в канцелярию, но начальница решила не лезть с этим вопросом к штабу, а выплеснуть всю агрессию на невинной девушке.

— Еще раз спрашиваю, как вы это допустили? — громко кричала глава отдела.

— Я не знаю, правда. Я не понимаю, как так вышло. — Виновата говорила сотрудница

— Послушайте, это ошибка юриста, обращайтесь, пожалуйста, к нему. Мы не отвечаем за оплошности, совершаемые этажом выше. — Резко сказала Даша. Было видно, что ей несвойственно попадать в конфликты, но при виде агрессии, ложных обвинений и несправедливости, она не могла промолчать.

После этих слов, начальница заметила Рому и узнала цель его визита. Он сказал, что пришел за бумагой, взял пачку и ушел. Потом он узнал, что Даше сделали выговор и после работы решил подойти к ней.

— Привет, видел эту суматоху у вас в обед. Не забивай себе этим голову. Главное, что ты знаешь, что ты права. — Сказал Рома.

— Привет, да, знаю. Да мне и без разницы. Я на эту работу пришла только из-за того, что так родители говорят. Мне вроде 25 лет, а я до сих пор не могу принимать решения сама. Так что, за место я не держусь. — Поникши говорила Даша.

Тогда Рома понял, что его так привлекало. Он видел в Даше себя до знакомства с Артемом. Он видел нерешительного человека, который может и знает, чего он хочет, но не готов на какие-то шаги. Рома решил, что именно он должен помочь ей. Он понял, что должен сделать то, что сделал когда-то Артем, но только он закончит начатое, добьется того, что Даша сделает свой выбор, добьется того, что он не смог сам. Рома не видел в Даше спутницу жизни, он видел человека, нуждающегося в помощи, и хотел посвятить свою жизнь тому, чтоб она прожила так, как не смог он.

— Ну, хочется сказать, отношения на таком типе привязанности долго не протянут. — С умным видом говорил Артем.

— И давно ты психологом стал?

— Пару лекций в Интернете смотрел.

— Да и дураку понятно, что ни к чему хорошему это не привело бы.

— И что, ты совсем ее не любил?

— Не знаю, — сказал Роман, — я думаю, мало, кто понимает, когда он любит на самом деле, а когда сам себе это чувство внушает, потому что хочет любить.

Даша и Рома начали испытывать любовный интерес друг к другу еще на первых встречах. Каждый день после работы они вместе шли до дома Даши, по выходным ходили на свидания. Рома изо всех сил пытался внушить Даше, что той не нужно работать там, где ей не нравится, не нужно тратить жизнь на то, что удручает ее. Но Даша была непреклонна, она надеялся, что это жизненный этап, к которому она привыкнет, который понравится ей.

— Ты понимаешь, что ты не должна привыкать к жизни? Ты должна жить так, чтоб тебе было хорошо сразу. — Воодушевленно говорил Рома.

— Рома, так бывает только в красивых фильмах про успех. Ну, или в историях от бизнес тренеров. В жизни тебе нужно прожить какой-то этап без удовольствия, нужно жить не для себя, а чтоб просто существовать. Может и всю жизнь, кто знает. — Сказала Даша.

— Вот именно, ты можешь всю жизнь быть в этом офисе, как в клетке. В надежде, что когда-нибудь настанет момент, когда ты будешь хоть немного приближена к мечте. Но ты же можешь двигаться к ней сама, пусть и через падения, но лучше так, чем стабильное дно.

— С чего ты взял, что это дно? Я живу в хорошем районе, получаю зарплату, нормально питаюсь. Некоторые и этого не имею.

— Зачем ровняться на них? Зачем вообще сравнивать? Нужно жить свою жизнь так, как хочешь ты. Нужно не быть конформистом, Даша, ты свободна в этом мире и можешь попытаться взять от него все. Но ты убегаешь от этого, боясь потерять все, хотя ты и имеешь то сравнимо немного. Об этом еще Фромм писал, мы должны перестать убегать от свободы, должны схватиться за то, что достанет нас из псевдо-личностей!

— Как красиво ты звучишь, но ты же понимаешь, что мы не способны на такое. Ни тебе, ни мне не хватит решительности, иначе, почему ты тоже работаешь в этом офисе?

— Я уйду! Давай уйдем вместе. Уволимся завтра же. Ты же сама говорила, что за место не держишься.

— Рома, это было почти год назад. Сейчас я уже живу на свои деньги, помогаю родителям. Я уже не та инфантильная девочка.

— Но если ты будешь той инфантильной девочкой, ты же будешь счастливее, чем сейчас.

Через год Рома и Даша стали жить вместе и Рома всеми силами пытался помочь Даше жить для себя. Даша старалась объяснить Роме, что у них есть карьерный рост, что их зарплата уже выше средней и им нужно работать, чтобы обеспечивать свою семью. Но каждый вечер на кухне начинался с одного и того же.

— Даша, ты думала о том, чего бы мы достигли уже, если бы следовали мечте?

— Рома, я каждый вечер это слышу. Мне кажется, ты просто не знаешь, чего хочешь.

— Я точно не хочу работать здесь, не хочу ходить на работу каждый день как на каторгу.

— Это и есть суть работа, мы это не для удовольствия делаем.

— А могли бы! Мы могли бы делать, что угодно, получать деньги от того, что нам нравится. Знаешь, еще Конфуций говорил…

— Да слышала я, Рома. Прекрати, пожалуйста. Ты сам не знаешь, какая у тебя мечта, чего ты хочешь.

— Поэтому нам нужно пытаться найти себя в чем-то, ходить на какие-нибудь курсы, искать работу по душе. Жизнь не будет вечна, я не хочу тратить ее на это.

— Тогда почему ты плачешься об этом мне, почему не бросил работу сам и не стал искать себя.

— Я не знаю. — На самом деле, Рома понимал, что совсем не верит в сказанное. Он понимал, что хочет внушить мысль о жизни в своё удовольствие Даше, но сам не готов рисковать. Его вполне устраивала работа, среда обитания, все было нормально. Но он знал, что могло быть и лучше, потому что Артем в это верил, Артем говорил ему. Но проблема в том, что, помимо слов, Артем сам жил по своей философии, а Рома лишь навязывал ее Даше.

— Рома, мы уже взрослые, нам поздно думать о том, что могло было быть, нам нужно изо всех сил думать о том, что будет завтра.

— А завтра же может и не быть. Живя одним днем, мы будем проживать его в полной мере счастливыми.

— Рома, я не хотела тебе говорить, но я беременна. Уже 3 неделя. У нас будет ребенок, поэтому нам не нужен сегодняшний день, нам нужно быть уверенными, что мы сможем накормить его и уложить спать.

— Наверное, тогда ты понял, что поздно выбирать жизненный путь? — Спросил Артем.

— Да, тогда мой мир перевернулся. Менять профессию, профиль, было бы уже катастрофично. В тот вечер я понял, что теперь должен посвятить себя тому, чтоб мой сын жил своей жизнью, а не убегал от нее.

— И как сына назвали? — С ухмылкой спросил Артем.

— Артем. — Улыбаясь, отвечал Роман.

— Я с детства говорил ему о том, что он сам должен выбирать то, чем хочет заниматься. Пока я сидел по 10 часов на работе, я говорил ему, чтобы тот даже в свои 4 года начинал искать то, что ему интересно.

— И как, вышло?

— Надеюсь, что да. Я, оказывается, умер, если ты не забыл.

— И сколько ему уже?

— Ему 15. Знаешь, Артем стал для меня стимулом жизни. Я понял, что живу так, как хочу. Потому что хотел я только того, чтобы Артем был счастлив.

— Это мазохизм, когда ты живешь ради другого человека, даже ребенка.

— Да, я, как и ты, Фромма Даше цитировал, она была не в восторге.

Пустота резко содрогнулась и начало пробиваться все больше и больше лучей света. Артем начал пропадать в них и звучать приглушенно.

— Ну, у нас уже не очень много времени, чем закончилось то все? Какая финальная точка? — Тихо говорил Артем.

Когда Рома перестал жить для того, чтоб Даша нашла себя, а переключился на маленького Артема, пропала и та привязанность. Даша тоже не просто так была в отношениях с Ромой. Несмотря на то, что ей надоедали его речи о выборе, ей нужен был человек как Рома. Даше нужен был тот, кто поддержит ее во всем, она нуждалась в человеке, полностью зависимым от нее и сама хотела зависеть от его поддержки. Рома понял, что любви к Даше не испытывает, да и не знает, испытывал ли ее когда-нибудь. Он думал, есть ли реально любовь или это просто потребность, которую нужно утолить и неважно с кем. Быт стал слишком давить на пару, ссоры становились все чаще и чаще. Даша была настроена на то, что она лучше знает, что нужно Артему, а Рома считал, что выбор должен стоять за ребенком и неважно, сколько ему лет. Когда Артему было 6, Рома и Даша развелись. Даша забрала мальчика и уехала в другой город, где, по ее мнению, была более комфортная жизнь для ребенка. Рома отказывался везти Артема туда, так как не видел там полных перспектив для какого-либо развития потенциала сына. Даша и Рома были в крайне натянутых отношениях, хотя и не было какой-то громкой ссоры, каждый держал обиду друг на друга и не хотел даже думать о бывшем партнёре. Рома не переживал о том, что Даша уехала. Единственное о чем он думал, так это о том, чтобы закончить воспитание Артема, сделать таким, каким он хотел видеть себя. Рома по-настоящему любил сына, но всегда видел в нем лишь проект той жизни, которую он упустил. Он хотел для него лучшего, он хотел, чтобы хоть один его близкий человек был счастлив в полной мере. Рома не жалел ни гроша, высылал Артему деньги на любые его желания, поддерживал его во всем. Для сына Рома был идеальным отцом, он был наставником всей его жизни. Но к 42 годам Рома начал чувствовать, что все пагубные привычки с его молодости дают о себе знать. Сначала были головные боли, потом тошнота и обмороки. Когда Рома все же решился уделить немного времени своему здоровью, а не работе, и сдал анализы, врачи сказали об опухоли мозга. Стадия была запущенная, но Роме сказали, что она операбельна и шансы есть. Рому мало беспокоила опухоль или возможная скорая смерть. Его беспокоило то, смог ли он достучаться до Артема, смог ли привить ему уверенность. Когда обмороки стали слишком часты, Рому положили в больницу, и он позвонил Артему. Несмотря на разногласия Даши и Ромы, та приехала в тот же день с сыном в город. Последнюю неделю Артем каждый день сидел в палате отца, где тот рассказывал ему о том, как важен выбор.

— Артем, выбор это все, что есть у тебя. Все будет зависеть от того, твой это выбор или нет. Никогда не иди на уговоры общества, никогда не принимай то, что тебе говорят. Неважно, осознаешь ли ты последствия. Если ты видишь себя в чем-либо, ты обязан это пробовать. — Рома говорил такие мысли ежедневно, надеясь, что от количества повторений Артем все же сможет быть решительнее отца.

В один день, пока Рома говорил с Артемом, в голове раздался оглушительный звон, в глазах потемнело, а тело будто онемело.

— А потом я оказался здесь и пришел ты. — Кричал Рома, потому что пустота начала наполняться шумом. Вокруг уже все было не черное, а ярко белое, свет слепил глаза и Роман еле видел очертания Артема.

— Приятно было снова увидеть тебя, друг. Знаешь, ты лучшее, что было в моей жизни. Ты прожил ее явно успешнее и счастливее меня. Может и не важен этот выбор, важно твое отношение к происходящему. Да, знаю, звучит так, будто я за секунду поменял свое мнение кардинально, но ведь правда. Ты же был счастлив, хотя выбор был не твой.

— Ты был во всем прав, Артем. Мой выбор был жить ради Даши, а потом ради сына, поэтому я был счастлив. Живя одной работой, я был готов умереть хоть на следующий день, ничего не потеряв.

— Что последнее ты сказал сыну?

— Черт, я даже не помню. Я, наверное, так надоел ему со всеми своими нравоучениями.

— Похоже, у тебя есть буквально фраза, потому что сейчас ты вернешься обратно. Но ненадолго. Подумай, что сказать.

— Артем, я хочу, чтобы ты сказал что-то, что поможет ему. Как помогло бы мне.

— Хорошо, скажи ему…

Холодный пот прошелся по телу Ромы, он очнулся в больничной койке, а вокруг бегали врачи. В углу стоял Артем весь в слезах.

— Он очнулся, он жив. — Кричал один и врачей.

Артем подбежал к отцу и через плач говорил.

— Папа, я уже думал, ты бросил меня. — Говорил Артем.

— Артем, ничего не бойся, я всегда рядом. — Сказал Рома, выжав из себя все жизненные силы.

— Ну как, сказал? — Спросил Артем.

Место было все то же, вокруг пустота, вакуум и Артем. Тот самый Артем, тот самый мальчишка, который мыслил смелее и решительнее любого взрослого.

— Да, теперь я спокоен. Я смогу наблюдать за его жизнью оттуда? — Спросил Рома.

— Откуда оттуда? Я же сказал, дальше ничего.

— Но ты же пришел откуда-то.

— Я пришел, потому что был нужен тебе. Поверь, в какой-то момент ты нужен будешь Артему и тоже вернешься сюда, а пока пора отправиться в небытие.

— Звучит так себе.

— Так оно и есть. — С улыбкой сказал Артем.