Возврат

-Вериф, солнышко… — голос был плаксивый и очень жалостливый. Сердце любого ангела бы дрогнуло, но здесь, нет, не на ту напали!

Я подняла голову от бумаг и с нарочитым недовольством потребовала:

-Доклад по форме!

Посетительница дрогнула. Её лицо из серого стало каким-то зелёным… боится! Конечно, в архив преисподней по доброй воле не пойдёшь. Здесь что-то должно было случиться.

-Служительница Смерти, — выдохнула посетительница, решая всё-таки покориться моему требованию, — седьмая из отряда Нелепых, раздел причины: укус, подпункт насекомых. Кодовое имя: Инса.

Я кивнула. Понятно. Смерти приходят к людям по разным причинам, и за каждый вид отвечает свой представитель. Отряд слуг, несущих погибель через укус, многочислен. Когда-то вообще разделяли тех, кто губит с помощью муравьёв, а кто с помощью пчёл или мух. Это потом начальство хватилось как-то под дурную голову и повыгоняло половину служителей, лишило их работы и перевело в кошмарное Небытие, объединив насекомых в один отряд.

-И что привело тебя, Инса, в мой архив?

Работа у меня скучная даже по меркам всех архивариусов. У меня нет доступа в секретные знания рая и ада, и даже людские секреты мне недоступны. Я просто формирую личные дела умерших людей день за днём. Но даже это лучше, чем Небытие, из которого не возвращаются без воли самой тьмы.

Инса глубоко вдохнула. Вдох был так многозначителен, что я поняла: ошибка. Сейчас кто-то будет мне каяться!

Я не ошиблась. Инса затараторила, постоянно оглядываясь по сторонам, на бесчисленные деревянные полки, где тысячи и сотнями тысяч множились, пылились и доживали, истлевая, свитки, свидетельствующие о смертях людей.

-Милая, милая! Ты же знаешь, как я тебя уважаю!

Ага, так сильно, что без дела не зайдёшь ни разу.

-Но я всего лишь новичок. Я ослабеваю иногда, поддаюсь ещё слабости и невнимательности. И каждая моя ошибка и без того карает меня и мой ум…

-Короче…- попросила я, порядком устав от визита Инсы.

-Сейчас! – она мелко-мелко закивала.

Суть дела оказалась проста: Инса принесла смерть не тому человеку! Ей выдали имя, город, день, а она…

-Однофамилец! Однофамилец! – Инса была близка к истерике. – Я дура, конечно, но какова вероятность такого совпадения? Одно имя. Один город. Один дом!

-Можем проверить, — предложила я, — спустись ещё на два уровня ниже, там записывают рождённых, глядишь, посчитают тебе вероятность!

Инса слишком боялась, чтобы оценить моё предложение и лишь трагично затрясла головою:

-Нет! нет! это кошмар! Ужас!

-Мрак! Глупость! Идиотство! – подсказала я. – Пришла-то ты зачем?

Инса сжала тонкие руки, прошелестела:

-Помоги мне, Вериф! Ты ведаешь архивами. Вытри это имя. Просто сотри. Нет имени – нет смерти. А я потом как-нибудь заберу, объясню… прошу тебя!

Вот тебе и раз! Хватилась, дура! К преступлению подталкивает. То, что в моих свитках, правдиво. Если смерть начертана – она пришла. И никакого возрождения без воли тьмы. А тут «сотри»!

-Ну что тебе стоит? – Инса поняла, что я ничего хорошего про её предложение не думаю. – Я же знаю, что в течение трёх земных суток ещё можно вернуть к жизни. Я знаю! Умер он позавчера, хватилась я не сразу, признаю, но есть ещё сегодняшний вечер и немного от завтрашнего дня. Послушай, что тебе стоит? Я же знаю – ты можешь сделать возврат!

Я могу. По запросу высших органов. Не для Инсы – мелкой служительницы Смерти. Приди ко мне её начальство – вопросов бы не было. но она…

-Мелковат пост у тебя, прямо скажу, — я фыркнула. – Иди отсюда и молись, да так, чтобы тебя услышала тьма, чтобы я не донесла!

-Ты не понимаешь! – Инса дрожала. – Ты не понимаешь! это же путь в Небытие!

-Ну и что? Твой же путь. Ты меня с собой не утащишь! – я глянула на неё с насмешкой.

Жалость для людей, как и вкус, и потребность во сне и в отдыхе. Стоит умереть, как ты становишься чем-то другим, восстаёшь над своей оболочкой. Но иногда память подбрасывает тебе что-то.

И я всё-таки сжалилась:

-ну что у вас такой строгий контроль?

-Нет. но если хватятся? Всегда бывает так, когда не ждёшь… — Инса всхлипнула. – Сельдфигейзер каждое совещание грозится нас сократить. Я не хочу в Небытие! А он как чувствует… орёт страшно. Я боюсь. А он ещё отчёт требует за четверть века! До конца четверти ещё три года, а он уже нас гоняет, что мы план не выполняем. Ну, ты его знаешь же…а тут ладно бы ошибка, так я ещё запрос не подала на возврат. Он меня сожрёт!

Она глянула на меня со слезами в выцветших давно глазах, ожидая чего-то хорошего, хотя бы поддержки в словах.

Инса права в одном – я знаю Сельдфигейзера. Но он знаком мне совершенно с другой стороны. Это начальник над всеми отрядами смертей и, как демон, пробившийся с самых низов, прекрасно знает, как много зависит от тех, кто кажется незаметным. Наверное, это и есть та причина, по которой он заходит ко мне в архив без дела, на поболтать, приносит с собою шоколадки из мира людей, не иначе как контрабандой доставленные в наше мёртвое царство. Вкуса я не чувствую, но на принцип ем.

И держится Сельдфигейзер со мною мягко.

-Да, знаю, — я кивнула, побарабанила пальцами по столу, — право, Инса, не знаю, чем тебе помочь.

-Вытрави имя! – взмолилась неудачливая слуга смерти. – Ну, пожалуйста. Верни его.

Тайком вытравить тоже можно. Но нужно ли? Конечно, доносить высшему начальству не хочется. Но и отказать сложно. Эх, ненавижу я такие просьбы! Хоть как встань, а всё не то. Помочь Инсе – себе дороже, всплывёт ещё. Не помочь – завести себе врага на вечность. Это люди могут быть неосмотрительны, их жизнь коротка, а мы тут до схода в Небытие. Да и я работаю не очень точно и идеально, в иной час и мне придётся кого-то просить о помощи. А донести…нет, доносчиков не любят даже у нас.

И как быть?

-Знаешь, тебя надо было не над насекомыми ставить, а над змеями! – решила я. – Не Инсой нарекать, а Серпой!

-Почему? – незадачливая гостья хлопает глазами.

-Гадина ты! Свою проблему спихнула на меня, и сидишь жертвой! Хотя надо было быть всего-то внимательнее.

Губы Инсы тонко дрогнули, брови изломились в бесконечном страдании. Я махнула рукой, поднялась с места.

-Ты куда? – она подалась за мной. – Ты за начальством?

-Сиди. Поищу, — солгала я и Инса тут же плюхнулась обратно на стул с удобством, которое давно не знала.

***

Я не пошла в глубины архива. Я выскользнула в тайную дверь и уже через мгновение спускалась по тёмной лестнице к Селдьфигейзеру. Конечно, мне никто не запретит спускаться куда я хочу, но проблема в том, что я не особенно и хочу. Как и все. Нижние этажи тёмного царства граничат с Небытием. Там, где заседает великая тьма, близок и провал в отвратительно и безысходное ничто.

Сельдфигейзер располагался ниже моего уровня, ни на достаточном отдалении от великой тьмы. То есть, к самой власти великого мертвого царства далёк, но положением над нами возвышался. Это всегда вызывало у меня восхищение и ужас. Какой же хитростью должен обладать этот демон, чтобы успеть занять, выторговать, выгрызть себе такое удобное и роскошное местечко?

Ещё до того, как я набралась смелости и постучала в обитую железом кованую дверь, она распахнулась и я услышала весёлое:

-Заходи, Вериф!

Я покорилась. Конечно, не обманешь демона! Он почуял моё приближение, едва я вышла из архива.

Сельдфигейзер располагался за широким чёрным столом, как и всегда вид имел он безупречный. И, как и всегда, был приветлив.

-Я прошу прощения за вторжение, — я не смела приблизиться к нему. Я, может быть, ещё не так давно на службе мрачного царства, но уже прекрасно знаю, что эта приветливость очень обманчива, и он с той же мягкостью и обходительностью может перемолоть весь мой архив и даже не моргнёт.

Он навсегда выше меня по положению. Этого нельзя забывать. И я не забуду.

-Надо полагать, что у твоего визита есть своя ценность, — Сельдфигейзер поднялся из-за стола, и я невольно отошла ещё на шаг. – Итак?

-Нелепые смерти всегда нелепы. У меня есть информация о промахе одной из служительниц. Как мне поступить?

-Как…- он слегка наклонил голову, — расскажи мне и не трать на пустяки время. Я скажу как.

Я махом выложила всё. Не стала таить даже про свои сомнения и про причины, объясняющие, почему я не пошла к своему прямому начальству.

-Могла выслужиться! – заметил Сельдфигейзер.

-Но я не была уверена, что так будет правильно. Хоть и по инструкции. Ты подскажешь мне как поступить?

-Я скажу с позиции своей выгоды.

-Твоя выгода честнее моего выбора. Помоги! – я сама себе вдруг напомнила Инсу. Такая же слезливая жалость. Неужели мы с ней не так и различны?

-Тогда не отказывай прямо. В течение трёх земных суток возвращение ушедшего возможно. Так?

-Согласно тридцатой поправке, — подтвердила я.

И тут же спохватилась. Надо молчать! Сельдфигейзер сам принимал когда-то эту поправку! В мире живых произошла неразбериха, и пришлось инквизиции допрашивать еретика одного. А еретик возьми и скончайся. А самый решающий вопрос остался без ответа. И начала инквизиция обращения и к нам, и к ангелам. Тогда наши успели среагировать быстрее и на своих условиях, задним числом уже поправку внесли. Так и повелось: тридцатая поправка о возврате в мир живых в течение трёх дней по запросу.

Но Сельдфигейзер был сама любезность:

-Да-да. Так вот. У нее немного времени. Скажи, что завтра ей поможешь, а сегодня занята. А наутро не открывай дверей в архив. И всё.

-А Инса? – этот вопрос совсем человеческий. Демоны заботятся о своём благе. Им плевать на чужие ошибки. Почему же я никак не привыкну?

-Её функциональность давно под моим сомнением. Я думаю объединить её с Серпой или со слугами Скорпионьих Смертей. А может быть, разобью по полставки. В любом случае, оптимизировать процессы давно пора. Экономия – великая вещь!

Мне почему-то стало дурно. Сельдфигейзер, заметив это, посоветовал:

-Ступай скорее к Инсе. Благодарю за службу и за информацию. Ты помогла нам избавиться от бездарной служаки, гордись!

Он щёлкнул пальцами, и мой карман странно затяжелел, как будто бы под небольшим весом.

-Угостись, — Сельдфигейзер подмигнул мне и дверь, повинуясь его воле, открылась. Намёк ясен. Возьми подачку и вали.

***

-Ну что? – Инса меня ждала с надеждой. Она совсем перестала переживать, видимо, уверовав в моё могущество.

Знала бы она, что я ещё хуже. Её ошибка невнимательность и глупость, а моя – алчность до одобрения, до признания, за которыми здесь, сколько не гонись, всё равно не угнаться.

-Сегодня уже не могу… — я заставила себя говорить твёрдо, хотя горло, давно уже омертвелое и огрубевшее от равнодушия, жгло с непривычной тошноты – ещё один след людской, угасшей моей жизни.

-Как?! – Инса дёрнулась. Её тон и лицо были обиженными. – Но…

-Приходи завтра. Утро, — улыбка моя вышла вымученной и ложной. Но Инса была глупа. А ещё она была в отчаянии, поэтому не заметила этой муки.

-И ты поможешь?

-Да.

И тогда только Инса удалилась, довольная тем, что меч правосудия прошёл мимо, она ощутила ветерок от его движения, но обошлось! Обошлось – так думалось бедной душе.

Она ушла, а я осталась в странном плетении чувств, в смятении и в странной тоске по себе самой, по своему чему-то внутреннему, но утраченному. Навсегда утраченному.

А утром Инса пришла. Ломилась в мою запертую дверь, ругалась, голосила, рыдала, угрожала – она точно знала, что её время проходит и приближается её Небытие. Потому что она ошиблась, а ещё потому что так захотел Сельдфигейзер. Но если бы не её страх, если бы не её жалкая попытка защититься с моей помощью, то всё ещё могло бы обойтись, а теперь на вине Инсы помимо оплошности и уничтожения не того человека, попытка сокрытия своей ошибки и подкуп меня – честного сотрудника… во всяком случае, Сельдфигейзер так представит это дело.

И я подтвержу. Всё подтвержу. Мой счёт и счёт Инсы сравнялся в количестве оплошностей и ошибок, но он имеет разный итог: она падёт в Небытие, а я остаюсь на хорошем счету Сельдфигейзера.

И к очередной его шоколадке я прикоснусь только через три дня от падения Инсы в ничто, а не то ещё кто-нибудь вдруг захочет сделать возврат её глупой души и плакал мой триумф.