… Тогда одежду оставили пацану, и снабдили пакетом ещё всякого тряпья и сладостей. Мамы, в этот вечер, распили бутылочку Бейлиса, и подружились. Меня не отругали. Но беседу провели. Похвалили за доброе сердце, но объяснили, что, то что имеешь нужно ценить, ибо я еще не понимаю, каким трудом всё достаëтся.
Понимая, что мне не дали даже микродолю возможности показать, что я хороший друг, первым чувством была горькая обида. Я не понимала, почему. Когда меня начали откровенно гнобить, я тоже не могла взять в толк, почему они так издеваются? Я была в полном замешательстве и не понимала, что мне делать.
Никто из взрослых не знал, что со мной происходит, потому что шестерить не хорошо, это Я понимала чётко. Но когда я, однажды, вернулась из школы заплаканная и как в воду опущеная, отец спросил меня, что происходит. Ну Я ему и рассказала всё.
И то что мне сказал тогда отец, поменяло мой взгляд на очень многие и важные вещи в жизни.
Он не пошел к директору, мы ничего не сказали маме, не стал разбираться с обидчиками, он сказал мне следущее: «Никто и никогда, не имеет права оскорблять тебя, унижать тебя, а тем более трогать. Но мир так устроен, что это не редко происходит. Тут тебе придется сделать выбор — либо ты терпишь и живешь всю жизнь на коленях, либо даешь отпор. Это бывает очень страшно. Но ты должна четко понимать, что с тобой так нельзя. Поэтому, приврати свой страх в силу. И если кто-то, решит тронуть тебя, тронь в ответ. Разговор и выяснения отношений после удара в челюсть, приобретают совсем другой окрас и настроение. И если драки не избежать, сначала бей, потом говори. «
