Вероника не знала, сколько часов провела в этой комнате. Часы на стене были остановлены на 3:15 — времени, когда, по словам «Пастыря», «мир спит, а грехи просыпаются». Он приходил каждый день, приносил воду, хлеб и… вопросы.
— Твой отец когда-нибудь рассказывал о брате, который потерял путь? — спросил он сегодня, полируя нож с крестообразной рукоятью.
— У меня только один брат, — прошептала она, сжимая Библию, которую он заставил ее читать.
— Не по крови, — он улыбнулся, и в его глазах мелькнуло что-то человеческое. Почти ностальгическое. — В 90-х в вашей церкви служил молодой священник. Идеалист. Верил, что вера может быть чистой.
Он провел пальцем по лезвию, оставив каплю крови на странице «Отче наш».
— Его звали Даниэль Ковальски.
1998 год. Церковь Святого Иакова.
Даниэль верил в Бога, но не в людей. Его мать умерла от рака, когда ему было шесть, а отец, пьяница-алтарник, бил его за каждую пропущенную молитву. Церковь стала убежищем. В семинарии он учил наизусть Псалтырь, мечтая спасать души, а не судить их.
Но в первый же год службы в Сент-Джеймсе он увидел, как настоятель, отец Майкл, брал конверты от главы «Священного Источника» — компании, сливавшей отходы в реку за городом.
— Это пожертвования, — оправдывался Майкл. — Мы строим приют.
Приют так и не построили. Зато у настоятеля появился Lexus.
Даниэль начал собирать доказательства. Вместо проповедей он изучал счета, подслушивал встречи. Но однажды ночью его вызвали в кабинет епископа.
— Ты сеешь раздор, сын мой, — сказал епископ, разливая виски. — Церковь — корабль. Иногда надо закрыть глаза на течь, чтобы не утонуть.
Когда Даниэль отказался молчать, его обвинили в растлении малолетней прихожанки. Девочку, дочь директора «Священного Источника», заставили солгать.
Изгнанный, опозоренный, он сменил имя. Стал Ноем.
Стив Браун листал дело 1998 года. Фотография Даниэля Ковальски: темные волосы, острые скулы, взгляд фанатика или святого.
— Он числится мертвым, — сказал Эдгар. — Утонул в 2001-м. Тело не нашли.
— Ирония? «Ной» утонул, — Стив бросил папку на стол. — Проверь связь «Священного Источника» с семьями жертв. Все они получали деньги от этой компании.
— Благотворительные фонды, — кивнул Эдгар. — Прикрытие для отмывания.
Стив взглянул на фото Розалин. Ее отец был инженером на скважине «Священного Источника».
В комнате Вероники «Пастырь» развешивал на стене старые газеты. Заголовки: «Экологический скандал: дети болеют раком», «Церковь покрывает корпорацию».
— После изгнания я жил в трущобах, — голос его звучал отрешенно. — Молился в подвалах, где наркоманы хоронили совесть. А потом… я услышал Его голос.
— Бога? — спросила Вероника, пытаясь отследить маршрут к двери.
— Нет. Голос справедливости, — он повернулся. В руке — шприц с прозрачной жидкостью. — Он сказал: если храмы стали рынками, то жертва должна быть святой.
Он ввел ей сыворотку правды.
— Твой отец знал. Все они знали.
В подвале «Священного Источника» Стив нашел ящики с документами. Среди них — список «благодетелей»: семьи всех жертв, включая Кларков.
— Пожертвования за молчание, — прошептал он.
На стене красовалась граффити-надпись: «Я — голос вопиющего в пустыне» (Иоанн 1:23).
Еще почитать:
Наён (часть 2 из 3)
ВОЛЧЬЕ ПЛЕМЯ — Часть 3
Демон пустыни : — Глава 24
Монстр — Монстр. глава 14
«
»
