За полтора столетия остановки кораблей не изменились, Каир, Мемфис, Хелена, Виксбург. Каир располагается в месте слияния реки Огайо и реки Миссисиппи.
Каир послужил прототипом города Иден в произведении Чарльза Диккенса The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, где молодые англичане отправляются в Соединенные Штаты. Они пытаются начать новую жизнь в заболоченном, заполненном болезнями поселении под названием Иден, но оба почти умирают от малярии. Мрачный опыт сильно изменяет их эгоистичные гордые характеры и они возвращаются в Англию настоящими мужчинами. Мало что изменилось в климате города, несмотря на то, что там построили современный порт. Огромный заболоченный остров превратился в город призрак, которые то оживает с очередной инициативой властей штата Иллинойс, то снова погружается в небытие. Расцвет его давно миновал и будет ли новое возрождение не известно, проклятие Диккенса пока живо. Почти половина населения живет ниже уровня бедности, 17 тысяч в год, это даже не дотягивает до зарплаты нелегала в Нью Йорке, где и 700 долларов в неделю не редкость для сметливого и работящего парня. А число жителей постоянно тает и оно сейчас ниже, чем было в 1860 году и составляет около 2000 людей.
Что остаётся делать на причале этого города? Любоваться закатом, он такой же, как и во времена Марка Твена:
-Огромная пелена реки превратилась в кровь; в середине багрянец переходил в золото, и в этом золото медленно плыло одинокое бревно, черное и отчетливо видное. В одном месте длинная сверкающая полоса перерезывала реку; в другом — изломами дрожала и трепетала на поверхности рябь, переливаясь, как опалы; там, где ослабевал багрянец, — возникала зеркальная водная гладь, сплошь испещренная тончайшими спиралями и искусно наведенной штриховкой; густой лес темнел на левом берегу, и его черную тень прорезала серебряной лентой длинная волнистая черта, а высоко над лесной стеною сухой ствол дерева вздымал единственную зеленую ветвь, пламенеющую в неудержимых лучах заходящего солнца. Мимо меня скользили живописные повороты, отражения, лесистые холмы, заманчивые дали, — и все это залито было угасающим огнем заката, ежеминутно являвшего новые чудеса оттенков и красок.
