Глава 7.

«Прощай, злодей!»

«Прощай, злодей –

невольник чести…»

   Или как там, у древних писателей?..

P.S: Ха-ха!

  Мне частенько снятся странные сны. Я вижу множество персонажей, их бесчисленное количество. Это злодеи. Злодеи мира сего. Я не пытаюсь рассмотреть всю эту массу целиком, потому что всю ее рассмотреть просто невозможно. Я смотрю на восковые, ненастоящие лица, которые, тем не менее, моргают глазами и то и дело что-то шепчут; что-то неразборчивое. Я их не боюсь. Не боюсь по той простой причине, что терпеть их не могу. Обычно человек боится являющихся во сне персонажей, если наяву он этих персонажей страшится, сторонится их, безмерно уважает или еще что-нибудь в этом роде. Но в моих снах это картонные личности, которых я, мягко говоря, недолюбливаю. Может поэтому они ненастоящие и нестрашные…

Я — Олег Щукин. Сейчас пока, на данный момент, я – полицейский. Хотя немного позже я уже буду состоять на службе в «Охотниках за аномалиями». Автор в одной из предыдущих историй не соврал — я покину полицию. И я действительно сейчас приближаюсь к развязке очень важного дела, находясь в финальном рывке, от которого зависит репутация моего полицейского отдела. Хотя мне скоро будет на это глубоко плевать. На мой отдел и на всю чертову полицию в целом.

Моя жизнь похожа на жизнь героев пьесы, поставленной по произведению одного из классических писателей.

«Очень там холодно. Я бы и раньше ушел оттуда, но все боялся вверху, на лестнице большой собаки, которая выла весь день у соседских дверей. Но теперь собаки не было, и я вылез из сырого подвала на улицу.

Господи, какой город! Никогда я еще не видел ничего подобного. Там, откуда я приехал, по ночам такой черный мрак и один фонарь на всю улицу. На улице, чуть смеркнется – никого. Все затворяются по домам, и только завывают целые стаи собак, сотни, тысячи их воют и лают всю ночь. А здесь такой стук, гром, свет, люди, лошади, кареты. Мерзлый пар валит от загнанных лошадей, из жаркодышащих морд их. Сквозь рыхлый снег звенят о камни подковы…»

Такие как я мечтают лишь об одном – выйти из черного мрака и найти огни живого города, чтобы перестать быть заблудшим мальцом. Хотя, наверное, это лишь мечта, причем очень наивная. Я долгое время охотился за бандой «Дикие псы». От «псов» уже остались практически рожки да ножки. Осталось только расправиться с парочкой тварей – манипуляторов, что управляли этими самыми псами – марионетками; марионетками такими же наивными, как моя мечта об огнях живого города. Марионетками, которые полагали, что, ограбив инкассаторов и похитив хренову кучу денег, они будут жить припеваючи до конца своих дней. Да, «Дикие псы» сгорели будто порох. Но, признаться по правде, не я их перестрелял. Ну и ладно. Зато начальство полиции отправило меня за рубеж, в Англию, где скрывались двое главарей — организаторов этой банды. Моя миссия – прикончить этих главарей — олигархишек до того, как они наберут и проплатят организацию новых «Диких псов» или еще какую-нибудь хрень, учиняющую бесчинства в России или на этот раз в какой – нибудь другой стране. Меня отправили в Англию, где и скрывались главари, бесящиеся с жиру и не знающие, в какую мерзость вбухать свои грязные деньги. Вы спросите, какого хрена ты поперся в другую страну, самолично вершить правосудие? А как же ИНТЕРПОЛ и прочая дрянь? Отвечаю – поперся, поскольку банда должна быть добита полностью, а таким вещам, как интерпол чихать на все гадкое, что происходит в мире, и уж тем более им чихать на кучку подонков из российского городка, главарь (или главари) которых скрываются за рубежом. До этого просто нет никому дела. Как, допустим, нет дела моему полицейскому отделу до меня лично. Забегая чуть вперед, скажу – меня отправили на такое важное дело, обеспечив билет в один конец. То есть после того, как я должен был убить главарей «Псов», полиция Веркнабурска, да и вообще вся Россия обо мне просто – напросто забывает и оставляет в Англии на съедение английскому правосудию. Именно так и поступило со мной мое начальство. Меня должны были схватить английские полицейские после того, как я бы выполнил задание. Таков был план моего руководства в полиции.

***

  Винтовка непроста по конструкции. Я достаю ее, разобранную, из кейса, начинаю собирать. Такое оружие не подведет, сэр. Главное – чтобы не подвел стрелок. До сего момента я не подводил. Теперь же я прикрепляю мощный оптический прицел на посадочное место ствольной коробки винтовки СВД. Покрутив настройку оптики, я ловлю в прицеле человеческую фигуру. Кручу регулятор еще – на шкале прицеливания оптики появляется увеличенная противная физиономия. Бог создает этих… олигархов уродами снаружи и изнутри, в душе. Хотя о какой душе может идти речь, черт побери! У олигархов нет души. Душу им заменяют мозги, в которых мелькают лишь деньги и больше ничего. Возможно человек – самое страшное и смертоносное из всех явлений.

  Я нажимаю на спусковой крючок. Винтовка чуть вздрагивает. Пуля пробивает стекло в окне, влетает в помещение, затем с таким же успехом пробивает череп надменного и алчного богатея, прошивает его мозг, прерывая поток ненасытных мыслей о бесконечных деньгах. Именинник роняет из руки бокал шампанского, затем сам падает на пол, словно подстреленный мамонт. Гости, такие же богатые снаружи, но бедные и пустые внутри, как и сам именинник, начинают суетиться, кричать, поднимают шум. Я подумал, что, будь я наемным убийцей, получил бы кучу бабла, даже мог бы остаться жить тут, в Англии и не уезжать домой. И я смог бы позволить себе все, что позволяют себе эти чересчур правильные и безнадежно привередливые англичане. Мой разговорный английский, конечно, не идеален, но для того, чтобы общаться и жить в чужой стране – сойдет. Пока в особняке за полквартала от здания, на крыше которого я сижу, поднимается паника и гости начинают суетиться, я мгновенно упаковываю в кейс СВД-шку и сбегаю вниз по пожарной лестнице. Темно-синюю лондонскую ночь, продуваемую осенним ветерком, серебрит белая луна. Создается ощущение, что здесь луна действительно иная, чем в России – какая-то слишком уж большая и чересчур ледяная.

Дороги здесь Уже, чем в России, и это как-то непривычно. Здешних полицейских, несмотря на их внешнюю эксцентричность, также нелегко обдурить, как и наших российских. Особенно когда попадется пара особо бдительных говнюков. В эту ночь я наткнулся на таких. Может, их внимание и привлек странный ночной пешеход с кейсом в руке, но кидаться вслед за человеком, словно доберманы за сырым мясом – это уж точно верх эксцентричности. Мне пришлось бежать через несколько проулков, где были переполненные через край мусорные контейнеры, а также перелезать через ограждения с сетками. Прохожие с удивлением глядели на бегущего по городу придурка. Затем пришлось прятаться в канале, пробираться через один из сточных коллекторов, которых в Лондоне было полно. Снаружи над головой раздавались сирены и приглушенные крики стражей правопорядка. В подземном туннеле со сточными водами я пробыл до утра.

«Мы погибший народ… Не умел на воле жить, теперь ломай зеленую улицу, поверяй ряды. Не слушался отца и матери, послушайся теперь барабанной шкуры. Не хотел шить золотом, теперь бей камни молотом».

Это записки из «Мертвого дома». Туда я не собирался, тем более в чужой стране. Попасть в «Мертвый дом» значит мотать там пожизненный срок, а то и два. Лучше уж тогда самому быть мертвым. Было ясно как день, что меня обложили, а потом я узнал, что «кинули» и отдали на съедение «янки» свои же друзья-товарищи из полиции. Я убрал забугорного босса, теперь я не представляю для наших никакой ценности. Я не улечу из Англии. Даже если успею доехать до аэропорта, из него уж меня точно не выпустят, и оттуда будет одна дорога – в «Мертвый дом». Но я не попал в тюрьму. Не попал в полицию. Я вернулся назад в Россию, хоть и не очень обычным способом. К тому же это возвращение навсегда изменило мою жизнь, хочется надеяться, в лучшую сторону. Хотя какая тут лучшая сторона?

   Я шел по загородному шоссе. Мне удалось уйти от полиции. Когда я выбрался из канализации близ реки Уэйн-ривер, вновь пришлось убегать. «Стоять! Ты арестован!» раздавались голоса лондонских стражей порядка. Вряд ли меня с кем-то перепутали. Убита крупная шишка. Слишком уж крупная, чтобы я смог без проблем покинуть страну первым же самолетом. Меня почти поймали, но на помощь мне пришла одна политическая партия под названием «Чистильщики». Ее составляли люди с националистическим пылом, занявшие враждебную позицию по отношению к мусульманскому и афро-американскому населению страны. Я читал об этой партии в газетах. В центре Лондона на городской площади, а также на улицах в последнее время то и дело вспыхивали драки. До сегодняшнего утра блюстителям правопорядка удавалось держать напряженную ситуацию под контролем. Но сегодня потасовка между «чистильщиками» и исламскими подпольными организациями была намного мощнее, чем обычно. Со стороны Оул-Уилкинского округа стали прибывать отряды вооруженных солдат. Затем раздался рев мотора и на площадь, приходящуюся базой столкновения между враждующими сторонами, ворвались две пожарные машины. Две мощных водных струи, сверкая в лучах осеннего солнца, обрушились в самую гущу беснующейся толпы. Люди подобно крысам стали разбегаться кто куда. Я не был на площади. За происходящим там мне довелось немного понаблюдать на экране телевизора, находящегося за окном внутри универмага. Я ушел от копов на улице Грин-стрит, смешавшись с толпой, которая спешила к городской площади. Выбравшись из очага бушующих событий, я направился к загородному шоссе.