Вирус

— Да! Да! Еще! Вот так!

Не ожидал от вас, менеджер Татьяна такого напала!

Всего пару месяцев на должности су-шефа, а какие плоды!

Шеф в отпуске, и теперь я тут начальник! А то что он задерживается, даже лучше для меня.

Когда, только начинал, никто особо ко мне и не присматривался. Но вовремя проявил себя и спустя полтора года вот уже и заместитель шеф-повара.

Унитаз уже ходил ходуном, стенки кабинки поскрипывали.

Таня пришла всего месяц назад, и мы сразу друг другу понравились. Что-то в этом было, в таких отношениях.

Экстрим. Да. Вроде и слухи и зависть. Но для занятий любовью в нашем распоряжении был весь торговый центр! Да и плевать на всех вокруг! У нас любовь!

Это четвертое наше место…

— Ох! Ах! Пуговицы…

— Ах… Что?

— Пуговицы на блузке не оторви Паша…

Сказала Таня.

Смешные они девушки! Вроде совсем другим заняты, а она про оторванные пуговицы переживает. Женская логика…

На поварском кителе пластиковые пуговки, их не порвешь!

Пролетела мысль.

На окровавленном кителе…

Внезапно нахлынувшие воспоминания были не к месту, пытался их отогнать, но они возвращались, снова и снова.

Наверное, это совесть. Я сейчас не здесь должен быть, а в больнице у Иры.

Всего месяц назад по новостям сообщили, что уже и в нашем городе зарегистрированы случаи заражения опасной ОРВИ.

“Если у вас высокая температура и все признаки первичной простуды. В совокупности с паническими атаками и нервным истощением, немедленно обратитесь в вашу районную больницу!”

Но пока тебя это лично не коснулось, и не переживаешь особо.

Ира, старший повар. Мы вместе начинали работать, и со временем просто дружба перешла в подобие любви. То сходились, то расходились. И тут вдруг она приболела, стала жаловаться на головные боли. Стала пропускать наши попойки-вечеринки.

Мужчины моногамны, мы самцы и мы всегда в поиске. Так я себя успокаивал.

Неделю назад Ире стало плохо прямо на работе, она упала, ее стало рвать кровью. В тот момент на меня напал ступор. Только Юра – шеф, схватил ее на руки и отвез в больницу.

А я так и остался стоять как истукан.

Ее рвало, не переставая, она билась в истерике, переворачивая все вокруг, царапаясь и кусаясь. Как в агонии перед смертью.

Как он потом салон автомобиля от нее отмывал?

Ну я и скотина, раз думаю об этом…

— Паша…

Могла ли она заразиться?

— Ты тут сладкий…?

А вдруг она еще кого-то успела заразить? Меня? Хотя, нет. Мы уже как две недели расстались, и я имею полное право на другие отношения!

— Ты куда от меня уплыл Паша?

Протяжно протянула Таня.

Внезапно раздался какой-то шум. Потом дверь в туалет распахнулась с такой силой, что аж перепонки заболели.

— Ааа! Аркххееее! Тьфу! Уэээ, тьфу!

— Что это?

Встревожилась Таня и начала слезать с меня и застегивать блузку.

— Уээээ! Кхе,кхе! Уэээээ!

Кого-то жестоко рвало, в соседней кабинке. Я увидел, как на полу из соседней кабинки растекается вода, розового оттенка, вперемежку с желтой жижей. Через пару секунд пошли уже явно окровавленные круги. Внезапно все стихло.

— Паша, что происходит?

— Тихо ты.

Я медленно повернул задвижку на двери, вышел. Соседняя дверь в кабинку была приоткрыта. По кафельному полу шли лужи. Просто кровавое месиво с чем-то еще.

Повернул задвижку на двери, вышел. Соседняя дверь в кабинку была приоткрыта. По кафельному полу шли лужи. Просто кровавое месиво с чем-то еще из желудка.

— Таня, пошли за мной.

Быстрым шагом, направился к двери и обернулся. Таня остановилась напротив кабинки и приоткрыла ее.

— Ты что делаешь, дура, пошли отсюда…

Едва это сказал, из кабинки выпрыгнул пожилой мужчина в оранжевом пиджаке.

Пенсионер, с измазанным кровью лицом кинулся к Тане и вцепился в нее.

— Помогите мне! Пожалуйста! Вызовите помощь! Мне пло… Уекхекхе…

Мужчину вырвало прямо в лицо Тане.

— ААААА!

Таня отшвырнула от себя старика и бросилась за мной.

Выбежав коридор и в зал, обрамлявший в центре эскалаторы, остановился.

Царил настоящий хаос. Люди носились во все стороны. Кто-то кричал, кто-то выбегал из супермаркета с продуктами и выпивкой. Некоторые бутики грабили. Но большинство людей старалось спуститься вниз. Поток людей был такой силы и такого напора, что некоторые люди просто переваливались, через перила и летели вниз.

Один парень как-то забрался на головы и плечи идущих, соскользнул и полетел с воплями вниз. Во всем ТЦ орала сирена и объявляли что в здании пожар, просили всех немедленно покинуть здание. Воздух вокруг завибрировал, его наполняли крики и ругань сотен голосов.

Родители уехали к себе на дачу. Все хорошо их тут нет.

Пролетело в голове.

Посмотрел на Таню. Та вытирала лицо рукавами от белой блузки и с испуганными глазами наблюдала за происходящим.

Звук заскрипевшей двери заставил нас обернуться.

Пенсионер на четвереньках выполз на половину и упав на живот, стал тянуть к нам руки.

— На помощь… Вызовите ско…

Мужчина ударился лицом об пол. Под головой стала растекаться розовая лужа.

— Вот сука! Его прямо на меня выр… Паша? Что происходит?

— Не зна…

Я посмотрел на тело пенсионера. Оно стало подергиваться, словно через него ток пропустили и замер.

Уже через пару секунд старик вновь задергался. И с невероятной ловкостью вскочил на ноги. Лицо приняло звериное и отстраненное выражение, глаза стали мутно-розовыми от лопнувших капилляров.

И через мгновение он бросился на нас.

— Бежим!

Крикнул и схватил Таню за руку. Уже сделав пару шагов к эскалатору, меня дернули обратно с такой силой, что чуть не вывернули плечо.

— ААААА!

Закричала Таня. Старик вцепился ей в предплечье зубами и вырвал кусок. Стал сразу пытаться проглотить его.

Размахнувшись, я локтем ударил его в плечо. От удара мужчина, попятился, перевалился через перила и полетел на первый этаж.

Как тряпичная кукла, а потом удар и брызги крови окрасили снующих внизу людей.

Посмотрел на Таню.

Она уставилась вниз и окаменела.

Вытащил полотенце, висевшее на поясе, и перевязал им жуткую рваную рану на руке.

Боль вывела ее из ступора и Таня зарыдала.

— Он меня укусил! Я теперь заражусь! Я тоже умру и стану как он!

Таня впадала в истерику. Отвесил ей легкую пощечину, взял за руку и потащил к экскаватору.

— Прости. Но так будет лучше и быстрее! Я ничего сам не понимаю! Нам надо вниз. Там у меня припаркована на улице тачка. Доберемся, сядем в нее и поедем в больницу!

Таня вновь впала в транс, словно куклу я потащил ее по эскалатору.

Спускаясь вниз, видели как на всех трех этажах кричат люди. Некоторые “заразившиеся” уже настигли своих жертв и рвали их на части.

Из магазина “Зары” выбежала женщина с маленькой громко плачущей девочкой на руках.

— У вас есть машина?!!!

Заорала она, подбежав к нам, устремившись бегом по эскалатору.

— Есть!

— Мне надо дочку в больницу! Повезешь?!

Женщина крикнула с такой интонацией, что было ясно, что это не просьба, а приказ.

— Конечно! Мы сами туда!

Уже спустившись на первый этаж, нас сбили с ног пробегавшие покупатели. Бежали они с полными сумками продуктов и одежды в руках. Повсюду кровь, разбросанные вещи, разбитые бутылки алкоголя.

Вскочил, помог Тане и женщине с ребенком подняться.

Когда женщина упала, то грохнула и девочку об пол, но девочка не заплакала. Она наоборот перестала кричать. Вся бледно-синяя, девочка выглядела болезненно.

Выбежали на улицу.

Этот день настал. Час суда Божьего.

Вокруг все горело, толпы людей разделились на три направления. Мародеры, тащившие все, что попадалось под руку, переворачивали или выбивали стекла в машинах, пытались угнать их. Громили витрины магазинов и ресторанов, выбегали, неся в руках, вылетавшие из пакетов и карманов купюры и пачки денег.

У некоторых падали продукты. Преимущественно алкогольные. Некоторые даже дрались с продавцами или владельцами заведений.

Видел, как молодой парень ногой ударил официантку в лицо и вырвал у нее лоток с кассой.

Вторые просто бежали кто куда. Сбивали всех и все на своем пути. Те, кто падал, по ним продолжала пробегать следующая волна людей.

И третьи. Это уже не совсем люди. Скорее подобия. Несущиеся со всех ног твари в одеждах горожан. Они не издавали ни звука. Просто бежали, хватали и раздирали в клочья всех. Детей женщин, мужчин.

— Где твоя машина! Эй!

Женщина с девочкой на руках вернула меня из шока.

— Вон там! За углом!

Рванули к перекрестку.

Машину измяли, выбили стекла, водительская дверь вырвана и отогнута к асфальту.

— Вот она!

Подбежали. Увидел ободранный руль. Верхнюю часть облицовочного кожуха вырвали, но завести так и не смогли.

Дедушкина волга! Так просто нас не взять!

Вставил ключи в автомобиль, повернул и машина загудела. Повернулся проверить, все ли уселись.

— Все? Едем?

— Давай уже!

Закричала женщина.

— Таня! Ты как?

Девушка с каменным заплаканным лицом и с потекшими по щекам тенями была похожа на приведение. Ее била мелкая дрожь.

— Нормально все с ней! В шоке она! Поехали!

— Погна…

Увесистый удар прилетел мне в челюсть. Что-то хрустнуло в щеке.

— А ну пошел прочь урод! Вышли б..ть, из машины, шалавы!

Крепкие руки стали вытягивать меня из машины и выкинули на освальт.

— У меня ребенок!

— А мне насрать! Вон, я сказал! Сука, я щас сам тебя выкину!

Властный грубый мужской голос как рев пролетел надо мной.

Через секунду пелена сошла с глаз, и почувствовал, как что-то уперлось мне в грудь.

Здоровенный мужчина в вязаной кофте пытался сесть за руль и наступил на меня ногой.

Таня с женщиной с криками и визгом вцепились ему в лицо и пытались вытолкать обратно.

— Вы что!? Я вам, б..ть сейчас бошки по отшибу!

Орал мужик.

Увидел битые осколки стекла от машины, схватил подлиней, воткнул в икру и изо всех сил резанул до пятки. Словно кипящим маслом загорелись пальцы и ладонь. Но дело сделано, мужик осел, вцепившись в сидение.

— АААА! Ах ты сучонок!

Мужчина с оцарапанным и кровоточащим лицом вмазал кулаком. Уже переносица хрустнула. Еще пара ударов и отключусь.

— Убью, б..ть!

Мужик вцепился в горло и стал душить.

Вытащив осколок из ноги, стал махать им перед собой.

— Ох, уф! Вот, ты мразь!

Хватка ослабла, и я открыл глаза. Приступы кашля рвотным рефлексом подкатывали к горлу.

Мужчина, матерясь закрыл руками лицо, похоже, попал по глазам. Кое-как извернувшись и кашляя, потянулся к бардачку двери. Схватил отвертку и воткнул ее ему в живот. Таня, высунулась с заднего сидения, и перелезла на водительское сидение, хватила мужика за лицо, а женщина посадила девочку сзади и стала хватать руки мужчине.

Я же тыкал его отверткой куда только мог. Глаза почти не видели, все расплывалось, воздуха не хватало, так как носом уже не получалось дышать, а через рот все время рвался кашель.

— Вы меня решили убить! Отродье! Я все равно заберу тачку!

Взревел мужчина и убрал руки от лица. По щекам шли глубокие раны, открывая розовую скуловую кость, один глаз вытекал по правой щеке, все лицо было залито кровью.

Вот боров! Да я бы уже сознание потерял от таких ран!

Пронеслось в голове.

Мужчина и в правду оказался живучим.

Развернувшись, он еще раз ударил меня в лицо, затем левой рукой схватил женщину за волосы и впечатал ее в окно. Женщина пробила лбом стекло и перевесилась без сознания на двери. Девочка закричала. Второй рукой он схватил Таню и лицом приложил ее о приборную панель.

Пока он возился с женщинами, я поднялся на ноги. Сплюнул на асфальт два передних зуба. Подобрал отвертку и всадил ее сзади по рукоять в шею.

— Ах ты…!

Мужчина казался бессмертным. Вновь схватил за горло и прижал к спине Тани, повисшей на руле. Тонкая кровавая слюна тянулась у нее изо рта.

В глазах начало темнеть, кисти стало покалывать. Увидел вывалившийся из кармана Тани штопор возле педали газа.

Менеджеры обязаны были иметь его при себе, если вдруг гостям понадобиться открыть бутылку вина.

Схватил штопор и всадил ему в глаз.

— АААА! Сука!

Потом уже в шею. Снова и снова, горячие брызги заливали лицо. Вдруг все потемнело и я отключился.

— Паша… Паша… Очнись, Паша…

Как из колодца доносились до меня звуки.

С болью в горле резко вдохнул воздух и меня тут же начало рвать.

Четыре руки вцепились мне в плечи. Я поднял налитые кровью глаза.

Женщина с испуганным и измазанным лицом смотрела на меня сверху. Широкий порез и наливающийся синяк, красовался на лбу. Рядом стояла Таня с разбитым и опухшим носом.

— Мы не умеем водить… Садись за руль, Паша.

Придя в себя, поднялся на ноги.

А если бы умели? Бросили бы меня тут умирать, да?

Подумал я.

Изрубленный и истерзанный великан валялся под машиной с распоротым горлом. Штопор по-прежнему торчал у него в шее, среди высунувшихся трахей.

Сел за руль, завел машину, и мы тронулись. Сразу раздался скрежет и снопы искр.

Сломанная дверь цеплялась за асфальт и кренила машину.

Развернувшись, дал газу и проехал рядом со столбом. Один удар и дверь отлетела.

Господи, как же это так все?

Уже начинало темнеть. Некоторые фонари освещали улицу, из витрин вдоль дороги лишь тьма, из которой периодически выбегали кричащие и размахивающие руками люди.

Несколько кидалось под машину или ударялось об нее. Несколько человек сбил, уже разогнавшись.

В голове все выстраивалось, наступало время оценки холодного разума.

Выехав на центральное шоссе, увидел на дорогах сотни аварий, и как несколько машин лавировали между ними. Некоторые машины полыхали огнем. По трассе бежали люди и что-то еще за ними.

Включил радио. Только белый шум. Да и без него все уже ясно. Это катастрофа. Это все ждало нас. Рано или поздно, но все знали, что это когда-то случиться.

— Куда мы едем?

Спросила женщина.

— Я Фавел. Это Фаня. Как фас зофут?

Вот черт! Всего пару зубов вышибли, а шепелявлю как в детском садике.

— Мария. Это моя дочка, Катя. Она больна. Нам надо в больницу! Куда мы едем?

— Мы есем к моим росителям! К ним бфиже всего! Фанины в Фитере. А мои на фаче. Проесем чефез горос ******* мосет там сокойнее чем в Москве.

С выбитыми зубами не узнал своего голоса.

— Ты не понимаешь, что ли? Моя дочка заболела! Ей срочно нужен врач!

— Я понимаю! Не насо орать! Или высажу фас! Ты фидела сто в горосе творися! Нас ехва обычные люси чуть не убили! Это уже повсюфу! А знасит, если на улицах такое, знасит и в больницах горофа! Сейчас фоефем со гороса и если там спокойно, то сазу в больницу.

Женщина затихла.

Спустя двадцать минут появился указатель города ******* и я свернул. Внезапно женщина стала возиться с дочкой.

— Катя! Катя! Прекрати! Ты делаешь мне больно! Что с тобо… АААА!

Началась возня. Таня проснулась. Я включил свет в салоне и посмотрел в заднее стекло.

Девочка с окровавленным лицом словно маленькая пантера кидалась женщинам в лицо.

— Твою мать! Выброси ее в окно!

Заорал я.

— Это же моя дочь придурок! Кат..

Возня принимала опасный поворот, женщины боролись с девочкой, и вдруг Таня отшвырнула ее ногой от себя, и девочка упала на меня.

— Вот бл…!

От испуга резко вывернул руль и вылетел с трассы. Из мрака выплыл силуэт толстого тополя. А потом удар и темнота.

Ранние лучи летнего рассвета стали жечь глаза.

Распялил один. Второй опух от удара об руль и не открывался.

Огляделся. Что-то кряхтело и возилось метрах в пяти в пролеске перед машиной.

Обернулся. Женщина сидела сзади с вывернутой шеей. Балетки Тани высовывались из под смятого капота. Правая часть лобового стекла была пробита. Сука, приучил же меня отец пристегиваться!

Попытался вылезти из машины. Правая нога зажата, но не сильно. Резким движением вырвал ее, ободрав брюки.

Прихрамывая, обошел машину.

Таня лежала лицом в низ, коленями упершись в бампер. Голова покрыта засохшей кровью.

— Таня! Таня?

Подбежал, и сев рядом перевернул ее. Прислушался. Дышит!

— Фаня! Фаня!

Стал трясти ее, и она очнулась.

— Живая!

— Рука…

Простонала Таня.

Только вывернута или уже сломана понять не смог. В локте синюшный шар.

Помог Тане подняться и вновь услышал шорох вдалеке.

Это Катя. Переломанное тельце дергалось и извивалось.

— Пойдем отсюда…

Сказала Таня.

Мы двинулись по шоссе к городу.

Уже подойдя к въезду, понял, что дело плохо. Многочисленные воронки от дыма пожаров и отдаленные возгласы и крики.

— Насо обхосить.

— Я не могу… Мне очень плохо, голова кружиться. Меня сильно тошнит, и режет глаза.

Я посмотрел на нее. В рассветных сумерках, кожа Тани стала синюшного цвета. На лбу, шее и руках, появилась паутинка синих, вспученных вен.

Таня заражена. 100%. Вопрос, только один.

Через сколько?

Нащупал в кармане мобильный. Достал. Экран в дребезги, но работает.

— Пап! Папа!

— Павел!? Ты где сынок?

— Папа мы на фъессе в гохос *******! Мосес нас саблась?

— Что у тебя с голосом?

— Субы высибли! Мы на поворосе к гохосу!

— Я выезжаю! Вы ранены?

— Да.

— Потерпи сынок! Я уже еду! Не забыл, как учил тебя стрелять? Нет? А то это пригодиться!

Значит, в их кооперативе тоже началась эпидемия.

— Нет. Папа. Быссее посалуйста!

— Уже мчусь! Держись там!

— Все холосо Фаня! Папа сколо приесет!

— Ты ведь меня не бросишь Паша?

Почти плача проговорила Таня.

— Конесно нет! Ты сто любимая? Мы пока спляцемся и пососем в сени леса! Потерпи любимая!

Таня положила мне на плечо голову, и ощутил холод мертвеца, а не тепло живого человека.

Не брошу. Ты первая кого я так назвал. Любимая. Если придется, я сам тебя убью, но не оставлю одну. Не волнуйся девочка моя.

Теперь уже неважно кто и кем был. Теперь каждый сам за себя.

Уже про себя проговорил я и мы направились обратно к машине. В багажнике лежали новые японские ножи. С ними все будет проще.

Конец первой части.