Вирус Вирус Эпидемия-Часть вторая

Уже наступил рассвет. Но не такой как раньше. Казалось, еще вчера все было по-другому, а теперь небо стало кроваво-красным.

Таня бледнела с каждой секундой, ее кожа стала синюшного цвета, а глаза обесцветились, стали блеклыми, как у слепых.

Через еще пару часов ее перестало трясти. Она впадала в предсмертный транс. А я все сильнее стискивал японский нож в руках. Якобы от зараженных, но на самом деле знал для кого именно его берегу.

Со стороны раздался шум двигателя.

— Фаня! Фаня всавай! Скорее! Это папа! Это его зып!

Подъехала нива из которой выскочил отец, обвешанный лентой патронов.

— Пашка! Вы тут?!

Крикнул отец и мы вышли из-за машины.

— Папа! Ты приехал! А я с Фаней…

БА-БАХ!

Обезглавленное тело Тани выскользнуло из рук Паши.

— Прости сынок! Но ее уже не спасти! Мы так на даче до последнего соседа дядю Толика ждали!

Но потом твоя мама его пристрелила . Думаю рука у нее не дрогнула, и из-за их конфликтов…

Отец опускал двух ствольное охотничье ружье.

— Пап…

— Не плачь сынок! Это твоя Ирка была не наглядная? Да?

— Нет. Это Фаня…

— Фаня? В смысле Таня? Давно вы с ней?

— Све несели…

— Ну, это не большой срок! Садись в машину! Ну и лицо у тебя! Это так от аварии тебя ушибло?

— Нет. Музик напал, хотел тачку отнять!

— Давай в машину! А кто там еще крякает?

— Это Катя, дочь Марии…

— В машину! Быстро!

Сел в машину и увидел как отец перезарядил ружье и подошел к кустарнику.

— Прости малышка! Но так быстрее на небеса попадешь. Там тебе легче будет, а то будешь тут, окаянная бродить, да мучиться!

БАБАХ!

Отец перезарядил ружье и вернулся к машине.

Я снова поразился его холоднокровию.

— Сейчас мы с тобой в Гиперглобус заедем!

— Засем?!

— За покупками! Мороженное, котлетки прикупим! Жрать то надо что-то!

— Коклетки?! Ты шпятил?! Там же вообще наросу куча!

— Забежим продуктов захватим и обратно! На даче переждем! Мы с выжившими — теть Мариной и Славиком, соседи с 38 участка, уже погреб вырыли! Все там оборудуем! Генератор у меня есть!

— Бензин по участкам пройдемся, соберем! Хорошо, моя мама в прошлом году консервации накрутила!

Все таки здорово, когда хоть кто-то не теряет дух в такой ситуации. Отец бывший военный, Афганистан прошел. До пенсии успел себе арсенал собрать. Да и запасливые у меня родители.

— Фы там уже оборону построили? Крепошть?

— Строим еще! У Женьки с 56 участка еще кабель есть! Мы его оголим, и ток по нему пустим!

Тогда ни один гад по периметру не пройдет! Только бы керосину хватило! Надо еще на заправку заехать, пока не спалили ее! Отлить в канистры.

— Папа! Не осисал от вас такого с мамой!

— Ну а как ты хотел! Хочешь жить умей вертеться! Главное чтоб не заразились! Да и люди на территории озлобились! Там больше здоровые постреляли друг друга, чем зараженных на нас накинулось! Все у друг у друга тащат, воруют! Завистники чертовы! Так, Пашка, вон заправка, а потом обратно!

У авто заправки уже были люди. Оттуда доносились крики и угрозы.

Подъехав ближе, увидели шайку молодежи, бегавшей вокруг Лексуса и выбивавшей окна. Внутри сидела молодая красивая девушка. Она плакала и кричала. Похоже, ее крики только заводили молодежь. Неясно, почему девушка не уезжала.

— Вали из тачки!

Орал бритоголовый, пытаясь, влезьте в водительское окно.

— Уйдите! Оставьте меня в покое!

— Вылезай сука!

Один из молодых стал разбивать лобовое стекло железной трубой.

— Думаешь ты богатая?! Шлюха! Чем ты заработала на эту тачку?! А?! Открой двери мразь!

— Это не ваше дело!

— Ноги раздвинула?! Да? Так на нее заработала?! Эй парни…

БАБАХ!

— АААА!!!!

Отец выстрелил, подъезжая к заправке. Мы вышли из машины.

— Сука! Ты мне ногу отстрелил! Как больно! Миша помоги! АААА!

Тот, что лез в окно к девушке, валялся и кувыркался по асфальту. Кровь рекой хлестала из обрубка.

Вот это у меня отец. Я даже представить себе не мог, что он так может.

— А ну прочь отсюда! Школота долбанная!

— Ты че сделал мужик! Тебя в тюрьму посадят!

Закричал Один из подростков лет 20, по-видимому которого звали Миша.

— Ну, так х.. ты не вызываешь полицию!?

Гаркнул отец.

— Валите его!

Кричал раненый.

Всего шестеро. Явно нетрезвые, судя по движениям. Азарт и страх горел в их глазах.

— Вот пистолет.

Протянул мне отец.

— Паша, с предохранителя сними!

Поднял пистолет и направил на того кто держал в руках трубу.

— Плочь отсюса!

Грозно крикнул я.

— Слышь! Мы просто тачку хотим! И все!

Сказал Миша.

— Я второй раз повторять не буду! Вон отсюда!

Отец снова прицелился.

Парни, схватив раненого товарища, стали убегать к Щелковскому шоссе.

— Господи! Спасибо вам!

Залепетала девушка и вышла из машины. Под платьем вырисовывался огромный живот.

— Паша! Канистры берем и наполняем!

Схватили из багажника канистры и подбежали к автоматам. Бензин не идет.

— Погоди! Вставь шланг! Я пока попробую включить колонку.

— Мужчины! А вы мне не можете помочь?

— Сем?

Спросили я.

— Паша! Шланг в канистру!

Отец показательно игнорировал девушку и направился в домик.

— У меня машина не едет! Я не разбираюсь! Мой молодой человек в городе остался! И мобильный не берет! Я к родителям в Щелково еду!

Машина не сломалась. Ее просто изрешетили пулями. То, что малолетки помяли это мелочь.

— По вам сетеляли?

— Что? А! Да! В Новом Городке мужчина стрелял и меня задел!

Что с людьми? Хуже животных. Отец правильно делает. Теперь только твердость и хладнокровие.

Из-под капота подымался дымок. Открыл и увидел простреленный радиатор. Плюс еще и масло лилось под машиной.

— Сумаю ее уже не посинить…

Шланг дернулся и пошел бензин. Я подбежал к канистре. Вышел отец. Молча, схватил другую канистру и стал наливать. Девушка испуганно топталась возле нас на длинных красных каблуках.

— Вы меня простите… Молодые люди… А вы можете меня до…

— Нет!

Сказал отец.

Девушку словно дубиной по голове двинули. Она аж дернулась от крика отца.

— Ну, пожалуйста… Мне надо к родителям!

— Я тебе уже ответил!

— Пап! Ну чего ты! Посвесем ее! Тут же не салеко!

— Ты с ней будешь возиться? Там в городе еще хуже, чем тут! Сам ее под конвоем к родителям будешь вести? Это только первый день! Завтра у людей начнется паника, а за ней полная свобода!

Анархия и беспредел! Сейчас еще половина по квартирам прячется! А завтра они все выйдут, когда поймут, что ни власти, ни закона больше нет!

Говорил отец, продолжая наливать и менять канистры.

— И сто?! Блосим ее тут сто ли? Она же беременная! Я сам бусу жа нее отвесять!

— Тем более беременная! Ну смотри сам! Тебе решать!

— Севуска! Саситесь к нам в масыну!

— Господи! Спасибо вам! Меня Юля зовут! А вас?

— Паса!

— Паса? В смысле Паша?

Девушка была ослепительной красоты, в дорогом макияже. Даже тени не потекли от слез. В голубом вечернем платье. Маленького роста, вся тонкая и миниатюрная. Даже не верилось, что у нее такой большой живот.

— Да! Субы высыбли…

— Сядь в машину уже!

Крикнул на нее отец.

Девушка еще раз дернулась от испуга и зацокала к нам в машину.

— Паша не отвлекайся!

Внезапно запахло чем-то паленым.

— Что за запах?

Сказал отец и посмотрел на Лексус.

Из открытого капота уже валили клубы густого, черного дыма, а снизу машины растекалась маслянистая струйка.

— Вот черт! Давай закрывай канистру и мою захвати! И бегом к машине! Сейчас взорвется все!

Я схватил канистры и подбежал к багажнику.

— Это ваш отец?

Спросила девушка.

Ей явно хотелось кому-то выговориться. Она судорожно стискивала в руках 11 айфон.

— Ага! Я…

— В машину! На заднее сидение! Что ты спереди то села!

— У меня живот! Я не могу назад…

— Вот проклятие!

Отец запрыгнул в машину, я сзади и мы рванули. Спустя две минуты прогремел взрыв такой силы, что аж ветром посбивало зеркала, а машина подпрыгнула.

— Мне на улицу Шмидта, дом…

— Тебя Юля зовут?

— Да! А вас…

— Я не таксист! К подъезду не подвезу! К дому подкину, а дальше сама!

— Хорошо! Я только…

— Все! Хватит! Болтать!

Отрезал отец.

Мы завернули и проехали мимо кинотеатра. Из продуктового магазина выбегали люди с полными сумками и пакетами, кто-то лежал без движений на улице. Несколько человек забрасывали чем-то памятник Ленину перед кинотеатром. Другие выбивали везде окна витрин. Из кинотеатра доносились крики.

Город охваченный хаосом. Несколько человек в раскрашенных масках и бенгальскими огнями в руках проходили мимо. Кто-то дрался на дороге к парку.

Мы приехали к первому дому на улице Шмидта.

— Выходи!

Девушка вышла, но держалась за двери и не закрывала их. Она испуганно и с надеждой смотрела на меня. На отца походу боялась и опускала голубые глаза.

— А вы, куда потом поедете?

Тихонько проговорила девушка.

— Мы в Гипел Глобус сначала…

Отец перебил меня.

— К себе на дачу! Двери закрой и бегом к подъезду! Пока тебя молодежь не разорвала.

— А вы меня не подождете? Вдруг родителей нет дома?

— Ты дура? Бегом отсюда!

Заорал отец и нажал на педаль газа.

Мы рванули к шоссе.

— Ты чего такой хмурый? Девка понравилась? Паша?

— Жестоко ты с ней!

— Я?! Сдурел совсем! Да ее надо было вообще там на трасе оставить! Представь, у нас сейчас тут тачку отнимут! И что дальше? Набираем консервов и на дачу! Там поможешь мне с баррикадами и потом можешь играть в супермена! А пока я тут главный! И все сделаем как я сказал!

Промолчал. Голова жутко болела, кисть с порезом от стекла распухла и ныла, лодыжка тоже. Весь искалеченный… Да уж супермен. Но девушка, явно в беде. И чего нас-то ждать? Спрашивать? Я бы сразу помчался к родителям, а не просил подождать. Что-то тут не так!

Заехали на подземную стоянку. Словно в туман попали. Все в дыму. Пахло горящим пластиком.

Несколько машин горели вдалеке.

— Пашка! Значит так! Вот у нас четыре альпинистских рюкзака! Их доверху забиваем консервами!

— Понял!

Мы вскочили сквозь выбитые двери. Гул пожарной сигнализации ревел вовсю. Стали подыматься на эскалатор. Из магазина выбегали люди с тележками набитыми до верху, девушка на каблуках засеменила и скрылась в тумане, таща в руках, целую гору платьев и пакет с духами.

Потом двое парней с бейсбольными битами и в одноразовых масках с капюшонами на голове, выбежали с ашановским пакетом, из которого торчала касса, и вылетали купюры.

— Вот дураки! Всякую херню тащат! Да кому сейчас нужны шмотки и духи! Народ не изменить!

Залетели в магазин. Запах гари и дым повсюду бил в лицо.

Подлетел к хлебному отделу, закинул с десяток хлебов, потом побежал к холодильникам и стал набивать все подряд – колбасу, сыры, заморозку. Мимо пробегали еще люди таща все, что можно в руках и тележках. Кто-то лежал окровавленный без сознания, кто-то кричал и звал на помощь.

Подлетел отец.

— Ты куда пропал! Пашка не отходи от меня ни на шаг! Где я тебя буду искать… Блин! Ты что делаешь?

— Плофукты собилаю!

— Вот ты дурила!

Рассмеялся отец.

— Тортики еще забыл положить! А то мама любит сладкое!

— Я сейчас!

Отец схватил меня за руку, вырвал у меня рюкзак и стал все высыпать на пол.

— Засем?!

— Консервы! Паша! У нас электричества нет! Ты совсем?! Это все протухнет! У нас два генератора только! На морозилку не хватит и… Бл..ть! На пол!

Я упал, а отец выстрелил.

Увидел, как труп без головы упал в трех метрах от нас.

— Твою мать! Зараженные уже здесь! Ускоряемся! За мной!

Рванули к консервации. Набили все четыре рюкзака. Отец подкатил две тележки. Потом стал хватать веревки, щипцы и садовые ножницы.

— За мной! Надо в аптеку еще!

Пробегая мимо выпивки, я поскользнулся и упал. На полу целое озеро из битого бухла.

Отец поднял меня на ноги.

— Ну, пожалуй… И этого не много прихватим! Всегда хотел попробовать чем этот за 18 штук отличается от того что за 800 рублей себе покупаю!

Отец ловко запихнул ряд бутылок блу лэйбла и чиваса.

— Маме еще винца парочку!

И еще с десяток бутылок. Я не отставал от него и тоже понабрал себе вискаря.

— Все хватит! В аптеку!

Рванули к аптеке. Окровавленная девушка в халате перевесилась через кассу.

— Бери все антибиотики! Бинты! Ед, зеленку! От простуды!

— Тарафлю брать?

— Паша?!

Захватив, что знали, мы стали возвращаться. Уже перед выходом из тумана, кашляя, появилась Юля. Она шла босиком.

— Юля!

— Паша!

Юля подбежала ко мне и бросилась на шею.

— Что с росителями?!

Юля отрицательно покачала головой и заплакала.

— Опять ты!

Юля замерла в нерешительности, как и я.

— Ну чего встали!? Бегом к машине!

Радость засияла на лице Юли.

Сев в машину, рванули. Уже на шоссе отец проговорил.

— Повезло, что военных еще нет! Они бы быстро власть в свои руки взяли! И так мадам! Ваше слово! Вы кто?

— Я Юля.

Пропищала девушка.

— Это ясно, что не кенгуру и не страус! Почему у родителей не осталась?

— Папа! Ну чего ты пристал! Она и так в шоке!

— Паша! Раз уж мы везем ее к нам на дачу, то должны знать кто она такая!

Юля вздохнула, и стала рассказывать.

— Я суррогатная мать. Это не мой ребенок. Я ехала за деньгами к настоящим родителям.

Отец и я разом забыли, что у нас есть языки.

— За деньгами?

Спросил отец.

— Да. За деньгами. Мне рожать уже в этом месяце. Хотела деньги получить заранее. Но думаю, что их я уже не получу.

— Они мертвы?

Снова спросил отец.

— Дверь мне не открыли, но судя по звукам, они заразились. Когда я вышла из подъезда, Наталья, будующая мать, выпала с седьмого этажа…

Юля сорвалась и стала рыдать.

— Вот же Господь свел! Что с ребенком собираешься делать?

— Не знаю…

— Значит будем рожать!

— Где?

— У нас на даче! Соседка с 78 участка в родильном доме работает, теть Вера… Вернее работала, она у нас сейчас. Придумаем, что-нибудь! Погоди, а ты же говорила, молодой человек у тебя есть!

— Я солгала. Никого нет. Я с огромным трудом вышла на этих людей. Они богатые, тут они квартиру продавали… В общем тачку мне подарили… И деньгами обеспечивали. Хорошая семья.

Муж бизнесмен, а жена у Игната бесплодная, а так они супер. Были…

— Вот села…

Протянул я.

— Юля! Ну ты не бойся! Мы тебе помосем! Папа! А что с военной частью у нас?

— Там пусто. Тишина. Их по ходу в город сорвали. Там никого. Мы с Петькой с 34 участка там были уже! Все оружие у них уже собрали.

— И сто? Никого?

— Там уже больные похозяйствовали… Мальчишки то молодые, видно перепугались до смерти. Мертвые все. после нас уже точно…

Протянул отец.

— А откуса у нас столько наросу на учаске?

— У нас же угловой! Соседние объединили, забор сломали.

— Так мосет все обьесиним!

— Не говори ерунды! Это тебе не компьютерные игры! Полазить по ним, да! Но вот контролировать такую территорию сложно будет! У нас и так всего пятеро мужиков с дедом Ваней и сорок женщин. А еще детей мелких десять человек!

Отец рассуждал как на военных действиях.

Через тридцать минут мы заехали на территорию садового товарищества. Дым и гарь были и здесь. Повернули к участку.

— В машине сиди Юля! Паша за мной! Что-то не так! Я Грише с Юрой сказал колючую проволоку провести по верху забора! А она только на этой стороне!

Мы вышли из машины. Подошли к дверям. Отец вставил ключи и приоткрыл двери.

Бац! Бабах! Тра-та-та-та!

Раздалась стрельба с нескольких сторон.

— Свои!

Крикнул отец.

— Петя! Петечка!

Услышал я голос мамы.

Через секунду она выбежала к нам из-за дверей и обняла нас обоих.

— Сыночек! Живые!

— Все! Все! Вы чего стрельбу то открыли!

Стал высвобождаться из объятий отец.

— Юра захотел нас обокрасть с Гришкой!

— Где они?

Ледяным тоном проговорил отец.

— Вон.

Мы заглянули внутрь и увидели пятнадцать трупов на площадке, перед раздвижными воротами.

— А это кто?

Спросил я.

— Людка, бросилась их останавливать, Сашка, Петька, Дед Ваня, Витя, Аня, жена Гришы и Ира, жена Юры с двумя сыновьями, Павликом и Сережкой. Мы с бабами их застрелили. Только и наших положили… Надю, Свету, Люсю и теть Веру.

— А Николай Ивановичь, Степа с 43 участка?

— Да часть народу к себе поразбрелись. Не хотят с нами… Каждый сам за себя… Господи…

— Ну, главное ты жива! Жалко Верку! Ее помощь бы не помешала…

— Петя? А это кто в машине?

— Вот я и говорю про Верку!

— Это Юля мама! Она с нами!

— Какая Юля?

— Юля выйси!

Крикнул я.

— Господи! Паша, что у тебя с голосом? Зубы, что ли выбили?

Сказала мама и уже жестче продолжила.

— Она, что? Беременная что ли?! Паша?!

— Да не его! Чего шипишь как змея Зина! Подобрали у торгового центра.

Мама сразу сменила злобу на беспокойство.

— Юля! Давай быстро к нам!

Мама обняла девушку и отвернула ей лицо от накрытых одеялами и мусорными пакетами мертвецов.

— Эх…

Протянул отец.

— Что за дураки! А я им выпивку вез… Что за люди! Все ж вместе сразу решили делить! Вот Пашка! Уехал всего на пару часов, а тут уже постреляли друг друга за коврижки!

— Да пьяные они были! К Настьке стали приставать, а потом и вовсе взбеленились! Стали делить все, да за ружья хвататься! Это хорошо, что пьяные были! Так бы всех уложили! Детей жалко…

Под огонь попали… Пытались остановить отца…

— Да… Тут и без вируса жарко.

Снова сказал отец, отодвигая ворота. Потом загнал машину. И все запер.

— Проволоку, надо закрепить Паша. Пока не закончим, никакого отдыха. Сейчас самых наглых и жадных постреляли, а умные заперлись у себя.

Отец достал из рюкзака бутылку виски, вскрыл ее. Отпил и протянул мне.

— Отпей, пока мама не видит.

Прошептал отец.

— Папа. Я уже взлослый!

— При матери что бы не пил. Понял?

— Холосо.

— У нас много работы. Как закончим с укреплениями. Будем дальше ждать.

— Чего зать?

— Боюсь не спасения уж точно!

— Военные сколо навесут полясок!

— Думаю, их нам и стоит бояться.

Протянул отец, смотря на трупы.

— Посему?

— У тех, у кого оружие и люди, тот страх и нагоняет. А кого бояться, у того и власть сынок! Мама идет! Дай сюда быстро бутылку.

Прошептал отец.

Так удивительно. Такой хладнокровный и уверенный, а матушку боится!

А потом алкоголь ударил в голову. Стали накатывать воспоминания. Сколько времени знал этих людей, соседей, их сыновей. Сколько раз мы в баню ходили париться, а с Павликом и Серегой сколько раз тайком пиво в детстве, да сигареты у родителей таскали. Сколько было всего… А теперь эти люди чуть нас всех не убили.

Горе не всех людей объединяет. Некоторых оно меняет в худшую сторону, вскрывает всех внутренних бесов, всю желчь. И вместо взаимопомощи, люди начинают делить и убивать друг друга.