Весы

«Освободительная война окончена! Ура, граждане!» — говорилось в сегодняшней утренней газете. Её пачками сбрасывали с военных самолётов, потому что почтовые службы были либо разграблены, либо разрушены бомбами минувшей войны. Хмурые облака не давали солнцу пробиться к потерянному среди воронок городу. Едва ли это сборище бетонных столбов можно было назвать городом, но люди до сих пор тут живут. Едва солнце сумело пропустить лучик сквозь воздушную грязь, как в городе начали копошиться маленькие человечки. Это были дети – «будущее поколение свободных граждан» — так их любило называть нынешнее правительство. После маленьких человечков среди обломков пробирались уже большие человечки – военные, рабочие заводов, мамы маленьких человечков. Лица у многих из них были хмурые, серьёзные. Местные солдаты маршировали в растрепанной и грязной форме и с осуждающим видом смотрели на офицеров в вычищенных кителях. Город как будто не выспался и его жители будто сонные шли на свои рабочие места. Их не волновала разруха вокруг, им было уже наплевать на то, что вчера закончилась война. В этом месте уцелело очень мало зданий: маленькая школа, пара оборонных заводов, да госпиталь, захваченный последним при взятии города.

В середине дня на окраине города послышался сильный гул. Несколько десятков боевых машин на огромной скорости неслись в город. «Боевая тревога» — подумали жители города, не спеша прячась в своих домах, но едва они завидели первую машину, то сразу успокоились. От машин доносились пьяные и радостные вопли солдат, которые оглушительно праздновали победу в этой кровавой братоубийственной войне. Народ встретил такие празднества очень вяло и спокойно, единицы присоединялись к пьянке, а некоторые даже проклинали военных. Небольшая ржавая «буханка» остановилась у развалин некогда прекрасной мэрии. Из неё вылез плечистый и высокий молодой человек с небольшим потрескавшимся от времени кожаным чемоданчиком. Он прихрамывал на правую ногу и изредка прикусывал нижнюю губу, лицо его было грязное и потное от изнурительных военных походов. Он неспешно осмотрелся вокруг, закурил помятую сигарету и шёпотом сказал себе: «Что стало с моим городом?»

— Ты что-то сказал, дружище? – спросил громким басом водитель буханки.

— А? Да я так, о своём… — не хотя ответил широкоплечий

— Да я ведь слышал! Я понимаю твою скорбь, я же тоже отсюда, но зато мы победили а?

— Да, победили… Но какой ценой? Можно же было по-другому всё решить.

— Не пори горячку, Мик! – прокричал водитель, — эта война во имя нашего народа, а все кто был против нас это засланные казачки и угроза нашей стране! Они расстреляли мою семью и даже бровью не повели, сволочи!

— Кир, разве ты забыл, что произошло с моей семьёй? Когда наша армия заняла этот город, их расстреляли ни за что!

— Они укрывали врагов народа!

— Да? Жену и пятилетнюю дочку какого-то вражеского генерала! По-твоему они враги народа? – огрызнулся Мик и схватил Кира за куртку. Водила выбрался из захвата и пригрозил пальцем.

— Они представляли для нас угрозу, потому что могли начать мстить за своих родственников!

— Тогда почему я не пошёл мстить? Знаешь, Кир, катись-ка ты к чертям! Без тебя тошно!

— Если захочешь ещё мне поныться, то я живу через две улицы отсюда. Бывай, развалина! – с ухмылкой произнёс Кир.

Водитель ударил по газам и буханка неспешно поплелась по улице дальше. Парень выкинул сигарету в ближайшую груду мусора и направился к месту, где когда-то был его дом. «Найти бы хоть подобие дома…» — подумал Мик. Пройдя за мэрию он увидел свой дом в руинах. Пятиэтажный дом обвалился почти весь, остался лишь первый этаж. К удивлению Мика там ещё кто-то жил. «Надеюсь тётя осталась в живых, её ведь не расстреляли». Так и оказалось. Он застал тётю на заднем дворе дома. Она бережно стирала свои вещи, а затем сразу вывешивала на верёвку. Он тихонько подобрался к ней сзади и крепко обнял.

— Микеланджело, кровинушка моя! Твои крепкие объятия я узнаю всегда! – восторженно вскричала она и обернулась, — боже мой, ты выглядишь как большой чертёнок. Ну-ка снимай эту рвань и забирайся в ванную, пока есть вода, а пока всё постираю.

— Тётушка, ну что вы со мной, как с ребёнком! Я уже взрослый мужчина!

— Не спорь со старухой, иди мойся, грязнуля!

Мик подчинился тёте и отправился в дом. Внутри дом выглядел вполне даже уютно. Комнаты были прибраны и тщательно вычищены. «Тётушка не терпит никакой пыли и грязи!» — усмехнулся парень. Для Мика всё было здесь как до войны: роскошные ковры на стенах, огромный немного потрескавшийся дубовый стол с частично утраченным чайным сервизом, серванты со всевозможной посудой. Единственное, что выделялось это трещины на стенах и голый потолок, с которого свисала лампочка вместо привычной люстры. Кухня была частично разрушена и поэтому тётушка там не готовила, для этого она выделила спальню Мика. В ней было также блистательно чисто, как и в прошлой комнате. Пара выцветших армейских плакатов всё ещё висели над его кроватью, на месте рабочего стола стояла слегка побитая плита, на которой тётя бережно готовила обед, а стол был подвинут в угол рядом с окном, где раньше стоял увесистый шкаф. «Не выдержал, дуб» — пробормотал Мик. Вместо кровати на полу лежал матрац покрытый простынёй и одеялом, на котором лежала подушка. Рядом висела покосившаяся от трещин на стене полка со старыми трофеями и игрушками. «Медаль за отличную учёбу, кубок по греко-римской борьбе, приз за лучший гимн» — бормотал он снова. Он вспоминал своё детство, как наивно считал, что новая власть освободит страну от изменников и врагов, но сейчас его мысли резко изменились. Он чувствовал вину за то, что пошёл на фронт, за то, что его семью расстреляли, за то, что повёлся на лживую пропаганду своих некогда воспеваемых им вождей. «Брат бьёт брата, отец сына, сын отца» — эта фраза как будто бы вцепилась в его мозг и не отпускала.

За обедом у тётушку то и дело вспыхивал язык по поводу нынешних событий.

— И зачем ты только пошёл на войну а? Столько людей погибло! Наших людей!

— Тётя Герда, я должен был идти, чтобы защитить вам! Если бы мы их не уничтожили, то они бы уничтожили нас!

— Скажи это нашей с тобой семье! Ты их и погубил! – со слезами заявила тётя.

— Тётя Герда, ну не плачьте. Я знаю, что очень виноват, но я же хотел как лучше! Я считал, что мы сражались за мир!

— Вот только вы утопили этот мир в крови! – сказала Герда и удалилась из кухни.

Мик был очень опечален этим разговором и в душе винил себя во всём. Он понимал, что своей наивностью ненароком погубил всё, что любил.

— Тётушка, прости меня. Я правда виновен во всех наших бедах и хочу искупить свою вину. Я решил, что не позволю следующему поколению вырасти такими же виновными как я и поэтому устроюсь работать учителем. Всё-таки образование до войны я успел получить.

— Мики, я не могу долго держать обиду на тебя, поскольку ты моя единственная кровинушка на этом свете. Своими словами я лишь хотела указать на то, что ужасно и то, что не должно быть в нашем мире. Стань же хорошим примером для своих будущих учеников!

Тётушка успокоилась и ушла к себе в комнату, а Мики вернулся в спальню, где его ждал старый, но уютный матрац. День подходил к концу, разбитый город засыпал. Это был последний мятежный день, начиналась эра нового порядка.

***

«Вчерашний теракт в городской думе унёс жизни 60 человек, ранено ещё 78 человек. По сообщению правоохранительных органов это дело рук революционного союза рабочих – оппозиционной радикальной организации, которая выступает против произвола властей и коррупции чиновников…» — писали в сегодняшней газете. Микеланджело сидел за столом и читал её, спокойно уплетая слегка подгоревшую яичницу с белым ломтиком хлеба. «Так и надо этим тварям! На несколько воровских морд меньше!» — подумал он, крепко сжав газету и бросил на пол. «А! Чёрт! Снова этот проклятый приступ агрессии!» Он вышел из-за стола, поднял газету и, отряхнув её от крошек, положил обратно на стол. Его взгляд упал на грязную от яичницы сковороду. «Эх, тётушка, какую же ты вкусную раньше делала яичницу. Мне тебя сейчас очень не хватает.» — пустив слезу, пробормотал Мик. Ему уже было пора на работу, ученики ждали, когда он расскажет очередную историю о величии прошлого, как раньше было лучше.

Та самая школа до сих пор стояла, правда за несколько лет она похорошела не сильно. Стены покрасили в яркий красный цвет с белыми квадратиками там, где были окна. Издалека создавалось впечатление новой современной школы, но подойди к ней вплотную и увидишь все «достижения» нового порядка. Стены были испещрены огромными трещинами, которые кое-где были заклеены простым скотчем. Где-то виднелись следы от военного прошлого: старые осколки, лунки от пуль. Создавалось впечатление какого-то кровавого месива из бетона и металла. Внутри же было более приемлемо. Стены отреставрированы, новые лампы, компьютеры, но все же наружное воплощение выпирало в некоторых местах.

Микеланджело неспешно зашёл в учительскую, где было небольшое столпотворение. Директор школы отчитывал одну из учительниц, которая преподавала также как и я историю.

— Ты что это, тварь, вчера им рассказывала? В тюрягу сесть хочешь? – басом сказал он и отвесил ей пощёчину, — какие ещё кровавые вожди и братоубийственная война?

— Кирилл Валерьевич, простите меня, прошу! – всхлипывая молвила молоденькая учительница, — я всего лишь хотела расширить кругозор.

— Какой это кругозор!? Ты делала их врагами народа! Они же наше будущее!

После этих слов она выбежала вся в слезах из учительской. Когда все начали расходиться, Кир заметил Мика за своим привычным столом и подошёл к нему.

— Здравствуй, Мик. Ну ты видел что новые учителя выделывают? Развращают неокрепшие умы! Уволил её сегодня, с глаз долой, так бы ещё заявление написал за клевету.

— Здравствуй, Кир. А чего не написал? Обычно ты у нас радикален в таких случаях.

— Люблю я её… Хотел погулять с ней как-нибудь…Но теперь я никаких связей иметь не хочу! Она запятнала свою честь перед нашей Родиной!

— Эх ты! Эта Родина об нас ноги вытирает, а ты ещё и отношения с кем-то рушишь из-за этого!

— Ты бы лучше тише так выражался, а то и ты вылетишь у меня отсюда! Не посмотрю на то, что ты мой лучший друг!

— Кир, подумай над моими словами. Лиза ведь тебя тоже любит. – улыбнулся яркими губами Мик.

— Что? Что ты сейчас сказал? Ну-ка подробнее скажи мне! – Обомлев, сказал Кирилл

— Нет, дружище. Дальше сам решайся. Это твоё дело, а не моё.

Кир скривил лицо и удалился из кабинета. За дверью было слышно, как он со всех ног куда-то побежал. «Вот что любовь с человеком делает!» — задумался Микеланджело.

Вечером того же дня Мик собрал в своём кабинете несколько старшеклассников. Они пришли с тяжёлыми коробками, в которых дребезжало что-то металлическое. Один из них занавесил окна и подошёл к Микеланджело.

— Вы принесли всё, что нужно? Кто-то вас видел?

— Нет, Микелан Васильевич. Мы приехали на машине, поэтому все ваши «учебники» в целости и сохранности. Вы хотели познакомить нас планом действий.

— Да, да, я помню. Скажите мне перед тем, как начать, вы точно готовы к этому? Готовы ли вы изменить что-то в этой стране?

— Готовы! Мы же молодые рейнджеры! Не зря наши отцы возили нас на военные сборы, тем более мы войдём в историю!

— Если так, то приступим!

Мик быстрым взмахом руки перевернул школьную доску и перед молодыми революционерами предстал план взятия дома правительства.

— Итак, я связался с остальными нашими парнями и они готовы к штурму. Я буду вас координировать и если что прикрывать по мере своих возможностей. Основная волна наших краснознамённых пойдёт на штурм, остальные организуют отрыв столицы от остальной страны. Народ вас поддержит! Следующая задача – это оборона дома, здесь вам объяснять ничего не надо.

— Вас понял, Микелан Васильевич! – торжественно воскликнул молодой революционер и машинально отдал честь.

— На этом всё, до свидания, парни, и пусть удача будет завтра на вашей стороне!

Уставший и потрёпанный Микеланджело пошёл домой, чтобы лечь пораньше спать. Вдруг ему навстречу попалась любовная парочка. В свете фонарного столба он разглядел их. Это были Лиза и Кирилл, которые смеялись и обнимались на каждом шагу. Они сразу заметили покосившуюся от усталости фигуру Мика.

— Эй, медведь! Ты чего это тут косолапишь? – с усмешкой крикнул Кир Мику.

— А вы чего горланите, как утренние петухи? – с улыбкой ответил Мики.

Они приблизились к друг другу, обнялись, и Микеланджело тихо сказал Кириллу: «Уезжайте с Лизой отсюда до завтрашнего утра. Завтра здесь будет опасно.» Кир понял его и они быстро разошлись. Дома его уже ждал не старый матрац, а новая большая мягкая кровать. Он наспех поужинал и упал в объятия своей постели навстречу завтрашнему дню, который возможно изменит жизни многих людей.

***

Микеланджело стоял на вершине здания правительства и смотрел на свой родной город. Повсюду полыхали пожары, слышались выстрелы и взрывы. В отдельных районах слышались возгласы храбрых повстанцев, которые отчаянно кричали «за Родину». Мик чувствовал как радость, так и скорбь, осознавая всю жестокость своего плана. «История идёт по спирали не так ли? Нам не избежать насилия как бы

мы не старались. Чтобы изменить что-то глобальное нужны жертвы» — раздумывал он и попутно наблюдал за горящим от огня революции городом.

В здании правительства послышались взрывы. Это был спецназ действующих властей, которые решили штурмовать неприступную цитадель. Мик схватил свой автомат и направился по лестнице вниз, чтобы помочь товарищам. Вскоре он оказался на передовой, где краснознамённые бились за каждый кабинет когда-то продажного чиновника. Их травили газами, бросали гранаты, прошивали пулями стены, сбивали массивными щитами, а они поднимались и бились врукопашную. Те, кто не мог встать, бились лёжа, сбивали с ног спецназ и резали ножами. Мик, израсходовав весь боезапас, бросился в самую пущу, оголив огромный тесак. «Как в старые, но не добрые времена!» — думал он, вырезая очередного спецназовца. Он хлестал тесаком, как плёткой, отрубая руки и ноги солдатам! И тут в его плечо вошло что холодное и маленькое. Он почувствовал слабость и припал к стене, дав повстанцам путь к битве. В это время к нему приблизился один из рейнджеров. Он наспех перевязал Микеланджело и сообщил важную информацию.

— Что у тебя, Артём? Как там на правом крыле обстановка?

— Мик, в здании мы успешно сдерживаем их силы, но они подводят сюда танки! – запыхавшись объяснил ему рейнджер.

— Будем стоять насмерть! Мы зря готовили всё это, если хотим просто сдаться! – закричал Мик.

— Так точно! Есть стоять насмерть! – крикнул в ответ Артём.

Микеланджело поднялся с разбитого пола, взял первую попавшуюся заряженную винтовку и пошёл вперёд на поддержку своих товарищей.

Через мгновение снаружи прозвучали выстрелы из танков. На этажах начался пожар, а где то рушились стены, оголяя оборону защитников. Один из выстрелов прошёл почти рядом с отрядом Мика, по счастливой случайности разорвавшись уже за пределами здания. Следующий залп уничтожил несколько отрядов, а также контузил Мика. Затем дом не выдержал и обрушился с одной стороны, дав возможность спецназу обстрелять оставшихся в живых. Сопротивление было сломлено…

Микеланджело очнулся уже на руинах своей некогда крепости. Здание сыпалось на его глазах, как карточный домик, а внутри него кое-где до сих пор отстреливались восставшие. Он увидел, как один из рейнджеров, лежащих рядом с ним, кое-как поднялся, занял небольшое укрытие и открыл огонь по приближающимся солдатам. Несколько пуль вошли в его юное, но крепкое тело и

он упал на колени. Последнее, что он сделал, это кинул гранату в большое скопление спецназа и воскликнул: «за Родину!» Он лёг на колени и испустил дух. Как бы Микеланджело не пытался подняться он не мог из-за очень тяжелой контузии. Он пытался вытащить из кобуры пистолет, но был остановлен спецназом, который выбил пистолет из рук. Его схватили, и прямо там судили вместе с его единомышленниками-рейнджерами, найденными в том же месте. «Ну вот и всё. Я прожил достойную жизнь и умру достойно! Жаль только, что я не смог сместить этих наглых свиней!» — было в его мыслях, когда он встал к расстрельной стене. Но тут произошёл оглушительный взрыв, который потряс всех. Это повстанцы взорвали оружейный склад. В это же мгновение над городом взлетел снаряд от ракетницы зелёного цвета. «Гляди-ка! А не зря же я умираю сейчас!» Мик и потрёпанные рейнджеры в этот же момент закричали «Ура!». Всё это был лишь отвлекающий маневр! Но радость их была не долгой. Со злости солдаты расстреляли их…

Вскоре после окончания боёв их тела нашли краснознамённые. Они похоронили их со всеми почестями и дали клятву, что именно здесь, на развалинах дома правительства будут покоиться их души, а развалины станут напоминанием об этой войне. Микеланджело и его отряд рейнджеров стали народными героями, которые несмотря ни на что стояли насмерть за свою Родину!