(Nika & Sluice)
Она так верила и доверяла,
Чем обернётся дело всё – не знала,
А суждено ей было по проспекту
Наткнуться на директора проекта:
«Скользящий вектор» – вот такой субъект он.
Увидев Веру, от студентки лектор
Дал тут же дёру и упал в коллектор,
А Вера, смело подойдя к объекту,
Расставив ноги, люк надвинуть сверху –
Хотела в состоянии аффекта:
Лицо померкло, не погас прожектор;
Сказала, бросив яростно и метко:
«Так стала я преградой, значит, детка?
Мою судьбу ты браво раскудрявил,
Всё сердце мне изъял, в нём грусть оставил,
За это я надвину крышку люка,
А ты сиди, гори в аду, подлюка!»
Директор почесал затылок, горько
Взмолился: «Верочка! Прости! Мне стыдно,
Хочу напеть мотивов очевидных,
Первоначальных, милых, безобидных:
— Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом,
Клянусь своим дурацким лбом!»
Но бах! И крышка вдруг закрылась резво
Консерваторские уловки тут
У лектора Ивана не пройдут.
Что б в кабалу директора проекта
Не брать – пусть будет просто погибать.
О, Вера! Женщина моя печальна,
Растрогана мечтой о платье бальном,
В хинкальне, прямо в сердце погребальной
Иван устроил штурм ей мозговой.
Что нет на свете повести печальней,
Чем вдруг надвинуть перстень обручальный,
В итоге, Вера стала невербальной,
Поширше стала жест давать рукой.
Что вера даже не разбой, а так
По мере чувства, с толком, с расстановкой
Является она преградой к сердцу
Предательской обёрткой суждено
Ей отработать пламенем усердно,
А там – рассыпаться морским песком
И разлететься. Растолкав на искры
Последний дым от пламенных костров.
Моё израненное жизнью сердце
Как одиноко бьешься в пустоте,
В душе моей покой теперь надолго,
В коллекторе мой лектор пусть во тьме
Сидит, играет на своей трубе.
А я пройдусь. Проспект большой и звонкий,
Да, я могу сказать «прощай, Иван!»
Да, я сильна, и боль моя порой –
Чудовище у изголовья… Стой!
А вдруг мой Ваня задохнётся там?
А вдруг он сдохнет гордо в подземелье?
Не дам! Иван! Вылазь! Тебя люблю я!
Хоть ты, Иван, паскудничал и – хам.
И пусть мне говорят, что ложь – спасенье,
Мой Ваня больше не такой, как раньше,
Ни лицемерия, ни фальши он,
Ни мозгового штурма не потерпит,
Обязан он позволить в погребальной,
В хинкальне, перстень самый тот надеть.
Еще почитать:
письмо петушиной морде стасе михайловой и его фанатам петухам от БОГа
Зеркало Разума 2 — Глава 2 Грани абсурда
В тихом омуте черти водятся.
Зеркало разума 1 — Глава 11
«
»
03.11.2023
