В тридцатом исчислении нашего млечного пути, дублируя павшую цивилизацию, на пороге нового открытия качался маятник. Ход его то ускорялся, то замедлялся. Всё свидетельствовало о том, что вселенная дышит. Она жива… Павшая же цивилизация в последние годы своего существования – страдала одышкой. Подобно Ориане-Гиперборее, оседлавшей неожиданно Атлантиду, всё же некоторая часть суши приостановила своё дыхание: светлый путь продолжился лишь для тех, кто вовремя вернулся к арктическим водам. Из-за потери тепла на Кольском полуострове, который теперь назывался Клонским (с клоунским не путать!) падение метеорита коснулось его в большей степени, однако силою накопленных знаний – полуостров был воссоздан территориальной целостностью, хотя и не полностью; соглядатаи поддерживали горение костра, пламя от которого и энергия были направлены исключительно на борьбу с переохлаждением. Для современного человека, который живёт в наше время и читает эти строки, многое из того может показаться преувеличенным из-за присутствия какого-то нео-пост апокалиптического намёка, где простые формы и содержание более непрактичны, хотя и остаются продиктованы бытием. Знай же, читатель, что и ты способен на многое, хотя так противишься многое в своей жизни менять!

Наступил новый век победителей. Меркурий больше не участвовал в схватке с Венерой, и такая их безучастность только доказывала, что они либо мертвы и выведены из программы воскрешения, либо застыли, впав в сумрак надменности, от которой гордыня их была только выразительнее.

Кто разумеет – разумей, кто ощущает – ощущай! В такие замерзшие дни последнего величия нет больше ни солнца и ни луны, ни Совета Европы, ни других сателлитов; нет ни иностранных валют, ни биржи, есть только – добывание и собирательство. Нужно, однако, признать, что бренность нового мира как бы притормозила свой распад: старение стало даже не процессом, а скорее пережитком прошлого, отвалившимся хвостом ящерицы из предыдущей эпохи.

Произошла схватка с использованием ментального оружия, которое сразило тех, кто не смог удержаться от применения оружия летального. Оракулы, жрецы всё-таки победили в судьбоносном противостоянии приверженцам логики…

Да, но куда делась религия? Что вообще произошло с её нетленным фундаментом? Этого никто не знает, не возьмётся утверждать и сам Гвинеев, куда всё могло так быстро улетучиться или – по словам Талмудова ­– провалиться.

Неизвестным внешним воздействием через перекрытие заборного канала был остановлен целый водоворот мозговой деятельности, отвечающий за стратегическое планирование, а часть, отвечающая за воспоминания – заблокирована всё той же неведанной силой.

Обитатели Вселенной – так теперь мы зовемся. Альфа и Омега, новый оплот для разумений, новая точка отчёта в координатах безбрежного искомого, делёного на неизвестность.

Пусть так, но дальше что? А дальше – проще. Такого рода эпохальный отскок – симбиоз молота и наковальни. Только на этот раз на кону стояла не только последняя сущность нео-сапиенса, но и его накопления, стяжательства, лучше сказать – стяжания, накопительства ещё из той – прежней, привычной схемы проживаемого эксперимента.

— Ты представляешь, Ваську короновали! – с триумфом вдруг докладывал по телефону Талмудов, который уже одинокий час висел на трубе, посвящая меня в детали мироздания, и как всё устроено во вселенной с точки зрения нашего скудного о ней представления. Недавно, по бакинскому телевидению он увидел трансляцию коронации Карла III, после чего на Талмудова что-то нашло.

— А что с того? – спросил я. — Он ведь и так единственный наследник.

— Ты не понял. Помнишь я тебе рассказывал, как я играл в музыкальном кружке, когда был студентом-первокурсником?

Я напряг свою память, но картинки не получилось. — Ну, когда мы однажды репетировали в подсобке с надписью «гладильная», к нам привели одного чудика с бакенбардами. Привели его, посадили, сказали – сынуля Елизаветы. Ну я и сыграл. Еще помню, сказал ему: «Что стоишь – у двери корчишься? Заходи, послушай нашу новую песню…» Так вот, это он и оказался.

— Кто?

— Ну, король теперешний, Великобританский. Играл я ему, тебе говорю, на гитаре в подсобке.

Как нужно мало человеку для счастья, чтобы вспомнить фрагмент из жизни, а потом набрать чей-то номер и поделиться наболевшим. Вот только почему Талмудов этим опытом решил поделиться со мной? История об этом умалчивает.

— На чём ты играл… ну, в подсобке?

— На нервах, – закончил говорить со мной Талмудов и не попрощался.

Гвинеев же напротив был сегодня в полном порядке. Он сидел в камбузе и сосал на корточках мандарин, сок с которого струился мимо ведра. На его яхтенной плазме только что появился запоздалый ТВ сигнал, с не менее запоздалой коронацией, где Король Карл III шевелил ушами на потеху окружающим, проверяя, не слетит ли с головы корона.