В тени ветвей - Страница 4 из 7

На утро Ксюша сидела на крыльце. Миска с кормом по-прежнему была не тронута. Вдалеке показалась мама, возвращающаяся с работы.

— А где Лохматик? Что-то его нигде не вижу.

— Потерялся в лесу. – сказала Ксюша, сдерживая слезы.

— Ничего, мы поищем его. Только чуть-чуть попозже. Я отдохну после дежурства, и мы сразу пойдем его искать.

— Хорошо.

Ксюша вытерла слезы рукавом куртки.

Она знала, что мама не верит в монстров. Так что она сама по себе с этим лесом. Никто ей не поможет, кроме самой себя. Спустя несколько часов мама предложила Ксюше пройтись до магазина и заодно поискать собаку. Они шли по проезжей части близ леса, где редко ездят машины, дорога была каменистая, не асфальтированная. До магазина нужно было идти прямо.

— Мам, а тебе нравится тут жить?

— А почему ты спрашиваешь?

— Мне не нравиться тут. Я бы хотела жить на берегу озера, где мы все вместе отдыхи, помнишь?

— Мы съездим туда. Вот будет у меня отпуск.

— Правда?

— Только без папы.

— Без папы будет уже не то.

— Мы теперь только вдвоем.

— Хочу, чтобы было как раньше. Старый дом. Все вместе. И Лохматик не потерялся в этом дурацком лесу.

— Все меняется. Ничего уже не поменяешь, Ксюша.

— А я хочу, чтобы было как раньше.

Сейчас Ксюше казалось, что, то, что было полгода назад являлось потерянным раем. Своеобразной утопией. Тогда все было хорошо. А теперь…

Внезапно Ксюша остановилась. На дорогое лежало шерстяное тело. Будто прилегло отдохнуть. Ксюша подошла ближе. Не Лохматик. Под колеса попал.

— Его нужно закопать. На нем нет ошейника. За ним никто не придет. А то он так и будет здесь лежать.

Слезы начали падать на шерстяную шерсть с засохшей грязью. Раз на нем не было ошейника, Ксюша назвала его Бублик. Бублика похоронили на какой-то забытой всеми полянки, где его никто не потревожит. Вместо поисков Лохматика время ушло на то, чтобы закопать собаку.

Перед сном Ксения снова вышла на улицу. Взглянула на полную миску. Подошла к лесу. Она раздумывала, почему лес её так пугает, почему она не может решиться зайти туда? Боится потеряться так же как её верный друг? А может он уже выбрался из леса. Просто на другой стороне. Ксюша раздвинула темные ветви. Проделала несколько шагов. Тьма мгновенно окутала её полностью. Ещё шаг, свет от дома пропадет, и она совсем потеряет нить, что связывает её с мамой и остальным миром. Каждый шаг дается со страхом. Теперь отчетливо слышны звуки леса, шелест листьев, шорохи, чей-то вой, хруст ветвей. Простояв несколько секунд, она побежала. Быстрее, пока ветки не утащили её. Вернувшись к крыльцу, девочка не верила, что простояла там так долго, отсюда кажется, что вот за первыми деревьями кто-то стоит, подойдешь ближе, стоит уже поодаль от них, как бы заманивая.

В кровати Ксюша почти сразу начала засыпать. Несколько раз она просыпалась, оглядывалась на лес и потом снова падала замертво.

Луна по-прежнему освящает комнату, теперь у неё в напарниках ночник, озаряющий зеленым неприбранные игрушки и ковер. Но что-то изменилось. Фигура. Настоящий страх сковал, сердце забилось так, что можно услышать стук через грудь.

— Маам! – прокричала девочка.

Кто-то еле заметный встал у первых сосен. Ксюша с криком побежала в мамину комнату. Включила свет, забралась на кровать. Спустя несколько минут они стояли на крыльце.

— Ничего нет.

— Я видела, это точно!

— Мы же не в глуши живем, тут люди ходят. Идем спать, Ксюша.

— Можно я с тобой?

— Можно.

Она снова проснулась. Ночь. Мамы с ней нет.

— Мама!

Ксюша выскочила из комнаты. Никого. Проверяя каждое помещение, она звала маму. Оббежала все комнаты. Осталось заглянуть в собственную спальню.

Она медленно начала открывать дверь. В глаза врезался неоново-зеленый. Скрип петель прошелся по дому. Ксюша беглым взглядом осмотрела всю комнату. Темные углы, шкаф – самые опасные места. Но не в этот раз. Ксюша посмотрела на лес, затем опустила взгляд на постель. Одеяло на кровати было приподнято.

— Маам!

Под одеялом что-то заерзало. Ксюша ещё несколько раз позвала маму. Задев ногой юлу, она подняла её и бросила в одеяло. Ерзание прекратилось. Ксюша настолько была напугана, что тот-кто был под одеялом мог слышать её дыхание. Одеяло плавно начало подниматься так, что до сих пор не видно, кто под ним. Наконец одеялко вытянулось во весь рост, словно приведение. Ксюша остолбенела, ноги затряслись. В момент одеяло упало вниз мертвым телом.

Ксюша успела выдохнуть, как услышала треск веток позади себя. Краям глаза она увидела руку, тянущуюся к ней. В долю секунды она обернулась.

Три метра ростом, ожившее дерево. «Древесный человек» с черепом оленя. Всё его тело трещало при каждом движении. Руки, словно огромные ветки, длиннее самого существа. Оно еле помещалось в комнате. Стояло согнувшись.

Оглушительный крик пролетел весь дом. Ксюша проснулась у себя в кровати. Утро. Кошмар был как будто только что и здесь. Комната была прибрана. На столе лежало несколько книжек. Ксюша взяла одну. «О вращении небесных тел», Николай Коперник. Она такое не читает. Отбросила в сторону и вышла из комнаты. Мама на работе. Почти два часа дня. За окном все тот же лес. Ветер шевелил ветки сосен, днем лес словно притворялся добрым, безобидным. Чтобы в него вошли, не успели выйти до темноты, и были навсегда заточены там.

Несмотря на поздний подъем, хотелось спать. Ксюша все вспоминала тот момент. Сложно было понять. Явь это или сон. Голова гудела. Казалось она до сих пор спит. Зеленый свет перемешался с солнечным и расплылся по комнате. Ксюша вышла на крыльцо. Палящие солнце. Звон в ушах нарастал. Вон там среди сосен снова кто-то стоит. На этот раз его отчетливо видно.

— Эй ты! – крикнула Ксюша, — я тебя не боюсь!

В капюшоне. Кожаная куртка. Копыта вместо ног. Зловещая улыбка до ушей. Оно двинулось. За пару секунд пробежало половину пути. Ксюша успела только закричать, как только ощутила на своем лице его холодные руки.

Все резко прекратилось. Она проснулась в своей комнате. Солнечный свет заливал комнату – Ксюшу заволновалась. Двенадцать дня на часах. Сердце бешено колотиться. Ксюша прошла на кухню. Мама стоит у плиты и готовит. Девочка с опаской осмотрела помещение. Не сон ли это снова? Теперь ей все это тоже казалось пугающим. Лес проник в её дом. Мучает, издевается. Проклятый лес – думала Ксюша.