В никуда

Ехала в маршрутке. Глаза слипались, но девушка смотрела в окно, в котором почти ничего не было видно из-за темноты. Только вечер, но уже всё черно, зима одним словом.

Неожиданно раздались крики в маршрутке. Ничего интересного. Один пытается докричаться до собеседника в трубку, другой сидит рядом, весело о чём-то щебеча.

Она смотрит на дорогу, мокрую, слякотную, но это её не трогает. Как и вообще всё. Она думает о том, что когда придёт домой, снова увидит заполненную ванну холодной водой. Ведь вчера повесили на подъездную дверь объявление ресурсоснабжующей компании, обещавшей отключить воду на сегодняшние сутки. Компания всегда держала своё слово, даже усердствовала в этом, не давая коммунальный ресурс более суток. Молодцы, одним словом.

Оказавшись перед ванной, не обнаружила ничего необычного. Ванна, холодная вода. Правда, колыхающийся плавающий тазик не отпускал её усталый взгляд. Минуту простояв в раздумьях, присела на корточки и взялась за край тазика, слегка наклонив его, отпустила. Наблюдала за медленными покачиваниями тёмно-синего пластика, что, словно шлюпка, оказалась в реке, едва сотрясаемая ветром. Это вселяло безмятежность.

Всё было обычно, но в последнее время ей казалось всё таким необычным. Она была пуста, но казалось, всё окружающее стремится заполнить её собой. Только чем, красотой ли? Она надеялась на это.

На секунду в чём-то засомневавшись, она всё же потянулась к пробке, погрузив руку в холодную воду. Резко, но мягко дёрнув, вода плавно потекла по трубе. Не торопясь пошла за вёдрами, что стояли на балконе, зачерпнула ими воду, отлив часть жидкости в кастрюлю и поставив её греться.

В принципе её не волновало, что примет сегодня душ без него как такового. Она всегда включает только кран, под который ей удаётся погрузиться всем своим телом, если хорошенько согнуться, собравшись в кулак. При этом, хладнокровная ресурсоснабжающая компания лишила её на сегодня и этого: перед ней стояла кастрюля с уже кипячёной водой. От одной мысли, что придётся лезть в холодную ванну, мурашки пробежались по её телу.

Облитый ею маленький участок ванны кипятком не спас её от холода. Едва коснувшись стопами ванны, холод резво взбодрил её. Вода из крана не шла, но она всё равно свернулась калачиком. Спустя минуту, будто оттаяв, взялась за привычные движения: черпаком набрав горячей воды, добавив в неё холодной воды из ведра, начала мыться. Затем умыла своё лицо, что было довольно просто: нанести пенку на лицо, немного помассировав его, и смыть.

Дойдя до зубов, начала пытаться засунуть зубную щётку с пастой в рот, который лишь скривился в неестественной улыбке. Глаза сильно сузились. Незаметно для себя она начала бесшумно плакать. Так прошла минута, за ней следующая. Вопреки плачу, тишина, лишь лёгкое подрагивание плеч. Тут кто-то громко постучал в дверь ванны:

-Ну, ты эта, ты скоро? Я ссать хочу.

Обычно, 2 минуты уходят на умывание, 1 минута на то, чтобы полностью ополоснуться, 3 минуты на чистку зубов. Сегодня получилось дольше из-за отключенной воды. Все её действия, в конечном итоге, сводились к немому плачу, поэтому так долго и чистила зубы. Затем, почти всегда кто-то стучался в дверь. Коммуналка, одним словом. Вадик начал сильнее тарабанить. Она тщательно вытерла глаза от слёз, хотя всё равно никто бы не заметил. Всем всё равно. Выйдя, они не посмотрели друг на друга, правда, парень пьяно недовольно добавил:

-И чё так долго. Дееееее, — при этом он тщательно выговаривал каждую букву, обнажая, тем самым, свои табачные зубы, — вушки, одним словом. – И зашёл в ванну, громко захлопнув дверь.

Смотря в никуда, прошла к себе в комнату, мимо всех вяло стоящих в коридоре растений. Обшарпанные стены были невнятного серого цвета, одним словом, не внушали доверия, впрочем, как и хорошего настроения. Одна картина украшала стену. Она любила останавливаться напротив неё, смотреть в глаза нарисованной девушки, прекрасной розовощёкой, грудью пышущей жизнью. Она смотрелась нелепо среди всего прочего коммунального хлама, но лишь этот клочок бумаги радовал девушку.

Оказавшись у себя в комнате, сразу надела вакумные наушники, чтобы не слышать соседей. Не успев включить музыку, она услышала звуки постукивания собственного сердца, громкого дыхания. Так, и оставшись в не включённых наушниках, она продолжила слушать себя.

На утро она так и проснулась с наушниками в ушах. Скривившись от неприятных ощущений в области рта, подошла к зеркалу, в котором обнаружила свои потрескавшиеся губы из-за вчерашних ванных игр в нелепые плачущие улыбки.

Разглядывая происходящее за окном, ничего нового не обнаружила. Конечно, из окна не было видно, что за углом противоположного дома стояла одна непримечательная точка.

Так, если пройти вдоль подъездов того дома, наслаждаться прекрасной освежающей погодой, то пройдя последний подъезд и невзначай повернув голову налево, резко вздрогнешь от неожиданности. Перед человеком предстанет интересное. Он сможет лицезреть, как люди стоят, сгруппировавшись в кучку, бесшумно, не шелохнувшись. Если немного подождать, то можно обнаружить, что это не просто кучка людей, а очередь, хаотично стоящая. Шума, драки нет, потому что все знают, в какой последовательности должны подходить к продавцу, которого вы просто так не сможете разглядеть, недостаточно невооружённого глаза. Без резких движений, точнее вообще без всяких движений стоит прислушаться и ждать. Тогда до вас станет доноситься едва уловимый шепелявый шёпот: «С вас 250 рублей, а с вас 130…» Решив утолить своё любопытство, вы направитесь в их сторону, но люди в очереди сразу отреагируют, все, как один, в унисон обернутся на звук ваших ботинок. Как иначе, если речь идёт о подпольном бизнесе бабок, торгующих творожком, а если надо, то и палёной водочкой, а если подороже, то и хорошей самогоночкой.

Правда, резкость, холодность этих людей тебе безразлична. Более волнительно, если эти эмоции проявляют родные к тебе.

Девушка вспомнила, когда только потеряла голос, было страшно, плохо. Да, в общем-то на тот момент ей было семь лет. Она хотела лечь спать к родителям в постель, но те не разрешили. В её кровати появились клопы, которых они начали травить. Их удалось вывести. Но они всё равно боялись, что она может перенести их на себе со своей кровати на их. Так и получилось, что всеми переживаниями девушка делилась с самой собой. Раз возникшая между ними стена уже более не исчезала.

Девушка знала этих бабок-торговок. Как иначе, когда они, живя в соседнем подъезде, привлекали её, подростка, к помощи. Отчего же не помочь немощным старым людям? Правда, можно ли так говорить о тех, кто ловко орудует самогонным аппаратом, нежно и мягко передвигая его, беря на руки, как пушинку. Это были люди старой закалки, которых не просто так сломить. Пожилые, но стойкие. Бабули только рады были помощи такого ребёнка, как она, милого, приветливого и, конечно, молчаливого. Они не знали её, не говоря уже об языке жестов, но в таком деле и нечего было понимать. Принеси, подай, вытри. Девушка вспоминала об этом, как о нечто приятном. Именно от них она получала должную заботу, пусть кому-то такие отношения и могли показаться странными. Это были приятные воспоминания.

Если прохожему удастся невзначай увидеть этих бабок, то обнаружат обычных постаревших женщин, но в глазах которых обнаружишь пылающую жизнь, с которой они ещё не скоро попрощаются.

Отойдя от окна, девушка собралась сварить кофе в турке, которая оказалась в кухне, чего, однако, нельзя было сказать про сам кофе. Коммуналка, как хостел, в котором всю еду нужно подписывать, иначе к утру она исчезнет таинственным образом. Правда, здесь люди жили врознь цивилизации: не желали видеть всякие надписи, для них это были «каляки-маляки». Да, вполне серьёзное оправдание 45летней Зинаиды или же 37летнего Олега.

Не успела девушка огорчённо вздохнуть, как её телефон завибрировал, пришло сообщение: «Приходи на работу сегодня пораньше, нужно срочно подготовить отчёт!!»

Казалось бы, какие отчёты в библиотеке. Но, увы, они везде. Кто-то заранее предупредил девушку об этом? Нет. Это входило в её обязанности? Нет. Точнее была не её очередь. Но коллеги любили передавать ей нудную работу и как всегда» вовремя».

Прочитав сообщение, поняла, что сегодня день будет не из лёгких. Правда, оказавшись на рабочем месте, её развеселила девочка, сидевшая рядом с читателем, видимо, мамой. Ребёнок резво что-то собирала из бумажек, потом разукрашивала их. Все эти действия сопровождались редкими восхищёнными звуками, словно малышка не верила, что своими руками создала такую красоту. Было рано, кроме них, никого в зале больше не было. Возможно, поэтому мама не одёргивала ребёнка, прося быть её тише.

Работая над отчётом, время, незаметно для девушки, прокралось к часу дня, обеденному времени. Зайдя в кухню, увидела грейпфрут. Девушка недели три назад предложила поесть его коллегам, последние согласились. Фрукт так и лежал на столе, слегка сморщившись. Недолго думая, она взяла его и направилась в комнату, где оставила свои вещи. Коллеги всегда перед тем, как поесть, выходили на улицу покурить, словно избегая встречи с девушкой. В свою очередь, она не хотела делить трапезу с кем-либо из них. В тишине она вытаскивала из своей сумки контейнер с едой. Не разогревая её, ела, не обращая внимание на звук стукающейся вилки о контейнер. На работе всё ела вилкой. Дома как обычно, как остальные. Добралась до фрукта. Хотя бы она. Поставила маленькую корзинку с мусором между ног, и оперевшись руками о ноги, начала чистить. К её удивлению сок брызнул из кожуры, жизнь не до конца его покинула. Её склонившееся тело над каким-то пластиком выглядело так, словно немощная бабушка последние силы отдавала на это дело. Затем каждую дольку отслаивала от остальных, очищала от плёнки и полностью клала в рот.

Закончив есть, решила посмотреть погоду. На знакомому ей сайте заметила какой-то новогодний значок, чему сильно обрадовалась. Нажала, думая, что сейчас появятся салюты или наряжённые животные, но нет, её перевели на какую-то страницу, где предложили принять участие в новогоднем розыгрыше. Она расстроилась, закрыв эту страницу. Ожидала чуда, но получила грусть.

Снова обратившись к погоде, узнала, что к вечеру температура понизится ещё на 2 градуса, нормально. Опустив страницу ниже, обнаружила рекламу. Предлагали знакомства, романтические отношения. Девушка быстро это пролистнула, однако, немного погодя, её палец остановился на экране. Ещё прошло 30 секунд. Закрыла страницу с погодой, но открыла соцсеть, в которой начала искать сообщество знакомств. Отыскать было несложно. Много групп, куча фотографий незнакомых, но улыбающихся людей. Кому они улыбались, она не знала. Свою фотографию не хотела размещать, в противном случае, глядя на неё, не узнала бы саму себя: лицемерные, лживые эмоции, пытающиеся привлечь неизвестно кого, непонятно для чего. Фальшь привлечёт лишь фальшь. Просто листала, не желая идти на контакт. Это её успокаивало: десятки одиноких душ, ищущих такие же души. И все они одни. Погасив экран телефона, девушка перевела взгляд в окно. Было пока светло, на улице ходили разные люди. Всё было окрашено в серые цвета.

Она не понимала, отчего сегодня всё так красочно, а завтра уже всё так серо. Правда, однажды, после похода на один мультик, девушка поняла, что каждый день действительно напоминает день сурка. Их не отличить друг от друга. Всё неизменно, но вот внутреннее содержимое человека заставляет его взбодриться, почувствовать, что сегодня всё отлично, а вот через 10 минут уже что-то не так. И на протяжении всей его жизни человека штормит. Правда, сами действия человека определяют, будет ли его жизнь радостной или нет.

Девушка не задумывалась насчёт своего эмоционального фона, внутреннего я, поскольку не относила себя к деятеля искусства. Ведь полагала, что только такие люди смеют разрушать день сурка, другим же просто стоит расслабиться и потребительствовать продуктами творения таких людей.

Вдруг о чём-то вспомнив, потянулась к внешнему карману дамской сумки, из которого достала гигиеническую помадку, которой на вид было лет 100. Действительно, ей подарили её, когда она училась в 9ом классе. До сих пор ею пользуется, когда вспоминает. Многим постоянно всё надоедает, всё выбрасывают, но не она, коробочка 21 века.

Девушка едва заметно усмехнулась: вспомнилось, как в детстве одноклассница спросила: «Старый пластилин?» Она согласилась, сказав, что ему уже лет 100. Тот ребёнок поверил, но на тот момент и сама девушка поверила своим словам. Просто тогда она плохо разбиралась в математике, во времени. Снова усмехнулась, маленькие морщинки собрались в уголках её рта, а складки у носа лишь усилились, словно их обвели контуром.

Улыбка исчезла с её лица из-за едва уловимой боли. Прыщик на правой щеке дал о себе знать. Она никогда бы не подумала, что после 18 прыщи будут мучать взрослых людей. Куда там, ещё немного и стукнет 31 год, а прыщи периодически появлялись на её лице. Неудивительно, ведь она трогает свои щёки, плечи, пальцы, когда работает. Полностью расслаблена в своей комнате в коммуналке.

День рождения, предстоящий. Приближающийся 31 год, а перед тобой стоит 10летний ребёнок, пытающийся не платить 15 рублей долга за несвоевременный возврат книги. «Что за нелепица», — но она не хотела спорить с ребёнком. Никогда не любила это делать, проще было уступать, но не ребёнку же и не в убыток себе. За нецензурными словами последовал звон железок. И к чему всё это было? Нелепая борьба.

Шёл 5-ый час вечера. Девушке осталось сделать копии формуляров и расклеить их в новые привезённые книги. Это было простое занятие, но такое приятное. Принтер, стоящий в конце коридора, в неприметном углу, был чем-то притягателен, своеобразен на столько, на сколько способен не каждый человек.

Так, принтер периодически трынькал, взвизгивал, когда кто-то проходил мимо него, неожиданно включался, пытался копировать себя самого. Видимо, желал получше познакомиться со своими внутренностями.

В общем девушке принтер казался смешным, приветливым, чего не разделяли другие сотрудники библиотеки. К счастью, этой железки, а может быть, всё-таки пластмассы, денежных средств на приобретение нового оборудования не было.

Для детей-читателей принтер был местным развлечением, аттракционом, который мог пройти самый стойкий, самый отважный мальчуган или девчушка. Эти герои, важно вздёрнув подбородок, мнимо хладнокровно проходили мимо возвышающейся над ними копировалки. И после, завернул за угол, лишь будучи уверенным, что никто их не видит, молниеносно маршем вышагивали шаги, напоминающие прыжки в полметра. Другие же без церемоний быстро пробегали, ощущая, что каждый их след машина копирует, куда-то отправляет, отчитываясь. Для всех принтер был Игнатычем, уж сильно напоминал пьяницу из соседнего подъезда, который тоже иногда просыпался, кажется, да что-то делал, а, вроде бы, и ничего.

Незаметно для себя, девушка уже закончила с копированием, расклейкой формуляров. Более того, она уже оказалась сидящей в самом конце салона у двери в маршрутке, которая до краёв была забита людьми. Салон всегда был ярко освещён изнутри, чего, однако, трудно было наблюдать из-за людей, закрывающих собой, своими мощными пуховиками и объёмными шапками всё на своём пути, будь их воля, даже лунное освещение, все проявления природы.

На удивление девушка смогла разглядеть маленькую щелочку к окошку, с которой её разделяли минимум 2 человека. Её всегда поражало, как люди вмещаются в маршрутки большими толпами. Кажется, что уже никто не поместится, но нет, люди из состояния консервных шпрот умудряются перейти в состояние твёрдого сыра, на вид единого, целостного, но вот если немного нагреть, то окажется и не такой единой массой.

В окошке ей еле удавалось что-то разглядеть: мелькающие огни, звуки других машин, отсвет фар, номерные знаки. В общем всё и ничего. Словно ты наблюдаешь в 3д формате картину современного искусства, гадая, точно ли это предмет искусства.

С ужасом в руках опомнилась, нырнув правой ладонью в карман своей куртки. Чек лежал на месте. Девушка любила собирать проездные чеки. Она сама не понимала, для чего ей это было нужно. Но для чего-то каждый что-то делал каждую секунду. Вот и она занималась своим делом. Чеки давали ощущение реального времени, что она живёт в этом мире, совершает какие-то действия. При этом, она не хотела оставлять свои следы где попало. Она собирала чеки, уже будучи дома, разрывала их на мелкие кусочки и выкидывала в мусорку. Это приносило ей спокойствие. Никто не подозревал об этом, не знал, что в маленькой комнатушке н-ной квартиры в н-ном доме кто-то беспокоится о таком вопросе, уничтожает такой серьёзный компромат на себя, как проездные чеки. Но ведь почти никто не задумывается о том, что каждый из нас делает что-то в любую секунду дня и ночи.

Признаться, ей всегда нравились билетики, но время не стоит на месте: в ходе эволюции билетики были смещены чеками. Не в этом ли трагедия обыденности, которая для кого-то становится не в радость из-за таких мелких изменений.

Девушка не хандрила по этому поводу, но отсутствие билетиков было крайне неприятным фактом, словно они могли привнести чудо в её жизнь.

Её затянувшиеся размышления о билетиках были обеспокоены глупыми взвизгиваниями Вадика. Понятно. Он пьян. Вот только почему он стоял напротив её двери. Завидев её, он улыбнулся ей в 32 зуба.

-А, вот ты где. Ты чё так долго, э? Я заждался.

Девушка не понимала, что ему нужно. Она не успела отдохнуть после тяжёлого рабочего дня с ниоткуда возникшими отчётами, так ещё и он. Да, точно что-то хотел от неё.

-Слухай, тут такое дело, — он продолжил говорить, расплывшись в улыбке и смотря на неё исподлобья. В голове у неё уже мелькало, как она идёт что-то гладить ему, либо одалживает деньги. Она хотела провалиться сквозь землю, не зная, что ждёт её в этот раз. Просто зажмуриться, потом открыть и ничего не увидеть вокруг. Ведь там можно было сделать. Правда? Отчего-то она хотела в это сильно поверить. -Так вот, — продолжил Вадик. — Чё сказать хочу-то. Вот. Да, точно. Я тут думы думал и порешал, что ты отличная деваха, готовишь на пятюню, гладишь, как домработница, прям отличная девка. Давай-ка ко мне на хату, в мою комнатушку, вместе-то весело будет, чё. Да и погляжу как, тихая больно. Мне такие нравятся, — Он самодовольно улыбнулся, шлёпнув её по ягодице.

Девушка выронила сумку из руки. Она не хотела ничего говорить, да и не мог её организм ничего произнести. Неожиданно усталость нахлынула на её тело. Подняв сумку с пола, просто зашла в свою комнату, захлопнув за собой дверь.

-Э, я чё-то не понял, ты чё, а? ТЫ чё! — Он начал тарабанить в дверь, потом за что-то будто зацепился и шмякнулся, что-то бормоча себе под нос.

Она, опираясь на комнатную дверь, медленно спустилась вниз, губы дрожали, скривившись снова всё в той же улыбке, ни разу не отображающей радости. Всё было в порядке. Но действительно ли она это испытывала? Испытывала ли она ещё что-то хорошее в своей душе. Обняв себя за плечи, не снимая куртку, она уставилась в окно, в котором отражалась темнота улицы, больше ничего. Казалось, эта темнота перешла в её глаза, холодная, ничего не желающая, просто существующая. Лишь тиканье настенных часов напоминало о жизни, о том, что песок сыпется вниз, ничто не стоит на месте, равно как человеческое сердце, не способное, как робот, всё принимать, делать, не испытывать, лишь бы другие были довольны.

В её голове промелькнул лишь один вопрос: «С чего всё это началось? Почему в итоге всё так происходит?»

Незаметно для себя, она заснула.

Утро началось с неприятной ноты. О, нет, они дребезжали вперемешку: кости болели, своим криком оглушали звон будильника. Неудивительно, когда засыпаешь на полу, то жди беды и закупайся нанопластами.

Была ли трагедия в том, что ты проснулся словно избитый, был ли ужас в том, что это происходит в твой день рождения? Можно ли говорить, что это праздничное настроение успело посетить её? О, нет. Настроение засиделось в очереди ожидания. Очереди жизни намного длиннее бытовых очередей, встречаемых нами в больницах и иных учреждениях. О-ч-е-р-е-д-ь. Когда же наступит черёд жизни, в которой мы не пытаемся убить самих себя, запихивая собственные я куда-то далеко и надолго, при этом искренне удивляясь, что же это происходит с человеком, какая несправедливость. И почему же?

Наконец-то отлепив одно колено от другого, она встала. Умылась. Сделала техничные тяжёлые движения, конечно же, приведшие её к остановке. Рабочий день никто не отменял. Как и саму жизнь, которая решила её в конец взбодриться, сначала вчерашним шлепком по заднице, а сегодня уже встречей её колен с асфальтом. Точнее будет сказать, что уже при выходе из маршрутки, она оступилась и приземлилась коленями на лёд, перемешанный со слякотью. Колготки быстро пропитались грязной влагой.

Девушка не спешила вставать. Ждала. Чего? Сама не понимала. Но уже боялась совершить и шагу.

Маршрутка уехала, а она осталась посреди тёмного утра одна.

Решила всё же встать.

-Думала, никогда не поднимешься, девчушка- Услышала серьёзный женский голос девушка. Она обернулась, увидела лишь тёмный силуэт. Неудивительно, что можно разглядеть зимним утром, кроме, разве что, завывающего ветра. А этот переулок вдобавок ещё был наполнен фонарями с давно перегоревшими лампочками. Что женщина, что девушка, обе были закутаны в шапки, капюшоны.

Девушка не хотела что-то печатать в телефоне, чтобы дать ответ женщине. Да и что она могла ей на это ответить, да и зачем.

Она отряхнулась, хотела было пойти вперёд навстречу своему дню рождению, хотя, если честно, просто на работу, где никто не поздравит, но сумеет дать ей свою работу.

-Так и уйдёшь, надо же. Думала с тобой пройдёмся вместе, подышим свежим воздухом. На улице замечательная погода. -И будто перехватив мысли девушки, добавила, — сегодня довольно тепло, ты не замёрзнешь из-за мокрых колен. Давай я промокну колготки своим носовым платком.

Женщина достала из своей сумки кипельно белый платок и начала протирать им её колени.

Через колготки девушка ощутила тепло рук женщины, кажется, немного перешедшее в её душу: уж очень были мягки движения этих рук, заботливы, участливы. Словно она вытирала грязь, прилипшую не на её колени, а на душу. От чего стало немного легче.

-Пошли, — закончив с коленями, женщина протянула руку девушке, чтобы та взяла её под руку.

Отчего-то девушка решила прислушаться, после чего, они просто пошли вперёд.

-На улице так темно. Хотя и неудивительно, только 7 утра.

Девушка удивилась, ведь её рабочий день начинался с 9 утра, она всегда приезжала к 8.30. Почему же в этот раз ошиблась. Видимо, в полудрёме неправильно завела будильник.

-Знаешь, очень интересно быть в разных ситуациях. Когда ты оказываешься в знакомом тебе месте, но не в привычное для тебя время, то жизнь может заиграть иными красками. Ты можешь ощутить то, что обычно избегает твоего взгляда. — Словно услышав немой вопрос девушки, ответила. — Красоту жизни. Всего-то нужно оглядеться. Не просто идти вперёд, что, конечно, важно, но и оглядываться по сторонам, вглядываться в окружающие вещи. Кстати, — женщина посмотрела на свои наручные часы, одёрнув рукав верхней одежды, — мне уже пора, слышу, кто-то ещё упал. А ты погуляй, детка. И да, сегодня замечательно выглядишь.

Девушка удивлённо подняла голову, которую всё время держала опущенной, посмотрела на женщину, но её и след простыл. Девушка не знала, как реагировать: удивляться, а может быть, немного испугаться. Правда, она просто чувствовала душевное спокойствие.

Их разговор длился от силы 3 минуты, в ванной она тратила это время на плач, но сейчас на разговор. Было непривычно.^[1]

Она хотела было пойти вперёд, на работу, но остановилась. Кругом было ещё утро, осмотревшись, увидела, что очень туманно. Несмотря на это, в дальнем доме разглядела балкон, весь завешанный в гирлянды, мягко мерцающие во тьме.

Посмотрев в телефоне на часы, поняла, что до начала рабочего почти два часа. Почти 120 минут, за которые она смогла бы успеть сходить на своё любимое место, которое давно не посещала из-за рабочей суеты. Да просто не ходила.

Так, повернувшись на 180 градусов, пошла вперёд, но уже не с опущенной головой, надоевшую зашоренность оставила в стороне.

Оказавшись на главной улице, увидела уже горящие фонари, ярко освещающие дороги. Правда, туман не позволял увидеть всё: перед ней предстал высокий 30-этажный дом, внизу которого висела вывеска «Клиника доктора Вивневского», красные буквы надписи словно ярко, злобно бдили за происходящим, а верхние этажи здания, покрытые туманом, разгоняемые прожекторами, словно выжидали жертв, из которых они могли высосать деньги.

Несмотря на злобность такого здания, она с восхищением посмотрела на него. Днём эта высотка молчала, а с утра, ещё просыпаясь, видимо, не успевала скрыть свою злобную сущность.

Пройдя мимо здания, пошла дальше. Неожиданно девушка поняла, что голодна, решила зайти в самый первый супермаркет, который попадётся на её пути. На удивление всё было закрыто. Даже на конце города, в котором она живёт, есть круглосуточный магазин, но в центре города его не оказалось.

Так, проходя здание за зданием, она вглядывалась в тускло освещённые залы продуктовых магазинов через стеклянные двери, стены. Было непривычно видеть продуктовый без покупателей. Казалось, его лишили души, он ждал, когда же его снова оживят.

Новый год только предстоял, но грязь под ногами яро пыталась разуверить в этом людей.

Наконец-то попался круглосуточный, она уже даже удивилась. Пройдя мимо стоящих на остановке людей, быстро поднялась по лестнице в магазин, находящийся на углу высокого здания.

Внутри не было покупателей, а кассир не посмотрела на девушку, сидела в телефоне. Огромное количество полок с едой, холодильники бесшумно стояли, словно боясь её спугнуть. Девушка очень любила ходить меж этих полок, раздумывая о том, что бы купить или же просто рассматривая, что на этот раз придумали те или иные производители в попытке привлечь внимание, удивить покупателей. Остановилась на фруктовом батончике и творожном сыре.

Подойдя к кассе, обнаружила, что кассир, словно давно её поджидая, стояла уже без телефона и вежливо поздоровалась с девушкой, пробив товар, сказала:

-Какой бюджетный обед, — эти слова заставили девушку обратить внимание на кассира, в голосе которой не было и ноты усмешки, лишь дружелюбная улыбка. Девушка лишь улыбнулась в ответ.

Выйдя из магазина, продолжила свой путь, распаковав батончик. Её шаги были спокойны, не нервно молниеносны, как обычно, отчего было непривычно.

На её пути оказался проспект. Удивилась, забыв, что он здесь есть. К счастью, это была чисто пешеходная зона, нежели в бывшей столице страны. Не желая идти по проспекту, свернула в сторону рынка, которого уже и след простыл. Точнее сейчас он крытый, но раньше располагался рядом со зданием под открытым небом. Сейчас же там было темно, пусто. Повернув голову немного вправо, увидела улочку, украшенную гирляндами. Их было много, казалось, в них можно затеряться. Они дождём свисали словно с неба, освещая торопящимся людям на работу дорогу. Действительно, все торопились, из-за чего она ощущала себя туристом, восхищающимся украшениями города. Было действительно красиво. Только сейчас девушка ощутила, что новый год действительно скоро наступит, что сегодня её день рождения. Каркающие кругом вороны не портили атмосферу, они были просто неотъемлемым элементом жизни.

Девушка вздрогнула от неожиданности: в сантиметре от неё прошёл мужчина, смачно плюнувший на землю. Почему-то это её рассмешило. Еле оторвавшись от гирлянд, она продолжила свой путь, снова вернувшись на нужную дорогу. Проходя мимо закрытого серого доброго кинотеатра, увидела позади него огромный торговый центр с кинотеатром, который своим громогласным видом демонстрировал, что может раздавить всех на своём пути, превратить в ничто.

Начало светлеть, а на часах пробило восемь утра. «Открылось», — промелькнуло в её голове. Завернув за очередной угол, девушка увидела кондитерскую. Она улыбнулась. Даже не вспомнить, когда в последний раз в ней была, в детстве, когда мама покупала ей торт на день рождения?

Поднявшись по ступенькам, зашла внутрь, где пахло пирожными. Подойдя к прилавку, не поверила своим глазам, тот торт ещё продавался, несмотря на те многие годы, успевшие оказаться за её спиной. Он был похож больше на пирожное, нежели на торт, 0,3 кг. Купив его и сев за столик у окна, с удовольствием взялась за вилку. Она не хотела сразу его есть, поэтому сначала просто любовалась им, предаваясь ностальгии. Затем перевела взгляд в окно. На улице люди всё так же спешили по делам, игнорируя красивые здания, гирлянды, туман, нежно скрывающий недостатки города, но взгляд остановился на одном парне. Он был неподвижен, но не смотрел в телефон. Он просто наблюдал за окружающим. Казалось, его покрыла тишина. Он не обращал внимания на звуки окружающей суеты. Будто в его ушах было тихо. Одно наслаждение. Никто его не снимал, он ничто не снимал. Это был один из самых настоящих моментов в его жизни. И это было так красиво. Красота создавалась на её глазах, в тишине, без лишних слов, без камер. Девушка услышала, как её телефон завибрировал, но лишь улыбнулась и погрузила вилку в торт.

25.12.2023