Утопия

“…Зачем в Твоем, как Ты считал, прекрасном мире есть боль, есть зло, есть отреченье? Я не испытываю удовлетворенья, когда на мир, тобою созданный, смотрю. Я весь в отчаянии, злобой весь горю. Безрадостен мне мир Твой стал. Что за судьбу ты для меня избрал? А Ты смотри. Смотри на те мученья, что средь Твоих творений происходят. Смотри, как много в мире, созданном Тобой, несовершенства. Пусть умирает пред тобой рожденье. Пусть умирает среди Твоего Творенья…”

В.Мегре «Сотворение»

«Еще одно безрадостное серое утро нового дня,похожего на день предыдущий. Вчера похоже на позавчера, позавчера на поза-поза… Каждый день одно и то же. Распорядок дня. Бессмысленная, однообразная система. Здесь никогда ничего не происходит, кроме смерти. Смерть, наверное, самое знаменательное событие в этих стенах»…
Я отложил блокнот в сторону и посмотрел на пустую, тщательно застеленную санитаркой, постель. Еще вчера она принадлежала моему соседу, которого звали… Да не звали его никак! Просто номер какой-то… Впрочем, этот номер уже в морге. Отсюда есть один-единственный выход — вперед ногами…
Без моего приятеля по палате стало совсем пусто. Скоро его место займет другой номер. Такой же больной, одинокий, никому не нужный. И у него тоже будет один-единственный выход, как и у предыдущего. Выход в никуда…
Я посмотрел в окно. Пасмурно. Ноябрьская слякоть. Ветер трепал засохший кленовый лист, случайно зацепившийся за подоконник, такой же одинокий, как наши жизни… Бессмысленные. В ожидании конца… А ведь раньше краски казались ярче. Гораздо ярче. В другом мире, который был за этими стенами. Как это было давно! Будто в другой жизни. Хотя, это и была другая жизнь…

— Я не сумасшедший! Не сумасшедший! — кричал я, когда меня тащили по коридору.
— Здесь все так говорят, — спокойно ответил мне психиатр.
И мой организм получил восемь миллиграмм рисполепта. Острый психоз. Сопротивляться больше не хотелось, стало уже все равно. Здесь настоящая фабрика по производству зомби! Люди, напоминающие наколотые нейролептиками овощи. Здесь что-то кому-то доказывать бесполезно. Все, сказанное мною, будет использовано против меня.
Вскоре был вынесен приговор моим психиатром — параноидная шизофрения. Со временем я понял, почему отсюда не убегают. Им некуда бежать, они никому больше не нужны, они умерли для этого мира, мира «нормальных», а здесь их кормят, здесь есть крыша над головой, здесь есть окно, через которое можно наблюдать серую картину ноябрьской слякоти… И я стал одним из них… Людей-растений, с убитыми эмоциями, равнодушных ко всему. Здесь лучше молчать. Тех, кто говорит правду, здесь считают шизофрениками. Они нам не верят, а ведь то, что мы видим и слышим, происходит на самом деле!
Как я могу рассказать, по какой причине попал сюда? Рассказать о том, что ОНИ сделали со мной! Чтобы еще больше оправдать свой «диагноз»?
Для них все, что я им расскажу, будет симптомами первого ранга. Воздействие на мысли, воздействие на чувства… воздействие на поступки… Как объяснить, что называемое бредом воздействия в учебниках психиатрии — на самом деле воздействие неких сущностей? Они, эти сущности, воздействуют на всех. Только никто об этом не знает. Об этом знают лишь те, кто их чувствует, слышит, такие, как я. Для этого мира мы — шизофреники. А мы просто слышим и чувствуем то, чего не чувствуют другие. Эти сущности могут отнять у человека разум. Иногда кажется, что я не выдержу и мой мозг взорвется от их голосов. Значит так захотел Бог. Он наказал меня за то, что я вступил с ним в спор. За то, что я высказал все, что думаю о Нем.
Когда сущности в моей голове затихают, я постоянно мысленно спорю с Богом и обличаю его садизм по отношению к человеку. Мы, люди, рабы или любимое творение Господа? Он любит нас, он все нам прощает? Отчего же умирают маленькие дети, отчего мы испытываем такие сильные страдания, такую жестокую боль? Смерть и разложение… То, что еще вчера называлось любимым твореньем, завтра безжалостно обглодают могильные черви, а душа… с ней сделают то, что сочтут нужным. Если человек все это, как и я, осознает, он, так же, как и я, возненавидит своих создателей и уж точно не воспроизведет на белый свет несчастное, подобное себе, существо.
Как слаб и несовершенен человек! Сколько опасностей подстерегает его в этом чужом и враждебном мире, ибо он уязвим, сделанный из плоти и крови, и подвержен нападкам сущностей, обладающих большими, чем у человека, способностями.
Бог умеет только карать. Закаляет дух? Или он создал фигуры для шахматной игры? Что это за садистская любовь? Несчастные слепцы, уязвимые, убогие тела, подверженные боли и смерти, душами которых играют неведомые силы?
Он создал человека, напичкал его пороками и за это же карает… Овцы на заклание. Пасутся, славя Бога, даже не подозревая о том, что пастух уже воздвиг им эшафот. Острый топор вонзается в тело… И это произойдет на глазах у рядом стоящей овцы, которая осознает, наконец, правду о пастухе-палаче. Вот, отчего он заботится о них. И пасет на свежей травке, и воду наливает… чтобы вскоре вонзить топор, насладившись нежным мясом… Так и мы, как жертвы, ждем своей участи. Свобода выбора? Да это самообман! Мы даже жизнью-то своей распорядиться не можем, ведь ее могут в любой момент у нас отнять…

В палату привели неопрятного старика с седою кудлатой бородой. Вид у него был совсем отрешенный. Старик проигнорировал мое приветствие, заняв свое место и отвернувшись к стене. Молчун попался. Тем лучше. После очередной дозы нейролептиков, я лежал, смотря на падающий в окно лунный луч.
Старик ерзал на скрипучей кровати, что-то бубня. То ли «отец», то ли «творец». Что-то в этом роде. Мое внимание снова занял лунный луч, рассеивающийся в темноте. Мысленно заиграла «Лунная соната» Бетховена. Будто бы в голове сидел настоящий маэстро, чьи тонкие пальцы бегали по клавишам пианино, издавая нежные, трогательные звуки. Я умилился и чуть не заплакал.
Сколько времени раздавалась эта тонкая красивая музыка, я не знаю. Да здесь, в принципе, время не имеет особого значения… А тут, вдруг, лунный луч начал все ярче и ярче становиться, да такой яркий стал, что я едва не ослеп и окно распахнулось, будто ворвался кто-то. Я оглянулся на старика, чтобы спросить не видит ли он то же самое, или это я окончательно спятил, но старика нигде не было и постель непримятая, будто нетронутая, осталась.
Свет продолжал литься в открытое окно, только теперь он переливался всеми цветами радуги.
— Ярко, да? — услышал я в голове мысленный голос.
— Да, — так же мысленно, сконфуженно, проговорил я. — Что это?
— А ты не чувствуешь?
Я чувствовал, что было что-то не так. Душа наполнилась странным возбуждением. Но я не знал хорошо это или плохо. Мне казалось, что в комнату проник сильнейший поток энергии, который мог меня испепелить.
— До сих пор не догадываешься, что происходит? — снова послышался голос в голове.
— Разве я провидец, чтобы знать о подобных вещах? Для неведомых сил я — слепец, — подумал я.
— Я все это знаю. Все, что ты думаешь, все, что говоришь.
— Да ты прямо Господь Бог! — съязвил я.
— Ну, может и Он…
Я усмехнулся, но в тот момент меня осенила страшная догадка — я понял, что это был за «свет».
— Наконец-то! — сказал Он.
— Ты придумал новый способ покарать меня? За мои грехи, которыми ты сам меня наделил?
— Отнюдь!
— Что же тогда хочешь? Чтобы я поверил в Тебя или, чтобы душу мою раздирали какие-нибудь новые сущности?
— Тебе же не нравится то, что Я создал?
— Самое прекрасное из того, что ты создал — это цветы, да и то не все! И зрячим не нужно быть,чтобы заметить,ЧТО творится вокруг! Ужас, да трупный смрад! Как безответственно ты создал все и сам не знаешь,что с этим делать, а мы страдаем, болеем и умираем от твоей любви! Насилуют детей, в бордели продают женщин, на органы воруют людей, воздух отравлен, повсюду войны, убийства, сущности эти, наконец! Все это Ты создал, вот он, твой прекрасный мир! Так Ты же нас ещё во всем и обвиняешь!
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — спокойно ответил Он. И свет начал переливаться, меняясь от красного до нежно розового, будто играя.
— И ты теперь изобретешь для меня новую пытку за то, что я все это тебе высказал, вместо того, чтобы восхвалять этот убогий мир и Тебе, его создавшему, петь хвалебные гимны? Ты безгрешен, бесспорно, а я, такой грешный и ничтожный, что никогда не заставил бы людей так сильно страдать, придумывая им, и без того несчастным, все новые и новые изуверские испытания, для «крепости духа». Истинно говорят, что за грехи родителей страдают дети! Мы устали страдать от твоей любви, Господи!
Свет стал накаляться. Нежно-розовый превратился в красный, затем в ярко-красный, затем в багряный. Я подумал, что либо сейчас произойдет взрыв, либо этот, так называемый «свет», испепелит меня, словно сильным разрядом тока. Но ничего такого не произошло. Цвет стал меняться, превращаясь во все более холодные тона. Из синего в лазурно-голубой, искрящийся. Я залюбовался его игрой.
— Нет, Я не покараю тебя, как ты предполагаешь. Я хочу, чтобы ты создал свой мир, какой пожелаешь. Мне интересно увидеть то, что создашь ты, умник!
— Очень смешно, да только я не Господь Бог!
— Так стань им!
В это трудно поверить, но меня, будто смерчем, вынесло в окно. Я начал перемещаться в пустом пространстве. Это было страшно и необычно. Одновременно, я испытал ужас и восторг. Я воспарил, подобно птице. Вокруг меня не было ничего. Я перемещался ни в чем. Потом остановился. Была абсолютная тьма. Я завис в пустоте.
— Ну дерзай, удачи! — услышал я голос в голове.
— Ты хочешь меня здесь оставить?
— Твори свой мир и будь счастлив!
— Но как?
— Силой мысли. Все теперь от тебя зависит.
Он замолчал. Исчез. Я продолжал висеть в пустоте, проклиная Его за злую шутку.
— Даже не на что опереться! Земля…
Только подумал, как сила притяжения потянула меня вниз и я уперся ногами в землю.
— Чудесное совпадение! Но это лучше, чем висеть в пустоте!
Подумав об этом, я снова завис в пустоте.
— Земля…
Вдруг я снова очутился на твердой почве.
Я сделал для себя потрясающее открытие — мыслью, словно кистью, можно рисовать, а стирать ее — как ластиком! Хотелось подпрыгнуть от радости.
— Свет! Свет! Свет!
Я едва не ослеп, поэтому два слоя света пришлось убрать.
Вокруг не было ничего — только свет и земля. Я подумал, что, возможно, здесь про меня напишут Библию, предполагая, как я это все создавал. Нет, Библия в моем мире не нужна. Снова молитвы, поклонения, искажение смысла ради выгоды, управление массами ради выгоды… Моему человеку это не понадобится!
Я посмотрел в пустое пространство. Солнце? А зачем оно? Оно обжигает и может спалить! Его не будет… А свет время от времени станет изменяться, превращаясь в очень красивые тона, чтобы мой идеальный мир не выглядел однообразным. За сутки много раз свет будет менять цвета. Смена одного цвета другим — этот промежуток будет равняться часу. Мысль уже приводит задумку в исполнение и я наслаждаюсь великолепнейшей гаммой переливающихся цветов. Звезды пусть тоже будут на моем небе, ведь в моем мире не нужно будет бояться темноты! А на небе из разноцветных мерцающих звезд будут написаны прекрасные картины.
Я возрадовался той мысли, что в моем мире не будет зла: никто не захочет, да и не сможет, убить другого. Не будет преступлений, а, стало быть, не нужен будет и суд. Не будет болезней, смертей, денег, пьянства, наркомании, войн и прочих бедствий.
Я так возрадовался, что бегал по пустой еще земле, как дитя, играя сам с собой, любуясь переливающимся светом и звездными картинами на небе. Ах, как прекрасно! Я почувствовал себя абсолютно счастливым. Любовь и творчество заполнили душу, я не знал за что браться.
Для начала я сделаю землю мягкой. Покрою ее травой, нежной и пушистой травой, чудесно пахнущей, разных цветов, пусть звездами переливается на ней роса! А потом, созданные мною люди, смогут дополнить этот мир по своему усмотрению, если я что-нибудь упущу. Дополнить прекрасным и только прекрасным! В моем мире не будет страданий, я не стану пытать людей болью, они ее даже не смогут испытывать! Мои, еще не сотворенные, прекрасные и мудрые люди, которых я уже люблю! Мои люди смогут плакать только от счастья! Я буду жить в своем идеальном и прекрасном мире! Как же я счастлив! Я заплакал от радости при мысли об этом!
Цветы… Я создал тысячи красивейших цветов, благоухающих замечательнейшими ароматами! Мои люди и животные будут пить нектар из цветов, словно эльфы! Потому, что в этом мире никто никого не будет убивать — ни животных, ни птиц, ни рыб, ни насекомых!
Не будет страха смерти и смерти вообще не будет! Мои прекрасные творения будут бессмертны! Не нужно будет тяжко работать, как рабам, за рубль на кусок хлеба!
Мои волшебные цветы могут перемещаться в воздухе, а вместе с ними в воздухе будут перемещаться разные абстракции, способные видоизменяться, сделанные мною для красоты и разнообразия. Я все больше входил во вкус.
Мои деревья тоже смогут перемещаться, чтобы не стоять целую вечность на одном и том же месте! Их никто не будет рубить и засыхать они тоже не смогут, постоянно обновляясь! Мои деревья, цветущие круглый год! Каждый сезон дерево будет цвести разными соцветиями — благодаря им можно будет различать времена года. Не будет ни холода, ни жары, создающих такой дискомфорт!
Силой мысли я нарисовал неглубокие водоемы с прозрачной чистейшей водой. Золотистые рыбки смогут жить и на суше, время от времени на нее перебираясь.
Все они бессмертны, прекрасные, мудрые мои творения! Нет места хищникам, пожирающим друг друга в моем мире!
Бог всегда винит человека в том, что он человек. Но это то же самое, что винить волка за то, что он волк. Его же сам Бог создал хищником, так в чем же его теперь винить?
И я подумал, что просто не имею права просчитаться. Я почувствовал огромную ответственность за то, что создаю, прекрасную ответственность. Быть может, тоже посадить какое-нибудь древо Познания, чтобы потом обвинить во всех своих просчетах человека? Не бывать этому! Не нужно моему миру такое «познание»! Мой человек будет познавать только прекрасное! Никогда он не узнает о позорной планете Земля, созданной Богом!
Я воодушевился и принялся творить. У меня не будет низших и высших видов, никто никого не сможет угнетать! Мало того, люди, животные и цветы смогут по своему желанию превращаться друг в друга. Так, человек, скажем, сможет побыть даже рыбой или цветком, а цветок или рыба — человеком. Все будут равны, одинаково значимы и любимы.
Я подумал о милых бабочках, искрящихся, как в волшебной сказке, и они тут же вспорхнули на цветок. Все мои творения бессмертны и неуязвимы. Они не испытывают боли, не стареют и не умирают. Они не размножаются, как люди, а способны творить силой прекрасной и мудрой мысли!
Я только что создал силой мысли звездный водопад. Как же он великолепен! Нежная, благоухающая цветами, вода! А в небо вспорхнули мои первые птицы, созданные для услады слуха и радости глаза! Они уже запели свои первые песни! У меня будет рай на земле…! Мой прекрасный, любимый мир! Все мои творенья смогут мысленно общаться друг с другом. Мысли не нужно будет скрывать, ведь не нужна будет ложь! О ней даже не узнают!
А теперь я нарисую дома для людей из живых цветов, которые смогут перемещаться!
Мои творения вдруг стали напевать дивные песни! Это одна из моих птиц силой мысли помогла украсить мир.
— Благодарю! — мысленно сказал я ей и она запела красивую песню мне в ответ.
Свое сознание и подсознание от своих творений я заблокировал, чтобы они никогда не узнали о существовании такой планеты, как Земля. Не узнали, что на ней творится — как Бог, Дьявол и сущности издеваются над людьми. Мой мир — рай, а на Земле — ад.
Сколько красивых домов я создал! Птицы, рыбы и цветы мысленно помогали мне. И я горячо и с любовью поблагодарил их за помощь.
Пришло время населить свою планету животными. Некоторые из них напоминали земных, некоторые — фантастических. Маленькие, средние и большие — все они мудры и неуязвимы. Здесь никто не сможет, да и не захочет, нанести другому вред. Все одинаковы по своей силе. И рыба, если пожелает, сможет летать, а птица — стать рыбой.
Я носился по выдуманным рощам, как будто впал в детство. Никогда еще я не веселился так искренне, с такой легкостью! Никогда ещё я не чувствовал такое умиротворение и счастье! Я и не знал, что такое возможно!
А теперь настало время сотворить человека! Мой человек будет бесполый: из-за разделения по половой принадлежности в земной жизни у людей немало проблем. А процесс, в ходе которого земные люди испражняются, здесь не понадобится. Все будут прекрасны и совершенны. Никто никому не станет завидовать, оскорблять, унижать. Мало того, человек силой мысли сам сможет корректировать свою внешность по своему усмотрению.
Мой человек будет ростом приблизительно — метр восемьдесят, стройным, с длинными, густыми волосами. Он сможет летать, не имея крыльев. Его лицо будет очень красивым, тело — сильным, неуязвимым. Новая, прекрасная раса! Она сможет производить себе подобных силой мысли! Пусть каждый побудет Богом!
Красивые, идеальные черты, которых не коснется никогда старость, болезнь, а тем более тление. Бог создал земного человека для пыток, а я своего для радости, любви и счастья!
Каким красивым вышел мой первый человек! Все они будут выглядеть не старше двадцати лет, не превратятся в немощных стариков, но будут мудрые и неуязвимые, как боги. Всех людей я в равной степени наделил различными талантами. У одного была тяга к рисованию, у другого — к поэзии, у третьего — к наукам. Предела совершенству я не ставил. Пусть развивают свои чудесные способности на радость себе и друг другу! Они лишены тщеславия и зависти, они смогут радоваться чужим успехам, как своим собственным! Ни к чему похоть, ибо не нужно будет размножаться мерзким земным путем.
Ни одной негативной эмоции не заложил я в головы прекрасных, мудрых людей. Они даже никогда не узнают, что ТАКОЕ существует на Земле. Они будут любить друг друга Вселенской любовью. Радость, счастье, мудрость, восторг, тяга к наукам и искусствам!
Не нужно страдать, тратить время на бесполезное зарабатывание жалких грошей, они потратят это время на сотворение прекрасного!
Пока мои люди еще спали. Когда я сотворю последнего, они одновременно проснутся, в них закипит энергия жизни, энергия прекрасного, неуязвимого, бессмертного.
Каким красивым вышел мой последний человек с длиннющими огненно-рыжими волосами! Я не мог оторвать взгляда.
— Ив, я назову его Ив! Какой он красивый, мой прекрасный, талантливый огненноволосый человек!
Силою мысли я превратил себя в такого же бесполого человека с длинными волосами. Теперь я ничем внешне от них не отличаюсь. Разве что… Осознанием страшной истины… О том, КАКАЯ жизнь существует на планете Земля…
Мои люди открыли глаза и в них закипела жизнь! Один уже упражнялся в танцах прямо в воздухе, другой рисовал картины на звездном небе, третий слагал стихи, воспевая прекрасный мир. И я пел с ними. Ив стоял рядом, распрямив спину, длинные густые волосы струились по идеальному телу, а глаза-хамелеоны мерцали, будто звезды. Я не мог отвести взгляда! Самый младший, самый любимый сын, поющий как Орфей! Пробужденные его пеньем, начинали распускаться, кружась в воздухе, цветы. Я превзошел сам себя и был в восторге!
Ив заметил, что я смотрю на него с восхищением и мысленно спросил, как меня зовут.
— Дан, — ответил я.
Он мысленно напел песню про мое имя, ведь в этом мире можно было петь и мыслью, и голосом! Я смутился. Мои люди не знали, что значит смущение, у них по коже не шли мурашки, как у меня, от его захватывающего голоса. Мои люди не были мертвыми куклами, просто они лишены были тех эмоций, которые мешают гармонии и спокойствию, заставляя человека страдать.
Ив взял меня за руки и мы закружились в танце, в окружении цветов. Я почувствовал себя эльфом. Вся земля пела и радовалась вместе с нами.
— Давай напьемся сладкого нектара и начнем творить прекрасное! — предложил Ив.
— Давай, — мысленно ответил я. Ив исчез.
Он уже плавал в ручье, обернувшись рыбой. Я последовал его примеру.
— Посмотрите, какую картину нарисовал художник! — радовались люди, восхищаясь звездным шедевром на небе.
Как прекрасен был мой мир! А Ив, играя, уже превратился в птицу. Я догонял его на лету. Мы полетели рассматривать картину на звездном небе. В воздухе кружились и благоухали цветы, одним из которых уже стал Ив. Я не поспевал за ним.
Я осознавал, что буду несчастен, ибо знаю о Земле и о том, что там творится. Прошлое тяготило камнем. Но пока это было незаметно. Я наслаждался перевоплощением и счастьем. В моем мире совершенно нет зла и никогда не будет.
Я с восхищением наблюдал, как радуются сотворенные мною счастливые люди и, помимо воли, сравнивал их с теми, кто сейчас мучается и умирает на Земле. Может, здесь я и Творец, но мне не нужно было слушать в честь себя хвалебные гимны, мне не нужны кровавые жертвы и страдания. Я просто хочу, чтобы здесь все были счастливы.
— Как ты думаешь, — спросил Ив и его глаза стали переливаться, словно зеленые изумруды. — Кто создал всю эту совершенную красоту?
— Не знаю, — ответил я, блокируя ту часть своего сознания, которую моим твореньям знать было незачем.
Я один умел лгать. Они никогда не узнают о земных существах. Лгать ему мне было неприятно и я перевел разговор на другую тему.
Вокруг нас закружились диковинные цветы, благоухающие неземным ароматом. Это кто-то из новых людей силою мысли создал новые виды.
Поэт написал свою поэму о прекрасном, волшебном мире. Он рисовал словами, словно художник кистью, и прекрасные, поэтические строки сами собою складывались на восхищенье остальным.
Те, кто занимался наукой, начали подсчет всех видов, живущих на моей планете. Виды эти постоянно совершенствовались и обновлялись.
Каким чистым, свежим, был здесь воздух, в котором благоухали прекрасные цветы! Как непохож он был на отравленный дымом и выхлопными газами земной воздух, в котором, медленно сгнивая изнутри, умирали земные созданья! В котором шли кислотные дожди и изобиловали отравой водоемы. В котором зверски убивали животных и умирали от ядерных взрывов люди. На Землю, поглощенную злом.
Здесь все было совершенно. Мысль о том, что мои мудрые творенья могут узнать о планете Земля начала меня тяготить.
— Что с тобой? — спросил Ив, дотронувшись до моего лица. — Ты странный…
Я смотрел на водную гладь. В кристально чистой воде плескались золотые рыбки. Мое отражение было грустным. Они, созданные для счастья и радости, не знали, что такое грусть! Выражение моего лица показалось ему странным. Я улыбнулся. Он не должен видеть меня ТАКИМ.
Мы вошли в дом, сделанный из живых цветов. Здесь не знали о дележе имущества. Каждый мог войти в такой дом и отдыхать там сколько угодно.
Ив погрузился в сон. Я чувствовал в воздухе хоровод, который водили его мысли. Мудрые, прекрасные. Мысленно я послал ему красивое сновидение.
Ив был самым последним, самым любимым моим твореньем. Самым прекрасным для меня. Я успел к нему привязаться. А может быть это что-то более?..
Я испугался собственной мысли и тщательно заблокировался. Пусть спит!
Я вышел из домика, оставив свое творение на растерзание прекрасным снам. А художник приготовил новый шедевр на звездном небе. Я в восхищении рассматривал волшебную картину.
Люди устроили соревнования, упражняясь в беге, прыжках и танцах. А вместо земной зависти к успехам другого, они испытывали лишь глубокое уважение. Каждый стремился совершенствовать свой талант. По мере совершенствования, мысль людей менялась, и в воздухе кружились новые творенья, еще более прекрасные, чем предыдущие. Совершенствовалась и сама мысль, оттачиваясь как драгоценный камень.
Ко мне подошло животное, внешне напоминающее земного волка. Только здесь на него никто не станет охотиться, да и ему не придется никого убивать, чтобы насытить свой желудок.
На некоторое время я превратился в него. Мы обменялись мыслями. Далее, я уже птицей полетел осматривать свой мир, который продолжали совершенствовать мои люди, и дивился чудесам!
Историк описывал события, происходящие здесь, новые открытия и виды, все занес он в свою летопись.
И многие, радостные, предавались песням и танцам, водя хороводы в прекрасных садах. Это был их мир. Никто не купит землю за деньги, назвав ее своей собственностью. Здесь все общее, все равноценно!
Мысленно я почувствовал, что Ив проснулся. Меня тянуло к нему больше, чем я предполагал. Будто что-то вспыхнуло внутри. Я сам в себе попытался потушить эту вспышку, ясно осознавая, что это существо никогда не полюбит меня. Он любит меня, но по-другому, а не так, как бы мне того хотелось… В нем это не заложено… А если я разовью свое воображение? И он тоже? Я погублю его… Погублю весь свой созданный идеальный и прекрасный мир…
Все эти мысли испугали меня и я тщательно заблокировал их в своем подсознании.
А Ив стоял уже позади меня, я почувствовал это по нахлынувшим на меня мыслям. Я развернулся к нему и обнял:
— Ты очень красивое существо…
— Все существа красивы, почему ты говоришь мне эти странные вещи? И выражение твоего лица довольно странное…
Я постарался перевести разговор в другое русло, чтобы не зацикливаться на теме, говорить о которой я боялся.
«Все,что ты создаешь, утратишь и не вернешь»…

Причудливые и прекрасные существа витали в воздухе, а на Земле все было ограниченно. Это мои люди силою мысли создали их. Мир становился все разнообразней и удивительней. И ничто здесь не несло смертельной опасности и зла вообще. Этот мир мог оставаться таким же идеальным целую вечность. Однако о нем знал Бог… Не думаю, что он так просто оставит меня и мой мир в покое. А еще я сам был носителем очень опасной для моего мира информации, я — земной человек, подверженный непознанным для этих людей чувствам, эмоциям, которые иногда нестерпимо трудно было сдерживать. Я старался отвлекаться и нырнул в волшебный, искрящийся звездами воздух, словно в воду, а вынырнул красивой белокрылой птицей. Мне нравилось перевоплощение и в следующий раз я обернулся уже цветком. Ив перебирал мои лепестки. Как трогали мою душу его прикосновения! Я бы навечно остался цветком в его домике для отдыха ради того лишь, чтобы его пальцы касались меня…
— Я нашел тебя, Дан! — сказал Ив.
— Хорошо, а где я теперь?
Я маленьким мотыльком сел ему на плечо и заблокировал доступ в свое сознание, чтобы он не нашел меня, уловив мою мысль. Ив растерялся. Моя мысль для него оборвалась. Он продолжал искать. Любой другой даже рассердился бы, но в моем мире сердиться не умели. Его только позабавила игра в прятки.
Я обернулся собой и обнял его за плечи. Его волосы почернели.
— Что ты сделал с волосами? — спросил я.
— Я не мог отыскать тебя и сменил цвет волос! — ответил Ив.
Мне захотелось поцеловать его и, воодушевившись порывом, я коснулся языком его губ.
— Для чего ты сделал это? — с искренним непониманием спросил Ив.
Он не знал, что такое поцелуй.
— Я подумал, а что, если выражать свою любовь ко всем подобным способом? Могло бы это понравиться?
Ив, абсолютно наивно, коснулся моих губ языком. Я не мог больше сдерживать себя и, обняв его, начал целовать, засунув свой язык к нему в рот. Ловя момент, я подумал, что сам стал змеем-искусителем для своих же творений, не сумев совладать с собственными страстями.
Ив, мой совершенный человек, быстро обучился поцелую и я, кипя страстью, едва не сошел с ума…
— Да, ты хорошо придумал! — сказал Ив. — Приятно. Пойду и научу этому новому искусству своих друзей!
Через земную минуту он уже демонстрировал искусство поцелуя с беловолосым существом, которого звали Ли. Я чуть не взорвался от ревности и в ужасе убежал, чтобы не дать вспышку своему гневу, непонятному для остальных. Или мне показалось, или в моих ушах стоял смешок Бога.
Я взял себя в руки и рыбой нырнул в благоухающую воду, смотря на то, как художник выводит мыслью новый пейзаж на ночном небе.
— Куда ты ушел? — услышал я голос в голове. Это был Ив.
— Я в воде… купаюсь…
Переливающиеся брызги растворились в воздухе. Ив и Ли нырнули вслед за мной. Они держались за руки. Волосы Ива снова стали огненно-рыжими. Что за дивную красу я создал! Их нельзя назвать мужчинами, но они и не женщины. Они — существа. Прекрасные, бессмертные, талантливые. Ив и Ли целовались, стоя в воде. Ко мне подкралась ревность, чтобы разодрать меня на части. Я силился, чтобы не наделать глупостей. Ив взял меня за руки и начал целовать, как я его научил. Я закрыл глаза. Мы кружились в воздухе. Мы стали цветами, абстракциями.
— Тебе нравится Ли? — не выдержал я.
Ив взглядом выразил все непонимание. Я понял абсурдность своего вопроса.
— Спой для меня… — попросил я.
— Пусть Ли сыграет, я спою… — сказал Ив.
Ли изумительно играл на инструменте, который создал сам силою мысли. Инструмент этот напоминал арфу, но более усовершенствованную.
Услышав голос Ива, я расплакался. О том, что смог создать ТАКОЕ совершенство, что люблю его и что никогда не смогу стать такими, как они…
— Что ты делаешь?! — удивился Ив.
— Это я от радости, от восхищенья.. — ответил я.
— Ты будто не от мира сего!..
Ив с Ли закружились в водовороте радуги, звезд и цветов. Они не заметили, что мне больно. Они не знали, что такое боль. Им хорошо. И почему меня не создал такой же творец, как я сам! Я бы не мучился глупой ревностью, которая отравляет жизнь, она не была бы заложена в моей природе, я был бы счастлив! Я залетел за завесу радуги и силой мысли обернул себя птицей. Чтобы отвлечься от действительно глупой и никому здесь не нужной ревности, я полетел осматривать с высоты птичьего полета земли роскошного, сверхнового мира. Сколько много нового здесь появилось! Мысли плыли прямо по воздуху — мудрые, совершенные, сразу же претворяясь в дело!
Мой мир из звезд и радуг! А люди играют и веселятся, счастливые! Мне самому стало радостно на душе и я вытеснил ядовитые мысли о никчемной ревности. Я стал совершенствоваться вместе с ними.
«Пусть пойдет дождь», — подумал я и мысленно послал на небо тучи.
Первые капли упали на землю. Они были похожи на жемчужные камни, а на ощупь — дождевая вода. Мои люди радовались и ликовали, словно дети: они никогда не видели дождя. Я подумал, что нужно доставить им радость, вызвав снег, и показав еще кое-какие земные штучки. В моем королевстве преобладала главная наука — наука мысли. Как на Земле можно было творить чудеса с помощью денег, так и здесь можно было творить невероятные чудеса с помощью мысли. И какие самолеты, железные дороги и автомобили, разрушающие природу, нужны теперь здесь, когда человек сам способен перемещаться в пространстве! Неуязвимый, прекрасный, мудрый, как Бог!

«Ага!» — услышал я насмешливое междометие.
Я догадался кто это был… Я испугался, что Он придет, вмешается и все разрушит. Если Он мне дал власть создать мир, то какою же невероятной силою Он обладает! И Он может все разрушить! Я испугался, что Он отравит мой мир никому здесь не нужным Познаньем зла и гадости, как отравил свой, и обвинит во всем человека. Заставит моих счастливые совершенные создания стареть и умирать. Превратит мой великолепный волшебный мир в ад, как и Землю. От этих мыслей я пришел в такое уныние и отчаяние, что мысли пришлось усердно блокировать, чтобы мои творения никогда о них не узнали. Интересно, как они восприняли бы незнакомые им эмоции? Наверное с непониманием. Пусть никогда об этом не узнают.

Я решил сделать подарок для Ива. Прекрасный лотос. Каждый лепесток излучал мягкое переливающееся сияние, а сам лотос менял аромат, форму и цвет. Я протянул ему лотос на дрожащей ладони. Ив восхитился.
— Я создал его для тебя…
«Как и все остальное», — вырвалась спонтанная мысль.
— Что остальное? — мысленно спросил он.
Я закусил губу и указал на новый вид цветов и абстракций, летающих в воздухе.
— А знаешь… — вырвалось снова.
— Что? — спросил он.
Так и захотелось выложить всю правду:
“…что на Земле творится, такой прекрасной и такой убогой?»

Затосковав по родным местам, я силою мысли воплотил в реальность море. Волны подползли к ногам Ива.
— Что это?! — изумился он.
— Это…море… — сказал я.
Ив обнял меня счастливый:
— Как прекрасно!
Я обернулся дельфином, а Ив, ловя мою мысль, прыгнул за мной.
«Ничего», — подумал я, — «скоро мысль моих творений разовьется до такой степени, что они придумают что-то грандиознее, чем море, и заткнут Господа Бога за пояс».
— Ты спрятал свои мысли, — сказал Ив. — О чем думаешь?
— О том, что я это море дарю тебе. Я тебя люблю.
— И я тебя люблю. Люблю всех созданий на этой планете одинаково. Только море мне одному ни к чему, оно для всех…
— Да, ты прав, оно для нас всех. А мы, в свою очередь, для него, и мы можем стать им…
Мы нырнули глубоко. Нам можно было плавать без скафандра сколько хочешь и мы гуляли по морскому дну, как по парку в летний день!
Пусть здесь будут кораллы и жемчужины, которые порадуют глаз, да только я их видоизменю, чтобы они не сильно напоминали творения Господа Бога. Салют из разноцветных жемчужин, растворяющихся в воздухе! А если сделать воздушные картины, прямо в воздухе рисовать?
— Дан, меня ждет Ли… Я слышу его струны, — сказал Ив.
Я психанул и разозлился, но, попытавшись казаться спокойным, вынырнул вслед за Ивом.
Ли играл на своей усовершенствованной лютне, сидя у моря, меняющего цвет от фиолетового до нежно-сиреневого. Мысленно я создал в голове образ виолончели и кинул инструмент к ногам Ли.
— Попробуй, — сказал я.
Ли с любопытством взял предмет и вскоре, приспособившись, заиграл чудеснейшую в своем роде музыку. А Ив запел. Никакой земной оперный певец не сравнится с этим, не поддающимся описанию, голосом!
Я снова расплакался. С мыслью о том, что Ив никогда не полюбит меня так, как бы мне того хотелось. Я отвернулся и мысленно вообразил легкий ветер, который бы осушил мое лицо от слез. Я видел, как развеваются огненные волосы Ива и захотел исчезнуть. Такие таланты никогда не родятся на Земле, да и это еще не пик совершенства! Моя раса будет мудрой и талантливой! И как их оградить от внедрения зла?! Избежать того момента, когда они возненавидят и проклянут свою жизнь и своего Создателя, как это случилось на Земле?! Какую страшную правду знаю я и какой это невыносимый для меня груз!
Я совсем поник и полетел к первому попавшемуся домику, чтобы забыться сном. Я видел, как приближался красивый сон, который послал мне Ив. Я расслабился и почти счастливый уснул.
Мне снился сон, как мои творения создали неимоверных размеров башню диковинной красоты — из живых цветов и абстракций. Я проснулся и выбежал на улицу — башня не была сном! Я заметил ее шпиль и разноцветные гирлянды звезд! Если бы кто-то из обитателей Земли увидел эту живую красоту, которая бы затмила собою пирамиду Хеопса и Версальский дворец! Все ее кирпичи были живыми, они дышали!
— Ив! — закричал я. — Погляди!
— Зачем ты кричишь, Дан? — спросил он, взяв меня под руку.
Мы поднялись в воздух, чтобы поближе рассмотреть живое диво. Мысленно сговорившись, мы переместились наверх, на крышу башни. И сверху наблюдали, как люди пели волшебные песни и танцевали в ореоле цветов. Я не выдержал, схватил Ива за плечи и принялся целовать. Он ответил мне тем же. Во мне закипала земная страсть, для него же это было не более дружеской игры. Я чувствовал, что теряю контроль над собой и сказал себе стоп. Я оттолкнул Ива.
— Что с тобой? — спросил он.
— Ничего, — ответил я.
— Я давно заметил, что ты — странный…
— Ив! — закричали снизу. — Спускайся! Спой песню!
Это был Ли и с ним еще одно существо с каштановым цветом волос. Во мне вспыхнула злоба и ненависть к Ли. Я пожалел, что создал его.
— Иди, — ответил я Иву. — Тебя ждут.
Я отвернулся.
— Хорошо, — ответил он, проведя рукой по моим волосам. — Но все равно… Ты очень странный… Дан…
Я знал, что ужасно неправ и что своими негативными эмоциями могу отравить жизнь не только себе, но и своим созданиям и всему своему миру. Я просто был другим. Меня создал Бог, а я создал их.
Я так мучился, что не находил себе покоя. Что меня так зацепило в нем?
Силой мысли я изменил свою внешность и посмотрелся в водную гладь — теперь я такой, как он… У меня его лицо, тело и волосы… Может быть это заставит меня остыть? Нужно усмирить свою ревность к Ли. Они все мои дети, они все равноценны, я должен их всех любить одинаково! Но проклятая страсть не давала покоя! Ветер! Может он остудит мою глупость? Я представил сильный ветер. Он трепал мои огненно-рыжие волосы, освежал лицо и мысли…
— Интересно, кто все это создал, всю эту красоту? — сзади сидел Ив.
Его мысли уходили далеко. Волосы растрепались от ветра. Он смотрел вдаль.
— И что это за явление, отчего мои волосы растрепались?
— Это ветер, — ответил я.
— Откуда ты знаешь?
— Я создал его силой мысли и назвал ветром, — я глубоко спрятал свою информацию на дне подсознания.
— Интересно, есть ли жизнь на других планетах? — он так посмотрел на меня, что мне было стыдно солгать. Я отвернулся.
— Не знаю. Думаю нет, — ответил я.
— А ты захотел стать таким, как я?
— Ага.
Его это развеселило. Как мне в этот момент захотелось кинуться к нему и рассказать всю правду! И про Бога, и про Землю, и про этот мир, и про свои чувства! Я едва сдержался и возненавидел себя за то, что едва не наделал глупостей.
— Какой ты все же странный! — сказал Ив. — Ты так непохож на Ли!
— Да, непохож, так и что? — я обнял его и крепко сжал в своих руках.
В водной глади отразились два очень красивых существа, похожих друг на друга, словно близнецы. Но на его лице выражалось недоумение, а на моем глубокая грусть.
— Знаешь, может и есть на другой планете жизнь, — начал я, — быть может, там точно так же обнимаются, как мы с тобой!
Я с воодушевлением взял Ива за руку и усадил рядом с собой. Мои глаза лихорадочно горели.
— Давай пофантазируем, — сказал я. — Представь, что на другой планете тоже есть жизнь! И там есть люди, похожие на нас с тобой. Похожие, но совсем другие!
— Какие же? — спросил Ив.
— Они живут по-другому!
— Как?
— Они не могут работать с помощью силы мысли, вернее, могут, но очень-очень слабо! Они не могут превращаться, не могут летать… Они чувствуют боль!
— А что такое боль?
— Это… если ты ударился случайно, то тебе плохо, неприятно… Или упадешь, например…
В глазах Ива светилось непонимание.
— И они живут определенное количество лет…
— Это как?! — изумился Ив. — Что с ними происходит потом??
— Тело становится неодушевленным. Его съедают черви, а мысль улетает…
Для Ив этот рассказ казался фантастическим фильмом. Здесь это бессмысленно, маразматически звучало. Тело съедают черви… Да это сумасшедший идиотизм! Как можно было придумать такое!!
— И размножаются они не силой мысли, а по-другому…
— Как?
— Люди у них делятся на мужчин и женщин. Мужчина — сильный, женщина — слабая. Они спят вместе, потом на свет рождается другой человек — дитя. Все это так мерзко… У них есть деньги… Это такие бумажки, благодаря которым они могут иметь то, что захотят. Ради которых уничтожают друг друга…
— Что за странные фантазии, Дан? — изумился Ив. — Откуда такие представления? Нет такого мира! Нет и быть не может, он абсурден!
— Есть! — распалялся я. — Там земля и воздух отравлены, животные едят друг друга, а люди убивают себе подобных!
— Прекрати, Дан, ты бредишь, ты несешь вздор и чепуху!
— А ты представь… Наш мир… Только наоборот, все наоборот…
Ив задумался.
— Это странно. Такого быть не может. Ты нафантазировал нереальные вещи!
— И там есть море, которое может быть холодным, жестоким, растворить, уничтожить…
— Хватит, Дан, что ты такое несешь!
— Хотел бы ты жить в таком мире?? — я пытливо вглядывался в его лицо.
— Конечно же нет, что за вопрос, это же полный абсурд!
— Там любят другой любовью…
— Какой же?
— Я тебе уже говорил… Там есть мужчины, есть женщины…
— Кем бы мы были в том мире? — спросил Ив.
— Нас бы называли гермафродитами — ни мужчинами, ни женщинами.
— Твои фантазии абсурдны, но интересны! Как только ты додумался до такого! — воскликнул он.
— Они целуются, как я тебе показывал и обнимают друг друга. И еще…
— Что еще?
— Ты не поймешь… У наших людей нет подобных органов…
— Хочешь сказать, что у людей той планеты есть еще какие-то лишние органы? — расхохотался Ив.
— Есть… С их помощью они воспроизводят друг друга на свет…
— Ну ты и фантазер!
— Иногда мне кажется, что я люблю тебя той любовью, которой любят там…
— Ты такой фантазер! Выдумал себе планету, жизнь на которой полный абсурд, и живешь в ней! Вернись на землю! Мы живем здесь и сейчас!
Я заплакал.
— Там всем людям плохо и больно, все страдают и умирают!
— Дан, послушай голос разума — такого быть не может. Ты говоришь ерунду! Такой ерундовый мир никто не создал бы!
— Да, ты прав, — ответил я, — никто не создал бы, — и на глазах выступили слезы. — Придумай песню про новый мир… Ли подыграет. Про мир абсурда, про мир-антипод…
— Хорошо, я придумаю.
— Я пойду, погуляю… — сказал я и ушел.

Зря я ему это все рассказал, чтобы облегчить свою душу. Он не то, чтобы не понял меня, а счел сумасшедшим. А мир на земле — и вправду сущий абсурд! Люди умирают, а тело их сжирают могильные черви! Вот это бред! И выдумать такой мир мог только сумасшедший, никто в здравом уме не додумался бы до такого. Я начал смеяться.
— Ты не выживешь здесь, сынок, — услышал я мысленный голос. — Тебя съедят эмоции!
— Которыми ты меня наградил!
— Ты сам станешь змеем-искусителем для своего же рая! И время твое подходит к концу…
Больше всего я боялся именно этого.
— Возьми меня, ИХ не трогай! Не превращай эту планету в подобие планеты Земля! Пусть счастливые живут в неведении, обещай мне!!
Он усмехнулся.
— Я дам тебе выбор. Подумай хорошо. Ты можешь умереть для жизни на Земле и навсегда остаться здесь, либо навсегда исчезнешь отсюда и вновь воскреснешь на Земле. С восходом земного солнца я приду за ответом. Хорошо подумай, сынок!
Это не выбор, это ультиматум! Я не поверил в то, что услышал…

Я услышал голос Ива. Он пел. Пел о мире, как я и попросил.

Я искал этот мир
И нашел его…

Это та самая песня, которую я пел там, на Земле!!

Но ты закрываешь глаза мне рукой…
Ты выключаешь в моей комнате свет.
И я ухожу, меня больше нет…
(песня группы Oneir)

— Красиво, Дан, — ответил Ли.
— Это моя песня… — сказал я. — Наша…

Проблема была не в Ли, а во мне. Это я ненормальный вместе со своей глупой ревностью.
— Давайте веселиться! — закричал я, как в трансе, представляя, что завтра, возможно, навсегда мне предстоит покинуть эту планету и я никогда не увижу Ива! Никогда!!! Я никогда не узнаю, что они создадут силою мысли лет через десять! Но предполагаю, что это будут непременно шедевры…
Мы пустились в пляс и повели хоровод, а вокруг нас водили хоровод звезды, цветы и абстракции. И каждый кустик, каждая травинка радовались с нами, наполняя душу счастьем и вселенской любовью! Я полюбил даже Ли. Полюбил всех обитателей этой планеты и танцевал, будто проживаю свой последний день. Мы остались одни с Ивом и погрузились в море.
— Звезда упала, — сказал Ив. — Возьми!
Он выловил из воды блестящий комочек, который стал очень ярко светиться всеми цветами радуги.
— Знаешь, — сказал я ему, — забудь о том мире, о котором я тебе рассказывал… Его действительно не может быть… Он абсурден… Я так неудачно нафантазировал…
— Ничего. Я почти забыл… — сказал Ив, беря меня за руку.
Последний поцелуй… Я чувствовал это… Мы целовались… Потом я исчезну навсегда… Мне здесь не место… Тут хорошо, очень хорошо… Просто я другой. Я могу навсегда отравить им жизнь. Ибо я один знал жизнь другую, полную уничтожения и зла… Я могу погубить Ива своею любовью…
Мы заснули в беседки из живых цветов, держась за руки и всю ночь мысленно посылали друг другу волшебные сны.
К утру появился Он.
— Каков ответ?
— Ты прекрасно знаешь его.
— Я хотел спросить, хорошо ли ты подумал.
— Я готов, — выдавил я из себя…

— Дан? Ты где? — спросил Ив, очнувшись ото сна.
Беседка была пуста. В голове промелькнуло что-то типа: ”другой мир”…

Я очнулся в больничной палате и содрал с себя капельницу. Такое чувство, будто в другом мире побывал… Или… Вправду побывал?!
— Что со мною случилось?! — закричал я на медсестру, которая пыталась меня успокоить.
Она рассказала, что год назад в палату проник очень странный яркий свет, после чего меня нашли на полу без сознания. Я впал в кому безо всяких на то причин!
Я даже догадался почему… Я вспомнил свой горячо любимый мир и Ива… И что теперь они безвозвратно потеряны для меня… И что у меня второй день рождения в этом проклятом абсурдном мире…
Доцент отложила дневник в сторону.
— На этом исповедь обрывается? — спросил профессор.
— Да…человек этот страдал параноидальной шизофренией и недавно покончил с собой, вскрыв вены куском стекла. Все, что от него осталось — вот эта тетрадь…
— Берегите ее, это очень яркий пример, который можно поместить в новый том “Психиатрической клиники”, — попросил профессор.

— Исследователи космоса открыли новую, еще никем неизученную планету, и это настоящее чудо! — передали в сводке новостей.
Профессор сделал радио потише.
— У этого молодого человека было очень хорошее воображение и его пример действительно будет интересен студентам!
— Космонавты утверждают, что видели существ очень похожих на людей, это большое открытие для всех! — снова послышался голос диктора в новостях, хоть уже несколько тише.
— Да, психика человека — это настоящий космос! — заметил профессор. — Такой огромный и такой малоизученный… А пример будет просто чудесным, — он взял тетрадь подмышку.

Ив постоянно думал о том, куда подевался Дан. Шло время, люди творили силой мысли новые шедевры, но он не появлялся.
Ив все время об этом думал. Подсознательно он чувствовал, что Дан где-то в другом мире.
Ив вспоминал о том нелепом, абсурдном мире, о котором ему рассказывал Дан. Быть может он, с помощью мысли, переместился в этот придуманный им, дурацкий мир?
Без него было скучно. Он был странный, но без него было непривычно.
Ив постоянно думал о том, что хочет переместиться в тот мир, в котором сейчас Дан и поскорее увидеть его. Он так часто думал об этом, что сила мысли наконец сработала и он начал перемещаться в пространстве.

Ив с удивлением огляделся по сторонам. Действительно, он попал в другой, очень странный мир. Вокруг было много бегущих людей, на которых было что-то разноцветное. Ив ловил их мысли и пришел к выводу, что в этом мире все сумасшедшие. Было так шумно, что он взялся за голову, чтобы самому не сойти с ума. Дома здесь были не из живых цветов, а из того, чему он и названия не знал. Постоянно двигались большие гудящие предметы, испускающие черный дым. А природы здесь вообще почти не было, кроме нескольких чахлых деревьев. Живую траву заменил непонятный твердый материал.
— Эй, ты что, с другой планеты, эксгибиционист хренов! — закричал водитель авто, просигналив. — Сейчас психушку вызовут!
Ив начал сосредоточенно думать о Дане. И смог силой мысли материализовать его.

— Ты все-таки сделал это! — воскликнул я, материализовавшись в таком облике, в котором жил в своем мире.
— Дан!
— Идем, — я взял его за руку, пока мы не наткнулись на полицейских или любопытных, сразу бы заметивших, что у нас отсутствуют кое-какие человеческие органы. Нас сочли бы за пришельцев и отправили бы для исследований, а этого мне хотелось меньше всего.
Безлюдными переулками я направился к пустовавшему дому, в котором жил при жизни. На дверях сменили замок. Эх, работала бы здесь сила мысли! Как ни странно, эта способность у меня сохранилась. Ив материализовал меня таким, какой я был на своей планете. Мы вошли в дом и я запер дверь на засов.
— Я же говорил тебе, что этот абсурдный мир существует!
— Ты сам его создал?
— Нет конечно! Разве я сошел с ума? Этот мир создан не человеком.
— А кем?
— Неважно!
Я полез в шкаф и достал пару костюмов.
— Вот, это нужно надеть!
— Зачем?! — изумился Ив.
— Чтобы нас не забрали туда, где нам не понравится, — ответил я.
— А разве не мы сами решаем, куда нам идти? Как нас могут забрать?
— Здесь могут. Здесь все несправедливо.
Я помог Иву одеться и объяснил, что к чему.
— У тебя странный дом и в нем странные вещи, — отметил Ив.
— Это больше не мой дом…
— А чей?
— Не знаю, наверное, уже каких-нибудь дальних родственников. Меня для этого мира уже нет лет как десять… С того момента, как…
— Как это нет! — воскликнул Ив. — Ты есть!
— Помнишь, я рассказывал тебе, что в этом мире люди умирают? Их тело съедают черви. А мысль улетает. Я умер. Тело мое истлело. Но ты материализовал мою бессмертную душу, теперь я такой, каким ты меня помнишь. Ты смог ЭТО сделать, сила мысли на моей планете продолжает совершенствоваться, это мудрый и разумный мир!
— Да, — согласился Ив.
— А теперь сосредоточься и попытайся снова переместиться туда, откуда прибыл.
— Дан! Нет! — умоляюще попросил Ив.
Его слова глубоко меня растрогали, ибо я все еще его любил.
— Хорошо, — сказал я.
На короткое время я включил радио.

«Планета, которую десять лет пытались изучить ученые, бесследно исчезла»…
Я возликовал.
— Этим тварям никогда не достигнуть моей планеты! Мои мудрые люди навсегда отодвинули от себя зло силой мысли, теперь ему никогда не найти и никогда не изменить мой прекрасный совершенный мир.
— Ты что-то скрываешь! — сказал Ив.
— Что?.. — осекся я.
— Я в твоем сознании сейчас, а там замки… Расскажи мне то, чего я не знаю…
— Не проси… Быть может позже, но не сейчас…
— Ты рассказывал мне о теле, которое едят черви. Кто такие черви? Они едят твое дело так же, как мы пьем нектар?
— Увы…
— Покажешь,где лежит твое тело? — спросил Ив. — Мне интересно.
— Это место кладбищем называют. Недалеко здесь. Можем сходить.
На нас подозрительно смотрела соседка. Можно соврать, что мы квартиранты. Я теперь квартирант в собственном доме.
Мы шли, а Ив внимательно осматривал местность.
— Здесь деревья всегда одного и того же цвета? — спросил он.
— Они меняют цвет, когда одно время года сменяется другим. И палитра их скудна — зеленый, желтый, красный… А весной на них появляются цветы.
По дороге мы заметили дохлую ворону.
— Эта птица спит? — спросил Ив.
— Нет, она умерла.
— Правда? А где эти… черви, которые ее должны съесть?
— Через некоторое время появятся и они…
Ив постоянно задавал вопросы, ему было интересно все.
Он с изумлением смотрел на могилы с фотографиями людей.
— Я бы не додумался до такого, — признался он. — Камни с отражениями людей!
— Там, под камнем, под землей, — пояснил я, — лежит тело мертвого человека.
— Которое съели черви?
— Да, которое съели черви.
— Но зачем все это нужно и кому?? — изумился Ив. — Почему им всю жизнь не быть такими, как мы?
Я пожал плечами.
— Я не знаю. Не я все это придумал. А вот и моя могила…
Ив стал приглядываться к фото.
— Чье это отражение?
— Мое, — ответил я. — Таким я был в этом мире.
Ив с недоверием посмотрел на меня, а потом на фото.
— Я тебя привык видеть другим…
— Я дал жизнь тебе, а ты мне…
— Дал жизнь? — Ив посмотрел на меня и глаза его загорелись пониманием. — Ты мне дал жизнь?? Ты меня сотворил? Отвечай…
Я опустил глаза.
— Да… Прости, что ты узнал об этом…
— Ты — мой творец?! — изумился Ив. — А кто сотворил Ли и остальных?
Я потупил взгляд.
— Тоже я…
— Ты из этого мира… Значит, изначально был твой мир, а потом… — он начал проводить логическую цепь.
— Прекрати расспросы, Ив! Есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Правда может погубить тебя…
— Говори, я хочу знать… Откуда тогда взялся твой мир? Ты тоже его создал?
— Я же говорил — нет. Этот мир создал Бог…
— Кто такой Бог?
— Я и сам не знаю… Может, сгусток вселенской энергии, а может, это все наши мысли, собранные воедино… Я не знаю, серьезно, лишь предполагаю…
— Ладно, — немного успокоился Ив. — Творец мой… — он с любопытством и даже, показалось, с благоговением, посмотрел на меня. Солнце садилось. Его можно было увидеть сквозь ветви деревьев.
— Пойдем, — я протянул ему руку. — Вернись завтра обратно, я прошу… Ты можешь сделать себе хуже…
— Нет, — твердо ответил Ив. — Я не хочу. Я хочу узнать твой мир… и тебя…
Мы пошли к дому. Я думал, правильно ли сделал, открыв ему правду, и какие могут быть последствия.
— Вы не можете летать?? Я помню, ты говорил.
— Только на больших предметах — самолетах…
Ив попробовал взлететь, но не смог оторваться от земли. Тогда пришлось включить силу мысли. Он воспарил.
— Не делай здесь этого! — строго сказал я.
— Отчего, творец?
— Здесь это не принято. И не называй меня творцом! Хотя бы ради меня не показывай при других людях, что умеешь летать! От этого может быть плохо и тебе и мне.
— Хорошо, — с пониманием ответил Ив и спустился на Землю. — Я понял, что в вашем мире лучше не демонстрировать, что ты с другой планеты…
Мне захотелось расцеловать его за проницательность. Каких же мудрых людей я создал!
— Все у вас здесь очень странные…И мир просто нелеп.
Я снова пожал плечами.
Мы легли в постель, которую Ив долго осматривал.
— Постель из живых цветов куда лучше и проще!
— Ты подумай, — сказал я, положив ладонь ему на руку. — Лучше тебе вернуться, пока не поздно. В этом мире нет ничего хорошего. Он полон боли, зла и разочарования. Тебе не понравится он.
— И все же я хочу изучить его и попытаться понять. Хочу, чтобы ты смог ответить на мои вопросы. Чтобы я смог приспособиться жить здесь…
— Послушай, не…
— Я так хочу, — спокойно перебил он меня.
Мы задремали.
Здесь не получалось отправлять друг другу красивые сновидения. Мы просто забылись сном. Без цветных иллюзий.

Мы легли в постель, которую Ив долго осматривал.
— Постель из живых цветов куда лучше и проще!
— Ты подумай, — сказал я, положив ладонь ему на руку. — Лучше тебе вернуться, пока не поздно. В этом мире нет ничего хорошего. Он полон боли, зла и разочарования. Тебе не понравится он.
— И все же я хочу изучить его и попытаться понять. Хочу, чтобы ты помог мне ответить на мои вопросы. Чтобы я смог приспособиться жить здесь…
— Послушай, не…
— Я так хочу, — спокойно перебил он меня.
Мы задремали.
Здесь не получалось отправлять друг другу красивые сновидения. Мы просто забылись сном. Без цветных иллюзий.

Я проснулся, когда солнечный луч падал на постель, освещая лицо Ив. Я смотрел на его совершенные черты, на его любопытные глаза.
— Доброе утро, Дан, — сказал Ив.
— Доброе…
— Что обычно люди делают по утрам в этом мире? — спросил он.
— Обычно чистят зубы…
Ив рассмеялся.
— У них пачкаются зубы?!
— Они едят пищу, пережевывая ее зубами. Растения и животных.
— Да, я помню, ты говорил об этом. Животные здесь едят друг друга, а люди едят животных. Мне еще тогда это показалось ненормальным…
— А еще они ходят в туалет…
— Как это?
— Они едят пищу и организм перерабатывает ее в своеобразные отходы, для которых есть специальное место…
— А мы вообще не едим, нечего нам и перерабатывать.
— А потом люди ходят в ванную.
— А это что?
— Идем, — я повел его в ванную и включил душ.
Я разделся и пригласил Ив сделать то же самое.
— Вода? — он посмотрел на капли. — А почему она бежит не из речки, или моря, а отсюда?
— Так нужно. Человек должен поддерживать чистоту тела. Кто в центре большого города побежит искать речку?
Ив взял шампунь, мыло и стал нюхать, рассматривать.
— Они неживые?
— Нет, они сделаны человеком, — ответил я, показав их применение.
Мы вышли из ванной.
— Потом человек завтракает — принимает пищу.
Но нам это не грозит. А пить нектар цветов, которые растут там, где все загазованно, думаю, удовольствия никакого не принесет… А потом человек едет на работу.
— И что он там делает?
— Зарабатывает деньги на свое существование. В этом мире все построено на деньгах — бумажках, которые выдают человеку за его работу. На эти бумажки он может купить все, что захочет — пищу, одежду, другие вещи, без которых не может обходиться.
— Но это же полный бред! — возмутился Ив. — Это больше похоже на игру… А кем нужно работать, чтобы тебе дали эти бумажки?
— Кем угодно. Рабочим, учителем, врачом.
— Врач, кто это?
— Тот, кто чинит механизм человека, чтобы механизм этот не сломался.
Я уловил мысль, что Ив хочет осмотреть город.
— Пойдем, — сказал я, — но далеко от меня не отходи.
Ив смотрел на дома, машины и бегущих людей, как на безумную игру.
— Здесь не занимаются искусствами? Хоть кто-нибудь умеет рисовать, петь?
— Умеют, — ответил я.
Ив облегченно вздохнул.
— Я хочу послушать.
Мы завернули к оперному зданию. Силой мысли я достал нужную сумму на билеты. Ив осматривал здание. С интересом. Мы сели на свои места. Ив внимательно слушал колоратурное сопрано дамы, поющей на сцене.
— Я бы спел по-другому… — не выдержал он.
Я ещё не успел и слова сказать, а он уже переместился на сцену и запел без микрофона. Он пел ту же песню, которую пела певица, но таким волшебным голосом, изобилующим всевозможными тональностями, что зал замер, будто под гипнозом. Мое тщеславие было удовлетворено. Так могло петь лишь мое творение! И это был шедевр, хотя еще и незавершенный.
Мы покинули околдованный зал.
— На нашей земле люди более совершенны, у них больше возможностей, чем у здешних…
— И все благодаря тебе! — сказал Ив.
Я вспомнил, что он знает.
— Спасибо, что ты создал такой прекрасный, добрый и совершенный мир! — сказал он.
Это было для меня наивысшей похвалой. Значит я не зря мучился на этом свете… Я оставил за собой целый мир, который охраняет непреодолимая стена мудрой мысли его обитателей, она не даст злу проникнуть внутрь.

Каждый день я показывал Иву новые места и объяснял, что к чему. Я отвел его на стадион и объяснил, для чего его построили. Объяснил и правила игры в футбол.
Мы побывали в театре, кино, цирке, музее.
Ив всегда всему удивлялся.
Мы сходили в зоопарк. Он ужаснулся, что живых зверей можно содержать в клетках и хотел освободить их силой мысли. Я объяснил ему, что этого делать нельзя. Дикие звери не приспособлены для жизни в городе, они могут погибнуть сами и нанести вред окружающим. Но я обещал ему что-нибудь придумать на этот счет. Здесь мысль иногда тормозила, зависала из-за большого числа негативной энергии. Если бы этой энергии не было, то силой нашей мысли животных давно можно было бы отправить туда, откуда их привезли, в родные места.
Ив заметил в магазине огромный аквариум с живой рыбой. Я объяснил ему, что за деньги люди покупают эту рыбу, чтобы убить и съесть. Ив возмутился и ответил, что так быть не должно. Силой мысли он переместил рыбу в пруд. Продавцы дались диву, увидев, как на глазах аквариум просто опустел. Созданный мною, Ив стремился делать добрые дела. Многие вещи его просто возмущали и он их не понимал.

Один раз я проснулся, а Ива рядом не было. Я почувствовал, что он наверняка вышел один на улицу и куда-нибудь вляпался.
А дело вышло так.
Не умея переходить дорогу с двухсторонним движением и не зная о существовании пешеходного перехода, Ив решил переместиться на другую сторону улицы, перелетев по воздуху.
Это, разумеется, не укрылось от любопытных глаз людей. Ив был отправлен на обследование. Его назвали “неземным чудом” и “инопланетянином”, что еще больше подтвердилось, когда у него не обнаружили половых органов и заметили иное устройство организма и равнодушие к боли. Клетки его организма не старели, а орган пищеварения можно было сравнить с органом пищеварения мотылька.
Я пробрался в поликлинику.
— Сюда нельзя! — сказали мне. — Вы кто?
— Я его брат, пропустите! — расталкивал я врачей.
Ив узнал меня и меня пропустили. Мысленно я попросил его сконцентрироваться, несмотря на негативную энергию вокруг. Мы взялись за руки. Сконцентрировавшись, нам удалось переместиться домой. И это наверняка будет завтра на всех газетных заголовках!
— Теперь ты понял, почему я просил тебя не демонстрировать прилюдно свои способности? — спросил я.
— Я давно уже понял… Я думал, что они не заметят… Мне сказали, что у меня нет каких-то органов, необходимых для жизни… Что они имели ввиду?
— Половые органы. Органы, с помощью которых можно определить — мужчина ты, или женщина. Благодаря этим органам, люди воспроизводят друг друга на свет. Это земная любовь.
— Ты говорил, я помню… Говорил, что любишь меня земной любовью… А я смогу любить тебя также, смогу испытать такую же любовь?
Я смутился.
— Ты другой…
— Но я хочу попробовать…
— Для этого нужны те самые органы, которые у тебя отсутствуют…
— У меня есть сила мысли.
— Но ты себе такое даже не представляешь…
Я достал с полки учебник по анатомии человека и показал что к чему. Разъяснил, где женский орган, а где мужской.
Ив очень удивился, что существуют такие странные вещи, о которых он и помыслить не мог.
Я спросил, кем он хочет быть — мужчиной или женщиной.
— Я хочу быть таким, как ты, — сказал Ив. — Если я буду мужчиной, то не смогу тебя любить? В вашем мире только женщина любит мужчину?
— Нет, не только. Но здесь это считается ненормальным.
— Значит, мне придется быть женщиной? — спросил Ив.
— Будь тем, кем сам захочешь. Кем бы ты ни был — я не стану к тебе по-другому относиться.
— Хорошо. Тогда я стану мужчиной.
Силой мысли он создал себе недостающие органы и долго их рассматривал.
— Если у мужчины эти органы не в порядке, он будет страдать, потеряет смысл жизни и может даже самоуничтожиться…
Ив схватил меня за руку.
— А теперь я смогу тебя любить так, как ты меня? — спросил он.
— Мне нужны такие же органы…
— Сила мысли в помощь…
По его просьбе я вернул себе свое мужское достоинство.
— А теперь? — снова спросил Ив.
Я сидел, не зная, что делать, я совсем потерялся.
— Покажи мне земную любовь, — продолжал он настаивать.
— Сначала поцелуй… Помнишь, как я научил тебя, когда мы были в нашем мире?
Ив подсел поближе, выжидая поцелуя. Я совсем обомлел. Как-то было неудобно обучать его искусству земной любви — полному бреду. Но он продолжал ждать моего поцелуя. И я сам уже не мог сдерживаться. Мы лежали на кровати и долго целовались. Потом я показал ему, для чего нужны те органы, которые он так хотел иметь. Боли наши тела испытывать не умели. Я показал ему для чего ему нужно применять его орган.
Все было, как в сказке. Неужели это я силою мысли сподвиг его к этой ночи?
Я долгое время о нем мечтал…
— Это все? — спросил Ив. — То, что ты показал?
— Ну да… Что касается тела… С душой все сложнее, — я не решился спросить его, испытал ли он что-нибудь во время нашего секса.
Ив лежал и думал.
— Тебе хорошо наверное? — спросил он.
— Я в восторге! — вырвалось у меня. — В безумнейшем восторге… А ты?
— Я не знаю… — ответил Ив. — Это все для меня очень странно… Любовь тел ты показал, а как любит душа?
— Я не могу объяснить тебе, это нужно чувствовать, — сказал я.
— А твоя душа чувствует, она любит меня так, как любят на земле?
— Любит. Очень любит.
—Тогда я останусь с тобой навсегда. Я уже слишком много знаю для того,чтобы возвращаться обратно. Я постоянно буду думать об этом странном мире и могу кое-что материализовать там…
— Верно, — ответил я. — Но ты здесь долго не сможешь…
Ив снова замолчал.
— А что делают люди после того, как…
— Обнимают друг друга…
— Так обними меня так, как вы это делаете…
Я обнял его, мы погрузились в сон. Наутро действительно на всех страницах были наши фото под различными заголовками. Теперь для того, чтобы выходить на улицу, нам приходилось менять внешность. Мы надевали новые тела и лица, словно одежду на выход. Мы превращались даже в женщин.
— Я остаюсь с тобой здесь, я решил это точно, — ответил Ив. — Наш мир и без того счастлив, а люди этого мира очень несчастны. Мы с тобою можем помочь им сделать твой абсурдный мир немного счастливее, зачем же упускать такую возможность?
Я захотел расцеловать его за такие слова. Он тысячу раз прав! У нас неземные способности, а самая лучшая из них — сила мысли. Мы бессмертны, неуязвимы и не чувствуем боли, мы будем жить веками, как два вампира, мы будем спасать людей! Я смогу стать счастливым на Земле!

Мы стали перемещаться по городам. Я показывал Иву новые места, а он помогал всем, кто нуждался в помощи. Он стал ангелом-хранителем для многих людей. Нищим материализовывал деньги, больным — избавление от боли и выздоровление, несколько человек спас от рук убийц. Я не знал, что он чувствует ко мне, но знал, что Ив ко мне очень привязан.
— А давай создадим дом из живых цветов? — спросил Ив. — Как в нашем мире было?
Мы попытались сосредоточиться, но вокруг находилось так много негативной энергии, что цветы получились мертвыми. Их лепестки осыпались к нашим ногам. Мы решили больше не ставить таких экспериментов, чтобы не разочаровываться.

Мы мыслью материализовывали деньги, чтобы останавливаться в отелях, покупать себе одежду и платить за проезд.
Один раз я принес для Ива огромный букет цветов.
Ив растерянно взял букет.
— Как можно дарить мертвые цветы?!
Он долго смотрел на эти цветы, и вскоре они проросли прямо корнями в подполье. Весь мой огромный букет стал расти прямо у нас в спальне!
Я уловил чужую мысль. Оказывается, за нами наблюдал уборщик. Вскоре весь персонал гостиницы знал о том, что в номере остановились великие фокусники. Нас едва не вытащили из номера с просьбой что-нибудь показать. Я мысленно попросил Ива не демонстрировать хотя бы свой полет. Зачем пугать людей и наживать новые неприятности? Он мысленно мне улыбнулся. Нам начали предлагать деньги. Ив материализовал кучу денег и на пол посыпался денежный дождь.
— Смотрите, они настоящие! — закричал кто-то.
Иву начали рукоплескать и попросили еще фокусы на бис.
— Люди, зачем вам деньги, зачем чудеса, здесь век ваш несчастен и короток! — ответил Ив. — Послушайте лучше песню!
Его песня была настоящим чудом. Люди даже забыли о деньгах. Они находились будто под гипнозом. Мы уже ушли, а они все стояли, как если бы кто-то невидимый продолжал петь. Ночью мы уехали из этой гостиницы и из города. Лишнее внимание к нашим персонам было здесь ни к чему.

— Дан, — сказал как-то Ив, — я вот часто улавливаю мысли людей о сигаретах, алкоголе и наркотиках. Что это такое?
— Привычки, вредные привычки. Люди привыкают к ним, это входит в их жизнь так же, как еда и сон. Это может укорачивать их жизнь, чрезмерное употребление может убить организм.
— А зачем тогда?..
— Я не знаю. Привыкают к этому и не думают о последствиях. В своей земной жизни я любил хорошие сигары и красное вино. Кстати, почему бы нам не заказать их и не попробовать? Сам все увидишь.
Я заказал несколько ароматизированных сигар и бутылку хорошего вина.
— Нужно поджигать эту палочку? — спросил Ив.
— Да, поджигать и набирать в рот дым, а потом его выпускать.
— Странный обычай…
Я поджег сигары, но Ив начал кашлять.
— Затягивайся понемногу, распробуй вкус этой сигары, — я выпустил дым колечками.
Меня охватила ностальгия по молодости. Я разлил вино в бокалы.
— Ты хотел на время побыть земным человеком? Тогда выпей это. Очень многие пьют этот напиток без меры и теряют свой разум. Во всем должно присутствовать чувство меры.
Я умел быть гурманом, смакуя по глотку. Оно теперь не сумеет мне навредить.
Вереницей мимо меня пронеслась земная жизнь, воспоминания водили хоровод у меня перед глазами. Все, что было до того, как я стал другим, до того, как я научился творить силой мысли. Я захмелел и без стыда начал признаваться Иву в любви. Мы занялись сексом.

Утром Ив сказал, что после того, как попробовал этот напиток, он сошел с ума, все его мысли перепутались и он утратил дар творить мыслью.
— Вот так, на какое-то время, может потерять рассудок и земной человек, — назидательно ответил я. — С той лишь разницей, что он наутро будет чувствовать такое неприятное ощущение, как похмелье. Я просто хотел, чтобы ты сам попробовал. Наркотики в несколько раз хуже….
— Я не хочу их, — ответил Ив.
— А нам они и не нужны.
Хотелось спросить, не начал ли он хоть что-нибудь чувствовать ко мне. Но я не посмел. Боялся услышать ответ, боялся разломать свою хрупкую иллюзию. Может быть еще не пришло время.
Я создал такого уникального, совершенного человека, как Ив, который собирал только хорошее, а плохое, негативное, отталкивал.
Часто после посещения людных мест он жаловался, что не может очиститься от большого количества негативной энергии. Я окуривал комнату восточными благовониями и зажигал свечи — огонь имеет очистительную силу. В созданном мною мире он просто не понадобился.
Мы продолжали странствовать по городам, я показывал Иву новые места. Мы помогали всем, кто только в этом нуждался. Но вот, уже несколько дней прошло, как я стал улавливать странные мысли, снующие поблизости. Я сделал предположение, что за нами кто-то следит, но не стал говорить об этом Иву, дабы не тревожить его.
Как-то раз на улице Ив проявил неосторожность — он силой мысли помог бездомному калеке, который не мог ходить вот уже десять лет. Тут же проявили себя и наши шпионы. Значит, я не ошибся…
— Я хожу! — закричал калека, откинув костыли в сторону. — Я снова могу ходить! Чудо!
Нас плотным кольцом окружили телевизионные репортеры.
— На наших глазах только что было совершено чудо. Кто вы — новый Мессия? Или спустившийся на Землю Иисус?
Эти вопросы поставили Ива в тупик.
— Простите… Но я не знаю, кто такой Иисус…
— Здесь не было никакого чуда, вы сами его придумали! — вмешался я.
— Чудо было и мы все стали его свидетелями!
Сбежались люди. Кто кричал про больной желудок, кто показывал загипсованную руку, другие горланили о пороке сердца. Я знал, что мы пропали — Ив не сможет никому отказать.
— Тише! — сказал он.
Все молниеносно замолчали, как будто он был богом.
— Говорите по очереди о болезнях, которые укорачивают вам жизнь.
Все снова наперебой закричали, стараясь переорать друг друга. У кого голос был громче всех, считал, что его проблема поважнее.
— Замолчите! — взялся за голову Ив.
Все, как по команде, затихли.
— Я и так знаю ваших проблемах.
— Иисус… — прошептал кто-то.
Ив закрыл глаза, сосредоточился.
Я знал, что он слышит кричащие о помощи мысли людей и ему было сложно. Каждый из этих людей считал, что его болезнь важнее, чем болезни остальных.
— Не болит! — закричал вдруг кто-то не своим голосом. — Не болит!
— Чудо! Я здоров, здоров!
— Мессия! К нам спустился Иисус!
Сотни камер были направлены на Ива. Его начали считать Иисусом, а меня — одним из архангелов. Мне стало смешно, но, вместе с тем, я не знал, как избежать такого назойливого внимания.
Люди принялись молиться и прославлять Творца, даже не подозревая, что Творцом Ива был я.
Некоторые начали падать на колени. Это совсем не понравилось ни мне, ни Иву. Я мысленно сказал ему, что пора сделать небольшое превращение, чтобы избавиться от людей. Ив мыслью создал голубей, которые выпорхнули неизвестно откуда прямо в толпу. Это окончательно позволило прижиться мысли о чуде.
Пока все внимание переключилось на птиц, мы приняли облик двух стариков и смешались с толпой.
Репортеры растерянно лупали глазами — нас нигде не было.
Люди пуще прежнего начали восхвалять Творца и молиться, а мы беспрепятственно отправились домой.
— Кто такой Иисус, Мессия? — спросил Ив. — Почему меня так называли?
— Я дам тебе книгу, которая называется “Новый Завет”, ты сам прочтешь и сделаешь выводы.
— Хорошо, — ответил Ив.
— Нам нужно избегать таких ситуаций, — сказал я. — Ты станешь для них вторым Мессингом…
— А это кто?
— Человек, обладающий сверхъестественными способностями, умеющий читать мысли и предсказывать будущее. Он жил во время Второй мировой войны.
— Что такое Вторая мировая война?
Я знал, что Ив снова завалит меня вопросами, он пытался разобраться во всем. Я решил предоставить ему такую возможность и подобрал всевозможные книги. Пусть сам изучает и делает выводы. Я дал ему Библию, историю, а также всевозможные учебники, благодаря которым люди изучают науки.
Ив был намного больше развит, чем земной человек, он читал раз в десять быстрее и моментально улавливал смысл. Больше всего его впечатлили Библия и история. Он спросил, почему Бог создал такой убогий мир, где все страдают и умирают, если он всех любит.
— Почему-то, — ответил я и вспомнил, что в этих случаях священник говорит о грехопадении и начинает обвинять самого человека во всех смертных грехах.
Но Ив мыслил так же, как и я. Раз Бог допустил это грехопадение, значит сам хотел этого. И как можно обвинять человека во грехах, если сам ты его таким создал?
Ив сильно впечатлился историей. Особенно тем, что прочел об инквизиции. Он не мог взять в толк, зачем люди, прикрываясь Библией, мучили и убивали себе подобных. Его сильно обескуражила история Второй мировой войны. Ив спрашивал каждые пять минут для чего Гитлеру понадобилось убивать и мучить столько таких же, как он, людей. Ив решил, что Гитлер был сумасшедшим.
— Гитлер хотел владеть миром, он жил иллюзией, что сможет захватить его, подчинить себе всех людей, что его надуманная арийская раса будет выше, чем другие.
Заодно я рассказал Иву, что на Земле существует несколько рас. Многие представители европеоидной расы считают представителей других рас ниже, чем они сами, и возникает неравенство. Я рассказал про эксплуатацию негров и их судьбе в мировой истории. Ив не переставал удивляться.
— Я не понимаю людей, — наконец сказал он, — они все сумасшедшие.
— Просто я не заложил в тебе тщеславие, ненависть, злобу жестокость, лицемерие, эгоизм, лживость, жадность и многие другие человеческие качества, которые мешают жить самим людям и отравляют жизнь другим. Все, что ты прочитал в учебниках по истории, произошло от того, что здешние люди наделены всеми этими качествами, которых я лишил тебя…
Честно говоря, мне было стыдно перед Ивом, что он из-за меня никогда не станет полноценным живым существом, не сможет испытывать многие эмоции. Я чувствовал легкий привкус вины. Каким же было мое удивление, когда он обнял меня и сказал:
— Спасибо! Спасибо тебе за то, что ты мне всего этого не дал! Меньше всего на свете мне хотелось бы быть похожим на тех, кто лишен ума и уничтожает себе подобных из-за причин, которые мне кажутся просто абсурдными, нелепыми! Ты мой самый любимый Творец! Я тебя очень люблю как Творца и как человека.
Это признание повергло меня в шок. Я отвернулся в сторону, а по лицу моему лились горячие слезы! Все, ради чего я жил, мучился и творил — ради того, чтобы в один прекрасный день услышать такие вот слова…Теперь я знал, что все было не зря. Мы откинули прочь учебники истории, в которых рассказывалось, как люди на протяжении многих веков упорно уничтожали друг друга, прикрываясь Богом. Ив начал изучение литературы. Многие авторы ему приглянулись.
Самое яркое наше соприкосновение с искусством случилось на одной художественной выставке. Ив мыслью на чистом холсте сотворил прекраснейший портрет, изобилующий игрой неземных цветов и звезд. После этого нам пришлось перевоплотиться в придуманных нами людей, чтобы незаметно покинуть выставку.
Ив обладал неземными талантами и даже здесь, на Земле, там, где ступала его нога, оживали мертвые цветы, срубленное дерево начинало вновь цвести, а больной зверек вновь возвращался к жизни.
Мы продолжали ездить по миру и исправлять зло везде, где видели его. Я еще раз спросил Ива, не хочет ли он вернуться туда, где его родина. Я боялся ответа, но Ив ответил отрицательно. Он сказал, что нашел здесь свое призвание и испытывает ощущение неземного счастья, когда в этом мире абсурда и зла ему удается исправить хоть что-то. Тогда мне в голову пришла безумная мысль: а что, если мыслью сотворить подобных нам существ, которые помогали бы нам исправлять земное зло? Но пока этого у нас никак не получалось — слишком много негатива роилось вокруг. Но я верил, что в один прекрасный момент он рассеется, как дымовая завеса, и у нас все выйдет. Это будет пятая раса. Раса, не испытывающая гордости и тщеславия из-за того, что обладает неземными способностями, которой не придет на ум мысль о захвате территорий, о войнах, о распространении зла. Они начнут собирать это зло, как мусор, они смогут очищать планету от негативной энергии.
Смогут сделать этот мир лучше и чище, станут ангелами-хранителями для тех, кому нужна их помощь.
А пока я просто любил. И эта любовь помогала нам с Ивом творить. Пройдут годы, и энергия, которая мешает нам воспроизводить себе подобных, исчезнет. Тогда все будет по-другому.
Я слушал, как Ив поет и понял, что действительно ничего лучше никогда не слышал.