В класс вошла учительница, начался урок рисования.
Я сидел за четвёртой партой в первом ряду. Рядом со мной сидел один белокурый мальчик. В тот момент, когда учительница подошла к доске, начала что-то нам объяснять, я открыл альбом и нарисовал на одной из его страниц три кружочка, тихо приговаривая:
– Вот этот кружочек – моя мама, вот этот кружочек – мой дом, а вот этот – я!
Сосед по парте выхватил у меня альбом.
Негодованию моему не было предела: как он посмел наброситься на то, что для меня свято!
– Отдай! Отдай! Это моё! – громко закричал я соседу.
Он не отдавал.
Я больно схватил мальчика за руку.
– Это моё, ты понимаешь – моё! – кричал я ещё громче.
Учительница подошла ко мне, молча забрала у мальчика альбом с рисунком, отдала его мне.
– У нас нет «моего!» – сказала она строгим голосом. – Запомни это! У нас здесь всё «наше», «общее»! Мы теперь как одна семья!
Услышав слово «семья», я разрыдался.
Я не мог ничего в этот момент объяснить: я не мог рассказать о том, что я чувствую. В семь лет очень сложно объяснить, что для меня «семья» – это моя худенькая, невысокого роста, не очень шумная, но очень заботливая мама, которая сейчас находится в далёком-предалёком от меня посёлке.
1 комментарий