Каждый из нас ищет опору в своей жизни. Сформировав сценарий своей жизни, мы стремимся сделать всё, чтобы это длилось как можно дольше, ведь так нам и нашему разуму проще! Поэтому, когда наступают перемены, как желанные, так и не очень, мы их встречаем с какой-то опаской, что ли… Конечно, есть те, кто встречает перемены благодушно. Но и те, и другие со временем привыкают с исходу таких перемен, и то, что ими было введено, становится уже их привычным делом. И наши герои из одного и того же рода готовы продемонстрировать это.

Часть 1.

Конечно, крупномасштабных потрясений в нашей жизни очень и очень много, но одно из первых, что приходит на ум, — это реформы Петра Великого, потрясшие, кажется, почти всё, и наш первый герой через них и проходил.

Глава 1.

Александр родился в 7180 году от Сотворения Мира в Звёздном Храме, в июне^[1]. Он жил в семье бояр, возводивших свою родословную к одной из ветвей потомков того самого князя Рюрика! И с детства он знал, что у него будет земля, которую он получит по наследству, пусть и её кусок, ведь он не был единственным сыном в семье, по счёту он был третьим ребёнком и вторым сыном в семье, но какую-то опору под ногами он точно обретал.

Александр обучился грамоте, и ведь это ему тяжело далось, ведь учил он ещё церковнославянский, а речь и текст — это были всю жизнь его предков, да и его юности тоже, совершенно разные языки! Точных наук не было, да и справился ли бы гуманитарий, как бы сказали спустя много лет, Александр с ними? Не факт! Впрочем, он хорошо ориентировался на местности, однако лучшего варианта для него не было — карт в его доме не было! Зато он выучил иностранные языки, а именно латынь и французский, потому смог податься в Посольский приказ работать дипломатом.

К 21 году Александр уже полностью, казалось бы, сформировался как человек. Он посещал каждую воскресную службу и — удивительное дело! — справлялся со всеми молитвами, которыми ему, как и прочим мирянам, предписывал монастырский церковный устав, который в приходе, куда ходил Александр, исполнялся полностью^[2]. В августе 7192 года^[3] он справил свою торжественную свадьбу на своей давней знакомой из древнего боярского рода, и уже совсем скоро у них пошли дети, которых они воспитывали на тех же принципах, что когда-то воспитывали и их: язык, обычаи, церковные службы, у каждого будет свой участок земли просто по рождению…

Однако уже совсем скоро стало ясно, что многим из этих традиций приходит весьма неожиданный конец, который не то, что семья Александра, вся остальная страна тоже не ожидала!

Глава 2.

По долгу службы, а Александр устроился в Посольский приказ, он хорошо знал международное положение России. Через неё торговать, конечно, выгодное дело, и к замерзающему Архангельску, главному русскому порту, уже все привыкли, да только роль её была очень и очень невелика. Ведь не решены 3 задачи, доставшиеся от предков: выйти к Балтийскому морю и его ганзейским городам, выйти к Чёрному морю и его круглогодичному судоходству, объединить весь рождённый Русью народ^[4]. Но, похоже, само их существование тоже кажется привычным делом, ведь их просто так не разрешить.

Тем интереснее для Александра было узнать, что царь Пётр Алексеевич^[5] вдруг тайно поехал за границу сам вести дела, а ещё постигать иностранную науку! Ведь до сих пор ни один русский царь за границу не выбирался, да ещё так далеко, в Нидерланды и в Великобританию! А уж что началось по возвращении Петра домой из этой поездки!… На этом фоне Александру показалось (и не только ему, кстати): где-то в этой поездке царя подменили! Ведь подлинный русский царь не начал бы так грубо ломать привычные традиции родной старины!

Все знакомые и приближённые семьи Александра знали его привычный внешний вид: пышная борода, практически всегда он ходил в длинной шубе. Так вот, уже с 1 сентября 7207 г.^[6] всё это уходило в прошлое: по принятому незадолго царскому указу требовалось с этого дня носить немецкое платье и сбривать бороды. Сказать, что Александр сильно удивился этому, равно как и его общество, значит ничего не сказать! А раз он служил в Посольском приказе, то ему насильственно сбривали бороду одному из первых! Дома его было очень тяжело узнать: супруга долго не могла понять, а её ли это супруг вообще?… Дети взирали на лицо своего отца и тоже несколько часов не могли признать его. Еле по голосу смогли опознать главу семейства, которому пришлось объяснить, что это такое государь вытворяет. Впрочем, в семье тоже никто не поверил сразу. Впрочем, удивляться нечему, ведь до сих пор так жёстко внутренний уклад никто и никогда не менял, так что близких Александра можно понять.

Впрочем, Александр весь день провёл в глубоком внутреннем кризисе. Его привычный мир без всяких объяснений начал рушиться. Первая идея, закравшаяся в его голову, — это какие-то грехи, что он наворотил, и вот теперь приходит какая-то совсем дикая расплата, только начинавшаяся, как потом оказалось! Александр подумал, кажется, ему пора бежать срочно в церковь исповедоваться, и эта исповедь должна, судя по всему, продлиться столько, сколько длится обычная служба в его приходе! Но чем он отличился? Недостаточно верующий? Но, по отзывам всех, Александр — набожный человек, исповедовался часто^[7], порой и сам пел на клиросе, все службы отстаивал до конца. Возвёл юного царя в кумиры, тем самым переехав одну из заповедей? Но он просто служил верой и правдой своему государю, Александр даже не смог вспомнить ни в семье, ни в Посольском приказе, где это он возводил хотя бы одного из государей в ранг своего кумира, которому он был предан без конца! Это же касалось и отношения к посольскому дьяку^[8] — он ему тоже был предан, но без фанатизма. Первородный грех? Он же снимается крещением, в этом значение таинства. Прелюбодеяние? Александр своей супруге был всегда верен, и это было взаимно… Меж тем, эти же вопросы Александру самому себе приходилось задавать не раз — новые потрясения были ещё впереди.

Глава 3.

Вскоре Александр вместе со всей страной был потрясён изменением летоисчисления. 7208 год объявлен 1700-м, а Новый год переехал с 1 сентября на 1 января, по европейскому образцу. Александр в очередной раз удивился: что, он теперь родился в году, число которого намного меньше??? Кажется, даже то, что день его рождения не изменился^[9], его даже не обрадовало. Гораздо больше, впрочем, его удивило то, что в тот же год после смерти патриарха Адриана его преемника царь Пётр не дал избрать! Это уже посягательство на уже совершенно глубинные основы жизни Александра, ведь он был человек глубоко набожный. После этого ему оставалось задать себе ещё один вопрос: что за безумие накрыло государя? Ведь, как гласит клир, за действие главы государства несёт ответственность весь вверенный ему народ! Надо сказать, что признаки чего-то подобного прослеживались: царь пьянствовал вовсю, иноземный табак зачем-то ввёз, да ещё колокола велел вскоре на пушки переплавлять, что для Александра выглядело уже совершенно явным перебором!

Со временем, похоже, для Александра тема «царь ненастоящий» стала, похожее, идеей фикс. Тем более, что страну и общество опять трясло, и опять, и опять… Он уже в упадническом настроении принял и свой перевод в Посольскую коллегию с её организацией в 1702 г.^[10], и переезд в Санкт-Петербург… Но здесь начинаются его новые тяготы, заставлявшие Александра думать: почему столько кар идёт именно ему, если грешит царь, а искупать это должен был по идее весь народ, а не только он??? Ведь ему, будто нарочно, достался дом, построенный на болоте. Там и фундамент еле установили, дом трясся, когда экипажи проезжали, а уж когда наводнения в городе начинались, то дом Александра и его семьи затоплялся в числе первых. К тому же в его мыслях было вернуться если не в свои владения на более-менее адекватной почве, то хотя бы в Москву, во вторую столицу. Однако к этому моменту разница между боярином и дворянином, между поместьем, дававшимся за службу, и вотчиной, передававшейся по наследству в том числе и Александру и по идее должной отойти и его сыновьям, которых к этому моменту было 5, плюс 3 дочери, полностью стёрлась. К тому же в 1714 г. вышел указ о единонаследии, по которому Александр мог назначить наследником только одного, а остальные должны были идти служить и получать свои земли уже как служащие своему царю и своему государству! Это стало заключительным ударом по моральному здоровью Александра. Он уже не знал, что ему делать, и служба в Посольской канцелярии, а затем и в Коллегии иностранных дел, куда его в 1718 г. перевели, держала его хоть как-то на плаву. Уже остались совсем какие-то песчинки надежды остались, что удастся вернуть назад хоть что-то.

Такой песчинкой Александр видел царевича Алексея, естественного наследника престола. И почва-то была, ведь он, хоть и учился в Германии и был под Нарвой и Полтавой, на главных кампаниях своего отца, его преобразования принять не смог, чем изрядно нервировал царя Петра. И смерть царевича Алексея в том же 1718 году, явно от пыток, окончательно склонила Александра к варианту, что это на царя нашло безумие. Реформам он сопротивлялся уже исключительно изнутри, но не больше — боязно стало, а принять их, по всей видимости, и не пытался.

Оставалась, правда, совсем уж последняя надежда, ведь у Алексея остался сын Пётр, родившийся за 3 года до кончины своего отца. Но устав «О престолонаследии»^[11], вышедший в 1722 г., казалось, похоронил эту надежду окончательно, ведь сам теперь уже император Пётр I мог назначить своим наследником того, кого считал необходимым. И лишь после этого Александр, кажется, забылся уже совсем окончательно. При этом кто-то свыше удерживал его ещё в добром здравии. Впрочем, объяснить это явление стало некому: перед священником надо было исповедоваться минимум раз в год всем ещё с 1718 г., к тому же все даже намёки на попытки государственного переворота надо было отправлять государю, чтобы тот разобрался с тем, кто собирался такое затеять. Ну и так, мелочи — на воскресных проповедях зачитывали каждый новый закон или указ государя, дабы доходил до каждого, произносились речи в честь государя, присутствие на церковных службах стало делом обязательным уже по закону, священники ведут метрические книги, где всё фиксировали… О новоявленном Святейшем Синоде Александр отозвался изнутри так: получается, Церковь теперь встроена в государство! И искренне открыться теперь больше некому — государство теперь повсюду!

К старости лет, до которой Александр дожил, он никакой внутренней опоры уже не имел. Перемены, резко изменившие образ жизни высших кругов, он так и не смог принять и искал причины, за что ему такие казни египетские. Единственным объяснением он видел грехи государя и кару за них, пошедшую на весь его подданный народ. Но лишь когда он утратил всякую надежду, наконец-то что-то начало смягчаться. В 1727 г., когда ему исполнилось 55 лет, он наконец-то смог вернуться в Москву, потому что туда перебрался императорский двор того самого сына царевича Алексея, императора Петра II. Ещё спустя год он вышел в отставку по старости лет, до которой вообще очень редко кто доживал. Видимо, какие-то гены долголетия были у Александра, и они впредь переходили каждому его потомку, без исключения. А в конце 1730 г. наконец-то был отменён указ о единонаследии, и каждый сын, как и раньше, вновь наследовал хоть что-то от своего отца. Это хоть как-то укрепило моральное состояние Александра, но не более того — в возрасте 62 лет он скончался в своём имении.

Похоже, что если бы Александр смог просто принять эти перемены как то, что стоит прожить, то ему было бы намного проще. Конечно, открыться кому-то действительно было тяжело из-за того, что Церковь была включена в государство, но в остальном ему бы жилось куда легче. Но тогда таких идей даже никому в голову не приходило — все мысли сводились лишь к безумству царя и кары за это, распространившейся на весь народ.

А его потомкам предстояло жить в новой России и служить ей верой и правдой и дальше. И о них и о новых глобальных переменах — следующие истории.

Часть 2.

С тех пор прошло больше столетия. Глобальных перемен не было уже давно, однако дальний потомок Александра от его старшего сына уже понимал их необходимость. Этого потомка звали Николай — его назвали в честь государя Николая I, в начале правления которого он родился (май 1827 г.). Но кто бы мог подумать, что очередные перемены, которых по масштабу не было уже более 100 лет, получат восприятие в духе «зачем эти перемены вообще проводились»?…

Глава 1.

Николай рос в знатной дворянской семье, у него была большая усадьба в Тульской губернии, доставшаяся ему по наследству от предков и расширенная уже самим Николаем. В отличие от своего предка, он уже жил частной жизнью, разве что ходил на губернские балы в Туле. Ну а что — с крепостных у него был хороший доход, все у него в основном на оброке были! Однако в его голове было ясное понимание, подкрепившееся итогами Восточной войны^[12], что в стране пора сделать большие перемены, дабы страну поднять с колен!

Но каково же было положение самого Николая перед началом реформ? Он как будто имел твёрдую почву под ногами, выработанную за последние 100 лет. Как мы уже знаем, был оброк с крестьян, и достаточно внушительный, ведь земля у Николая была чернозёмной, плодородной! Благо, что часть крепостных вела достаточно продуктивную предпринимательскую деятельность, с чего Николай тоже получал доход. Конечно, часть из них свою свободу смогла выкупить^[13], но всё же многие в крепостной неволе оставались. Поэтому Николай очень рассчитывал если и на освобождение крестьян, то без земли, как в Остзейских губерниях^[14]. Ведь тогда бы крестьяне брали у него в аренду эту землю, и доходы бы оставались у Николая и дальше. Тем более, что уровень самосознания крестьян был достаточно низким — всё та же старая добрая община со своими жёсткими порядками и круговой порукой, к тому же и там все свято верили в царя, что он наконец принесёт им столь долгожданную свободу.

Тем и интереснее для Николая были Высочайший манифест от 19 февраля 1861 г. и «Общее Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости»^[15]. Кажется, эта крестьянская реформа будто нарочно была сделана такой половинчатой, чтобы по итогу недовольны все. Крестьяне жаждали земли, личную свободу не особенно и ценя, ставя землю выше, вот и получили, но, похоже, им требовалось уточнять: им земли нужно столько, сколько действительно хватит, чтобы семьи прокормить, потому что земли им досталось даже меньше, чем было в крепостной неволе! К тому же земли необязательно было для каждого мужика делать одним блоком, можно было и дробить их даже между разными общинами, что Николай и делал, дабы хоть как-то сохранить своё положение. Но ни это, ни даже то, что оброк ещё оставался 20 лет^[16], положение Николая и его семьи уже не спасали – его состояние стало сокращаться, и жить, как прежде, как привычно, со временем стало невозможно. От крестьянских погромов земли, вызванных условиями этой реформы, Николай оправиться не мог около года, задавая себе один и тот же вопрос: за что ему это всё?…

После 10 лет безуспешных попыток хоть как-то упрочить своё положение Николай окончательно смирился со своей участью – жить, как и многие дворяне, бедно, подразорённым, хотя многие его соседи ещё в детстве Николая заложили свои имения за долги^[17]. Даже некоторые меры по упрочению положения дворянства от Александра III уже не смогли ему помочь.

Глава 2.

Николай дожил до 1891 года, умер в возрасте 64 лет и не застал окончательной гибели своего имения и коренного изменения жизни своих детей. Но ещё до смерти Николая его старший сын Антон, родившийся в 1854 г., пытаясь понять, что происходит с его жизнью и что делать дальше, отправился на последние имевшиеся у семьи средства в паломничество в Оптину Пустынь, к её старцам, поскольку знал, что только там можно найти какой-либо ответ на запрос абсолютно искренне, не опасаясь каких-либо эксцессов со стороны государства. Ведь кто такой приходской священник, живущий где-то рядышком? Он же своего рода чиновник от Синода, ведёт метрические книги, принимает обязательные исповеди, не все из которых могут быть тайной^[18], и вообще служит государству верой и правдой! Так что выхода не оставалось.

Выстояв длинную очередь, поскольку к старцам ходило много людей по тем же соображениям, Антон встретился наконец со старцем Анатолием, обладавшим особым даром утешения. Антон рассказал старцу о проблемах своих и своей семьи, о тяжёлом положении своего отца и семьи в целом, что мир рушится, равно как и вся привычная им обстановка. Старец выслушал Антона и посоветовал ему продать имение, сбросить этот груз долгов и на то, что останется, прожить в городе как-нибудь. Антон именно так и поступил – выбора он не видел. Единственное, что он смог сделать, – это вырученные с продажи деньги положить в банк, дабы проценты с них шли, и поступить на службу к тульскому губернатору, дабы хоть чем-то себя занять. По иронии судьбы, новым владельцем имения стал сын бывшего крепостного семьи Николая, которого звали Тимофей Агафонов, но он с имением обошёлся достаточно благородно – сохранил, даже работу односельчанам смог дать, так что эта земля процветала ещё 20 с лишним лет.

Николай и его сын Антон ждали перемен, чувствовали их острую необходимость. Но они явно не ожидали настолько глубоких перемен в своей жизни. Они рассчитывали, что они смогут сохранить свой прежний образ жизни и после реформ, но, похоже, кто-то свыше решил: хватит. Именно то, что род занятий своих после реформ они не смогли предопределить, их и погубило. Впрочем, а могли ли они предвидеть, чем они могли бы заниматься в своей жизни? Талантов своих они не знали, да и долгое время этого не требовалось. Антон, вернувшийся из Оптиной Пустыни и уже не заставший более своего отца в живых, делал, конечно, и то, что ему старец говорил, но вообще он действовал так, как было принято в дворянской среде: он не стал искать свои собственные таланты, он просто решил делать то, что дворянское сословие в целом себе позволяло. Вот только уже совсем скоро братьям, сёстрам и детям Антона пришлось позволить себе уже гораздо большее, переходящее все дворянские принципы разом.

Часть 3.

Антон прожил достаточно долгую жизнь. Он прожил до февраля 1918 г. и умер в возрасте 64 лет, как и его отец. Ему не пришлось застать многое из того, что выпало на душу своих детей, которым пришлось пройти через, кажется, все тяготы новых времён, и судьба его сына Прохора, родившегося в апреле 1885 г. (всего у Антона осталось 9 детей), тому подтверждение — ему предстояло как никому другому испытать на себе все тяготы и разительную перемену в своей судьбе.

Глава 1.

Прохор — второй сын в семье, потому внимание ему уделялось постольку-поскольку. Удивительное дело, но именно это помогало ему собираться с мыслями и понимать, чего бы ему хотелось от жизни. Впрочем, понимать ему приходилось довольно спешно, ведь семья его — обедневшие дворяне, вынужденные со временем, как было сказано его отцу в Оптиной Пустыни, продать своё имение, перебраться в Тулу и жить там на процент из банка и на доходы с отцовской службы. Прохору очень нравились поезда, и он мечтал водить эти поезда и даже построить железную дорогу с депо, величественными вокзалами, по которым он мог бы путешествовать по стране и не только. Вот только была одна проблема: профессия эта для дворян не считалась престижной, так как во многом была черновой и вообще как будто предназначенной для простолюдинов. Однако оскудение дворянства и семьи, в которой рос Прохор, в частности, постепенно заставляло пересмотреть такие взгляды. В конце концов, когда-то писательское дело считалось для дворянства непрестижным, а затем именно дворяне дали великую русскую литературу с Пушкиным и Толстым во главе! Так почему бы им теперь не стать великими железнодорожниками, подумал Прохор?

В юности Прохору приходилось наблюдать события революции 1905 года, происходившие в Туле, и удивительное дело, что ему удалось остаться над схваткой! С таким трудом семья Прохора приняла то, что он пошёл учиться на машиниста паровоза, впрочем, некоторая доля спокойствия на этот раз всё же имелась, ведь если до этого Прохора в семье просто отчитывали, ибо железная дорога считалась для них делом непрестижным, и это при всеобщем оскудении дворянства, задевшим и семью Прохора, то теперь обучение вождению поездов воспринималось как вполне себе убежище от революционных потрясений.

Глава 2.

Выучившись на машиниста, Прохор начал водить поезда в тульском депо. Первое время все слегка удивились, мол, дворянин водит паровоз сам, но со временем все свыклись. Впрочем, идиллия длилась недолго: так как со временем ситуация в стране успокоилась, да ещё начались сельхозреформы, в которых железная дорога была явно задействована, пусть даже по большей части не Московско-Курская, на которой находилась Тула и которая вообще-то шла на юг, а Московско-Рязанская, начало Великого Сибирского пути, но дворянской семье от этого легче не было, потому Прохора довольно быстро, уже в 1908 г., перевели в Управление Московско-Курской железной дороги, базировавшейся в Москве. Там Прохор был включён в правление дороги, но ничего там делать особенно не мог, так, почётная должность члена правления, не больше. Жил он в доходном доме — большего не позволяло жалованье, то есть получалось, что вроде бы Прохора повысили, но жилищные условия были даже хуже тульских — сказывалась нехватка жилого фонда в Москве, вполне традиционное для неё явление.

Когда в 1914 году в России была объявлена всеобщая мобилизация по случаю обстрела Австро-Венгрией Белграда, Прохор, сильно уставший от такой скучной жизни в Москве, пошёл на фронт добровольцем. Он, уставший от такой скучной и размеренной жизни, решился изменить её раз и навсегда. Он со своей так и не погашенной энергией проявлял чудеса героизма – один он захватил очень много австрийцев в русский плен! Вот только страна к войне, как, впрочем, и все её участники, оказалась не готова, никто даже не был готов предвидеть масштаб начавшегося конфликта, потребовавшего небывалого напряжения сил. Даже энергии Прохора вряд ли бы хватило, чтобы, как ожидалось, закончить войну к Рождеству 1914 года – так долго всё копилось всеми участниками начавшейся заварушки! А раз так, то вскоре Прохору на фронте стало скучно – никаких действий около года не было вообще, орудий не поставлялось, потому что железная дорога не справлялась с потоком военных грузов. Так что в Брусиловском прорыве Прохор поучаствовал с грандиозным рвением – засиделся уж в окопах, пора уже и делом заняться!

Увы и ах, данная акция стала последней успешной для Прохора на фронтах Мировой войны^[19]. Конечно, было ещё наступление в июле 1917 г., и Прохор действовал в том самом корниловском отряде^[20], но из-за событий в столице, когда пала монархия и установилась республика, дух даже в этом отряде был довольно слабым. А когда началось наступление немцев, все побежали… Вскоре после этих событий Прохор бежал домой, в Тулье, благо, что панические настроения охватили уже всю страну и Временному правительству уже никто не верил. Но пока Прохор добирался домой, в Петрограде опять сменилась власть – к власти пришли большевики во главе с Лениным. Это откроет совершенно новую страницу в биографии Прохора, ведь он в надежде заняться любимым делом примкнул к новой власти не задумываясь.

Глава 3.

1918 год, февраль. Прохор вновь смог устроиться в тульское паровозное депо и снова водил поезда, как каких-то 10 лет назад. И препятствовать уже больше не могли ни семья, ни общество – сословия-то уже уничтожены^[21]! Потому он принял новую власть Советов во главе с Лениным не задумываясь. А поскольку для Советской власти он был достаточно ценным специалистом, к тому же быстро освоившим новые паровозы, то его уже в начале 1919 года вновь перевели в Москву, но уже в депо Люблино, где он управлял грузовыми составами – депо-то было грузовым. Это спустя очень много лет в депо Люблино останутся исключительно манёвровые локомотивы… А тогда Прохору доводилось перевозить ценные грузы для Красной Армии, на фронт. Как успешного работника депо Прохора не раз вывешивали на доску почёта и приводили в пример как одного из лучших машинистов депо. За счёт этого он смог спокойно в дальнейшем пройти и 1920-е, и 1930-е – он своим самоотверженным трудом не давал повода вообще в чём-либо себя подозревать. А в эти времена железная дорога играла стержневую роль в развитии страны – грузы по ней перевозили и на Урал, и в район Курской магнитной аномалии, и в Сибирь, куда грузовые локомотивы Прохор водил чаще всего. А на излёте 1930-х гг. Прохору довелось водить и электрический поезд из депо «Перерва», который тогда для него был в новинку, но не для Москвы, где уже с 1929 года велась электрификация железных дорог^[22]. Выходные же Прохор предпочитал проводить с семьёй в парке им. Горького.

В годы Великой Отечественной войны электрификацию, конечно, сняли ненадолго, однако паровозы продолжали свою работу. Прохор один перевёз тонны грузов в эвакуацию в Сибирь – их даже и не счесть! И за этот самоотверженный труд на благо страны в 1945 г. Прохора с почётом проводили на персональную пенсию. Он дожил до июля 1952 года, увидев многое из результатов своих трудов.

Прохор ждал перемен. Он порядком устал от того общества, в котором он родился и провёл свои лучшие годы жизни. В уже зрелом возрасте ему удалось воплотить часть своих мечт – он стал машинистом. Но всё же не всех – он так и не построил полноценные железнодорожные системы, вокзалы и депо и водил поезда по уже построенным дорогам, но и это уже было достижением. Его дети своим отцом, конечно, гордились, но редко его видели – куда только Прохора не заносило! Дети разительных перемен и не застали, и внуки тоже, а вот правнукам ещё предстоит пережить кое-что…

Часть 4.

Конечно, дети Прохора в первые 30-40 лет своей жизни помотались, даже Великую Отечественную войну прошли, да ещё отличились и при снятии блокады Ленинграда, и под Сталинградом, и при освобождении Белоруссии, даже при взятии Берлина. Но вообще, далее у них началась тихая, спокойная жизнь, к переменам не располагавшая. Да что уж там – многим внукам Прохора в плане тихой, спокойной и беззаботной жизни повезло и того больше! Они свои молодые и зрелые годы вообще в своих собственных квартирах проводили, они даже по советским меркам были более чем обустроены, образцовое содержание, словом! Даже дачи свои получили, так что прокормить себя было делом лёгким даже в дефицитные времена. А вот правнук Прохора Андрей, родившийся в мае 1965 года, жаждал построить совсем иную жизнь, нежели ему предлагали. И шанс сделать это Андрей получил, но воспользовался ли он им грамотно?…

Глава 1.

Андрей рос в, казалось бы, престижной по советским меркам семье: отец у него был инженером, мама – учительницей как бы не в одной из самых элитных школ Москвы, 57-ой! И жили-то в центре Москвы, на улице Горького^[23]! Однако однообразная жизнь 1970-х гг. Андрею очень быстро наскучила. Одна и та же спортивная школа, одни и те же каникулы, одни и те же новости из программы «Время», один и тот же летний отдых в Ялте (и лишь пару раз выезжали в Болгарию, на отдых в Варну), одни и те же поездки на дачу в район путевого поста 81 км^[24]… Конечно, растущий и энергичный организм Андрея хотел чего-то поинтереснее, и речь шла уже не о турслётах.

Изнутри перемен всё просило уже и детские годы, пока Андрей учился в 57-ой школе, где работала его мама. Ведь идея, некогда ясно и чётко цементировавшая страну, спокойно разваливалась, переставая, как некогда православие, отвечать вызовам времени — она давно попросту не обновлялась! И кому было её обновлять? Поэтому тот же турслёт под лозунгами марксизма-ленинизма проходил спокойно. Детское открытое и искреннее сердце Андрея явно уставало от фальши и почти буквального застоя, обеспечивавшегося экспортом нефти и газа на внешние рынки^[25] и просило куда иного, но чего конкретно — Андрей как будто боялся нарисовать.

Ближайший образ, приходивший Андрею на ум? Конечно, истории про капитализм, рассказывавшиеся что посредством ТАСС^[26], что посредством западного иновещания на русском языке^[27], Андрей знал, но это было чем-то не тем, хотя и более желанным, нежели тот строй, при котором он жил — неопробованное до сих пор… Коммунизм, которым вроде как жила страна, отодвигался, по-прежнему числясь главной идеей жизни, неизвестно куда, дескать, будем жить какое-то время в «развитом социализме»! И то, что у Маркса и Ленина этой стадии не было, никого не смутило в верхах. Андрея-то смутило, он понимал неладное во всём этом, но как он смог бы донести эту мысль в верхи? Причём откровенно старческие верхи, ибо средний возраст высшего руководства страны^[28] составлял что-то около 70 лет!

На уроке ИЗО в 6-м классе Андрей всё-таки попытался нарисовать буквально мир своей мечты, тем более, что время было подходящее — урок-то в мае был… В нём все дружили со всеми, у каждого был свой сад, в котором росли фрукты и овощи, вместо плит на кухне стояли лишь миски, в которых делались овощные салаты. К тому же у каждого была своя пасека, так что полезных сладостей было хоть отбавляй, ведь они все делались из мёда. Люди здесь сдружились с Природой и занимались сотворчеством, стало жить, жили долго и счастливо, и сил у них хватало на годы и годы вперёд. А раз так, то помыслы у каждого были чисты. Впрочем, а нужны ли вообще помыслы в этом мире, как никогда открытом?… Там даже ссориться не было повода — все жили в гармонии, всеобщей любви и спокойствии. Этого даже у идеологов коммунизма не встречалось, там лишь каждому по потребностям, не более!

Учительница ИЗО посмотрела на эту идиллическую картину и задавалась множеством вопросов: а чем там люди занимаются? Ведь невозможно было посредством живописи показать, кто чем занимается! Впрочем, ещё больше она удивилась отсутствию в домах плит, ибо где тогда предлагается жарить мясо и пельмени варить, а?! А уж дружбу с Природой ей было очень тяжело оценить, особенно после того, как она прошла через бессчётное число конкурсов по соцреализму^[29]… После этого у Андрея начались страшные панические атаки, преследовавшие его ещё долго! Это позволит ему избежать службы в армии, но от этого легче не становилось: в снах эта учительница — прислужница соцреализма то и дело постоянно его преследовала за убеждения, не ложившиеся ни в одну существовавшую идеологию! И душу изложить не перед кем — психологические факультеты тогда были в новинку^[30], а школьных психологов не было и в помине^[31].

Глава 2.

В 1982 году Андрей окончил школу с золотой медалью и поступил на тот самый факультет психологии МГУ. Он смог окончить его с красным дипломом и пойти в аспирантуру, но далее начались события, о которых тогда долгое время никто и предполагать не мог.

Аспирантура основной массой своей пришлась на годы перестройки, массовых митингов, на которых выпускали, по сути, пар. Андрей ясно понимал, чем это было вызвано — помочь людям было некому, изнутри всё копилось, копилось, а теперь стреляет! Общество действительно жило какой-то неудовлетворительной изнутри жизнью и стремилось к лучшему! Но, как и сам Андрей, все шли к капитализму просто потому, что имели о нём хоть какое-то представление, а о своих истинных потребностях даже не зарекались, их даже и обрисовать-то не могли. Фальшь чувствовали все, но куда и зачем идти на самом деле — только единицы могли себе хоть как-то ответить на этот вопрос.

Хорошо, когда есть свой сад, своё хозяйство, равно как и любимое дело. Андрей в психологии нашёл хоть какое-то утешение, к тому же плодами с родительской дачи он тоже пользовался. А в 1990 году — редкая удача! — Андрей получил и свой участок около платформы Семхоз^[32]. Так что голодать ему не пришлось, в отличие от митинговавших на площадях сокурсниках по аспирантуре и словно живших этими митингами, как будто ничего другого, вроде той же науки, и не существовало и даже не могло существовать. В свободное от работы и митингов время же они предпочитали, как и все, стоять в очередях в магазины отовариваться по талонам, к тому моменту введённым уже абсолютно на все товары, а пойти на колхозный рынок никто из них даже и не догадывался — всё хотели максимально сэкономить денег, даже не имея представления, на что можно было бы их потратить в таком количестве.

Как же Андрею повезло, что путч ГКЧП он застал на своём участке несколько вдалеке от всех этих событий, особо в них даже не включаясь, мельком что-то слушая по радио, не больше! Собственно, Андрей был этим доволен, ведь он жил в тихом, спокойном, относительно уединённом месте, не то, что те ребята, с которыми он учился — те вообще ринулись на баррикады Ельцина спасать, которого 2 месяца назад только избрали на пост президента РСФСР! К тому же Андрей к этому моменту стал кандидатом наук, успешно защитив диссертацию ещё в мае. И у него появился шанс найти занятие по душе, не строго привязываясь с университету, ибо строгое распределение выпускников уже было отменено^[33]. Впрочем, первые пару лет Андрей ещё изучал на университетской базе психологию, человеческое поведение. В психологическую клинику он смог устроиться только в 1993 году – тогда они только начали появляться.

Андрей хотел помочь людям разобраться в себе, тем более, что он понимал кое-какие причины всех этих событий – людям надо было выдохнуть. Эта высокая осознанность для того времени была поразительной, ведь мысли людей были достаточно страшными и до, и после. Правда, первое время к нему шли в основном «новые русские»^[34], и то не все, даже скорее единицы из них. Ведь он наблюдал такую картину: даже материальное богатство не решает всех вопросов, ведь внутренний мир на эти блага не всегда реагирует позитивно. Андрей полагал, что это маниакальное стремление было следствием влияния западного иновещания и различных легенд про капитализм, ходивших ещё до перестройки, а уже после распада СССР – и различных сообщений по 1-му каналу Останкино^[35], РТР^[36] и петербургскому ТВ^[37].

Впрочем, он видел параллельную этому картину: большинство еле сводило концы с концами. Старый мир-то рухнул, нужный не нарисовали, а тот, что получили и к которому шли, оказался далёким от легенд, о которых рассказывали: тут надо вкалывать даже не как негры, а как рабы, а то и кто похуже… А за что вкалывать, кстати? Зарплаты не платили месяцами, если не годами. Да и работу ещё требовалось найти, так как многие предприятия не выдержали конкуренции и закрылись, а ряд отраслей, вроде той же психологических клиник, были в новинку. В религиозные крайности Андрей так и не ушёл, верующим не стал, тогда как многие, нашли в религии какое-то прибежище, но не больше.

В 1995 году Андрей основал свою психологическую клинику, как раз параллельно с созданием уже государственной психологической помощи, но и он продолжал принимать гостей, разбираясь, что с ними не так. Впрочем, был у него и бесплатный час приёма по будням, так как простой народ тоже нуждался в помощи и не знал, что искать и что делать дальше. Однако чем дальше, тем больше он понимал, что ему на душе становилось всё тяжелее и тяжелее. Он как будто погружался в пучину, из которой и ему было тяжело выпутаться, а уж о гостях его клиники можно было не зарекаться вообще. Чтобы разрядиться, он на своей даче у Семхоза рисовал, довольно мощно давил на карандаши – видимо, адреналин выпускал. Рисовал и мелками прямо на Семхозе, когда поездов не было или же они не останавливались^[38]. Пассажиры электричек, конечно, не особенно и видели это творчество, да и охраны там практически не было, да даже билетная касса там работала не очень долго. Однако Андрей снимал напряжение именно так, это ему очень даже помогало.

Глава 3.

Дефолт застал Андрея на всё той же даче у Семхоза. Поскольку люди в клинику стали ломиться, клиника даже заработала большую прибыль, в отличие от остальных, но для Андрея это был большой стресс, приходилось работать порой по 10 часов за день! И он занимался рисованием в то немногочисленное свободное время, что у него было, и дома, в альбоме, и на даче. В итоге он смог подняться как художник, смог принять участие в художественных выставках и в 2001 году он смог продать клинику за хорошие деньги, ибо клиника оставалась прибыльной, но больше Андрею удовольствия не приносила. За счёт своего творчества Андрей смог преумножить своё материальное состояние — например, он переехал с дачи у Семхоза в уже большой просторный дом в городке Хотьково, рядом с городской ж/д станцией. У него была большая семья — жена, 7 детей. Он летал в Таиланд 2 раза в год — жаркие края помогали ему искать вдохновения и позволяли ему отдохнуть, наряду с тихой и приятной атмосферой Хотькова. Но то блага материальные, а ведь были ещё нематериальные, и Андрей с семьёй смогли закрыть лишь часть из них.

Ещё в 1990-е гг., понимая опасность и суть навязанных некогда мяса и коровьего молока, Андрей вывел их из своего рациона. Образ жизни он вёл трезвый, много делал физических упражнений — не то, что его «друзья», после развала СССР и начала крутых экономических реформ ставших травиться самогоном в каких-то астрономических количествах. Многие даже не дожили до 2000 года, а те немногочисленные соратники Андрея по университету, кто дожил до нового тысячелетия, выглядели настолько паршиво, что перестали восприниматься как уважаемые члены общества, скорее они были его отбросами в чистом виде. Так что некоторая изоляция Андрея от происходившего за счёт психологии, рисования и тогда ещё дачи у Семхоза сослужила ему добрую службу. Теперь же предстояло решить вопрос с силами дальше, ведь их запас вроде как ограничен, восполнить его просто так не удастся, особенно с возрастом. А Андрею в 2005 году исполнилось уже 40 лет!

Незадолго до своего 40-летия он изучил комплекс восточных упражнений, которые он внедрил довольно быстро. Делал он их ежедневно, даже тогда, когда возможность их выполнить представлялась невероятной. Это ему помогало, но это было лишь полумерой. От молокопродуктов к веганству он перешёл уже в конце 2005 года. Впрочем, требовалось получить знания о живой кухне, но их постичь будет возможным только спустя 10 лет, а пока он мог лишь ограничиться веганством и овощами, дальше он продвинуться ещё не мог.

Андрей в максимальной мере смог использовать те перемены, что произошли с ним и в стране. Он наладил почти всё, что можно было наладить — опробовать несколько сфер жизни и в итоге сойтись на творчестве. Он нашёл своё дело. Впрочем, ему со здоровьем ещё предстояло разобраться, он только в начале пути. Либо уже после 50 лет он это постигнет, либо это постигнут уже его дети и внуки. Но в постижении своих интересов он продвинулся значительно дальше, чем все его предки. Похоже, что им же на тех же исходных и предстоит достроить тот мир, что когда-то нарисовал Андрей в детстве, ещё в далёком конце 1970-х гг.

Эпилог

Тонкие планы. Души Александра, Николая, Антона, Прохора встретились между собой обсудить, что их накрыло. Андрея среди них нет — он до сих пор живёт среди живых. Зато его родители, как и прочие внуки Прохора, тоже присутствовали на встрече. Они все обсуждали перемены, захлестнувшие жизни каждого из них.

Душа Александра до сих пор пыталась осознать, что же случилось с ним в годы его жизни и почему его постигла именно эта участь. Душа Николая вроде как должна была обучить Антона, а он — Прохора полезности перемен, а также куда большей гибкости в жизни, но, похоже, как-то освоил урок только Прохор, и то не полностью, ведь не все его идеи удалось реализовать. А родители Андрея, похоже, смогли лишь научить своего сына этому же, но сами принять перемены не смогли, в отличие от Андрея, использовавшего распад СССР в пользой для себя, по крайней мере, в той мере, в которой ему это удалось. А может, ещё что-то сможет?

Разобравшись, что дам как, души все сошлись на одном: единственный их общий успех — счастливый Андрей и его семья. Не зря же он до сих пор живёт где-то среди обычных людей? Но, видимо, им ещё предстоит пройти какие-то жестокие уроки даже не на тонких планах, а в каких-то других людях, и причём ещё остался вопрос, что из этого лучше: на тонких планах или среди людей ещё раз? Но этот ответ, по крайней мере, сегодня мы так и не узнаем.

1. От Рождества Христова Александр родился в июне уже 1672 года. ↑

2. Традиционно монастырские службы достаточно длинные и строгие, но в Русской Церкви устава для служб для обычных мирян никогда не было, и он до сих пор не принят, потому обычным делом было сокращение молитв, прописанных в уставе. ↑

3. От Рождества Христова август 1690 года. ↑

4. Историографическое понятие «Киевская Русь» является условностью, равно как и понятие «Древнерусское государство». Задача объединения рождённого Русью народа подразумевала включить в состав России Правобережную Малую Русь (в историографии за ней закреплено понятие «Правобережная Украина», тогда как Левобережная и город Киев вошли в состав России ещё в 1667 г.) и всю Белую Русь. ↑

5. В государевом титуле на тот момент было указано «Божией милостью мы, великий государь, царь и великий князь Пётр Алексеевич…», именование «Пётр Первый» появилось не ранее 1721 г., т.е. принятия Петром титула императора. В историографии государя, правившего в 1682-1725 гг., принято с подачи Н.М. Карамзина именовать Петром I на всём протяжении его правления. ↑

6. От Рождества Христова 1 сентября 1698 года — Новый год по календарю от Сотворения Мира в Звездном Храме наступал 1 сентября. ↑

7. До указа 1718 г., ввёдшего обязанность исповедоваться не реже раза в год, обычным делом была исповедь только перед смертью. ↑

8. Посольский дьяк — глава Посольского приказа. ↑

9. А вообще мог бы, так как страны Европы одна за другой переходили на григорианский календарь, в котором заключительный год века был високосным только в том случае, если его номер делился на 4, и с 1700 года разница юлианского и григорианского календарей из-за этого увеличилась с 10 до 11 дней. Однако Россия перешла на гриогрианский календарь только в 1918 г., а до этого в стране действовал календарь юлианский. ↑

10. Возможно, Посольская коллегия появилась раньше, просто 1702 годом датируется её первое упоминание. ↑

11. В историографии известен как указ о престолонаследии Петра I. ↑

12. В историографии после начала XX века данную войну называют Крымской, по региону, где военные действия достигли наибольшего напряжения. ↑

13. За годы правления Николая I число крепостных крестьян сократилась с 57% до 37%. ↑

14. Современные территории Эстонии, Латвии и Литвы (но не включая район современной Клайпеды, называвшейся тогда Мемелем и относившейся к Королевству Пруссия). ↑

15. В историографии оба названы отменой крепостного права. ↑

16. По манифесту об отмене крепостного права срок сохранения барщины и оброка вообще-то составлял 9 лет, в течение которых крестьяне считались временнообязанными, однако перевод временнообязанных крестьян на выкуп произошёл только с 1 января 1883 г., а на отдельных окраинах временнообязанное состояние сохранялось до 1912-1913 гг. ↑

17. Доподлинно известно, что в период правления Николая I до 2/3 помещичьих имений было заложено в казну из-за долгов их владельцев перед государством. ↑

18. Положения церковных реформ Петра I были отменены лишь в 1917 г., тогда же был созван Поместный Собор. ↑

19. Понятие «Первая мировая война» появилось лишь в 1939 г., так как началась Вторая мировая война, до этого употреблялось понятие «Мировая война», так как до 1939 г. это была единственная мировая война. ↑

20. 8-ая армия под руководством Л.Г. Корнилова. ↑

21. Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, вышел в ноябре 1917 г. ↑

22. Первым электрифицированным участком на Московском железнодорожном узле стал участок Москвы – Мытищи на Ярославском направлении, электрификация участка состоялась как раз в 1929 г. ↑

23. В 1932-1990 гг. вместе с 1-й Тверской-Ямской улицей образовывала улицу Горького. ↑

24. Это начало совмещённого участка Ярославского направления МЖД и Большого кольца МЖД длиной в 27 км, если ехать от Москвы; станция Александров-1 также считается частью Большого кольца МЖД, правда, находясь от него несколько в стороне, но пассажирские поезда Большого кольца МЖД туда заходят всегда. ↑

25. Уже в начале 1970-х гг. активно осваивались месторождения нефти на территории Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого национальных округов; автономными они стали по Конституции СССР 1977 года. ↑

26. На тот момент имело расшифровку «Телеграфное агентство Советского Союза», ныне это же информационное агентство носит эту аббревиатуру как дань традиции, не придавая ей значения. ↑

27. Более известно как «западные голоса» или «вражьи голоса», так как некоторые из них имели частью своего названия слово «Голос». Самые известные из них — «Голос Америки», BBC, DW («Немецкая волна»), RFI (Международное радио Франции), а также «Радио Свободная Европа» и «Радио Свобода». Что-то подобное имелось и у СССР, под названием «Московское радио», впоследствии — «Голос России» и радио «Спутник». ↑

28. Сюда входили Политбюро ЦК КПСС, Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР, пусть последний туда входил чисто номинально, не имея реальной власти. ↑

29. Социалистический реализм — главенствовавшее в СССР направление искусства, смысл которого — эстетическое отражение социалистической концепции мироустройства и человека, в том числе посредством создания жизненных идеалов. ↑

30. Психологические факультеты Московского и Ленинградского университетов открылись в 1966 году. ↑

31. Школьные психологи в СССР появились только в 1989 году. ↑

32. Расположена на Ярославском направлении между станциями Хотьково и Загорск (в 1993 г. эта станция стала называться Сергиев Посад из-за переименования города). ↑

33. Вплоть до распада СССР действовал закон, по которому выпускники вузов и аспирантур должны были 3 года отработать по своему направлению на предприятии, куда направили свыше. ↑

34. Это название социальной группы 1990-х гг., куда входили свежеразбогатевшие люди, не все из которых, к слову, были русскими, а ещё в основном их уровень культуры был довольно низким и соответствовало тем слоям, из которых эти люди и вышли. ↑

35. Этот флагманский телеканал Российской государственной телерадиокомпании «Останкино», выступавшей правопреемницей Всесоюзной ГТРК после распада СССР (та, в свою очередь, в феврале 1991 г. сменила Гостелерадио СССР), работал с 27 декабря 1991 г. по 1 апреля 1995 г. на частотах бывшей 1-й программы ЦТ практически во всех регионах бывшего СССР. ↑

36. С 1 сентября 2002 г. телеканал «Россия», с 1 января 2010 г. – «Россия-1». ↑

37. Также известное как 5 канал. ↑

38. Не все поезда останавливаются на промежуточных платформах, в том числе и на Семхозе, включая поезда до станции Сергиев Посад. У экспрессов на Ярославском направлении проще перечислить, где те вообще останавливаются: Ярославский вокзал, Лосиноостровская (это в Москве, но действительно рядом с Лосиным островом, посередине той части Ярославского шоссе, что проходит в Москве), Мытищи, Пушкино, Софрино, Хотьково, Сергиев Посад, Струнино, Александров-1; дальше экспрессы не едут. Остановку у платформы Северянин (с 2020 г. – Ростокино) ввели только после 2016 г. ↑

Еще почитать:

Рассказ про человека, который научился ценить себя!

Внутри себя

Гроза

За и против одиночных ночных стоянок в диком лесу