Я никогда не любила холод. Стоит только представить, как морозный злой ветер настойчиво проникает под мою одежду и нагло господствует там – сразу вся сжимаюсь. Но сейчас, стоя на безлюдном, но таком красивом мосту, мне кажется, я сама сливаюсь с ним – с холодом.
Внутри меня такая бездонная дыра, до краев наполненная страданиями, что тело не ощущает прохлады мокрого мелкого дождя и морозного ветра. И это разве зима? Никакой сказки…
Устремляю взор на серо-черное ночное небо и вижу, как луна пробивается сквозь облака, пытаясь хоть немного озарить пугающую тьму. Но мне всё равно. Сегодня я здесь не ради неё, а ради себя. Пришла избавиться от мучений. Всего лишь шагом. Одним шагом. Ведь мои душевные раны так свежи, что стоит тронуть их и будет всё залито кровью… И эта река, бурлящая под моими ногами, станет багрово красная, поглощая моё бренное тело и затягивая в иной мир.
Это всё так странно… Я чувствую, что хочу жить… Иначе бы не стояла тут, как жалкая трусиха битый час. Только вот, мне бы один маленький шанс или знак, чтобы я обрела смысл продолжать дышать.
Молодая девушка, в тонкой серой курточке и старых потертых джинсах стояла на середине Пушкинского моста, на самом краю, держась за железобетонные перила. Длинные золотистые волосы, некогда блестящие и шелковистые, мокрыми полосками прилипли к ее лицу и голой шее. В это время, под утро, тут никого не было. Её личико всегда было милым, благодаря пухленьким щечки большим голубым глазам, но сейчас оно было обезображено ее рыданиями.