Вечером пришла Чен и принесла газету, вернее проект, где сообщалось, что военные вытеснили в Мексике наркокартель из деревни и обнаружили несколько американцев, которые были на положении рабов, поскольку за них не у кого было просить выкуп. Среди них был я.
— Эти обнаруженные рабы ваши люди?
— Да и с имплантами.
— Они пройдут детектор лжи?
— Когда надо, выключим мозги, а потом включим. Введём базовую версию пропажи для каждого. Он её будет повторять даже на электрическом стуле.
— Верни меня, пожалуйста, в Санта Моника. В Калифорнии много бродяг, которые наркозависимые. Я там поживу среди их общины и попадусь в полицию. Вот и будет объяснение моего отсутствия.
— А потом?
— Я пройду лечение в госпитале и стану нормальным человеком.
— А как остальные?
— Не знаю. То, что меня захватил картель и сделал рабом, ни одна собака не поверит. У меня там есть свои люди. И мой куратор Вильсон об этом знает. В общем так. У тех людей одна судьба, а у меня другая. Отправь меня на Западный берег реки Иордан в лагерь беженцев Дженин. Я повоюю с израильтянами. Когда всё закончится, то вернусь через Турцию, надеюсь, к этому времени выборы президента у нас пройдут и Вильсон меня пропустит в JFK.
— А если тебя убьют в Ливане?
— Могут, я не против. Ты же знаешь психологию русского мужика
“Ну, если я чего решил — я выпью-то обязательно,