— Не думай о плохом, тебя усыпят заранее в самом плохом случае, а могут и полностью заменить информацию. А потом, ты мне нужен, по жизни. Я больше не хочу с тобой расставаться.
— Ясно, меня сделают твоей любимой игрушкой.
— Ты имеешь, что-нибудь против?
— Нет, ничего не имею. Я боюсь одного, могут дистанционно стереть память, в том числе и воспоминания о тебе. Я никогда тебя не узнаю при встрече. Никогда не полюблю, потому что это чувство возникло на острове Сан Маартен, когда ты была инструктором и гоняла меня сильнее всех. Ты меня ненавидела, унижала, а я всё сносил и улыбался. Потом ты сдалась в конце концов, после выполнения совместного задания, ты стала моей. Признайся сама себе. Где бы мы ни были, мы не сможем забыть близости в отеле Мауи при расставании. Такие чувства не восстановить, они складывались случайным образом в течение нескольких месяцев.
— Поехали домой. Там поговорим.
Дома ни о чём не говорили, хорошо поужинали и легли спать. Время моего пребывания ограничено китайским законом, никакого гражданства не получить, никакой пенсии не будет. В Америке меня включат в список без вести пропавших и прекратят платежи на мои счета. Прошла неделя, потом вторая, я уже стал думать, как пояснить местным властям нашего штата, где я был. И какие есть у меня доказательства моих слов. Незаконный выезд за границу мне выйдет в десять лет тюрьмы. Может через пару лет наступит старческая немощь и я буду проклинать тот час на пляже в Санта Моника, когда согласился уехать из страны. У Чен тоже положение не простое. Руководство КПК вечно меняется, одних возвеличивают, а других расстреливают. За брак с американцем её не пожалеют при любых начальниках. А вот поставить к стенке, могут хоть завтра. У меня есть внучки и дочка, они мне дороги. Что делать, я не знаю. Никакого решения в моей голове нет и не может быть.