Третья молодость

Я давно занимаюсь йогой по вечерам. Сначала ходил в студию, а потом решил сам заниматься в спортзале. Расписание занятий в студии не всегда подходит под моё настроение. А в спортзале есть место и положить свой коврик на пол в кубике труда не представляет. Таких, как я в моё время приходит 3-4 человека.

Мне уже надоели гантели, толку от того, что делаешь суммарные нагрузки в 50-60 тонн нет, только зрение стало хуже. Мне 70 лет и каждому возрасту свои прелести. Только одна прелесть в любом возрасте, это противоположный пол. Так решила божья воля. А мораль, это от человека.

Я занимаюсь с двумя дамами. Там нам никто не мешает делать растяжки, только звук падающего железа на пол отвлекает. Но это спортзал, а не студия йоги. Я стал делать растяжку, попытался сесть на продольный шпагат, как почувствовал, что трещат штаны. У меня слетает с языка проклятие;

— Verflucht.

Одна мадам, с которой я уже пятый раз занимаюсь, на меня посмотрела.

— Ты немец?

— Nein, ich bin Russe. Я ругаюсь по-немецки. Никто кроме вас не понял.

— А где тебя научили?

— В Германии, казармы Андерсона.

— Что ты там делал?

— Лежал в госпитале, меня ваши врачи может собирали, а может разбирали, после неудачного визита в Пакистан.

— А что сегодня случилось?

— Die Hose ist jetzt zerrissen.

— Ха, ха.

— Проклятый Китай, гнилые нитки ставит.

— Да, всё, что дёшево, то плохо.

— Купил на интернете, а иероглифов не знаю, может они для тех, кого кремировать собрались.

— Ха, ха.

— Ты смешной.

— Пойду в раздевалку, переоденусь.

Я встал, завязал куртку на поясе и пошёл переодеваться. Надел уличные спортивные штаны и вернулся.

— Эти не треснут? — спросила женщина.

— Настоящий Адидас. Из Москвы прислали.

Мы продолжили разминку. Через 20 минут женщина сказала:

— Я закончила, ухожу.

— Подожди меня, тут рядом буфет, фруктовый шейк выпьем.

— Я замужем.

— Я понял, поэтому не в бар приглашаю, а в буфет. На 15 минут задержишься, успеешь ужин приготовить. Тебя как зовут?

— Вильда. А тебя?

— Влад, Вальдемар, как тебе удобно, так и зови.

— Ок, Вальдемар. Пошли в буфет.

— Только платить буду я. Я ортодоксальный мужчина, а не либеральный, который делит расходы даже с женой.

— Я уже поняла, а где твоя жена?

— Ich bin seit 25 Jahren Single.

— Wer ist sie?

— Volksdeutsche.

— Понятно.

Мы пришли в буфет и нам дали меню.

— Заказывай сама, что любишь, а я люблю всё.

Вильда выбрала себе шейк с бананом и клубникой, а мне с гранатом и голубикой. Сидим, наслаждаемся напитками. Я решил спросить о муже.

— Wer ist Ihr Mann?

— Er ist ein Fischer.

— Наверное рыбы у вас в холодильнике, как семечек в арбузе.

— Нет, он любит свиные отбивные.

Потом я осмелел и сделал пару комплиментов.

— Ты забыл, что я замужем.

— Не забыл, комплимент и лёгкий флирт, поцелуи в ручку и щёчку к измене не относятся.

Это проявление дружеских отношений. Ты же женщина, к тебе должны проявлять внимание. Это закон природы. Или тебе нравится, что тебя никто не замечает и ты одна коврике занимаешься. Все тебя обходят и про себя ругаются. Посмотри по сторонам, половина зала кафетерия не женатые и как они радуются друг другу. Никто из них не поженится. И в спортзале полно неженатых пар. Дай мне твою ручку, я её положу между своими ладонями и согрею.

Вильда подумала и протянула ладонь. Она была холодная как ледышка. Когда ладонь согрелась, Вильда улыбнулась и я поцеловал кончики её пальцев.

— Тебе было плохо от этого?

— Нет, согрей другую руку.

Она протянула другую ладонь и я повторил тот же ритуал.

— Где ты этому научился?

— В Марселе с прекрасной абиссинкой. Мне пришлось там работать, но я жил не в отеле, а у неё дома. Она банковский служащий, открывала мне счёт. Мы разговорились и мир стал сразу другим. Я у неё был три раза за десять лет. И каждый раз, она меня чему-нибудь учила.

— А где ты был ещё?

— Польша, Моравия, Венгрия, Турция, Германия, Италия, Португалия, половина стран Латинской Америке, Ливан, Пакистан и Шотландия.

— Интересная работа.

— Опасная, я бывший наёмник.

— Поэтому ты такой влюбчивый. Ты уже 15 минут держишь мою руку в своей и мне не хочется её высвобождать.

— Вильда, это потому, что у меня каждый день из 20 лет мог быть последним. Мне красота нужна именно сейчас, а не на кладбище в венках и слёзах на женском лице.

Мы ещё долго говорили, её пальчики были перецелованные один раз и даже щёчка была подставлена. Я рассказывал ей о своей работе, мы радовались, что я жив и такой болтун. Вильда погладила меня по щеке:

— Три дня не брился.

— Не для кого.

— Для меня будешь бриться, я хожу в спортзал в 6 вечера после работы.

Потом она взяла меня за обе щёки и сделала мои губы бабочкой, рассмеялась и её губы попали в мою бабочку. В этот момент пришёл официант, положил счёт и сказал:

— Друзья, спасибо за визит, но кафе закрывается.

Я достал кошелёк и дал ему$20 и сказал, что сдачи не надо. Всё было очень хорошо.

Вильда сидела бледная:

— Что я скажу мужу, спортзал уже час, как закрыт.

— Я сам скажу, что заболтались в кафе и покажу ему чек. Тут есть дата и время.

— Думаешь поверит?

— Вильда, любой твой рассказ будет встречен с недоверием. Все мужчины не верят своим жёнам, даже если их любят, как тебя. А моему рассказу, который враньё с клочком бумажки, он поверит.

— Сомневаюсь.

— Поедем вместе, ты только не гони, две сэкономленных минуты 3 потраченных часа не заменят. Войдёшь весёлая и я с ним сам поговорю. Только не делай испуганные глаза и озабоченное лицо. Ты должна сиять. Греха не было.

— Хорошо.

Мы поехали, а я следовал за ней в метрах десяти. Мало чего ей попадётся на встречу. Мог и не успеть затормозить. Жила она почти у моря на Dunbar ave. Недалеко от меня. Когда запарковались возле дома, муж выглянул в окно и увидел две машины. На лице его появилось удивление, а злость исчезла. Вильда вошла и разу защебетала:

— Бен я познакомилась с говорящим по-немецки мужчиной и незаметно время прилетело в кафе, куда пошли после йоги. Его зовут Вальдемар.

Она меня выпихнула вперёд:

— Извини Бен, тут не с кем общаться. Она замужем, поэтому я и приехал. Вот тебе счёт из кафе, это спорт кафе, а не ночное заведения, там все из нашего зала отдыхают после тренировок.

Я протянул Бену счёт, он его посмотрел и кивнул.

— Бен, если ты зол на жену, то лучше стукни меня. Я ничего против не имею. Это моя ошибка. Мы с ней подружились. Мы оба иностранцы, у нас много общего. Я в вашу жизнь встревать не собирался и не собираюсь, просто я, как сказать, ну болтун. Я недавно поселился в BSL и мне нужны друзья. Я не пью, не курю и наркотики не употребляю. Если хочешь, до дай мне пощёчину и я уйду.

— Я не сержусь. Это либералы довели страну до ручки, что в BSL теперь немецкая колония.

Мы все засмеялись.

— Проходи, будем ужинать, я грибы потушил. Небось, ты тоже голодный. Три часа языком работал.

Мы хорошо посидели, я рассказывал байки, а они смеялись, В половину двенадцатого я поднялся, поблагодарил за гостеприимство и пошёл к выходу:

— Подожди, а ты завтра тоже с Вильдой будешь заниматься?

— Если придёт, то буду. Я хожу утром и вечером. Я на пенсии, мне делать дома нечего.

— Окей, пуская она с тобой будет. А то там стрельцов по женщинам, хоть отбавляй. Я тоже иногда хожу, но сейчас предпочитаю пиво, ха, ха.

Мы опять все втроём посмеялись и я ушёл. Пришёл домой, почистил зубы и лёг спать. Бен прекрасный повар.

Утром сходил в зал на пробежку, так как летом температура под сорок. Потом поехал в Билокси в Тайский магазин, а когда вернулся. То опять лёг спать. Вечером я хожу в спортзал хорошо выспавшись.

Только положил коврик, как пришла Вильда. Вся сияла. Подошла ко мне и прошептала:

— Ты так понравился Бену, что он собирается в субботу тебя пригласить на ночную прогулку на его яхте.

— Я понял, он мне даст пинка и я улечу на сто метров от яхты и меня сожрут акулы.

— Я ему так и передам, ха, ха.

Потом она погладила меня по щеке:

— А ты послушный, побрился.

— Не каждый раз такие нежные ручки на моём лице. Меня совершенно не волнует этикет, а только касание твоих пальцев. А всегда буду бриться пока ты рядом.

— Ты всегда будешь бриться.

— Как я понял, ты всегда будешь рядом?

— Да, ты правильно понял.

— Du bist unwiderstehlich.

— Magst du mich?

— Ja, ich mag dich wirklich.

Мы позанимались пол часа. Потом я попросил её походить босой по моей спине. Мне нравится такой массаж. Только она стала по мне ходить, как появился Бен;

— Муж пришёл.

— Проверяет нас, ты ходи, а я стонать буду от удовольствия.

Бен уставился на нас:

— Зачем ты его топчешь?

— Бен, мне спину заклинило, она позвонки на место ставит. Китайская практика. Меня Гуанчжоу этому научили. Хочешь, ложись рядом, Вильде даже интересно будет топтать двух мужчин сразу, ха, ха.-

— Нет, я не хочу такого удовольствия, слушай, поехали в субботу вечером на яхте.

— Бен, он боится. Сказал, что если ты рассердишься, то дашь ему пинка и он улетит на сто метров в море, а там его сожрут акулы, ха, ха.

— Ха, ха ты трус Вальдемар?

— Нет, просто Вильде будет скучно одной в спортзале.

Опять все засмеялись.

— Ладно, топчи его дальше. В 7 вечера в субботу будь на пирсе, а я мягкие тапочки надену, далеко не улетишь.

— Тапочки меняют ситуацию.

Бен ушёл, Вильда легла на мою спину и стала всякие приятные вещи шептать на ухо.

— Хорошо, пойдём купим три шейка и поедем к тебе домой.

— Бен не пьёт шейки.

— Я попрошу сделать на заказ, подарочный с кратомом. Ему понравится.

Мы закончили тренировку, купили шейки на вынос и поехали домой. Бен нас не ожидал и смотре футбол. Играли его любимцы Saints. Вообще, этих парней любит треть страны. Мы сели рядом, он скривился при виде шейка, но попробовал. Потом ещё.

— Если вы оба это пьёте, то дружба скоро углубится, ха, ха.

— Это тебе, на заказ, как болельщику.

В перерыве я поднялся и попрощался. Супруги улыбались. Вечер удался.

На следующий день мы занимались мало и пошли пить шейк. Сели за тот же столик. Её маленькие и холодные ручки сразу попали в мои большие ладони и начали согреваться. Потом я их целовал и прикладывал ладошки к своим губам.

— Мне с тобой хорошо, Вильда, я не вру.

— Мне приятно твоё внимание и манеры, они возбуждают. Но я замужем, ты не забыл?

— Нет, я это никогда не забуду. Мне достаточно и того, что ты позволяешь.

Она ко мне подвинулась и слегка коснулась губами моей шеи, потом поцеловала за ухом и обняла.

— Ты не хочешь меня куда-нибудь забрать?

— В BSL я не хочу, плохо кончится. Можно договориться с Беном и он тебя отпустит на выходные на Tiki Island в Техас. Часов 11 дороги уедем в пятницу вечером сразу после твоей работы. А в следующий раз поедем в Galveston и отдохнём на круизном корабле неделю. Там паркуется корабль Spirit компании Карнавал. После каждой встречи должны оставаться прекрасные воспоминания.

— Ты прав. BSL имеет 10 тысяч населения. Тут все друг друга знают в лицо. Я поговорю с мужем и он сам тебя попросит меня развлечь в поездках в Алабаму, Техас, Флориду, может и в Нэшвилл. Ты же везде был. Будем оформлять альбом после каждой поездки. Но все расходы нести будешь ты.

— Разумеется.

В субботу вечером мы собрались на яхте. Она не шикарная, Бен не Абрамович. Но всё есть, даже каюта, где можно спать и небольшой камбуз. С меня требовались смешные истории. Я скачал на телефон материалы “Ржач без Границ”. Одесский юмор в маленьком помещении после выпивки хорошо подходит. Вечер был прекрасный, не штормило, тёплый ветер дул со стороны Мексики. Мы много смеялись, устали и пошли спать. У Бена были два спальных мешка и два тёплых одеяла, которые дали мне.

— Ты будешь посередине спать, — сказал Бен.

— Бен. Это называется threesome, xa, xa. Ты думаешь я выдержу.

Все ржали до слёз, поскольку означает секс втроём с тем, кто посередине.

Было поздно и мы уснули. Я проснулся через час, повернулся и увидел, что Вильда не спит. Повернулся на бок и прижал её к себе. Её глаза излучали восторг. Бен храпел как паровоз. Мы с Вильдой два раза поцеловались, она успокоилась, прижалась ко мне и уснула. В пять утра я выбрался из её объятий и вышел на палубу. Красота, восход солнца только начался. Я вернулся в каюту, достал блокнот с карандашами и стал рисовать море. Когда солнце было высоко и три рисунка были готовы, раздались мягкие шаги сзади. Я не стал оборачиваться. Это была Вильда. Бен грузно ходит, что палуба трещит. Она меня обняла со спины, взяла альбом с рисунками. Прижалась к щеке и спросила:

— А меня ты можешь нарисовать?

— Я не портретист, постараюсь. Стань на корме.

Я начал рисовать, фантазия заработала. Но закончить не успел. Вышел Бен и стал смотреть на рисунок.

— Это Вильда?

— Да, я так её вижу.

— У неё шляпа другая.

— И ветер другой.

— Да, и ветер другой.

— А Вильда всё та же.

— Нога похожа.

— Я рад, что тебе понравилась её нога, ха, ха.

Подошла к нам моя модель, глянула и зарделась.

— Мне понравился рисунок, она встала на колени и поцеловала меня в щёку.

Бен рассмеялся.

— У меня на яхте Тициан! Ха, ха.

— Бен, не надо так, Тициан обнажённых рисовал.

— Я других фамилий художников не знаю, ха, ха.

Я встал и обнял его.

— Пошли на камбуз, будем завтрак готовить.

Бескрайнее море. Тишина, солнце стало припекать. Мы грелись на палубе и я решил искупаться. Быстро скинул одежду и нырнул за борт. Красота, как в невесомости. Я резвился как дельфин, Баттерфляй мой любимый стиль, могу брасом и кролем, хорошо ныряю. Потом устал, забрался на палубу с кормы, там была лесенка. Поднял голову, а передо мной с полотенцем стояла Вильда. Она меня закутала, как ребёнка и мы поцеловались. Бен дремал за рубкой.

— Ты меня ещё будешь рисовать?

— Сегодня?

— Нет, на Tiki Island.

— А когда мы поедем?

— В ближайший четверг, я уже договорилась. Он тебе сам скажет на берегу.

Поездка была интересная, Вильда была довольна и Бен тоже. Про меня и говорить нечего. Денег на круиз пока у меня не было. Поэтому в следующий месяц мы поехали в Saratoga во Флориду. Там живут мои друзья. Отдохнули две недели. Фотоальбом был интересный, плюс рисунки. Весной поехали в Nashville, как он мне нравится, я даже там на электрогитаре раз на сцене играл. Поселились в Университете Trevecca. Там, где я жил. Пробыли неделю. Наступило лето. Круизов летом нет. Поехали на Dolphin Island в Алабаму. Летом началась обычная жара и мне пришлось раскошелиться на Нью Йорк. Там тоже жили у друзей. Город потряс её провинциальную душу, про меня и говорить не стоит, я там второй раз родился. Наступила осень, а на круиз денег не хватало. Позвонил своей дочке, та помогла, у неё были купоны, которые удешевили стоимость и вписались в мой бюджет. Она деньги на круизах зарабатывает, ведёт V-log. Так год и пролетел. Альбомы занимали целую полку. Все гости восхищались, как Вильда запрягла меня в свой караван и сделал ведущим мулом. Я тоже был доволен.

У Бена все друзья были с яхтами и меня часто приглашали, что бы послушать рассказы и анекдоты. И всегда со мной была Вильда.

Но всему приятному приходит конец. Он был неожиданный.

— Вальдемар, у меня огромная проблема.

— ??

— Я беременна. А у Бена сделана вазэктомия.

— А когда беременность началась?

— Когда ездили на яхте с Джоном в Козумель. 10 дней отдыхали и Бен был с нами.

— Я готов дать ребёнку своё имя. И честно скажу Бену, как это спонтанно получилось, когда я тебя рисовал. Мы в поездке с Джоном много пили и я не сдержался.

— А что будет со мной?

— Если Бен потребует развод, то переедешь ко мне. Но моя квартира по сравнению с домом Бена, похожа на собачью конуру. А в моём возрасте мне не дадут кредит в банке на покупку дома.

— Пойдём поговорим, аборт я делать не хочу.

— Я против аборта, это вредно.

Мы поехали к ней домой. Бена пока не было. Она достала альбом с поездки в Козумель и я сделал набросок нагой женщине вечером на корме. Вложили его в нужное место. Пришёл Бен в хорошем расположении духа.

— Что притихли, или на Луну с Илоном Маском путешествие задумали? Ха, ха.

— Нет, хуже, сядь, вопрос простой, но не этичный, — сказал я.

Вильда сидела закрыв голову руками. Бен посмотрел на это представление и сказал.

— Когда это случилось?

— Когда в Козумель ехали, пили много. Заболтались. Женщина должна рожать, что бы рано не увянуть. Пошли рисовать на корму. Вечер, все пьяные и я тоже. Рисунок спрятан в альбоме. Вильна смотрела в зеркало на свои морщины и расплакалась.

— А ты её пожалел?

— Да, Бен, я виноват в этом деле. Ты мне доверял, а я подвёл тебя. Я же не железный. Что хочешь со мной, то и делай. А ребёнка отдай мне.

— Всё растолковал правильно. Про увядание я и не думал, когда делал операцию и она не возражала, пока не поумнела. Все друзья знают, что у меня сделана операция, ума не приложу, как выкрутиться.

— Бен, давай составим договор, по которому я помогу Вильде сохранить молодость. Этот договор я выполнил. И возьму на себя все расходы на дородовой и после родовой периоды. А когда ребёнок будет лет трёх, ты заберёшь Вильду обратно, а мне достанется ребёнок. А встречаться мы будем, как и прежде, у тебя и у друзей. Все будут знать о договоре.

— Интересная идея. А нотариус нужен?

— Думаю, что нет, это наше частное дело. Мы ничего не делим из имущества, не делим деньги и дом. Ни я и ни ты от подписи не откажемся, договор подпишет и Вильда.

— А с кем она будет спать во время действия договора?

— Трудный вопрос. Дай ей полную свободу. Она никуда не уйдёт ни от тебя и ни от меня. Пусть по своему настроению поступает. Оно сейчас будет ломаться. Не прогнозируемая ситуация.

— Вильда, — сказал Бен, — ты всё поняла о чём мы говорили?

— Нет, я даже не думала, у меня голова сейчас другим занята, но я подпишу всё, что вы составите. Вы мне теперь оба дороги, особенно будущий отец ребёнка. От его настроения, улыбки сейчас многое зависит. И тебя терять я не хочу, мне с тобой хорошо и материально и сексуально. Я ничего не боялась, а потом увидела морщины, вспомнила, как таких женщин называют и впала в уныние. Я хочу родить, хочу быть матерью. До этого момента я таких чувств не имела. Хорошо Вальдемар подвернулся, а то переспала бы половиной команды яхты Джона. Это состояние типа Амок, оно бывает у мужчин, когда они не отдают себе отчёта из-за гормонального всплеска. У меня было такое состояние ненависти к самой себе.

— Ладно, Вальдемар, составь договор, как знаешь, мы его подпишем, Я её терять не хочу. Никаких разводов не будет. Пусть живёт где хочет, но предупреждает, куда ушла. Если с ней что-то случится во время беременности, то весь грех будет на мне. А теперь забирай её и вези к себе, с ней все детали и обсудишь.

— Спасибо Бен, — сказала Вильда, подошла к мужу и обняла его,- Ты настоящий мужчина. Я тебя люблю. Прости мою слабость.

Бен её поцеловал и мы ушли. Сели в мою машину.

— Вальдемар, я без тебя тоже не могу. Это не любовь, а физическое и душевное влечение. Я не знаю как с этим бороться.

— Не стоит сейчас нагружать свой мозг. Со временем всё проходит, даже сумасшедшая любовь. Посмотри сколько разводов, в твоём возрасте женщины начинают фантазировать, а мужчины теряют эрекцию из-за переработки ради денег. Отсюда и измены любящих друг друга людей. Через два-три года, когда забота о ребёнке станет доминирующей в твоём сознании, ты остынешь и ко мне и к Бену. Это закон природы, мы оба будем тебя раздражать Тебе будет тяжелее, чем сейчас,

— Успокоил, ха, ха. Но я не жалею, что тебя встретила.

Прошло пять лет. Родился мальчик. Я его забрал себе. Вильда приходила часто, играла с сыном. Бывало и спала со мной. Часто плакала. Я её понимал и не давил на психику. Бывало, что она жила две недели, а потом три месяца я её не видел. К Бену мы с сыном не ходили, да и он не особенно горел меня видеть. Потом пришло время Генриху идти в школу. Приехала Вильда с цветами, подошла к сыну, а он сказал:

— Тётя Вильда, мне нужна мама, а не цветы. Не ходи с нами.

Вильда побледнела и села на стул.

— Что он говорит?

— Он просил меня найти себе женщину, которая будет с ним всегда, а не приходить, когда ей вздумается. Я в шоке, но о прав.

Мы часто с ним ходим на детскую площадку в семинарию Св. Августина, Там много детей с мамами приходят. Там для них викторины проводят и всякие праздники. Однажды женщина его спросила, когда он жевал бутерброд у меня на коленях:

— Мальчик, а где твоя мама?

И он ответил ей:

— Я не знаю свою маму.

В комнате образовалась тишина.

— После этого я две недели с ним не ходил на площадку. Он ещё маленький, понимает по своему, но его понимание меня ранит.

— И что ты решил?

— Поставил просьбу сына на Фейсбук.

— Получил что-нибудь?

— Да, посмотри сама, а мы пошли в школу. Я вернусь через час.

Когда я вернулся, то Вильда лежала без движения на диване. При стуке двери она встала, вся заплаканная.

— Я не думала, что столько одиноких женщин хотят стать матерью моему сыну. Даже у нас в BSL шесть дам готовы с ним встретиться.

— Ты уже выбрал?

— Нет, ещё десять дней до истечения срока подачи заявления на конкурс будущей мамы для сына старого мужа.

— А я могу участвовать в конкурсе?

— Нет, ты подписала отказ от сына. Новая мама оформит усыновление. Ты мне его отдала после того, как перестала кормить грудью. Мне помогали соседки. Они тебя не понимали и сын поэтому не понимает. Он тебя тётей называет. В самое трудное время, когда он кашлял, покрывался сыпью, когда болел живот и он плакал по ночам, тебя не было. Новая женщина тебя не будет пускать в дом, может мы даже уедем к той, кого он выберет.

— Он будет выбирать, а не ты?

— Да.

— Я выброшу все твои альбомы.

— Выбрасывай, это память обо мне. Можешь даже сжечь, испепелить, порвать, но Генриха с тобой рядом не будет. И меня не будет. Иди и посмотри завтра утром в зеркало, сколько морщин у тебя будет на лице. Ты сама испортила свою внешность. Новые роды тебя не спасут. Ты предала свой геном, а теперь он мстит изнутри. Можешь накладывать макияж, но когда его смоешь, то заметишь, что появились новые морщины и седые волосы. И чем сложней макияж, тем сильней будет страх старения. А небо не понимает, что хорошо, а что плохо. Если есть стресс, оно его увеличит, если есть радость, то тоже увеличит. У тебя нет радости пять лет. Выкидывай память о наших встречах и ты увидишь, что кроме них у тебя хорошего ничего не было в жизни. Именно, твоего, личного хорошего, а не денег, машины или модных тряпок. А дом принадлежит Бену и никогда твоим не будет. Держись за него, если он решит иметь другую жену, то твоё место будет на раздаче в МакДональз.

— Так ты меня не любил?

— Я и сейчас люблю, иногда плачу по ночам. Но судьба Генриха мне дороже.

— Так ты будешь потом любить другую женщину?

— Нет, конкурс мамы для сына, а не для меня. Я там, бесплатное подержанное приложение. Поэтому в списке полно молодых мам. Им нужен ребёнок, а не его папа. Ладно meine liebe Wilda, иди домой. Роман закончен, выкидывай всё, до последнего карандаша, даже ластик выкинь, сотри все цифровые фотографии и твоей прошлой жизни не будет. Уходи, мне пора забирать Генриха из школы. Vergiss den Weg hierher.

Ключ от входной двери положи на кухонный стол и захлопни дверь.

Вильда ушла и оставила ключи на кухонном столе. Через две недели был конкурс. Генрих выбрал молодую мексиканку, которая даже толком не говорила по-английски. Но у неё были такие тёплые глаза, что я тоже не удержался и сказал ей:

— Бьянка, мне так нравятся ваши глаза, что я молю бога, что бы Генрих их заметил.

— Gracias, señor. También quiero que él se fije en mí.

— Bianca, vamos a la cocina a tomar té.

Когда дамы ушли, то Генрих должен был сделать выбор в течение трёх дней. И результат будет поставлен на сайте. Генрих что-то для себя уже решил, но не стал меня беспокоить. Бьянке было негде жить и на эти три дня я ей снял отель. Утром она пришла и предложила приготовить завтрак и убрать квартиру. Я её обнял, Тут вошёл Генрих.

— Папа, почему ты обнимаешь мою маму до окончания конкурса?

— Сынок, я много раз был в Мексике, почти каждый год. Мексиканки хорошие жёны. Им не нужен портфель начальницы в корпорации, они не хотят быть министрами, они хотят быть мамами и любимыми жёнами. Но тогда жениться не мог. Если ты выберешь другую женщину, то по договору она может забрать нас в свою семью, но она не обязана быть моей женой. Ты же это знаешь?

— Да, я знаю, что могу уехать, но не хочу.

— Так вот, если ты уедешь, то Бьянка будет жить со мной. Её проблемы с паспортом я могу решить. Ели ты выберешь её, то тебе придётся учить её понимать английский язык. Это для ребёнка сложная задача. Очень сложная, может на несколько лет. И она никогда не будет говорить правильно, как ты. Посмотри на её глаза, какие они тёплые.

— Папа, я её выбрал, смотри, она у меня на первом месте.

Генрих вышел и принёс опросник. Там Бьянка была на первой строчке.

— Сынок, у нас с тобой нет разногласий, можешь её поцеловать прямо сейчас.

Генрих не стесняясь подошёл к Бьянке и попросил взять его на руки. Она его взяла и заулыбалась. Малец прижался к ней и поцеловал в щёку. У неё из глаз потекли слёзы:

— Chico, estoy tan contenta de ser tu madre.

— Папа, что она сказала?

— Она рада, что ты её выбрал. Ты будешь её учить английскому языку по школьной программе.

Бьянка с вопросом в глазах смотрела на меня.

— Henry fue a la escuela hoy. Estudiará inglés contigo usando sus libros de texto.

Бьянка прижала к себе Генриха и он счастливо заулыбался.

Прошёл год, Бьянка получила грин кард и молилась на Генриха. Про меня и говорить не стоит, я никогда таким счастливым каждый день не был. Бьянка держала дом в чистоте, вкусно готовила и от меня не отходила ни на шаг, когда сын был в школе. Когда Генриху исполнилось 8 лет, я взял его о Бьянку в спортзал. Это был наш первый семейный выход в люди. Бьянка уже была беременная и цвела от счастья. Мы пошли в кубик заниматься йогой и я там увидел Вильду. Боже, как она постарела. Она ссутулилась и лицо было в морщинах.

— Генрих, сыночек. — сказала она и заплакала.

— Тётя Вильда, не надо плакать, у меня есть мама Бьянка.

Бьянка наклонилась к Вильде и протянула ей руку. Та её пожала и ещё более горько зарыдала.

— Генрих, будь здесь с мамой, я пойду с Вильдой и успокою её.

Я обнял Бьянку

— Necesito calmar a la madre de Heinrich. Regresaré en unos cuarenta minutos. Estaré en el café de la derecha, en una mesa junto a la ventana. Ella se siente muy mal.

— Entendí todo.

Я подошёл к Вильде, погладил её по голове:

— Пойдём в кафе, посидим, как делали раньше. Ich habe dich vermisst.

— Ich vermisse dich auch. Ich weine nachts. Ich liebe dich, Waldemar.

Я помог ей встать, собрал её сумку с блоками и резинками и мы пошли в кафе. Сели за свой столик и я попросил её заказать коктейли. Она улыбнулась и потянулась ко мне. Она сделала заказ, официант нам улыбался, как старым знакомым. Мы поцеловались и её лицо ожило. Официант принёс заказ и улыбнулся:

— Как долго вас не было.

— Друг, обстоятельства были против нас. Мы из-за этого состарились

— Мне очень жаль. Таких влюблённых у нас больше не было.

Официант отошёл, а Вильда смотрела на меня мокрыми глазами:

— Я со злости всё выкинула.

— Мне жаль, но у меня нет дубликата нашей любви. Как поживает Бен?

— Я не знаю, мы живём рядом, а не вместе. Мы почти не говорим. Он жалеет, что отдал тебе сына. Он называет тебя самым хитрым и жестоким.

Официант принёс заказ, ей шейк с бананом и клубникой, а мне с гранатом и голубикой.

Это нас развеселило, я дал ему $20, как в первый раз. Официант улыбнулся и оставил нас двоих. Я поцеловал руки Вильды, потом сел к ней близко и начал ласкать. Она оттаяла:

— Ты ещё будешь ходить в спортзал? — спросила она с надеждой.

— Буду в 6 часов вечера.

После этих слов она меня обняла, мы встали, помахали ладошками официанту и я её проводил до машины.

Когда я вернулся в зал, то увидел, что Бьянка смотрела в окно и наблюдала как я усаживал Вильду в машину:

— ¿Me dejarás y te irás a vivir con ella?

— Tiene marido, pero no amor. Y te tengo a ti. Eres mi futuro. Aunque, según los resultados del concurso, eres solo la madre de Henry.

— ¿Me dejas y te irás a vivir con ella?

— Tiene marido, pero no amor. Y te tengo a ti. Eres mi futuro. Aunque, según los resultados del concurso, eres solo la madre de Henry.

No entendí

Подошёл к нам Генрих:

— Без тебя скучно заниматься.

— Будешь со мной ходить.

— А тётя Вильда?

— Тоже будет. Она сделала ошибку, отказалась от тебя. Но ей приятно будет видеть, как ты взрослеешь.

— Она тебя любит?

— Того энергичного мужчину, который когда-то с ней путешествовал по стране, а не меня нынешнего. У неё есть муж, которого она любит много лет и поэтому отказалась от тебя. А сейчас, кроме Бьянки на меня никто внимания не обращает. А у неё такие глаза, ах, я хочу на ней женится. Ты не против?

— Нет, она хорошая. Она тебя любит больше, чем меня. Не меняй её на Вильду, папа.

— Я тебя понял.

— О чём вы так тихо говорите? — С запинками и ошибками спросила Бьянка.

— О нашей с тобой свадьбе.

Бьянка пока переводила в уме, была напряжена. Потом подошёл парень со стойки регистрации и ей сказал;

¡Quiere casarse contigo!

Бьянка обрадовалось и повисла у меня на шее.

— Te amo Waldemar, te amo mucho.