Все они хотели получить от Торговца идею о том, кем станут на сегодняшний вечер. Ему удавалось оформить от пятисот до тысячи людей за смену. Каждый день начинался с оглядывания им длинной очереди страждущих. Надежда в их глазах, желание уйти с пониманием того, что чувствовать дальше, как реагировать, за что быть против.
Он поднимал шторку, нажимал кнопку «Свободно» и принимался за раздачу мыслей. В очередь выстраивались те, кому не думалось своей головой. Они походили на птенцов, подставляющих клюв для принятия пищи. Он жевал её за них. Открывал рот, и медленно слюнявый фарш стекал в клювики покупателей.
Кого возжелать, кого возненавидеть, кого обобрать, кому подарить дружелюбный кивок. Кого осмеять, а кому показать большой палец? Что забавно, а что грустно? Что белое, а что чёрное? Чем ярче и понятнее цвет, тем дешевле стоила мысль. Идеи, дарящие самые легкодоступные переживания (бесправедный гнев и возмущение) шли по скидочной цене. На них самый большой спрос. Так происходило всегда. Однако на этой неделе статистика перевернулась с ног на голову, и Торговцу пришлось менять подход к выдаче мыслей.
Институт Мысли переживал не лучшие из времён. Оказалось, людям больше не нужны торговцы. Сколько раз народ прибегал к их услугам — столько раз жевал пережёванную ими пищу. Рефлекс остался. Конечно, развлекать себя небылицами и манипулировать ложной информацией народ умел издревле. Но что-то поменялось. Модель продажи требовала изменений. Люди, обращавшиеся с просьбами разжевать для них — кто здесь прав, а кто виноват, отныне руководствовались убеждением, возникшим независимо, или скорее параллельно с Торговцами. На протяжении истории человечества это убеждение возникало многократно. И каждый, кто пренебрегал изучением человеческой летописи думал, будто бы первым проник за занавес и обнажил дряхлость мировых заговоров.
Масса легкодоступных мыслей от Торговцев воспитала очередное поколение бунтовщиков. И вновь над нулями и единицами, над знаками плюса и минуса, над законами Архимеда и экспериментами Галилея парили они — очнувшиеся.
Все очнувшиеся прошли одну и ту же обработку. Всё те же стародавние истории про тайное правительство и злобные корпорации. А в противовес — желанные картинки про гениев, избранных, мутантов и героев с супер-способностями, детей индиго, кобальта, ультрамарина и прусской лазури.
Огульный культ индивидуализма начищал клыки. Сердца людей вожделели сорвать ширму, как грязный памперс, вгрызться в целлюлит мирового порядка, пронзить все предубеждения, обличить своё государство, науку и медицину в попытках контроля. Таким видел мир Торговец. Попытки давно прошли. Остались результаты его работы. Его ли?
Для очнувшихся контроль и развитие это антонимы. Может они правы? Или развитие является частью контролируемого процесса?
Обычно Торговец старался не влезать в работу Департамента Сомнений, а если уж и начал сомневаться, то эти прохиндеи сами норовили прийти к нему с проверкой. Во избежание лишней волокиты он быстро для себя решил: без его работы, без торговли мыслями, если развитие и будет, то только от современного общества к временному сообществу. Его работа важна. Важна! Успокоить проснувшихся, не желать за них, но продать желаемое ими — вот главная задача.
Очнувшиеся думали, будто никогда не стояли в очередях у Торговца. Они верили, что превзошли систему раздачи мыслей. При этом, если пятьдесят лет назад в инструкции к машине писали, как откручивать вентили и менять тосол, то для их поколения в инструкциях писали о том, что тосол из бака пить не рекомендуется. А они всё равно верили, будто запреты придумали те, кто боятся чего-то. Придумали из страха перед раскрытием «истинной правдой». Придумали для контроля.
Они раскусывали капсулы для стирки белья, наливали тосол себе в рот и соревновались кто дольше продержит, сушили детей в микроволновке и искали край плоской Земли. У других развилась нетолерантность к 6G, прививкам, гмо-продуктам, критике и даже электричеству. Оба лагеря верили в свою уникальность и грезили как будут парить над «системой», лишь изредка кидая снисходительные взгляды на остальных ничего не смыслящих плебеев.
Каждый верил в свою исключительность и исключал наличие мозга у представителей второго лагеря. Торговец частенько видел и тех, и других у себя в очереди. Предпочитал не говорить им об этом. Он продолжал работать.
К окошку подошёл худосочный молодой человек в капюшоне. Глянул исподлобья и быстро произнёс: «мировой заговор».
«Ещё один», — подумал Торговец и не отрывая глаз от стола выдвинул лоток для документов. Парень положил то, что требовалось. Торговец подтянул лоток к себе, небрежно пролистал документ, на секунду поднял глаза, поставил штамп и вернул обратно. Парень с энтузиазмом изучил чернильное клеймо: «Значит, мне в шестой зал?». Торговец лениво кивнул. «Спасибо! Я знал! Я знал!», — и на радостях парень торопливо ушёл в темноту.
В кабине Торговца запахло кофе. Он обернулся. К нему зашёл начальник. Только из какого отдела? В руках кружка с надписью «Руководилдо №1». Её подарили с определённым намёком, а он стал пить из неё каждый день, искренне радуясь подарку.
Торговец занервничал, т. к. не смог вспомнить название своего отдела, при этом убеждение, что мужчина с кружкой — начальник, не покидало его.
— Почему ты ещё здесь?
— Заканчиваю смену.
— Сколько ты продал новых мыслей за последнее время?
Потёртый ящик с горой штампов в углу кабины ответил за него: «Репфеллер роктилоид», «Билл Гейтс — Харон на реке вакцин», «Воздух в космосе. Кому выгодно, чтобы мы не выбрались?», «Секретный план по уменьшению рождаемости», — едва читаемые надписи покрылись слоем офисной скуки. На столе у Торговца остался всего один штамп, которым он решил заменить все остальные.
— Ни одной.
— Именно.
— К чему вы клоните?
— А как ты думаешь? — начальник выжидательно замер, при этом смотря как будто мимо Торговца.
Тем временем парень сел на скамейку. С чувством выполненного долга и легким волнением он ещё раз пролистал свой документ и остановился на страничке с штампом от Торговца. Он опустил капюшон, поднялся, закрыл глаза, раскрыл руки и тихо произнёс:
«Носороги в банановой кожуре, примите меня в свои ряды. Хочу, чтобы с меня нежно сняли шкурку, как с банана». Над ним появилось пятно света. Зажмурив глаза, он прошептал: «Я знал. Теперь всё сходится».
— Вы хотите уволить меня? — спросил Торговец.
— Посмотри на свои показатели продаж. Скажи, что ты видишь?
— Рост?
— Рост? Хорошо. Но что ты продаёшь?
Посреди камеры номер шесть пыхтя и переминаясь с ноги на ногу стоял огромный жёлтый носорог. Из пятна света над ним высунулась рука, потянула носорога за рог и расстегнула подобно банану. «Правда нас всех спасёт. Свергнем элиту! Очнись народ!», — сказала рука голосом парня. Обнажив своё жёлтенькое тело носорог задёргал передней ногой, готовясь к разгону. Его ноздри извергали пар. В глазах нерушимая бананово-носорожья уверенность. Пол задрожал. Вспышка. Звук, расплющивающийся, мокрый и вязкий, похожий на тот, когда клоуны друг другу кидают в лицо торт со сливками.
Тишина. Дверь отворилась. Зашли Торговец с начальником.
— Включи свет.
Торговец нажал на выключатель. Начальник присел, пошарил рукой по полу и нащупал документ молодого человека, отряхнул от его жёлтой мягкой субстанции и не глядя открыл страницу со штампом Торговца. Штамп представлял пустой плохо пропечатанный чернильный кружок.
— И что же мы сегодня усвоили?
Торговцу не нашлось что ответить.
— Ты не продал ни одной мысли за последнее время. И при этом показатели растут. Знаешь, что хочется сказать..?
Торговец замер в ожидании.
— Такие сотрудники нам нужны! Дерзкие. Творческие. Не боящиеся рисков!
— Я ценю ваше доверие.
Его похлопали по плечу:
— Настало время для повышения. Теперь ты работаешь в другом отделе. Продолжай в том же духе.
— Скажите, а как называется мой новый отдел?
— Отдел Слепой Веры.
— Кажется теперь всё сходится.
— Вот и отлично.
— Мне сказать, чтобы здесь убрали?
— Они всё равно ничего не увидят кроме собственных мыслей.
— «Они». Вы так говорите, будто «они» чем-то отличаются от нас.
— Ещё как. Проснувшаяся фантазия намного превосходит нашу с тобой.
— Тогда в чём смысл ставить пустые кружочки?
— Департамент Сомнений тебя не проверял? Тебя перевели, потому что ты веришь в свою работу. Мы очерчиваем глаз — покупатель направляет зрачок. Поверь. Смысл найдётся и без твоей помощи.
Торговец кивнул.
— Твоя задача — принимать их формы. Что до заполнения… Свой идеал каждый впишет туда сам.
— Понял. Значит, идеалом молодого человека было расплющивание о стену, как банановый плод, будучи в форме непарнокопытного млекопитающего?
Начальник опустил незрячие белые глаза на дно кружки и изрёк:
— У каждого свои недостатки.
На этом Торговца отпустили в свой офис. Зайдя в кабину, он подумал: «Повышение — это хорошо. Какое-никакое, а развитие. Главное, что я избежал проверки от Департамента Сомнений».
Начальник проводил слухом Торговца, вытащил рацию и сообщил: «Просьба к Мета-отделу: выслать сотрудника для проставления необязательного штампа финального монолога, меняющего финал с ног на голову». После он вернулся в свой кабинет, допил кофе, взял со стола диктофон и записал короткое сообщение: «Отчёт за сегодня. Мысль о повышении успешно продана. Сомнение ликвидировано».
