Типичная ситуация на рыбалке

Земная природа необъятна. Красива, мила, иногда разрушительна, но также созидательна. Куда ни глянь — она везде распустила свои корни жизни, и заставляла от одного лишь взгляда лепетать и восхищаться её превосходством. Многие люди частенько покидают свои громкие и серые каменные джунгли, уходя на природу, чтобы ощутить истинное блаженство, спокойствие, прикоснуться к чему-то столь необычному, родному и завораживающему.

И среди гор — растительных гигантов, деревьев — аккуратных зелёных домиков, моря — серебристого полотна планеты, нашёлся такой человек, пожелавший на старости лет послушать свист дикого ветра, учуять первородный морской запах, отринуть житейские дела и беспокойства — чтобы просто отдохнуть. Его лодка тихо проплывала меж двух зеленых скал. Солнце еле выглядывало, по дороге сюда оно как скрылось, будто знало, что рыбакам мешать не стоит. Его крайне удобно спрятали за собой серые облака, отчего яркий свет превращался в еле видимое свечение. Прохладный бриз приятно обдувал лодку мужчины, выводя его всё дальше в море, всё ближе к природе. Ему нравилась местная тишина; в это время всё тело, да и разум, будто отдыхали, растворялись с каждым ветреным потоком. Всё же не зря старик отдалился от основной группы громких и пьющих рыбаков.

Медленное течение само выталкивало лодку мужчины дальше. Ему же, как почётному безбилетнику и пассажиру, оставалось только наслаждаться окружающими видами, допивая почти опустевший с праздников бренди. В подобные моменты он словно общался с природой, как с живым человеком, только ужасно немногословным. Хотя это и не нужно было, природа общалась с ним своей красотой, завыванием ветра, пением птиц и всей совокупностью — общей атмосферой. Этот собеседник устраивал его в любое время, а слушать было одно удовольствие. Так старик и слушал, с лёгкой ухмылкой и чуть прищурив глаза, надевая снасть на крючок. Лодка стала потихоньку останавливаться, а он решил сделать небольшую зарядку, чтобы подразмять пожилые косточки. После этого рыбак понял, что пора начинать.

И первый крючок с размаха полетел в воду, оставив после себя одинокий поплавок. С этого момента начиналась самая интересная часть — выжидание. В таком положении настоящие рыбаки могли находиться по несколько часов, даже ничего не поймав. Старик, облокотившись руками на колени, как будто погружался в анабиоз. Всё окружение вмиг пропадало, взгляд был сосредоточен лишь на поплавке. Только звуки не пропадали из его головы; он вслушивался в каждый из них, представляя себе мир, пока концентрировался на рыбалке. Спустя пару тихих часов поплавок слегка дёрнулся раза три, чем немного разочаровывал старика, но заодно пробуждал в нём всё большее стремление идти до конца — в итоге поймать желанную рыбу. И судьба преподнесла ему такой шанс. Поплавок неожиданно пропал из виду, растворился, словно каплей дождя на бегущем ручье. Леска всё натягивалась и рыбак с резкой тревогой поднялся на ноги, оттягивая удочку на себя. Сначала рыбка наматывалась легко, рыбак даже подумал, что поймает какую-то мелочь, которую на ужин-то привозить стыдно, но она не сдавалась и продолжала уходить вглубь. В свою очередь старик подошёл к краю лодки и, найдя все силы, что у него только остались, стал тянуть, но, к сожалению, не устоял. Нос лодки наклонился к воде, колени рыбака подкосились и, не удержав равновесия, он упал в воду. Пока он держал удочку в руках, она всё глубже уводила его на дно. Как и поплавок он испарился, оставив после себя лишь водяные разводы и слегка различимый крик.

Его погружение сопровождалось абсолютной темнотой, холодом, почти ледяной водой и странными, непередаваемыми ощущениями: страхом, неизвестностью и, конечно, желанием жить. Конечности настолько оледенели, что он перестал чувствовать руки, ноги; не пропадала лишь вода, которая заполняла собой всего мужчину изнутри. Но холод стал отходить, тепло постепенно согревало его мокрое тело и давало хоть какое-то успокоение. Он открыл глаза и увидел целый подводный мир: яркие рифы; твёрдые, будто скалы, кораллы; водоросли, заменяющие деревья; и сотни рыб, наполняющих жизнью этот дивный водный мир. Старику казалось, что это результат его шока и, наверное, нехватки кислорода, но как только ему пришлось открыть рот, внутрь резким и незамедлительным движением хлынул воздух. Его лёгкие наполнились и масса стресса, что недавно свалилась вместе с ним под воду, ушла. Хоть в это было сложно поверить, но рыбак не пустился в долгие раздумия и не впал в депрессию, не получил нового шока, он лишь хорошенько удивился и поплыл дальше.

В воде он чувствовал себя таким маленьким. Все рыбы, которых он ранее держал на своей ладони, теперь на равных с ним, а то и больше, бороздили водяное пространство. Как будто море специально уравняло шансы всех своих жителей для сбалансированной жизни. Проплывая рядом с очередным рыбным косяком, он остановился, чтобы внимательнее рассмотреть их удивительный танец. Они были похожи на кисть художника, что ловко извивалась в руках мастера, оставляя замечательные мазки — словно новое произведение искусства. Все водные танцоры двигались в тандеме, с идеальной синхронностью, будто они репетировали этот танец всю свою жизнь. Рыбака это очень впечатлило и он сразу же вспомнил, как лет сорок тому назад так же смотрел на выступление своей дочери. Она, как тот маленький карась, исполняла свои маленькие аккуратные движения, изредка поглядывая в зал, чтобы удостовериться, что папа смотрит на неё и в глубине души, наверное, гордится. И рыбак тут же вспомнил… Без сомнений, он очень гордился.

Когда косяк наконец распустился, вернув старика из воспоминаний, он поплыл далее рассматривать подводный мир. По красоте он нисколько не уступал миру земному. Сказать по правде, смотря всё дольше на него, находилось больше сходств, чем отличий. И тут были свои массивные скалы, целые леса из водорослей, нежное прохладное течение, заменяющее ветерок и, конечно, слегка размытое солнце, согревающее, доброе и неизменное. Рыбаку встретилась довольно большая скала, на которую он тут же возжелал забраться. Несмотря на то, что в воде подниматься довольно просто, этот риф не дался так легко, и потому, если бы в воде можно было потеть, вода вокруг него заметно бы испортилась. С края скалы открывался незабываемый вид. Всё что он любил в природе, оказалось прямо перед ним. Цветущая, стремящаяся к солнцу жизнь вдохновляла рыбака… Хотя, не только рыбака, но и частичку его прошлых воспоминаний… Воспоминаний о жене. Этот пейзаж словно возвращал его в юность, когда он вместе с возлюбленной поднимался на гору, встречать рассвет. Именно с того момента он начал чувствовать близость к природе, видеть её истинную красоту, понимать как человека. Именно с этого момента, когда пейзаж чарует глаз и в голове простая, блаженная пустота, сердце греется, почти горит от любви, что рядом с тобой сидит. Невидимые слёзы текли на его лице, оставляя после себя лишь немую горечь.

Он поплыл далее в рассуждениях. Возможно, что он уже умер, а это его Рай? Или, точнее сказать, его Ад. Если начистоту, то рыбак давно думал об этом. Сама смерть его не пугала, чувство незавершённости — вот что вызывало неподдельный страх. Слишком многое ещё нужно успеть, слишком многое ещё нужно повидать, и сейчас уж слишком не хочется умирать. С такими мыслями он подплывал к некоторым рыбкам, которые не так быстро пугались, чтобы их коснуться, а может и погладить. Такое милое, тихое существо, как рыба, открывалось для старика с новой стороны. Он гладил её мягкую, эластичную кожу, чувствовал тепло, биение сердца; он смотрел в её глаза и погружался глубже в тёмные отражения, ведь знал, что они живые. Вскоре эта рыбка зашевелилась и уплыла к себе похожим, видимо, своей родне. И уж очень они заинтересовали рыбака, отчего он поплыл вслед за ними.

Свет медленно сгущался. Темнота наступала скорее и скорее, и старик уже мало чего разбирал впереди. Лишь несколько знакомых рыбок были его слегка горящим ориентиром. Вдруг рыбак стал ощущать в воде какие-то движения. Колебания или даже сильные вибрации, привлекающие слишком много внимания. Он, как и рыбы, стал медленно подплывать к ним, пока среди темноты не увидел расплывающийся красный оттенок, будто капля краски, попавшая в воду. Одна из рыбок клюнула на наживку и резким движением полетела вверх, оставив лишь чёрно-красную мазню, следующую за ней по пятам. Все рыбы немедленно рванули в разные стороны, а старик поплыл за ними. Из тёмной поверхности в воду всё чаще падали острые крюки, на которые рыбы то и дело попадались. Они бесшумно насаживались один за другим, окрашивая всё в красные тона. Старик вблизи видел, как крюк с мокрым треском вонзается в плоть молниеносной рыбе, в глазах которой прослеживался страх — удивительный, неотвратимый, достаточно внезапный и с ещё только подступающей болью. Она, как и старик, хотела кричать, но то ли из-за страха, то ли из-за воды в лёгких, они этого сделать не могли. Бедный рыбак стоял на месте в безумной тряске, он оборачивался по сторонам, но не видел никого, кроме кровавого тумана, растекающегося ещё дальше. Когда же он выплыл из тумана, то вдалеке увидел последнюю быстро плывущую рыбу, а через секунду и крюк, что подловил её на пути.

Рыбак незамедлительно, со стремительным толчком, которым только позволяло его тело, поплыл к рыбе. Он видел, как она барахтается, трясётся от ужаса, а вскоре будет ещё сильнее трястись в агонии, пока её достают на столь враждебный и ядовитый воздух. Подплыв, рыбак обхватил рыбу, обнял её как родную дочь, словно прощаясь, и потянул, чувствуя сильнейшее сопротивление сверху. Он хотел попытаться снять крюк, но он вонзился слишком глубоко, а такими старыми и немощными руками бедняге не помочь. Старик как мог тянул леску, пока не почувствовал резкое облегчение и громкий звук вместе с сильнейшими вибрациями, как будто большой камень, плюхнувшийся в воду. Он повернул голову и увидел.. себя. Упавшего, мокрого, шокированного. Он медленно погружался глубже с закрытыми глазами и рыбак словно вспомнил все те чувства, что были у него, когда это водное приключение только настигло его. Они проносились в голове, в одно лишь мгновение даруя все пережитые эмоции. Прекрасные виды, виртуозные танцы, гордость за дочку, горный восход, близость с природой, бессмертная любовь к жене, кромешный и кровавый ужас, а в конце.. только ты со всеми этими воспоминаниями и секундным осознанием, погружающим тебя глубже и глубже…

— Эй, Кириллыч, ты чего там? Уснул что ли? — послышался знакомый мужской голос из не менее знакомой лодки.

— Может подвыпил чуток и пошёл окуней считать? Хе-хе… — ближе подплывала другая лодка с новым голосом.

С глубоким вдохом, как будто вынырнув, проснулся наш рыбак и тут же приступил оглядываться.

— А? Нет, я это…

Из-за сильной отдышки он не мог проговориться, а пока всё вспоминал и осознавал, трогал себя где только можно, убеждаясь, что вся одежда сухая. Удочка закинута, как и была, а поплавок каменно стоит на своём месте, даже не сдвинувшись. Несколько раз его взгляд перекликался то с товарищами, то с собственным отражением в воде, а ответов больше не находилось… Лишь нескончаемые вопросы.

— Задумался немного… Тут клёва нет, поехали обратно.

И они, развернув лодки, стали возвращаться обратно по течению.

— И куда мы теперь?

— Не знаю как вы, а я домой… Наконец-то увижусь с дочкой!

Пока рыбак грёб обратно, он всё смотрел на облака и думал: «И всё таки, природа — удивительное создание. Не только лишь сказочной красотой она завораживает глаз, но и познанием своим, атмосферой и любовью к жизни, одурманивает разум и душу. Довольно просто открыться природе, намного сложнее добиться того, чтобы она открылась тебе. Чтобы показала новые горизонты, их закаты, их рассветы. Чтобы показала новый мир, где и ты можешь стать совершенно новым как для себя, так и для других.»

Расскажу дочке, не поверит ведь… Хе-хе-хе… Ну и привидится же…