— Я сейчас соберусь, извините. — сказал я и закрыл дверь.

Умывшись, и даже не почистив зубы, стал собирать вещи. Быстро закидал всё в чемодан, из шкафа, комода и с полочек.

«Сколько же всего я накупил?» — удивился я, когда чемодан уже перестал закрываться.

В прикроватной тумбочке нашёл подарок, подвеску с жемчужиной, которую так и не подарил Рите.

«Нужно всё-таки чтобы она получила её, и напишу письмо, о себе и о том, что она для меня значит. Может это и глупо, но хочу это сделать.» — решил я, и положив подвеску в карман брюк, продолжил сборы.

В полдень я уже стоял в холле и пересчитывал деньги. Портье холодно попрощался со мной. Положив в машину все свои пакеты и чемодан, зашёл в кафе, чтобы позавтракать и выстроить маршрут. В заведении сидело всего лишь пару человек, а мой заказ почему-то долго не несли. Крутил на столе коробочку с подвеской и вырвав страничку из ежедневника начал писать письмо. Получилось оно конечно намного скуднее, чем было запланировано. Конверта у меня не оказалось, но кажется, что видел их в продаже в печатном киоске, когда покупал книгу. Рука начала опять сильно ныть, и я разозлился на ту горничную, что наложила мне пластырь.

«Всё из-за неё, она виновата, что мне так плохо. Дура какая-то, ну и я не лучше, нужно было сразу идти к врачу.» — во мне закипела ненависть к этой уборщице.

Казалось бы, ничего такого не произошло, просто она не промыла мне рану, но я готов был вернуться в отель и высказать ей всё в лицо –

«Надо же, а ещё и женщина! Ни заботы в ней нет, ни нежности, ничего, только грубые руки, и бесконечная тяжёлая работа. Может она и убила в ней всю её доброту. Чтоб ей пусто было, вот как я сейчас буду вести машину по этому бесконечному серпантину с такой больной рукой?»

Поев глазунью и запив её большой чашкой кофе, пошёл в киоск и купил конверт, как будто из СССР. Не очень романтично, словно из деревни. Да и может так оно и лучше будет, по крайней мере без вранья, о том, что я богат. Сел в машину и поехал к дому Риты. Сердце моё ужасно стучало, то и дело пришлось вытирать платком вспотевший лоб. Припарковавшись возле калитки, вышел и трясущимися руками положил в почтовый ящик письмо и коробочку с подвеской. Где-то около минуты смотрел на него, а потом решительно пошёл обратно к машине.

— Олег! — окрикнул меня кто-то.

Обернувшись, увидел на крыльце Риту. Она подошла ко мне ближе, и спросила –

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел попрощаться. — ответил я.

— Ты сейчас уезжаешь домой? — догадалась она.

— Да. — подтвердил я.

Еще почитать:

Снова

Весеннее обострение

Вечерние думы с дымком засохшей пасты...  — Книжный мир, встречай) 

Как я стал (и перестал) быть писателем.