Тайный пляж. Часть вторая.

Прошло уже семь лет, как я не видел Риту. За это время в моей жизни произошло множество событий, главным из них стало то, что я окончил кулинарные курсы и стал поваром. Не сразу, конечно, пару лет был заготовщиком, и только потом дорос до повара. Сменил уже три ресторана, и сейчас работаю во французском ресторане в центре города. Работа мне очень нравится, приносит удовольствие и радость. Сейчас понимаю, что именно поездка в Арауд и подтолкнула меня к этому замечательному делу. Мечтаю о том, чтобы поехать поучиться во Францию, но для этого нужно ещё подкопить денег. Также из важного: я встретил Ларису. Мы вместе уже три года, и до вчерашнего вечера всё у нас было нормально. В самом начале отношений не возникло пламенной страсти, скорее взаимная симпатия, но затем появилась нежная привязанность друг к другу. Мы познакомились с ней на улице в сентябре, полил сильный дождь, она попыталась перепрыгнуть лужу, но шпилька на её туфле застряла между дорогой и бордюром. Она беспомощно озиралась по сторонам своими большими голубыми глазами. Я протянул свой зонт и, склонившись, взял в руку тонкую щиколотку, затем вытащил ногу из туфли и после так резко потянул каблук, что слетела набойка. Лара посмеялась над этой ситуацией и пригласила меня на кофе, чтобы как-то отблагодарить. Мы с ней обменялись телефонами и поболтали о непогоде. Я почему-то долго не решался ей позвонить. Спустя неделю она сама написала мне, и мы снова встретились. После того, как я помог ей собрать прикроватную тумбочку, мы уже не расставались. К сожалению, мы с ней до сих пор никак не можем съехаться, так как у меня страшная аллергия на её кота, и жить с ним для меня – ужасное мучение. К тому же мне намного ближе добираться до работы от своей квартиры, и для Лары и её бесчисленных вещей моя жилплощадь слишком маленькая. Всегда у нас были разные разногласия, но мы довольно быстро их заминали или переводили всё в шутку, но только не вчерашний разговор. Я запомнил его так хорошо, будто её слова вбивали в меня палками.

Конец ноября, на улице всё заметает снегом уже семь часов подряд, техника не успевает убирать, и на дорогах выстроились огромные пробки. Стоять в них мне было скучно. После работы я пытался доехать к Ларе, сразу приняв две таблетки от аллергии. Зайдя в квартиру, почувствовал запах горелого, она что-то разогревала на плите, по-видимому, сама только пришла. Лара стояла ко мне спиной, на ней было обтягивающее серое платье до колен, которое соблазнительно подчеркивало её бедра, свои густые русые волосы она убрала наверх белой заколкой и надела пушистые домашние тапочки. Подойдя ближе и нежно приобняв, я подул ей в ушко, рассчитывая на то, что это побудит в ней желание, но это подействовало на неё раздражающе.

– Ты приехал?! Мог хотя бы позвонить и предупредить! – сказала Лара грубо.

– Зачем? Ты могла быть неодета? – флиртуя спросил я.

– Нет. Дело совсем в другом, – бросила она.

Она перевернула котлету и продолжила говорить, так и не повернувшись ко мне лицом.

– Мы должны жить вместе! Мы словно любовники, которые состоят в несчастных браках. Встречаясь тайком на стороне. Будто и нет никаких нас! Живем какими-то перебежками, ночёвками и редкими встречами в кафе, – раздраженно заявила она.

– Мы уже говорили об этом. Чтобы нам съехаться, тебе нужно отдать любимого кота своей маме, которая его тебе и подарила, чтобы ты не была одинока. Ну теперь ты не одинока…, – ответил я.

– Да при чем здесь вообще кот?!

– При том, что я не хочу всё время сидеть на таблетках! Против животного я ничего не имею, хотя он всё время злобно на меня смотрит! К тому же от тебя мне далеко ехать, – возмутился я.

– У него просто такой взгляд. Он перс. Всего лишь сорок минут до работы, разве это долго? – наконец повернувшись ко мне, спросила она.

Масло в сковородке перегрелось и брызгало по всей плите, котлета, вероятно, уже давно подгорела. Я тяжело вздохнул и указал пальцем ей на пригоревший фарш.

– Ну да! Ты же тут гениальный повар! А я даже котлеты на бургер пожарить не в состоянии! – крикнула Лара.

Она явно говорила с сарказмом насчет моих способностей в кулинарии. Меня это задело. Я поморщился.

– Да, ну и эго у тебя! Знаешь, это ведь совсем не много! Сорок минут на дорогу!

– Да, но в день это уже практически два часа теряется. С учетом всех пробок, – парировал я.

– Придется чем-то жертвовать, чтобы нам стать парой! – объявила она.

– Мне жертвовать своим здоровьем и временем? – удивился я.

Лара выкинула похожие на угли котлеты в мусорку.

– Значит, ты не хочешь быть со мной? Зачем же ты тогда был со мной все эти три года? Зачем водил в кафе, в рестораны, на свидания в парк? К чему всё это? Это никуда не ведет! Это всё было впустую! Просто так! Чтобы не было одиноко! Готовь себе сам, если хочешь! – громко ругалась она.

– Лара! Почему ты так кричишь? У тебя что-то случилось? – догадался я.

Я попытался её обнять за плечи, но она меня оттолкнула.

– Ничего у меня не случилось! У меня вообще ничего не случается! Только магазин и ты, который постоянно на работе. А, нет, ещё мне недавно случилось тридцать пять, – с упреком сказала она.

Смутившись её откровений, я стал рассматривать смятую упаковку от булочек.

– Моя последняя незамужняя подруга выходит замуж! Да, и ещё, она беременна! – выпалила она наконец.

– Брак по залёту? Этому ты завидуешь? – произнес я тихо.

Лара бросила на меня яростный взгляд.

– Брак! Ребенок! Для тебя это ничего не значит?

– Конечно, значит. Семья – это важно, – ответил я, нервничая.

– Так и я о том же! Я тоже хочу семью! Ты этого не видишь?! Ты же не настолько тупой!? Я ставлю тебе условие: или мы женимся, или мы расходимся навсегда! – заявила она.

– Мышонок, – произнес я ласково.

– Ты любишь меня? Хочешь быть со мной всегда? – спросила Лара прямо.

Я совсем растерялся и просто смотрел на неё, вылупив глаза. Повисла слишком долгая и неприятная пауза. Кот прыгнул на стул и презрительно на меня посмотрел.

– Забирай тогда свои вещи и вали в свою сраную квартирку! Такую любимую и, главное, близкую к твоей гребаной работе! – крикнула она.

Я хотел съязвить, что уж у меня квартира намного чище, чем у неё, но не стал. Забрав бритвенный станок, пару трусов, футболку, спортивные штаны и тапочки, направился прямиком к входной двери. Лара с силой вытащила из-под раковины черный мусорный пакет и протянула его мне, чтобы я сложил в него вещи. Схватившись за шуршавший полиэтилен, я запихнул туда свою одежду и поинтересовался:

– А как же наш отпуск? Мы же всё спланировали! Я всё оплатил!

– Так и езжай один! – дала Лара совет.

Я бросил ключи от её квартиры на тумбочку. Она сделала вид, что любезно открыла мне дверь.

– Может, на курорте ты встретишь кого-то, кому тоже ни хрена в этой жизни не нужно! – крикнула Лара, когда я уже стоял на лестничной клетке.

По дороге домой мысленно ругал себя за то, что промолчал в самый важный момент.

«А главное, почему? Сам никак не пойму! Нужно было сказать, что я люблю её и всё! Почему же тогда не сказал!? Неужели так и не полюбил?» – думал я.

Перед сном укладывал вещи в гигантский чемодан, специально купленный, чтобы для всех наших вещей с Ларой хватило места. Я решил положить вещей побольше, вдруг пригодятся: тёплую куртку, комбинезон, свитера, вязаные из колючей шерсти черные носки, рубашки, брюки, ботинки летние и зимние, пижаму, и чуть не забыл взять с собой перчатки и шапку. Наверное, упаковал весь свой гардероб. Никак не получалось уснуть, всё беспокоился о том, что выезжать нужно уже послезавтра, и вообще идея поехать в Красную Поляну и кататься на лыжах принадлежала Ларе. Она меня в этот спорт и втянула, правда, катаемся мы в основном по парку, но научиться можно всему, поэтому мы решили рискнуть и встать на горные лыжи.

«Как-то это несправедливо получается. Нужно всё отменить! Ведь мы так хотели отдыхать там вместе. Она просто расстроилась из-за свадьбы её подруги. Ничего страшного! Отойдет! Почему же я ей не сказал, что тоже люблю? А если бы это была Рита? Девушка из курортного городка. Если бы она спросила? Я бы, не раздумывая, ответил, что… Боже! Вот идиот! Зачем я о ней вспоминаю?! Она уже давно замужем за этим носастым музыкантом и счастлива с ним. А я всё скучаю по ней…» – маялся я, смотря на темные очертания заснеженных деревьев во дворе.

Последний день перед отпуском на работе выдался для меня тяжелым, но не потому, что было много заказов, а из-за того, что я всё время возвращался мысленно к Ларе и её словам. Мне и правда нужно решить, быть нам вместе или нет. Зачем мучить девушку, если она так хочет замуж? Пусть ищет дальше своего суженого. Хотя все эти три года мы неплохо ладили, были друзьями и любовниками. Нам было уютно и спокойно рядом друг с другом, и, уверен, даже на этом только можно построить крепкую семью. Мне тридцать девять лет, и пора бы что-то решать, а я всё вспоминаю о прекрасной нагой девушке из своего прошлого. Переодеваясь и стоя в одних трусах, услышал телефонный звонок, ответив, узнал обиженный голос Лары, сдавленный и чуть высоковатый.

– Здравствуй! Я хотела сказать, что вчера забыла отдать твою обожаемую фарфоровую кружку с глухарем.

– Потом её заберу. Что ты решила насчет отпуска? – взволнованно поинтересовался я.

– Не сможешь уже забрать. Я разбила её. Случайно. Что ты решил насчет свадьбы?

Я замолчал и присел на холодный пластиковый табурет.

– Значит, ты поедешь один. Развлекись там! Ты же всё оплатил! – крикнула она надрывающимся от слез голосом.

Тяжело вздохнув, я выключил звонок. Натягивая штаны, подумал о том, что она наверняка не случайно разбила мою любимую кружку из серии «Царская охота», подаренную мне коллегами на день рождения, и от этого сильно разозлился.

«Правда, а чего это я? Поеду и развлекусь там один. Хоть отдохну от бесконечных вылазок с её друзьями в кальянную и бильярд! Буду читать давно отложенные книги в отеле у камина, пить неспешно коньяк, кататься на бешеной скорости, обедать в лучших ресторанах, смотреть черно-белое кино по вечерам и флиртовать со всеми хоть немного симпатичными девушками. Может, удастся забыть эту гнусную сцену, что закатила мне вчера Лара!» – продолжал мысленно возмущаться я по дороге к машине, переступая грязные сугробы.

Вечер тридцатого ноября проводил в полном одиночестве. Бросив в чемодан зубную щетку и зарядку от мобильного, задумался, стоит ли брать пленочный фотоаппарат, теперь они снова стали в моде. Видимо, в эпоху всего электронного людям захотелось видеть настоящее, держать в руках снимки и лелеять ушедшее время. По крайней мере, мне этого хотелось, и я купил его на сайте у какого-то дедушки. Снимал около года всё подряд не для красоты, а просто чтобы уловить момент и атмосферу. В итоге фотоаппарат и пленку тоже сложил в чемодан с надеждой, что в отпуске будет много интересного.

1 декабря 2019 года

Утром я приготовил себе глазунью с помидорами и выпил черного кофе. Три раза перепроверил, выключил ли все приборы и технику, кроме холодильника. Запасные ключи от квартиры отдал своему коллеге Гене, чтобы он поливал мою герань и алоэ, эти растения – единственные, что остались от тех, которые сажала моя мать. Я никогда не посмел бы выкинуть их, но всё же от них шел немой укор за то, что я продал нашу землю и дом. За последние годы я ни разу не собирал грибы, ничего не пахал и не удобрял, не встречал рассвет на резиновой лодке посреди реки и не провожал закат, убирая душистую скошенную траву во двор. Иногда сильно по деревне скучаю. Теперь моя профессия –искать продукты на рынке или в супермаркете и превращать их в самые вкусные блюда. Переоделся в удобный теплый костюм с толстовкой и кроссовки, с тяжелым сердцем закрыл дверь и спустился вниз к машине.

«Куда мне жениться? Я даже машину не могу решиться поменять», – думал я, укладывая чемодан в багажник.

Ночью был небольшой мороз, и «Мерседес» мой завелся не с первого раза. Прогревая машину, я потрогал поцарапанную красную кожу сиденья и тут же вспомнил, как на нем в прошлую субботу сидела Лара и рассказывала об цвете стен в примерочной.

«Лара! Кому же ещё удастся так исцарапать кресло! Точно, мы же везли ей карниз для штор! Дурацкие шторы!» – выругался я про себя.

Глубоко подышав и успокоив нервы, двинулся в путь. По дороге меня стала посещать навязчивая идея заехать в Арауд и увидеться с Ритой. Просто спросить, как у неё дела, словно у хорошей знакомой. Вот только зачем? Живет ли она там? Она ведь уехала от родителей. В их сувенирную лавку заявиться мне было неловко. Лучше уж просто проехать мимо.

Время в дороге, как назло, тянулось медленно. При каждом поразительно ярком воспоминании о Рите и мысли о том, что, возможно, я скоро увижу её, у меня сводило живот.

«Неужели, всё ещё влюблен в неё? Как такое может быть? Ведь столько лет прошло», – удивлялся я сам себе.

Наученный опытом, не стал на этот раз ночевать в машине, а снял себе номер в мотеле у дороги. Уставший хозяин, небритый и с сигаретой за ухом, отдал мне ключи, и я, поднявшись на второй этаж с мигающим фонариком, искал свой номер, так как лампочка в коридоре перегорела. С трудом заснул на узенькой койке: всю ночь мне не давали покоя жесткие пружины матраса и пронзительный крик, который издавала женщина за стенкой, страстно занимаясь любовью.

2 декабря  

Утром, ещё сонный и измученный, я сел за руль и поехал дальше. В небольшом кафе «Ромашки» завтракал отвратительной яичницей с жутчайшим кофе три в одном. Моя работа превратила меня в настоящего гурмана, и теперь мне стало сложно угодить. Ко всему прочему, они ещё и смогли загубить продукты! Из яиц я бы приготовил изумительный голандез. Есть замечательный завтрак с этим соусом, как в пятизвездочном отеле: булочка, яйцо пашот, поджаренный бекон и сверху яркий густой соус. Однако сегодня мне приходилось мириться с тем, что есть в придорожном кафе. Пока ехал и рассматривал грязные вывески и хмурый черно-белый пейзаж, понял одну вещь: если меня так влечет на это озеро, значит, я должен туда вернуться и поностальгировать. Решено, возвращаюсь на денек к озеру. Поиски в приложении свободных номеров ничего не дали, кроме дорогущего люкса в отеле «Сан-Себастьян».

«Какое-то необъяснимое повторение!» – поразился я.

К вечеру добрался в Арауд – это место зимой оказалось унылым и неприветливым. Темные голые деревья превращали горы вокруг в черные массивы и своим видом создавали давящее чувство. Озеро серое с белесыми отблесками. Солнце лишь иногда выглядывало из затянутого синей пеленой неба. На закате я приехал к тайному пляжу. Порывистый холодный ветер пронизывал меня до костей, и, если бы не он, то было бы в общем тепло, похоже на октябрь в Калуге. Из-за густых зарослей кустарников стало не так-то и просто пройти, да и я подзабыл, где именно спускался. Выйдя на пляж, обратил внимание на множество окурков и пустые бутылки из-под пива. Стало неприятно. Здесь всё теперь было иначе, чем я помнил: пляж с желтоватым песком и мелкими камушками, пожухлая длинная трава и несколько валунов, покрытые пятнами, ничего необычного, кроме обилия мусора. Огляделся вокруг – никого нет. Такая тишь, только вода и крик чайки. Вдруг меня посетила идея искупаться и, раздевшись, я залез в озеро голышом, вода словно ледяным панцирем покрыла все мое тело. Окунувшись как в купель три раза, выбежал на берег и обтерся футболкой. Продрогший, посмотрел на уходящее солнце, оно ярким, почти красным светом озарило берег озера и через минуту исчезло. Заселился я в отель около девяти, весь персонал там уже стал новый, а вот обстановка осталась такой же – роскошной, но не вызывающей. Не собирался, конечно, тратить такие деньги на отель, но внутренне радовался, что снова оказался здесь. От дороги так сильно устал, что заказал ужин в номер и, съев огромный сочный бургер с картошкой, просто упал на кровать и уснул.

3 декабря

Проснувшись в шесть утра, я выглянул в окно и увидел покрытое белым туманом тихое озеро и горы. В этот момент показалось, что и не было этих семи лет. Просто не приезжал сюда, чтобы не чувствовать больше влюбленности в Риту. До сих пор пытаюсь осознать, что ничего у нас с ней не могло получиться. Всё же ужасно интересно, где она сейчас живет и чем занимается. Я переоделся в тёплый спортивный костюм бежевого цвета, натянул на ноги ботинки и, спустившись в сад, долго сидел и рассматривал вечнозеленые туи. В прошлом они были такими маленькими, а сейчас стали высотой не меньше двух этажей. Наслаждаясь тихим щебетанием птиц и мягкими утренними лучами солнца, ощутил возле себя терпкий запах табака. Рядом со мной стояла полная женщина в меховой короткой шубке, которую она одела поверх пижамы, и явно с удовольствием курила, смотря в телефон. А вот мне пришлось бросить курить, чтобы лучше чувствовать оттенки разных вкусов. Бросил я довольно легко, был слишком увлечён кулинарией, но в эту секунду, сидя на деревянном лежаке, курить захотелось, как никогда. Досадуя на силу привычки, я поспешил на завтрак. Вспомнил, как в первый раз брал одни сосиски и яйца, теряясь в необычных и изысканных блюдах. Теперь же я знаю, из чего они состоят и как правильно называются, некоторые смогу в точности повторить. Обрадовался шикарному шведскому столу, как ребенок новой игрушке. Особенно мне понравилось, что они стали подавать икру, вегетарианские блюда и сделали отдельный стол с завтраками без глютена и сахара.

«Стараются всем угодить. Не всегда это хорошо, уж лучше бы делали что-то одно, а то столько готовить каждый раз…Сколько же они делают заготовок?» – прикидывал я в уме, доедая хрустящий сливочный круассан.

Отель в это время года закономерно был полупустым, и многие блюда остались стоять нетронутыми. Я долго сидел за столиком и, нервничая, представлял себе сцену нашей встречи с Ритой. Официант вежливо попросил меня уйти, чтобы они смогли убраться в зале. Выйдя на улицу, я побрел вдоль набережной, уходя всё дальше от отеля. Не заметив, сколько прошло времени, оказался прямо на той улице, где продают сувениры.

«Была не была», – решил я и зашел в лавку, где торговала Рита.

Меня встретил знакомый запах роз, но вот на полках больше половины товаров занимали дешевые китайские сувениры. За прилавком стояла пухленькая женщина с ярким румянцем на щеках и в очках из тонкой серебряной оправы. Я улыбнулся ей и сначала заинтересованно покрутил несколько кружек с надписями и нечеткими фотографиями винодельни. Женщина вышла ко мне, и я увидел, что она была одета в прямое голубое платье до колен и бежевый фартучек, на ногах у неё были смятые тапочки из желтого бархата.

– Что вам подсказать? У нас большой выбор. Вы для кого хотите сувенир приобрести? – начала женщина разговор.

– Да, я так пока просто присматриваюсь. Я вообще хотел поздороваться с одной девушкой. Она здесь раньше работала. Может, вы знаете, её зовут Рита. Она дочка хозяина этого магазина, – сказал я, переминаясь с ноги на ногу.

– Да, работала. А вы её друг?

– Скорее знакомый. Мы просто уже семь лет не виделись. Я здесь проездом. Хотел узнать, как она поживает. Вы, кстати, не знаете, где она сейчас?

Женщина сняла очки и пристально на меня посмотрела. Мне показалось, что она расстроилась от моего вопроса, между бровей у неё появились несколько морщин.

– Если честно, я понятия не имею, где она сейчас. Она давно уехала и больше сюда не приезжала.

– А она замужем?

– Насколько я знаю, нет.

– Может, она рассказывала что-то своему отцу? Они были, как мне казалось, близки, – продолжил расспрашивать я.

– Ну, со мной он таким не делился.

– Понимаю. А когда Рита уезжала, возможно, она говорила, что поеду, например, в Анапу жить?

– Нет, такого не говорила. Просто уехала.

– Ладно. Спасибо вам.

– Да не за что, – печально ответила женщина.

Я попрощался с ней и уже, выходя из двери, услышал снова её голос, но прозвучал он уже как-то натянуто и вымученно.

– Подождите, если вы найдете Риту, передайте, что её здесь ждут, – произнесла женщина.

Помахав в знак согласия, я ушел, но этот разговор оставил во мне неприятный осадок, какой-то тревожности и недосказанности.

«И как я её найду? Она может быть где угодно…Даже за границей», – размышлял я, пока направлялся в сторону Сочи.

В Красную поляну я приехал только к четырем часам дня. На улице валил снег тяжелыми липкими хлопьями, и я еле различал, где нужный для меня отель. Посмотрев по навигатору, понял, что приехал верно. Выйдя из машины, я огляделся: вдоль набережной уже зажглись желтые фонари, и мне показалось, что очутился прямо в сказке Братьев Гримм с европейскими домиками, уютными кафешками, башенками и мостиками. Словно всё это было ненастоящее, а лишь искусные кинодекорации. Честное слово, никогда прежде такого не видел. Хотя, скорее всего, эта волшебная атмосфера создавалась из-за снега, который мягкими белыми шапками покрыл всё вокруг. У входа меня встретил вежливый швейцар, он что-то мне тихо сказал, а я не расслышал, потому что тащил за собой чемодан и с грохотом ударил им о дорожку на полу, после чего неловко ускорил шаг к ресепшен. За стойкой меня встретила милая молоденькая девушка с элегантной убранной в пучок прической и в синей форме с длинными рукавами.

– Я бронировал у вас номер для двоих на имя Олег Янишев.

– Да, вижу. Вы опоздали на один день. Мы звонили по указанному номеру. Ответила девушка и сказала, что можно всё отменить, – формально объяснила девушка.

– Нет-нет… Она перепутала. Просто она не смогла приехать, поэтому так и сказала, но я здесь, и всё оплатил заранее, – раздраженно ответил я.

– Да, но мы уже оформили возврат. Всё вам вернется на карту в течение трех дней.

– Вы серьезно? Я хочу заселиться в свой номер. Я его бронировал за три месяца.

Со спины ко мне подошел швейцар и низким голосом заговорил:

– Здесь нельзя парковаться.

– Вы это мне? – уточнил я.

– Да, прямо напротив входа нельзя, проезжайте, пожалуйста, на парковку для гостей.

– Он не наш гость, – спокойно произнесла девушка.

Здесь я уже всю свою злость сдерживать не стал. Конечно, негодовал я из-за Лары, которая решила мне насолить, но досталось персоналу отеля. Мне пришлось заново оплачивать номер и перепарковать машину. Вне себя от этой глупой ситуации, я поднялся на второй этаж, кстати, ещё за мной везде следовал долговязый лакей с чемоданом, зайдя в номер, пришлось дать ему сто рублей.

«Что ей от меня нужно? Зачем она это делает!? Лара! В один день из самого близкого человека она делает из меня врага! Просто потому, что я не захотел играть свадьбу! Ей и правда нужен кто-то другой! Хорошо, что мы не обзавелись детьми! Куда бы я тогда делся!?» – думал я, усевшись на мягкий диванчик в прихожей.

Внутри сердце у меня колотилось как бешеное. Я буквально задыхался от негодования. Поднявшись и пройдя до мини-бара, взял оттуда бутылочку с водкой и залпом её выпил. Это было плохое решение, так как закусить оказалось совсем нечем. Выдохнув и занюхав рукавом толстовки, я посмотрел в окно, там бушевал снегопад. Однако это ненастье напомнило мне, как мы были счастливы с Ларой, когда впервые поехали кататься на лыжах. Это было два года назад в парке неподалеку от водохранилища. У меня не было специальной одежды, поэтому я пошел прямо в куртке и спортивных штанах. Встав на лыжи, мои ноги постоянно разъезжались, и я падал, а Лара звонко смеялась и помогала мне подняться. Мы сильно замерзли и пили чай с шиповником из термоса. Лара отморозила себе щеки, и я старался греть их своими губами. Вернулись мы домой, когда стемнело, и полтора часа принимали вместе ванну. Целовались и мыли друг друга пеной из мыльных пузырей. Мне тогда казалось, что ничего особенного в этом дне нет.

«Может быть, тогда я и правда был безмерно счастлив? За один тупой кухонный разговор всё потерял? Мне нужно всё обдумать! Если я приму решение жениться, тогда у меня будет размеренная жизнь с детьми и ипотекой. Или же начать всё заново и продолжить поиски идеально подходящей девушки? Выбор. Мне его нужно сделать здесь, в этом горном курорте. Дальше тянуть нет смысла. Жаль, что мне не двадцать один год, тогда всё было проще. С какой быть девушкой был вопрос лишь одного вечера или недели, а не всей жизни. В молодости время было бесконечным», – размышлял я, продолжая смотреть в окно.

Наконец от страдальческих мыслей меня отвлек пронзительный вой чьей-то сирены автомобиля. Из-за нервов я толком и не разглядел, где нахожусь. Стал осматривать номер: интерьер классический, с однотонными чуть бежевыми обоями, светлая деревянная кровать с высоким матрасом и шкаф с позолоченными ручками, стол располагался прямо у окна, прямоугольный и аккуратный, правда, на нем мог поместиться разве что ноутбук. Хозяева заботливо поставили на него чайник в ретро-стиле, кружки из белой керамики и ассорти пакетиков с чаем. Кровать была застелена хлопковым покрывалом, а вот поверх него лежал плед из искусственного меха под шиншиллу. Видел я такой только в журналах у Лары и, признаюсь, что от него создавалось ощущение роскоши. В углу стояла вытянутая бледно-коричневая печка, изучив её с разных сторон, я обнаружил, что она декоративная. Затем прошел в ванну, в ней всё было покрыто плиткой под натуральный камень серого цвета, душевая кабинка была отделена от основного пространства стеклянной перегородкой, раковина белая, полукруглая, напоминала ребристую раковину морского гребешка, а над ней висело зеркало причудливой обтекаемой формы. Махровые полотенца висели на железных сильно состаренных крючках, а поменьше размером лежали возле раковины целой стопкой. Под самой раковиной на полу стояла плетеная корзина. Прямо у двери номера располагался диванчик цвета горького шоколада, возможно, для того, чтобы удобнее было разуться. В целом номер мне понравился, но его дизайнерскую мысль и люстру в виде свечного канделябра оценила бы по достоинству только Лара.

Развесив все вещи и приняв горячий душ, я просто лег на кровать и смотрел телевизор до самого ужина. Затем, переодевшись в свитер и широкие темные брюки, прямо в отельных тапочках направился на первый этаж. Может быть, и выглядел смешно, но мне было абсолютно всё равно, я пожалел свои отекшие ноги. Пройдя до конца коридора, встретил лакея и поинтересовался у него, куда мне идти на ужин, он, запыхавшись, что-то пробормотал, так что я ничего не разобрал. Внизу пустовала стойка ресепшен, пришлось идти наугад, свернув дважды направо, я вышел в невероятно красивый зал, как из фантастических фильмов или дворцов, он был отделан красным деревом, которое украшало не только стены, но и потолок. В углу большой камин, выложенный кирпично-красной плиткой. Мягкие диваны и кресла, которые больше походили на воздушные перины, зашитые в гобелен. Ковер в персидском стиле, множество диковинных украшений, старинные напольные часы и голова оленя с ветвистыми рогами. Вокруг оживленно болтали постояльцы. Все были одеты примерно так же, как и я, только некоторые оставались ещё и в лыжных штанах. Восхищенный красотой места, пошел дальше, возле массивной черной двери с иероглифами меня встретил официант, он подал мне меню и проводил за столик. Я понял, что попал не туда, когда прочитал слово «сашими», это оказался японский ресторан при отеле. Уходить стало как-то неловко, я остался и заказал себе том-ям и теплые роллы с лососем. Всё было довольно вкусно, но восторгов не вызвало.

4 декабря

Утром следующего дня мне всё же удалось отыскать столовую, где располагался шведский стол. Оказалось, нужно было идти налево от ресепшена. Просторное помещение с множеством столиков походило на уличное кафе, всё было оформлено в стиле ресторанов немецкой кухни, развешены картины с натюрмортами, темное дерево и огромная вереница еды вдоль стены. Сначала на эти странные картины я не обратил внимания, но потом заметил, что это были животные, принесенные с охоты, куропатки и зайцы. Думаю, что такая обстановка покажется не каждому приятной, однако стиль охотничьего домика у них получилось передать отлично. Я не заметил, как поймал себя на том, что сервирую себе на тарелки салат с тунцом и яйцом пашот, поливая его сверху ароматным оливковым маслом, которое нашел недалеко от майонеза и кетчупа. Взяв ещё малиновый джем и сливочного масла, поджарил себе белого хлеба в тостере, сверху положил свежую малину и сливки. Когда сел за свой стол, был очень доволен, но тут до меня вдруг дошло, что работа не отпускает меня даже в отпуске. Может, я просто скучаю по ресторану? Съев всё за пять минут, я вернулся в номер, чтобы надеть свой новенький горнолыжный костюм черного цвета с белыми вставками по бокам. В зеркале я выглядел в нем отлично. Обул специальные ботинки и с волнением направился на свой первый урок по горным лыжам. Купил себе билет на подъемник и, как зашел в кабинку, увидел, что я буду подниматься один. За мной в очереди была молодая парочка в одинаковых голубых костюмах, они нежно обнимались и явно хотели продолжать выражать свои чувства наедине. Я достал из поясной сумки фотоаппарат и приготовился снимать, по мере того как мы поднимались к вершине, вид открывался просто потрясающий. Домики стали такими крошечными, что умещались на ладони, ярко светило солнце, и весь этот пейзаж напомнил мне стеклянный шар, что продают в сувенирных лавках. Я сделал снимок и улыбнулся, получилась неплохая открытка. Оглядевшись, вдруг почувствовал себя ужасно одиноким и никому не нужным. Вот сижу здесь, в этом дорогом костюме и ботинках, сделанных на заказ, с новой моделью телефона, могу себе позволить есть деликатесы хоть каждый день, смотрю на захватывающий дух вид в одном из самых красивых мест мира и чувствую, что абсолютно несчастлив. Я живу иллюзиями о какой-то невероятной любви, которая была в моей жизни лишь мимолетно. «В любом случае она была, и этого не изменить. Впрочем, всё это глупо, нужно отпустить! Сказать «прощай», своему прошлому», – думал я.

Добравшись до горнолыжной базы, я договорился о том, что буду заниматься с тренером, взял на прокат лыжи, палки и шлем. Сколько же на склоне было народу! Весь крутой белоснежный спуск пестрил от ярких костюмов лыжников. Я надел специальные очки и вместе со снаряжением направился к детскому учебному склону. Моим инструктором оказался высокий худенький мужчина за пятьдесят, его лицо покрывали глубокие морщины, а под носом черной полосой располагались густые усы. Он первый представился:

– Здравствуйте! Меня зовут Григорий, я ваш инструктор.

– А меня Олег зовут. Очень приятно, – представился я и протянул ему руку.

– Катались когда-нибудь на лыжах?

– Да, но только на обычных. Мы с моей девушкой, бывшей, хотя, может, ещё и нет… В общем, катались по лесу, по прямой лыжне, – запутанно объяснял я и держал лыжи вертикально, сильно прижав к себе.

– Ну, тогда для начала лыжи нужно надеть на ноги, это вы знаете, – улыбнувшись, сказал Григорий.

Нервно посмеявшись, я аккуратно положил их на снег. Мне склон показался слишком крутым. К тому же я был единственный взрослый среди всех катающихся учеников.

– Давайте я вам помогу! – предложил инструктор, схватив меня под локоть.

Встав на лыжи, я ощутил, как они сильно скользят, и у меня пересохло во рту.

– Не переживайте! Вы как баланс держать умеете? – спросил Григорий, придерживая меня за куртку.

Я кивнул.

– Ну всё! Это уже хорошо! Первое, с чего мы начнем – как правильно, вы должны держать свое тело.

Инструктор ещё долго объяснял все нюансы и детали того, как правильно сгибать колени и тормозить. Про взгляд лыжника и куда он должен быть направлен. Про угол наклона спины и положение ладоней на палках. Пока он всё рассказывал, я видел перед собой трассу, и она казалась всё более и более опасной. Когда инструктаж был окончен, я соврал и уверенно подтвердил, что всё понял, и тихонько поехал вниз. На самом деле, как только начал спускаться, забыл половину правил и балансировал интуитивно и, конечно же, затормозить нормально не смог и упал на бок. Поднявшись, снял очки и увидел, как Григорий одобряюще показал мне большой палец вверх. Занимались мы около двух часов, и после я уже самостоятельно катался рядом с малышней. Совсем потерял счет времени, пытаясь нормально съехать и ни разу не упасть, при этом ещё и стараясь не сбить других лыжников. В конце даже получилось неплохо затормозить.

«Жаль, что Лара не видела, она бы мной гордилась», – тут же подумал я.

Часто и машинально возвращаться к мыслям о Ларе. Впрочем, это неудивительно, в последние три года мы всё свободное время проводили вместе.

«Как ей, наверно, сейчас одиноко в квартире. Хотя, почему это я её жалею? Это она выпроводила меня с вещами за дверь», – размышлял я, согреваясь горячим чаем с апельсиновой цедрой.

Сдав снаряжение, я спустился вниз и благополучно добрался до отеля, по пути хотел зайти на ярмарку, но был очень голоден и к тому же снова начался снег. За ужином сначала жадно проглотил грибной суп с гренками и после стал разглядывать от скуки постояльцев отеля. Невольно заметил на себе взгляд симпатичной официантки: милая девушка с ровным каре и точеной фигуркой, в синем переднике, сером костюме с короткой юбкой. На губах у неё была яркая розовая помада, и глаза счастливые и веселые, это заметно выделяло её среди другого персонала. Остальные были уж слишком серьезные и сосредоточенные, а она словно пребывала где-то на вечеринке и ненавязчиво игриво общалась с гостями.

«Начать всё сначала», – подумал я, смотря на неё.

Попробовал утку и пюре из цветной капусты, неплохо, но пресновато, не хватало кислинки ягодного соуса.

– Вам всё понравилось? – спросила меня официантка, когда я уже собирался уходить.

– Да, всё очень вкусно. Спасибо, – ответил я.

Передо мной возникло лицо Лары, когда она нежно целовала меня в щеку перед сном, и я ушел, так и не познакомившись с этой милой девушкой.

Перед сном мучился тяжелыми сомнениями.

«После того, что учудил, я должен на коленях ползти к Ларе с бриллиантовым кольцом в одной руке и букетом из ста одной розы в другой. Она будет долго на меня смотреть со злостью и обидой. Я её понимаю. Поступил как мальчишка. Сбежал, считай, как только дело стало подходить к свадьбе. А что, если окончательно расстаться с Ларой? Для неё это будет удар! Она уже не так молода. Что же мне делать? Как же это тяжело! Снова искать девушку? Начинать всё сначала? Жаль, что я не могу посоветоваться с родителями. Мама бы сказала, что мне давно пора иметь семью. Была бы права. А если играть свадьбу с Ларой? Тогда обучение в «Ле Кордон Блю» придется отложить. А там же ещё будут ипотека и дети… Значит, придется забыть о своей мечте навсегда», – крутились мысли в моей голове.

В итоге так и не смог уснуть, пока не выпил из мини-бара бутылочку виски.

5 декабря

Утром я проснулся от страха, что вообще не осознаю, что делаю со своей жизнью. Чтобы справиться с нахлынувшими чувствами, мой мозг сразу стал судорожно придумывать, что делать, и выдал: нужно быть более решительным и ответственным, спланировать всё на десять лет вперед. После плотного английского завтрака, эта чудная идея прошла, но мне всё же захотелось позвонить Ларе, извиниться и попросить её приехать и провести отпуск вместе. Но я отложил это до вечера, чтобы получше обдумать то, что буду говорить ей.

Во время второго урока на трассе у меня стало получаться лучше, я сконцентрировался на своем теле и всеми силами отгонял желание набрать номер Лары. Ветер порывисто дул мне в лицо, а лыжи плавно и быстро скользили по белому склону, приседая, я наклонялся то влево, то вправо, и смог почувствовать ту самую радость от катания. Удачно затормозив, уже не искал глазами тренера, а внутренне похвалил себя за новый навык.

– Олег! У вас замечательно получилось! Не верю, что раньше вы не катались! Обманывали только зря! – крикнул мне Григорий, остановившись недалеко от меня.

Я улыбнулся. Выпив в кафе чашку чересчур горячего шоколада с кусочком бананового хлеба, пошел к подъемнику, в этот раз спускался вниз не один, а с пожилой парой. Они не катались, а приехали как туристы посмотреть на Красную Поляну.

– Ой, как же живописно вокруг, и ярмарка тут замечательная! И ещё тот магазин с украшениями отличный, – хвалила всё наперебой старушка.

– Ну скажешь тоже! Магазин обычный, как и везде. На ярмарке тебе китайского ширпотреба продали, вот ты и радуешься! – ответил ей старик.

Старушка затрясла недовольно головой. На ней был белый пуховый платок, из-под которого выпала прядь седых волос. Одеты оба были прилично и элегантно, но стало понятно, что старушка потратила больше, чем они планировали.

– Зачем ты так! Ведь неправда! Всё такое красивое там, сходите обязательно! – сказала старушка, неожиданно обратившись ко мне.

– Я и правда там ещё не был, только два дня как катаюсь на лыжах, – поддержал я разговор.

– Вы нас не сфотографируете на память? – попросила меня старушка.

Я согласился, старики улыбнулись на камеру, а затем угрюмо расселись по углам, видимо каждый думал, что прав он, или не хотели устраивать сцену при незнакомце.

«А эти старики вообще по любви поженились? Свадьба… Раньше всё было проще. Родители играли свадьбу в деревне. Три дня все соседи пили и плясали в нашем доме. Интересно, а мои родители любили друг друга? Я никогда не видел между ними страсти или объятий и поцелуев. Они не ходили на свидания. Они вообще практически всегда были порознь, каждый занимался своим делом. Почему я никогда не спрашивал, как они познакомились? Наверное, в сельском клубе на танцах… На чем же держался их брак? А может, это просто сожительство? Мама много плакала на похоронах отца. Значит, любила?» – задумался я.

Переодевшись в отеле в тёплый свитер из белой шерсти, джинсы и короткий бежевый пуховик, я обул на ноги черные ботинки с мехом, положил пленочный фотоаппарат в рюкзак и пошел в предвкушении отличных кадров на ярмарку. На улице кругом лежал снег, было ещё сумрачно, фонари горели только у торговых палаток, а домики вокруг походили на пряники, покрытые пышной белковой глазурью. На небе розовым отблеском завершался день. Я зашел на ярмарку и увидел перед собой деревянные домики, в каждом продавали самые разные блюда, вещи, сувениры и поделки. Пышная дама в цветочном переднике предложила мне рогалик, за ней была лавка с попкорном и вареной кукурузой, поблизости жарили шашлык, его ели здесь же за круглым общим столом, вокруг которого поставили неудобные и жесткие лавочки. Пахло костром, топленым жиром и карамелью. Я сделал несколько удачных снимков: общего плана ярмарки, огромного медного самовара, яркого неба и белесых гор. Посмотрев в камеру одним глазом и прищурившись, стал искать двух женщин в пушистых лисьих шапках, и в этот момент мелькнуло знакомое лицо. Я опустил камеру и посмотрел через толпу направо, мне показалось, что за одним из прилавков стоит Рита.

«Нет, не может такого быть!» – тут же подумал я и подошел чуть ближе.

Пластиковый складной столик, никакого навеса, только рядом на асфальте валялась мятая пленка, вероятно, на случай дождя или мокрого снега. На столе лежали дешевые пластиковые магнитики с надписями: «Красная Поляна», «Сочи» и различными достопримечательностями. Рита выглядела уставшей и немного иначе, лицо её стало более круглым, она отрезала волосы, которые торчали из-под черной вязаной шапки, на ней была слишком легкая куртка, желтый фартук и теплые штаны, руки без перчаток сильно замёрзли, и она то и дело прятала их в карманы. Рядом с ней стояла маленькая девочка лет пяти, темненькая, кареглазая, она вертелась на деревянной табуретке и была одета в зеленую курточку и бежевый комбинезон, на голове у неё еле держалась светлая шапка с кошачьими ушками. Девочке было ужасно скучно, и она дергала Риту за куртку, что-то спрашивая. Рита не обращала на неё внимания и еле улыбалась проходившим мимо клиентам. Я поднял к глазу фотокамеру и сам не знаю зачем сфотографировал их. Это точно была она. От одной только мысли подойти к ней и поздороваться меня всего затрясло, и я спрятался за мужчиной, который торговал яблоками в карамели.

– Будете брать яблоко? – спросил меня низкий мужской голос.

Обернувшись, я посмотрел на крепкого продавца и покачал головой.

– Тогда отойди, а то мешаешь другим подойти, – сказал строго продавец.

В этот момент мне больше всего на свете захотелось покурить.

– А у вас не найдется сигареты? – спросил я у мужчины.

Он вытащил из внутреннего кармана телогрейки пачку «Мальборо» и протянул мне одну сигарету.

– Двадцать рублей.

Я порылся в рюкзаке и, отыскав на дне мелочь, протянул ему две монетки. Взяв сигарету, я отошел дальше к мостику над речкой и попросил у женщины прикурить. Мне сразу стало плохо, и я закашлял. Нервно выпуская дым, я всё смотрел на мерцающие веселые огоньки ярмарки. У меня дрожали руки, и я совершенно не знал, что мне теперь делать. Докурив, буквально на ватных ногах пошел обратно к ярмарке. Подойдя к столику Риты, я просто стоял и смотрел на неё и не смог произнести ни слова. Цвет её ореховых глаз был всё такой же – самый красивый на свете, маленький носик, изящные ладошки, и на розовых, чуть пухлых губах переливался блеск для губ.

– Мужчина, берите магнитики, подарите коллегам по работе. Вот эти новые с лыжниками, или вот с домиками, а есть ещё горы, они сделаны из дерева и раскрашены вручную, всё хорошего качества, – тараторила заученные фразы Рита.

Она не узнала меня. 

Я услышал её нежный голос и смог только кивнуть в ответ. Отвернувшись, Рита вытащила из большой дутой сумки булочку с маком и протянула её девочке.

– Поешь пока и не отвлекай меня, – говорила она шепотом ребенку – Так что вам понравилось?

– Мне вот эти понравились, будто с песком на пляже, – ответил я наконец.

Рита поменялась в лице и пристально посмотрела мне в глаза.

– Олег?! Это ты? – удивилась она.

– Да, это я. Ты теперь здесь живешь?

– Ну, конкретно здесь я работаю, а квартиру снимаю недалеко отсюда, – ответила Рита, приветливо улыбнувшись.

Повисла неловкая пауза, и я заметил, как девочка с недоверием на меня смотрела.

– Ты здесь отдыхаешь или проездом? – спросила Рита, поправляя мятый фартук.

– Отдыхаю. Катаюсь на лыжах.

– Не вертись! Мила! Я кому говорю?! Надо же, как мы узнали друг друга, столько лет прошло…

– Я сразу тебя узнал. Вообще-то тут уже два дня нахожусь, но пришел на ярмарку только сегодня. Знаешь, я заезжал по пути сюда в Арауд, – рассказал я.

– По чем вот эти с лыжами? – спросил стоящий рядом мужик в шапке из бобра.

– По двести пятьдесят, – бросила ему Рита.

– Я возьму, но только по двести, штук пять, – продолжил мужик.

– Хорошо. Послушай, Олег, подожди меня, я сейчас закончу, и мы с тобой немного поболтаем, – сказала мне ласково Рита.

Я кивнул и отошел в сторону. Рассматривая вокруг магазинчики, думал о том, как же мне спросить про её отношения с Даней, девочка, кстати, очень на него похожа. Всё-таки уверен, что Рита сейчас одинока. Пока она возилась с неуступчивым клиентом, у меня созрел план пригласить их на обед в ресторан и обо всем узнать.

– Рита, послушай, я уже накатался сегодня на лыжах и очень голодный. Вы не составите мне компанию в кафе? Я заплачу за всех, – начал я, снова приблизившись к её столу.

– Хотела предложить тебе то же самое! У меня сейчас как раз перерыв. Саша! Посмотри, пожалуйста, за моим прилавком, я на обед, – попросила коллегу Рита и, вытащив из-под стола брезент, накрыла им магниты.

Девочка неохотно продолжала жевать сухую булку.

– Это моя дочь, её зовут Милана, поздоровайся с дядей Олегом.

– Здрасте, – сказала чуть слышно девочка.

Я улыбнулся и, присев на корточки, пожал её маленькую ручку, но она быстро её одернула. Мы зашли в интересное место под названием «Сыр. Гриль. Мастер.», внутри это место было похоже на маленькую избушку, на стенах висели связки пшеничных колосьев, старые предметы быта: чугунки и скалки, а также рогач, поварешки и коромысло. Мы взяли себе готовый обед из двух блюд, и Рита долго настаивала на том, что им с дочерью хватит одного обеда на двоих. Под курткой Рита была одета в трикотажную белую кофту, которая слегка просвечивала нижнее белье, а шею её украшала серебряная цепочка с блестящим от страз кулоном. Принесли горячий сырный суп с сухариками, и девочка принялась уплетать его так, что Рите вряд ли бы досталось хоть ложка.

– Оказывается, я только и умею, что торговать сувенирами. Вот уж не думала, что это ко мне так привяжется! А ты так всё на железной дороге работаешь? – поинтересовалась Рита, рассматривая мои часы.

– Нет, я теперь повар, в ресторане работаю.

– Шутишь? Правда? Это здорово, – воскликнула радостно она.

– Отучился на курсах. Работал заготовщиком в фастфуде целых три месяца, затем по разным местам мотался, в общем, нарабатывал опыт. Сейчас я уже су-шеф во французском ресторане.

– Да ладно!

Мне захотелось сказать ей, что благодаря той поездке и вдохновению, которое она подарила, я решился поменять свою судьбу, но подумал, что это будет слишком для первой встречи.

– Я ещё хочу учиться, и стажироваться в Европе. В общем, очень доволен своей новой профессией. А как ты здесь оказалась?

– Это долгая история, – сказала она, махнув на меня рукой.

– Расскажи хоть вкратце, – предложил я.

– Не хочу при Миле, – прошептала она.

После съеденного супа и гуляша с картошкой я заказал нам ещё по кусочку сметанного торта.

– Пойдем покурим на улицу? – спросила вдруг Рита.

– Давай. Ты вроде не курила раньше?

– Раньше да, а теперь приходится чем-то заполнять часы ожидания между туристическими автобусами, – посмеявшись, ответила она.

Рита достала из потертой серой поясной сумочки пачку тонких сигарет с вишней и дешевую аляповатую зажигалку.

– Милочка, побудь здесь! Ладно? Мы пока с дядей выйдем, а ты на нас из окошка смотри, – сказала она дочери.

Мы вышли на улицу, Рита накинула на себя куртку и, протянув мне сигарету, поведала о том, как получилось так, что она стала торговать магнитами в Красной Поляне. Оказалось, что с Даниилом они переехали в Сочи, здесь его никто не приглашал играть, поэтому он не работал. Через год Рита забеременела, и ему пришлось подрабатывать официантом и разнорабочим. Они снимали однокомнатную квартиру с ужасным ремонтом, где постоянно что-то ломалось. Когда родилась Мила, родители Риты приехали к ним в гости и предложили перебраться в их дом. Даниил отказался и, почувствовав себя униженным, с ними поссорился, а через два года заявил, что больше не хочет с ней отношений. Он уехал обратно в Арауд и закрутил роман с местной певицей. Их дуэт стал пользоваться популярностью, и они перебрались в Санкт-Петербург, где теперь выступают в барах и джазовых клубах весьма успешно. Рита не смогла переступить свою гордость и помириться с родителями, и ей осталось только как-то выкручиваться самой. Сначала она работала в кафе на набережной, но только пока Мила была в яслях, и даже этих денег ни на что не хватало. Тогда она стала жить с подругой, и та её познакомила с местной предпринимательницей. Сначала Рита подрабатывала у неё в ларьке с мороженым, а затем предложила ей место на Красной Поляне, и она согласилась.

– Два года живем здесь, зарплата хорошая, но вот только для Милы садика нет. Она то с подругой остается, то с соседкой, то с одной бабушкой из нашего дома. В общем, пока не получается её пристроить. А частные сады здесь слишком дорогие. Мне приходится брать её на работу, ты понимаешь? Приходится, – говорила она с горечью и достала из пачки ещё одну сигарету.

– Но ведь ей скоро в школу! С ней нужно заниматься! А деньги на сад можно взять из алиментов или попросить у твоего отца, – предложил я вполне серьезно.

Рита засмеялась.

– Мы не были с ним женаты. Он ничего не заплатит. А отец… У меня так и стоит перед глазами, как он орал мне: «Приползешь ещё! Посмотрим! Приползешь!» – пародировала она голос отца и грозно тыкала перед собой указательным пальцем.

– Нет ничего такого в том, что твой папа оказался прав.

– Послушай! Ты меня не поймешь! Тебе так никто ведь не кричал?! – раздраженно бросила она.

– Никто. Но…

– Никаких «но»…

Мы вернулись в кафе. Я стал более пристально рассматривать Риту и заметил, что она поправилась килограммов на десять, но от этого не стала менее соблазнительной. Под глазами появились темные круги и две тоненькие морщинки, в уголке губ словно застыла ухмылка, делая её выражение лица надменным.

– Почему ты мне не написала, не попросила меня помочь? – наконец спросил я прямо.

– После того как я взяла у тебя деньги и так их и не отдала. Как бы это, по-твоему, могло произойти? Мне ужасно стыдно перед тобой, – ответила она с досадой.

– Я бы тебе помог.

– Ты что, святой? – удивилась Рита, застегивая куртку на дочери.

– Но ведь у тебя ребенок.

Я оплатил счет и проводил их до ярмарки. По дороге Рита много жаловалась на своего бывшего. На то, как частенько они голодали и вместо ужина ели один банан на двоих. На то, что ему совершенно всё равно, как растет Мила и во что одевается. На то, что он ревновал её к каждому встречному и неделями с ней не разговаривал. У меня даже голова загудела от такого количества совершенно мне ненужной информации.

– А я катаюсь здесь по утрам с инструктором, пока ещё на детском склоне. У меня неплохо получается, – постарался я перевести тему.

– Ты знаешь, а мне вот учиться никогда не нравилось. Я думаю, поэтому и колледж не закончила. Полезное занятие, конечно, но лучше деньги зарабатывать, чем в книжках сидеть.

– В них, может быть, много чего интересного. Например, как зарабатывать намного больше, – парировал я.

Рита лишь отрицательно покачала головой. На прощанье я обнял её и протянул пятнадцать тысяч наличными, всё, что было у меня в кошельке.

– Это для Милы, от меня подарок, – прошептал я ей на ухо.

Рита невозмутимо взяла деньги и поблагодарила, крепко пожав мне руку. Я ушел, не оглядываясь. Мне стало досадно и неприятно. Та девушка, о которой я вспоминал все эти годы, чья красота и свобода не давали мне отчаяться в тяжелые дни, словно исчезла. На её место пришла другая: практичная, израненная, недовольная, уставшая и бедная женщина. Это было ужасно и разрывало мне сердце. Придя в свой номер, залез под горячий душ, и меня озарило, что ведь на самом деле я и не был влюблен в настоящую Риту. Мне мерещился образ девушки, за которым я следовал так, словно это был самый желанный мираж, а на самом деле сам же её и придумал. Только сейчас, когда прошло так много времени с момента нашей первой встречи, смог увидеть Риту иначе, без масок и иллюзий.

«Что же теперь делать? Это точно знак. Совершенно не случайно мы встретились. Я должен был понять, что Лара – моя настоящая судьба. Нужно ей позвонить и извиниться», – думал я, вытирая голову полотенцем.

Руки мои немного потрясывались, когда я смотрел на номер Лары в телефоне, и всё же набрал её. Подошла она не сразу, и пришлось звонить три раза подряд.

– Да. Я тебя слушаю, – наконец-то недовольно произнесла Лара.

– Привет. Как твои дела?

– Чего тебе от меня ещё надо?

– Прости меня. Я трус. Сбежал, как последний придурок. Здесь, в этих горах… В общем, хотел сказать, что ты для меня самый дорогой человек… Я постоянно думаю о тебе. Давай ты приедешь? – сбиваясь, говорил я.

В ответ долгое молчание.

– Прошу тебя. Мы можем попробовать исправить ту досадную ссору… – я начал упрашивать её.

– Даже не знаю. Ты так и не сказал самого главного. К тому же мне расхотелось кататься на лыжах.

– Приезжай и поймешь, как сильно ты мне нужна. Не забывай, что тут и море недалеко.

– Море слишком холодное. Нет. Я не приеду.

– Хорошо. Тогда я вернусь после отпуска, и мы поговорим.

– Что? Ты продолжишь отдыхать, когда мне плохо?

– Ну не пропадать же…

– Офигеть! В этом весь ты! Не звони мне больше! – крикнула в телефон Лара.

Она сбросила звонок, прежде чем я успел что-то ответить. Лара поговорила со мной, и это уже хорошо, значит, скоро всё может стать как прежде. С другой стороны, она хочет, чтобы мне было стыдно за то, что я сейчас делаю. А ведь я просто хочу побыть один и всё обдумать. В конце концов, отдых вполне мной заслуженный. Тут мне вспомнилось, как Лара вечно называла меня «ежик», причем обязательно через «е», чтобы рифмовалось с моим уменьшительно-ласкательным именем Олежик, что меня сильно раздражало. Ещё она часто клала мне на грудь свою голову, когда мы смотрели сериал, и мне становилось неудобно, начинал буквально тяжело дышать от её лака для волос, а она каждый раз думала, что это от возбуждения. В уме также всплыло, как мы вместе покупали продукты и часто спорили, что есть на ужин, и ещё, как она ужасно заправляет постель, совершенно безалаберно, просто накинув плед как попало, и мне постоянно приходится аккуратно всё переделывать.

Ночью было душно, и я открыл окно, яркая полная луна выделялась на черном небе, и её отражение на поверхности заснеженных гор не переставая мерцало белыми вспышками. Я вздохнул полной грудью, пахло чем-то сладким, где-то пекли булочки с корицей. Ледяной ветер легко меня обдувал, задумавшись, припомнил и то, как мы с Ларой, купив «Жигулевское» пиво в магазине у дома, частенько болтали о жизни на диване в её гостиной, играли в «Дженгу», пока не рассветёт, и только невыносимая сонливость заставляла нас остановиться. Мне опять невыносимо захотелось курить.

6 декабря

Утром за завтраком я подавился венскими вафлями с джемом. В номере, на автомате переодевшись в лыжный костюм, обул сначала не те ботинки, и пришлось возвращаться в номер. За эти пару дней народу на курорте заметно прибавилось, и на подъемник пришлось отстоять большую очередь. Поднимался я вместе с четырьмя молодыми студентами, которые постоянно смеялись над пошлыми шуточками. В это же время я мысленно разрабатывал план, как мне вернуть Лару, и тут телефон в моем кармане завибрировал. Взяв его в ладонь, я увидел надпись: «Ларочка».

– Ребята, вы не могли бы потише, у меня очень важный разговор, – попросил я громко соседей по кабинке.

Они опешили и бросили на меня недовольные взгляды. Я ответил на звонок.

– Привет. Как ты там? – спросила нежно Лара.

Мне почему-то показалось это притворным.

– Привет. Всё хорошо. Отдыхаю, – не скрывая волнения в голосе, ответил я.

– Ты уж извини меня. Я на тебя давила.

– Нет, нет, это я виноват. Сбежал. Повел себя как трус, – оправдывался я.

– Не нужно! Это я виновата. Я очень сильно виновата. Такую устроила тебе ссору, кричала. Если ты не хочешь свадьбы, то и не нужно её. Мы ведь и так хорошо живём. У нас ведь всё в порядке, – говорила она с грустью.

– Лара, ты тоже меня извини, – сказал я.

– Хорошо. Я уже не злюсь. Много себе, правда, глупостей придумывала. Скоро ты вернешься?

– Как отпуск закончится.

Две девушки раскатисто рассмеялись, когда парень показал проезжающим мимо людям язык.

– Ладно. Всё с тобой понятно. Пока, – бросила она холодно и отключила звонок.

– Что вы творите? Я же просил потише! – крикнул я, разозлившись на студентов.

Девушки резко от меня отодвинулись.

– Почему мы должны замолчать? Ты кто есть вообще? Президент, что ли? Иди на хер! – ответил крепкий голубоглазый парень и показал мне средний палец.

Оставшееся время на подъемнике они громким шепотом обсуждали, какой я козел. Мне было все равно, я смотрел вниз на верхушки деревьев и радовался тому, что Лара сама позвонила и попросила прощения. Значит, она привязана ко мне и определенно хочет продолжить наши отношения. Катался сегодня ещё лучше, чем вчера, и тренер не поправлял меня по десять раз. Мы ездили с ним вдвоем, и это было очень захватывающе, он попросил меня прижать крепко палки к туловищу, а сам держал их сзади и руководил моими движениями, как марионеткой. Похоже было на то, как в детстве учишься кататься на велосипеде, а отец сзади поддерживает тебя за сидение и не дает упасть. Правда, мой папа знатно на меня орал во время этого процесса, и в этот же день бросил меня учить, сказав так: «Сам как-нибудь допрешь до того, чтобы ехать ровно». После занятий в хорошем настроении я зашел в кафе и взял себе сэндвич, салат с говядиной и глинтвейн. Вместе с подносом пошел искать место для обеда. Вдруг за столиком напротив окна я заметил Риту. Она сидела в теплом василькового цвета свитере, таком пушистом, видимо, из мохера, в серых джинсах и гигантских лунных ботинках на шнуровке. Перед ней стояла чашка с горячим шоколадом, сверху которого плавали разбухшие маршмэллоу, и рядом на блюдечке лежали три розовых пирожных. Рита меня увидела и улыбнулась. Мне почему-то пришла мысль, что она специально меня поджидала, и по спине сразу пошли мурашки.

– Привет! Я сегодня тоже решила покататься. Садись здесь, рядом со мной, – предложила Рита.

Определенно она врала. Покататься даже один день – удовольствие не из дешёвых. Она не могла себе этого позволить. К тому же одежда на ней была неподходящая.

– Привет. Только сниму куртку, – ответил я и буквально бросил поднос на стол, чуть не пролив на неё горячее вино.

Рита испуганно посмотрела на меня.

– Если хочешь, ты можешь пообедать один. Тебе, наверно, неловко рядом со мной… – пробормотала она.

– Это глупости, просто у меня ещё утром настроение не задалось. Звонил мой друг, он сказал, что, возможно, в ресторане кого-то сократят. Он думает, что его как раз и уволят. Мне бы не хотелось, чтобы он уходил. Он хороший человек, – начал я нести какой-то бред.

Рита укрылась клетчатым пледом, висевшим на спинке стула, и отпила горячего шоколада.

– Скажи, а там красиво? – спросила она.

– Где?

– На твоей родине? В Калуге? Там есть на что посмотреть, куда сходить? – уточнила она.

От мысли об родном городе и вероятной свадьбе в центральном загсе у меня пересохло в горле, и я отхлебнул из стакана вина.

– В Калуге? Да, конечно. Ракета, музей космонавтики, ещё есть Гостиный двор, там как большой рынок, Дом мастеров, а ещё краеведческий музей, правда, в нем я никогда не был. Театр и площадь Победы, парк искусств «Никола-Ленивец», но до него нужно ехать где-то час. Да, много чего… Каменный мост – очень древний, – перечислял я, заметно волнуясь.

– Здорово, – поддержала меня Рита.

– Красиво, очень зелено летом. Много церквей старинных, и есть реки Ока и Яченка, – продолжал я свой рассказ.

Рита съела одно из пирожных и внезапно положила точно такое же и мне в рот. Это подобие профитроли было с клубничным, настолько приторным кремом, что я невольно скривился.

– Не понравилось? Мне тоже, – спросила Рита и с сожалением отодвинула тарелку в сторону.

– Нет. Нормальные пирожные. Я вот просто сэндвичей взял. Решил не заморачиваться. Хочешь кусочек?

– Давай. Ты, наверно, устаешь на работе постоянно готовить? Я очень сильно хотела бы попробовать приготовленные тобой блюда, – говорила Рита и положила руку мне на плечо.

– Конечно, устаю. Может быть, если будешь в Калуге.

Мне захотелось уйти, весь этот разговор ни о чем уже наскучил.

– А где Мила? – вспомнил я о девочке.

– Она с соседкой осталась. А ты не думал когда-нибудь переехать в другой город?

– Только когда встретил тебя. Больше у меня таких мыслей не было, – усмехнувшись, ответил я.

– Правда?

– Да, готов был тогда бросить всё, только чтобы быть рядом с тобой. Всерьез думал о том, чтобы жениться на тебе, – сказал я и выпил залпом оставшиеся полстакана глинтвейна.

«Зачем я заговорил о женитьбе? Вот идиот. Как же там сейчас Лара?» – подумал я.

– Здорово тебе тогда крышу снесло, – улыбнувшись, констатировала Рита.

Мы замолчали. Просто жевали мягкий хлеб с куриной грудкой и тонким слоем сыра.

– Знаешь, я ведь тогда была молодая и наивная. Думала, что у меня впереди совсем другое будущее. Я ошиблась, отказав тебе, и сожалею об этом, – призналась она почти шепотом.

Я не поверил ей и лишь сочувственно покивал головой. Этот разговор стал невыносимым.

«Зачем она всё это мне говорит?! Неужели она правда сожалеет? Значит, моя жизнь могла сложиться совсем иначе. Не прощу ей этого никогда!» – разгневанно думал я, смотря в окно на величественные горы.

– Мне нужно идти. Сегодня я записан на массаж. Там всё строго по времени. Извини, – соврал я и стал собираться.

Она сделала вид, что немного расстроена. Я же улыбнулся на прощанье и приобнял её за плечи. Застегнув куртку и надев на голову шапку, я заметил, что Рита так и осталась сидеть за столиком, просто уткнулась в телефон и перестала меня замечать.

Выйдя на улицу, я почувствовал, как меня всего затрясло.

«Как такое возможно? Она сожалеет… На самом деле ей просто опять нужны мои деньги. Нет, на эту удочку дважды не куплюсь», – возмущался я мысленно.

По дороге в отель я зашел в табачный магазин и купил себе пачку «Мальборо». Вечером в общем зале сидел в самом мягком кресле напротив камина, где потрескивали дрова, крепко сжимая стакан коньяка в руке и оглядывался на довольных жизнью постояльцев с отвращением. Мне не хватало моей Лары. Если бы она приехала, то держала бы меня сейчас за руку, и рассказывала об одном из своих чудных клиентов, который приходит каждый день и тайком примеряет женскую одежду. Я бы смеялся. Мы бы обсудили усы нашего тренера и то, как он похож на полководца Будённого. По дороге в свой номер зашел в бар, чтобы выпить ещё немного коньяка. В итоге засиделся до закрытия и порядочно напился, изливая душу конопатому молодому бармену.

7 декабря

Утром с больной головой я вывалился из номера и чуть не сбил с ног горничную. Оказалось, что уже одиннадцать утра, и завтрак я пропустил. Приход горничной был строго запланирован, и она, не захотев меня слушать, пошла убираться в мой номер. Я при ней надел куртку, шапку и ботинки, взял пачку сигарет и поясную сумку с телефоном. Спустился на первый этаж, где парадную дверь мне открыл услужливый швейцар, мне нечего было дать ему на чай, так как всю наличку оставил в номере в сейфе, но я предложил ему сигарету. Он вежливо отказался и поклонился мне чуть ли не до пояса. Всё это мне показалось из какой-то параллельной реальности, ведь я тоже работаю в сфере обслуживания, просто с людьми напрямую не взаимодействую.

«Мы с этим швейцаром абсолютно равны, а тут он мне кланяется. Глупость какая-то», – думал я, вдыхая свежий морозный воздух.

Я решил посетить кафе неподалеку, где, судя по неоновой вывеске, завтраки подавались до часу дня. Цены там были очень завышены, оставалось только понять, почему. Заказал себе их фирменный завтрак «Сытый Джо». Яйцо всмятку, гренки, хрустящий бекон, фасоль и булочка бриошь – всё было практически идеально, так, как я и мечтал. Вот кофе оказался кисловат, но это ничего страшного, для меня главное, чтобы не было уж совсем ужасно, но при этом, чтобы не было и превосходно, иначе я только и буду думать о том, как же это приготовлено, и изводить себя мыслями, смогу ли повторить этот шедевр. Здесь всё было замечательно, кроме того факта, что я сидел один и с умным видом смотрел в телефон. В последнее время меня стало тяготить одиночество. Интересно даже, почему? Ведь раньше я спокойно мог проводить наедине с собой целые дни и не унывать. А может, мне просто скучно? Оплатив счет, я вернулся в отель, в номере взял очки и перчатки, переобул ботинки и привычно влез в черный комплект для катания. Я предвкушал, то что сегодня занятие пройдет как нельзя лучше, но оказалось совсем иначе. Мне дали другого тренера. Он был молчаливый и утомительно монотонный. Давал одни и те же указания и говорил, правильно или нет. Григорий же меня всегда подбадривал, снимал на видео и фото. Шутил, если я падал, а этот тренер вел себя ничем не хуже каменного изваяния. На обед я сначала хотел пойти в кафе, но, подойдя к двери, передумал. А если там снова будет Рита? Сидит и пьет кофе в этих уродливых ботинках. Я не смог зайти и вернулся в город. По дороге нашел отличный азиатский ресторан, и там попробовал рамен с курицей. Бульон был такой наваристый, что аж губы слипались, тоненькая лапша, грибы, мягкая курица и яйцо. Приготовлено было искусно, внутренне я радовался, что сегодня мне везет на вкусную еду. Выйдя из ресторана, прошелся по улочкам и наткнулся на магазин с украшениями. Зайдя в него, я просто растерялся. Как женщины вообще ориентируются в таком выборе одинаковых на вид побрякушек?

«Нужно купить что-нибудь для Лары», – прикидывал я.

Долго промучив консультанта, блондинку с длиннющими красными ногтями, я остановил свой выбор на браслете с голубыми топазами. Он выглядит изящно и роскошно за счет того, что камни были выложены по форме, как маленькие листочки на веточке весеннего дерева. Довольный собой, я вышел из дверей магазина и увидел Риту.

– Ого, и снова встреча! – крикнула она.

– Да уж! Здесь очень маленький городок.

– Как деревня! – рассмеявшись, ответила Рита.

– Так ты сейчас не на работе?

– Нет. Сейчас моя сменщица работает, я до почты ходила, мне нужно было отправить посылку. Это моей родственнице небольшой подарок.

– А Мила опять осталась с соседкой? – поинтересовался я и достал из кармана пачку сигарет.

– Нет. Она дома с моей подругой. А ты покупаешь украшения? – спросила Рита и указала пальцем на брендированный белый пакет.

Я искал зажигалку по карманам, но так и не смог найти. Рита любезно протянула мне свою.

– Купил себе серебряный браслет на память.

– Может, посидим где-нибудь, поболтаем? – предложила она.

– Я только вышел из кафе. Хочу прогуляться.

– Здорово, погуляем вместе.

Рита взяла меня под руку, и мы пошли по брусчатке вдоль набережной обледенелой реки. Пока мы ходили, стемнело, зажглись желтые фонари и яркие разноцветные огоньки новогодних украшений. Рита рассказывала о своих злоключениях и неудавшихся попытках сменить сферу деятельности.

– Когда официанткой была, так ноги болели, что по пять упаковок «Троксерутина» за неделю уходило.

Я понимающе кивал, ведь сам работаю стоя на ногах по двенадцать часов.

– А ты смотрела кино такое было про официантку? «Пурпурная роза Каира», кажется, там она влюбилась в киногероя, – вспомнил я наши домашние киносеансы с Ларой.

– Нет. А что, он сейчас в прокате?

– Это фильм годов восьмидесятых, – улыбнувшись, ответил я.

– Не смотрю старые фильмы. Какой в этом смысл? Их даже не с кем не обсудишь…

Я хотел ей возразить, но промолчал.

– Сейчас такой клиент привередливый пошел! Ты не представляешь, все ищут что-то поинтереснее. А ведь у всех продавцов одно и тоже! Бери и иди дальше. Раньше всё было проще, требовали только чего подешевле, – продолжила недовольно рассуждать Рита.

«Какая же она скучная! И почему я никак не научусь отказывать женщинам?» – думал я, проходя мимо мигающей вывески «Бар».

– А хочешь, зайдем ко мне в гости? – предложила Рита.

– Давай. Только уже поздно. Миле, наверно, пора спать.

– Сейчас только семь. Давай. Будет весело. Мы можем зайти в магазин и вместе приготовим ужин. Поболтаем о жизни, – подпрыгивая, уговаривала она.

– Хорошо, – тяжело вздохнув, я согласился.

В сетевом магазине «Абрикос» я бродил между стеллажами с продуктами и ничего не мог придумать, голова моя была забита другими мыслями.

– Возьмем для Милы наггетсы? – подойдя ко мне, спросила Рита.

– Нет, не нужно. Я ей сам приготовлю, фирменные тефтели с грибным соусом.

Рита покачала головой и скривила лицо.

– Есть такое, она не будет.

– Посмотрим. Возьмём ей ещё цветных маракон в виде зверюшек. А нам я приготовлю салат «Цезарь», подойдет? – посоветовался я.

– Конечно. А это французская кухня?

– Нет, это американская еда. Просто французская готовится дольше, – ответил я.

Я набрал разных фруктов и киндер-сюрпризов, и с увесистыми сумками мы направились к Рите домой. Это был пятиэтажный дом на самой окраине улицы. Её квартирка находилась на первом этаже, и в окна мог бы спокойно влезть даже ребенок. Дверь обычная стальная, без номера квартиры. Рита ободряюще мне подмигнула, и мы зашли внутрь. Передо мной предстало подобие студии, где в одном помещении была гостиная, спальня и прихожая. Отделены стенами были только крошечная кухня и совмещенный туалет с душевой кабиной. Громко играли в телевизоре мультики, а на диване сидела девушка в облегающем платье с поникшей темной головой и Мила. Увидев маму, девочка вскочила и подбежала к ней.

– Помнишь дядю Олега? Он сегодня пришел к нам в гости и будет нам готовить. Ты рада? Иди разбери сумки, там и тебе разные сладости, – говорила Рита, обнимая девочку и попеременно целуя ей то щеки, то голову.

Девушка высокая и нескладная с темной копной волос тоже подошла к нам и взяла из моих рук самый тяжелый пакет.

– Это Лиля, моя подруга. А это Олег, познакомьтесь.

Я невнятно произнес что-то вроде «очень приятно», потому что словил на себе откровенно оценивающий взгляд её черных глаз.

Сняв верхнюю одежду, мы прошли на кухню, там был самый дешевый кухонный гарнитур из ДСП с вставками под плетеный ротанг, которые оказались наклейками, но они придавали гарнитуру экзотический гавайский вид. Круглый коричневый столик, два табурета на ножках, один фиолетовый, другой голубой и обшарпанный, все совершенно из разных наборов. Всего две конфорки на плите, а на окне тюль, как из бабушкиного сундука. На подоконнике переполненная стеклянная пепельница.

– Ну, что скажешь? – спросила Рита, доставая с верхнего шкафа кастрюлю.

– Размером точно с мою. Такая же крошка. А почему всё такое разное? – спросил я, усаживаясь на стул.

– Это я всё сама обставляла. На сайте бесплатных объявлений отдают за разные вещи, я искала и забирала. С гарнитуром мне повезло, удачно встал. Столик немного подремонтировала.

Потрогал рукой стол, и он зашатался, как пьяный. Сев на корточки, я заглянул под столешницу и увидел скотч и забитые криво гвозди.

– Тут саморезы нужны, которые вкручивать надо, – объяснил я.

– Как смогла, – разведя руками, ответила Рита.

Прибежала Мила и отдала маме поделку из пластилина, розовое чудище с длинной шеей издалека напоминало откормленного фламинго. Рита похвалила дочь и дала ей шоколадное яйцо.

– А вообще, ты мог бы его подремонтировать? Я, когда въезжала, видела в шкафу стоял ящик с инструментами, сейчас поищу, – сказала Рита и ушла в комнату.

Пока я мыл овощи и разделывал куриную грудку, в кухню неспешно вошла Лиля и, загадочно улыбнувшись, стала меня расспрашивать о наших с Ритой отношениях.

– Вот, уже семь лет не виделись, – закончил я свой короткий рассказ, ограничившись лишь тем, что мы когда-то дружили.

– Просто я её уже два года знаю, и она в первый раз мужчину приводит в гости. Понимаешь, о чем я? – говорила она.

Конечно, это потешило моё самолюбие, но смысла в её намеках никакого не было. Я не собираюсь заводить с Ритой серьезных отношений. Продолжил готовить дальше, погруженный в свои мысли. Разогрел сковородку и пожарил замаринованные в специях кусочки курицы, сделал упрощенный вариант соуса и порвал крупно хрустящие салатные листья. Духовки я не нашёл, поэтому сухарики из багета пожарил всё на той же сковородке и слегка посолил разрезанные напополам томаты черри. Пока искал специи, то заметил, что в шкафах было совсем мало запасов, только хлопья для завтрака с мультяшной пчелкой на упаковке, рис, гречка, черный чай в пакетиках и жестяная банка растворимого кофе. И тут вдруг появился я со своими каперсами, соусами и пармезаном. Небольшой холодильник также содержал в себе мало чего съестного, зато целую боковую полочку занимали тканевые маски для лица. Затем я поставил маленькую сковородку и обжарил до золотистого цвета в ней тефтели из куриного фарша, вытащив их, бросил мелко нарубленный лук-шалот и шампиньоны, когда они приготовились, влил сливки и обратно сложил тефтели. Всё оставил тушиться под крышкой, и тут вернулась Рита с набором инструментов.

– Извини, что так долго, играли с Милой в коня. Вот инструменты, – сказала она уставшим голосом.

– Коня? – переспросил я.

– Ну да, я встала на четвереньки, чтобы дотянуться до ящика, а она села мне на спину и потом скакала на мне по всей комнате. Мы представили, что это луг и конь кушал травку, нюхал цветочки, – объяснила она.

Я рассмеялся, мне показалось это забавным.

– Здорово. А где же Лиля?

– Так она ушла и попрощалась со всеми. Ты что, даже не заметил? – ответила Рита.

– Немного увлекся, – сказал я, сгорая от стыда.

Надо же, как мне не хватает моей работы! В ресторане я погружаюсь в процесс приготовления, растворяюсь в нем, и кажется, нет больше ничего, кроме ингредиентов и полета фантазии, стараешься и создаёшь что-то вкусное, а потом появляется блюдо, и оно каждый раз уникальное, особенное и лучше предыдущего – это и есть настоящая магия.

– Ты можешь дать мне глубокую тарелку, чтобы я положил салат? Потом посмотрим ножку стола, – попросил я.

– Да, сейчас дам. Я такая голодная, давай и правда поедим, а потом ты посмотришь на сломанную ножку. У меня, кстати, есть бутылка красного вина, «Авторское» называется. Надеюсь, что тебе понравится, – предложила она.

Я согласился, и мы пошли доставать из-под дивана раскладной стол. Сели все вместе в комнате, мне досталось место возле телевизора. Рита поставила белые в цветочек тарелки и разложила вилки, также расставила обычные граненые стаканы под вино и зажгла на тонком серебристом подсвечнике длинную белую свечу. Я принес себе стул с кухни, а Рита с дочерью сели на диване напротив меня. Рита включила музыкальный канал. Настало время пробовать, что у меня получилось, и мы буквально умяли всё за полчаса. Они попеременно хвалили мои блюда, и Мила съела все положенные ей тефтели. Вино было вкусное и легкое, мы разговорились и стали вспоминать, что вели себя как дети при первой нашей встрече, а также во что играли в детстве, как покупали кассетные плееры и мотали пленку при помощи карандаша. Мила улыбалась и тоже рассказала нам историю про соседского мальчика, который играл с ней во дворе и испачкал новые штаны, долго плакал и причитал, что родители его убьют, а они его даже не на ругали.

– Вот дурачок, просто боялся, – говорила Мила и пожимала плечами.

Мы с Ритой посмеялись и поймали взгляд друг друга. Мне давно не было так хорошо, я понял, что ощущаю это давно потерянное чувство семьи и близости со своими родными людьми. Семья. Я помню это чувство единения, когда я был ребенком, мы вместе с родителями вечером таскали тяжелые корзины с овощами, а потом, уставшие, ужинали картофельной похлебкой и ложились на диван смотреть какой-то дурацкий нескончаемый сериал, и было просто и хорошо. Мы вместе втроем, и совсем не важно, что за окном кромешная тьма и что там страшного в мире происходит. Главное, что мы есть друг у друга.

– Дядя Олег, а вы теперь всегда нам готовить будете? – спросила Мила.

– Нет, это исключительный случай. Уверен, что твоя мама готовит не хуже меня, – ответил я.

– Хуже. Намного, – скривившись, произнесла Мила.

– Что ты такое говоришь? Просто у меня нет на это времени. Приходится покупать готовую еду, а там уж всё зависит от повара, – оправдывалась Рита, широко открыв глаза от возмущения.

Мы выпили ещё вина, а девочка съела второе шоколадное яйцо. Я почувствовал, что уже пришло время уходить, иначе всё это затянется до ночи.

– Мне пора, я пойду, – начал я.

– Как? Уже? – удивилась Рита.

– Да, и Миле нужно спать.

– Правда, давай собирай тарелки и отнеси на кухню, – приказала она дочери.

Мила быстро засуетилась. Я предложил свою помощь, но Рита отказалась.

– Сама всё помою. Не переживай. Если хочешь, оставайся, переночуешь на раскладушке, – предложила она, гладя меня по плечу.

– Спасибо. Я остановился в отеле «Lodge». Лучше будет, если я в него вернусь, – говорил я, слегка смутившись от её прикосновений.

– Отели ты выбирать умеешь! Всегда самые дорогие, – с явной завистью произнесла Рита.

Она смотрела, как я одеваюсь в прихожей, и решила выйти со мной на улицу, чтобы покурить. Рита накинула на плечи объемный черный кардиган и, захватив зажигалку и ключи, проводила меня до входной двери подъезда. Мы встали около заснеженной лавочки, и я долго не мог прикурить.

– Тебе нравится так жить? – спросил я прямо.

Рита затянулась сигаретой, и при лунном свете у нее красиво блестели волосы.

– Нет. Совсем не нравится. У меня нет выбора, – ответила она с досадой.

– Он есть. Всегда. Позвони родителям. Наступи на свою гордость. У тебя такая чудесная дочь! Она должна быть счастлива! Думай о ней… – говорил я и, поскользнувшись, почувствовал, что захмелел.

– Ты не понимаешь меня. Может, тебе лучше остаться, кажется, ты выпил лишнего? – уговаривала меня Рита.

– Нет. Я дойду. Спасибо за этот ужин. Он был один из лучших в моей жизни. Хотя я вроде это говорил в прошлом… Я не лгал. Ни тогда, ни сейчас. Прощай, Рита, – сказал я.

Она обняла меня, и я смачно поцеловал её зачем-то в шею. Немного неуверенно и пошатываясь побрел к себе в отель.

8 декабря

Утром у меня немного побаливала голова. Выпив минеральной воды из мини-бара, я пошел умываться.

«Однако, как же всё продуманно в этом отеле! Господи! А не наговорил ли я ерунды вчера? Ножка стола, совсем про неё забыл, вот идиот», – думал я, бреясь.

Судорожно вспоминал вчерашний вечер. Да, где-то перегнул, но в целом держался неплохо. Взяв в руки телефон, я увидел пропущенный от Лары.

«Зачем она звонила так рано? Может, что-то случилось?» – думал я, набирая её номер.

– Алло, Лара! С тобой всё хорошо? – поинтересовался я, как только она подошла к телефону.

– Привет! Да, всё нормально. Просто я всю ночь думала о нас… Ведь не может же быть, чтобы всё так кончилось?

– Ничего не кончилось, – уверил я её.

– Я чувствую, что мы совсем отдалились после той ссоры. Мы ведь не сможем её забыть! Значит, теперь начнем всё заново, – говорила она взволнованно.

– Ну уж заново мы точно начать не сможем. Между нами нет такой страсти, что была.

– А между нами она вообще была? Такая, от которой ты сексом занимаешься по пять раз за день и только и думаешь, где найти укромный уголок, чтобы поцеловаться, – сетовала Лара.

– Ты опять читаешь современные любовные романы?

– Что с нами? Наверное, наши отношения умерли ещё в день нашего знакомства. Мы же просто как приятели живем! Это уже невыносимо, – заплакав, стала причитать она.

– Ты что? Не плачь? У нас неплохой секс. Просто я не страстный любовник, пойми, – успокаивал я её.

– Я так сильно люблю тебя, но я не хочу больше тебя удерживать, – произнесла серьезно Лара и выключила звонок.

Я ещё минуту кричал в телефон «Алло», и, перезвонив, услышал лишь то, что абонент этот больше недоступен. Спустившись в зал на завтрак, я был в полной решимости собрать вещи и выехать в Калугу. За одним из столиков снова показалось знакомое лицо, это сидела Рита в сером трикотажном платье, забросив ногу на ногу, она демонстрировала тонкие щиколотки в капроновых черных колготках. На ногах у неё красовались не по погоде надетые ботинки на высоком каблуке. Перед ней стоял кофе, апельсиновый сок, явно скучая, она ковыряла в тарелке фруктовый салат.

– А что ты здесь вообще делаешь? – спросил я несколько грубовато.

– Привет! Просто пришла позавтракать. Здесь так можно, не обязательно тут жить. Просто платишь фиксированную сумму и проходишь, – объясняла Рита.

– Я знаю.

– Ты, я вижу, не в настроении… У тебя похмелье? – поинтересовалась она заботливо.

– Нет. Просто… Я хотел побыть один.

– Здесь столько людей, что тебе это вряд ли удастся. Ладно, я не предлагаю тебе завтракать со мной, – грустно произнесла она.

Мимо меня прошмыгнул официант, чуть не пролил на меня остатки чужого чая. Я возмущенно посмотрел на него и присел напротив Риты.

– У нас ничего не получится. Можешь перестать меня преследовать!

Она нахмурилась и отпила неспешно кофе.

– Я не преследовала тебя, всё это дурацкие совпадения, – ответила Рита.

– Вот так я тебе и поверил! Извини, но ты сама порвала со мной. Пойми, я не свободен, у меня есть дорогая мне женщина.

– Не предлагаю я тебе встречаться! С чего ты это взял? Как знаешь! Сиди тут один.

– Разве ты не должна быть на работе?

– Ярмарка работает с одиннадцати. Я думала, тебе скучно одному, хотела составить компанию. Покатались бы вместе на лыжах, съездили на экскурсии. Ничего. И правда, что это я? Наверно, у меня слишком мало здесь друзей, – разъяснила она и, шумно подвинув стул, встала из-за стола и ушла прочь.

Постояльцы оглянулись и с удивлением стали меня рассматривать. Девушка с ресепшена с чванливым видом не спускала с меня взгляда и по рации общалась с кем-то из охраны.

– Я просто пришел позавтракать, также как и вы! – зачем-то нарочито громко произнес я.

После такой нервотрепки сразу от двух женщин есть мне совсем не хотелось, я выпил только черный кофе и пошел на улицу покурить прямо в отельных тапочках. Тогда я ещё этого не заметил, был на эмоциях, но вот, стоя рядом со швейцаром, почувствовал жгучий холод в ступнях. Сделав пару затяжек, я пошел обратно в номер, через гостиную с камином, и там опять наткнулся на Риту. Она флиртовала с мужчиной в очках, который стоял возле окна в дорогом кашемировом свитере и наглаженных брюках. Я остановился и не мог сдвинуться с места, просто в упор дырявил их взглядом абсолютного безразличия. Наконец, Рита меня заметила и подошла ко мне ближе.

– Вот искала тут туалет, а нашла интересного собеседника. Марк – он врач. А это Олег, он талантливый повар, – познакомила нас Рита, широко улыбаясь.

Мы пожали друг другу руки. Его ладонь была такой мягкой и вялой, что вызвала во мне только презрение. Рита на каблуках стала вровень со мной ростом, и я, взяв её под локоть, отвел к камину.

– Чего ты добиваешься?

– А ты знаешь, я здесь тоже нашла тайный пляж, там никого нет, потому что он находится на территории заброшенного пансионата. Можем съездить туда, купаться вряд ли получится, а вот устроить пикник запросто, – предложила как ни в чем не бывало Рита.

Я начал уставать от этой комедии. Все наши чувства остались в прошлом. Зачем же давать какие-то надежды? Но, глядя в её горящие глаза, снова не смог ей отказывать.

– Ты продолжаешь загорать нагишом? – спросил я, чтобы быть готовым ко всему.

– Нет! Просто не люблю, когда вокруг много народа. Я ведь постоянно окружена покупателями. Иногда так хочется уединиться с природой. Ты ведь понимаешь меня?

– Да, – ответил я, усмехнувшись.

– Так ты согласен на пикник?

– Я бы хотел покататься на лыжах сначала. А вот после обеда можно и съездить.

– Тогда пикник получится ночной, – заявила она.

– Давай тогда просто покатаемся вместе? – неохотно предложил я.

Мы договорились с ней встретиться у подъемника через тридцать минут. За это время я успел нормально позавтракать сэндвичами и кашей с джемом. В номере собирался неторопливо, подолгу меряя три разных свитера, размышляя, взять ли с собой фотоаппарат. Был уверен, что опоздаю, но в назначенном месте мне пришлось ждать Риту ещё полчаса. Раздраженный и измученный потерей времени, наконец заметил в толпе женственный силуэт: Рита вприпрыжку бежала в розовом лыжном костюме и бежевых сапогах и походила на воздушный зефир. На голове её была кремового цвета шапка и точно такие же болоньевые перчатки в тон. Отстояв длинную очередь на подъемник, мы сели в кабинку вместе с многодетной семьей.

– Значит, ты всё же выходная сегодня? – спросил я, когда мы начали подниматься.

– Нет, просто взяла пару отгулов. На самом деле, я просто очень сильно замудохалась. Как белка в колесе. Увидев тебя, вспомнила, как мы тогда отдыхали вместе. Было так легко и весело. Особенно поход на винодельню, – призналась она.

– Это было незабываемо, – громко подтвердил я, перекрикивая визжащих от восторга детей.

– Завтра мне, как ни крути, нужно будет выходить на работу, – грустно сказала она.

– Хорошо. Тогда сегодня вечером можем поужинать вместе, – ответил я.

– Здорово, а куда пойдем? – оживленно поинтересовалась она.

– В одно очень модное место. Там необычная подача и много разных фишек.

На самом деле в этот ресторан мы мечтали попасть с Ларой. Смотрели меню и думали, что закажем. Рассматривали расположение столиков по фотографиям. Обсуждали их подход к гастрономии. В общем, в этот ресторан мне невероятно сильно хотелось попасть. Лара, если узнает, конечно, обидится, но, с другой стороны, ей можно ничего и не говорить. Про Риту рассказывать я тоже ничего не собирался.

Зайдя в лыжный центр, я нашел своего тренера и, взяв всю нужную экипировку, мы пошли с Ритой на склон. Каталась она намного хуже, чем я. Мне приходилось то и дело поднимать её, а она только звонко смеялась. Меня начало злить, когда тренер уделял всё время только ей, а мне лишь иногда делал замечания. В очередной раз поднимая Риту, я вежливо полюбопытствовал, не соврала ли она, что каталась здесь.

– Немного приврала. Да, у меня плохо получается, я приходила пару раз с Лилей, и никак не могу на них стоять, не то, что ехать. Вот и костюм у неё одолжила. С тобой мне здесь почему-то ужасно весело. У меня уже живот болит от смеха. А ещё этот тренер своими усами напоминает мне мультяшного персонажа, – говорила она, запыхавшись.

– Скорее, он похож на Будённого, – прошептал я, чтобы он не услышал.

– Кто это?

– Неважно, а может, тебе прокатиться с тренером? Я поеду рядом и сниму тебя на видео. Григорий будет ехать прямо позади тебя и контролировать все твои движения при помощи палок. Тебе нужно будет их крепко прижать к корпусу, – предложил я и показал, как делается упражнение.

– Не думаю, что я готова для такого, – засомневалась она.

– Вперед! – подталкивал я.

Она согласилась, но прежде тренер с ней занимался еще несколькими упражнениями, и только в конце занятия мы взялись за эту поддержку. Я достал телефон из внутреннего кармана и приготовился снимать. В глазах Риты был жуткий страх.

– Всё получится! Не переживай! – улыбаясь, подбадривал я её, как мог.

– Подождите! У меня ребенок! Если что, ты будешь за неё ответственен, – кричала она в ответ, паникуя.

– Хорошо, я согласен. Поехали, – скомандовал я и нажал на кнопку записи видео.

Тренер наклонился вперед, и они неспешно стали спускаться, затем скорость всё увеличивалась, я старался не отставать, но снимать стало неудобно, и мне пришлось резко затормозить. Когда они вернулись, Рита ликовала, она накинулась на меня и, сняв защитные очки, поцеловала в щеку.

– Ты не представляешь! Это так круто! Ветер. Такая свобода! Такая сила! Скорость невероятная, и страшно, но так круто, – поделилась она впечатлениями.

Тренер мотал головой, видимо, не соглашаясь.

– Скорость была совсем небольшая, но ваша девушка всё равно очень смелая и, главное, веселая. Ладно, спасибо вам за занятие. Молодцы, хотите, я вас сфотографирую? – сказал он и похлопал Риту по спине.

Григорий снял нас на память около склона, и мы, отдышавшись, направились сдавать обратно всё снаряжение. Затем зашли в кафе и взяли себе по чашке горячего куриного супа.

– Так Мила будет опять ходить с тобой на ярмарку? – спросил я, не найдя лучшей темы.

– Я пристроила её в сад, на те деньги, что ты дал. Ты думаешь, я совсем глупая и ничего не понимаю? Ей нужно образование. Мы скоро уедем отсюда, и она будет ходить в школу. Знаешь, никому не говорила, но у меня есть мечта. В детстве я неплохо лепила. И сейчас, думаю, открыть гончарную мастерскую для детей и взрослых. Чтобы всем было весело. Я думаю, это будет приносить хорошие деньги. У меня есть накопления, но их пока недостаточно. Боже мой! Почему ты так смотришь на меня?

– Ничего, продолжай.

– У тебя денег я больше просить не буду. Можешь выдыхать. Сама со всем справлюсь.

Я слушал её, и слова показались мне неправдивыми. Она точно либо будет просить у меня денег, либо нет у неё никаких накоплений.

– Знаешь, здесь тарелка супа стоит, как две целых курицы. Только подсчитала… Вот это да! – возмутилась Рита.

«Нет у неё накоплений! Сто процентов!» – подумал я.

– Взять тебе горячего шоколада с печеньем? – спросил я.

– Да, – ответила она, мило улыбнувшись.

Спускались мы вниз практически в тишине, лишь иногда были слышны восхищенные возгласы Риты. Я попросил её номер, чтобы передать видео, и также мы договорились встретиться в пять часов возле башни с часами. Вернувшись в отель, я принял душ и переоделся. Сел читать книгу, но никак не мог сосредоточиться перед моими глазами всё всплывали длинные ноги Риты в черных колготках.

«Да, она не потеряла ещё своей привлекательности. Конечно, ей ещё и тридцати нет! Все эти облегающие платья для этого и созданы, чтобы соблазнять! Ещё и этот очкастый придурок Марк! Откуда он взялся? Наверно, только сегодня заселился! И всё же Рита такая открытая, может с любым заговорить, и все у неё друзья сразу. Не может быть, чтобы она чувствовала себя одинокой и не приводила домой мужчин! Она ведь молода и привлекательна. А если она встречается с мужчинами в гостиницах, как когда-то со мной?» – думал я, раздраженно расхаживая по номеру.

Когда подошло время выходить, я никак не мог выбрать, что же мне надеть: в черной водолазке выглядел трагично, в свитере – слишком повседневно, в рубашке – вычурно, пришлось остановиться на синем джемпере и черных классических брюках. Перед выходом долго смотрел на себя в зеркало и рассматривал морщины на лбу.

«Зачем я столько набирал одежды? Неужели надеялся, что приедет Лара и мы вместе каждый день будем ходить по разным ресторанам и оценивать еду, словно знаменитые критики?» – подумал я, надевая кожаные ботинки на теплые монгольские носки.

Рита пришла раньше меня и переступала с ноги на ногу, пытаясь согреться. Под пуховиком у неё торчал подол кружевного синего платья, а на ногах всё те же черные колготки с легкими ботинками.

– Зачем ты так нарядилась? – спросил я.

– Ты же сказал модное место. Я хочу выглядеть красиво.

– Красиво, это, конечно, здорово, но ты же можешь заболеть, – серьезно говорил я.

– Уж прости меня, папочка! В следующий раз приду в комбинезоне, – посмеявшись, ответила она.

Мы быстро пошли в сторону ресторана, по пути Рита успела рассказать, что у соседки с третьего этажа есть внучки-близняшки. Миле нравится проводить с ними время, хотя девочки всё время её разыгрывают, меняются местами, говорят совершенно разные вещи друг о друге и путают её.

– Ужасные, избалованные девчонки! Но ей так нравится с ними! У них много игрушек, и особенно Барби, все эти дома и машины, и даже крошечный песик. Всё же, я думаю, она к ним просится, потому что любит их игрушки. Мила однажды принесла пупса домой, маленького такого, я её спрашиваю, где взяла, а она отвечает, что мне девчонки подарили. Я переспросила. Она призналась, что украла его. Я заставила пупса вернуть. Пришлось наказать её. Мне от этого так не по себе стало, что я её быстро простила, и на следующий день мы пошли покупать ей игрушки. Что я за мать? – говорила быстро Рита, заслоняя шарфом лицо от снега.

– Не суди себя строго! Вообще не имею понятия, как бы я поступил в такой ситуации. Наказал бы тоже, а там кто его знает? – ответил я, переступая снежные насыпи.

– Ты не можешь иметь детей? – спросила она так, что пол-улицы обернулись на нас.

– Могу, но не хочу, – ответил я, несколько опешив.

– Почему?

– Потому что не справлюсь. Слишком большая ответственность.

– Значит, ты в старости будешь одинок? – спросила она, когда мы уже пошли к самому заведению.

Шарф выбился из руки Риты и полетел за спину, её лицо стало напряженным и слишком серьезным.

– Даже если у меня будет десять детей, в старости я буду одинок. Это неизбежно. У детей будет своя жизнь, с их интересами и амбициями. Мила также съедет от тебя, – объяснил я спокойно и открыл перед ней дверь.

Мне показалось, я заметил выступившие слезы у неё на глазах от неизбежной тоски по дочери. Хотя они, вероятно, могли быть от ветра. Нам повезло, оказался свободный столик у окна. Рита сразу стала поправлять макияж, взяв со стола салфетку и сосредоточенно смотря в круглое зеркальце.

– Дурацкий снег! Вся тушь потекла! – ругалась она.

– Разве женщины не делают этого в туалете? – спросил я в шутку.

– Если хотят произвести впечатление хорошей и ухоженной девушки. Но с тобой мне этого проделывать не нужно, мы, когда познакомились, на мне вообще ни грамма косметики не было, – ответила она.

– И одежды, – добавил я, смутившись.

Официант принес меню. Мне незачем было его читать, я изучил его уже давно, а Риту больше заинтересовал интерьер ресторана. Всё здесь было необычно: роскошный бар, украшенный светящимися железными трубками, над стойкой висели банные веники и хурма, камеры сухого вызревания мяса, открытая кухня, бетонные неокрашенные стены и сухие раскидистые ветви деревьев в прямоугольных горшках, вход в туалет заграждала ширма с японскими мотивами на старинной ткани. Столы простые и крепкие из благородного дерева, а вот стулья были современные и обиты мягким бардовым бархатом.

– Что будете заказывать? – спросил официант, снова подойдя к нам.

– Мне салат с крабом, ещё тартар из говядины и форель, – перечисляла Рита.

– Я хочу выбрать стейк, – перебил её я.

– Пройдете, – вежливо пригласил меня к камерам официант.

Рита, ничего не понимая, осталась сидеть на месте. Мы подошли к камерам, где через прозрачное стекло было видно разные куски мяса, некоторые из них лежали на полках, украшенных сухой травой, другие висели на крюках. Я внимательно их всех осмотрел и выбрал рибай. Официант предложил мне его пожарить самому, и я с радостью побежал к грилю. Рита подошла ко мне и выглядела взволнованно и растерянно.

– Что происходит? – спросила она.

– Я сам буду жарить себе стейк. Это фишка ресторана, – ответил я.

– Кажется, я погорячилась с выбором форели. Не знала, что готовить будешь ты, – улыбнувшись, ответила она.

– Подожди. Стой здесь. Мы ещё стейк будем парить, – быстро произнес я и взялся за щипцы.

Повар принес отменный стейк, и я приступил к жарке. Мясо шкварчало и подрумянивалось, затем мне дали банный липовый веник, и я слегка стал им бить по мясу. Аромат окружил нас невероятный, словно мы очутились в лесу. Рита скучала и, взяв фотоаппарат, сняла несколько раз меня за работой.

– Что добавите к стейку? – спросил официант.

– Сливочный соус с белыми грибами, – ответил я, приходя в себя.

– Чудесный выбор. Проходите за свой столик.

Возможно, я провел там не больше десяти минут, но мне показалось, что прошло очень много времени. Внутри себя ощутил удовлетворение – стейк был великолепным, как и все остальные блюда. Я не переставал всё нахваливать и чуть ли не облизывал тарелки, причем как свои, так и Риты.

– Всегда ты был такой гурман? – спросила она, смотря на меня с непониманием.

– Нет. Только после того, как встретил тебя.

– Да ладно? Зачем ты так?

– Но это правда. Хотел сказать тебе при первой встрече на ярмарке, но подумал, что это слишком. Именно ты и повлияла на то, что я стал поваром. Ты меня вдохновила и вернула мне вкус к жизни. Я благодарен тебе, – ответил я искренне.

– Выпьем за это, – предложила Рита.

Мы чокнулись бокалами, пока я жарил мясо, Рита заказала целую бутылку красного сухого вина.

– И всё же ты меня не простил за то, как я поступила, – с сожалением произнесла она.

– Какое это теперь имеет значение? Всё давно забыто, – успокоил я её.

Рита хмыкнула, не поверив мне.

– А как же внуки? – вдруг спросила она.

– Какие ещё внуки?

– Ну ты сказал, что будешь один в старости. Дети уедут, но будут ещё и внуки, – пояснила она.

– А какое им удовольствие проводить время со стариком? Мы должны полагаться только на себя, а не на других. Чтобы нам было интересно проводить время наедине с собой. Чтобы у нас было дело жизни, – попытался я объяснить свою позицию.

– Внуки будут ещё маленькие, и их никто не будет спрашивать.

– Давай ты лучше закажешь десерт, – прервал я её.

Рита улыбнулась и, подозвав официанта, попросила самой срезать хурму, что висела над баром. Она залезла на стул и демонстративно задрала одну ногу выше другой. На какой-то момент слегка показались ягодицы в черном кружеве. Я сразу отвернулся, возможно, просто померещилось. Взгляд мой упал на фотоаппарат, лежащий на столе, и я сделал снимок Риты, как она ножом старательно пилила ножку фрукта. Хурму нам запекли в печи, полили сиропом и посыпали орешками. Было исключительно вкусно. Мы допивали вино и заговорили о домах.

– Какой ты хочешь дом? – спросил я.

– Такой маленький, в виде треугольника, чтоб как скворечник. Деревянный и уютный. Наверху спальня, а внизу гостиная и кухня, и туалет с душевой. Не люблю, когда пространства много и оно пустое. Чтобы было много света, разных подушечек и пледиков, чтобы у меня была своя посуда, непременно новая и вся белая. По вечерам будем смотреть с Милой фильмы или ходить в баню, – рассказала она.

Так хорошо и спокойно мне стало на душе от её нереалистичных планов. Мне на самом деле тоже хотелось бы иметь маленькую уютную дачу, ездить туда на выходных, ловить рыбу, жарить шашлык и смотреть на звезды. Я вспомнил о Ларе, и меня словно током ударило. Тут же закрылся в себе и замолчал. Мы стали собираться, я расплатился и оставил слишком большие чаевые, отчего Рита недовольно цыкнула. Проводил её до дома и пообещал завтра заглянуть на ярмарку.

9 декабря

Утро я провел, как и до этого: умылся, побрился, сходил на завтрак и надел свой единственный лыжный костюм. Простой набор рутинных дел, но всё это время меня не покидали образы из моего сна. Полночи я крутился и никак не мог уснуть, пришлось приоткрыть окно, чтобы в комнате стало холодно. От этого, говорят, лучше спишь.  Под утро я видел сон, это была моя свадьба. Гости собирались возле нашего деревенского дома, смеялись и втихую выпивали. Моя мама всё суетилась, то и дело поправляя на голове праздничный платок в цветах. Отец в сером костюме и с небрежно расстёгнутой рубашкой помахал мне рукой и пошел загонять кур и петуха в сарай, а я ходил понурый и потерянный и никак не мог найти свою невесту.

– Едет, едет! – закричали громко гости. Тут я заметил за забором маленькую машину ярко-розового цвета, в ней сидела Мила. Она улыбалась и крутила руль в разные стороны, виляя то вправо, то влево, на ней было пышное белое платьице и венок из ромашек на голове.

– Ну прям невеста! – горланили друзья.

– Постойте! А где же моя невеста?! – закричал я в отчаянии.

– Глаза разуй, дурак! – бросил мне злобно сосед.

Я подбежал к матери и задал ей тот же вопрос. Она на меня возмущенно так посмотрела и указала в сторону гаража. Я отодвинул засов и открыл железную дверь гаража, за ней в темноте увидел что-то светлое. Там, в яме, в которую обычно залезал отец, когда чинил машину, лежала Лара в длинном синем платье и с абсолютно неподвижным взглядом. В руках у неё был букет из искусственных голубых незабудок. Я спустился к ней вниз и дотронулся до её руки – она была ледяная. Тут я почувствовал, как по моей руке ползет мокрица. Пытаясь в ужасе её согнать, я проснулся в номере весь в поту и при этом с холодеющими ногами и руками.

Мне было жутко после этого сна, и я всерьез стал беспокоиться о Ларе. Дозвониться до неё я так и не смог.

«Не может же она покончить с собой? Из-за кого? Из-за меня? Нет! А вдруг она думала, что я – её последний шанс, чтобы выйти замуж? Нужно позвонить Гене», – думал я, сидя в номере в полном снаряжении и одном ботинке.

Хорошо, что Гена быстро ответил.

– Как ты? – спросил я.

– Замечательно, начальство в отпуск ушло. Теперь поспокойнее стало, – ответил он, смеясь.

– Я тебя хочу попросить, узнай, пожалуйста, как дела у моей. Она меня просто в черный список кинула. Не могу ей дозвониться. Сможешь ты ей букет из белых роз отнести, сказать, что я извиняюсь? Деньги я тебе сейчас перешлю, – взволнованно говорил я.

– А за что извиняешься? – уточнил Гена.

– За то, что в отпуск один уехал, без неё. За то, что идиот. За то, что понял, что потерял самое важное, – продолжал я.

– Так, я этого не запомню. Могу просто букет отдать и сказать, что ты поступил как мудак.

– Ладно. Ещё записку в букет положи и напиши: «Очень жду нашей встречи». Спасибо!

Попрощавшись, я отключил звонок, и на душе сразу стало так легче. Словно я наконец решился. Как с больным зубом: долго терпишь, а потом тебе лечат его за один раз, и ты чувствуешь себя счастливым и здоровым. Свободным от всепоглощающей нудной боли. Выйдя на улицу, я расправил плечи и выкинул пачку сигарет в урну. Катался сегодня просто замечательно, стал смелее и не старался резко затормозить. Меня пьянил ветер и свежий воздух.

«Господи! Как же здесь красиво!» – думал я, осматриваясь вокруг.

Сделав несколько снимков гор и заснеженных склонов, я пошел пить кофе.

«Всё это просто туман! С Ритой у меня ничего не будет! Она сама выбрала свою судьбу! Что ж, однажды я пожелал ей удачи. Желаю и теперь!» – размышлял я, размешивая сахар в горячем напитке.

После катания, как и обещал, заглянул на ярмарку. Риту я там не нашел. На её месте стояла высокая женщина с яркими черными стрелками на глазах и белыми, почти седыми волосами.

– Добрый день! А где Рита? Она сегодня здесь вроде работать должна, – узнал я.

– Ой! Ну и подставила она меня! Вот именно! Должна была! У меня сегодня выходной! Позвонила и говорит, что с Милой беда. Рыдала. Пришлось выйти, – возмущалась женщина, активно жестикулируя.

Внутри меня всё опустилось. Ничего толком не узнав, стремительно рванул к их дому. Постучал в окно и позвонил в домофон, но никто мне не ответил. Тут я только вспомнил, что у меня есть номер телефона Риты, и можно ей позвонить. Она ответила со второго раза.

– Что случилось? Я был на ярмарке. Что с Милой? – спросил я, не поздоровавшись.

– Не знаю ещё. Мы сейчас в травмпункте. Возможно, у неё перелом ноги. Сейчас будут рентген делать, – говорила Рита поникшим голосом.

– Ужасно! Где она так?

– Это всё близнецы, повели её на пятый этаж, а там что-то разлили, вроде краски, вот она и полетела вниз по лестнице.

– Хочешь, я вас на машине заберу? Скинь мне адрес, – предложил я.

Она согласилась. Вернувшись в отель, я, не переодевшись, поспешил на парковку. Машина завелась не с первого раза, пришлось прогревать около двадцати минут, в это время накручивал себя. Представлял, как Рита берет больничный, чтобы сидеть с Милой, и как её затем увольняют. Как они остаются совершенно без денег. Тогда я точно решил, что обязательно буду высылать им небольшую помощь и на обратном пути заеду к отцу Риты и поговорю с ним. Буду уговаривать его до тех пор, пока он не пообещает заботиться о своей внучке. Я приехал к больнице весь на нервах, выйдя из машины, увидел обшарпанное здание с надписью: «Травматологическое отделение». Бросив как попало машину, я забежал в коридор, где увидел Риту, сидящую на жесткой лавочке в обнимку с Милой. На Рите были домашние штаны и толстовка, зимние короткие ботинки, она смотрела в пол и гладила дочь по волосам. Мила сидела зареванная и то и дело всхлипывала, её правая лодыжка была перемотана эластичным бинтом, а на ней из одежды была только пижама с снеговиками.

– Дядя Олег! Мы тут тебя ждем, – крикнула мне Мила и слегка улыбнулась.

– Что-то случилось? Ты долго, – спросила Рита.

– Нет. Прогревал машину. Так, значит, у тебя перелом? – сразу перешел я к главному.

– Только растяжение, – ответила за дочь Рита.

– Очень больно. Очень! Но доктор сказал, что я хорошо падала. Иначе всё! Сломалась бы вся! – рассказывала эмоционально Мила.

Затем она попыталась показать, как группировалась во время падения с лестницы и держалась руками за голову. Рита её постоянно одергивала, боясь, что та снова что-то повредит. Я взял девочку на руки, и мы пошли к машине. Добрались быстро, и в их квартире я приготовил Миле какао. Маму от себя она отпускать не хотела, так и держала её за руку, пока смотрела мультфильм про фей по телевизору.

Поставив кружку с какао на столик, я поинтересовался у Риты, хочет ли она чего-нибудь.

– Нет. Ничего не хочу. Переволновалась. Пришлось сегодня моей сменщице опять выходить, а ведь у неё трое детей. Неудобно так, – ответила она.

– Но ведь Мила упала. Уверен она тебя как мать понимает! Не переживай!

– Спасибо, вот только теперь не знаю, что и делать. Нужно в сад позвонить. Разрешат ли ей там быть с такой ногой?

– Может, лучше твоим родителям позвонить?

– Я тебя умоляю! Закроем эту тему! – повысила на меня голос Рита.

Я промолчал, увидев, как сильно она разозлилась. Сел рядом на диван и стал смотреть мультфильм, но надолго меня не хватило, и я вернулся на кухню, чтобы заказать доставку еды. Через полчаса Мила уснула, и мы с Ритой вышли на улицу покурить.

– Гребаный ремонт подъезда! Ещё и эти близнецы! Больше она с ними играть не будет!  Вот что мне делать? Не могу же я после отгулов сразу больничный взять! – говорила Рита, кутаясь в пуховик.

Я выпустил клубы дыма и задумался.

– Тебе нужно обдуманно к этому подойти. Дети всегда будут лезть куда не нужно. Ты сейчас по понятной причине слишком категорична, но ей нужно будет с кем-то дружить. А что бы ты делала, если бы она и вправду сломала бы ногу? – со страхом спросил я.

– Не знаю.

– Такие вещи надо продумывать заранее.

Рита бросила на меня тяжелый взгляд. Мы вернулись в квартиру и вместе поужинали куриным супом с лапшой из доставки. Рита позвонила в детский сад и объяснила сложившуюся ситуацию, ей сказали, что примут девочку, но вместо прогулок она будет рисовать, и после этого Рита сникла ещё больше.

– Что не так? – узнал я.

– Просто она не очень любит рисовать. Всё время что-то лепит или наклейки клеит.

– Это ерунда, – улыбнувшись, сказал я.

Когда Мила проснулась, она сразу схватилась за мамину руку и не отпускала её, даже когда ела любимые наггетсы.

– Завтра будет непросто, – тихо прошептала мне Рита.

Я по-дружески дотронулся до её плеча и почувствовал, как она дрожит.

– Тебе холодно? Хочешь, я тебе тоже какао сварю? – предложил я.

– Нет. Не нужно мне никакого какао. Ты можешь остаться сегодня с нами? – вдруг спросила она и умоляюще на меня посмотрела.

Я с большим трудом отказался. Мне не хотелось попадать в интимные ситуации с Ритой. Особенно после того, как я всё решил насчет Лары. Вернувшись в свой номер, заставил себя принять душ и, уставший, упал на кровать. Мне захотелось посмотреть фотографии, что мы сделали с Ларой, когда отдыхали на даче её друзей. На одной мы сидели в обнимку на диванчике, на другой резались в дурака, на следующей я обнимал её возле качелей. Раньше я словно этого не замечал, но сегодня, взглянув на себя со стороны, увидел немолодого мужчину с лицом, покрытым мелкими морщинами, и тянущегося одной рукой к бутылке с минералкой, а в другой держащего модный пленочный фотоаппарат. Рита громко смеялась на этом фото над глупой шуткой друга, а я лишь скривился в ухмылке. У меня тогда раскалывалась голова, было пять утра, и всю ночь напролет мы пили и играли в настольные игры. Чтобы прийти в себя, я ходил босиком фотографировать рассвет в сад, затем друг Лары схватил мой телефон и сфотографировал нас, сказав, что выглядим мы просто умопомрачительно, а затем добавил: «Как бомжи у мусорки с просрочкой, руки трясутся, но глаза полны радости».

«Глупо думать, что у меня ещё всё впереди. Очевидно, что я состарился. Даже такие вечеринки я уже плохо переношу. Что же будет дальше? Неизвестно, через сколько лет у меня ещё появятся дети. К ним на выпускной придет старик, и одноклассники спросят: «Там что, твой дедушка?». Детям будет неудобно и неловко, они что-то промямлят в ответ. Я буду глупо махать им рукой и кричать поддерживающие речовки во время их выступления. Господи! Как жалко, что Мила сегодня так упала. Бедный ребенок! Всё-таки редкий ублюдок этот Даня, не хочет видеть и знать такое прекрасное создание, которое сам и создал! А я просто тряпка! Почему я не настоял на нашей свадьбе с Ритой, почему не ходил за ней по пятам? Почему так глупо сдался? Сейчас это могла быть моя дочь. Всё давно кончено! И теперь всё решено!» – мысленно негодовал я, пока пытался уснуть.

10 декабря

Утром в моей голове настойчиво гудел только один вопрос, который я как мог старался от себя отогнать.

«А всё ли решено?» – думал я, смотря на пленочный фотоаппарат.

Я нашел в интернете проявочный магазин в Сочи и, взяв пленку, решил съездить туда на поезде. На самом деле мне просто хотелось сменить обстановку и побыть в городе. Прогулялся неспешно по центру города, ходил в Дендрарий, любовался экзотическими растениями и вечными секвойями. Спустившись по склону к набережной на улицу Черноморскую, я увидел необыкновенный фонтан с обнаженными скульптурами русалок и снова вспомнил о Рите. Отвлечься явно не получилось. Я вроде делал приятные вещи, гулял по красивейшим улицам и местам, заходил в самые лучшие рестораны, но ощущал себя просто ужасно. После обеда нашел пляж при отеле и, присев на один из белоснежных лежаков, стал смотреть на взволнованное серое море и понял только одно: как сильно устал от этих терзающих меня сомнений.

«Завтра проявят пленку. Отдам эти снимки Рите на память. Сяду в машину и уеду обратно в Калугу. Всё будет по-старому. Я буду принимать антигистаминные и вместе с Ларой готовить по утрам «Креп сюзетт». По вечерам будем обдумывать её собственный бренд платьев или мой будущий ресторан», – придумывал я.

Тут у меня зазвонил мобильный. Это была Рита.

– Привет! Не отвлекаю? Хотела пригласить тебя куда-нибудь сегодня. Ну, за то, что ты вчера нам помог. Как ты смотришь на это? – говорила она радостно.

– Привет! Не получится. Я сейчас гуляю по Сочи, так что вряд ли мы куда-то сходим. К тому же Мила тебя не отпустит.

– В Сочи? Надо подумать. Эта её прихоть уже в прошлом, сейчас пришли близнецы. Им утром купили маленьких птичек, такие жёлтенькие канарейки. Ты не представляешь, как они счастливы и, конечно, они притащили их вместе с клеткой к Миле, – продолжала рассказ она.

– Я вернусь слишком поздно.

– Ничего. Если мне удастся уговорить Лилю, я сама к тебе приеду на электричке.

– Всё это для тебя будет напряжно.

– Нет. Я обещала тебе показать тот пляж. Тем более, ты скоро уезжаешь, – продолжала настаивать Рита.

– Хорошо, – нехотя согласился я.

Купил в сетевом магазине нам пару сэндвичей с курицей и лимонад для пикника, чтобы не создавать романтического настроения. Когда Рита приехала на вокзал, я её встретил, и мы взяли такси. Ехали от вокзала минут сорок, за это время успело стемнеть. Вышли мы в каком-то поселке с частными домами и гостиницами. Шли вниз по извилистой дороге. Рита была одета в джинсы, темный синий свитер и короткую куртку, в руке у неё была холщовая пляжная сумка. Я заметил, что содержимое сумки было слишком тяжелое.

– Что там такое?

– Где? А в сумке, там вино, чтобы мы могли согреться, и стаканчики, чтобы было из чего пить. Ещё клубника, виноград, сыр и маленькие пирожные со сливочным кремом, – говоря это, она показала двумя пальцами, насколько они крошечные.

– Зачем так много всего?

– На море всегда хочется есть, – пояснила она.

Я забрал у неё сумку, и мы продолжили идти под тёплым светом фонарей.

– Ты женат? – вдруг спросила она.

– Нет.

– Просто ты сейчас похож на человека, которого мучает то ли изжога, то ли совесть. Знаешь, я сразу поняла, что у тебя кто-то есть. Когда мы обедали в ресторане, ты так на меня посмотрел! – говорила она, округлив глаза.

– Как?

– Ты смотрел с жалостью. Не как на свою добычу, – рассмеявшись, ответила она.

– Не понимаю… Мы давно не виделись, и я сразу должен был проявить к тебе интерес. Там же была Мила!

– Каждый мужчина смотрит на женщину оценивающе. Сможет ли он поймать такую или нет. Понимаешь, о чём я? Если, конечно, это не родственница или больная, а или ещё нищая на улице. Ну, мы с тобой не родственники.

Я остановился и бросил на неё ошеломлённый взгляд.

– Неужели семь лет назад я смотрел на тебя только как охотник?

– Нет, но и так тоже. Мне казалось, только не смейся, что ты смотрел на меня как на статую в музее, с трепетом и восхищением.

Мы спустились ещё ниже по асфальтированной дороге и вышли к пятиэтажному зданию советской постройки, оно было окружено пальмами и бетоном. Само здание, пошарпанное, с выбитыми стеклами, стояло ничем не прикрытое и в красивый пейзаж приносило лишь печаль.

– Это бывший пансионат для легочных больных, – пояснила Рита.

Мне стало грустно от этого зрелища. Я представил, как больные сидели рядом с бетонными плитами и пытались выздороветь. Мы спустились к пляжу и пошли по белому деревянному настилу, что вел прямо к морю. Сойдя с него, мы пошли вдоль берега по темной гладкой гальке и молча слушали шум волн. Найдя подходящее место, мы стали готовить место для пикника.

– Нам повезло, что сегодня нет сильного ветра. Отчего ты такой хмурый? – спросила Рита, расправляя плед.

– Не знаю.

Она остановилась и посмотрела мне в глаза.

– Ты влюблен в кого-то?

– Может быть, только сейчас начинаю понимать, как сильно влюблен, – ответил я, сам не понимая, что несу.

Море было холодным, черным и неприветливым. Застегнув куртку под горло, я уселся рядом с Ритой и, открыв бутылку, разлил вино по стаканчикам.

– Как же здесь тихо! Только ты, я и бескрайнее море, – произнесла торжественно Рита.

Мы чокнулись стаканчиками и выпили до дна.

– Ты ездишь рыбачить на реку? – полюбопытствовала она.

– Нет, но мне бы хотелось иногда выезжать на природу. Я много работаю. Удивительно, что ты это помнишь.

– Я всё о тебе помню.

И что мне нужно было ей на это ответить? Ведь я сам помнил запах её волос, веснушки на носу и то, как она сопела во сне.

Я налил ещё вина и предложил ей забыть всю ненужную информацию об моих хобби поскорее.

– Ни к чему это прошлое! Зачем мы вообще столько лет что-то помним и держимся за это? Не проще ли было бы смотреть только вперед? – разглагольствовал я.

– Я не хочу смотреть вперед! Хочу смотреть на тебя, – ответила Рита.

Вдруг она потянулась ко мне, и я почувствовал запах её кожи, сладковатый и при этом свежий. Рита прикоснулась губами к моим губам, и мы нежно поцеловались. Голова моя закружилась, и я потерял над собой контроль. Знал только, что хочу её здесь и сейчас. На пляже было холодно для любовных утех, но моя рука уже легонько ласкала её грудь под свитером. Рита села на меня сверху и продолжила страстно покрывать поцелуями мою голову, щёки и шею. Я держал в руках её ягодицы и, стоная от нетерпения, стянул с неё штаны. Она ловко расстегнула мою ширинку, и мы занялись сексом. Мне было всё равно, увидит нас кто-то или нет. Желание поглотило меня полностью, так что я смог осознать себя, только спустя время. Всё это было похоже на порыв обжигающего пустынного ветра в абсолютно тихий день. Когда мы насытились друг другом, Рита подкурила сигарету и легла головой мне на ноги. Она не смотрела на бескрайнее звездное небо, а только на меня. Я взял у неё сигарету и, затянувшись, стал думать о произошедшем совершенно с другой стороны. Всё, что я решил до этого, просто сгорело за эти пятнадцать минут и упало пеплом в пропасть.

«Что же теперь?» – думал я и гладил её по волосам.

Обратно мы необдуманно решили возвратиться на такси, что вышло по цене, как билет на самолет до Сочи. Мы оба молчали. Рита держала меня за руку и смотрела в окно. Я проводил её до подъезда и поцеловал в щёку на прощанье. Она удивилась и, резко потянув меня к себе, поцеловала в губы. Простояли мы так минут пять и, наконец, сделав усилие воли, я пожелал ей спокойной ночи и вернулся к себе в отель.

11 декабря

Сегодня вместо завтрака я сразу направился в бар. Знаю, что алкоголь на голодный желудок – это вредно, но уж очень хотелось выпить. Бар, как оказалось, работает только с двенадцати дня. Я вышел на улицу и побрёл вдоль домов, никто ещё не открылся, вокруг было туманно и по-особенному мирно. Мне встретились пара человек, занимавшихся скандинавской ходьбой. Остановившись перед табачным магазином, стал ждать, когда хотя бы он откроется, чтобы купить себе пачку сигарет и самую дешевую зажигалку. Скрасить ожидание мне помогла красота гор, и я погрузился в тишину внутри себя. Было так хорошо, что побоялся спугнуть это ощущение и замер. Магазин открылся, и после выкуренной сигареты в мою голову вернулись нескончаемые и трудные вопросы. В такой прострации я ещё не бывал в жизни.

«Нужно быть с той, с которой решил. Нет, нужно быть с той, которую любил. Нет, нужно распрощаться с обоими. Начать всё сначала. Всё это так сложно! Ничего сложного, просто нужно выбрать одну», – спорил я мысленно сам с собой, начиная сходить с ума.

У меня как будто случилось раздвоение личности. Появились сонные отдыхающие, началась суматоха в отелях, послышался звон посуды и запах свежего кофе, лыжники разминались на улице, готовясь к занятиям. Мне вспомнилось детство. Летом с ребятами мы бегали купаться на реку. Рядом с берегом был крутой обрыв, с которого парни постарше прыгали в воду. Наша компания мальчишек этого делать боялась и только смотрела на них издали. Но однажды мы с другом поспорили, кто прыгнет с обрыва, и я проиграл. Пришлось прыгать, чтобы не выглядеть в его глазах трусом. Мне было жутко страшно, но я решился, и такой последовал болезненный удар об воду, что, оказавшись на глубине, я начал тонуть и у меня никак не получалось выплыть. Захлебывался, но, приложив ещё усилия, всё же смог выплыть наверх и затем долго греб на спине к берегу. Синяки на животе пришлось скрывать, и после никогда родителям не рассказывал о том, что тогда произошло. А ведь я запросто мог утонуть! Как бы они пережили это? Мама и так потеряла нескольких моих братьев, когда они были ещё маленькие, а, может, это были и сестры, она иногда говорила, что были и до тебя дети, только теперь они стали ангелами.

«Зачем мне вообще всё это нужно? Лучше останусь один. У меня есть квартира, отличная работа, машина, и друзья имеются. Чего ещё? А где я вообще?» – задумался я.

На какой-то момент я потерялся, как бывает, когда уснешь, а затем, пробудившись, пару секунд толком не можешь понять, где находишься.

«Ах да. Я же присел на скамейку рядом с табачным магазином. Нужно съездить за пленкой и отдать её Рите», – наконец определился я с целью.

Я перекусил тостами с сыром и, выпив крепкого кофе, пошел на парковку. По дороге слушал музыку и старался думать на отвлеченные темы, но раз за разом вспоминал нашу вчерашнюю встречу с Ритой.

«Ведь я же точно к ней остыл! Она теперь совсем другая… И тут бац! Стоило ей только меня поцеловать! Какой-то поцелуй! Получается, в глубине души я так и не переставал любить её», – размышлял я.

Получив снимки, я сразу направился к Рите на ярмарку. Она стояла всё в том же жёлтом переднике, молодая, румяная от мороза и радостная. На её голове была связанная косами повязка, а на руках тонкие перчатки, и она приветливо улыбалась всем покупателям. Дождавшись, когда туристы пошли дальше, я подошел к ней и протянул снимки.

– Вот, это то, что я снимал во время отпуска, хочу, чтобы они остались у тебя на память, – сказал я.

Рита осторожно взяла их.

– Спасибо. Ты что, уже уезжаешь?

– Нет, – ответил я, и мне вдруг стало неловко.

– Ещё вроде три дня у тебя есть. Я хотела пригласить тебя на ужин к нам. Буду сама готовить курицу с картошкой. Ты сегодня не катаешься? – спросила она.

– Я не приду к вам на ужин.

– Почему?

Повисла пауза, в которой слышался только голос мужчины, завлекавшего людей сладкими леденцами на палочке.

– Кто съесть леденец, тот у папы молодец! – выкрикивал мужчина.

Рита внимательно на меня посмотрела.

– Ты женат? – спросила она.

– Нет, но у меня есть девушка. Извини, я говорил тебе о ней. Мы просто с ней поссорились, а должны были приехать сюда вместе. Не думаю, что нам стоит продолжать встречаться.

– Ты так мне мстишь за то, что было? Или ты разыгрываешь меня? – злясь, воскликнула она.

– Нет. Когда мы здесь встретились, я просто понял, что у меня нет никаких чувств к тебе. А ты сама за мной везде таскалась! Ты же меня и соблазнила! Чего тебе ещё надо? – раздражаясь, бросил я ей.

Рита сняла перчатку и вытерла ей глаза.

– Ничего мне не надо от тебя. Уходи. Спасибо за то, что набрался смелости признаться, – говорила она сквозь слезы.

– Извини, – еле слышно произнес я.

Я побыстрее ушел оттуда, и мне не хотелось больше об этом думать. Весь оставшийся день и вечер провел в номере, уткнувшись в телевизор. Перед сном заглянул в бар и выпил стакан виски. Ночью мне пришло на ум выкинуть или сжечь свои записи.

«Точно! Перечитывать это я не стану, а значит, пусть сгорят! В зале как раз подходящий для этого камин», – придумал я.

12 декабря

Утром я был в полной готовности воплотить задуманное: умылся ледяной водой, гладко выбрился, надел белую рубашку, поверх неё серый свитер и черные брюки и впервые обул легкие замшевые ботинки вместо отельных тапочек. Взяв под мышку свой ежедневник, спустился в зал для завтрака, и там, не успев дойти до камина, увидел, как на ресепшене в меховой черной шапке ругается с портье Лара. Если бы не эта шапка, я бы прошел мимо, так непривычно высоко звучал её голос.

– Олег! Меня совершенно отказываются здесь заселять! Ты представляешь? – сказала она, как только меня заметила.

Лара подошла ко мне и легонечко, едва касаясь, поцеловала в щёку, это значило, что она не злилась. На ней был темный кейп, который она сшила своими руками в том году, и длинные кожаные перчатки, на ногах я заметил её старые походные ботинки и шерстяные брюки.

– Я летела просто ужасно: рядом сидел мужик с перегаром, а позади меня ребенок, который всё время смотрел мультфильм про сраный паровозик и бил ногами о мое кресло, – продолжала говорить она недовольно.

– Ты ничего не сказала мне, – обескураженно выговорил я.

– Хотела сделать сюрприз. Гена мне всё объяснил. Он принес такой шикарный букет, воздушные шары и длинного кота-подушку, которого я так хотела, с большими глазами. Буквально падал в ноги и умолял меня приехать к тебе. Конечно, я поняла, что это ты всё придумал. Он объяснил, как ты хочешь сыграть свадьбу. И за кота тебе спасибо, он всегда будет жить с нами. Как хорошо, что ты это принял. Ты же знаешь, как Пушок мне дорог, – говорила Лара, ласково гладя меня по плечам.

«Гена явно перестарался!» – подумал я в тот момент.

– Так тебя не заселяют? – спросил я, задыхаясь от волнения.

– Да. Говорят, что свободных номеров нет. А я им объясняю, что здесь мой жених. Они говорят, он не предупреждал и снял одноместный номер. Ерунда какая-то, – ответила Лара.

– Давай уедем отсюда и найдем другой отель? Эти горы меня достали уже, – предложил я.

– Что за книга у тебя?

– Это мои записи.

– Хорошо, только сначала чего-нибудь поедим, а то я такая голодная! – сказала радостно Лара и крепко меня обняла.

Мы вместе пошли на завтрак. Я нервничал и не знал, как рассказать Ларе про то, что случилось между мной и Ритой. И стоит ли вообще ей когда-нибудь об этом узнать? Лара пожаловалась на невкусную гранолу и чересчур горький кофе.

– Как ты здесь жил? Не понимаю… Персонал грубый, еда невкусная, сейчас поищем в приложении что-нибудь получше. Откуда у них только рейтинг 4,8?

– Да, и сам не знаю. Пойдем в номер, я соберу свои вещи, и ещё у меня для тебя есть подарок, – предложил я.

Я сходил на ресепшен и расплатился за мини-бар, объявил, что уезжаю. Девушка с надменным видом согласилась сделать возврат за оставшиеся дни. В номере у меня было не убрано, на столе остались пустые бутылочки из-под алкоголя, но Лара не обратила на это внимания, ей очень понравился браслет, и она долго меня благодарила.

– Какой же он красивый! А ты говоришь, что ничего не понимаешь в украшениях. Врунишка! Вот это да, так сверкает! На следующих выходных поедем к нашим друзьям на дачу. Будет банная вечеринка, оказывается, недалеко от них есть озеро и прорубь. Представляешь? Это так весело! Я нырять боюсь, но кто его знает? Если выпью лишнего, то вполне возможно, – говорила она, пока рассматривала украшение на запястье.

– К твоим друзьям, ты хотела сказать.

– Я думала, мы объявим, что скоро поженимся. Так что теперь у нас всё будет наше, – парировала она.

Лара захотела принять душ с дороги, а я тем временем покидал все вещи в чемодан, наспех сложил горнолыжный костюм и спрятал под пиджак свой ежедневник. Сжечь его не удалось, но я все же решился идти до конца и выкинуть дневник в мусорный бак возле парковки. Еле застегнув чемодан, понес его в машину, на парковке было безлюдно и пусто, видимо, не многие отважились приехать на собственном транспорте. Открыв багажник, я аккуратно поставил чемодан и задумался о том, что на самом деле мне самому очень больно от того, что наговорил Рите. Мне показалось, что я проглотил горькую пилюлю, чтобы выздороветь, но этот ужасный привкус теперь останется в моём рту навсегда. И вот я вроде уже здоров и всё хорошо, но почему же так невыносимо горько? Вдруг позади себя услышал стук каблуков, обернувшись, увидел перед собой Риту. Она была одета в тонкий бежевый пуховик, платье и высокие черные сапоги и, несмотря на заплаканное лицо, выглядела женственно и красиво. Тут я буквально остолбенел, потому что с минуту на минуту должна была прийти Лара. Мы с Ритой просто молча смотрели друг на друга, затем она первая нарушила тишину.

– Я хочу вернуть фотографии, они мне не нужны, – сказала она сдавленным голосом.

– Мне все равно. Можешь их выкинуть, – ответил я грубо.

– Не буду я их выкидывать. Просто забери обратно.

Я захлопнул багажник и подошел к ней.

– Послушай, Рита, оставь их себе. Прошу тебя! На память, – умолял я и взял её за руки.

– Мне они не нужны. Я хочу быть с тобой! Вот, посмотри, я хранила твоё письмо все эти годы. О нем никто не знал. Подвеску пришлось продать, потому что нечего было есть, но письмо я хранила. На память о том, что был в моей жизни мужчина, который любил меня безусловно. Оно согревало меня. Я знала, что у тебя своя жизнь и много других женщин. Но ведь так приятно знать, что тебе принадлежит чье-то сердце. Хочешь сказать, это просто эгоизм? Прошу, не перебивай меня! Встретив тебя снова, я поняла, что люблю тебя и хочу быть только с тобой. Ты и есть тот самый, о котором я так мечтала. Только я поздно это поняла. Прости, что так поступила! Прости меня! Ты моя любовь! Ради тебя я готова на всё! Всё, что ты скажешь… – говорила Рита сквозь слезы, которые горячими каплями заливали мне ладони.

Я так растерялся и даже не нашел, что ей ответить. Она опоздала со своим признанием на семь лет.

– Кто это? Олег! – услышал я позади себя голос Лары.

– Это моя знакомая, – с трудом ответил я.

– Почему она плачет? Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Лара.

– Ничего. Это она просто так, – объяснил я, жутко нервничая.

– Меня зовут Лариса, я невеста Олега. Приятно познакомиться, – с натянутой улыбкой представилась Лара.

Рита бросила на асфальт снимки и быстро ушла.

– Подожди, Рита! – крикнул я ей вслед.

– Рита? Та девушка из твоего дневника? – спросила удивленно Лара.

Она подняла разлетевшиеся снимки, на одном из которых мы с Ритой и Милой сидели рядом в их квартире.

– Ты читала мой дневник?! – возмутился я и быстро поднял своё письмо в потрепанном конверте.

– Да, нашла его ещё в первый год наших отношений, но я не дочитала до конца. Меня не волнуют особо твои прошлые эротические фантазии. Так она настоящая? У тебя с ней есть ребенок? Ты что, женат на ней? – засыпала меня вопросами Лара.

– Что? Нет! Это не мой ребенок. Мы случайно здесь встретились.

– И поэтому так много снимков? Ого! Вы и на лыжах с ней катались? И в больнице были? – резко хватала Лара фотографии из моих рук.

– Лара! Я тебе всё объясню. Её дочь упала с лестницы, мне пришлось помочь, – говорил я испуганно.

– Ты всё ещё её любишь? – спросила, злясь, Лара.

Ничего ей так и не ответив, почувствовал, как у меня защемило в груди, и я рванул за Ритой. Перед отелем, как назло, вышли из автобуса десятки туристов, и, потерявшись в толпе, я бегло искал её глазами. В своей руке сжимал письмо и, запыхавшись, бежал через всю улицу вниз к её дому. Наконец смог нагнать Риту.

– Рита, подожди! – крикнул я.

Она обернулась и раскрасневшимися глазами посмотрела на меня.

– Рита! – громко говорил я, продолжая идти и переводя сбившееся дыхание.

– Что? Лучше вернись к своей невесте. Я тебя прошу, – сказала она.

– Рита! Прости меня! Ты…просто… ты просто опоздала. Понимаешь? Я так тебя любил. Я был готов ради тебя бросить свой родной город, друзей, жить заново, жить тобой, делать только тебя счастливой. Был готов на всё.

– Я тоже готова на всё ради тебя.

– Рита! Но ведь это иллюзия, ты меня даже толком и не знаешь! Ты же на самом деле понимаешь, что между нами просто влечение. Неужели ты готова переехать в совершенно незнакомый город? – с отчаяньем спросил я.

– Готова, конечно, – твердо ответила Рита.

– Ты делаешь это ради дочери, чтобы у неё был отец?

– Нет. По-твоему, я могла бы жить с абсолютно безразличным мне человеком?

– Не знаю, – ответил я растерянно.

– Ты справедлив в том, что не веришь мне, – сказала она, опустив голову.

Повисла тяжелая пауза.

– Глупо так получилось. Я пришла к тебе, потому что поняла, как сильно тебя люблю. Вопрос сейчас лишь в том, любишь ли ты меня?

Тут меня осенило, что на самом деле я могу запросто ответить на этот вопрос, но не стал этого делать и молча протянул ей письмо. Она нервно улыбнулась и не стала забирать пожелтевший конверт.

– Будь счастлив! – произнесла она и, повернувшись ко мне спиной, ушла, вытирая рукавом слезы.

Я остался совсем один и снова её потерял. Рита стала другой, или это я так сильно изменился? Зачем я промолчал? Ведь она единственная, кого я любил. Отчего же сейчас во мне нет тех чувств, что были раньше? Отчего не хочу бежать за ней и целовать её ноги? Неужели всё прошло? Достав письмо из конверта, я прочел его и заплакал.

«Прости меня, Рита! Я не смог сохранить и пронести те прекрасные чувства, что у меня тогда были. Я виноват перед тобой. Я люблю тебя! Но мы слишком разные, прости!» – попрощался я с ней мысленно и выкинул письмо в мусорный бак.

Удрученно побрел обратно на парковку. Там аккуратно собрал фотографии, лежащие на капоте, и стал искать Лару, чтобы всё ей объяснить. Звонил ей, но она не брала трубку, зашел в отель, но и там её не оказалось. Выйдя на улицу, закурил и предложил сигарету швейцару, он отказался и вместо привычного поклона крепко пожал мне руку.

– Ты же говорил, что вообще не куришь? Лжец! – услышал я возмущенный голос Лары.

Она сидела в такси и через открытое окно яростно пилила меня взглядом.

– Я уезжаю домой. А ты оставайся со своей шлюшкой. Не понимаю, зачем тебе было нужно тогда мириться со мной? Я для тебя кто? Просто подружка, с которой приятно поболтать и перепихнуться. Ты просто придурок, Олег! Она зачала ребенка от кого-то цыгана с вокзала и хочет, чтобы ты теперь их обеспечивал. Неужели тебе это непонятно!? – громко выговаривала мне всё Лара.

– Мне непонятно только, то, как мы вместе прожили столько лет! – бросил я ей.

По ней было видно, что она хотела мне сказать ещё много оскорблений, но таксисту пришлось тронуться, так как сзади подъехали другие гости. Только свет от камней на её браслете ярко блеснул, на секунду ослепив меня, и машина быстро устремилась вперед.

Мне оставалось только вернуться домой. Сев в машину, меня вдруг осенило, та женщина, что работала в магазине сувениров, возможно, это мама Риты, и она просила передать, что они её очень ждут. Я совсем об этом забыл. Нужно всё же сказать об этом Рите, но идти к ней в квартиру после того, что произошло, было слишком, а писать смс-сообщение странно. Преодолев себя, я приехал к её дому и позвонил в дверь, мне открыла Мила.

– Мама спит, – сказала она шепотом.

– Зачем ты пришел? Что надо? – позади неё спросила Рита, лежа на диване.

– Я забыл тебе кое-что передать… Это важно…

– Мила, иди поиграй. Что тебе надо? Зачем ты меня мучаешь? – медленно подойдя ко мне, продолжала возмущаться Рита.

– По пути сюда я заезжал в Арауд, хотел вспомнить, как это между нами было…

– К чему всё это? – закатив глаза, спросила она.

– Я вспоминал о тебе постоянно. Всё мечтал об идеале, который мне посчастливилось встретить…

– Значит, теперь я не твой идеал?

– Я хочу сказать о другом. Заходил в вашу сувенирную лавку, никто не знает, где ты и как живешь, и это так ужасно. В общем, твоя мама просила передать, что тебя там очень ждут. Приезжай к ним. Всё наладится.

Рита долго молчала и строго на меня смотрела.

– Знаешь, Олег, может, я когда-нибудь и вернусь туда, но только при одном условии.

– Каком?

– Если ты поедешь со мной, – заявила Рита.

– Зачем эти манипуляции?

– Другого я и не ожидала услышать…Ты, кажется, собирался куда-то уезжать со своей невестой.

– Мы с ней расстались, и я еду домой один. Всё это так странно.

– Ты рассказал ей, что между нами было?

– Нет, но она видела фото. Как же всё неправильно! Я зачем-то выкинул свое письмо.

– Что? Куда? – воскликнула Рита.

– Рядом с кафе, где мы прощались. Ты что, собираешься идти за ним? Перестань. Прекрати обуваться! Не нужно! Хочешь, я напишу тебе новое? – умолял я, пытаясь её остановить.

– Нет, на этот раз лучше я тебе напишу письмо. А ты возвращайся домой, и, когда оно дойдет, если ты его прочтешь и поймешь, что всё ещё любишь меня, я буду тебя ждать, прямо здесь, – предложила она.

Рита обхватила мою голову руками и нежно поцеловала в губы на прощанье. Я написал ей свой адрес и почтовый индекс на обрывке от рисунка Милы.

– И обещай мне, что не будешь вмешиваться в мои отношения с родителями, – попросила она.

***

Спустя сутки я вернулся домой. Ждал её письмо, но оно так и не пришло.

Еще почитать:

Психология пробуждения

Мавка — Мавка 2

Наши истинные чувства  — Твоя горькая правда. 2 глава — Брайт

Школа шиноби. Книга первая.  — Глава 39. Охота на Акацки.