Свора

— Здоро́во, Мишей! – Витька бодро поприветствовал своего соседа, который с недовольным видом спускался с крыльца. – Что-то ты хмурый какой-то?

— Не выспался. Всю ночь собаки выли, черти хвостатые, – Михаил покосился на свору исхудалых дворняк. Бедняги прижались к забору в попытке укрыться в его тени от слепящего утреннего солнца.

— Не укусят, если пройду? – Витька боялся собак с детства. Он хорошо помнил, как на его брата набросился чей-то сорвавшийся с цепи пёс. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы мальчику не пришли на помощь взрослые.

— Нет, они на привязи.

Виктор прикрыл за собой дребезжащую дверь, ведущую во двор, и поторопился к сараю, откуда Михаил уже достал бензопилу и с шумом сдувал с неё пыль.

— Ну смотри, как новенькая, – голос Мишея сразу изменился и стал каким-то заискивающим. – Ни у кого такой в деревне у нас нет, только у меня. А теперь у тебя будет. На, подержи.

— Лёгкая такая. А заводить-то её как?

— Ну ты и сам разберёшься. С такой техникой пилить можно сутки напролёт. Сама за тебя всю работу сделает, главное, держи её в руках покрепче.

На фоне несмолкаемой болтовни соседа, Виктор тщетно пытался осмотреть так усердно расхваливаемую пилу. Толстый слой многолетней пыли и грязи, покрывающий практически каждый винтик, мешал оценить инструмент по достоинству, зато отлично пачкал руки.

— Ну и за сколько продашь? – робко спросил Витька.

— Такой красавице цены нет, но тебе за пять тысяч, так и быть, отдам.

— Гхм, гхм, – прокашлялся Витька. – Дороговато.

— Да и так от сердца отрываю, – уже не так ласково как прежде произнес Михаил.

— Ну ладно, беру, – не думая долго, ответил Витька. Ему не хотелось огорчать Михаила своим отказом. – Только за деньгами сейчас схожу, я с собой всего две тысячи взял.

— Ну так давай их сюда и иди за остальными, пилу тоже сразу забирай. Ты же не обманешь меня, ты ж сосед мой, – Мишей, повиснув на своём покупателе всем телом, похлопал его по груди и сразу же полез ему в карман рубашки за деньгами. С особой тщательностью пересчитав несколько мятых купюр и проверив их на просвет, добавил серьёзно:

— Соседи друг друга не обманывают, – после этого сально рассмеялся, от чего все собаки почему-то ещё сильнее вжались в забор, и подтолкнул Витьку в сторону двери.

— Да, конечно, не обману. Занесу сегодня.

— Ага, только давай вечером, до отъезда ещё дела надо доделать кое-какие.

— А когда ты уезжаешь? Завтра?

— Завтра в семь утра. Сначала до района на нашем автобусе, а там билет возьму уже до города. И начнется у меня, Витёк, городская жизнь. Прощай, родной колхоз, как говорится! – Мишей подтянулся, его кости захрустели.

— Не будешь скучать по родной деревеньке? – беззлобно спросил Виктор.

— Эх, Витька, Витька, запомни, такому, как я, здесь не место. Здесь же перспектив никаких, работы нет, люди… про людей и говорить нечего, сам всё знаешь.

— Может быть. Ладно, пойду я, не буду тебе мешать.

— Ага, про деньги не забудь только.

«Не забуду», – уже про себя сказал Виктор. Слова соседа заставили его задуматься.

«С одной стороны Мишей, конечно, прав. В городе жизнь лучше. Может нам с Ирой тоже переехать? А что? Мы ещё не старые, работу там найдём.

Хотя нет. Ей никогда в городе не нравилось. Она у меня любит природу, тишину. Ира точно уезжать не захочет».

Из размышлений Витьку вырвал громкий лай. Он уже готов был открыть дверь, как, словно взбесившись, одна из дворняг бросилась в его сторону. Она истошно лаяла, и, казалось, если бы не цепь, уже вонзила бы свои жёлтые тупые клыки в шею мужчины.

— Ах ты, сволочь! – прокричал Мишей и запустил в собаку пыльным сапогом, который на пару с пилой уже много лет лежал без дела в сарае.

Собака взвизгнула и, поскуливая, вернулась на свое прежнее место.

— Это ей не понравилось, что ты пилу уносишь. Думает, наверное, воруешь. Тупая скотина, ей же не объяснишь…

Витька застыл на месте. В ушах у него звенело, в висках стучала кровь. На лбу выступили капли пота. Ни один звук не доносился до него.

«Пила? Ах, да», – Виктор стал потихоньку приходить в себя.

— …жрут больше меня к тому же, – Михаил продолжал говорить, не замечая, что сосед его не слушает. – Ты, кстати, можешь со мной пойти и посмотреть. И страх весь как рукой снимет.

— Чего? – еле слышно произнёс Витька, во рту у него пересохло.

— Не переживай, говорю. Вот тут она у меня лежала где-то. Если не сгнила, то в самый раз будет.

— Ага, – не дослушав соседа, Витька дрожащей рукой пытался ухватиться за ручку двери.

Уходя, Виктор, сам того не желая, ещё раз посмотрел на собаку. Дворняга, что несколько минут назад так напугала Витьку, теперь сидела, обречённо опустив голову. Глаза её стали до того пронзительные и печальные, что в них было тяжело смотреть. Витька перевёл взгляд и с ужасом заметил, что остальные четвероногие также обратили на него свой скорбный и просящий взор. Чёрная глубина их зрачков словно обрела собственный голос, но Витька так и остался к нему глух.

Витька с грохотом захлопнул дверь, глубоко вдохнул-выдохнул и медленно пошёл домой.

***

Витька сидел на кухне и ждал, когда же вернётся его жена.

«Её как за смертью посылать! Два часа назад в магазин ушла, видимо, в соседнюю деревню».

Наконец в сенях послышались шаги.

— Ой, там с утра столько народу, ты не представляешь, – с порога заговорила Ира.

— Представляю, три человека вместе с тобой, – съязвил Виктор.

— Если бы! Вчера же пенсия была, все бабки в магазин с утра ломанулись, как будто им помирать завтра.

— Ну почему же? Кому-то может и сегодня.

— Потом ещё Гальку с Машей встретила, – Ирина продолжала свой рассказ, не замечая ехидства мужа. – Пока стояли и разговаривали, Любка подошла. А ты же знаешь, какая она сплетница.

«Такая же, как и две предыдущих», – уже про себя проворчал Витька.

— Ещё только утро, а она уже все новости знает. Ты представляешь?

— Угу, – безучастно добавил Виктор.

— Кстати, а пилу ты у кого взял? Увидела, во дворе лежит.

— Я не взял, я купил, – робко ответил жене Витька.

— Как купил? У кого? – Ира отвлеклась от пакета с продуктами. – Уж не у соседа ли нашего? – тон жены стал более суровым.

— Да, у него. А что? Нужная в хозяйстве вещь, между прочим. Сам теперь пилить буду, и просить никого не нужно. К тому же, он мне давно предлагал, «купи» говорит…, – чем дольше молчала Ира, тем слова Витьки становились тише и невнятнее.

— Я же тебе говорила, чтобы ты у него ничего не покупал. Он свой хлам столетний кому только в деревне не предлагал! И только тебе, дурачку, у него получилось этот металлом втюхать! Все знают, что он жулик и вор на воре.

— Вот зачем ты во всякие сплетни веришь? Ты же у меня умная ба… женщина.

— Это не сплетни, а чистая правда. И ты это прекрасно знаешь.

— Ну я лично его за руку не ловил.

— Тебе хоть кол на голове теши, – Ира разозлилась не на шутку. – В прошлом году у Стёпкиных кто все железные тазы из бани вынес? А весной провода кто срезал? Два дня вся улица без света и без телефона сидела. Из пожарной машины бензин слил кто? Сосед твой любимый.

Виктор молчал, он решил не перебивать жену.

— Ничего святого нет у этого человека. А вот, кстати, недавно совсем было, – вспомнила Ира. – Дети на улице побросали велосипеды, и убежали играть на речку. А он тут как тут! Схватил велосипед и во двор себе потащил как ни в чём не бывало. Если бы в окно люди не увидели и не вышли, то так и унёс бы. Один Бог знает, что у него ещё на уме!

Ирина, закончив свою гневную тираду, вспомнила про продукты. Разложив всё по местам, она немного успокоилась.

— За сколько, ты говоришь, пилу купил? – с наигранным безразличием и не глядя на Витьку, спросила жена.

— Да вот я как раз хотел у тебя попросить тысячу до зарплаты, – опустив глаза в пол, уклончиво ответил Виктор.

— Это что же, три тысячи получается? У тебя в кармане рубашки до этого две лежало, ещё две ты на сапоги отложил… – Ира, нахмуря брови, начала методично вспоминать все заначки мужа, которые проверяла чаще самого Витьки.

— Ну пока без новых сапог похожу. Там старые ещё раз подклеить и…

— Пять тыщ?! – глаза Ирины стали размером с пятирублёвую монету. – Да она новой когда была, столько не стоила! Ты проверил, она заводится вообще?

— Там карбюратор сначала отрегулировать нужно. Что я тебе буду сейчас рассказывать, ты всё равно не разбираешься, – Виктор решил не говорить жене, что пилу ему, несмотря на все старания, и вправду пока не удалось завести.

Щёки Иры пылали, глаза метали молнии. Тем не менее она всё же дала мужу деньги.

Витька хотел сразу же пойти к соседу, но жена его остановила:

— Палка у него. Из магазина шла, видела.

«Тогда попозже деньги занесу», – решил Виктор и вышел во двор, чтобы не мозолить рассерженной жене глаза.

***

Виктор подошёл к двери, но, вспомнив о том, что произошло утром, не осмелился её открыть. Не долго думая, он прошёл в палисадник и постучал в окно. Вскоре сквозь грязные стёкла показалось недовольное лицо Мишея. Он долго щурился, пытаясь рассмотреть, кто к нему пришёл. Как только он понял, что перед ним Витька, тут же распахнул окно и сходу спросил:

— Деньги принёс?

— Да, вот, держи, – Виктор вложил купюры в протянутую ладонь.

— Хорошо, хорошо. А ты что не зашёл-то?

— Опять, думаю, твои «архаровцы» бросаться начнут, – по телу Витьки пробежали мурашки.

— Да всё уж, нет их больше у меня. Я их…, – Мишей зашёлся громким кашлем, не успев договорить. – Кха-кха! Кха-кха!

Витька отошёл немного в сторону, чтобы не быть забрызганным слюнями, ведь сосед и не думал прикрывать свой огромный рот.

— А кому ты их отдал? – спросил Виктор.

Мишей поперхнулся ещё раз. Внезапно его кашель, напоминавший воронье карканье, перерос в издевательский смех. Не переставая смеяться, сосед отмахнулся от Витьки и его вопроса, закрыл окно и исчез в мрачной пустоте своего дома.

«И правда, какая мне разница? Зачем лезу не в своё дело?» – думал Витька, возвращаясь домой.

Проходя вдоль покосившихся соседских ворот, он прислушался. Действительно, ни звона цепи, ни рычания, с которым собаки встречали всех непрошенных гостей, не было слышно. Соседский двор поглотила тишина.

***

«Надеюсь, успею. Раньше семи он всё равно не сможет уехать», – Витька с утра пораньше торопился к соседу, надеясь застать его дома. С собой он нёс пилу. Инструмент оказался нерабочим. Признавшись в этом сначала себе, а потом и жене, Виктор решил вернуть неудачную покупку. Чувствовал он себя при этом со всех сторон виноватым:

«И Иру подвёл, и Мишея. Ему же деньги нужны были, он на них рассчитывал, а я сейчас приду и их назад просить буду. Человеку перед отъездом всё настроение испорчу».

Но испорченное настроение жены могло обернуться для Витьки куда более серьёзной катастрофой.

Помня, что соседский двор остался без своих хвостатых сторожей, Виктор сходу распахнул дверь.

От увиденного его парализовало. У самого крыльца лежало то, что когда-то было человеком, но сейчас больше напоминало груду мяса и костей. А земля вокруг казалась чёрной от обилия впитавшейся крови.

У Витьки закружилась голова, он чуть не упал. Пила выпала из онемевшей руки. Ему хотелось как можно быстрее покинуть это зловонное место. Он сделал шаг, второй, но его сильно шатало, а перед глазами всё плыло. Виктор облокотился о ворота.

Мертвец был настолько безобразен, что смотреть на него было так же невыносимо, как и отвести взгляд. Лица у него не было, на его месте белел обглоданный череп с широко раскрытой челюстью. Шеи тоже почти не осталось, на её месте образовался кровяной пузырящийся фонтан. Руки и ноги были вывернуты, некоторые почти оторваны от тела. Местами на конечностях виднелись кости, мясо кусками свисало с них. На обеих ладонях были отгрызены пальцы. В животе зияла огромная рваная рана. Кишки, словно гигантские черви, выползшие наружу, оплели мёртвую изъеденную плоть и протянулись дальше по двору.

Виктор начал терять сознание. Сквозь пелену, застилавшую его глаза, он увидел на земле собачьи следы. После этого его сознание погрузилось во тьму.

Очнулся Витька уже у себя дома, лёжа на кровати. В окно били лучи полуденного солнца. Рядом с ним сидела его жена и тихонько плакала. Он открыл глаза и сразу же попытался встать.

— Спокойно, лежи, – Ира начала успокаивать мужа.

— Я… он… там…

— Ну тише, тише. Досталось же тебе. Если всё правда, что рассказывают, то это вообще ужас, – Ирина принялась утирать слёзы носовым платком.

— Кто рассказывает? – Витька всё ещё плохо соображал.

— Ты совсем ничего не помнишь? Сосед наш, Мишей, умер. Его собаки загрызли. Говорят, на нём живого места не осталось, – голос жены надломился, она зарыдала пуще прежнего.

Виктор приподнялся, облокотился о спинку кровати. Образы недавно пережитого кошмара начали к нему возвращаться.

— Я так испугалась, когда тебя без сознания привели, – немного успокоившись, заговорила Ира. – Дядь Вова на работу пошёл и увидел, что у Мишея дверь нараспашку. Думает, вроде уехать собирался, а даже дверь не закрыл и палку не поставил. Подошёл ближе, а там ты лежишь и…

— Не говори, не мучай себя.

— Ну вот, дядь Вова тоже как немного в себя пришёл, побежал по соседям, те милицию вызвали. Попытались тебя в чувства привести, но ты только бормотал что-то, ты, наверное, уже и не помнишь. Дядь Вова с Сашкой тебя отвели домой.

— Что милиция сказала? — Да один участковый только и приехал, молоденький. Сам чуть в обморок не упал, ходил белый как полотно. Быстренько что-то на листочке написал и уехал. Даже ждать не стал, когда ты очнёшься, чтобы допросить. Сказал, что это несчастный случай.

С улицы донеслись чьи-то вопли.

— Потихоньку к похоронам уже начали готовится, – объяснила Ира. – Баб Глаше уже под девяносто, она одна не справится. Мы, соседи, помогаем. Я только сейчас тебя проведать оттуда прибежала.

Витька вспомнил баб Глашу. Неприятная женщина с торчащим чёрным волоском над верхней губой. Она была единственной оставшейся родственницей Мишея, а точнее его тёткой. Со своим племянником они почти не общались. Наверное, потому что были слишком схожи по характеру.

— Ну ты полежи ещё. Я пойду дальше помогать.

Ира поправила чёрный платок и взяла со стола какие-то тряпки.

— Теперь страшно на улицу выходить. Бог знает, куда этих собак чёрт понёс. Чего доброго, ещё на кого-нибудь набросятся, – Ирина начинала злиться. – Развёл целую псарню, пять голов и все с меня ростом. Ещё и не кормил толком. И что он только с ними делать собирался? Ни стыда, ни совести не было у человека. Ну ладно, о покойнике либо хорошо, либо ничего.

Ира ушла. В доме стало тихо.

Витька задумался над словами жены. Что-то не сходилось.

«Мишей же сказал, что ещё днём собак отвёл к новому хозяину? Неужели назад вернулись?»

У Витьки быстро разболелась голова. Не вставая с кровати, он кое-как занавесил окно. Не сразу, но всё таки заснул. Ему снились кошмары.

***

На следующий день Мишея похоронили. Витька и ещё несколько мужиков из соседних домов рыли могилу.

В отличие от других рыльщиков, которых разговорили несколько стаканов водки, Виктор был серьёзен и молчалив. Он слушал, что говорят люди о случившемся. Как это обычно бывало, событие обросло слухами и выдумками.

—…я прибежал на крик, а там собаки уже кости глодают. Только меня увидели, сразу набросились. Ну я не растерялся, схватил, что первое под руку подвернулось. Кое-как отбился, – рассказывал один мужичок.

— Ну ты и брешешь, – отвечал ему второй.

— Я вру? Вот, смотри, – Мужчина приподнял штанину и указал на шрам. – Меня тоже укусить успели.

— Да этот шрам у тебя ещё с позапрошлого года. Сам же рассказывал, как в лесу на капкан наступил.

— Точно, точно. Врёт он, – поддержал третий. – Да Мишей ещё живой был, когда мы с Нинкой пришли.

— Вы пришли, когда его уже в гроб положили.

— Да он у меня на руках умер! Я ему в глаза, как тебе сейчас, смотрел!

— Ну тихо, тихо, мужики! А знаете, что бабы говорят? – мужчина посмотрел по сторонам. Увидев, что Витька стоит от них недалеко, он заговорил полушёпотом.

Виктор больше не слышал о чём говорят рыльщики, но по их взглядам понял, что речь идёт о нём.

Витька поймал себя на мысли, что ему противно находиться рядом с этими людьми. Презрение медленно перерастало в гнев. Витька давно подобного не испытывал. Ему всегда удавалось в каждом человеке отыскать что-то хорошее. Но сегодня Витька впервые за многие годы видел людей такими, какими они были на самом деле. Правда давила на него тяжёлым грузом, но и почва под ногами вдруг стала твёрже.

Витька хотел, чтобы церемония поскорее закончилась.

Когда гроб стали опускать в могилу, где-то вдалеке послышался вой собак. Казалось, что никто кроме Витьки его не слышал.

Остаток дня Виктор провёл в своих повседневных заботах. Наконец наступил вечер, и они с женой легли спать.

Витьку разбудил протяжный скулёж за окном. Мужчина молниеносно поднялся на ноги и подскочил к окошку. С улицы на него смотрело пять пар глаз. Лунный свет позволял в деталях рассмотреть незваных ночных гостей.

Собаки, поджав хвосты, кружили около дома, рычали, скулили, привлекая к себе внимание. Шерсть на них свалялась и вздыбилась. Морды и лапы собак были испачканы кровью. Она тягучими сгустками капала из их пастей.

Собаки всё ближе подходили к дому. Сердце Витьки упало в пятки. Он с шумом задёрнул занавески и зажмурился. За окном быстро наступила тишина. Виктор осторожно отодвинул шторку и посмотрел на улицу. Собаки исчезли.

— Ты почему не спишь? – сонно спросила Ира.

Витька подпрыгнул от испуга.

— Пить хочу, – с трудом ответил Витька, в горле у него действительно пересохло.

— Понятно, – Ира перевернулась на другой бок, больше не обращая внимание на мужа.

«Зачем её пугать среди ночи? День и так был трудный».

Следующим утром Виктор предупредил жену, чтобы она была осторожнее на улице, ведь собаки всё ещё где-то там. Он рассказал, что слышал их ночью неподалёку. Про то, что он их ещё и видел, говорить не стал, потому что это было слишком похоже на кошмарный сон.

***

Следующей ночью Витьку снова разбудил собачий вой за окном. В этот раз он решил, что ни за что не встанет с постели. Даже если это вернулись соседские дворняги, Витька ничего не сможет сейчас сделать. А дома они с Ирой были в безопасности.

Витька попытался снова заснуть, но вой собак становился всё громче и громче. Он повернулся к жене, но та крепко спала.

«Неужели она ничего не слышит? Может разбудить её? Нет, это как-то глупо».

Мысли Виктора прервал ещё один звук. Кто-то царапал дверь их спальни, требуя, чтобы его впустили внутрь.

— Ир, проснись! Ира! – Витька вцепился мёртвой хваткой в её плечо, не переставая наблюдать за дверью.

— Что случилось? Что с тобой? Руку отпусти, синяк поставишь.

— Ты слышишь? – Витька кивком головы указал на дверь.

— Ты о чём? – Ирина прислушалась, но так и не поняла о чём говорит муж. – Вить, не пугай меня.

Витька тяжело вздохнул. И в комнате, и на улице снова воцарилась тишина.

— Вить, ложись спать, – ласковым голосом произнесла Ира. – Мне тоже сейчас нелегко, мне тоже страшно. Но это был просто сон. Тебе приснился кошмар. Ложись.

Ира обняла мужа, поправила ему одеяло. Она слышала, как бешено стучит его сердце. Прошло немало времени, прежде чем супруги заснули.

***

Виктор зашёл на кухню, чтобы налить себе очередную чашку кофе.

— Опять? Лучше чая себе налей, – сказала Ира.

Витька плохо спал уже две ночи подряд. Собаки, как назло, приходили к их с Ирой дому, а кошмары с каждым днём становились всё более реальными.

«Что же дальше будет?»

В сенях хлопнула дверь, послышались медленные шаги.

— Можно?

— Привет! Заходи, баб Шур, – Ира отвлеклась от плиты.

— Здравствуйте! Садись, – Витька выдвинул стул для старушки.

Баб Шура проковыляла к столу.

— Чаю будешь? Вить, достань конфеты.

— Нет, спасибо. Ничего не хочу сегодня.

— А что случилось? Болит что-то?

— Всё у меня болит. Вот нашла у себя в ящике, – старушка достала из кармана платья упаковку таблеток, – а там всё так мелко написано, я и не поняла от чего они. У тебя-то глаза хорошие, посмотри, пожалуйста.

Ира развернула огромный листок с инструкцией по применению. Её прищуренные глаза забегали по строчкам.

— Понапридумывают разных лекарств, а что толку? Одно лечишь, другое калечишь. Только деньги содирают, – соседка была сегодня не в духе.

— Да, всё дорожает, – Витька громко отхлебнул из кружки.

— А кофе-то какой дорогой стал? Позапрошлый раз взяла банку на базаре, а в эту пятницу не стала. Всё равно я его теперь даже по утрам редко пью. Уже который день у меня бессонница. Вот не идёт сон никак и всё тут! Совсем, наверное, старая стала.

— Да как тут спать, когда пол ночи собаки воют, – поддержал Виктор.

— Собаки? Это какие собаки?

— Ну не знаю, какие-то.

— Нет, собак не слышала, врать не буду. Всю ночь сегодня почти не спала, но их не слышала.

«Не может быть. Старуха, скорее всего, врёт. Спала, небось, без задних ног. Но ведь и Ира, как будто ничего не слышала».

— Вот, нашла наконец! – прозвучал победный возглас Иры.

— Ты мне, Ир, ручкой на коробке напиши от чего они. А то я всё равно забуду.

Ирина побежала искать ручку в другую комнату.

Витька не любил принимать гостей без жены. Если у Иры очень легко и быстро получалось находить со всеми общий язык, то Витька, наоборот, довольно часто не знал, что сказать. Так было и сейчас. Старушка сидела молча, уставившись в одну точку. Витька же считал себя обязанным о чём-нибудь с ней заговорить.

Он стал осматривать кухню, как будто видел её впервые. Но, к его большому сожалению, ни один предмет не давал почву для разговора.

Тут его взгляд остановился на настенных часах. Это был подарок кого-то из родственников. Витьке они никогда не нравились, но Ира настояла на том, чтобы их повесить. Они гипнотизировали Витьку своим размеренным ходом. Но вдруг стрелка замерла на месте.

— Собаки воют к покойнику.

Витька обернулся на баб Шуру. С ней что-то было не так. Её глаза изменились. Из-под опущенных морщинистых век виднелась коричнево-красная радужка с чёрным пульсирующим зрачком. Это больше не были глаза человека, это были глаза озлобленного животного.

Витька невольно отодвинулся подальше от стола. Старуха же продолжала, не моргая, смотреть на Витьку. Она приоткрыла рот, между кривых зубов сочилась слюна. Она часто задышала, а потом и вовсе повалилась со стула.

— Баб Шур!

Витька подскочил со стула, чтобы помочь соседке подняться. Он попытался ухватить её за пояс, но старушка вывернулась из Витькиных рук и на четвереньках уползла под стол. Оттуда она с удивительным проворством, хрустя старыми костями, поволочилась по всей кухне, обнюхивая мебель и углы.

Витька оторопел. Он не понимал, что происходит и что ему делать. Он попятился назад, пока нечто чуть не сбило его с ног. Мимо него на кухню вбежала Ира и тоже на четвереньках. Её лицо было похоже на отвратительную кожаную маску. Словно на морду животного натянули человеческую кожу.

Два человекоподобных существа обменялись друг с другом странными звуками, с бульканьем и шипением вырывающимися из их горла вместе со слюнями. Витька не мог ничего разобрать, так как это даже близко не напоминало обычную речь. Но существа явно друг друга поняли и медленно двинулись к Витьке. Он упёрся спиной в стенку, пока баб Шура с Ириной, рыча, подходили всё ближе. Вдруг старушка сделала резкий выпад вперёд и вцепилась Витьке в ногу. Мужчина вскрикнул, но не от боли, а от испуга. Баб Шура трепала его штанину пока Ира готовилась к прыжку. Она нацелилась на горло.

Витька бросился бежать со всех ног. Он с разбега распахнул дверь и всем телом навалился на неё с другой стороны. Соседка с женой ринулись за ним следом. Витька слышал, как их ногти скребут порог дома, как жуткий вой с хрипом вырывается из горла.

Витька держал дверь так сильно, и так долго, что руки его онемели. И когда ему показалось, что женщины, обратившиеся в чудовищ, сейчас вырвутся наружу, всё затихло.

Витька не решался заходить в дом. Сперва он чуть-чуть приоткрыл дверь и с опаской заглянул внутрь. Ира с баб Шурой, как ни в чём не бывало, сидели за столом и спокойно разговаривали. Тогда Виктор зашёл в дом.

— А ты куда ушёл? Даже кофе не допил. Пол чашки оставил.

— А ты заметила, сейчас, что от чая, что от кофе чашки не отмываются?

— Да, да, я их с содой замачиваю.

Витька ещё немного постоял у порога, внимательно вглядываясь в глаза женщин. В них не осталось и следа той звериной злобы, что совсем недавно помутила человеческий разум.

Витька вдоль стенки прошёл в спальню. Там в углу комнаты под самым потолком висела икона. В любой другой день мужчина, как обычно, даже не обратил бы на неё внимания, но сегодня всё было по-другому. Витька даже попытался вспомнить молитвы, которым его в раннем детстве учила бабушка, но ничего из этого конечно же не вышло.

Виктор лёг на кровать, взглядом упёрся в потолок. Попытаться найти хоть какое-то разумное объяснение случившемуся было бесполезно. Оставалось только смириться с горькой явью:

«Эти твари, кем бы они ни были, придут за мной снова. Я больше нигде и ни с кем не буду в безопасности».

Витька отвернулся к стенке, подобрал под себя ноги. Слеза скатилась по щеке и быстро впиталась в подушку.

«Я же ничего не сделал?»

***

Приближалась полночь.

Витька лежал в постели, но сон отгонял от себя прочь. Рядом сопела Ирина. Он вслушивался в её дыхание, в стук сердца. Тихонько гладил её плечо, не укрытое одеялом и от того немного холодное. Казалось, ничто не в силах нарушить спокойствие этой летней ночи, пока за окном не послышался леденящий душу вой.

Витька их ждал.

Он ещё раз посмотрел на Иру. В комнате было темно, но свет луны, пробивающийся сквозь занавески, позволил ему разглядеть её лицо. Ему очень хотелось поцеловать жену, возможно, в последний раз, но он боялся её разбудить.

Витька тихонько встал, надел штаны, накинул на плечи лёгкую куртку и вышел из дома. Каждый шаг давался ему с трудом, но Виктор даже думать себе не позволял о том, чтобы повернуть назад. Решение было принято.

Прохлада летней ночи заскользила по коже, оставляя после себя мурашки. Собаки не встречали Витьку у самого крыльца, что его, несомненно, обрадовало. Он по прежнему слышал их по ту сторону ворот, а значит дойти до сарайчика, где лежал топор, Витька точно успеет.

Он, конечно же, не верил, что сможет одолеть целую свору, но забрать с собой хотя бы одну тварь был обязан.

Витька спешно пересёк наполненный тенями двор. Топор лежал на своём привычном месте, лишь край его лезвия поблёскивал в холодном лунном свете. Мужчина уже протянул к нему руку, как вдруг из темноты прямо на него выскочил пёс с разинутой пастью.

Животное прыгнуло мужчине на грудь, сбило его с ног и исчезло в темноте также быстро, как и появилось из неё. Лихорадочно оглядываясь по сторонам и ожидая следующего нападения, Витька тут же поднялся. Собаки нигде не было, но стоило ему лишь взглянуть на топор, как пёс снова вышел из тени. Рыча и скалясь, он подступал всё ближе, заставляя Витьку пятиться к воротам. Мужчина упёрся спиной в дверь. Пёс залаял, словно приказывая Витьке выйти на суд к своим хвостатым собратьям.

Зверь терял терпение. Все его мышцы напряглись, шерсть встала дыбом, когти глубже вошли в землю, он был готов к последней атаке. Тут Витька вышел из оцепенения, молниеносно отворил дверь позади себя и пулей вылетел со двора, лишь на мгновение опередив свою смерть.

От увиденного перехватило дыхание. Витька оказался окружён скрюченными чудовищами. Словно набитые опилками чучела, они стояли неподвижно и, казалось, даже не дышали. Безобразно перекошенные шеи, лапы, спины едва ли позволяли распознать в этих существах соседских собак. Но особенный ужас вызывали из белёсые мутные глаза. Лунный свет отражался в них и тысячами иголок проникал под кожу, вызывая мурашки.

Витька зажмурился, чтобы не видеть наяву свой кошмар. По ту сторону опущенных век всегда было спокойно и безопасно, темнота бархатом укрывала терзаемую душу. Все ужасы реального мира исчезали, стоило только закрыть глаза.

Время словно остановилось. Вновь почувствовать его ход Витьку заставил лай. Мужчина машинально обернулся на звук.

Из прогулка между домами вышла дворняга, похоже, та самая, что выгнала Витьку со двора. Своим низким утробным лаем она призывала следовать за ней. Псы подчинились своему вожаку, но на полпути остановились, выжидающе глядя на Витьку.

«И меня зовут за собой?»

Витька понял, что выбора у него нет и, нехотя, побрёл в темноту.

Проулок этот вёл к речке. Она давным-давно заросла непроходимым бурьянов и обмельчала. Но всё же тропинка к ней сохранилась.

Витька покорно шёл вслед за собаками. Те то и дело оборачивались, чтобы убедиться, что мужчина от них не сбежал.

Если бы не страх быть в любую минуту разорванным на кусочки, Витька даже был бы рад своей ночной прогулке. Во влажном прохладном воздухе витал пьянящий аромат летней ночи. Высокая трава, густо растущая вдоль тропки, щекотала под курткой голое тело, иной раз осока норовила оставить порез. К и без того сваленной шерсти дворняг цеплялись колючки.

Витька и его провожатые подошли к ивняку. Сквозь заросли и сгнившие деревья не проникал лунный свет. От воды тянуло холодом. Витька остановился, идти дальше ему совсем не хотелось.

«Куда они меня ведут? Дальше даже тропинки нет».

Несколько собак сразу скрылись в бурьяне, остальные остались караулить мужчину. Вскоре из глубин мрака послышался лай, позади стоящий пёс мордой толкнул Витьку вперёд.

Ветки цеплялись за одежду, царапали руки и лицо. Витька шёл медленно, боясь оступиться и переломать себе руки и ноги. Собаки продолжали звать за собой.

Наконец впереди забрезжил свет. Луч полной луны пробился сквозь ивовую крону и осветил небольшое пространство под деревом. Собаки забеспокоились, засуетились. Витька понял, что ему нужно именно туда.

Витька с каждым шагом приближался к дереву. Собаки скулили, лаяли, носились вокруг человека, ломая сухие ветки. Вскоре ко всей этой какофонии прибавилось неизвестно откуда взявшееся жужжание. Подул ветер, зашелестел листьями. С собой он принес волну трупного запаха. У Витьки подступил комок к горлу.

Витька дрожал всем телом, хотя и не замечал этого. Он смотрел только вперед, туда, где лунный свет касался ствола дерева и клочка мокрой земли под ним. В тот самый момент, когда Виктор подумал, что больше не выдержит ни шума, ни вони, ни темноты вокруг, руки его упёрлись в шершавую кору ивы.

Он постоял несколько минут облокотившись о ствол дерева, привёл дыхание в норму. Вдруг он понял, что всё то, что ещё несколько минут назад сводило его с ума, исчезло. Исчез ветер, который только что так отчаянно рвал листья с деревьев и разносил смрад. Больше не было слышно назойливого визга и лая собак. Они перестали носиться вокруг, словно их здесь и не было. Осталось только жужжание, но и оно стало более мелодичным, размеренным.

Витька оторвался от дерева, встал ровно и сделал глубокий вдох.

«Да, вонь тоже никуда не делась».

Виктор продолжал стоять в темноте. Он сам не понимал, чего ждёт. Он потратил все свои силы, чтобы прийти сюда, и сейчас мог только бездумно смотреть в одну точку. В голове у Витьки вертелся целый ворох мыслей, но ни одна из них не задерживалась надолго.

«Мухи».

Очередная бестолковая мысль крутилась где-то на краю сознания.

«Мухи».

Внутренний голос становился настойчивее.

«МУХИ».

Витька вздрогнул. Осознание того, что ему предстоит увидеть, только сейчас пришло в голову.

Яростный ветер потревожил спящих на деревьях мух, и те, недовольно жужжа, устремились поскорее найти себе безопасное место для продолжения прерванного сна. Одна из мух села Витьке на руку, спутав его неподвижную фигуру со стволом дерева. Сонное «жирное» насекомое было в этот момент абсолютно беззащитно. Но Витьке было противно прикасаться к мухе, зная, чем набито её брюшко. Он подул на неё, и та улетела, решив найти себе более спокойный уголок.

Воображение вырисовывало ужасающие картины. Живот скрутило. К горлу подступала тошнота. Мужчина сделал шаг в сторону, вынуждая себя обойти старую иву.

На лишь с виду трухлявой ветви, слегка покачиваясь, висели изуродованные временем и летней жарой трупы собак. Их шеи крепко обвивала жгутовая верёвка. В глазницах и в пастях умерщвлённых животных копошился целый рой самых разных насекомых. На раздутых тушах лоскутами свисала кожа с жёстким волосом.

Все силы, что удерживали Виктора на ногах, разом его покинули. Он осел на холодную землю, ткань штанов на коленях сразу впитала влагу. Перед глазами поплыли образы пережитого за последние несколько дней. Картинки из воспоминаний быстро сменялись одна другой, искажались, расплывались. Осознание ударило по мозгам, и, казалось, причинило реальную боль.

Витька с самого начала знал, какая участь уготована соседским псам. Мишей сам ему сказал об этом, но подлый страх загнал его слова в самый далекий уголок разума. Только сейчас они пробились на поверхность. Чувство вины и отвращения к самому себе сковало грудную клетку, не давало набрать воздуха в лёгкие. Он не убивал этих собак, но позволил сделать это другому человеку. Сосед вскоре поплатился за своё злодеяние, теперь пришёл черед Витьки. Но почему эти проклятые создания до сих пор его не разорвали? Зачем привели сюда? Виктор оставался неподвижным, пока мощный импульс в один миг не поднял его на ноги. Он должен был что-то сделать, чтобы всё исправить. Не разбирая дороги, почти на ощупь, он вышел из ивняка в проулок. Собаки больше его не преследовали, но он чувствовал, что они где-то рядом. Боковое зрение то и дело улавливало какое-то движение. В каждом закоулке поблескивала в свете полной луны пара звериных глаз. Витька быстро дошёл до своего дома.

В сарае он нашёл лопату. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящую жену, взял из дома фонарик, нож и перчатки. Сделав глубокий вдох, направился обратно.

Витька крепко держал фонарик в руке, освещая себе тропку лишь на несколько шагов вперёд. Желтоватый луч фонаря успокаивал Виктора, служил последним оплотом безопасности. В то же время он мог обнажить весь ужас, прячущийся в темноте. Ради сохранения собственной решимости Витька смотрел строго себе под ноги. В какой-то момент пути у него появилась надежда на то, что, вернувшись к реке, он не найдёт там гниющих трупов, что всё увиденное им до этого окажется обычным ночным кошмаром или бредом сумасшедшего. Но тошнотворный запах, резко ударивший в нос при подходе к зарослям ивы, развеял все чаяния.

Сперва Виктор вырыл яму. Это отняло у него немало сил, сырая земля была тяжелой, к тому же постоянно мешали корни.

Стараясь глубоко не дышать, Витька приблизился к обезображенному животному и попытался перерезать верёвку. Ещё до того, как лезвие достигло своей цели, верёвка оборвалась, и разлагающаяся туша с глухим булькающим звуком упала на землю. Мгновенно с беспокойным жужжанием поднялось чёрное облачко мух, а под разлагающейся шкурой зашевелились личинки, создавая небольшие бугорки на теле. Запах стал невыносим.

Витька выронил нож. В желудке моментально возник спазм, вызвав рвоту. На полусогнутых ногах Виктор отошёл поближе к реке. Некоторое время он стоял, согнувшись, и смотрел на свое измученное отражение в воде, ловя ртом прохладный воздух. Умывшись в реке, он вернулся к своему незаконченному делу.

Витька опустил все собачьи трупы в небольшую, но глубокую могилу, засыпал её землёй. Он не желал прятать следы трагедии, к которой, как он считал, был причастен. Он хотел позаботиться о дворнягах хотя бы после их смерти. Уже по протоптанной дороге он покинул место, в которое надеялся больше никогда не возвращаться.

У ворот дома Витьку ждали собаки. Они сидели в тех же позах, как и тогда, когда он видел их последний раз ещё живыми. Но вместо мольбы о помощи в их глазах читалась обида и злоба, а вместо слёз капала грязная бурая жидкость. Витька откинул лопату в сторону, и та упала на землю с глухим звуком. Он взглянул последний раз на свой дом, нашёл глазами окна спальни, в которой сейчас безмятежно спала его жена, и мысленно с ней попрощался.

Глядя в потухшие звериные глаза, Витька кивнул головой в знак того, что он был готов со всем этим покончить. Собаки не сдвинулись с места, ни один мускул в их теле не пошевелился. В спокойном свете луны они были похожи на статуи. Их взгляд был прикован к человеку, проникал глубоко в душу.

В возникшей гробовой тишине Витька слышал только, как кровь пульсирует в его висках. Наконец вожак стаи мертвецов поднял голову. Пёс оскалился, в его пасти заблестели ряды острых зубов. Спина выгнулась, позвонки проступили под натянутой кожей. Животное сорвалось с места. Витька не закрыл глаза, не отвернулся. Пёс остановился в шаге от Виктора, начал кружить вокруг него. Рыча, медленно обнюхал мужчину. Громко фыркнул. Перед тем, как вернуться к своей стае, зверь в последний раз посмотрел на Витьку.

Витька кивнул.

Дворнягам он был больше не интересен. Постояв ещё немного, мужчина решил, что может пойти домой. Наклонился, чтобы поднять с земли лопату, а когда выпрямился, собак уже нигде не было.

***

Витька проснулся от ощущения, что рядом кто-то стоит и смотрит на него. Он резко открыл глаза и сквозь пелену увидел лицо своей жены. Ирина, не ожидая такого быстрого пробуждения, в испуге отпрянула. Оба рассмеялись.

— Ты так долго спал, что я решила проверить, дышишь ты вообще или нет? Вставай, – Ира стянула с мужа одеяло, которым сама же его утром укрыла. – Я уже суп рисовый успела сварить, а ты всё спишь.

Виктор, зевая, поднялся на ноги. Осмотрелся. Оказалось, что он лежал на диване.

— А я думаю, куда ты пропал? Ты почему от меня ночью сбежал? – последний вопрос Ира произнесла заигрывающим тоном.

— Пить ночью захотел, встал. А потом как-то и спать расхотелось. Сел на диван. Сам, наверное, не заметил потом, как заснул, – соврал Витька.

— Замёрз, наверное, на диване? Всю ночь без одеяла спал.

— Нет, ты что, летом разве замёрзнешь?

— Ночи-то всё равно холодные.

Витька выглянул в окно. В деталях вспомнил всё, что произошло ночью. Решил осторожно поинтересоваться у жены, знает ли она что-нибудь об этом.

— А тебе как спалось? – задал он вопрос Ире, пока та убирала одеяло в шкаф.

— Спала как убитая.

Витька поёжился от такого сравнения, но был рад, что Ира ни о чём не догадывается. А ещё он был уверен, что этот кошмар больше никогда не повторится.

И оказался прав.