Он в очередной раз потянулся чтобы размять онемевшую спину. 2 часа.
Ежевечерняя дорога домой по набережной всегда заканчивалась этой утомительной пробкой.
— Китайский бы уже выучил. — в который раз мысленно посетовал он.
В душной пыли летнего вечера уставшие водители вяло двигались в потоке. Такие же клерки, ежедневно теряющие по 2.5 часа на досадный трафик.
Хотя досады уже не осталось , не было и злости. Он просто послушно жал на педаль и ждал, когда придет его очередь свернуть направо на перекрестке с покосившимся знаком: кто-то не вписался и металлическая труба была слегка согнута.
Он знал это, видел сотню раз, но наверняка не смог бы припомнить, если бы его спросили. Как вряд ли бы припомнил и некрасивую надпись на киоске с кофе. Все эти детали его уставший мозг фиксировал бессознательно. Вообще вся эта ежедневная пробка погружала его в какой-то анабиоз.
Жарко, пыльно, устал…
Излишне жизнерадостный и резкий голос радиоведущего заставил его вздрогнуть, возвестив, что в городе пробки 8 баллов.
— Да уж… — вполголоса вздохнул он и устало огляделся.
Вдруг его взгляд машинально остановился на красной клубничке — подвеске, висящей на зеркале в салоне ярко-зеленой Мазды, что ехала в соседнем ряду. Его взгляд скользнул ещё влево и он увидел водителя — девушку лет двадцати пяти. Девушка пела.
Что именно — слышно не было, но пела она самозабвенно. Отбивая ритм на руле, она тянула ноты широко открывая рот. Временами, видимо в моменты кульминации, девушка подавалась вперед, взмахивая руками, как будто стоит на сцене и обращается к зрителям. Ее кудрявые рыжие волосы то и дело падали ей на лицо и она отбрасывала их назад энергичными движениями.
— Как же хочется услышать. — неожиданно для себя подумал он.
Его усталость как будто прошла. Да и в машине стало не так душно. Не мешали больше вопли крикливого ведущего.
В эти минуты, в потоке ползущих горячих автомобилей, как будто подул свежий ветерок с реки.
Он продолжал автоматически жать на педаль, но теперь уже почти не отрывал взгляд от поющей девушки.
В какой-то момент он ощутил что-то, едва уловимое, почти забытое. Ощущение свободы. Как раньше, в молодости, когда ты знаешь наверняка, что можешь в этом мире абсолютно все. Что ты мю же секунду можешь выйти из дома и уехать в любую точку планеты. Когда мир вокруг — твой. И ты счастлив.
Он расправил плечи, выпрямил спину и лёгкая улыбка притаилась на лице.
А поток машин нёс его все ближе к перекрестку.
— Ещё чуть-чуть, — мысленно попросил он, — ну пожалуйста.
Три машины до перекрестка, две.
А девушка все пела, даже не глядя по сторонам.
Одна… Пора.
Он со вздохом включил поворотник и свернул направо.
Еще почитать:
Youtube
Инфернариум
ОМ. Джон Кеннеди.
Историческая Родовая связь.
«
»
