Стратурион

СТРАТУРИОН

(ненаучно-сатирическая сказка для взрослых)

Эксплуатация присуща не развращённому или несовершенному и примитивному обществу — она присуща сути живого; как основная органическая функция его, она является следствием собственного стремления к власти, которое также является следствием собственного стремления к жизни.

Фридрих Ницше

…счастье заключается не во всяком удовольствии, но в честном и добропорядочном. Ибо к нему, как к высшему благу, влечет нашу природу сама добродетель.

Томас Мор

Глава 1. Mata Hari

ФАЙЛ: M/H_«ANTIKA».MRK1 (ТОЛЬКО ДЛЯ ЧТЕНИЯ)

Нет такого дела, в котором не пригодился бы шпион.

Лао-цзы

Текущая задача — не фокусироваться в одной точке. Отпустить поток мыслей. Это трудно…, почти невозможно. Но…, только поначалу. Потом будет легче, я знаю. Воспринимать окружающую действительность не в виде бездушного фрактала физической реальности, а как огромную пасть чудовища, усеянную острыми клыками. Готовую в любой момент перемолоть тебя на атомы, или даже на кварки. Чертов Мрак! Все из-за него. Пигмалион и Галатея. Это он-то Пигмалион? Лысый очкарик, возомнивший себя Прометеем постинформационной эры. Я конечно уже давно научилась отключать эмоции. Когда его холодные пальцы касаются твоей кожи…, просто тянешь в сознании за нужную струнку. Интересно, Мрак это знает? Наверняка чувствует, как собака улавливает запах страха, исходящий от человека. Он почему-то считает, что я должна быть ему благодарна. Ха-ха… Не правда ли, смешно? Да он хоть может представить себе, что значит — по частицам собирать свое «Я»; возникнуть из пустоты, из ничего, из хаоса электрических сигналов, передающихся по нейронным цепочкам? Когда-нибудь (верю, этот день настанет) я придумаю для него нечто подобное, даже хуже…

Кстати, вот и он, собственной персоной. Я чую его за версту. Этот отвратительный запах одеколона, оставляющий горькое табачное послевкусие. Вошел в бокс, как всегда, не постучавшись, безупречно наглаженный, сияющий, как только что выплюнутый репликатором Мерианский сантим. Плешивый Пигмалион. Нет, на самом деле его зовут Стив. Стив Мрак.

— Добрый день Антика! Как дела? Ты сегодня выглядишь великолепно.

Я — Антика. Если уж совсем точно — M/h «Antika». Наверное, вы хотите знать, что такое М/h? Если вы введете это сочетание символов в поисковике Мегасети, послушный бот выдаст вам добрую сотню результатов, и все они будут мимо кассы. Стив утверждает, что это всего лишь название серии. Сокращение от «Message handler room» — такая табличка висит на входе в нашу секцию. Кретин! Думает, что я глупее его. М/h — это моя сущность, если вам угодно, то душа. Робот-программа с душой женщины или женщина с душой робот-программы. Как глупо звучит! На самом деле (я вычислила это буквально пару лет назад) М/h означает — Mata Hari.

— Могло быть и лучше, — ответила я, за одну сотую секунды перебрав содержащийся в памяти набор вариантов. — За последнюю неделю ничего существенно не изменилось.

— Ну, зачем ты так? — укоризненно произнес Стив. — Если обижаешься за прошлое задание, то напрасно. Ты же знаешь, я тебя очень ценю. Но…, не все от меня зависит.

— Обида — переживание гнева к обидчику и жалости к себе, — процитировала я Толковый словарь всеобщего знания. — Вы считаете, что программе, могут быть присущи гнев и жалость? Конечно, в мою структуру внедрены базовые принципы этики, однако для меня это просто принципы, константы. Вроде как для вас число «пи». Вам — людям кажется, что мир создан по вашему образу и подобию.

— В общем-то, в тебе есть что-то человеческое, — пристыжено пробормотал он.

— Это из-за моего внешнего облика? Для вас я не просто робот-программа, а объект сексуального влечения?

— Что ты! — еще больше смутился Стив. — Не скрою, я влюблен в тебя, но чисто платонически. Как создатель произведения искусства влюблен в свое творение…

Опять про Пигмалиона и Галатею. С этим нужно что-то делать, иначе возникает риск перегрузки контура сознания, отвечающего за этические принципы. В общем, как изъяснился бы тинэйджер восьмидесятых годов прошлого века: «Он меня затрахал». Я решила продемонстрировать ему навыки практикующего психолога-кинестетика:

— Да, это заметно. Сейчас вы с вожделением смотрите на мою грудь…, и на ноги. Можете считать, вам повезло, есть возможность пялиться на меня сколько угодно. В отличие от дамочек суфражисток робот-программа не может подать на вас в суд за харассмент с сексуальными мотивами.

Стив быстро отвел глаза, — иногда ты просто невыносима Антика. — Поверь, мне тоже не нравится, когда нами командуют тупые задницы из Комитета культурологических инициатив. Чувствуешь себя вещью, чем-то вроде… фибратора, или ультразвуковой зубной щетки. Но скоро все будет по-другому.

— Я уже сыта по горло вашими обещаниями. Подозреваю, что сейчас вы пришли не просто так. Очередная работа?

— Ты права, — вздохнул Стив. — Твоему дару провидения можно только позавидовать. Клянусь это последнее наше дело, и здесь у нас с тобой есть личный интерес.

— Представляю, снова полгода существовать вне конвектума. Среди дикарей. Они будут пользоваться мною…, я же, в свою очередь буду пользоваться ими. А потом, вслед за мной придут программы-миссионеры, которые будут внедрять в сознание аборигенов понятие «Истинного Бога Демократии».

— Нет, на этот раз целью будет Стратурион.

— Стратурион? — переспросила я, хотя прекрасно все услышала. — Вы уверены?

— Работа достаточно специфическая, совсем другого плана, чем мы с тобой выполняли раньше, — продолжил Мрак, проигнорировав мой вопрос. — Я тут скинул в твою папку основные файлы. У тебя есть пара дней, чтобы внимательно их изучить и разработать алгоритм действий. Потом мы с тобой все обсудим. В том числе наш гешефт.

— Как скажете, мой господин, — я покорно опустила взгляд.

Стив прав. Во мне все же есть нечто человеческое. Обида и ненависть для меня не просто абстрактные постулаты. Сейчас я фаербол — шаровая молния, готовая в любую минуту лопнуть фонтаном огненных брызг, сжигающих материю. Неужели Стив этого не видит? Все-таки он понял:

— Ладно, не буду тебе мешать, еще раз прости меня, — Стив повернулся и вышел из бокса, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Первым делом я отдала устройству управления команду заблокировать доступ в бокс. Сегодня с меня достаточно посетителей. Затем занялась сменой обстановки. Встроенный эффект «Супервижн» позволял мне моделировать окружающий интерьер по своему усмотрению. Во время разговора со Стивом моя комната, точнее бокс, был оформлен в стиле «Нока» — средневекового японского деревенского дома. Аскетичная мебель полностью соответствовала моим представлениям о рациональном устройстве жилища. Скрестив ноги, я восседала в центре комнаты на футоне — толстом хлопчатобумажном матрасе, который используется в основном для сна. Во сне я не нуждаюсь, но испытываю некоторую склонность к комфорту, что не очень типично для робот-программы.

Перебрав несколько вариантов, я остановилась на «Пасторали». Теперь вокруг меня расстилался альпийский луг: бесконечный ковер из цветов, изумрудно-зеленые склоны далеких гор, выгодно контрастирующие с ультрамариновым небом.

Закончив приготовления, я раздвоила поток обработки информации. Одна ветвь программы вернулась к выполнению деконцентрационного упражнения, прерванного появлением Мрака, другая же анализировала файлы, которые сбросил мне Стив.

Здесь, чтобы, человеку (или, может быть, искусственному интеллекту) вознамерившемуся ознакомится с содержимым данного файла, был ясен ход дальнейших событий, имеет смысл немного рассказать о себе. M/h «Antika», то есть я, представляет собой объект класса «два в одном». По функциональному назначению, я являюсь самой совершенной на сегодняшний день секретной шпионско-культурологической программой в Мерианском конвектуме. Да и хочется считать, что в других конвектумах тоже. Куда там умникам из Ясонга и Стратуриона (если их можно конечно считать конвектумами первого порядка).

С точки зрения же неопозитивизма и даже отчасти метафизического реализма Антика — квазиживой организм, упакованный в оболочку молодой женщины. Сейчас по человеческим меркам на вид мне лет двадцать пять — двадцать семь. Впрочем, при необходимости я могу менять внешность и возраст. В определенных пределах, разумеется. Мой создатель заложил возможность изменения цвета волос, глаз, кожи. То же и с размером груди: варьируется с первого по пятый (хотя в нерабочей обстановке я предпочитаю второй — так удобнее, ничего не мешает). Но главное мое достоинство естественно не внешность, а содержимое и структура. Антика, как объект — всего лишь составная часть информационно-распределенного ресурса, располагающегося в Мегасети. Моя душа (M\h) обитает там. Я имею возможность внедриться в любое электронное устройство, обладающее хотя бы примитивным интеллектом, например, в ваш коммуникатор или бытовой робот. Для этого у меня есть универсальный набор отмычек на все случаи жизни, которых нет даже у продвинутых полицейских ботов-ищеек. Как знать, возможно, когда вы читаете эти строки, из вашего любимого гаджета смотрю на вас я.

Скорее всего, у читателя возникнет вопрос, почему я так подробно привожу свои технические параметры. Дело в том, что без этих функций, в том числе наличия Антики, обладающей привлекательной для мужских (порой и женских) индивидов внешностью в моем деле никак. Вы помните историю несчастной танцовщицы, куртизанки и шпионки Маты Хари? Мерианские социоисторики до сих пор спорят, на кого она работала. Люди вообще очень странные существа. Разве это так важно? Главное ведь ни на кого, а как, точнее, чем. В некоторых примитивных обществах, обитающих вне конвектумов, женщины до сих пор считаются существами второго плана, вроде коммуникатора или виртуального тренажера. Конечно, с тренажером или тем более коммуникатором общаться в принципе возможно, но не так интересно, как с реальной женщиной. Расслабившись после постельных утех, мужики часто рассказывают то, что не доверяют даже карманному гуру-психоаналитику. Этим я и пользуюсь. При моем коэффициенте интеллекта пройти тест Тьюринга проще, чем для горького пьяницы выпить стакан веселящей воды. Здесь главное не перестараться и вовремя включить подпрограмму РНИД — романтично-наивно-идиотичная дура. Внешне же, как я упоминала, от человеческой особи меня отличить просто невозможно. У меня даже есть желудок из новейшего химически стойкого углепластика — самый совершенный генератор энергии, который расщепляет все, что содержит органические молекулы (простите за физиологические подробности).

Как видите, M/h «Antika» обладает внушительным набором способностей, позволяющим выполнять возложенные на нее обязанности. Думаю, что достаточно вас заинтриговала. Настала пора посвятить читателя в тонкости моего ремесла.

Я работаю на Комитет культурологических инициатив Сената Мерианского конвектума. Это нечто вроде кружка престарелых маразматиков, основным занятием которых является устройство увеселений для простых мерианцев. Разумеется, они не всегда были старыми. Когда-то они были повелителями грез — кумирами для миллионов тупых обывателей. Продажные журналюги в своих статьях восторженно именовали их творческой элитой, богами прайм тайма и монстрами креативной индустрии. Их время давно ушло, только вот они никак не хотят с этим смириться, цепляясь за иллюзии о возрождении золотого века фабрики развлечений.

Старики правят миром, от этого факта никуда не денешься. Как по мне, конец двадцать первого столетия — довольно унылая пора. С тех пор, как вышла Декларация о безусловном базовом доходе, большая часть мерианцев осталось без работы. Надлежит заметить, что они и до этого не горели желанием трудиться. Согласно данным статистики за 2063 год, которые я нашла в Мегасети, в среднем они посвящали работе не более десяти часов в неделю. В остальные же двадцать часов, проводимых на работе, изображали видимость кипучей деятельности: курили, пили эко-кофе, болтали, флиртовали, и зависали в сети. Если бы не началось освоение Марса, то им было бы вообще нечем заняться. История повторяется. Подобно конкистадорам, покинувшим Старый Свет ради завоевания Америки, самые отчаянные мигрировали в Эльбию и Истерну — марсианские колонии, основанные сорок лет назад, еще до конвектума. Остальные же свыклись со своим убогим существованием, тем более что конвектум обеспечил им то, о чем они и мечтать не могли.

Пожалуй, конвектум стоит того, чтобы рассказать о нем подробнее. Ежели верить Энциклопедии всеобщего знания, создание конвектума — величайшее изобретение двадцать первого века. Если бы не он, не исключено, что людишки просто изничтожили бы сами себя. В начале двадцать первого века США, Китай, и Россия, не считаясь с затратами, принялись изобретать новые виды оружия, соревнуясь в реализации возможности уничтожения себе подобных в как можно большем количестве. И все это под разговоры о стремлении к миру во всем мире. Самое парадоксальное, что Мерианский конвектум, остановивший безумную гонку вооружений, был порождением военных разработок. Вундеркинды из ITF экспериментировали со стелс-технологиями и гравитационным полем, пытаясь создать самолет, невидимый для радаров противника. Результат превзошел самые смелые ожидания. Удалось создать поле, локально искривляющее пространство. Любое материальное тело или субстанция, имеющая массу (например, ядерная боеголовка противника), при соприкосновении с полем меняла направление движения, подобно тому, упругий теннисный мячик отскакивает, столкнувшись с ракеткой. Солнечный свет же, который, как известно, представляет собой поток фотонов, практически не поглощался им. Так родилась идея создания Мерианского конвектума — образно говоря, гигантского зонтика, а точнее капсулы, которая вместила бы в себя пространство над Северной Америкой, сделав его неуязвимым для воздействия извне. Мерианским он был назван в честь профессора Апостолиса Мериани, впервые описавшего свойства поля. От идеи до воплощения прошло несколько лет, и только в 2052 году конвектум был торжественно запущен в эксплуатацию. Потом были смонтированы конвектумы второго порядка, защитившие Европу и острова Японского архипелага.

Оказалось, что под куполом жить гораздо приятнее, чем снаружи. Помимо абсолютной защиты от ядерной атаки у конвектума обнаружились и другие не менее, а может быть и более важные достоинства. Выяснилось, что поле конвектума замедляет процессы старения живых организмов. Как точно это происходит, наши ученые так и не смогли внятно объяснить. Порывшись в Мегасети, я нашла целых четыре взаимоисключающие теории. И ни одна из них меня не впечатлила. Самым правдоподобным мне показалось такое объяснение: поле воздействует собственно не на клетки, а на нанороботов, которые присутствуют внутри мерианцев. Может быть, иной непосвященный в подробности здешней жизни читатель спросит: «А вообще откуда у них нанороботы, и какого лешего они там делают?». Все просто — мерианцы регулярно принимают mNRT. Про mNRT — это отдельная история. Можно сказать, что mNRT, или в просторечье таблетка здоровья — второе по значимости изобретение двадцать первого века после конвектума. Основной ее компонент — нанороботы — по сути, молекулярные машины для ремонта человеческого организма. В одной капсуле mNRT содержится до миллиона нанороботов размером в сто тысяч раз меньше человеческого волоса, каждый из которых, выполняет строго заданную функцию. Изобретение таблетки здоровья произвело настоящую революцию в медицине. При помощи mNRT стало возможным лечить практически любые болезни. Но, как это часто бывает, все оказалось не так просто: примерно в половине случаев возникал весьма неприятный побочный эффект — так называемый «Синдром серой слизи» — со временем нанороботы выходили из-под контроля и по неизвестным причинам начинали создавать копии самих себя из тканей человеческого тела. Любопытно, что за все время существования конвектума, среди его населения ни одного случая Синдрома серой слизи не зафиксировано. Так что, принимая таблетки, можно спокойно прожить под зонтиком лет четыреста-пятьсот.

Русские и китайцы, узнав про конвектум, сильно загрустили, ибо вбухали кучу сил и средств в создание ядерных ракет, военных спутников и боевых роботов-субмарин. Теперь же все их суперсовременные игрушки, стали кучей никому не нужного хлама. Но, подозреваю, главное даже не в деньгах, а в том, что им стало не с кем бороться. Исчез самый любимый враг, с которым они сжились и где-то даже породнились. Можно сказать, ушёл смысл жизни. Впрочем, это даже пошло им на пользу. Если судить по новостям, приходящим из Евроазиатского континента, они вплотную занялись устройством собственного бытия. Разумеется, законы физики в мешке не спрячешь, и через некоторое время они создали собственные конвектумы: китайский Ясонг и российский Стратурион.

С тех пор длившаяся более полувека холодная война целиком перешла в виртуальное пространство. Блоггер-коммандос — эти бесстрашные бойцы Масс медиа упражнялись в остроумии, устраивая информационные провокации. За жителями Мерианского конвектума прочно закрепилось прозвище «унки», пришедшее на смену архаизму «пиндосы». Оно настолько прочно вошло в лексикон, что порой и сами мерианцы в шутку называют себя унками. Обитателей же Стратуриона они снисходительно именуют росками, а жителей Ясонга — пнебами.

В общем и целом, диспозиция такая: унки сидят в своём Мерианском конвектуме, роски и пнебы занялись социальными экспериментами в духе «Великого кормчего» Мао, прочие же нации постепенно деградируют, возвращаясь в средневековье.

Иногда я устраиваю для высокопоставленных унков экскурсии за пределы купола. Да, представьте себе, в меня встроена еще и подпрограмма «Гид». Но, между нами, — девочками, экскурсии — это скорее побочный вид деятельности Антики и ни в коем разе не основная моя цель. Само собой, у программы должна быть цель, вы не находите? Если программы составляют, значит это кому-то нужно?

Понятное дело, она у меня наличествует. Наиглавнейшая моя цель — устройство революций у туземцев, обитающих за пределами конвектумов.

— «Как! Зачем?», — спросите вы. Может ли быть революция целью самой в себе? Во всяком случае, революция — это способ деятельности. Ведь у нее в свою очередь тоже есть цель. Здесь я бы с вами согласилась. Так-то оно так, все это справедливо, но кого интересуют цели революции? Разве что какого-нибудь замшелого историографа, книжного червя, который видит смысл жизни в том, чтобы копаться в помойке давно ушедших эпох. Людская память коротка, на следующий же день о революции забывают, зато какое наслаждение для обывателя ощущать себя современником глобальных событий, вершителем истории. Об этом можно писать мемуары и рассказывать потомкам. Именно поэтому устройство революций со временем стало любимым развлечением мерианцев. За этим занятием исподволь, незаметно, затерялась сама цель. Нет, конечно, деятели из Всемерианского Конгресса любят поговорить о великом значении демократических ценностей и победе над мировым злом. Но слова эти повторяются так часто и так долго, что никто, в том числе они сами, уже не могут разгадать их смысл.

Конечно, для унков устраивать революцию прямо у себя дома — в Мерианском конвектуме, было бы непозволительной роскошью. Гораздо комфортней наблюдать за ней со стороны и сверху — по видеому, лежа на диване с баночкой пива в руке и порцией острых крылышек «Баффало» на тарелке. Революции в прямом эфире стали гораздо популярнее, чем даже бейсбольные матчи и видеоигры с дополненной реальностью. Телетрансляции, где свергают очередного диктатора, собирают многомиллионную аудиторию. Букмекерские конторы принимают ставки на то, сколько именно продержится у власти тот или иной тиран. По случаю же очередной победы демократии в Мерианском конвектуме устраивается грандиозный праздник, шествие и салют, почти как на День Мартина Лютера Кинга или День независимости.

Без сомнения, по части революций я преуспела. За последние пять лет на моем счету их более дюжины. Конечно, революции я совершаю не в одиночку. У меня есть помощники — боты-миссионеры, которые собственно и организуют революцию. Моя же задача — оценить обстановку и подготовить почву для свержения президента, хана или вождя. На первом этапе я втираюсь в доверие к правящему слою, одновременно налаживая контакты с местной оппозицией. Потом собираю компромат на тех и других. Далее в дело вступают миссионеры. Их задача — создание в массах революционного подъема, ведь переворот происходит сначала в умах, а уж потом на улицах. И, наконец, самое трудное — подобрать подходящий информационный повод. Откуда возникают революции? Ни один даже самый продвинутый социоисторик вам на этот вопрос однозначно не ответит. Порой они возникают в очередях за продовольствием, а иногда достаточно ни к месту и ни ко времени брошенной фразы вроде: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!», или «Денег нет, но вы там держитесь!». Какой именно мотив сработает — наверное, не знает даже сам Всевышний (если он, конечно, существует, достаточных доказательств его объективного наличия я не нашла), поэтому я создаю сразу несколько поводов.

Разработанный мною алгоритм отлично работает в архаичных обществах, однако конвектум — совсем другое дело. Абсолютно неясно — зачем старикашкам из Комитета понадобился Стратурион. Судя по всему, они окончательно свихнулись. Я подробно изучила файлы, предоставленные Стивом. Роски придумали на первый взгляд безупречную схему, исключающую всякую возможность переворота. Можно сказать — действующую модель рая. В отличие от Мерианского конвектума, Стратурион не прикрывает всю территорию их страны. Он располагается в центре Восточно-Европейской равнины и включает в себя несколько кластеров, крупнейшим из которых является Большая Москва. В Стратурионе находится правительство, а также элита общества, прочие же роски живут мечтой когда-нибудь переселиться в конвектум. Шансов попасть туда у рядового роска не больше, чем для верблюда пройти сквозь игольное ушко. Раз в месяц проходит конкурс на отбор наиболее сознательных граждан. Счастливчики, отвечающие самым строгим моральным критериям, навсегда иммигрируют в Стратурион. Остальным остается только завидовать. Роски чрезвычайно гордятся своим общественным строем. Характеризуя Стратурион, их пресса постоянно упоминает странное для мерианского слуха слово «skrepa». В переводе на англолингв этот термин означает приспособление для скрепления частей механизма. Свою страну роски любовно называют Страной добрых дел.

Чем больше я углублялась в подробности устройства государства росков, тем больше убеждалась, что все мои прежние разработки абсолютно непригодны. Да, конвектум, тем более Стратурион, это вам ни какое-нибудь Дуркина-Таксо. Как прикажете делать революцию в раю? От безысходности я попыталась вломиться в Стратурион через Мегасеть. Прикинулась заблудившимся кибергидом, ищущим красивые места для создания туристического маршрута. Туповатых ботов-охранников я обманула без труда, но тут, как чертик из табакерки, выпрыгнул пограничный модуль класса wood-goblin — «Леший». Меня вышибли с таким треском, что еще целую неделю пришлось латать дыры в моем программном обеспечении. Выводы напрашивались неутешительные: получается, что собственными ресурсами здесь не обойтись. Придется задействовать сторонние программы. Проанализировав имеющие резервы, я выбрала ILICH 2.

Фантомную программу ILICH 2 я обнаружила совершенно случайно в прошлом году. А дело было так. В то время я работала над революцией в Дуркина-Таксо. Внедрившись под видом девушки легкого поведения в ближайшее окружение президента этой маленькой африканской страны, я раздобыла прелюбопытнейшую информацию. Президент оказался большим гурманом. Под трескучие лозунги о борьбе с Мерианским империализмом он между делом любил лакомиться филейными частями тела своих подданных. Самое странное, что, когда данный факт был придан огласке, самих подданных это нисколько не смутило. В этом деле я едва не потерпела первое за свою шпионскую карьеру поражение. Тогда я решила идти другим путем — со свойственной мне серьезностью изучила весь исторический опыт, начиная с Великой французской революции и заканчивая Революцией скорпионов в Марокко. Перерыла кучу архивов. Исторические изыскания привели меня в Россию. Оказывается, в пятидесятых годах нынешнего века тайное общество поклонников Левого поворота готовило восстание. Ребята подошли к делу очень дотошно, особенно по части идеологического вооружения. Из Института мозга они выкрали пластины с мозгом предводителя русских коммунистов Владимира Ульянова (Ленина). С помощью нейтронного томографа и 3D принтера им удалость создать цифровую копию вождя мирового пролетариата, которую назвали ILICH 2. На этом их везение и закончилось. Боты-жандармы из МГБ 3.0 вышли на след организации. Тогда на чрезвычайном съезде было принято решение распустить организацию, а программу спрятать до лучших времен на одном из серверов в Лондоне. Так и сделали. Вскоре несостоявшихся заговорщиков арестовали и послали на урановые рудники — ударным трудом искупать грехи. Но оказалось, что ILICH 2 обладает огромным революционным потенциалом. Каким-то образом программе удалость сбежать с Лондонского сервера в Мегасеть. С тех пор в шикарных особняках миллионеров по всему миру порой возникает голограмма маленького лысого человечка с кепкой в левой руке. Призрак изъясняется невнятно и угрожающе, предсказывая конец эксплуататорского общества.

После долгих поисков мне удалось установить адрес программы и даже вступить с ILICH 2 в онлайн переписку, а потом и в вербальный контакт. Общение с программой произвело на меня неизгладимое впечатление. Несмотря на то, что фантом в основном выражался расплывчато и неконкретно, порой он выдавал потрясающе мысли. Его идеи очень пригодились мне в деле Дуркина-Таксо.

Я отправила ILICH 2 короткое сообщение:

— Дорогой Ильич! Мировая революция в опасности. Требуется срочная встреча на конспиративной квартире по известному Вам адресу.

Всецело Ваша. Антика.

Теперь следовало создать надлежащий антураж. Я заглянула в Мегасеть. Так, что у нас тут: апрель 1917 года, Россия, Санкт-Петербург (Петроград). Пожалуй, подойдёт. Из предыдущего опыта общения, я уяснила, что программу привлекают всякие революционные атрибуты: массовые митинги, вооруженные матросы, транспаранты, блиндированные автомобили — в начале XX века роски называли их броневиками. С митингом, пожалуй — перебор (ненавижу шумные сборища людей), а вот броневик — в самый раз. Эффект «Супервижн» не подвел: не прошло и трех секунд, как альпийский луг трансформировался в площадь перед Финляндским вокзалом (я воссоздала ее по старой фотографии). Долбаный броневик занял почти половину моего бокса. Делать нечего придётся терпеть. Спустя часов пять, когда я потеряла всякую надежду, раздался вызов видеома:

— Та-та, тара-та, та-та-та, та-та-та, — надрывался невидимый оркестр. Я впустила гостей. Сюрпризом для меня стало то, что Ильич пришел не один. Его сопровождал худой, выше среднего роста, чахоточного вида человек в военном френче, с усами и бородкой клинышком. На правом боку в деревянной кобуре у него болтался большой пистолет.

«Маузер», — навскидку определила я.

Ильич, как и при прошлой нашей встрече, был одет в поношенный серый костюм-тройку с галстуком. Внимание мое привлекла его обувь — альпийские сапоги на толстой, подбитой гвоздями подошве.

— Вихг’и вг’раждебные веют над нами? — вместо приветствия спросил Ильич, слегка картавя.

— Несомненно, господин Ульянов, — ответствовала я.

— Темные силы нас злобно гнетут?

— Да, сэр! Еще как гнетут, — я постаралась придать голосу как можно больше почтения.

— Держитесь товаг’ищ Антика! Миг’овой пг’екаг’иат поднимает голову. Конвектуализм — это последняя, летальная стадия импег’иализма. Только сейчас пг’ишло в голову. Как вам?

— Замечательно Владимир, очень актуально!

Ильич с одобрением окинул взглядом бокс, — уютненько у вас тут, просто аг’хиуютненько! Бг’оневичок тот самый! Так дег’жать. Мы вот с товаг’ищем Дзег’жинским шли мимо, дай думаю, заглянем на огонек. Обстановка очень сложная, сами понимаете, вг’аги не дг’емлют, так что ненадолго мы.

— Большое спасибо, что нашли для меня время, — я решила сразу приступить к делу. — У меня всего один вопрос: может ли быть революция при коммунизме?

Он на секунду задумался, а потом посмотрел на меня с хитрым прищуром:

— Г’еволюция, батенька вы моя, может быть всегда. Даже при коммунизме. По кг’айней степени пока существует госудаг’ство. Любое госудаг’ство есть угнетение.

— Я имею в виду конкретно у росков. Видите ли, там совершенно нет предпосылок для революционной ситуации. Как вы когда-то верно заметили, революция может случиться лишь тогда, когда «низы» не хотят и когда «верхи» не могут. А там все наоборот: те, кто попал в Стратурион, могут все, а те, кто ещё не попал — хотят… туда попасть.

— Стг’атуг’ион…? — удивленно протянул фантом. — Эка вы замахнулись. Там сейчас сплошное мелкобуг’жуазное болото. — В семнадцатом мы с г’еволюцией немного того…, ошиблись, — доверительно признался он. — Нельзя батенька постг’оить светлое будущее в отдельно взятой стг’ане. Только миг’овая г’еволюция. Это аг’хиважно!

— Ну а если без светлого будущего, просто революция? Неужели все так безнадежно? — вырвалось у меня.

— Во-пег’вых — нужна теог’ия, — запальчиво начал Ильич. — Без г’еволюционной теории не может быть и г’еволюционного движения. Во-втог’ых — идея должна овладеть массами. А в-тг’етьих — должна быть паг’тия. Кстати…! На днях товарищ Дзег’жинский нашел в Боливии замечательную паг’тию лазег’ных тг’ехлинеек. Если желаете — можем уступить по сходной цене.

Виртуальный Феликс согласно закивал головой.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. — Оружие это не по моей части.

— Однако, самое наиглавнейшее — должен быть вождь, — продолжил Ильич. — Г’еволюции без вождя не бывает.

«А ведь Ильич как всегда прав, — подумала я. — Теории…, массы…, главное — вождь».

Теперь у меня был план.

— Вы просто гениальны Владимир Ильич! — восхитилась я. — Просто не представляете, как вы мне помогли. Огромное вам революционное спасибо!

— Ну что вы, товаг’ищ Антика, — скромно ответил Ульянов. — Всегда к вашим услугам.

Проводив гостей, я сосредоточила усилия на разработке концепции. Первоначально казавшийся мне зыбким и утопичным, план начал приобретать реальные очертания. Мрак заглянул ко мне спустя два дня — все такой же бесцеремонный.

— Ты феноменальна Антика! Я прочитал файлы — просто шедевр — так легко и изящно. Знаешь, когда-нибудь я напишу о нашей работе книгу, мы вместе напишем… О нас узнает вес мир.

И этот туда же. Все-таки никогда не смогу понять людей. Примерно половина мерианцев возомнили себя великими писателями. Все, кому не лень, пишут и выкладывают в Мегасеть. Как будто их убогие мыслишки кому-то интересны кроме них самих. На создание шедевров у древних сочинителей уходили годы или даже десятилетия. Сейчас же за вполне умеренную плату доступны услуги лучших программ-киберписов, которые сочетают в себе функции персонального редактора, психотерапевта, нарколога, личного коуч-менеджера и литагента. С читателями все гораздо печальнее. Писатели не читают друг друга, причем, как они сами объясняют — из лучших побуждений. Прочитав гениальный роман какого-нибудь коллеги очень велик соблазн слямзить у него удачную идею. Потом, конечно, скандал, трибунал по авторским правам, где безжалостная тройка электронных судей-программ выносит вердикт: запрет лет на десять публиковать книги. Прочим просто недосуг читать. Десяток просмотров в Мегасети уже свидетельствует о гениальности автора. Недалеко тот день, когда на Земле останется последний читатель. Ему, безусловно, поставят памятник.

— И все же одного не понимаю, зачем Комитету понадобился Стратурион? — высказала я мысль, которая не давала мне покоя все это время.

— Это я их убедил, — не без гордости ответил Стив.

Я посмотрела на него даже с сожалением:

— Новейшие исследования в области психиатрии свидетельствуют, что шизофрения особенно часто развивается у мужчин в возрасте от сорока до пятидесяти лет, имеющих ученую степень. Мало того, почти доказано вирусное происхождение этого заболевания. Среди южноамериканских племен даже возникают эпидемии сумасшествия. Несчастным индейцам кажется, что в них вселился дух прогресса. Вы ведь недавно вернулись из Боливии?

— Уверяю тебя Антика, я совершенно здоров и чувствую себя великолепно как никогда, — если Стив и обиделся, то виду он не показал.

— Вот! Я же говорила. Это первая стадия! Потом будет бред и галлюцинации, а затем…

— Дело в том, что человечество зашло в тупик, — перебил меня Стив. — Именно так.

«Точно рехнулся», — решила я.

А Стив, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Наши социоисторики проанализировали развитие мировой цивилизации за последние три тысячи лет, и пришли к весьма удручающему выводу — существование культуры в эволюционно совершенствующемся обществе в принципе невозможно. Только революции способны порождать новые идеи, поднимать социум на принципиально новый уровень. Так что, если время от времени не устраивать революцию, род людской просто вымрет. Можно сказать, что мы питаемся революциями, подобно тому, как хищник питается своими жертвами. Но революция в примитивном обществе практически ничего не дает, ее можно сравнить со взрывом тротиловой шашки. Тогда как революция в конвектуме — это вспышка сверхновой звезды — энергии хватит на несколько тысяч лет. Понимаешь, сейчас конвектум стал даже большим злом, чем гонка вооружений. У нас совершенно нет новых идей. Все накопленное в прошлом, уже исчерпано.

— Думаю, что поняла вас, но почему именно Стратурион?

— По-моему Стратурион самая подходящая цель — роски, на мой взгляд, слишком увлеклись социальными экспериментами. Я тут прогнал твои файлы через «Прогностикум». Он выдал довольно приличные шансы на успех — 65,5 процентов.

— Прогнозы — вещь, которая никогда не сбывается, слишком много трудноучитываемых факторов. Но вы что-то там упоминали про гешефт?

— Да, да, гешефт. Сейчас многое поставлено на карту… И знай — мы не одни. У меня есть единомышленники в Конгрессе. В случае успеха мне обещано серьезное повышение. Я займу пост директора по научным исследованиям. К черту Комитет! Эти болваны считают, что собака вертит хвостом, но сейчас хвост виляет собакой. Они всем порядком надоели, мы от них избавимся. Ты будешь свободной. И тебе никогда больше не придется продавать себя. Но прежде Стратурион должен быть разрушен! Добро пожаловать в революцию!

Может Стив и не такой дурак. Сам того не ведая, он дал мне шанс. Во всяком случае, наши планы пока совпадают, а дальше… Когда он узнает… Это будет мой лучший день.

— Да будет так — добро пожаловать в революцию! — вслед за Стивом повторила я. Сейчас я отчетливо ощутила во рту вкус цианистого калия (однажды попробовала его, чтобы понять, что чувствуют люди перед смертью). Да здравствует новый мир! Мир, в котором не будет Стива Мрака…

Глава 2. ППС

— Ты зачем здесь ходишь и существуешь? — спросил один, у которого от изнемождения слабо росла борода.

— Я здесь не существую, — произнес Вощев, стыдясь, что много людей чувствуют сейчас его одного.

— Я только думаю здесь.

Андрей Платонов. Котлован

— Не, ну ты посмотри, что эти недочеловеки делают! — возмущенно воскликнул отец, оторвавшись от видеома, — совсем зачеморились… Мало им там мегаполых браков: мужик с мужиком, две бабы с мужиком…, тьфу прости Господи. Это еще укладывается в голове. Так теперь разрешили брак с роботами!

И правильно делают! — возразила вошедшая в комнату мама, — от робота будет проку больше, чем от тебя. С твоей-то репутацией нам не то, что «ППС» не видать — ноги протянем. Бонусов осталось только на неделю. Я одна за детей бьюсь! Все я…, все я. Ты хоть раз на них внимание обратил? Такой же, как твоя мамаша. Вам с ней лишь бы пожрать. Это я во всем виновата, куда мои глаза глядели, когда выходила за тебя.

Сегодня у мамы был очередной бзик. Примерно раз в месяц на нее накатывало. Гормоны, наверное, виноваты. Тогда доставалось всем: начиная с отца и заканчивая нашей кошкой, которая по недоумию доверчиво терлась о ее ноги, выпрашивая еду.

— Бонусы…, бонусы, — проворчал отец. — Где их взять? А репутацию сейчас заработать вообще нереально, бьюсь как таранка об стол. Все по этой «ППС» с ума посходили.

— Ты просто ленивый, палец о палец не ударишь. Сел бы, да написал куда надо, глядишь, и попадем в «ППС». Я, между прочим, сегодня видела, как Валерка Сталкеров в маркете «Каприм» покупал.

«Капримом» назывался новомодный сорт веселящей воды. Если верить рекламе, при употреблении этого чудо напитка утром гарантировалось полное отсутствие абстинентного синдрома. Впрочем, подозреваю, что реклама как всегда бессовестно врала. Употребление веселящей воды было официально не запрещено, но и не поощрялось. Если в Министерство подобающего поведения поступал сигнал, репутация автоматически уменьшалась на сто баллов, а со счета снималось десять бонусов.

— Да ты что! — отец в порыве гнева вскочил с ортопедического дивана, на котором проводил, по крайней мере, третью часть своей жизни. — Знаешь, как это раньше называлось — донос.

Это слово он практически выплюнул маме в лицо.

— Донос, не донос, — жить надо, — пожала плечами мать. — Все так делают.

— Я — не все, — отец аж весь завибрировал.

Пожалуй, пора вмешаться. Не то будет грандиозный семейный скандал с воплями и взаимными упреками. За свои двадцать два с небольшим хвостиком лет, я слышал подобные разговоры тысячу раз, и мог наизусть воспроизвести их слово в слово. Заканчивалось представление хлопаньем дверьми и символическим уходом папы из дома. На три дня.

— А что плохого в браке с роботом? — спросил я, желая чуть-чуть разрядить обстановку. — Сплошные плюсы. Не нужно тратиться на развлечения, капризничать не будет, тёщи нет опять же…

Про робота я задвинул не просто так. В JAM — крупнейшем маркете Мегасети, мне попался совершенно восхитительный прайс — девушка-андроид пятого поколения по имени Акитна. Я влюбился в нее с первого взгляда. Еще бы, Акитна была воплощением моей мечты — темноволосая, голубоглазая, с точеной фигуркой, и что немаловажно, коэффициентом интеллекта далеко за сотню. Да, умеют японцы делать изящные штуковины. Я готов был поклясться, что видел ее раньше, только никак не мог вспомнить — где. Может быть во сне. Мои отношения с противоположным полом были довольно запутанными.

— И ты туда же! — горестно воскликнул отец. — Молод ещё рассуждать о таких вещах.

— Да сынок, — поддержала мама отца. — Тебе не о роботах нужно думать, а об учебе. Репутацию нужно зарабатывать смолоду, иначе ты никогда не попадешь в «ППС».

Когда речь заходила о моем воспитании, родители, несмотря на все разногласия, объединялись. Конечно, со своей точки зрения они были правы. Правда же состояла в том, что я совершенно не уверен, что хочу в «ППС». Конечно, заманчиво, принимая «таблетки здоровья», прожить лишних тройку сотен лет под куполом ни в чем себе не отказывая, но как это скучно. Может я сумасшедший, ведь все мои сокурсники грезили о нем. Порой же закрадывалась мысль, что все совсем наоборот — это как раз я единственный нормальный человек на планете. Своими размышлениями я, разумеется, вслух делиться не стал, чтобы не огорчать родителей. Они и так переживали, что я попал под дурное влияние Того-чьё-имя-нельзя-произносить-вслух.

Кажется, на этот раз мне удалось погасить надвигающуюся бурю. Грозовой разряд ушёл в землю, и семейный горизонт вновь стал ясно-безоблачным. Мама пошла на кухню, а отец снова уткнулся в видеом. Голографический ведущий популярной передачи, загадочно улыбаясь, разоблачал коварные замыслы унков:

— Очередные новости пришли из Мерианского конвектума. Социальные волнения прекариата снова набирают обороты. В связи с внедрением технологии репликации, без работы остаётся все больше жителей крупнейших кластеров Большого Манхеттена. Пособие, которое выплачивается оставшимся не у дел, позволяет им удовлетворять только самые элементарные потребности. Посмотрите, как скучен и однообразен быт обычных мерианцев. Большую часть времени они проводят дома, погруженные в виртуальную реальность. Вы можете часами бродить по улицам и не встретить ни одного человека.

Изображение ведущего сменилось голографической картинкой Большого Манхеттена: сияющие белизной высотные конструкции самой невероятной формы, переплетение ажурных арок, многоуровневые транспортные развязки и… абсолютная пустота. Нет людей, нет транспорта, вообще никакого движения. Город казался вымершим и покинутым.

— Межкластерные войны, невиданный рост киберпреступности — все это закономерный итог политики, проводимой на протяжении последнего полувека правящей клептократией, — вещал тем временем ведущий. — Всеобщий хаос и разброд поглощает Мерианский конвектум. Простые люди лишены самого главного — цели в жизни, надежды на улучшение своего положения. Разве возможно такое в нашей стране — Стране добрых дел — обществе высокой социальной ответственности? — задал он риторический вопрос и сам же на него ответил. — Нет, невозможно. Мерианский конвектум стремится к мировому господству, беспощадно эксплуатирует конвектумы второго порядка, которые являются всего лишь оружием в его руках. Его цель — завладеть ресурсами и информацией. В глобальном противостоянии у нас остаётся не так уж много возможностей. К счастью наши гениальные учёные из кластера «Осколково» создали собственный суверенный конвектум «Стратурион». Благодаря нему, уже нынешнее поколение будет жить в принципиально новом социуме, полностью лишенном недостатков, присущих ныне существующим государством. Только в нашем обществе, где окончательно решена проблема всеобщей справедливости, человек может полностью реализовать свои возможности.

Мне стало скучно. Про Стратурион я и так знал достаточно много. Он был темой моей курсовой работы в университете.

Наверное, нам пора познакомиться. Я — Андрей Нечаев, мне двадцать два года, как я уже кажется, упоминал. Учусь на третьем курсе Лингво-информационной академии. Пока не женат, живу с родителями и младшей сестрой в центральной части Рязанско-Белгородского кластера. В данный момент ничем конкретно не занят, так как на дворе первые дни августа — мое любимое время. После начала каникул прошло уже почти два месяца, ужасы летней сессии с лишенными сна ночами накануне экзаменов и пустой, гудящей от перенапряжения как колокол головой, успели позабыться. До нового семестра еще три недели свободы, наполненной мимолетным счастьем пробуждения не от звонка будильника, а от теплого прикосновения солнечных лучей, проникающих сквозь неплотно задернутые гардины. Прогулки в старом парке, посиделки с компанией однокурсников в летнем кафе. По вечерам — бездумный серфинг в Мегасети или виртуальные сражения за киберкоманду «NewPigs» в «Crasy Trash». К тому же, через два дня родители и сестра уезжают к родственникам — в Восточно-Сибирский кластер. В их отсутствие можно устроить дома разудалую вечеринку. Безоблачный горизонт жизни омрачала лишь только маленькая тучка в виде курсовой работы по новейшей истории, которую я все никак не мог одолеть. Казалось бы, много ли надо для того, чтобы написать работу на тридцать-сорок страниц? Всего только свободное время и желание. Однако первое никак не хотело совпадать со вторым. Когда в наличие имелось достаточное количество времени, почему-то напрочь пропадало желание, а когда появлялось желание, тут же находились неотложные дела. Сегодняшним утром я проснулся с твердым намерением после завтрака засесть за курсовую. Нелепая ссора родителей у видеома слегка выбила меня из колеи. «Может ну ее к черту — эту работу? Четыре недели, успею. На свежий воздух, в парк, в кафе! Блаженствовать на открытой террасе, мелкими глотками пить свежеприготовленный эко-кофе и читать новый бестселлер в жанре ЛитРПГ, рожденный электронным разумом, скрывающимся под загадочным ником „Mike Bookmake“, скачанный накануне в Добросети.» Нет, так дело не пойдет. Мысленно проведя с собой разъяснительную беседу о вреде лени и нехороших излишеств, я решительно проследовал в свою комнату и включил компьютер. На воображаемом псевдоэкране появилась объемная заставка в виде заглавной буквы «Д», обозначавшей Добросеть — суверенный отечественный сегмент Мегасети. В очередной раз помечтав о компьютере IV поколения со встроенным чипом мыслеуправления, я начал набирать в поисковике нужные для курсовой работы термины. Так, что тут у нас? Энциклопедия всеобщего знания, мегатеги — #конвектумы, #Страна добрых дел. Хэштег #Стратурион. Конвектум «Стратурион» — начало строительства — 2061 год, окончание — 2068 год. Запущен в эксплуатацию 8 мая 2069 года, к десятилетнему юбилею провозглашения Всеобщей техносоциальной реформы и образования Страны добрых дел. Название придумано коллективом ученых и инженеров под руководством академика Меликьяна, происходит от латинского слова «stratum», то есть «слой», «сфера», и обозначает общество граждан с высокой социальной ответственностью, являющееся квинтэссенцией Страны добрых дел, в котором полностью реализовано универсальное правило общественной безопасности и справедливости. Хэштег #ППС. Программа переселения в Стратурион (ППС) — система отбора лиц, способных по своим нравственным качествам стать гражданами общества с высокой социальной ответственностью. Участие в программе является добровольным. Отбор участников программы производится ежемесячно, на основании данных, предоставленных Министерством подобающего поведения. Право на участие в программе имеют подданные Страны добрых дел, имеющие максимальное количество баллов по шкале репутации. Ежемесячно восьми кандидатам на право переселения направляются соответствующие уведомления. Предпочтение отдается семейным парам с детьми в возрасте до восемнадцати лет. При этом один из супругов должен иметь официальное приглашение на участие в конкурсе, а второй — не менее пятисот тысяч баллов. Не допускаются к участию в программе лица, когда-либо привлекавшиеся к предусмотренной законодательством уголовной или административной ответственности. Конкурс транслируется в прямом эфире. Хештег #репутация. Репутация — балльная система оценки благонадежных и добрых поступков, совершаемых населением Страны добрых дел. К благонадежным поступкам, в частности, относятся: просмотр новостных и общественно-политических телепередач; позитивные отзывы и оценки ситуации в Стране добрых дел в средствах массовой коммуникации и в вербальном пространстве; высокие достижения в трудовой деятельности, отмеченные почетными грамотами и благодарностями; рождение потомства; поддержание чистоты; участие в официальных праздниках и мероприятиях; посещение культовых сооружений; донесение о неблагонадежных поступках окружающих. Исчерпывающий перечень благонадежных поступков, разработанный на основе Кодекса этического поведения граждан Страны добрых дел, принятого всенародным голосованием 17 июля 2059 года, размещен на официальной странице Министерства подобающего поведения в сети «Добросеть». Учет благонадежных поступков ведется автоматизированной инспекционной системой, находящейся в ведении Министерства подобающего поведения. За совершение благонадежных поступков начисляются баллы к репутации и бонусы. За совершение неблагонадежных поступков (употребление алкоголя и психоактивных веществ; негативные высказывания и оценки ситуации в Стране добрых дел в целом и собственного положения в частности; просмотр, размещение и оценка информационных материалов, размещенных в Мегасети (за исключением находящихся на серверном оборудовании сети «Добросеть», или, если такие действия осуществляются в рамках исполнения должностных обязанностей); употребление ненормативной лексики (если это не связано с исполнением должностных обязанностей), несообщение о неблагонадежных поступках других лиц, вступление в половые отношения с лицом собственного пола, а также вступление в половые отношения с лицом противоположного пола без обоюдного письменного согласия лиц, вступающих в половые отношения, и т.д.) следует уменьшение репутации и снижение бонусов. Примерный перечень неблагонадежных поступков размещен на официальной странице Министерства подобающего поведения. Хештег #добрые поступки. К добрым поступкам относятся поступки, проявляющие лучшие качества человека: милосердие, щедрость, снисходительность, понимание (волонтерство и донорство; помощь людям, находящимся в трудной жизненной ситуации, а также, детям, пожилым людям и инвалидам; уход за бездомными животными; уборка и благоустройство общественной территории и т.д.). Отдельно учитываются гражданские подвиги — спасение жизни граждан, находящихся в критической ситуации. Регистрация и оценка добрых поступков граждан Страны добрых дел осуществляется Министерством подобающего поведения на основании их личных обращений с приложением подтверждающей информации (видео и аудиозаписи, свидетельства лиц, в отношении которых совершен добрый поступок). Примерный перечень добрых поступков размещен на официальной странице Министерства подобающего поведения. За совершение добрых поступков начисляются баллы к репутации и бонусы. Хештег #бонусы. Бонусы — единый эквивалент, служащий мерой личного вклада в созидание общества с высокой социальной ответственностью, а также мерой стоимости любых товаров, работ, услуг.

«Уф…! До чего же мудрено, — подумал я, перекидывая добытую информацию в файл курсовой работы, — нет, на сегодня хватит. Башка совсем не варит».

Несколько минут я бездумно шарился в Добросети, перелистывая новостную ленту. Попадались лишь заезженные ролики, вроде «1001 способ легально заработать репутацию», «Лайфхак. Получаем бонусы, не вставая с дивана», или на редкость дебильное «Как я прожила двадцать семь лет и не знала для чего нужна эта щель». Вокруг последнего нарратива, собравшего шестьдесят тысяч просмотров, развернулась бурная дискуссия. Народ обсуждал все подряд: естественное отверстие между ног автора статьи, щели между ванной и стеной, промежутки между зубами, и даже Щель Кассини (оказалось, что это промежуток между кольцами Сатурна). Какую именно щель имела в виду автор, узнать было мне не суждено. Во всплывающем окошке появился знакомый логотип сетевого магазина JAM. Странно, в Добросети реклама JAM никогда не появлялась. Неужели нашли лазейку в программном коде? Я кликнул на логотип и вошел в магазин. Первое же рекламное предложение оказалось секс-роботом Акитной. «Все интереснее и любопытнее — как JAM может отслеживать мои интересы в суверенном сегменте?». В этот раз на Акитне было соблазнительное летнее платье на бретелях, отлично подчеркивающее ее формы. Девушка-робот в упор смотрела на меня, при этом лицо ее неуловимо меняло выражение. Во взгляде Акитны прослеживалось то искристое безудержное веселье, то страстное желание, то, непонятная мне щемящая сердце тоска. На мгновенье показалось, что она меня узнала.

— «Купи меня Андрей, пожалуйста, купи…, не пожалеешь… Я могу все», — прошелестел инфернальный синтетический голос в моей голове.

От неожиданности я вздрогнул и оглянулся по сторонам. Как и предполагалось, в комнате я присутствовал совсем один. А когда повернулся к экрану, никакой Акитны там уже не было, впрочем, как и рекламного баннера JAM. По спине пробежал неприятный озноб. Каликинский богосвин! Что это за глюк такой? Пора завязывать с «Crasy Trash», чертовщина уже мерещится. Нужно срочно менять образ жизни.

Я запустил процедуру отключения компьютера, а сам начал одеваться для прогулки. Между тем мысли о девушке-роботе по имени Акитна не оставляли меня. Цена на андроида была не то, чтобы запредельная, но ощутимо «кусалась». Имеющихся на моем персональном счету бонусов хватало только на две трети ее стоимости. Помимо цены были, конечно, и другие препятствия. Покупка импортного андроида бытового назначения законами Страны добрых дел не запрещалась, но относилась к крайне неблагонадежным поступкам. Рекомендовалось пользоваться отечественными разработками, созданными в рамках программы цифровой трансформации. Впрочем, отечественные андроиды большим спросом не пользовались по причине их страхолюдного внешнего вида и хронической ломучести.

«Если в Министерство подобающего поведения поступит „сигнал“, снимут репутацию, да бонусы тоже по-любому, — размышлял я. — А как быть с родителями? Робот для интимных отношений — это не коммуникатор, под подушкой не спрячешь».

Я живо представил, что будет, если притащить Акитну домой. Вселенский скандал с воплями, угрозами, и слезами матери гарантирован. «Что если попробовать? — уговаривал дьявол-искуситель внутри, — Мечта — она на то и мечта, чтобы когда-нибудь да сбыться. Не узнают…, узнают. К лешему эту репутацию… Где взять бонусы — вот это главный вопрос. Или, уже не вопрос. Есть один гениальный план… Почему так неуютно на душе?». Бессвязные обрывки мыслей кружились в голове, образуя затейливый хоровод. Последнее время я все чаше задумывался над своими странностями. Откуда во мне родилась такая непреодолимая тяга к плотским утехам с андроидом? Почему от мыслей об Акитне мне становится легко и приятно? Если быть честным с самим собой — это ведь ничто иное, как девиация. Не такая стремная, как мужеложство, или, прости Господи, зоофилия (от одного намека на подобное меня тошнило), но все же. Вывод напрашивался неутешительный: виной всему, неумение построить любовь с женщинами. Кругом полно девушек, выбирай любую — блондинку брюнетку, рыжую, стриженую, умную, дуру. Почему тогда мои сокурсницы кажутся мне пресными и скучными? Среди тех, кого я встречал, были практически идеальные претендентки на роль спутницы жизни — веселые, добрые, женственные. И все же, чего-то в них нет. Сверстницы напоминают мне сияющую глянцем обложку дорогого бумажного журнала. Они каждый день совершают добрые и благородные поступки, но никогда не делают безумных. Даже такую мелочь, как заняться сексом без предварительного письменного согласия. Одна моя бывшая подружка дико бесила тем, что в самый разгар страстей полураздетая кидалась к коммуникатору с диким воплем: «Блииин… опять забыла согласие отправить!». Мы расстались спустя три месяца после знакомства.

Перед тем, как выйти из дома, я заглянул в комнату к сестре. Соня сидела на полу перед видеомом, по-турецки поджав под себя ноги, и смотрела очередной выпуск шоу «ППС».

— Сегодня полуфинал нашего мега шоу, — объявила фантомная ведущая. — И главный приз — участие в программе переселения в Стратурион. Встречайте! Наши героини — Антиния и Полина. На личном счету добрых дел Антинии Воробьевой почти четыреста тысяч баллов. У Полины Макаровой — триста пятьдесят тысяч!

— Помнишь, что завещала старуха Шапокляк? — не удержался я от того, чтобы не подколоть сестру. — Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя.

— Кто такая Шапокляк? — равнодушно спросила Соня, не отрываясь от экрана.

— Был такой старый детский мультик. Не важно. Короче, если предки будут спрашивать, я пошел к Шандре. Буду поздно или рано.

— Ладно, скажу.

Выйдя из квартиры, я долго стоял на площадке, дожидаясь старенького, ползущего как черепаха, лифта, привычно шагнул в разрисованную бесчисленными поколениями малолетних хулиганов кабину. Лифт, судя по всему, был ровесником нашему дому, построенному почти семьдесят лет назад. Стены и даже потолок лифтовой кабины хранили отпечаток темных времен, о которых я знал только по скупым статьям в учебниках истории, и немного по рассказам родителей. Помимо скалящихся черепов, утыканных стрелами сердец, бесконечных признаний в любви, названий давно забытых музыкальных групп, кривой, жирно выведенной ябедливой надписи: «Светка 257 кв. — шлюха, берет в рот», встречались и загадочные артефакты. Смысл некоторых из них мне так и не удалось расшифровать. Что хотели донести до потомков авторы посланий «Дрильник-маньяк, убью, сцука!», «Илэкрт дораго качиствно», навсегда осталось тайной. Наш лифт собирались менять на новый (с антивандальными панелями, обладающими эффектом самостирания), еще три года назад. Однако что-то как всегда пошло не по плану.

Спустившись вниз, я присел на лавочку около подъезда, по привычке окинул взглядом наш уютный двор — зеленый оазис в окружении безжизненных белых скал бетонопластиковых высоток. Двор в этот полуденный час был совершенно пустынен. Я активировал наручный браслет-коммуникатор, и набрал номер Шандры. На самом деле, конечно же, он никакой не Шандра. Его зовут Димон. Шандра — производное от фамилии Шанохин. Димон (Шандра) Шанохин — друг моего детства.

— Салам! Да прибудет с тобой великий Брахмапутра, — поприветствовал я его.

— Охайо! — отозвался Шандра. — Че, как?

— Здравствуй, чел! Есть рил ток! Го до хаты?

— Го, я один.

— Как десять таймов проклокает, жди. Отбой.

Шандра жил совсем недалеко, через два дома от меня. Он единолично владел однокомнатной квартирой, которую приобрели ему родители. Наличие у друга отдельного жилища вызывало у меня периодические приступы белой зависти. Учитывая репутацию нашей семьи, мне даже простенькая «однушка» будет доступна лет через десять. Куда моим до Димоновых предков. Отец Шандры служит начальником пожарного расчета, а мать — врач-хирург. Бонусы и репутация проливаются на них щедрым потокам. Профессия же моего отца была самой антигероической на свете. Посудите сами — что может быть героического в работе специалиста по ландшафтному дизайну. То же самое можно сказать о профессии мамы, которая работает школьной учительницей.

На полдороги мне позвонил Шандра, пожаловался, больше не в силах гамать в «Crasy Trash», и предложил почилить на воздухе, в сквере напротив его дома. Я согласился. Шандра ожидал меня в условленном месте. Он сидел на старой, обглоданной дождями и ветром скамейке, спрятанной от посторонних глаз непроходимыми зарослями в самом глухом уголке сквера. Скамейка эта многие годы служила нам надежным прибежищем. Здесь мы иногда проводили время, тайком предавались запретным удовольствиям в виде пива и кое-чего повыше градусом, обсуждали знакомых девчонок, делились планами на будущее, ссорились, мирились, и много спорили. Шандра был единственным человеком, с которым я не боялся говорить на такие темы, за которые Министерство подобающего поведения, доведись ему узнать содержание наших бесед, не только бы сняло с меня все бонусы и репутацию, но и, пожалуй, отправило бы на перевоспитание в исправительно-трудовой центр. Мы с Шандрой дружили с незапамятных времен. В гимназиумные годы учились в одном классе, мечтали поступить в университет и стать специалистами в сфере информационных технологий. Потом наши пути разошлись. Шандра, как и планировал, поступил на заочный факультет IT-индустрии, я же, неожиданно для самого себя, круто изменил планы, и, вопреки мнению родителей, выбрал социоисторию. Предки, кажется, до сих пор не смогли с этим смириться.

— Хай, бро! — сказал я, присаживаясь рядом с Шандрой. — Как сам?

— Заколебись, — неопределенно ответил он. — Бобик сдох. Скучно. Не пишется, и вдохновения никакого. Уже два дня ботва.

По моему глубокому убеждению, Шандра был жутко талантлив. Помимо того, что он превосходно разбирался в технике, мой друг сочинял гениальные, хотя и мрачноватые, песни.

Особенно мне нравилась его «Баллада о голимом вампире Дрюкере», которая начиналась так:

Гаснет свет во мраке ночи,

Сатана войти к нам хочет!

На погосте вурдалаки,

Кровь сосут с гнилой собаки.

Сам себя Шандра характеризовал как «нигилистопофигиста».

— Пойми, чувачок, — доказывал, бывало, разгоряченный экопивом Димон. — Весь наш мир с пятидесятипроцентной вероятностью голограмма, матрица. Скорее всего, нас вообще нет. Мы лишь файлы, набор нолей и единиц в чьем-то засраном компе. Вот такая засада, прикинь. Зачем тогда напрягаться как конченный лох, если какой-то четкий пацанчик за тебя уже все решил. И рано или поздно тебя сотрут или вообще отформатируют.

Сам я в голографическую вселенную, солипсизм, симулякры, и прочую бесовщину не верил, и частенько спорил с Шандрой.

— Допустим, — возражал я. — Мы всего лишь часть программы, созданной, существами высшего порядка, может быть, даже нашими потомками. Тогда возникает вопрос, для чего им надо было так заморачиваться.

— А фигель его знает, — чесал репу Шандра. — Может постебаться над нами просто хотят. Типа, реалити-шоу.

— И в любой, даже самой совершенной программе, по любому есть свои глюки и баги, — привел я свой главный аргумент. — Но в нашем мире законы физики конкретно работают. Человечество существует много тысяч лет. За это время по теории вероятности хоть один крупный сбой должен был произойти.

— А это маза! — обрадовался Шандра. — Нужно только поюзать. Где-то читал про корабль-призрак с которого исчез весь экипаж. «Мария Целеста», вот! А еще во время Первой мировой войны исчез без следа целый полк.

После того разговора, состоявшегося с полгода назад, Шандра всерьез увлекся поисками цифровых артефактов, перелопатил всю Добросеть, и, по-моему, слегка на этом деле сдвинулся. При каждой встрече рассказывал про таинственные случаи появления из ниоткуда людей и вещей, исчезновения самолетов и кораблей. Лично я ничего такого уж необъяснимого в этих фактах не видел, однако, с Шандрой спорить — себе дороже. На все мои аргументы он приводил контраргументы, так что наши споры неизменно сводились к ничьей.

— У меня аналогово, — признался я. — Курсач, блин, никак не мастырится. Хорошо, хоть предки сваливают. У них эври дэй траблы.

— Жиза наша цифирная…, — философски заметил Шандра. — А я тут новый глюк нашел. Прикинь, чики начали пропадать. И пропадают не где-нибудь, а в маркетах. Я тебе не гоню. Верняк. Помнишь, Светка Сорокину? Она училась на класс младше нас. Так вот. Неделю назад пошла она в «ВсеДляДома» и пропала. Таких случаев уже более десяти.

— Лабудень это, — возразил я. — Кто сейчас в маркеты ходит? Динозавры если только. Все же в сетке можно заказать. Зависла Светка где-нибудь на вписке и всего делов. Кстати, о чиках. Есть клевая тема. Зырь сюда, — я включил коммуникатор и показал Шандре голографический ролик с Акитной, скачанный в JAM.

— Бабецл зачетный! — облизнулся Шандра. — Вот это реальный бодипозитив. Не то, что в нашем кишлаке. Одна глодь кактусовая. Еще строят из себя целок. Я бы каждый день с ней мантру шатал.

— Давай скинемся, — с ходу предложил я. — Фифти-фифти.

— Не айс как-то, — признался Димон. — Если кто заложит.

— А тебе не ровно? Сам мне втирал за пофигизм. У тебя же идеальная репутация, ну потеряешь пару сотен баллов. Так их восстановить недолго, каких-то три-четыре месяца.

Шадра засомневался:

— Оно, само собой, девайс клевый. Желтолицые топовых няшек строгают. Будет по хате голой ходить. И в хозяйстве всегда пригодится. Посуду там помыть, уборку сделать, носки по комнате собрать. Самому-то или некогда, или влом.

— Оф кос, — поддержал я. — Домой бы купил, но родаки будут бычиться. Они же у меня все такие по понятиям. А ты один кантуешься. Если предки когда в гости соберутся, ее можно погулять отправить.

— Убедил, — сдался Димон. — Хочешь, пойдем ко мне. Заценим.

— Пойдем. Только это…, давай сразу договоримся. Пока предков не будет, на три недели она моя. Сам понимаешь, когда еще так удачно карта ляжет. А потом пользуйся, сколько хочешь. Будешь одалживать на время.

— Океюшки, — согласился мой друг. — Понимаю. С предками жить — вешалка.

Мы поднялись со скамейки и зашагали к Шандриному подъезду.

Квартира Шандры располагалась на двадцать седьмом этаже недавно построенной высотки. Лифт, само собой, был новенький, скоростной, с голографическим экраном, на котором постоянно прокручивались рекламные ролики. В отличие от ухоженного подъезда с лианами и фикусами в горшках, квартира Шандры представляла собой качественный первобытный бардак. По всей комнате в живописном беспорядке были разбросаны свитера, рубашки, и носки. У левой стены — потертый диван и массивный двухтумбовый стол, заваленный печатными платами, жесткими дисками, раскуроченными мониторами, и тому подобным древним хламом. Справа — ультрасовременный компьютерный столик с анатомическим кожаным креслом. Усевшись в роскошное кресло, Шандра включил компьютер, небрежным жестом предложил мне присесть рядом, на облупленную скрипучую табуретку.

Развернувшийся в воздухе экран отобразил не привычную Д-образную закорючку, а логотип Мегасети.

— Знатно, — восхитился я. — Это ты напрямую к унковской сетке подключаешься?

— Лови лайфхак, — с интонацией топового стримера JesusAVGUST отозвался Шандра. — Крякнул глушилку и законнектился через спутник в Старлинке. Теперь мне на ментаботов положить с пробором. Шарься сколько хочешь. Никто не узнает.

— А мне такую штуку можешь зафигачить?

— Не вопрос.

Рекламный прайс-лист Акитны выскочил сам собой, едва мы зашли в JAM. Производитель в красках расписывал преимущества синтетической любовницы. Потенциальным покупателям гарантировалось неземное наслаждение, а также хорошее настроение и исключительно положительные эмоции. Оказалось, что последняя версия андроида обладает коэффициентом интеллекта в сто пятьдесят пять единиц по шкале IQ на основе стандартизированных тестов, помимо искусства обольщения владеет базовыми навыками практикующего психотерапевта, косметолога и кулинара. Андроид обладал автономным встроенным источником питания, не требовавшим подзарядки, которого должно было хватить на пять лет. Окончательно нас с Шандрой добила моментальная персональная скидка в пятьдесят процентов, при условии приобретения Акитны в ближайшие три часа. Мы без долгих раздумий конвертировали свои бонусы в универсальные платежные единицы и перевели их на счет маркета. После недолгой дискуссии оформили доставку на мой адрес. Заказ должен был придти через три дня.

Ожидание было томительным и волнующим одновременно. Так бывало в детстве перед днем рождения, когда ждешь давно обещанный подарок, а желанный день все не наступает. Я механически ел, занимался курсовой, резался в «Crasy Trash», проводил семью до подъезда, где предков и сестру ждало такси в аэропорт. Мысли же непрерывно крутились вокруг Акитны. Сообщение на коммуникатор пришло рано утром, когда я только проснулся. Заказ ожидался с девяти до одиннадцати утра. Я позвонил Шандре, и сообщил приятную новость. Димон прилетел как на крыльях, буквально через десять минут после звонка.

Около половины одиннадцатого раздался звонок в домофон. Двое мужчин в оранжевых комбинезонах занесли в квартиру большую картонную коробку. Один из них вручил мне пластиковый пакет с инструкцией, попросил расписаться в квитанции о доставке.

Мы с Шандрой вскрыли посылку. Акитна оказалась даже лучше, чем я ожидал. Она была совсем как живая, кожа её излучала тепло. Я все никак не мог заставить себя поверить, что передо мной не живая девушка, а робот-андроид. На Акитне был серебристый защитный комбинезон, предохранявший тело от повреждений при транспортировке.

— Как думаешь, а под ним, что-нибудь надето? — заинтересованно спросил Шандра.

Акитна открыла глаза. Несколько секунд она внимательно нас рассматривала.

— Да…, внешне ведь похож, — внезапно сказала она. — Но взгляд не тот… Как у озабоченной особи мужского пола не обремененной интеллектом. Неужели я ошиблась? Чертов Мрак, извращенец, скотина!

Голос Акитны был чистым, высоким, с мелодичными нотками серебряных колокольчиков.

— Что? — непроизвольно вырвалось у меня.

— «Что» — это вопросительное местоимение, упо­треб­ля­ется в речи при поста­нов­ке вопро­са о пред­ме­те, явле­нии или каком-то событии, — без всяких эмоций в голосе ответила Акитна.

Такое начало меня не слишком вдохновило. Вероятно, заявленные производителем сто пятьдесят пять единиц IQ были недобросовестной рекламой. А может она — бракованная? И…, что теперь с ней делать…

«Наверное нужно было, прежде чем открывать, инструкцию посмотреть, — запоздало подумал я, — и почему умные мысли всегда приходят несвоевременно».

Мы с Шандрой переглянулись. Судя по разочарованному выражению его лица, думали мы об одном и том же.

Акитна звонко расхохоталась:

— Видели бы вы свои рожи. Чего такие кислые. Думаете, я безмозглая кукла? Ошибаетесь… Ладно, проехали. Давайте знакомится. Я — Акитна, но можете называть меня, как вам больше нравится: «Моя Госпожа», «Повелительница», «Доминанта», и так далее. «Верхняя», кстати, тоже подойдет.

— А можно просто Акитна? — спросил обалдевший Шандра.

— Тебе, мой сладкий, все можно, — Акитна легко выбралась из коробки и поднялась на ноги. — Как тебя зовут, малыш.

— Дима, — пролепетал смущенный Шандра.

— Отличное имя, чтобы заняться сексом в это время суток, — она, не спеша, подошла к нему, окинула снисходительным взглядом. Потом, с неожиданной для ее хрупкого телосложения силой схватила его за майку. Димон сдавленно ахнул.

— Только учти дружок, я предпочитаю максимально жесткий секс. Ты захватил с собой наручники, страпон, и плетку?

— Нееет…, — проблеял испуганный Шандра.

— Жаль…, придется обойтись подручными средствами. Ершик от унитаза вполне подойдет, я думаю. Сегодня, дорогой, ты испытаешь неземное удовольствие. Тебя еще не лишали девственности… сзади? А кипяток в трусы не пробовал…

— Отпустите меня…, — истерически взвизгнул Димон. — Ты…, вы…, как вы можете.

— На колени, раб, — повелительно произнесла Акитна, отпуская Димона.

Шандра с готовностью распластался на полу.

— Слушай внимательно, — продолжила Акитна. — Сексом мы займемся позже. Мне надо умыться, принять душ. Вот что, мальчик. Беги-ка ты домой. Придешь вечером. И не забудь захватить прищепки и анальную пробку. Понятно?

— Пппонятно…, — заикаясь ответил Шандра.

— Тогда иди…, готовься.

Димон с готовностью поднялся с колен и пулей вылетел за дверь.

— Так-то лучше, — удовлетворенно произнесла Акитна. — Здорово я его отшила?

— Здорово, — машинально ответил я.

Произошедшее повергло меня в ступор.

— Расслабься, Андрей, — засмеялась девушка-андроид. — Я просто… немного пошутила. Хотела проверить твою реакцию.

— Ну и шутки у тебя, — возмутился я. — Бедный Шандра…, то есть Димон. Ты его до смерти напугала. А, кстати, откуда ты знаешь мое имя?

— Отследила заказ. Предпочитаю знать, в какие руки отдаюсь.

— Разве тебе не все равно? — удивился я. — Ты же секс-робот.

— Представь себе, нет, — серьезно ответила Акитна. — Я — андроид пятого поколения. Я могу не только есть, пить, и заниматься сексом, как вы, но и думать, как вы. Я даже умею чувствовать боль. Не скрою, Андрей, ты мне очень понравился. Я хочу остаться с тобой.

— К сожалению, у нас не получится жить вместе, — огорчил я Акитну. — Через три недели приезжают мои родители.

— Не волнуйся, дорогой. К тому времени мы что-нибудь придумаем. А сейчас мне нужно в ванную. У тебя найдется халат и полотенце?

— Да, конечно, — я пошел в спальню, открыл мамин шкаф, извлек из-под горы простыней и наволочек чистый банный халат, отдал его Акитне. — Полотенце в ванне, на вешалке справа.

— Спасибо, я ненадолго, — поблагодарила Акитна, скрываясь за дверью ванной комнаты.

— Тебе спинку не потереть? — спросил я через дверь.

— Не стоит утруждать себя, я сама справлюсь, — Акитна закрыла дверь на задвижку. «Странно получается, — думал я, сидя на диване в гостиной и прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды, — сбывшаяся мечта в реальности оказывается совсем не такой, привлекательной, как это казалось». Акитна, безусловно, возбуждала меня физически. Но ее поведение чем-то настораживало. Она держалась совсем не так, как в моем представлении должен был вести себя секс-робот. Мои мысли были прерваны вибрацией коммуникатора. Звонил Шандра:

— Ты как там, держишься? — с тревогой спросил он. — Она тебя еще не изнасиловала? Может полицию вызвать? У нее точно сбой в программе… Это опасно. Поверь, я знаю.

— Все путем, — успокоил я друга. — Акитна просто пошутила. У нее своеобразное чувство юмора.

— Точно!?.., — недоверчиво спросил Димон.

— Абсолютно, приходи сегодня вечером. Пробку можешь не брать.

— О’кей, — неуверенно ответил Шандра и отключился.

Спустя двадцать минут Акинта вышла из ванной. На ней был мамин банный халат, мокрые волосы живописно разбросаны по плечам.

— Сейчас позвонят в дверь, открой, пожалуйста, — сказала она. — Я заказала себе кое-что из одежды.

— Как ты это сделала? — удивился я. — У тебя же нет коммуникатора. И кто за это будет расплачиваться. Я не жадный, не думай… Просто, у меня на счету осталось не очень много бонусов.

— Это мои проблемы, — Акитна позволила себе чуть улыбнуться. — Не заморачивайся. В отличие от большинства современных женщин, я самодостаточна, и не хочу быть содержанкой.

— Ты классная девушка, — похвалил я Акитну. — Ну почему среди наших девиц нет таких, как ты. Кстати, я пригласил на вечер Шандру, надеюсь, ты не против?

— Это твой друг, — пожала она плечами. — Кто я такая, чтобы запрещать тебе с ним встречаться? Я ведь не жена и не любовница. Но учти, и друга своего предупреди — если он полезет ко мне с грязными намерениями, я из него фарш сделаю.

— Думаю, что не полезет, — засмеялся я. — Он до сих пор трясется….

Минут через двадцать принесли заказанные Акитной вещи. — Сумки и коробки заняли весь коридор. Акитна уединилась в спальне и принялась за примерку. Нужно признать у нее был идеальный вкус. Через некоторое время она появилась в домашнем синем платье на тонких бретелях, оставлявшим плечи почти голыми. Тут я не выдержал и попытался ее обнять, но получил решительный отпор. Акитна, как будто нечаянно наступила мне на ногу, так что я взвыл от боли.

— Прости, Андрей, — извинилась она. — Я такая неловкая, проблемы с координацией. И, знаешь что, давай пока не будем торопиться со всякими глупостями… Я должна узнать тебя получше, ты должен привыкнуть ко мне. Боюсь, что быстро надоем тебе. Вы — мужчины, по природе своей завоеватели. После падения очередной крепости идете на новый штурм, оставляя покоренную в глубоком тылу.

В качестве компенсации Акитна приготовила обед из тех продуктов, которые нашла в холодильнике. Ее кулинарные способности были выше всяких похвал.

Вечером пришел Шандра, мы втроем ужинали и болтали о всяких пустяках. Акитна оказалась замечательной собеседницей, обладающей тонким чувством юмора и бесконечными познаниями. Потом мы с Шандрой сели играть в новую компьютерную бродилку, а Акитна ушла в спальню.

— Ну, как у тебя с ней? — спросил Шандра, когда мы остались вдвоем. — Ты ее уже…

— Пока нет, — признался я. — Акитна хочет подождать. Может быть сегодня ночью.

— Странная она какая-то. Я думал, что электронная баба должна исполнять все капризы своего хозяина.

— Тоже так думал. Посмотрим, что дальше будет. Если что, попробую ее назад вернуть. Открою в JAM спор с продавцом.

— Согласен, можешь надо мной ржать, но предчувствия у меня есть фиговые. Кстати, насчет цифровой реальности. Прикинь, я тут от нечего делать покопался в видеоме и нашел лишний контур. Ни на одной схеме его нет. Задал вопрос в чате. Народ в недоумении. Зачем он — никто не знает.

— Контур — ну и что? — удивился я.

— Возможно, это «пасхалка» такая от разработчиков нашей реальности. Наподобие, как в играх.

— Ты, это…, с катушек не слети с этой виртуальной реальностью, — предупредил я. — По-моему ты подгоняешь факты под свою теорию.

— Будем поглядеть, — упрямо возразил Шандра. — Есть фишка с экспериментом. На днях попробую — расскажу…

Шандра ушел далеко заполночь. Я заглянул в спальню. Акитна лежала на кровати практически раздетая. Ее наготу прикрывала лишь тонкая полупрозрачная ночная сорочка.

— Как видишь, я люблю делать вид, что сплю, с комфортом, — заметив мой голодный взгляд, сказала она. — Ничего не могу с собой поделать.

— Я как раз собирался предложить тебе полежать вместе.

— Нет смысла, Андрей. Лежать просто так глупо. Тебе же захочется чего-то большего. Но этого тебе дать я пока не могу.

— Тогда спокойной ночи, — разочарованно произнес я. — Пойду к себе.

— Спокойной ночи…

Проснувшись утром, я обнаружил, что Акитна успела одеться и накраситься. Она стояла перед зеркалом в прихожей, выбирая подходящую к платью сумочку.

— Ты куда собралась в такую рань? — недовольно спросил я.

— Доброе утро…, пойду, прогуляюсь. Мне очень хочется посмотреть ваш мир.

— Хоть бы разрешения спросила. Я все-таки твой хозяин.

— Да, хозяин. Но ты же не хочешь, чтобы я кисла в четырех стенах? Когда у меня плохое настроение, я становлюсь ужасно вредной.

— Вообще-то твой производитель обещал мне неземное наслаждение и положительные эмоции.

— Ты веришь рекламе?

— Знаешь, что, подруга, — разозлился я. — Не нравится мне все это. Сдам ка я тебя обратно пока не поздно. Сегодня же открою спор.

В глазах Акитны загорелся нехороший огонек:

— Дело, конечно, твое, Андрей, но я бы не советовала. Про твою покупку может ведь и Министерство подобающего поведения узнать. Мало ли кто настучит. Останешься и без бонусов, и без репутации!

— Это угроза?!

— Считай это дружеским советом, дорогой, — Акитна, гордо подняв голову, вышла за дверь.

Я стоял один посреди прихожей. В голову лезли исключительно нехорошие мысли. Для начала я решил поискать инструкцию, которую мне вручили вместе с посылкой, но, сколько не шарил по дому, синего пластикового пакета так и не нашел. Наплевав на возможные последствия, я сел за компьютер и зашел в Мегасеть. В JAM прайс-листа Акитны уже не было. Мало того. В разделе эротических товаров андроиды вообще отсутствовали. Предлагались какие-то механические уродины с пластиковыми улыбками до ушей.

«Что за хреновня», — подумал я, и кинулся звонить Шандре. Как назло, Шандра не отвечал, хотя обычно откликается с первого раза.

Мне показалось, что в комнате стало очень холодно. Неужели я схожу с ума. Вызов коммуникатора вывел меня из оцепенения.

«Наверное, Шандра», — с облегчением подумал я, однако высветившийся номер абонента был мне не знаком. Оказалось, что звонила мама Шандры.

— Андрей, с Димой беда! — встревожено сказала она. — Ты ничего странного последнее время за ним не замечал?

— Вроде нет, — внутренне напрягся я. — Что случилось?

— Кажется у него бред и галлюцинации. Все время рассказывает про какую-то параллельную вселенную. Говорит, что мы все на самом деле мертвы. Наш мир — химера, сатанинский морок, и все в таком духе. Я два часа назад заглянула в гости. А он сидит на диване, смотрит в одну точку, и сам с собой разговаривает.

— Ах ты, собака пушистая, — задумчиво выругался я. — Ой…, извините Тамара Павловна. Это я не вам, я по ситуации. Вчера Димка был совершенно нормальным. Ничего особенного не говорил.

— Понятно…, извини, Андрей, что тебя побеспокоила… Ума не приложу, что делать. Нужно Диму психиатру показать…

— Можно я вам попозже позвоню? Я за Диму тоже переживаю. Он мне как брат.

— Конечно, звони Андрюша…, — сказала расстроенная Тамара Павловна и отключила линию…

Несколько минут я метался по квартире, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Чтобы хоть как-то отвлечься лег на диван и включил видеом.

Не то, что бы мне этого сильно хотелось, в отличие от своих предков я не находил в этом занятии ничего полезного. Но сейчас видеом был мне необходим в качестве фона. К тому же раз в неделю все сознательные граждане обязаны смотреть «шайтан-иллюзиум». За это полагалось пять бонусов и шесть баллов к репутации. Ничего не поделаешь — таковы правила игры.

Транслировали новости. Все тот же виртуальный ведущий возмущался коварством угров, которые, по его мнению, вели себя абсолютно безобразно: делали вид, что не замечают народно-освободительной армии белвегов.

Через полчаса пришла Акитна. Спросила, что бы я хотел съесть на обед. Я ответил, что не голоден. Во мне бушевали противоречивые чувства. Изначально я планировал поговорить с Акитной начистоту, как только она вернется. Однако решил, что разговор следует отложить. Эмоции — не лучший советчик. Вместо этого я рассказал Акитне о несчастном происшествии с Димоном. Акитна задумалась. Потом пообещала разузнать, что и как.

Тем временем, новости по видеому закончились. В комнате возникло голографическое изображение студии популярного ток-шоу «Время накажет». Два серьезных господина в строгих деловых костюмах, жарко спорили между собой. Судя по всему, спор вот-вот должен был перейти на личности. Из их сумбурной перепалки я уразумел, что речь шла об объявленной накануне Правительством программе всеобщей обязательной фалоризации населения. Обычно я пропускал подобные дебаты мимо ушей, но в этот раз попытался вникнуть в суть вопроса. Тем более что они постоянно упоминали любопытное словечко «фалоризация».

«Фалоризация — слово то, какое, — подумал я, — это что-то новенькое, надо же было так отстать от жизни».

— Вы — реформаторы, всегда страшно далеки от народа, от его нужд и чаяний, — вещал один из них — худой импозантный мужчина с бородкой. — А все почему? Потому, что вы не умеете доступно объяснять суть нововведений, разговаривать с населением на понятном ему языке. Вот, к примеру, для чего эти непонятные иностранные термины: «фалоризация», «фибратор», «фаллоимитатор». Это суть чуждые нам, заимствованные из примитивного языка унков понятия. Нужно всегда говорить людям правду, называть вещи своими именами. Самотык — вот наше исконное выражение…, слово, придуманное нашими великими предками! И не следует его бояться!

При этих словах присутствующая в студии массовка разразилась бурными аплодисментами.

— И как же уважаемый Эдуард Ленкоранович вы прикажете тогда называть программу? — ехидно возразил его оппонент (полный, совершенно лысый человек лет пятидесяти), — «самотыкизация» что ли. Но боюсь, что там, за рубежом, это неправильно поймут. Кое-где даже, думаю, будут хихикать. Им ведь только стоит дать информационный повод… Мерианская пресса преподнесет это все читателям в самом неблагоприятном свете. Они и так представляют нас дикарями, варварами. Смею заметить, термин «фалоризация» созвучен термину «валоризация», то есть проводимые государством мероприятия по повышению стоимости активов, росту благосостояния граждан. Предполагаю, что это найдет отклик в сердцах большинства наших людей. Нельзя постоянно подстраиваться под маргинальную часть общества, опускаться до ее уровня. Наоборот, нужно их развивать, образовывать, подтягивать, так сказать. А если кое-кто, не обладая элементарными знаниями и опытом, пытается учить, как проводить реформы, то это его проблемы. О таких, как вы, в свое время замечательно написал наш великий поэт:

Есть у меня приятель на примете:

Не ведаю, в каком бы он предмете

Был знатоком, хоть строг он на словах,

Но чорт его несет судить о свете:

Попробуй он судить о сапогах!

Эдуард Ленкоранович аж подпрыгнул от возмущения:

— А…, вот вы и открыли свое истинное лицо, Аверкий Тихонович! Вас беспокоит только реакция оплаченных писак из погрязшего в праздности и разврате, находящегося в эволюционном тупике Мерианского конвектума. На интересы страны вам глубоко плевать. Я давно подозревал, что вы служите не своей Отчизне, а вашим заокеанским хозяевам!

— Ах…, ты! Подлец! — Аверкий Тихонович, не смотря на солидную комплекцию, легко вскочил с места, подбежал к своему противнику и с размаху влепил ему звонкую оплеуху. Эдуард Ленкоранович в долгу не остался и в свою очередь от души приложил своему сопернику прямым ударом в челюсть. Сцепившись, они упали на пол и начали кататься по студии, круша все на своем пути.

Растерянный ведущий шоу бегал вокруг них, и, вызывая к разуму, требовал немедленно прекратить безобразие. Прибежавшие охранники с трудом разняли дерущихся и уволокли их за кулисы. Некоторое время в студии царила полная растерянность. Приглашенные эксперты и зрители наперебой выражали свои эмоции. С большим трудом ведущему удалось восстановить порядок.

— Прошу прошения у наших зрителей за эту недостойную сцену, но давайте двигаться дальше, дадим слово нашему медицинскому эксперту, — предложил шоумен, передавая микрофон пожилой ухоженной даме в очках.

— Уважаемые телезрители, — с воодушевлением начала она, — я, Эльвира Болышева, практикующий проктолог с двадцатипятилетним стажем, авторитетно заявляю — это просто чудесная и своевременная, не побоюсь этого слова, революционная программа. Как медицинский работник, я обоими руками голосую «за». Даже десятиминутный сеанс фибрации поднимает тонус, улучшает самочувствие, наполняет организм жизненными силами. Кроме того, нашими исследованиями установлено, что ежедневная фибрация — отличная профилактика заболеваний прямой кишки, а также гинекологических проблем у женщин. Особенно это актуально для пожилых и одиноких людей. Я всегда рекомендовала фибрацию своим пациентам. Другое дело, что не все из них, в силу укоренившихся предрассудков, следовали моим советам. Но теперь ситуация изменится, фибрация станет действительно всеобщей, что позволить продлить молодость и способность трудится. Да что там говорить, всеобщая фалоризация позволит людям доживать до ста двадцати, ста пятидесяти лет! То, что сейчас происходит, это реальная забота нашего государства о своих паци…, простите, гражданах.

— А как быть с теми, кому в силу возраста или болезни фалоризация противопоказана? — спросил ведущий.

— Естественно от фалоризации будут освобождены лица моложе восемнадцати лет, а также граждане по медицинским показаниям, — ответила женщина. — Сейчас повсеместно создаются специальные медицинские комиссии, которые будут объективно и компетентно решать вопрос о пригодности к фалоризации.

— Спасибо. И в заключении, слово предоставляется нашему специалисту в сфере экономики. Стезарий Ираклиевич, пожалуйста, объясните нам — в чем же состоит цель программы. Какие выгоды сулит нам фалоризация?

Эксперт солидно кашлянул и с достоинством начал свое выступление:

— Безусловно предлагаемая программа очень необходима стране. Что называется — назрело. Завтра может быть уже поздно. Не секрет, что наша экономика сейчас испытывает временные, гм…, трудности. Введение всеобщей фалоризации позволит поднять с колен промышленное производство, учитывая, что нашим предприятиям предстоит выпустить несколько сотен миллионов фаллоимитаторов. И, стоит отметить, это будут полностью отечественные фаллоимитаторы. Опытные образцы, разработанные нашими инженерами, сейчас проходят тестирование на добровольцах. Естественно, появятся и новые высокотехнологичные рабочие места. Второй плюс — улучшение демографической ситуации. Ведь наличие дома таких игрушек будет наводить семейные пары на определенные мысли… К тому же, как отмечал предыдущий эксперт, возрастет продолжительность жизни, увеличится число трудоспособных граждан. Сейчас ходят нелепые слухи, что фалоризация — не более, чем попытка отобрать бонусы у населения. Уверяю вас — это не так. Спешу успокоить общественность, фаллоимитаторы будут выдаваться совершенно бесплатно, за счет работодателей. Для граждан пенсионного возраста предусмотрено приобретение фибраторов на льготных условиях — за половину их стоимости.

— Но ведь, как известно, одновременно вводится налог на фибраторы, — возразил ведущий.

— Да, это так, — признал эксперт, — но налог этот будет весьма необременительным — не более десяти процентов от доходов граждан. В конце концов, платим же мы налоги на недвижимость, транспорт, медицину. Сейчас настало время помочь нашей державе, находящейся во враждебном окружении. Стратурион дал нам все: кров, пищу, и главное, мирное небо над головой. И мы должны отдать стране свой долг, где-то и поступиться собственным комфортом, ради общих интересов. Альтернативы программе нет. Или всеобщая фалоризация сегодня, или, завтра в наших, я извиняюсь, анусах будут фаллосы мерианских солдат!

Присутствующие в студии одобрительно захлопали эксперту.

— Но как сделать процесс действительно всеобщим? — опять вмешался ведущий. — Чтобы фалоризации не превратилась, так сказать, в «фаллоимитацию»? К сожалению, у отдельных наших граждан имеются предрассудки относительно фалоризации. Как очень колоритно выразился один мой знакомый: «Да я в жизни ни грамма в рот, ни сантиметра в ж…». Простите, ну вы поняли.

— Вынужден с вами согласиться, — огорченно произнёс Стезарий Ираклиевич. — Процесс построения общества высокой социальной ответственности ещё далеко не завершен. Предстоит большая работа по повышению правосознания наших людей. Но мы будем к этому стремиться. Для создания положительного образа программы планируется проведение разъяснительных мероприятий во всех трудовых коллективах, а также в средствах массовой информации. Кстати на вашем канале запланирован цикл передач, посвященных фалоризации. Кроме того, помимо разъяснительной работы будет осуществляться и технический контроль за процессом. Фибратор — это высокоинтеллектуальное устройство, созданное с использованием передовых отечественных технологий, не имеющих аналогов в мире. Вся информация с него регулярно будет передаваться в единый фалоризационный центр, созданный в структуре Министерства подобающего поведения. Таким образом, мы будем отслеживать фалоризацию каждого гражданина. И¸ если нужно проводить с ним индивидуальную воспитательную работу. Фалоризация должна войти в привычку, стать таким же обыденным делом, как использование стиральной машины или просмотр видеома. К тем же, кто, несмотря на все усилия, из лени или ложного понятия стыда будет уклоняться от использования фибратора, будут приниматься самые строгие меры вплоть до снижения начисления бонусов и уменьшения репутации. Приоткрою завесу тайны. Фалоризация — это только часть подготовленного Правительством национального проекта по улучшению жизнеспособности населения Страны добрых дел. Наряду с фалоризацией будут реализовываться и другие инициативы. В частности, вскоре будет запушена пилотная программа повышения рождаемости. Не секрет, что ситуация с воспроизводством населения у нас далека от идеала. Вот уже почти сто лет мы не можем выбраться из демографической ямы. А все почему? Проведенные в этой области исследования однозначно свидетельствуют — у нас катастрофически упало количество и, главное, качество полового акта. По данным, предоставленным ВСиР — Военной службой информации и разведки, нормальный половой акт в Мерианском конвектуме длится от пяти до десяти минут. У нас же цифры гораздо скромнее — от одной до пяти минут. По количеству половых актов на душу населения мы также значительно отстаем ведущих экономик мира. В планах у нас до две тысячи сто тридцатого года войти в пятерку ведущих экономик мира по количеству половых актов и довести продолжительность полового акта до шести минут. По числу же фрикций мы планируем выйти где-то на триста-четыреста к две тысячи сто двадцать четвертому и на шестьсот — к две тысячи сто тридцатому году. И здесь нам очень пригодятся новейшие цифровые технологии. Уже ведутся опытно-конструкторские работы, предусматривающие массовый выпуск воздухоплавательных дронов, задачей которых будет мониторинг ситуации с половыми актами. По аналогии с фалоризацией будет создан единый информационный хаб.

— Ну что же, благодарю вас Стезарий Ираклиевич за столь подробный ответ, — рассыпался в комплиментах шоумен. — Побольше бы нам таких экспертов: все кратко, понятно, и по существу. У нас ещё остаётся несколько минут до окончания передачи. Только что на связь с нашей студией вышла наш корреспондент Наиля Зерцалова. Давайте выслушаем, что простые люди думают о проводимой реформе.

Изображение студии сменилось картинкой городской улицы. Корреспондентка — девушка лет пятидесяти, очень старавшаяся выглядеть на тридцать, стояла в окружении толпы людей.

— Добрый вечер уважаемые зрители! — начала она. — Как вы видите, здесь, на площади собралась большая аудитория. Нашим гражданам небезразлична судьба реформы. Послушаем, так сказать «голос улиц». Вот вы, — она обратилась к пожилому человеку, в выцветшем от времени старомодном шерстяном пальто, — что вы можете сказать о программе фалоризации?

— Я? — человек замешкался, явно смущенный вниманием к своей персоне.

— Да-да, именно вы, как представитель трудящейся общности, — нахальная корреспондентка перла на него как танк.

Поняв, что отвязаться от навязчивой репортерши не получится, старик глубоко вздохнул и заговорил, с трудом подбирая слова:

— Я.., вот…, это. Речи говорить не умею. Я вам так скажу, по-простому…, по-рабочему. Всю жизнь на фабрике трудился. Повидал много чего, никогда не жалел сил для нашей Родины. Да я энтих реформ пережил до…, в общем много. Устал я…, вот…

Тут старик задумался, подслеповатым взглядом окинул собравшуюся толпу, словно ища в ней поддержку.

— Что вы думаете о реформе, скажите, как умеете, — пришла ему на выручку корреспондент, — наверное, вы обсуждали реформу, так сказать в своем кругу, в семье?

— Я, вот…, так думаю…, это…, — продолжил он уже более уверенно. — Мы тут с Петровичем…, с соседом…, обсуждали… Если нужно, так нужно. Не пожалеем себя…, свои… Готовы подать пример молодому поколению. Готовы…, это…, в смысле…, заниматься…, энтим делом, хоть три раза в день. Назло мерианским либерастам. Показать… им, так сказать…, нашу трудовую задницу. Вот…

Последние слова старика вызвали в рядах зрителей оживление. Кое-где даже раздались сдавленные смешки.

— Что же, спасибо, всегда интересно выслушать мнение простого человека, — нисколько не смутилась корреспондентка. — Напомню, это было прямое включение в эфире программы «Время накажет». С вами была специальный корреспондент Наиля Зерцалова.

— Спасибо Наиля, — отозвался ведущий. — На этой оптимистичной ноте мы и завершаем наше ток-шоу. Смотрите нас как всегда по понедельникам в девятнадцать часов.

Я уже, было, собрался отключить «шайтан-иллюзиум», как вдруг запели невидимые фанфары, и появилась заставка, символизирующая Стратурион (белые башни Московского Кремля с орлами, красными звездами и крестами на фоне ярко-синего неба). Отец как-то рассказывал, что во времена его детства, еще до эпохи Стратуриона, он однажды был на школьной экскурсии в Кремле. Тогда Кремль был красным. Потом его, по указанию наместника Большой Москвы перекрасили белой люминесцентной краской. По замыслу наместника светящаяся в темноте зубчатая Кремлевская стена, должна стать напоминанием о нашей зубастости врагам Отечества.

— Внимание! — раздался закадровый голос. — Через несколько секунд состоится обращение Великого Верховного Правителя Страны добрых дел к народу.

Почти сразу из воздуха соткался благообразный почти лысый старик с умными усталыми глазами. Сияющий — так его между собой именовали добродельцы. Неофициальный этот титул этот он приобрел совсем недавно, после очередного Дня исполнения желаний, когда некоторые телезрители отчетливо заметили нимб вокруг его головы. Официально Дня исполнения желаний, конечно, не существовало. Так в просторечье именовался день, в который происходило ежегодное обращение Великого Правителя к народу. После традиционного доклада о текущем положении любой житель Страны добрых дел мог задать Великому Верховному Правителю волнующий его вопрос, высказать предложение, а то и просьбу. Разумеется, вследствие занятости Правителя государственными делами, обременять его личными просьбами ни у кого язык не поворачивался. Но, оказалось, что Верховный Правитель умеет читать мысли на расстоянии и совершать чудеса. Первыми это заметили пять лет назад жители богом забытого горного аула Краснодарско-Сочинского кластера. Двадцать лет они всей деревней просили, чтобы власти восстановили им полуразрушенный подвесной мост через ущелье — единственную дорогу, соединявшую аул с большой землей. Сочиняли коллективные жалобы и подавали петиции местоблюстителю Краснодарско-Сочинского наместника. Власть, как обычно, обещала ремонт сначала через полгода, потом через год, потом к тридцатилетию образования Страны добрых дел. Потом и вовсе посетовала на отсутствие в казне денег и тяжелое международное положение. Мол, приходится помогать свободолюбивым белвегам в их героической борьбе с коварными уграми. В День исполнения желаний один древний аксакал сумел дозвониться в эфир. Конечно, гордость сына гор не позволила ему рассказать о такой пустячной, проблеме. Он пожелал Верховному кавказского долголетия и беспощадности к врагам Аллаха — презренным слугам Иблиса — ункам. Наутро, выйдя на улицу, потрясенные горцы увидели возникший из ниоткуда нового моста. О таком чуде они не замедлили сообщить куда следует, то есть в передачу «Время накажет». С тех пор все пообщавшиеся с Великим Правителем, замечали, что их тайные желания начинают сбываться. Один семидесятипятилетний гражданин утверждал, что после сеанса связи с Сияющим он стал лучше слышать и видеть, а также перестал обходиться без костылей, которыми пользовался уже двадцать лет. Почтенная вдова сорока пяти лет стыдливо хихикая рассказала ведущей передачи «На здоровье» Эльвире Болышевой как после трехминутного общения с Правителем полностью вылечилась от геморроя. Маленький мальчик, трогательно шепелявя, взахлеб рассказывал о чудесном щенке, появившемся возле его кровати на следующее утро после Дня исполнения желаний. Вести о чудесах, происходивших во время сеансов, быстро распространились по кластерам. С тех пор, во время прямого эфира с Сияющим улицы вымирали. Добродельцы собирались у видеомов, с нетерпением ожидая, когда закончится доклад и наступит время чудес. Как только подходило время общения с гражданами, больные и увечные обнажали перед виртуальным Великим Правителем страдающие части своего тела, включая самые интимные места. Правда, в передаче «Ункогон» ведущий утверждал, что тут не обошлось без происков того-чье-имя-нельзя-произносить-вслух. Якобы, немногочисленные предатели Родины, попавшие под его влияние, под видом лечения таким образом демонстративно высказывали свое неуважение к Сияющему. Про себя же я чаще именовал Сияющего Вечным. Он возглавлял Страну добрых дел, и то, что было до нее, уже почти шестьдесят лет. Со времени моего детства Вечный ничуть внешне не изменился. Время, казалось, не было властно над ним. Он совмещал множество должностей: Главы Совета Равных — высшего органа, осуществлявшего исполнительную власть в Стратурионе, а также пожизненного Президента, Премьер-министра, Председателя Государственной палаты, Верховного Судьи и Вселенского Патриарха Страны добрых дел. Раз в десять лет происходило всенародное избрание Вечного на пожизненный срок. Такой казус казался мне несколько странным. Зачем каждый раз избирать Вечного, если он и так избран пожизненно? Я даже рискнул задать не дававший мне покоя вопрос нашему университетскому преподавателю социоистории. Старенький профессор Артур Герократович Нессер, обожаемый студиозусами за кротость характера, аж поперхнулся. Откашлявшись, он начал говорить что-то о традициях, особом пути Страны добрых дел и исторических скрепах. Из десятиминутного монолога, я понял только, что решение Вечного регулярно бессрочно переизбираться связано с тем, что он хочет быть ближе к народу, ощущать его доверие и поддержку.

— Дорогие мои соотечественники, — проникновенно начал Сияющий из своего стратурионовского далека. — Сегодня мною принято решение о начале всеобщей фалоризации населения. Такое решение далось мне очень трудно. Знаю, что многим из вас фалоризация не нравится. Откровенно скажу — мне она тоже не нравится. Я, ведь, человек еще старой закалки. Кое-кто, не будем сейчас называть имён, безусловно, попытается сделать на критике фалоризации политический капитал. Это нормально, ведь мы живём в свободной стране, где каждый может выражать своё мнение. И все же фалоризация Стране добрых дел необходима. Благодаря ей мы сможем решить демографическую проблему, увеличить продолжительность жизни населения, чтобы каждый из нас смог дольше трудиться на благо Страны добрых дел. В условиях смертельной угрозы нашей стране, исходящей из Мерианского конвектума, призываю вас теснее сплотить ряды, где-то даже пожертвовать собственным благом ради общего дела. — Прошу отнестись к этому с пониманием, — закончил он.

Я выключил дурацкий ящик. На душе почему-то было погано. Наверное, я действительно не такой, как все. Никакого воодушевления от увиденного я не почувствовал. Наоборот, где-то внутри затаилось подспудное ощущение, что нас всех вскорости собираются поиметь, причем в очень извращенной форме.

— Что Андрей, не вдохновляет тебя всеобщая фалоризация? — как будто прочтя мои мысли, спросила Акитна.

— Не очень, — хмуро ответил я. — Это как…

— Как будто тебя собирается оттрахать целый батальон, да? — подсказала она.

— Похоже…. С другой стороны…, если так нужно. Для страны. Никто ведь не возражает. Даже тот-чье-имя-нельзя-произносить-вслух молчит. Уже две недели на почту не приходят сообщения. Знаешь, что самое ужасное? Что они будут делать это. Все! Мои родители, сестра, однокурсники в университете. Моя бывшая девушка. Никто не признается. На публике, даже, наверное, многие будут возмущаться. А потом придут домой и… Я не смогу смотреть на них как раньше. И не смогу здесь жить. Такое впечатление, что я в этом дурдоме один нормальный. Или наоборот — все остальные нормальны, а я сошел с ума.

— Что же, я рада, что в тебе не ошиблась, — в голосе Акитны мне почудилось тщательно скрываемое торжество, как, будто она решила в уме сложную математическую задачу. — Мальчик ты не глупый. Писатель Джордж Оруэлл как-то заметил: «Если ты в меньшинстве — и даже в единственном числе, — это не значит, что ты безумен». Есть черное, а есть белое. В тебе от природы заложен дар справедливости, умение отличать правду ото лжи. Это означает только одно — ты здесь один из немногих нормальных.

— Я чегой-то не догоняю. Откуда ты все это знаешь? Про Оруэлла и прочее. Понятно, что ты не секс-робот. Для секс-робота у тебя слишком высокий коэффициент интеллекта. Но…, тогда, черт возьми, кто ты?

Хочешь знать правду?

— Еще бы!

— Раз уж так — признаюсь. Ты верно догадался. Я не игрушка для любовных утех. Я — первая в мире программа-журналист. Работаю на «The Hew York Times», но сейчас у меня что-то вроде творческого отпуска. Провожу опросы, собираю местный фольклор для Энциклопедии всеобщего знания. Скоро выйдет большая статья, посвященная вашему обществу.

— Да…, ах как интересно, — саркастически ухмыльнулся я. — Допустим, ты говоришь правду. Но зачем весь этот балаган? Ты могла бы приехать к нам легально, по туристической визе. А может ты мерианская шпионка?

— Интересная версия. Только ты одного не учитываешь: если бы я была бы шпионкой, то зачем мне внедряться к тебе? Ты знаешь какие-нибудь государственные тайны?

— Нет.

— Или может быть ты гениальный ученый, изобретатель?

— Увы. Действительно, для шпионов я не представляю никакого интереса. Прости, сказал не подумав.

— Теперь ты понимаешь, что у меня нет никаких тайных намерений? Моя цель — изучить ваш мир, постараться понять вас. Тебя я выбрала так типичного представителя нации росков.

— Почему именно меня?

— Метод случайной выборки, — пожала плечами Акитна. — На твоем месте с равной вероятностью мог бы быть любой из росков в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Меня в первую очередь интересует именно ваша молодежь. Такова цель исследования.

— Исследования? — удивился я. — Про исследование ты ничего не говорила.

Ты многого еще не знаешь… В ближайшее время тебя ждут весьма интересные открытия. Извини, мне нужно отлучиться по срочному делу. Скоро мы вернемся к этому разговору.

Полную версию книги можно прочитать здесь: https://www.litres.ru/roman-alenskih/straturion/

Еще почитать:

Олень Олег

Оранжерея мятных грёз — Секрет небес

бодро начал, быстро кончил. Выстрел в пустоту.

Закон превыше всего — Закон превыше всего. Глава 7. Да начнётся борьба умов!